Маслинская Светлана. Ужасы пионерского детства, или О безногих пионерах в подземелье

Светлана Маслинская

Ужасы пионерского детства, или О безногих пионерах в подземелье

(Послесловие к комиксу А. Акишина "Пионерская правда")

Страшный подростковый фольклор -- благодарный материал для комикса, да и шире для обработки его в других жанрах, например, в кино или компьютерных играх. На Западе уже лет пятьдесят существует довольно развитое направление экранизации страшных подростковых легенд - slasher movies, к примеру знаменитые "A Nightmare on Elm Street" (1984) или "Urban Legend" (1998). У нас в стране самой нашумевшей попыткой снять кино в этом стиле, стал недавний фильм "С.С.Д.: Страшилки советского детства" (2008).

Пересечение пионерской тематики и страшного детского фольклора -- дело закономерное. В советское время в пионерских лагерях существовала довольно устойчивая традиция рассказывания страшных историй на ночь: дети, живущие в палатах по 6-10 человек, после отбоя хорошенько пугали друг друга рассказами о "зеленой пластинке", "Пиковой даме" и "красном пятне". Кстати, возникла эта традиция не в пионерском лагере, а гораздо раньше, еще в дореволюционных учебных заведениях, например, в институтах благородных девиц и кадетских корпусах. Именно такой случай рассказывания страшных историй в царской школе описан Н.С.Лесковым в его знаменитом рассказе "Привидение в Инженерном замке". Пионерский лагерь -- это продолжение этой традиции, в нем есть все условия для успешного пугания: после отбоя можно посидеть в темноте тесным кружком в палате без вездесущих взрослых и попугать друг друга хорошенько.

В свое время Эдуард Успенский успешно совместил страшный фольклор и пионерский антураж в своей книжке "Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы", но в 1990 году симбиоз пионерского и страшного был еще вполне узнаваем читателями, пионерские лагеря еще не превратились в заброшенные руины с облупившимися гипсовыми скульптурами пионеров и пионерок с горнами и барабанами. Читатели начала 1990-х еще понимали, кто такие пионеры, что символизирует пионерский галстук и зачем пионеру в лагере горн. Сейчас ситуация изменилась. Для сегодняшних читателей (и зрителей), и пионеры -- это какие-то дети в красных косынках на шее (кстати, так воспринимали первых пионеров в 1920-е годы, их даже называли "красношейками"), и пионерский лагерь сам по себе - это пространство неведомое, загадочное, а значит чреватое чем-то страшным и ужасным. Есть даже такое юношеское развлечение: посещать заброшенные загородные пионерские лагеря, фотографироваться на фоне ржавеющих спортивных снарядов, осыпающихся краской стендов, безруких и безголовых гипсовых пионеров...

Поэтому вполне естественным выглядит ракурс, выбранный Аскольдом Акишиным: пионерский лагерь -- это не просто место, где собрались ребята пионерского возраста (10-14 лет) и травят страшные байки, это пространство, которое само порождает ужасные события.

Даже совершенно невинная пионерлагерная забава "пойдем девчонок мазать" в комиксе приобретает какой-то зловещий оттенок, не в последнюю очередь потому, что не совсем очевидно, что за этим стоит? Чем мазать? И таких отсылок к пионерским будням в тексте много, но не все удается считать спустя 20 лет после того, как общесоюзная пионерская организация была упразднена. Непонятное -- значит страшное.

