Храм не мог впечатлить привычной большинству красотой. Его строили с иной целью - стоять тысячелетиями и верно служить человеку. Истёртый множеством ног камень, что навечно впитал в себя частички силы тела и духа, да претензия на вызов вечности - вот в чём истинная красота этого чудесного творения. Тонкое слияние с дикой, неустанно демонстрирующей свой суровый нрав природой, лишь дополняет отстранённость от прочего мира. Попадаешь сюда, и сразу понимаешь - вокруг настоящая сказка. Сумеречный час превращает каждую бесформенную скалу в злобного монстра, а вопли дикого зверья, что живёт здесь, только прибавляют в этом уверенности. Для Тибета такие храмы не редкость. Оплоты веры, древних традиций и истории ютятся порой в самых неожиданных местах. Единственное, что их объединяет, так это близость водных источников. Воистину, здесь всё помогает размышлять и пересматривать любые свои ценности. Неудивительно, как многие, однажды попав сюда, уже не стремятся обрести былую жизнь. Душевный покой и возможность в своих думах выйти за грани знакомой вселенной слишком большие соблазны для тех, кому хватило смелости спросить: ''Кто я и зачем нужен этому миру?'' Во втором попавшемся по дороге храме Хей решил остаться. Его приняли довольно тепло, хотя, иначе и быть ведь не могло. Человеку, что утратил веру в себя и саму жизнь, невозможно отказать в просьбе. Многим здесь также довелось пережить упадок. Но в итоге своими же усилиями они воздвигли твердь под ногами, обрели мир, достигли нового, неведомого ранее вида счастья. Подобное меняет саму суть души, и ты более не в силах, позволять какой-либо частичке этого мира страдать в пустоту. Любовь, ненависть, сомнения, радость, грусть, боль - всё ''человеческое'' можно призвать к служению какой-то цели. А отстранённость от навязчивого груза жизни всего лишь помогает понять, какой именно. Целью вполне может быть и нечто простое, обычно не замечаемое в череде бесконечных тягот. Так и Хею было суждено однажды понять, что достаточно лишь жить, быть наблюдателем, помогать, когда можешь и уходить в сторону, если от тебя ничто не зависит. Осознание таких истин перевернуло с ног на голову его взгляд на мир. Оказывается, абсолютно необязательно кому-то доказывать что-либо. Лидерство и превосходство - лишь примитивные способы власти над себе подобными. И власть эта не есть абсолютной, всегда есть превосходящее тебя нечто. Но, если ты вдруг поверил в избранность, то оглянись, вспомни свою ничтожность хотя бы на фоне полотна времени. Безграничная власть является таковой, лишь подчинив время - вот закон истинной силы. Всё прочее - мусор под ногами и не имеет смысла. Но всё это лишь предстояло понять в неизвестном для большинства будущем. А сейчас в одном из храмов на пороге самих небес в качестве послушника поселился чужак. Беда его состояла в том, что он стал жертвой привычного для всех набора ''стандартов''. Но, можно ли противиться подобному? Ведь всему виной верования да предрассудки, что всегда появляются там, куда приходит человек. *** За месяцы скитаний от одного селения к другому и под присмотром Чужака тело Суди окрепло достаточно, чтобы продолжить дальнейший путь в одиночестве. Чужак ждал этого. Всё людское, обычное, стало чуждым и далёким. За прошедшие века он начал забывать, как это ''быть человеком'', и теперь радовался компании лишь одной великолепной природы. Как ни странно, но величие творений, созданных стихией, будь то горы, реки или пышущие жизнью зелёные долины, до сих пор восторгало. Если бы не жалкие остатки человечности