Урманбаев Ержан Бахытович : другие произведения.

Пора! Пора! Глава 30

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Версия сибирского аборигена

   Необходимое дополнение.
  
  Мы возвращаемся в то время, когда, благодаря смелости Маргариты, Воланд освобождает на одну ночь мастера. В то время, когда Маргарита Николаевна отдаёт всё, что может отдать женщина, ради спасения своего возлюбленного.
  И после всех мытарств, сломленные возвращаются наши любовники назад, в свою, подарившую им любовь, квартиру.
  
  Из главы 24.
  
  "...В подвале маленького домика в одном из арбатских переулков, в первой комнате, где было всё так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года..."
  
  Здесь было их маленькое счастье, здесь им суждено умереть.
  
   Продолжим.
  
  "- Ты знаешь, - говорила Маргарита, - как раз когда ты заснул вчера ночью, я читала про тьму, которая пришла со Средиземного моря... и эти идолы, ах, золотые идолы! Они почему-то мне все время не дают покоя. Мне кажется, что и сейчас будет дождь. Ты чувствуешь, как свежеет?
  - Все это хорошо и мило, - отвечал мастер, куря и разбивая рукой дым, - и эти идолы, бог с ними... но что дальше получится, уж решительно непонятно!
  
  (идолы - это бесконечные сменяющие друг друга портреты новейших вождей советской власти повсюду)
  
  Разговор этот шел на закате солнца, как раз тогда, когда к Воланду явился на террасе Левий Матвей
  
  (автор указывает на то, что приговор им выносится в одно время с тем, когда они в последний раз беседуют между собой).
  
  Окошко подвала было открыто, и если бы кто-нибудь заглянул в него, он удивился бы тому, насколько странно выглядят разговаривающие. На Маргарите, прямо на голое тело был накинут черный плащ, а мастер был в своем больничном белье. Происходило это оттого, что Маргарите решительно нечего было надеть, так как все ее вещи остались в особняке, и хоть этот особняк был очень недалеко, конечно, нечего было и толковать о том, чтобы пойти туда и взять там свои вещи. А мастер, у которого все костюмы нашли в шкафу, как будто мастер никуда и не уезжал, просто не желал одеваться, развивая перед Маргаритой ту мысль, что вот-вот начнется какая-то совершеннейшая чепуха. Правда, он был выбрит впервые, считая с той осенней ночи (в клинике бородку ему подстригали машинкой)".
  
   Необходимое дополнение.
  
   Вдосталь насладившись дарованным ей счастьем - обслуживать руководителей партии и правительства, Маргарита Николаевна выброшена на улицу. Именно поэтому покидает она казённую квартиру совершенно голой, в одном старом списанном обмундировании в кожаном чёрном плаще, сдав и квартиру, и все свои вещи следующей фаворитке, вероятно Дарье. Никакого собственного имущества не полагается женщине, исполняющей такие обязанности. Все блага, которыми она пользовалась раннее, принадлежат государству.
  В отличие от советской власти, простой обыватель, сдавший, на свое несчастье, квартиру мастеру, по всей видимости, из чувства милосердия или порядочности, добросовестно сохранил в квартире все вещи. Более того, позволил жить в квартире его подруге.
  Очевидно, надеясь на то, что мастер всё же благополучно освободится, Алоизий Могарыч поселил на время отсутствия мастера в комнате Маргариту Николаевну. Судя по тому, что в квартире не появилось её барахла, она проживала здесь недолго и нелегально.
  
   Продолжим.
  
   "Комната также имела странный вид, и что-нибудь понять в хаосе ее было очень трудно. На ковре лежали рукописи, они же были и на диване. Валялась какая-то книжка горбом в кресле
  
  (ночью книгу читала сама Маргарита, а рукописи они привезли с собой).
  
  А на круглом столе был накрыт обед, и среди закусок стояло несколько бутылок. Откуда взялись все эти яства и напитки, было неизвестно и Маргарите и мастеру. Проснувшись, они все это застали уже на столе
  
  (на овальном столе накрывала стол сама Маргарита в главе 13, кроме неё некому распоряжаться обедом в квартире по-прежнему известному только им двоим сценарию).
  
