Продолжим анализ "пятикнижия" Достоевского с помощью статьи Владимира Шалларя,1 вынужденно ограничившись лишь рассмотренными в ней моментами произведений классика.
"...Алеша Карамазов... знаменует... "монашество в миру", христианство как альтернатив[у] капитализму.
Зосима и его соратники-монахи, то есть носители истины в романе, сразу же на старте этот анархокоммунизм и презентуют. Какова главная тема первой беседы у старца Зосимы? Уничтожение государства и обращение общества в безгосударственный, безвластный братский союз! Отмирание государства как системы насилия и власти - в "церковь" как систему христианского социализма. Здесь именно по-другому решается проблема преступления и наказания, чем в одноименном романе: не нужно наказания, не нужно репрессивных органов, не нужно вообще государства и власти, нужна братская любовь - это прямо проповедует старец Зосима".
Примечание 1
В нашем тексте предполагается использовать много цитат. Их помимо кавычек выделим курсивом, а чтобы не смешивать с выдержками из произведений Достоевского, последние - ещё и жирным шрифтом.
Завершающая фраза цитаты либо противоречива, либо не полна. Действительно, "братский союз" вместо государства с его функциями насилия и власти означает исключение самой проблемы преступления и наказания. Какие могут быть счёты между братьями в зосимовском понимании этого слова? (Реально - ещё какие, вплоть до смертоубийства!). Если же в обществе "братской любви" преступление как явление всё-таки будет присутствовать, то вместо наказания должно быть всепрощение.
А порядок, дисциплина и понимание того, "что такое хорошо и что такое плохо" при анархокоммунизме тоже не нужны? Тогда как будет решаться проблема разных мнений и взглядов? Что делать, если часть общества хочет чего-то, другая же этого не хочет? Да и любовь чувство неоднозначное. Скажем, госпожа Простакова тоже любила своего сына Митрофанушку ("Недоросль" Фонвизина - А.У.), только любовь её была СЛЕПОЙ (по крайней мере так нам объясняли на школьных уроках литературы).
Вселенской любви, в которую верят Зосима и его сподвижник Паисий ("Сие и буди, буди!"), не был привержен даже Христос. Вспомним, как Он выгнал из храма торговцев и как обличал фарисеев. И это совершил не Бог-Сын, Который, как и Бог-Отец любит всех людей, а Христос-человек. Может, в том и дело, что любить всех дано лишь Богу, но не человеку? Более чем двухтысячелетняя история христианства доказывает: обещанное "сие" (см. выше) так и не наступило.
Примечание 2
И не могло, и не может наступить, т.к. это обессмыслило бы Второе пришествие Христа. Зачем Ему приходить в общество "братской любви"?
"...Точка зрения старца Зосимы - ...просто-напросто святая, православная, подлинно христианская точка зрения... Мистический анархокоммунизм.
Критика угнетения, тирании, государства, власти денег и собственности - в "великом предназначении православия", все это есть вплоть до антиклерикализма... Роман одинаково критикует и православное изуверство Ферапонта, и респектабельно-буржуазные порядки монастыря. Но и сердце романа - "Легенда о Великом Инквизиторе" - сверхантиклерикальна. Христа снова гонят именно церковники, церковь предала дело Христа (так что первообразец тоталитаризма - не атеистический социализм, а именно церковь; атеистический социализм по Достоевскому рождается как раз из предавшей Христа церкви)".
Удивительно, что ни автор "Братьев Карамазовых", выявивший порок церкви, ни автор рассматриваемой нами статьи, согласный с поставленным диагнозом, не поняли, что это ВРОЖДЁННЫЙ порок. Церковь как сообщество хотя и Божьих тварей, но с повреждённой первородным грехом природой не может сохранять верность Ему и Его Сыну. В том и состоял замысел Дьявола - посеять в душе человека сорняк сомнения:
"Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене (Еве - А.У.): подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов с дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрёте, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло".2
Так, на протяжении всей истории израильского народа, описанной в "Ветхом Завете", евреи неоднократно отступали от Бога. Да, находились праведники, которые вразумляли соплеменников, пололи сорняк, но он вырастал вновь, поскольку уничтожить его корни в людях не дано никому, кроме Создателя. Сомневался даже Христос-человек. Иначе как объяснить Его вопль на кресте:
"Или, Или! лам савахфани? То есть: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?".3
Христианство называет следующие три повреждения природы человека, нанесённые первородным грехом: она стала страстной (доступной страданиям), тленной (подверженной старению) и смертной. Но, думаю, есть ещё одно - неравенство возможностей людей. Именно данное обстоятельство порождает зависть, ненависть и вражду. Однако, если эти моменты являются составными элементами внутреннего противоречия существующего мира, обусловливающего его развитие, то их устранение посредством "братской любви", изменит (отменит?) действие закона единства и борьбы противоположностей. Общество, о котором мечтает Зосима, остановится в своём развитии. Прямо, по Маяковскому:
"Шёл я верхом, шёл я низом,
Строил мост в социализм,
Не достроил и устал
И уселся у моста.