с их потугами напомнить о деяниях прошлых лет, то он вполне бы смог принять и роль вечного наблюдателя. Созерцателя жизни и смерти. Спутника всего сущего. Созидание - ведь истинно божественное действо? Встреча с ним оказалась случайной. Чужак, блуждая по следам мессии, побывал во множестве храмов и каждый раз ему говорили, что мудрец не задерживается долго в одном месте, он ищет что-то и это гонит его всё дальше по горным дорогам. На пути он творит множество разных дел, и местные народы полюбили его. Если в начале пути Чужак шёл по следам людской молвы, то сейчас, ему чаще стали попадаться те, кто лично встречал мессию. Удивительно, но вместо седовласого мужа, люди ''давали'' один и тот же образ - молодой человек с едва пробившейся редкой бородой. Впрочем, чего тут странного? Если он и вправду одно из высших существ, то наверняка волен принимать любой угодный ему облик, или, в крайнем случае, делать так, чтобы все этому верили? Чужак мог бы перемещаться и без остановки на ночь, но решил не нагружать тело. Кто знает, сколько придётся бродить в этих краях? Мессия ведь рядом. Люди всё чаще говорят о нём, да и Тень стала другой. Чужак чувствовал чьё-то присутствие каждый раз, когда погружался в неё. Пророк присматривается? Если да, встреча обещает быть интересной. Чужак открыл глаза. Напротив него сидел парень примерно одного возраста с Суди. Он был одет в свободную тунику и грубые льняные штаны, а в руках держал туго набитый мешочек с пожитками. Он слегка кряхтел и порой тихонько поминал чью-то матерь, пытаясь управиться со стянутой узлом мешковиной. Наконец, одолев препятствие, он извлёк кусок хлеба и небольшой свёрток из тонкой просаленной ткани. Он развернул ткань, и запах копчёного мяса заставил желудок громко заурчать. Поразмыслив немного, человек добавил к ''столу'' сыр и пару яблок. - Питьё есть? - невозмутимо спросил он. - Что? - Чужак слегка растерялся от такого простецкого начала беседы с мессией. - Вода-вино-молоко, что угодно. Я три дня в пути. До воды, сам знаешь, далековато. Вон она внизу шумит и пенится, дрянь, - бормотал незнакомец. - Проклятые горы. Споткнулся и порвал свой мех с водой. Представляешь? Но лучше мех, чем пузо, да? - незнакомец придвинулся поближе к огню и невозмутимо изучал израненную острыми камнями обувь. - Есть разбавленное вино, - наконец выдавил из себя Чужак. - Давай! Сойдёт. Похоже, он и правда страдал от жажды - одним махом уменьшил запас вдвое. - Не пойми меня неправильно, - начал он. - Я могу получить, чего пожелаю и, вероятно, стоило воспользоваться этим. Но, что-то внутри меня стремится впитать всё новое, что только возможно, получить от этого мира как можно больше. Понимаешь? - незнакомец сделал паузу и посмотрел Чужаку в глаза. - Нет, я не люблю страдать, просто решил испытать небольшую долю тягот. Лёгкая жажда отлично подойдёт, раз уж подвернулась такая возможность. Человек замолчал, он уставился куда-то в темноту. Чужак попытался ''прочитать'' гостя, но тот вдруг спросил: - Сыра хочешь? - Ты странный, - ответил Чужак, решив отложить на потом исследование мессии. Чего, собственно, стоило ждать от этой встречи? Он живёт с тем же проклятием, но гораздо опытней и сильней любого, кто попадался ранее. Прежде, чем присоединиться к Чужаку у костра, он втянул того в Тень и предупредил: ''Я рядом. Пришёл с миром'', - лишь эти слова существовали в тот миг. Он полностью изолировал Чужака от всего, что тому было известно, раз и навсегда перевернув представления о постоянстве силы и знаний. Он показал, что Чужак в