  Проспав до субботнего заката, и мастер, и его подруга чувствовали себя совершенно окрепшими
  
  (они, конечно, ощущают себя совершенно разбитыми, в каком ещё состоянии могут быть люди после того, что им пришлось перенести не только в предыдущую ночь, но и за последние полгода?),
  
  и только одно давало знать о вчерашних приключениях. У обоих немного ныл левый висок. Со стороны же психики изменения в обоих произошли очень большие, как убедился бы всякий, кто мог бы подслушать разговор в подвальной квартире
  
  (после личного свидания с Воландом у мастера и Маргариты сменилось мировоззрение, они расстались с иллюзиями о сущности советской власти).
  
   Но подслушать было решительно некому. Дворик-то этот тем был и хорош, что всегда был пуст
  
  (М.А.Булгаков напоминает читателям про точильщика и других посетителей двора, которые переполняли его недавно).
  
  С каждым днем все сильнее зеленеющие липы и ветла за окном источали весенний запах, и начинающийся ветерок заносил его в подвал.
  - Фу ты чёрт! - неожиданно воскликнул мастер. - Ведь это, подумать только... он затушил окурок в пепельнице и сжал голову руками. - Нет, послушай, ты же умный человек и сумасшедшей не была... Ты серьезно уверена в том, что мы вчера были у сатаны?"
  
   Необходимое дополнение.
  
  Разговор мастера и Маргариты переполнен аллегориями. В очередной раз разбирая содержание диалога, я снова и снова нахожу новые. У меня нет никакой уверенности, что мне удалось понять их все.
  Поминая раз за разом чертей, ведьм, нечисть, М.А.Булгаков устами главных героев называет настоящие имена советской власти и её вождей и их истинное, не на словах, а на деле, предназначение.
  Сатана Воланд - это Иосиф Виссарионович Джугашвили, по партийной кличке Сталин. Его свита или черти - это руководители секретной службы Советского Союза ВЧК, ОГПУ, НКВД Ф.Э.Дзержинский, Н.И.Ежов, Л.П.Берия, наиболее близкие Сталину вожди советской власти. Женская прислуга Воланда или ведьмы - это необходимые для релаксации представителей высшей власти проститутки, секретные сотрудники, которые за натуральные подаяния в виде приличного жилья, посещения мест развлечений, санаториев, домов отдыха, казённого обмундирования исполняют помимо наблюдения за всеми ещё и нехитрые сексуальные функции.
  Ирония истории России.
  В 1946 году сочетались официальном браком сын Азазелло или Л.П.Берии и дочь мастера или А.М.Горького. Этот союз будет разрушен после 1953 года, когда сын Л.П.Берии Серго будет осуждён вслед за своим отцом.
  
   Продолжим.
  
  "- Совершенно серьезно, - ответила Маргарита.
  - Конечно, конечно, - иронически сказал мастер, - теперь, стало быть, налицо вместо одного сумасшедшего двое! И муж, и жена
  
  (несмотря на её падение и служебные функции, мастер величает Маргариту своей супругой).
  
  - Он воздел руки к небу и закричал: - Нет, это чёрт знает, что такое, чёрт, чёрт, чёрт!
  Вместо ответа Маргарита обрушилась на диван, захохотала
  
  (впервые мастер назвал ее женой),
  
  заболтала босыми ногами, и потом уж вскричала:
  - Ой, не могу! Ой, не могу! Ты посмотри только, на что ты похож!
  Отхохотавшись, пока мастер сердито поддергивал больничные кальсоны, Маргарита стала серьезной.
  - Ты сейчас невольно сказал правду, - заговорила она, - чёрт знает, что такое, и чёрт, поверь мне, все устроит! - Глаза ее вдруг загорелись, она вскочила, затанцевала на месте и стала вскрикивать: - Как я счастлива, как я счастлива, что вступила с ним в сделку! О дьявол, дьявол!... Придётся вам, мой милый, жить с ведьмой!
  
  (так случилось, что Маргарита повстречалась с мастером благодаря её службе в рядах НКВД, исполняя секретное задание, она привлекла внимание писателя весной в 1935 году)
  
  - после этого она кинулась к мастеру, обхватила его шею и стала его целовать в губы, в нос, в щеки. Вихры неприглаженных черных волос прыгали на мастере, и щеки, и лоб его разгорались под поцелуями
  
  (танец бракосочетания пляшет Маргарита, празднуя свое короткое бабье счастье).
  