Героями новелл, как и принято в подростковом фольклоре, стали дети пионерского возраста. Главным мотивом, который движет ими, является любопытство и пытливость. Эти качества позволяют злобным взрослым заманить ребят в укромные места (лес, кладбище, заброшенный завод, одинокая избушка и пр.), чтобы убить или трансформировать: можно выпить кровь, сделать котлеты, можно превратить в куклу или свиней. В роли вредоносных взрослых выступают кукольник, лесник, одинокая старушка, черный человек, ведьма, отшельник Игнат Васильевич, старший пионервожатый... Частью, это традиционные персонажи страшилок, частью -- обитатели пионерского лагеря. Все они хитрее и сильнее наивных и доверчивых детей, поэтому дети, как правило, обречены. Вообще, единственная функция мифологических персонажей -- навредить ребенку, это одномерные герои, они лишены динамики, этим, кстати, демоны детских страшилок отличаются от персонажей взрослых мифологических рассказов о домовых и леших, которые обладают более сложным характером (их можно задобрить, пригласить в дом, поговорить "по душам" и т. п.). Демоны детских жутких историй -- очень скупы в плане спектра действий, в основном они норовят навредить несмышленому, заблудившемуся ребенку. Редко, когда детям удается спастись, ведь они постоянно нарушают взрослые "разумные" заперты, это запреты либо общего характера (не убегать из дома/лагеря), либо вполне конкретные: не садиться в черный автобус или не заводить пластинку. Исключением является новелла "Зимушка", в которой девочка сама хочет помогать злобному Деду Морозу, но, кстати, такое развитие сюжета для детского страшного фольклора совершенно не характерно, он выпадает из остальной "убийственной обоймы" -- чувствуется, что это авторский сюжет Анны Кирьяновой, мало связанный со страшилками.

В каких-то новеллах сюжеты замешаны на известных фольклорных текстах, например, новелла "Пирожки" или "Кукольник". Первый рассказ -- это очень известный сюжет не только детского, но и взрослого устного городского фольклора (к примеру, в блокадные годы в Ленинграде были распространены слухи о старухах, которые делают котлеты/пирожки/пельмени из людей). В эпоху послевоенного дефицита "человеческие пирожки" в городском фольклоре продолжили "мутировать", их стали делать из кошачьего/собачьего/крысиного мяса. Эти слухи породили известный городской текст о том, что нельзя покупать пирожки с рук, в частности, этот запрет взрослые озвучивали детям в 1980-х годах.

Тем временем, кукольный сюжет восходит к книжной традиции начала XIX века, к романтической литературе. В то время как кукла в страшном детском фольклоре -- это всегда агрессивный персонаж: она ест человеческое мясо, превращает всех в мертвецов, убивает родственников и самих детей. У Аскольда Акишина эти представления о кукле-убийце не сработали, зато в сюжетах "Кукольник" и "Кукольный дом" отразилась еще романтическая идея начала XIX века о человеке-кукле (вспомним "Песочного человека Э.Т.А.Гофмана"): человек в определенных обстоятельствах может стать куклой , как и, напротив, кукла может вочеловечиться. Вообще, тема механического человека -- излюбленная тема детского фольклора и литературы, одним из воплощений ее является кукла эпохи индустриализации -- робот, вспомним хотя бы Электроника -- мальчика-робота из книжки Е.С.Велтистова. Не зря следом за новеллой "Кукольник" следует "Робот", в котором человекоподобная машина оказывается защитником ребенка. Напротив, в "Гигроботе" взбунтовавшийся робот не просто противник ребенка, а существо, обладающее разрушительной силой в масштабах целого города. В новелле "НЛО", в роли страшного персонажа выступает биоробот-вампир, посланник инопланетной цивилизации.

Другая романтическая идея о вредоносном костюме, поглощающем своего владельца, реализована в новелле "Черный тюльпан". Интересно, как костюмная тема перекрестилась с карнавальной. Девочка приобрела новогодний костюм, оказавшийся костюмом-убийцей. Такого сюжета страшный детский фольклор не знает, но он более чем органичен среди рассказов о вещах -убийцах: колготках, гольфах, красном галстуке, перчатках, ботинках/туфлях/сапожках. Новогодний карнавальный костюм в этом ряду более чем уместен, так как, как и остальные "бывалые" гардеробные убийцы, он является желанным и загадочным предметом, предметом, о котором мечтали все советские дети.

Часть новелл связана с пионерской тематикой условно: дети в пионерском лагере просто рассказывают городскую страшилку. Какие-то привычные сюжеты ("Глаз") помещены в пространство пионерского лагеря, но они вполне могли бы быть из него изъяты и перемещены куда угодно, например, в городской микрорайон. Так же как и чисто формальная привязка к лагерю, когда ребенок убегает оттуда или его выгоняют за плохое поведение, как в новелле "Упыри", кстати, на месте упырей, высасывающих кровь из ребенка, в страшилках обычно оказываются красные/голубые сапожки/туфли/колготки, черные гольфы или черное/красное пятно, которое вообще может заменять любого вредителя. К типичным детским забавам относится и посещение страшных мест - пруд "Черный пруд", дорога к которому как и положено для сгущения жутких красок лежит через кладбище.

