Мы жаждем жить, мы чтим своих богов, Но также знаем горький крови вкус, И гул резни дурной чудесно нам знаком. Но ведь не мы виной, что враг и трус, Нечаянно нас сделал ярой смерти псом? Южан, что посягнули на эти земли, ждёт наказание. Они сами вынуждают нас устроить охоту. И, да, она будет удачной. Боги выслушали зов Тормунтара, приняли жертву крови, и как всегда остались безмолвны. Может, человек и не способен познать речь Высших? Хотя, важно ли это? Ведь они дают нам желаемое. Дела, а не пустые разговоры, - вот их настоящие речи! Сила в нём и братьях била через край, а воздух вокруг наполнялся едва слышным звоном. Но нужно спешить, по опыту прошлых церемоний Тормунтар точно знал - волшебное действие благословения не длится вечно. Времени - до утра. Но большего и не нужно - у них ведь есть сила и ловкость. И всё это поможет преодолеть путь к месту, где дерзнул остановиться враг. Но лучше поспешить - способности слабеют с первым солнцем и быстро растворяются в лучах светила. Они неслись сквозь леса и болота, а всё живое замирало и пряталось. Любая преграда на пути была детской забавой, и ничто не могло задержать воинов даже на миг. Казалось, будто они и не касаются земли вовсе, словно их несёт на своих крыльях ветер. Цель становилась всё ближе и ближе. Не далее, чем в нескольких мгновениях их нечеловеческого бега, уже виднелись вражеские укрепления. У бойцов во сто крат сильней забились сердца, ярость и злоба проникли в каждый мускул, ещё больше наполняя тело силой. Судьба тех, кто расположился на холме, предрешена. Тормунтар увидел лагерь, и прибавил в скорости. Неумолимо сближаясь с противником, он начал терять привычное человеческое обличье. Руки и ноги стали удлиняться, окаймляясь смертоносными когтями. Всё тело постоянно пульсировало, с каждым разом прибавляя себе мощи. Мгновение, два, три, - и оглушающий звериный рык наполнил округу ужасом, давая понять, кто здесь хозяин. Ещё миг, и в ворота укреплённого лагеря врезалось чудовище - косматый, невиданных размеров медведь. Он рвал их тела и пил кровь, наслаждался сладким привкусом плоти. Ничто не могло остановить Зверя. Ведь сами Боги сегодня на его стороне! И ночь эта - лишь его и братьев по крови! Они - хищники и сегодня охота на врага. Все должны умереть. Однако, что-то заставило Зверя развернуться и пойти в другом направлении. Там, где-то посреди хаоса сражения, был он, наполненный силой не меньше самого Зверя. Тормунтар ощутил каждой частичкой своего нового тела потребность забрать силу незнакомца. Смерть врагов и слава - ничто в сравнении с тем, что он получит сейчас. Лишь руку протяни - и заберёшь своё по праву. *** С некоторых пор приходилось заранее готовиться к бою и хорошенько продумывать все варианты. Переломные моменты в бою и попытки создать их лишь своими силами пришлось забыть. Если по правде, то польза с них была не так уж и велика. Дать победу тем, кто рядом с тобой, оказывается, недостаточно. Требуется сделать так, чтобы каждый воин и не сомневался в своём вкладе. Толпа жаждет веры, что они - сила, с которой должно считаться. Если же хочется самому крушить врагов, то в один прекрасный день появятся те, чьи взгляды слишком уж сильно начинают жечь спину. Страх, недоверие, зависть - вот с чем приходится столкнуться. Так что, будь ты хоть трижды герой, а ненависть к одному из соратников вряд ли проходит бесследно. По этой-то причине Чужак и погибал множество раз от руки своих же сослуживцев. Всё, что осталось в прошлом, должно быть тем опытом, что однажды перерастает в мудрость. Но сила туманила разум, отравляла его. Это лишь сеяло хаос, и каждый раз приводило в тупик. Ни у кого не было и шанса в схватке с Чужаком. Он свободно двигался в рядах врагов, прорубая толпу живых словно лес. Дела такие сперва принесли большую славу и уважение. Однако, любовь народная хуже ветра - ненависть и страх в один миг подменяют обожание. Герой