Травка выросла у мост,
По мосту идут овечки,
Мы желаем - очень просто! -
Отдохнуть у этой речки".
В прежних своих сочинениях я не раз упоминал меру как "философскую категорию, выражающую единство качества и количества объекта; указывающую предел, за которым изменение количества влечёт за собой изменение качества объекта".5Уместно обратиться к ней и в данном случае. Воплощение зосимовской монашеской пасторали нарушит меру: общество перестанет быть живым.
Примечание 3
Именно общество, не люди как отдельные субъекты. Однако они, оставаясь живыми, но сознательно и добровольно ограничив свою жизнь "братской любовью", сделают её однообразной и скучной. Что в этом хорошего, а главное, зачем отказываться от радостей - тех, которые не порочны и не непомерны? К тому же ведь и Бог сотворил земной мир разнообразным, оценив Свою работу так:
"И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма".6
В чрезмерном прогрессе тоже не всё ладно, что и демонстрирует сегодня западное общество. Сцилла и Харибда.
Между двумя указанными крайностями находится советская модель общества. Не являясь "золотой серединой", она вместе с тем не имела патологий, обусловленных частной собственностью КАК СРЕДСТВОМ ПОЛУЧЕНИЯ ДОХОДА БЕЗ ЗАТРАТ ТРУДА, не говоря уже об эксплуатации. А проблема природного неравенства, существовавшая и в СССР, ограничивалась путём сдерживания аппетита одарённых способностями и талантами. Во всяком случае, разность уровней жизни людей была не такой вопиющей, как на Западе и как сегодня у нас. С другой стороны, нет елейной противоестественной вселенской любви, и имеют право на существование нормальные человеческие чувства, включая неприязнь и даже обоснованную ненависть.
И - да, в советском обществе было принуждение. Но к чему? К ОБЩЕСТВЕННОМУ БЛАГУ. Радетели самоограничиваемой свободы, а по сути своеволия, называют это общество казармой, в чём нет ничего уничижительного. Казарма - оптимальный способ существования людей, живущих вместе, когда никто не может делать, что вздумается, вместе с тем и не бывает вынужден терпеть произвол более сильных соседей.
Примечание 4
"Дедовщина" в армии не является безусловным свойством казармы, но следствием неправильной организации жизни солдат. Казарма сама по себе порядок не обеспечивает, его надо поддерживать специальными мерами. Армейская "дедовщина" есть проявление закона возрастания энтропии.
Одним из самых якобы убедительных доказательств античеловечности Советской власти её противники считают коллективизацию сельского хозяйства. Для крестьян она оказалась тяжёлым испытанием; немало их (тех, кто противился) даже погибло. Однако спросим себя: могло ли государство без колхозов осуществить за короткое предвоенное время индустриализацию страны? Нет, без возможности тотального изъятия у крестьян зерна, единственной в то время нашей валюты, на которую только мы и закупали за границей необходимые станки и оборудование, не могло. И что бы тогда ждало нас, чем бы мы воевали с немцами?
Всегда и за всё в конечном счёте платит население страны, поскольку больше некому. А в "минуты роковые" оно вынуждено платить даже последним куском хлеба, отнятым у детей. В послереволюционной России основную часть населения составляла деревня. Вот она и стала главным плательщиком.
