Уморин Алексей Виленович : другие произведения.

Нестрашно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!
  
  
  
  
  
  Воскресным утром он шел по улице и первый лёд на темных, морщинистых лужах, лопался под
  плоской кожаной подошвой.
  - Не по сезону, брат, ты один, - думал он, и снова слушал, как под подошвой трескает лёд.
  Лёд был тонок, и трещал только у самого края, где поднимался, порой, белёсым стеклом, а
  ближе к середине лужи он собирался в плоские морщинки, словно где-то в серединке был рот,
  собранный гузкой, И он наступал на подбородки луж, шёки, лбы, в надежде услышать,
  выдавивши заветное слово, но он был один на утренних тротуарах, поэтому лужи молчали..
  И слава Богу, недоставало еще слов. - говорил он себе и переходил к следующей луже.
  Они поссорились, и назад пути не было.
  Скоро люди начали появляться на улице, словно не видя пути помочь, пространство высылало ему
  встречу гонцов, каждого из которых он мог бы спросить о чём -нибудь. Но гордость не
  позволяла и, всё убыстряя шаги, он шёл дальше и дальше, по лужам, посуху, снова по лужам.
  Хотя идти было некуда.
  Холод пробирал в рукава, ведя коготком до подмышек. Шейный платок - забыл.
  Котов в этом городе отродясь не водилось, море являлось только в снах и он мысленно
  отшвырнул имя того, кто поманил его сюда, да так и бросил, как на стеллаже медную
  болванку. Зачем, сука? Для чего?
  Есть ли в этом подымающемся солнце хоть малейший смысл, сколько ему еще подниматься и,
  если вдруг сейчас оборвать эту жизнь - хотя бы броском вон под тот, мусоровоз-Камаз, не
  обозначит ли это согласие с Небом? Ведь всё в руках Бога, так? И бросок.
  Ответов не было, лужи молчали, люди спешили по своим, по своим, и теперь он ощущал жизнь
  только в подошвах топающих ног, всему остальному было как будто оно было пустой и влажный рукав.
  Не жизнь, - что это? Только ли отдавленная обидой к коленям кровь, или злые корни
  спускались с неба, врастая в него, бесшумно присасываясь к мельчающему тому, что человек.
  Он произнёс своё имя. Имя оказалось плоским, будто монетка. Больше всего хотелось на
  что-нибудь сесть, но камни были холодные. Чёрт! - сказал он.
  Чёрт. Слово тоже не имело толщины. Чёрт, чёрт, чёрт...
  Зачем-то вспомнился школьный друг, с которым они однажды подрались на осенних листьях
  старого парка, и дрались до тех пор, пока не кончились силы и тогда, стоя на коленях,они
  покусали друг друга как собаки. Был ли Рамизка чёрт?
  Образ приятеля соткался из воздуха, реминесценция с "МАстером" казалсь чрезмерной,
  однако, ничего было не поделать, Рамииз стоял, как Коровьев, слегка колышась. И, в такт
  колыханию, начали покачиваться дома, и железные заборы детсада, прогнули и выпрямили свои
  стальные колья, следом машины, только что ровно ехавшие по дороге, начали колыхаться,
  разнообразно отражая вмятинами поднявшееся в конце улицы солнце, и столбы с натянутыми
  проводами, прогнувшись, пустили по алюминиевым нитям длинную большую волну. Гонят ток -
  усмехнулся он. ТОчнее, хотел усмехнуться, но еще больше хотелось быть честным с собой,и
  усмешки не получилось, Это враньё, - решил он, словно ожидание усмешки, ничем не
  оконченное, затребовало назад свои деньги за неполученный билет.
  - РАмизка? спросил он, потому что правда требовала больше сил, чем было у него. Рамизка?
  - Но тот уже просвечивал, колыхаясь еще сильней.
  А я? - подумал он? И в тот же миг посмотрел на свою руку, мгновенно, как это всегда
  бывает с собой, обнаруживая, что с рукой дело плохо, но продолжая не верить, не верить,
  потому что как можно поверить, что с рукой...
  Но дело было плохо: уже просвечивали и его башмаки давившие лёд, и живот дымно серел, и
  левая рука уже едва угадывалась одними лишь очертаниями. Мир вокруг тоже менялся,
  становясь неузнаваемыми, здания опускались, мягко подламываясь, ненавистные жесткие углы
  домов круглели, крыши порастали травой, степные запахи наполняли небывалые просторы,
  открывшиеся там, где только что за спиной сходились линеечками перспектива улицы. ДАльше
  шагом надвинулись морские прибрежные деревья, с серебриствой листвой и острым, плавленым
  жёлтым запахом, и рыбы, стайкой плывя в воздухе, замахали хвостами и окружили его,
  смеясь. Если бы у него были хоть какие-нибудь силы, он бы сказал "осклабляясь", но сил
  не было, - и потому что рыбы смеялись - тоже. И он засмеялся, и тогда, вот только тогда
  пришло тепло и вода. Море подняло его на себе, согрело, приподняло выше, разглядывая
  голого, - одежда стаяла вся и только ботинки еще держались на шнурках, - кивнув, согласилось, приняло.
  РАмизка, - спросил он друга, потому что наполнившее спокойствие оказалось, молчанию, чрезмерным.
  РАмизка, мы живы?
  - Мы и не жили, - ответил тот. Мы еще только будем жить, понимаешь!
  Замолчал, уходя под воду, становясь водой, растворяясь совсем, чтобы потом, если захочется...
  Если будет улыбка, понимаешь?
  Нестрашно.
  .
  .
  .
  
  Умрн
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"