  - А ты действительно стала похожей на ведьму.
  - А я этого не отрицаю, - ответила Маргарита, - я ведьма и очень этим довольна
  
  (если бы она не состояла в НКВД, то не встретила бы мастера никогда).
  
  - Ну, хорошо, - говорил мастер, - ведьма так ведьма. Очень славно и роскошно! Меня, стало быть, похитили из лечебницы.... Тоже очень мило! Вернули сюда, допустим и это.... Предположим даже, что нас не хватятся.... Но скажи ты мне ради всего святого, чем и как мы будем жить? Говоря это, я забочусь о тебе, поверь мне!
  
  (прощая Маргарите ее прошлое в НКВД, он спрашивает ее разум о том, что мало того, что его вряд ли оставят в покое, но им ведь даже не на что жить, кроме оставшихся десяти тысяч рублей; Воланд определённо назвал будущее мастера в лучшем случае - "нищенствовать")
  
  В этот момент в оконце показались тупоносые ботинки и нижняя часть брюк в жилочку. Затем эти брюки согнулись в колене, и дневной свет заслонил чей-то увесистый зад.
  - Алоизий, ты дома? - спросил голос где-то вверху над брюками, за окном.
  - Вот, начинается, - сказал мастер
  
  (начинается слежка за ними, как за неблагонадёжными элементами).
  
  - Алоизий? - спросила Маргарита, подходя ближе к окну, - его арестовали вчера. А кто его спрашивает? Как ваша фамилия?
  
  (так часто шутили чекисты, когда хотели кого-нибудь напугать или прогнать).
  
  В то же мгновение колени и зад пропали, и слышно было, как стукнула калитка, после чего все пришло в норму
  
  (опасно было в те годы поддерживать знакомство с арестованным человеком).
  
  Маргарита повалилась на диван и захохотала так, что слезы покатились у нее из глаз
  
  (она смеётся над своей шуткой, слёзы льются ручьём по другому поводу).
  
  Но когда она утихла, лицо ее сильнейшим образом изменилось, она заговорила серьезно и, говоря, сползла с дивана, подползла к коленям мастера и, глядя ему в глаза, стала гладить голову
  
  (убиваясь, рвет на голове волосы, переживая за свой позор, ползая, как провинившиеся собака перед хозяином):
  
  - Как ты страдал, как ты страдал, мой бедный! Об этом знаю только я одна. Смотри, у тебя седые нити в голове и вечная складка у губ! Мой единственный, мой милый, не думай ни о чем! Тебе слишком много пришлось думать, и теперь буду думать я за тебя. И я ручаюсь тебе, ручаюсь, что все будет ослепительно хорошо!
  
  (обещает решить все жизненные неурядицы, пользуясь своими связями, Маргарита; теперь, когда с них снято обвинение в антисоветской деятельности, она может обращаться к своим влиятельным знакомым во власти).
  
  - Я ничего не боюсь, Марго, вдруг ответил ей мастер и поднял голову и показался ей таким, каким был, когда сочинял то, чего никогда не видал, но о чем наверно знал, что оно было
  
  (историю последних дней жизни царя Николая Второго мог бы описать сам Император, быть может, частично Яков Юровский и его сотрудники, больше никто ничего не видел),
  
  - и не боюсь, потому что я всё уже испытал. Меня слишком пугали и ничем более напугать не могут
  
  (он человек уже морально сломленный, более его пугать незачем, мастер вполне управляем и послушен).
  
  Но мне жалко тебя, Марго, вот в чем фокус, вот почему я и твержу об одном и том же. Опомнись! Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим?
  
  (но даже в этом надломленном состоянии ему приятнее судьба бродяги, чем сотрудничество с советской властью)
  
   Вернись к себе!
  
  (он предлагает ей вернутся на службу и отречься от него, поступая таким образом, в те годы многие женщины спасали свою жизнь и жизнь своих детей)
  
  Жалею тебя, потому это и говорю
  
  (мне не нужны твои знакомства и связи, живи с ними сама, без меня).
  
  - Ах, ты, ты, - качая растрепанной головой, шептала Маргарита. - Ах, ты, маловерный, несчастный человек. Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, я потеряла свою природу и заменила её новой
  
  (Маргарита, благодаря влиянию мастера, поменяла свои убеждения),
  
  несколько месяцев я сидела в тёмной каморке
  
  (она тоже отсидела только что срок, добиваясь встречи с мастером и его освобождения, только она сидела под домашним арестом в маленькой квартире мастера, в подвале)
  
  и думала только про одно - про грозу над Ершалаимом, я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь?
  