сущности - не страшнее рыдающего мальца, когда отбираешь у того любимую игрушку. У него многому можно научиться. Но это ли нужно, чтобы чувствовать себя полноценной частью мира? Незнакомец сделал вид, будто не слышал слов Чужака, и принялся за еду. - Как хочешь. Прекрасный козий сыр. Монахи знают своё дело. Ну да ладно, мне же больше достанется. - Как тебя называть? - Это ты странный. Имя не имеет значения. В нём нет смысла и силы в нём нет. Но... можешь звать меня Человек. - Но ты... ты ведь что-то другое? - Как и ты, - ''сырная'' улыбка и осыпающиеся крошки серого хлеба. - Да. Но народ тебя знает. Славит твоё имя... - ...имя, что дали мне отец и мать. Оно не моё, оно принадлежит им. Им всем. Так сложилось, и очень жаль. Поздно что-либо менять. Безымянный мессия наверняка достиг бы куда большего, чем смогу я. Но, так и быть, может, это судьба и большего мне не дано, - сказал незнакомец, и откусил знатный кусок яблока. Он резко поморщился. Кислый сок испортил блаженный мягкий вкус сыра. Недоеденный плод отправился в ближайшие кусты, второй он спрятал в мешок и тут же извлёк оттуда громадный персик. Взвесил его в руке, посмотрел на Чужака, совершил едва уловимое движение другой рукой, и положил перед собой ещё один сладкий фрукт. - Судьба - это вздор, - сказал Чужак. Контроль материи, так небрежно демонстрируемый незнакомцем, ошеломлял. - Ты же не в состоянии этого доказать. В действительности у тебя гораздо больше шансов убедиться в обратном. Особенно, с позиций власти и применительно к тем, кто в неё верит. Ты это знаешь. Незнакомец извлёк из ножен на поясе маленький нож и принялся отделять массивную кость от сочащейся жёлто-розовым соком мякоти плода. - Так вот, что ты делаешь, - сказал Чужак. Ему показалось, будто он понял, чем движим его собеседник. - Это не погоня за властью ради самой власти. Нет. Я ведь даже существование своего имени считаю препятствием на пути к цели. Мессия, пророк, тот, кто претендует на роль всеобщего благодетеля, должен быть безымянным. Потому сейчас, беседуя с подобным себе, я и хочу простого обращения - Человек. Мои мотивы... они тебе будут не интересны... сейчас. - Хорошо. Человек. - А как я могу называть тебя? - человек искренне улыбался. - Кто разделит со мной трапезу в эту прекрасную ночь? - Чужак разделит, - ответил он. - Не очень-то приветливо. Скольких бы отпугнуло такое прозвище, будь оно моим. Ну да ладно. - Ты знал, что я ищу тебя. Как? - Хочешь перейти к делу? - разочарованно проговорил мессия. - А я надеялся поболтать. Мне не хватает этого. Судьба мира и судьбы живущих в нём существ не дают мне покоя. Я чувствую ответственность за всё это. Веришь? - Всякое бывает. - Я очень тонко ощущаю Тень и видел тебя. Твой диапазон наверняка скромней? - Я тоже тебя почувствовал. - Хорошо. Значит, ты сильнее, чем кажешься. Закончив вытаскивать кость из второго персика, Человек разрезал каждую половинку ещё надвое, и принялся за еду. - Угощайся, Чужак, вкусно. - И откуда же ты такой взялся? - Я, как и ты... не знаю причин своего появления. Но, если честно, то ни разу и не пытался заполнить этот пробел. Вполне разумней не отвлекаться на подобные пустяки. - Вполне разумней... Но ты не уверен? - Ещё бы, я же человек. В первую очередь. Остальное... - ... не важно? - А как иначе? Ты в своих терзаниях чего добился? Сколько дел наворотил? - на какое-то мгновение Чужаку показалось, что незнакомец вот-вот расплачется. Подобное выражение можно увидеть на лице матери, что жестоко разочаровалась в ребёнке. Матери, чья душа изранена множеством