Она состоит вот в чем: в лихорадочном блеске его старческих глаз. Откуда этот блеск? Евтушенко не может простить нам, что мы не почитаем его за Пушкина. Но как можно почитать за Пушкина болонку Блока? Богу богово, кесарю кесарево, а шестидесятникам - шестидесятниково.