  (она называет счастьем возможность разделить с ним его нищенскую судьбу)
  
  Ну что ж, я уйду, я уйду, но знай, что ты жестокий человек! Они опустошили твою душу!
  
  (Маргарита говорит, что жестокость оставлять её теперь советской рабыней, пусть даже сытой и живой).
  
  Горькая нежность поднялась к сердцу мастера, и, неизвестно почему
  
  (вдумчивым читателям ясно, что они оба рыдают над своей растоптанной большевиками и несостоявшейся судьбой, нереализованным счастьем),
  
  он заплакал, уткнувшись в волосы Маргариты. Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.
  Да, нити, нити... на моих глазах покрывается снегом голова...
  
  (на её глазах за полгода, с октября 1935 года по май 1936 года полностью поседел мастер)
  
  ах, моя, моя много страдавшая голова! Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня.... А плечи, плечи с бременем.... Искалечили, искалечили.... - Речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита содрогалась от плача
  
  (М.А.Булгаков показывает читателям, что ни при каких обстоятельствах у них нет никакого будущего; образ непоправимо изувеченного инвалида описывает в своей речи Маргарита).
  
  Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и сказал твердо:
  - Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия и не вернусь к этому вопросу, будь покойна
  
  (мастер обещает более никогда не обсуждать прошлую жизнь Маргариты).
  
  Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе.... Ну что же, вместе и понесем ее
  
  (мастер говорит о своей любви к истине, которую он, возможно, передал Маргарите; ясно, что моральные устои, которые мастер называет душевной болезнью, были заложены в ней её родителями, их дореволюционным воспитанием).
  
  Маргарита приблизила губы к уху мастера и прошептала:
  - Клянусь тебе твоею жизнью, клянусь угаданным тобою сыном звездочета
  
  (Маргарита клянётся самим дорогим, что есть у неё, кроме собственно жизни, это царь Николай Второй или символ Российской Империи),
  
  все будет хорошо.
  - Ну и ладно, ладно, - отозвался мастер и, засмеявшись, добавил: - Конечно, когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы! Ну что ж согласен искать и там
  
  (нет выбора у людей в СССР по трудоустройству, кроме как идти работать на советскую власть, потому что никакой другой службы в стране нет, как нет и другой формы собственности, кроме государственной, впрочем, можно ещё и просто сдохнуть).
  
  - Ну вот, ну вот, теперь ты прежний, ты смеешься, - отвечала Маргарита, - и ну тебя к черту с твоими учеными словами
  
  (она утверждает, что потомки сами разберутся, изучая их жизнь, что они сделали хорошо, а что плохо).
  
  Потусторонняя или не потусторонняя - не все ли это равно? Я хочу есть"
  
  (главное не цель, главное дорога, главное, что есть работа, которая сможет их прокормить).
  
   Необходимое дополнение.
  
  Но не даст им этого счастья родная власть, не простит сотрудничества с собой. Если ты служил мафии, то уйти от себя она не позволит. И не мир она вам принесет, но смерть.
  
   Продолжим.
  
  "И она потащила за руку мастера к столу.
  - Я не уверен, что эта еда не провалится сейчас сквозь землю или не улетит в окно
  
  (мастер спрашивает о происхождении угощения, подозревая чекистов, как служителей подземелья, и своего старого знакомого застройщика Алоизия, который в главе 24 вылетел в окно),
  
  - ответил тот, совершенно успокоившись.
  - Она не улетит!
  
  (это подсказка о происхождении пищи, Маргарита берёт ответственность за неё на себя, то есть это она сама заранее "подсуетилась").
  
  И в этот самый момент в оконце послышался носовой голос:
  - Мир вам
  
  (убийца входит к ним в дом с интернациональным, религиозным приветствием, которое звучит так: шолом-алейхем на древнееврейском языке иврит, ассалом уагалейкум на казахском языке, ас-саляму `алейкум в арабской транскрипции; так приветствуют друг друга иудеи и правоверные мусульмане).
  