способен изменить ход сражения, да. Также это тот, равняясь на кого, многие способны творить великие дела. Но герой в сути своей - лишь символ, идеал - олицетворение того, к чему нужно стремиться. И он может быть лишь убийцей, герой изначально таков, в этом весь он. Таковы времена. Герой - истребитель врагов. Но это также и тот, кто считается лучшим среди своих. А первенство сродни капризам природы. В итоге ты лишь - необходимое зло. И терпят тебя только ради выгодных побед. Человек - существо жадное. Слишком уж мало ему - получить желаемое. Хочется ведь ощутить ещё и свою значимость. А высшее наслаждение, когда точно знаешь, что без тебя кому-то пришлось бы туго. И что же видит толпа, когда одиночка вонзается во вражеский строй, и разносит его в мелкие щепки? Многие сразу же скажут, этот человек - герой, и достоин памяти в веках. Но также будут и другие мнения. Неверное использование героя всегда губит боевой дух. Особенно, если 'персонаж' сей вдруг утратил над собой контроль. Люди хотят жить - с этим не поспоришь. И чтобы ринуться в бой, им нужен приличный запал. Толпа рубак должна сгорать от желания крошить всё на своём пути. Подавить их самосохранение дорогого стоит. Грамотно сложенные речи и правильно направленный герой обычно помогают в таком деле. Но когда герой забывается... происходит обратное. Вышколенные бывалые вояки вдруг начинают считать, что они слабы и беспомощны. И всё это, когда в подобном наименьшая нужда. Они не влияют на исход битвы, никому нет дела, кто чем жертвует ради победы, ведь теряют веру в причастность к ней. Такое часто случалось, когда Чужак появлялся не там, где надо. Ошалевшую толпу разочаровывать нельзя... Иначе армия воинов превратится в стадо зевак, что молча смотрят и ждут, чем же всё кончится. Позже они в конце концов найдут способ выплеснуть злость и недовольство. Каждому ж ясно, кто во всём виноват. *** Планирование провалилось. Чудом удалось избежать смерти носителя, и то случайно. Когда зверь столкнулся с Эмилем, произошло нечто странное. Каким-то образом копье попало в цель и пронзило сердце, но не это убило зверя. Законы жизни и Чужака, и зверя были иными, отличными от 'стандартных'. Реальный мир не мог влиять на их сущности. Контакт в тени - вот что главное. Там, за пределами человеческого встретились Чужак и Зверь. Они стали бездумными бесформенными частичками чего-то, что движимо чужой волей. 'Частички' слились воедино, Чужак остался 'почти собой', а Зверь исчез, растворился. От него достались лишь новые способности да обрывки памяти. Дикая ярость умирающего, его безумная агония и жажда крови навечно выжгли отпечаток внутри 'нового' Чужака. Таковой стала плата за полученную силу. День подходил к концу. Прозвучал сигнал к смене караула, и вскоре в палатку вошёл Ренат. Трезв и бодр. - Привет, начальник. - О! Очнулся! Тебя уже огреть молотком... - За что? - Ну, ты лежишь тут, как мёртвый. Три дня уже. А завтра в путь... - Ясно... - Да нечего уж бояться! Выжил, в себя пришёл, венок получишь. - Венок? - Дубовый. Ты ж Немого спас, когда зверюгу колол. Так говорят. - Да... наверное... - Ну, помял он тебя, будь здоров, посмотри вон на доспехи. В углу палатки бесформенной грудой валялись останки панциря с множеством вмятин и следов от когтей. Шлем стал плотным комком из металла и кожи. Судьбу черепа определила лишь лопнувшая пряжка, когда медведь схватился за голову своей лапищей. - В общем, собирай пожитки, с рассветом выступаем. Идти сможешь? - Смогу. - Ну, в случае чего, с поклажей поможем. Ты ж теперь герой! Спаситель немых-покалеченных. Ренат легко 'читался' - впереди его снова ждёт повышение, он всё же отличился. Командование строем прошлой ночью - его работа. Первые три манипулы оказались начисто вырезаны. И это было лишь начало боя! Кто знает, как бы всё обернулось в случае гибели (или поглощения?) не зверя, а Чужака. Когда монстр замертво упал и подмял