Посвящается памяти сгоревшего нашего дома.

Утрачены в памяти сотни имен,
Забыты времен прошлых светлые годы.
Где дом мой? Что помнила давеча в нем?
Что помню сейчас я с прошествием года?
Остались во мне чувств смешные обрывки.
Забытых давно, воскрешаю сегодня
Любимых сюжетов коротки отрывки.
И, милый, один ты как будто бы сотня
Людей погребенных в развалах кладбища
Под грудой обломков. Вокруг пепелище!

                 Белый стих
Как странно, я помнила эти давно отцветшие розы,
Сухие их стебли держала нить мулине, сплетенная вдвое.
На обоях виднелись вбитые гвозди,
Дощечки, расписанные нежной рукою.
На стенах цветных любимые куклы жили,
Всегда смотрели на меня с улыбкой
Их маленькие глаза живые.
Всегда таинственные тени вечерние
Играли со мной в игру воображения,
Желания мои и ощущения детские,
Все помнила я еще недавно только:
И как во сне прилетали ко мне ангелы белые 
И как гуляла меж цветов по подоконнику,
Когда Алисой становилась я вечером,
Когда одна оставалась в комнате.
И как тогда ощущение трепета
И в сердце, и гусиной кожею
По телу моему детскому 
Проходило дыхание комнаты.
Не забуду любовь прошедшую
Сердца малого, но бездонного,
И давно навсегда ушедшего
Голоса прошлого, мира оконного.

Мой Гений!

О гений, творец, ты послание свыше!
Твой голос, как свет, рассекает пространство,
Его не поймут до конца, но услышат,
Те люди, что видят,  и те, что прозреют!
Ты путь укажи нам в тумане рассудка,
В бессмыслии действий пустых и поступков.
Открой створку рая, блаженства познанья
Не гасни не надо ты вестник из рая!
О, разве возможно, что б в женском сознанье
Столь хрупком, подверженным колким обманам,
Хранился столь сладостный плод обожанья
Нетронутый ядом и самообманом.
О гений! Как быть мне, мне столь невозможно,
Знать ваше господство, но зависть противна!
Ничто не отнимет от сердца живого
Ваш голос, пропитанный пламенем божьим!