Особо нужно сказать о кулаках. Они были, выражаясь современным языком, наиболее эффективными сельхозпроизводителями, но в том числе и за счёт использования наёмного труда (батраков). Это понятно: по сравнению с обычными крестьянами кулаки имели большее хозяйство; управляться с ним без привлечения наёмной рабочей силы невозможно. И, конечно, здесь наличествовал элемент эксплуатации, к которой Советская власть была непримирима. Кроме того, многие кулаки оказывали активное сопротивление коллективизации. Всё это и потребовало применение к ним репрессивных мер.
Повторим, коллективизация не обошлась без эксцессов: реальная жизнь никогда не совпадает с планами и проектами, чему виной - ещё раз воспользуемся современной терминологией - человеческий фактор. Но, когда речь заходит о безопасности страны, тем более о её существовании как суверенного государства, обязанности граждан должны иметь приоритет над их правами. Коллективизация была необходима нашей стране, поэтому деревенскому населению надлежало ей подчиниться. И основная масса крестьян действительно подчинилась, а немалая часть даже добровольно вступила в колхозы. Кстати, не только бедняки, но и те, кто вполне благополучно существовал и при единоличном хозяйстве. Как, например, Кондрат Майданников ("Поднятая целина" Шолохова - А.У.). Напомню его заявление при вступлении в колхоз:
"Я, Кондрат Христофоров Майданников, середняк, прошу принять меня в колхоз с моей супругой и детьми, и имуществом, и со всей живностью. Прошу допустить меня до новой жизни, так как я с ней вполне согласный".
Сегодня перед нашей страной стоят по крайней мере три такие же жизненно важные проблемы: демографии, возрождения брошенных деревень и заселения восточных районов. Очевидно, что материальные стимулы, во всяком случае посильные государству, не работают. Значит, нужно принуждение. Скажем, сверхналоги на бездетных, разумеется, исключая случаи физических патологий, принудительное расселение городов и мобилизация7 молодёжи, вступающей в трудовую жизнь. Последнее уже было и дало результат:
"Дан приказ - ему на запад,
Ей - в другую сторону...
Уходили комсомольцы
На Гражданскую войну".
"...Истина христианства по "Карамазовым": сверхрадикальный анархизм. Утопия Инквизитора - тоталитаризм, утопия Зосимы - либертарный социализм;8 первое есть измена Христу, второе - подлинное православное христианство.
Алеша же воплощает в себе эту истину на практике, воплощает социальный проект Достоевского: правда Евангелия, православия, монашества должна вернуться в мир, спасти его, преобразить... Достоевский описывает Алешу и его идеал - общественный! - так:
"Какой-то глубокий, пламенный внутренний восторг все сильнее и сильнее разгорался в его сердце. Не смущало его нисколько, что этот старец все-таки стоит пред ним единицей: "все равно, он свят, в его сердце тайна обновления для всех, та мощь, которая установит наконец правду на земле и будут все святы, и будут любить друг друга и не будет ни богатых, ни бедных, ни возвышающихся, ни униженных, а будут все как дети божии и наступит настоящее царство Христово". Вот о чем грезилось сердцу Алеши".
Да уж... Где только подсмотрел Достоевский такое "чудо чудное, диво дивное"? Или всё-таки младший из братьев Карамазовых тоже, как и князь Мышкин, "сконструирован" автором романа ради его писательских целей? Восторженное отношение Алёши к "утопии Зосимы" невольно наводит на мысль о сходстве старых и малых.
Отрицание Достоевским государства и власти понятно: они чуть было не лишили его жизни и наказали каторгой и ссылкой. Непонятно другое, почему роман "Братья Карамазовы", в котором пропагандируются экстремистские идеи ("сверхрадикальный анархизм"), не запрещён? Может, дело как раз в том, что сочинения этого нашего классика не популярны в обществе и, пылясь на полках библиотек, угрозы не представляют?
Либертарный социализм фетишизирует свободу. А она подобна огню, который при неумелом использовании опасен. И как можно говорить о ВОЗВРАЩЕНИИ В МИР"правды Евангелия, православия, монашества", если ни одно общество на земле никогда по этой правде не жило? Кто-то из знаменитых людей сказал (цитирую по памяти - А.У.): "Христианство - вещь хорошая, только никто его не пробовал".
