Она любила его. И любила уже давно. Нельзя сказать, чтобы это чувство было очень уж взаимным. На этом она не рискнула бы настаивать, хотя наверняка знала, что он весьма тепло относится к людям, подобным ей. Она же, решив сделать исключение только для него, ему подобных презирала. Впрочем, их было немного.
Как давно он стал занимать важное место в её жизни? С того дня, как он был ей представлен, прошло слишком много времени, чтобы помнить! И всё же что-то она помнила. Его эпатирующую резкость нельзя было не заметить. Резкость, граничащую с грубостью. В каждой его реплике было полное пренебрежение к тому, что о нём будут думать. Он вскользь упоминал какие-то подробности из прошлого... Она внимала, точно загипнотизированная, не в силах определиться, что же она к нему испытывает, - всепоглощающую любовь или жгучую ненависть.
Она до сих пор не определилась. Потому что не было дня, когда он вызывал бы лишь абсолютно положительные или отрицательные эмоции. Он мог заставить её плакать и смеяться, его поведение вселяло как ужас, так и восхищение. Она могла усомниться в его адекватности, а через пять минут уже прочно в ней увериться. Не человек, а тропический коктейль! Он сочетал в себе несочетаемое, изящно обходя все законы логики. Так изящно, как он один и умел.
Как-то он поделился с ней воспоминаниями о своём детстве. Она с изумлением обнаружила, что в их биографиях есть что-то общее. Не слишком много. Например, у них обоих были старшие братья. Ну, ладно, у неё был не брат, а кузен. Им обоим нравилась книга "Поющие в терновнике". Нескольких пунктов ей хватило, чтобы в очередной раз безуспешно задуматься над вопросом: почему именно ОН? Безуспешно потому, что ответ так и не находился.
Он был для неё всем, хотя порой она его не понимала. Иногда он не то, что раздражал, а просто бесил. Особенно его манера изъясняться, эта любовь всё преувеличивать, всюду добавлять детали, пикантные или непристойные, пугающие или вовсе отвратительные. Какого чёрта?! Как будто он подглядывал в чужие окна, изучал чью-то частную жизнь и оттягивался по полной, смакуя свои наблюдения. Получая от этого удовольствие. Она сходила с ума из-за этого, а он только смеялся, не считаясь ни с её мнением, ни с мнением прочих. Без этих деталей, - как он утверждал, - нет аромата подлинности. В конце концов, вещи нужно называть своими именами. И он их называл. А она... она в очередной раз прощала. Потому что иногда это доставляло удовольствие и ей.
Иногда он заставлял её зевать от скуки, размышляя о ерунде. Тогда, точно в отместку, она могла вычеркнуть его из своей жизни на какое-то время. Но отходчивость всегда была одним из её главных достоинств, и дольше дня такие "паузы", как правило, не затягивались.
Он многому научил её и многое подсказал. Иногда она в шутку называла его "маэстро", словно подчёркивая этим его значимость. Хотя, почему "словно"? Их мнения редко совпадали, но иногда это всё-таки случалось. Таких людей, как он, принято называть творческими личностями. В его случае это звучало как диагноз, особенно, если учесть создаваемый им вокруг себя хаос. Хаос, в который он вовлекал и её тоже.
Она могла думать о нём в любое время суток, но охотнее всего делала это поздно вечером, перед тем, как лечь спать. Её семья, зная о таком времяпрепровождении, имела массу возражений и вопросов. Но подобная тактика действовала на неё лучше любого снотворного. И это был самый веский из её аргументов.
Среди прочих их сходств был неиссякаемый запас буйной фантазии, не знающей пределов и приличий. Отличало их лишь то, что своим запасом он пользовался чаще и охотнее, демонстрируя порой совершенно неожиданные результаты. Он редко объяснял, как именно к нему пришла та или иная идея, акцентируя внимание на следствии, а не на причине. Со временем она стала замечать за собой ту же привычку, стараясь наслаждаться процессом ощущений идеи, а не поисков её источника. Однажды идея оказалась настолько удачной, что она просто не смогла оставить её без внимания.
Он развлекал её и вдохновлял, отталкивал и манил одновременно. Он был полной загадкой для всех и для неё, не смотря на усердные попытки постичь эту тайну. Он был чудовищен и прекрасен. В такие минуты она особенно сильно жалела о том, что их знакомство такое необычное - одностороннее. Что он - её любимый писатель, а она - всего-навсего верный почитатель его творчества.