шрамов, каждый из которых будет терзать её до конца дней. - Но как жить, не зная, кем являешься? - В нашем мире это необязательно. Улитка ползёт на лугу, и ни на миг не теряет веры в то, чем занята. Она не сомневается. Ни в чём! - разговор с мессией опасно приобретал оттенок воспитательной беседы. - Особенно, когда под чьим-то сапогом её рыхлое тело с хрустом превращается в грязное пятно посреди буйства зелени, да? - Ведь в этом и смысл! Страхи ей не ведомы, а мир принимается таким, как есть. У неё даже не возникает вопросов ''от чего'' да ''почему''. Она гораздо сильней в своей целеустремлённости чем мы. - Неужто ты восхищаешься ею? - Так и есть! В любом создании можно отыскать нечто, чему стоит поучиться. Даже мне и тебе. Особенно, мне и тебе. - Чему мне учиться у бездушного тупого слизняка? - Очень грубо, мой друг, очень грубо, - произнёс задумчиво Человек. - Смирение - вот чего в тебе нет и чего с лихвой в любой твари на земле... кроме человека. Только мы подвержены неверию в себя. Только мы способны вопреки всему заполнить пустоту внутри чем-то, что в итоге множится в неуправляемое зло. И этот... подход убьёт нас... однажды. - Неужели ты и правда веришь во всю эту чушь? Почему мессия так наивен? Кто он без своей силы и теперешней славы. - Верю. Что плохого в этом? - он вдруг показался очень уставшим. - Это полностью противоречит всему, что нас окружает... - Только среди людей! - человек почти перешёл на крик. - Да! Но ведь только это и стоит внимания. В наших силах влиять на мир. Что нам до каких-то там ''улиток''? - Глупый. Они... тоже - жизнь. А существование её возможно лишь при наличии многообразия. Мы части чего-то большого, даже великого. И все связаны. Просто поверь, не нужно подвергать это сомнению. Я... вижу это в должной мере. - Во мне вот ни капли любви к ближнему. Я очерствел на столько, что жизнь для меня не имеет особого смысла. - У тебя... всё впереди. Возможно. А меня считай лишь своей удачей. Тёмный, полный крови и несправедливости мир, иногда может породить и нечто похожее на меня. Я люблю всё вокруг, каждую пылинку. А моя власть... кажется, она безгранична. Представляешь? Но я не нуждаюсь в ней, - сказал Человек, и стал рассматривать землю у ног, будто стыдясь своих слов. - И что же дальше? Безгранична ли? Неужели так? - Как я буду использовать свой дар? Тебе это важно знать? - Проклятие... - Нет, не проклятие. Это дар, друг мой. Хочу изменить людей... - ... это невозможно. - А я попытаюсь. - Зачем? Кому это надо? Чего ты хочешь? - Равновесия... - Ты - фанатик! - Конечно. Я же говорил, что люблю... Понимаешь, я в состоянии оценить, что ждёт всех нас в будущем. И то, что видится мне сейчас - ужасающе. Мы можем истребить себя. Мы оскверним... уже осквернили этот мир до неузнаваемости! - Осквернять мир - наша потребность. Мы живём так. Мир даже не заметит нашего исчезновения. Думаю, мы лишь непрошенные гости. - В чём-то ты прав. Но мы здесь. Мы существуем и наперекор всему являемся частью мира. Да, он прекрасен и без нас. Но, я убеждён, мы стоим усилий. А трудности - их можно преодолеть, дай только время... - ... фанатик, ты фанатик... - ... но прежде нужно ''подлатать'' умы. Повисла небольшая пауза, стоило осмыслить сказанное. Обоим. - А ты ведь впервые просто говоришь с таким же, как и сам, - решил сменить тему Человек. - Это важно? - Загляни в Тень. Мы не можем навредить друг другу. Пара мгновений, и Чужак убедился в правдивости слов пророка - ни намёка на тягу к слиянию. - Почему? - Пока достаточно и одного этого факта. Надеюсь, однажды