Хотеть же, чтобы все люди стали монахами, для оценки этого даже слов найти невозможно. Безусловно, современная жизнь, особенно на Западе, хотя и мы пустились за ним вдогонку, нуждается в спасительных переменах. Но не в отказе же от нормальных костюмов и платьев и переодевании в монашеские рясы, и вообще не в отрицании позитивных (не нарушающих меру) достижений цивилизации. Поголовное монашество - это не только утопия, не только пресная, одноцветная жизнь - не случайно повседневная одежда духовенства чёрного цвета, - но и буквально гибельна для человечества, поскольку отрицает сексуальные отношения, значит, и деторождение. Вспомним, что будущий кардинал(!) Монтанелли ("Овод" Войнич - А.У.) смог родить Артура, лишь нарушив обет безбрачия.
Христианский путь святости и спасения, за который ратует Достоевский, превратит жизнь людей в ОЖИДАНИЕ "жизни вечной", а фактически в ожидание смерти, ведь эта жизнь наступит "на том свете". Но почему ждать и даже готовиться к ней можно только при отречении от земных радостей - разумеется, без нарушения меры, тем более без извращений потребительства - и в неустанных молитвах?
"...Вся критика Достоевским социализма... есть критика классового общества, тирании класса угнетателей над массами, то есть критика вообще государства как такового... То, что на уровне политэкономическом есть обличение капитализма, на уровне психико-экзистенциальном есть обличение воли к власти...".
Власть как "право и возможность распоряжаться, подчинять своей воле"9и желание её получить в нравственном отношении являются противоположностями. Управлять обществом необходимо, и потому это нормально, а вот стремиться к власти аморально. Скажем, изначально в древней Руси общество (народ, города) призывали, т.е. ПРИГЛАШАЛИ князей на княжение. Именно таким образом у нас появился варяг Рюрик. Совсем другое дело, когда власть ЗАХВАТЫВАЮТ в угоду амбициям и корысти. Власть не должна быть ничем иным, кроме как служением, или даже, по выражению Путина, трудом раба на галерах. Как такого можно желать?
Примечание 5
Примером истинно верного понимания существа власти как руководства является духовное наставничество - окормление.10 При этом священника, монашествующего или старца, снискавших славу высокодуховных людей, даже не приглашают, а ПРОСЯТ о такой милости. Они не сами навязываются в наставники (по свидетельству А.И. Осипова,11 многие вполне достойные для этой роли люди отказывались от неё несмотря на просьбы, полагая себя не заслуживающими права быть духовными руководителями).
Советская власть при всех её недостатках показала, что государство может не быть орудием угнетения одних людей другими, если оно бесклассовое. А именно такое угнетение (эксплуатация человека человеком) является главным злом классового общества.12 Да, наше государство принуждало граждан, например, работать13 или служить в армии и даже умирать на войне, защищая его. Но ведь это ради возможности для народа продолжить существовать как этнос, не исчезнуть с лица земли. Справедливо ли считать такое отношение недопустимым или хотя бы аморальным? Критика государства - это как протест против строгой заботы родителей о своих детях, о том, чтобы они выжили.
Учение о постепенной утрате государством функций принуждения, а потом и отмирании его самого по мере развития социализма и продвижения общества к коммунизму, является составной частью теории научного коммунизма. Но рискну предположить, что идеологи этой теории невольно или сознательно использовали уловку, придуманную Ходжой Насреддином.14, 15 Хитрец обещал халифу Бухары за десять лет научить осла говорить, будучи уверен, что отвечать за неисполнение обещания ему не придётся, поскольку в течение указанного срока кто-нибудь обязательно умрёт: либо он сам, либо осёл, либо халиф. Именно так случилось с Хрущёвым, при котором была принята 3-я Программа КПСС, заканчивавшаяся словами: "Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!".16Коммунизм должен был наступить к 1980-му году, а бывший Первый секретарь ЦК КПСС (так тогда называлась должность первого лица партии - А.У.) и Председатель Совета министров СССР скончался в 1971-м.
"Достоевский учил о глубинном тождестве подлинного христианства и подлинного социализма. Грядущая вселенская Церковь Христова - не как структура или здание, а богочеловеческая реальность - есть всемирное единение людей во Христе, социализм.
...Союз людей в любви Христа".