Пожалуй, самыми пионерскими являются новеллы "Поход" и "Индейское лето". В "Индейском лете" в качестве фона использована игра в индейцев, очень распространенная в подростковой среде игра, возникшая на рубеже XIX-ХХ веков (начало этому увлечению было положено, конечно, раньше, вспомним рассказ А.П.Чехова "Мальчики", герои которого, начитавшись Майн Рида, задумали бежать). "Игра в индейцев" была многим обязана скаутскому движению, зародившемуся в те же годы. Для скаутов одной из самых значимых идей была вера в возможности человека противостоять суровым обстоятельствам, поэтому они были влюблены в индейцев, воплощавших эту веру. Но в пионерской среде игру в индейцев поначалу -- в 1920-1930-е годы -- восприняли враждебно, как отвлекавшую от борьбы за дело Ленина. Только в 1960-е годы индейская тематика вернулась в пионерский лагерь, в детскую литературу и кинематограф. В новелле "Поход" отразился типичный страшный сюжет о пропавшем в походе ребенке -- этот сюжет, результат бесконечного взрослого инструктажа, "как надо вести себя в походе", результат запрета на самовольное передвижение за территорией лагеря (обычно пионерский лагерь был обнесен забором, в котором, впрочем, всегда были лазы). В итоге эти рассказы очень тесно завязан на регламенте детской жизни в лагере: туда не ходи, сюда не ходи. И как и положено в настоящей страшилке, за нарушение запрета героев ждет неминуемое наказание. Точно так же, как и героя новеллы "Дети подземелья", который сбежал из лагеря, тем самым тоже нарушив лагерную дисциплину. Но что это за наказание! Изощреннее не придумаешь -- герой попадает в подземелье и становится одним из "детей пионерского подземелья" (в советское время повесть В.Г.Короленко "Дети подземелья" входила в обязательную школьную программу). Пионерское подземелье -- это, безусловно, карикатура на советскую пионерскую организацию: ее члены -- это дети-калеки, без ног, едят дождевых червей и пьют мутную воду. Поистине жуткая картина! Более того, у этих калек есть книга (без обложки), из которой они черпают смысл своего существования. Этой книгой является сборник партийных инструктивных документов. В подземном пионерском мире сухие, выхолощенные фразы, в которые вчитывается герой, кажутся произведением каких-то анонимных верховных жрецов, а сами страницы книги -- своеобразные скрижали вневременной мудрости. А в действительности -- выцветшие гнилые страницы Устава КПСС. Безногие дети как символ пионерии -- это мрачная ирония по отношению к идеологии советской детской организации, мрачнее не придумаешь... Дети, которые никуда и никогда не смогут убежать, это вынужденно-добровольная партия калек, живущих под землей и питающихся червями. Герою удалось избежать радости приема в пионеры, на котором ему должны были не повязать красный галстук в торжественной обстановке, а отрезать обе ноги (хорошо еще не голову). Босоногое детство в комиксе становится безногим советским детством. Немудрено, что хочется из него убежать со всех ног.

Остается только сказать, что, если пионерских ужасов было бы в книжке еще больше, она была бы еще страшнее. Хотя бы те же убийства и истязания пионеров-героев, которые уже есть в садистских стишках:

На полу лежит мальчишка

Весь от крови розовый.

Это папа с ним играл

В Павлика Морозова.

Или пионерские галстуки-удавки, или ожившая осыпающаяся статуя безрукого горниста с арматурным крюком вместо руки, или пионерский барабан-убийца, или таинственная криптограмма торжественного обещания пионера, звучащая по радио... Много еще страшных пионерских историй не рассказано...

© Copyright Маслинская Светлана (sphire@rambler.ru) Размещен: 26/09/2014, изменен: 26/09/2014. 12k. Статистика. Статья: Публицистика Конференция Все страхи мира: HORROR в литературе и искусстве - материалы Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Это не статья с конференции; статью автор обещала предоставить позже, после публикации в профильном сборнике. В данный момент перед нами послесловие к комиксу А.Акишина "Пионерская правда". Вот, чем богаты...

Маслинская Светлана : другие произведения.

Ужасы пионерского детства, или О безногих пионерах в подземелье