  Мастер вздрогнул
  
  (он хорошо понимает, зачем явился такой гость, впрочем, это должно быть ясно и читателям),
  
  а привыкшая уже к необыкновенному Маргарита
  
  (она кричит от возмущения, от того, как быстро вышел отпущенный им срок на прощание друг с другом, с жизнью, наконец; ничего необыкновенного в визите Азазелло нет, они уже встречались не раз)
  
   вскричала:
  - Да это Азазелло! Ах, как это мило, как это хорошо! - И, шепнув мастеру: - Вот видишь, видишь, нас не оставляют!
  
  (как и говорила Маргарита, когда объясняла мастера про смену своей природы, их судьбы теперь неразлучны)
  
  - бросилась открывать.
  - Ты хоть запахнись, - крикнул ей вслед мастер.
  - Плевала я на это, - ответила Маргарита уже из коридорчика
  
  (о каком стыде можно говорить, когда за вами приходит смерть?).
  
  И вот уж Азазелло раскланивался, здоровался с мастером, сверкал ему своим кривым глазом, а Маргарита восклицала:
  - Ах, как я рада! Я никогда не была так рада в жизни! Но простите, Азазелло, что я голая!
  
  (не знают стыда друг перед другом коллеги из НКВД, видали во всяких видах они и друзей, и женщин, и детей, да и не молода уже Маргарита, особо нечем прельщать ей чужие взоры).
  
  Азазелло просил не беспокоиться, уверял, что он видел не только голых женщин, но даже женщин с начисто содранной кожей
  
  (натурализм описаний творимых советской властью чудовищных изуверств поражает даже моё современное воображение, которое довольно развращённо фильмами ужасов),
  
  охотно подсел к столу, предварительно поставив в угол у печки какой-то сверток в темной парче.
  Маргарита налила Азазелло коньяку, и он охотно выпил его. Мастер, не спуская с него глаз, изредка под столом тихонько щипал себе кисть левой руки. Но щипки эти не помогали
  
  (болью мастер освежает своё расшатанное, в заключение или в так называемой клинике и на допросах, сознание).
  
  Азазелло не растворялся в воздухе, да, сказать по правде, в этом не было никакой необходимости
  
  (М.А.Булгаков, как обыкновенно в романе, уводит мысль читателя в область мистики, чтобы больше запутать цензоров; трудно придумать в романе более реального и материально ощутимого персонажа, чем Азазелло).
  
  Ничего страшного в рыжеватом маленького роста человеке не было, разве только вот глаз с бельмом, но ведь это бывает и без всякого колдовства, разве что одежда не совсем обыкновенная - какая-то ряса или плащ
  
  (присутствующая во всём романе форменная служебная одежда),
  
  - опять-таки, если строго вдуматься, и это попадается
  
  (портрет гостя, где автор заявляет прямым текстом, он совершенно обычный чекист, которые во множестве попадались в ту пору на улицах Москвы).
  
  Коньяк он тоже ловко пил, как и все добрые люди, целыми стопками и не закусывая
  
  (читатель даже поверхностно, как я, разбирающийся в этикете знает, как надо вкушать коньяк, Азазелло пьёт его, как пьют водку алкоголики, которых автор нарекает "добрыми" людьми).
  
  От этого самого коньяку у мастера зашумело в голове, и он стал думать:
  "Нет, Маргарита права! Конечно, передо мной сидит посланник дьявола. Ведь я же сам не далее как ночью позавчера доказывал Ивану о том, что тот встретил на Патриарших именно сатану, а теперь почему-то испугался этой мысли и начал что-то болтать о гипнотизерах и галлюцинациях. Какие тут к черту гипнотизеры!"
  
   Необходимое дополнение.
  