под себя Эмиля, дикари разом замерли и стояли истуканами, пока легионеры рубили их. Нескольких варваров оставили в живых, для допроса. Но толком не удалось ничего выяснить. Все твердили, будто их вёл колдун, что он скоро восстанет из мёртвых и вернётся в новом облике сожрать наши сердца и выцарапать печень. Последнее вызвало волну слухов среди людей, но внутренности их оставались на прежних местах, жизнь продолжалась, а пустые слова грязных дикарей постепенно забывались под натиском привычной службы. Да, и в конце то концов, что ещё за сказки про колдунов? Всё это - глупая болтовня! Тормунтар растворился в Чужаке, и кроме своей звериной злобы передал тому ещё и драгоценные знания. Воспоминания колдуна накатывали волнами, приживались в новом носителе. И так Чужак прежний превращался в кого-то нового. Тормунтар-Зверь был шаманом в своём племени, и умел принимать облик любого из зверей. Но, похоже, полезней всего было усиление способностей. Бойцы рядом с ним сеяли смерть в бою. Обычных воинов даже не стоило равнять с ними. Однако Тормунтар мог брать с собой лишь небольшую группу соплеменников. Только это и сдерживало завоевания новых земель. Колдун прожил пять веков, и ни разу не усомнился, что это боги так его наградили. Глупец! Впрочем, лучшего варианта Чужак пока не придумал. А ещё Тормунтар хорошо знал - сила к концу ночи слабеет. *** Полночь. Самое время уходить. Веки сомкнуты. Перед глазами - серая пустошь. Картины пепельных дюн застыли в своей вечности, а россыпи мелких звёзд медленно плывут в ледяной темноте. Нужно начинать. Холмы вдруг утопают в зелени, а мириады далёких светил плавно угасают, постепенно сменяются небосводом. Он же грозит вот-вот рухнуть под тяжестью серо-синих косматых облаков. Воздух наполняется свежестью. Мёртвая пустыня в безграничной тьме изменяется. Теперь это - поросший густой сочной травой холм с редкими вкраплениями синих и бледно-жёлтых полевых цветов. И они источают едва ощутимый, но всё же особенный запах. Запах жизни. Вершина холма. Горизонт вдали - линия, что разделяет могучее море и потемневшие небеса. Стихии копят злобу, только и ждут, чтобы хоть кто-то бросил им вызов. Слабо шуршит трава, и волны мирно бегут одна за другой, веками испытывают берег на прочность. Ещё немного - и начнётся невиданной силы шторм! Но это 'немного' длится вечно, будто замерев на холсте художника. Мгновения перед бурей - самые прекрасные! Предвкушение буйств природы ни с чем не сравнится! Вот-вот разразятся гром и молнии, а чудовищный смертоносный ветер наполнит яростью солёные волны. Водные громады сомнут всё на своём пути, подарят смерть и разрушение. Это место - тирания, господство здесь - абсолютно. И имя ей - Стихия. Но кровожадные псы природы так и остаются на привязи. Буря застывает в зародыше. Первые капли успевают покинуть свою обитель, они невинно притворяются росой на траве, и молчаливо ждут развития шторма. Ведь он подарит им нечто невообразимое, превратит каждую невинную частичку во всевластную мощь природы. Но... всему этому не бывать. Власть шторма - притворство. Здесь хорошо и спокойно. Здесь властвует свежесть и тишь разума. Пора... Всё исчезает. Вокруг снова темнота и серость. Тишина. Скоро Эмиль навсегда расстанется с Чужаком. Проснётся утром и, как ни в чём не бывало, продолжит службу. И ничто не сможет поколебать его уверенность в том, что все воспоминания истинны. Неподалёку пробегала мышь. Она вдруг забыла о своих делах, остановилась на миг, а затем направилась в сторону от жилища людей. Запахи хлеба и сыра из чьей-то дорожной сумки стали ей безразличны. Мышь спокойно перебралась через земляной вал, и сразу же скрылась в траве. Она добежала почти до самого леса, когда когти ночного хищника впились в её тельце. Чужак почувствовал вкус тёплой крови во рту и растерялся. Добыча упала наземь, а он продолжил взлетать над деревьями, оглашая округу совиным уханьем.