Суть "глубинного тождества подлинного христианства и подлинного социализма" -идея БЕСПРИЧИННОЙ всеобщей любви людей друг к другу. Любви только потому, что все мы люди, как бы ни отличались внешне, по менталитету или характеру. Такая любовь неестественна. Наоборот, человеку свойственно по-разному относиться к другим людям, выделяя, например, близких и дорогих. И когда встаёт вопрос выбора, мы чаще всего делаем его в их пользу. Если же всё-таки отступаем от этого правила, то, повинуясь долгу или представлению о справедливости, но продолжая любить СВОИХ больше, чем остальных.
Реально любовь Христа (и Бога-Отца) к нам- это наша собственная вера: "Что Бог ни делает - всё к лучшему".17 Например, страдания рассматриваются как особое расположение Бога: посылая их, Он даёт человеку возможность заработать дополнительные очки, которые зачтутся на Страшном суде. Мы даже додумались до того, что "дату своего ухода надо благодарно принимать".
"В год своей смерти Достоевский в "Дневнике писателя" пишет:
"...Я говорю про неустанную жажду в народе русском (в православии), всегда в нем присущую, великого, всеобщего, всенародного, всебратского единения во имя Христово. И если нет еще этого единения, если не созижделась еще церковь вполне, уже не в молитве одной, а на деле, то все-таки инстинкт этой церкви и неустанная жажда ее, иной раз даже почти бессознательная, в сердце многомиллионного народа нашего (в православии)несомненно присутствуют. Не в коммунизме, не в механических формах заключается социализм народа русского (православия): он верит, что спасется лишь в конце концов всесветным единением во имя Христово. Вот наш русский (православный) социализм!".
Нет. Исконными и главными ценностями для русского человека были равенство и справедливость. Даже в ущерб материальному достатку. У нас "бедность - не порок". А христианство мы принимаем только как нравственную систему, противопоставляющую себя миру корысти и денег, но без противоестественной любви ко всем и вся. "...Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас..."18 - это не для нас. К врагам у нас другое отношение: "С волками иначе не делать мировой, / Как снявши шкуру с них долой".
"Жизнь полюбить больше, чем смысл ее? - сказал Иван, не столько спрашивая, сколько склоняясь к отрицанию духовного смысла жизни.
Непременно так, - ответил Алеша, - полюбить прежде логики, как ты говоришь, непременно чтобы прежде логики, и тогда только я и смысл пойму".
Это и есть христианский взгляд на жизнь: она полагается САМОЦЕННОЙ, не требующей никаких дополнительных обоснований своей исключительной значимости. Кроме того, она объявляется и САМОЙ ДОРОГОЙ ЦЕННОСТЬЮ. Такое отношение уравнивает человека с любой тварью, т.е. любым существом, сотворённым Богом. "Всякое дыхание да славит Господа".19 Но одновременно земной жизни отводится роль СРЕДСТВА, с помощью которого и при непременном соблюдении установленных правил (Заветов) человек может заслужить право уже на неземную вечную жизнь. Именно этот - единственный - смысл жизни признаёт христианство, и о нём говорит младший Карамазов.
Выработав собственную мораль, люди понизили ценность жизни, поставив её после долга, чести, любви. Конечно, этой морали следуют далеко не все, однако не потому, что так ценят жизнь, но из-за животного страха смерти. А сознательный отказ от жизни как раз и есть свидетельство зависимости её ценности от смысла. Ромео и Джульетта не видели смысла жить друг без друга, потому и покончили с собой.
"...Епископ Тихон в беседе (со Ставрогиным - А.У.) говорит ему: "Не стыдясь признаться в преступлении, зачем стыдитесь вы покаяния?..".
Через это все же Ставрогин не смог переступить: через стыд покаяния! - это оказалось труднейшим; легче оказалось убить себя".
В действительности здесь нет ничего непонятного. Признание в совершённом преступлении означает лишь согласие с фактом содеянного. А покаяние предполагает выдачу его мотива. Это обстоятельство - необходимость открыть свои тайные мысли и чувства, свой интимный мир - и обусловливает стыд покаяния. Кроме того, одно дело - каяться на исповеди перед Богом и его посредником священником, но совсем другое - обнажать душу на людях. Это душевный стриптиз.20
"Заканчивая разговор о "Карамазовых", скажем два слова о теодицее. Иван "отдает обратно Богу билет", ибо не может осмыслить невинное страдание детей. Редко замечают параллель с Дмитрием, который именно после видения страдающего "дитя" обретает Бога.