ты дойдёшь до всего остального сам, - ответил он и улыбнулся. Второй персик отправился вслед за первым, после чего Человек вытер тряпкой руки и рот. - Ты почти четыре года бродил по моим следам, почему? - спросил Человек. - Думаю, ты давно это знаешь. - Да, но я хочу услышать всё от тебя. - Зачем? Думаешь, я не в состоянии признаться себе в том, что живу не пойми для чего? И никак не могу понять, кто или что я?! - Вот ты и озвучил свои проблемы. - Я это делал и раньше. Разве что-то изменилось? - Делал. Но сейчас перед тобой я - живой пример того, что нормальное развитие, как ты сказал, ''проклятого'', более, чем вероятно. - взгляд Человека задержался на мехе с разбавленным вином Чужака. - Могу я ещё попить? - Сказанное тобой не отменяет отсутствия осознания себя... - ... да. Повторюсь - оно мне не нужно. Для жизни достаточно осознать себя в ''улиточных'' рамках, и если нити Вселенной сплетутся соответствующим образом - ты и продвинешься дальше. Подобный процесс станет естественным. Что мешает тебе принять это? Просто живи! Молчишь? Да ведь такое знание сидит в тебе уже давным-давно, вспомни хотя бы своего последнего попутчика. Ведь ты очень хорошо его направил, совершил праведное дело. А сам не можешь принять почти то же самое! - Он и без меня был готов. - Как и ты сейчас. - Но готов к чему? - Да брось! - пророк встал со своего места и присел возле Чужака. - Полно тебе жалеться! Конечно я говорю о готовности жить. Только жизнь нужна миру - вот главное условие для права именоваться высшим проявлением организации материи. Только так жизнь - это жизнь. И только так можно попасть в ряды ''элиты'' мироздания. Есть, правда, одна оговорка - для нас, людей, желание жить должно быть осознанным. Ведь мы всё же не улитки... - Твои слова похожи на проповедь. - Это она и есть! - до этого, слегка напряжённый, Человек вдруг расслабился и снова улыбнулся. - Думаешь, я присоединюсь к твоим пророческим делам? - Нет. Ты будешь мешать и путаться под ногами. Хотя, признаться, твой талант мне бы пригодился. - Тогда зачем тратишь слова и силы на того, кто тебе не нужен? - А ты мне нужен! Ведь ты - живой. - Да ну? - А я ещё раз напоминаю, что люблю всё и вся. Хочу тебе сделать один дар. - Что-то из разряда любви? Если мужской, то нет, спасибо. - Сколько жизней ты загубил, сменяя тела?! - вопрос пророка застал Чужака врасплох. Он ни разу не задумывался об этом. Не уж-то... он переоценил свою чёрствость? - Ответь! - Я... не знаю. - Ты запросто мог этого избежать. То, что тебе пришлось пройти - противоестественно и не должно происходить. Вторых шансов быть не может! Для нас. Твои методы существования... они оскверняют жизнь. Друг мой. Я уверен... Ну, ладно, то всего лишь мысли. Природа делает выбор - не мы. Мой дар, он от любви. Всегда помни об этом. Как порождение Вселенной, что стоит ступенью выше обычного человека, ты обязан быть ''чище''. Светлее. Понимаешь, о чём я? Если нет, поймёшь позже. Однажды. Слушай! Мне плевать, что ты не хочешь от меня ничего. Мне достаточно тех крох человечности, что у тебя остались. Они точно есть! Я вижу. Ты получишь должное и будешь жить, как подобает. Ты больше не станешь зверем. Никогда! Просто не сможешь. Ведь, я знаю, ты - изначально добрый человек. Чужак только сейчас понял, что плечо его сжимает рука пророка, и ничего нельзя поделать - паралич сковал и тело, и разум. - То, что я собираюсь сделать, полезно как тебе, так и мне. В любом случае этот мир в выигрыше. Либо я со временем смогу поглотить тебя и стать сильнее, либо ты