  М.А.Булгаков предлагает читателям отказаться от иллюзий о благонамеренном существовании советской власти, а, называя вещи своими именами, открыть глаза на самую суть большевизма. На её истинное содержание.
  Под прикрытием болтовни о царстве истины, светлом будущем, коммунизме Иешуа и его главный помощник Воланд стремятся к всеобщему господству, к власти над всем миром, то есть к тому, к чему во все времена было устремлено вселенское зло, и его предводитель сатана. Они желают властвовать над всеми людьми Земли, указывая им, что и как делать, вопреки их собственной воле.
  Много лет спустя президент США, руководивший страной с 1980 года по 1988 год, Рональд Рейган наречет СССР Империей Зла, что повторит определение, которое дал этому государству М.А.Булгаков за 40-50 лет до него.
  Конечно, нет никаких страшной силы фокусников-гипнотизёров в романе "Мастер и Маргарита", а есть представители ада, языческие персонажи, с устаревшими взглядами на политическое устройство общества, узурпировавшие власть в Российской Империи.
  Именно они, большевики-коммунисты, силою природных богатств России будут насильно внедрять повсеместно свои утопические идеи о царстве истины, светлом будущем, коммунизме.
  В итоге их деятельности в ХХ веке Россия будет средоточием всех войн на Земле, народ российский понесёт неисчислимые и невосполнимые потери, а само государство распадётся на новые страны. К концу ХХ века в 80-тых годах СССР по экономическим показателям на душу населения окажется среди диких, развивающихся стран Африки и Азии.
  
   Продолжим.
  
  "Он стал присматриваться к Азазелло и убедился в том, что в глазах у того виднеется что-то принужденное, какая-то мысль, которую тот до поры до времени не выкладывает. "Он не просто с визитом, а появился он с каким-то поручением", - думал мастер.
  Наблюдательность его ему не изменила
  
  (прямой специальностью Азазелло является убийство, как он сам заявлял в главе 19 Маргарите, мастер понимает это своим умом).
  
  Выпив третью стопку коньяку, который на Азазелло не производил никакого действия, визитер заговорил так:
  - А уютный подвальчик, черт меня возьми! Один только вопрос возникает, чего в нем делать, в этом подвальчике?
  - Про то же самое я и говорю, - засмеявшись, ответил мастер
  
  (последнее о чём говорил он, говоря о их совместной жизни, было то, что ограбленным людям надо искать спасения у потусторонней силы, то есть переместившись на тот свет).
  
  - Зачем вы меня тревожите, Азазелло? - спросила Маргарита. - Как-нибудь!
  
  (она тоже всё понимает правильно, но по-женски опасается неизбежного, надеясь на вечное российское "авось").
  
  - Что вы, что вы! - вскричал Азазелло. - Я и в мыслях не имел вас тревожить. Я и сам говорю - как-нибудь
  
  (от зарплаты до зарплаты, на авось, жили простые советские трудящиеся почти весь ХХ век; многие граждане независимых государств, вновь образовавшихся на месте бывшего СССР, так и продолжают жить в своих новых государствах).
  
  Да! Чуть не забыл, мессир передавал вам привет, а также велел сказать, что приглашает вас сделать с ним небольшую прогулку, если, конечно, вы пожелаете
  
  (в главе 19 он тоже приглашал Маргариту в гости к Воланду; коварно повторяя слова, Азазелло втирается к ним в доверие, чтобы, на всякий случай, обезоружить их, чтобы они не успели оказать никакого сопротивления).
  
  Так что же вы на это скажете?
  Маргарита под столом толкнула ногою мастера
  
  (тонущий готов ухватиться и за соломинку, она покупается на его слова).
  
  - С большим удовольствием, - ответил мастер, изучая Азазелло
  
  (мастеру невдомёк, как он будет осуществлять убийство и когда),
  
  а тот продолжал:
  - Мы надеемся, что и Маргарита Николаевна не откажется от этого?
  - Я-то уж наверное не откажусь, - сказала Маргарита, и опять ее нога проехалась по ноге мастера
  
  (глупо радуясь, она поглаживает ногу своего возлюбленного, по-бабьи надеясь протянуть во времени неминуемый конец).
  
  - Чудеснейшая вещь! - воскликнул Азазелло, - вот это я люблю. Раз-два и готово! Не то, что тогда в Александровском саду
  
  (в отличие от того раза, сейчас, его коварство прошло незамеченным Маргаритой, тогда она быстро поняла, что он намерен свести или, точнее, случить её с Воландом).
  
  - Ах, не напоминайте мне, Азазелло! Я была глупа тогда. Да, впрочем, меня и нельзя строго винить за это - ведь не каждый же день встречаешься с нечистой силой!
  
  (называя Азазелло чёртом, Маргарита, или автор романа её устами, величает его вождём советской державы, что, безусловно, приятно слышать).
  
  - Еще бы, - подтверждал Азазелло, - если бы каждый день, это было бы приятно!
  
  (в следственном деле Л.П.Берии упоминается более 80 женщин, которые на себе испытали это удовольствие, но знавшие его люди утверждали, что девиц было значительно больше).
  
