- Там же твой брат! - Лютиэн схватила Ородрета за руку, расслабленно лежащую на подлокотнике. Слова рассыпались, как горсть гальки о скалу.

Келегорм сжимал левой рукой двузубую серебряную вилку, в правой - высокий стеклянный кубок. Вилка гнулась. Кубок гнуться не мог - он со звоном треснул, посыпались осколки, на скатерть закапала кровь. Хуан подошел, просунул морду над плечом, потянулся к ладони - зализать. Келегорм отогнал его. Пес, обиженно проворчав, свернулся за креслом.

В длинном низком покое пылал камин, ясно горели свечи в малахитовых канделябрах. Лютиэн так и не заняла предназначенное ей кресло под балдахином - ходила вокруг стола, обращаясь ко всем и ни к кому. Белое платье, отороченное цветами - Финдуилас долго подбирала подходящее, но и это оказалось не по росту - волочилось за ней шлейфом.

В палате этой, в покоях Финрода - бывших покоях Финрода, - наместник обыкновенно обедал с дочерью и несколькими приближенными, обсуждая дела правления. Сейчас здесь собрались советники Нарготронда - кто не охранял границу, не отъехал на охоту или в родовую еще до Солнца и Луны выстроенную усадьбу - пересидеть смуту, собраться с мыслями. Хмурились, отводили глаза. Появление дочери Тингола в Нарготронде и ее слова казались продолжением наведенного Врагом дурного сна.

- А не от Моргота ли ваше видение... - неуверенно начал кто-то и осекся. Лютиэн подбежала к Келегорму, тряхнула за плечо. Развернула его голову к себе, сжала виски между ладонями, отчаянно разыскивая ответ в глазах. Будто никого не осталось в зале, кроме них двоих.

- Ты обещал мне помощь в Нарготронде! - голос дрогнул сорванной струной. "Ты обещал мне!" - каждая слеза торопливо вторила. - Не молчи, сделай что-нибудь! Они послушают тебя.

- Я не король. Да здесь и королей не слушают, - слова тяжко выкатились из горла, как каменные гири. Она отступила от него, словно от мертвеца, отдавшего душу Намо у нее на руках. Келегорм даже не обернулся - не смог обернуться, так и сидел камнем, бессмысленно глядя перед собой. Под ладонью расплывалось багряное пятно.

- Где твои воины, сын Фаэнора?!

- Мои воины. Не пойдут выручать моего соперника.

Лютиэн отступила еще на шаг и уперлась спиной в острые выступы камня. Гномы отделали покой так, словно он был высечен в необработанном граните вместе с камином, полками и выступами под канделябры. Испуганно сжала рукой ворот платья:

- Я не дам тебе согласия.

- Я еще не спрашивал согласия, - Келегорм отодвинул тяжелое кресло и шагнул в ее сторону. Взяв за подбородок, заглянул в глаза. Кровь закапала на белое платье. - Я люблю тебя, Лютиэн. Я принесу тебе Сильмарилл, если ты хочешь такой свадебный дар. Я отправлюсь на Волчий остров - один, если никто не пожелает последовать за мной - если такова нынче цена твоей руки. Но я не позволю смертному прикоснуться к тебе. Даже если ты будешь ненавидеть меня. Даже если проклянешь. И вы все - знайте это, когда будете судить у меня за спиной! - он оглянулся, услышав ошеломленную тишину.

Куруфин, сидевший справа от короля, в мрачной задумчивости подпер рукой подбородок. Ородрет выставил перед лицом раскрытую ладонь - детский жест "да минует нас!", не содержащий никаких чар.

Тот советник, что уже помянул Моринготто, вновь изрек - лучше бы он молчал:

- Черные чары с Острова Оборотней растеклись по всему Белерианду! Это новое оружие Врага, оно приносит безумие. Разве вы не видите?

- Мы должны что-то решить и дать ответ дочери короля Элу, - Ородрет положил сцепленные в замок руки на стол. Руки заметно подрагивали.

- Если она сказала правду и Инглор сейчас в замке Гортхаура - мы можем опоздать.

Это сказал Гвиндор, сын Гуилина, князя синдар, чьи владения лежали между Таур-эн-Фарот и Нарогом.

- Поистине похоже на чары! - Куруфин казался спокойным. - Вы теперь жаждете его спасти? Будто вам была неведома его цель. И что помешает Саурону отрезать ему голову и унести в когтях к своему хозяину в Ангбанд, даже если мы возьмем Минас Тирит? - Куруфин помолчал. - Гвиндор, скажи мне, где твой брат Гельмир? Где твоя жена, Ородрет? Почему мы не идем искать их? И тысячи пленных, которые томятся в Ангбанде еще со времени битв под звездами?