...А ведь оба они стоят перед одним и тем же страшным вопросом о невинном страдании, о "Боге, допускающем зло".
Теодицея - общее обозначение религиозно-философских доктрин, направленных на то, чтобы согласовать идею благого и всемогущего Бога с наличием в мире зла.21
Зло, по крайней мере в человеческом обществе, есть превращённое (извращённое) добро. Ужасная метаморфоза произошла из-за нарушения человеком меры свободы, дарованной ему Богом. Он проявил любопытство и узнал то, чего не должен был узнать. Переход количества в качество.
Вариантом этой точки зрения является представление зла как изменившегося статуса некоторых естественных вещей после возникновения морали вследствие грехопадения. Другие живые существа не знают зла, хотя хищники убивают травоядных, чтобы употребить их мясо в пищу. Цивилизованный человек пытался "исправить" данное положение, например, истребляя волков, однако скоро понял вредность такого вмешательства и отказался от него. "В чужой монастырь со своим уставом не ходят".
Зло могло быть и ПОТЕНЦИЕЙ. Например, как изображение на экспонированной фотоплёнке и фотобумаге до их обработки проявителем. Поведи себя Адам и Ева иначе, и она не воплотилась бы.
(То же самое можно сказать об их бессмертии. Совершенная природа обеспечивала им вечную жизнь, однако сама она - природа - не была защищена от повреждений. Грехопадение и стало таким повреждением. А повреждённая природа уже не давала бессмертия).
То есть во всех случаях непосредственный виновник появления зла в мире - человек. Но изначальная вина - Бога: Он не ограничил нашу свободу.
Что касается страданий, то в христианстве они рассматриваются как противогреховные средства, используемые Богом для направления человека на путь истинный или удержания от отклонения от него. Крайней мерой такой "терапии" является смерть, с помощью которой человек изымается из земного мира и тем самым лишается возможности совершать грехи. Это средство применяется и к детям. Подобный случай описан, например, в рассказе Л.Н. Толстого "Молитва".22
Смерть же младенцев христианство полагает особой Божьей милостью. Мол, Господь забирает на небеса некоторые невинные души, пока они не осквернились грехом.
При всей внешней убедительности данной аргументации остаётся вопрос: а что, Создатель с Его неограниченными возможностями не нашёл безболезненных исцеляющих средств? Ведь даже некоторые лекарства, произведённые людьми, не горьки на вкус. Да и со смертью младенцев как благом невозможно согласиться. Зачем допускать их в свет и через несколько дней, а то и часов, прибрать? Объяснение, что замыслы и цель Творца для нас непостижимы, могут удовлетворить лишь истинно (слепо?) верующих, каковыми являемся далеко не все мы. Его действия в отношениях с нами должны быть нам понятны, лишь тогда они будут эффективными. Именно так мы, взрослые, ведём себя с детьми.
Конечно, ещё может помочь смирение, но его исповедуют тоже далеко не все.
"Старец Зосима:"ищите восторга и исступления, землю целуйте, прозрите и ощутите, что каждый за всех и за все виноват, и радостию такого восторга и постижения спасетесь; истинно. только так исцелитесь. ... воистину всякий пред всеми за всех виноват, не знают только этого люди, а если б узнали - сейчас был бы рай".
Это напоминает мазохизм во втором значении слова (см. "Краткую Российскую энциклопедию"): "упорное желание растравлять собственные обиды, душевную боль и другие негативные ощущения". Только Зосима (Достоевский?) идёт ещё дальше - призывает людей взять на себя вину за все земные несчастья и идти с этой ношей с восторгом и радостью. Сравним: "Кто бы согласился, / Кряхтя, под ношей жизненной плестись..." (Шекспир, "Гамлет" в переводе Пастернака). Или ещё, чуть изменив первоисточник: "Я виноват уж тем, что хочется мне кушать..." (Крылов, "Волк и Ягнёнок"). Сыпать соль на раны самим себе и при этом петь аллилуйю - очень круто.
Доктрина Зосимы похожа и на комплекс вины - психическую патологию. А уж отношение к ней с восторгом и радостью, безусловно, есть извращение.