окончательно победишь свои сомнения и наконец займёшься чем-то достойным. То зло, что ты натворил, уже живёт в веках. Но, кто я такой, чтобы судить всё это? Я лишь инструмент, пускай и со своей волей, - проговорил пророк. Казалось, он погружается во всё большее отчаяние. - Очень жаль, что приходится совершать насилие над тобой. Так надо. Раз и навсегда ты должен усвоить - просто так ничего не бывает. Твои способности, у них должно быть предназначение. Иначе нельзя. Возможно, с моей стороны не очень вежливо поступать вот так. Я вообще мог сделать всё незаметно. Но ты же до сих пор не нашёл в себе стимулов к жизни? Поэтому, я решил показать истинное положение дел - всегда есть нечто посильнее тебя настолько, что никакая защита не в состоянии помочь. В случае неудачи ты лишь перестанешь существовать. Мой дар откроет в тебе много нового, хотя ты и имел всё это с самого начала... просто лишился по воле случая. Так, наверное. Я дарю тебе прежнего себя. Я делал это уже множество раз. С обычными людьми. В твоём случае - это, как выпустить льва из клетки. Кто знает, чего ты натворишь? Ведь ты даже не знаешь в точности свои силы. Думаю, ты ровня мне. По меньшей мере. И ещё, постарайся больше не убивать исходное тело. В этом ведь нет надобности. Это важно. Запомни. Ну всё, хватит болтать. Пора бы и делом заняться, а то, вижу, ты уже весь в нетерпении. Пророк закрыл глаза, выдохнул и затем разжал руку. Всё. Чужак был свободен. В первое мгновение он наконец осознал, что до жути испуган, да чего уж тут, - просто в ужасе. И это было прекрасно. Но всё-таки, страх есть страх, и Чужак попробовал сделать хоть что-то. Глупость, конечно - он атаковал всей своей психической мощью собеседника напротив. Тот лишь рассмеялся и спокойно начал собирать пожитки обратно в мешок. - Слишком рано, - устало произнёс он. С лица молодого парня, именуемого половиной мира мессией, не сходила отеческая улыбка. Так улыбается и смотрит всякий родитель, когда его отпрыск слишком по-взрослому пытается сделать нечто, явно ему непосильное. - Зря тужишься. Угомонись. Чужак немного унял чувства, но говорить пока не мог. Разум захлёбывался от внезапно ослабевшей, почти исчезнувшей связи с Тенью. - Все вернётся. Постепенно, - успокаивал мессия. Он закончил сборы, продел сквозь узел мешка посох, перекинул поклажу через плечо и двинулся в путь, ничуть не смущаясь густой темноты, едва рассекаемой скупым светом от звёзд. - Да. Чуть не забыл. Поживи пару лет здесь. Получишь полезный опыт. Тебе будут рады в любом храме. Я уже обо всём договорился. Можешь не благодарить, - бросил на ходу мессия и растворился в ночи, оставляя Чужака наедине с внезапными думами о таинственных событиях грядущего. Ещё день тому назад его ничто не могло испугать и взбудоражить. Это страшно - вновь осознать свою уязвимость, но... пророк воистину сделал благо. К Чужаку вернулось давно забытое ощущение жизни. Что может быть ценнее? Бесконечные скитания и тяготы превратили страдания и радость в единое серое нечто. Скупое и пресное, неустанно ускользающее, не оставляющее в душе и следа. Мессия исчез. Чужак пытался найти его снова, но всё впустую. Позже он что-то слышал о нём. Кажется, замысел сделать мир лучше провалился. Может и не полностью, но всё-таки... вряд ли мессия хотел именно этого. Владение Тенью ослабилось. Со дня встречи с пророком приобретённые чужие способности стали недоступны, а свои ограничились самым малым. Теперь он мог лишь кое-как угадывать настроение людей. Не очень-то разгонишься в сравнении с тем, что было раньше.