- Довольно! Пока я - наместник короля! - Ородрет пристукнул кулаком по подлокотнику кресла. - Брат знал, что делал. Ты - знаешь? А если нет - зачем говоришь?

- Ты хочешь поступить, как он? - Куруфин развел руками. - Или ты? - он посмотрел на Гвиндора.

Оба молчали.

Хуан - на него мало кто обратил внимание - стуча когтями по полированному граниту, прошел к выходу и улегся под дверью.

- Куда теперь торопиться! Финрод, если в плену, - уже в Ангбанде, - прозвучало с дальнего конца стола.

- Финрод - в Тол-ин-Гаурхот! - Лютиэн метнулась к камину. Голыми руками выхватила из пламени горящую головню, воздела над головой: - И мой любимый тоже! Я - вижу! Я - читаю полотна Вайрэ! Ешьте, пейте вино со вкусом их пепла! Город ваш сгорит, как эти угли, когда вы испугаетесь собственной трусости! - она шваркнула головней об стол, рассыпались красные угольки, прожигая белую скатерть. Кто-то плеснул вином - головня почернела, пыхнув белым паром и пеплом, оседающими на золоте и серебре блюд. Лютиэн повернулась к повскакивавшим с кресел советникам, выставила перед собой измазанные сажей ладони. - Видите - они не обожжены! Весь жар достанется вам! А теперь пустите! Верните мне мой плащ! Раз вы отказали в помощи, я пойду одна! - она провела ладонью поперек лица, оставив черные полосы.

- Хуан! - Келегорм, стоявший за спиной Лютиэн, тихонько свистнул. Косматый серый зверь - чтобы посмотреть ему в глаза, Лютиэн не пришлось опускать взгляд, - поднялся, загородил собою дверь, глухо зарычав.

- Успокойтесь все! - Куруфин остановил рукой вскочившего Ородрета, и тот упал обратно в кресло. - Кто-нибудь здесь хотел отпустить ее к Саурону на смерть или плен... или, может быть, хочет пойти с ней? Кроме тебя. - Он оглянулся на брата. - Но это мы обсудим позже.

- Ты не можешь взять ее под стражу! - выкрикнул Ородрет. - Тингол объявит войну Нарготронду.

- Если он боится нас меньше, чем Моргота, мы поучим его воевать! - развернулся Келегорм.

- Уймись! - поднялся Куруфин. - Тингол будет в гневе, отпустим мы ее или задержим. Всем известно, что он ненавидит Дом Феанора. Но если узнает, что она ушла из Нарготронда в Тол-ин-Гаурхот одна - гнев его будет больше. Вы можете вернуть ее под охраной к отцу, от которого она сбежала и доверилась вам. Или отправиться с ней к Саурону, если кто-то этого хочет. В одиночку. Даже мои дружинники за мной не пойдут, прикажи я им такое. А вы... Кто-то помнит еще, как все ваше войско отреклось от Инглора раньше, чем я закончил речь? Идите, поднимайте их ему на помощь! Я тогда всего лишь сказал то, что вы все... - он обвел взглядом окаменевшие лица, не встретив ни одного взгляда, - ...хотели слышать!

Ородрет склонил голову и закрыл лицо ладонями.

- Я жду слова наместника, - повернулся к нему Куруфин.

- Дочь Тингола останется под вашей охраной, пока мы не примем решение, - бесцветно, словно через силу выговорил Ородрет.

- Слово ясно. Осталось последнее. Недостойно водить дочь Элу по городу, как пленницу. Мы оставим ее здесь. Ородрет может на время вернуться в свои прежние покои. Я тоже буду здесь, охранять ее от опасностей... любых, - он перевел взгляд на брата.

Хуан подвинулся в сторону, пропуская угрюмый поток выходящих, и вновь улегся у дверей. У разгромленного стола оставались трое: Куруфин, Келегорм и Лютиэн.

- Значит, теперь я ваша пленница? - Лютиэн беззащитно присела на каменную скамью у камина. - Дайте умыться... для этого у меня нет чар.

- Во внутренних покоях есть умывальник... сейчас там все приберут и подготовят для вас, принцесса.

- Вы тоже обещали мне помощь, когда мы встретились, Куруфин, сын Фаэнора. Если бы так обошлись с вашей женой?

- Совет вы получили. В помощи вам отказал наместник, - устало ответил тот и вышел.

- У людей на руках растут волосы... как у гномов. Даже у женщин, - Келегорм присел на скамью рядом с Лютиэн, поднес ее тонкое запястье к губам. - Разве ты похожа на них? Тебя одну во всем мире не коснулась тень. Под солнцем и луной нет достойных тебя.

- Ты обманул меня. Ты устроил мне ловушку.