"Бога нет, потому что мир несправедлив, дети страдают и пр., но: из какой позиции ты это заключаешь, если Бога нет? Откуда взяли справедливость, отменившую Бога в силу несоответствия миру справедливости? В том-то и дело, что несправедливость - не аргумент против религии, а первожест самой религии: мир не справедлив, но я откуда-то взял эту справедливость внемирскую: это религия и есть".
По христианским представлениям, наличие зла в земном мире не означает, что Бога нет (см. выше о теодицее). Но понятие справедливости как составную часть морали человек заполучил САМ - при грехопадении. Сказано: "И увидела жена,что дерево [познания добра и зла] хорошо для пищи, и что оно приятно для глаза и вожделенно, потому что ДАЁТ ЗНАНИЕ (выделено мной - А.У.)".23Частью этого знания и стало понимание того, "что такое хорошо / и что такое плохо".
Человеческая мораль, основанная на справедливости, т.е. беспристрастном отношении в соответствии с истиной, не отрицает любовь, но ограничивает круг её действия требованиями нравственности. Настоящая любовь не слепа, а осмысленна, заслуженна, избирательна по достоинству, допускающая даже такое: "Я тебя породил, я тебя и убью". Этим она и отличается от христианской елейной любви ко всем и вся без разбору.
"...Для кого вообще зло - проблема? Зло, страдания и пр. - проблема для хорошо устроившихся... И вот они-то вопрошают: "как Бог мог это допустить?".
...Религию бедноты (Ветхий и Новый Завет) не удивишь злом... Зло - не философская проблема для христианства, ибо христианство всегда исходит из грехопадения. Пролетарий теодицеей не занимается, он, будучи уже во зле, решает реально проблему зла: ликвидируя зло (создавая общины общности имуществ и взаимопомощи, как первохристиане, например)".
Здесь правильнее говорить не о том, что зло является проблемой только для имущих, а о разной реакции на зло богатых и бедных. Богатым, значит, образованным, доступна крамольная мысль "Как Бог мог это допустить?", а необразованные бедные удовлетворяются смиренной мыслью "Бог дал, Бог взял".
Не со всяким злом можно успешно бороться, даже, имея средства. Поэтому существует универсальная реакция на него: люди его просто ПЕРЕЖИВАЮТ.
Утверждение, мол, для бедноты зло обыденно, это их среда обитания, является надуманным. У бедных людей зло тоже не заполняет жизнь целиком. Радости и веселью оно не помеха:
"Ни кола, ни двора,
Зипун - весь пожиток...
Эх, живи - не тужи,
Умрешь - не убыток!
Богачу-дураку
И с казной не спится;
Бобыль гол как сокол,
Поет-веселится.
Он идет да поет,
Ветер подпевает;
Сторонись, богачи!
Беднота гуляет!".
"Для истинно религиозного человека во зле нет проблемы в том смысле, что прикладно его религия исходит из данности, очевидности, повсеместности зла, его религия как раз в борьбе со злом выставляет свой трансцендентный идеал".
Не догадываюсь, что имел в виду автор анализируемой статьи под трансцендентным, т.е. недоступным познанию, идеалом религии, но о борьбе со злом при ясном понимании его "данности, очевидности, повсеместности" и, добавим, неискоренимости, могу сказать следующее.
Перечисленные свойства зла не означают бессмысленности борьбы с ним. Это как полка сорняков. Хотя никто не сомневается, что они опять вырастут, тем не менее мы не отказываемся снова и снова брать в руки мотыгу.
"Вяч. Иванов "Два лада русской души":"есть среди нас люди, искренне и открыто верующие, но в то же время опасливо и неохотно именующие себя православными, ибо имя "православие" кажется им синонимом эпического религиозного быта, недвижного устава и уклада, духовной статики, несовместимой с живыми алканиями духа. И гений самого Достоевского бессилен изгнать бесов этого предрассудка: скорее мы рассечем Достоевского на двух людей - на демонического мятежника и фарисея-реакционера, чем вложим себе в уши его прямую исповедь и проповедь о православии, которое значило для этого чистого трагического типа то, что оно по природе своей значит, и не сочеталось у него, вопреки почти всеобщему мнению, ни с национализмом, ни с политикой, но лишь с признанием современного паралича церкви и со вселенским чаянием ее грядущего светлого торжества".
О чем говорить, если и сам Достоевский способен на многомерность только в своих романах и сам попадает на одномерную плоскость в своей публицистике".
"Живые алкания духа" привели сначала к обмирщению24 западного христианства (католицизм), а затем к фактическому примату мирской жизни над религиозной (протестантизм). Даже у нас в России, Третьем Риме, оплоте православия обмирщение христианства идёт полным ходом. Церковь превратилась в Министерство христианской религии во главе с Патриархом-министром в Москве и чиновниками-архиереями на местах, отказалась от миссионерской деятельности, когда-то начатой апостолами по наказу Самого Христа, и "пошла на мировую" с языческими религиями. Откуда тут взяться надежде на её "грядущее светлое торжество"?
А говорить есть о чём - о добросовестности Достоевского. Он понимал или интуитивно чувствовал, что "многомерность", т.е. неоднозначность (по сути неопределённость) позиции, допустимая в художественной литературе, абсолютно неприемлема в публицистике, которую по крайней мере обычные люди воспринимают как правдивое изложение фактов и их адекватную оценку.
Достоевский пришёл к христианству от осознания своего бессилия предложить что-нибудь лучшее.
______________________
1 См. "Дрянцо, воля к власти, святость: пятикнижие Достоевского как система христианского анархкоммунизма"
3См. Библия, Новый Завет, Евангелие от Матфея, 27, 46
4См. Библия, Новый Завет, послание к Евреям апостола Павла, 2, 10
5См. "Краткую Российскую энциклопедию"
6 См. Библия, Ветхий Завет, Бытие, 1, 31
7Мобилизация - призыв, привлечение кого-л. для выполнения какого-л. массового мероприятия, каких-л. задач, имеющих существенное значение (см. Значение слова МОБИЛИЗАЦИЯ. Что такое МОБИЛИЗАЦИЯ? kartaslov.ru значение-слова/мобилизация)
пастырское попечение о спасении, заключающееся в духовном наставничестве и молитве; духовное наставничество вообще (может осуществляться духовно опытным христианином, не обладающим степенью священства, например, старцем в монастыре, крёстным и т. п.).
12Существует точка зрения, что правящим классом в СССР была партийно-советская номенклатура (см. ниже), однако её нельзя считать "полноценным" эксплуататорским классом - А.У.
Номенклатура - выделившаяся социальная группа с ярко выраженными корпоративными интересами (см. Значение слова НОМЕНКЛАТУРА. Что такое НОМЕНКЛАТУРА?)
Номенклатура - формально термин относится к факту назначения на руководящие посты в советском государственном аппарате (от директора предприятия до министра) партийными органами по спискам (номенклатуре) подходящих кандидатов (см. Номенклатура | Термин номенклатура?)
17Эту формулу неизвестные горе-атеисты переделали, и теперь мы знаем и пользуемся таким её плагиаторским вариантом: "Что ни делается, всё к лучшему", - как будто возможно действие без исполнителя - А.У.
18См. Библия, Новый Завет, Евангелие от Матфея, 5, 44
19См. Библия, Ветхий Завет, Псалтирь, 150, 6. В редакции Библии: "Все дышащее да хвалит Господа"
20Это цитата из статьи в журнале "Новый мир", когда его главным редактором был Твардовский. Увы, автора статьи не помню: столько лет прошло - А.У.
22 Это история молодой женщины, у единственного малолетнего сына которой случилась водянка в голове. Несмотря на усилия врача и горячие молитвы матери, обратившейся к Богу с просьбой об исцелении ребёнка, он умер. Обезумевшая от горя мать возроптала и потребовала от Создателя объяснений. И они были ей даны. Женщина увидела во сне своего сына уже пожилым человеком со следами всех мыслимых пороков на лице в каком-то смрадном вертепе и вдобавок в обществе проститутки. Мать поняла, что именно такое будущее ожидало бы её сына, останься он жив, и смирилась
23См. Библия, Ветхий Завет, Бытие, 3, 6
24Обмирщение - процесс приспособленчества верующих (христианской общины, Поместной Церкви и пр.) к условиям "мира сего" за счёт отступления от норм христианской / церковной жизни, представленных в Священном Писании и Предании Церкви (среди признаков обмирщения можно выделить следующие: подмена высших, вечных духовных целей и ценностей... земными, сиюминутными...; духовной жизни - социальной деятельностью, подчинение церковной иерархии земным правителям и др.)