  - Мне и самой нравится быстрота, - говорила Маргарита возбужденно, - нравится быстрота и нагота.... Как из маузера - раз! Ах, как он стреляет! - вскричала Маргарита, обращаясь к мастеру
  
  (она понимает, что он пришёл с намерением их убить, но наивно полагает, что Азазелло их расстреляет из пистолета где-то в отведённом для этого месте).
  
  - Семерка под подушкой, и любое очко! - Маргарита начинала пьянеть, отчего глаза у нее разгорелись.
  - И опять-таки забыл, - прокричал Азазелло, хлопнув себя по лбу, - совсем замотался! Ведь мессир прислал вам подарок, - тут он отнесся именно к мастеру
  
  (из романа мастера Азазелло знает про вино "Фалерно"; из желания пробудить в мастере сентиментальность прихватил из царских погребов он бутылку вина; из коварной уверенности в том, что от такого вина он точно не откажется),
  
  - бутылку вина. Прошу заметить, это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи. Фалернское вино
  
  (Азазелло, в просторечии перефразируя название вина с "Фалерно" на Фалернское, демонстрирует свою неграмотность, так можно и вино "Хванчкара" назвать Хванчкарским).
  
  Вполне естественно, что такая редкость вызвала большое внимание и Маргариты, и мастера. Азазелло извлек из куска темной гробовой
  
  (подсказка о том, что это тряпка украдена с гроба Берлиоза)
  
  парчи совершенно заплесневевший кувшин. Вино нюхали, налили в стаканы, глядели сквозь него на исчезающий перед грозою свет в окне. Видели, как все окрашивается в цвет крови"
  
  (красное вино само по себе цвета крови; на свету закатного солнца окрашиваться в цвет крови может только белое вино, поэтому мастер не возражает утверждению Азазелло, что это вино "Фалерно", это действительно так).
  
   Необходимое дополнение.
  
  В главе 25 прокуратор Иудеи пьет вино "Цекуба" тридцатилетней выдержки.
  
  Играет с цветом вина автор.
  Аллегорически демонстрируя победу красного движения над белым.
  Красная армия победила белую гвардию. Тайная печаль М.А.Булгакова.
  
  Вино "Фалерно" известно в Италии, а оттуда и по всему миру, как белое вино.
  Не разбираются в сортах европейских вин Воланд с Азазелло, или рождённые на солнечном Кавказе плебеи И.В.Джугашвили и Л.П.Берия, поэтому они оба путают белое вино "Фалерно" с красным вином "Цекуба".
  
  В главе 25 Понтий Пилат, или царь Николай Второй, ненавязчиво поправит эту грубую ошибку Воланда.
  
  Разбитый, отравленный слугой кувшин с вином в главе 25, который не стал пить Понтий Пилат, тоже был с красным вином.
  
  Парча, в которую завернут сосуд с вином, оторванный кусок той самой, церковной парчи, сорванной с гроба редактора, в которую была завёрнута украденная Бегемотом голова М.А.Берлиоза, той парчи, вид и запах от которой заставил вздрогнуть богобоязненного буфетчика в главе 18.
  
   Продолжим.
  
  "- Здоровье Воланда! - воскликнула Маргарита
  
  (с именем Сталина будут погибать ещё тысячи людей советской страны),
  
  поднимая свой стакан.
  Все трое приложились к стаканам и сделали по большому глотку. Тотчас предгрозовой свет начал гаснуть в глазах у мастера, дыхание его перехватило, он почувствовал, что настает конец. Он еще видел, как смертельно побледневшая Маргарита, беспомощно простирая к нему руки, роняет голову на стол, а потом сползает на пол
  
  (натурализм изображения гибели мастера и Маргариты столь убедителен, что не даёт возможности читателям сомневаться в их смерти в реальной жизни).
  
  - Отравитель...- успел ещё крикнуть мастер. Он хотел схватить нож со стола
  
  (какой смысл кидаться с ножом на беса?),
  
  чтобы ударить Азазелло им, но рука его беспомощно соскользнула со скатерти, все окружавшее мастера в подвале окрасилось в черный цвет, а потом и вовсе пропало. Он упал навзничь и, падая, рассек себе кожу на виске об угол доски бюро
  
  (в последующих действиях он больше не будет ни биться, ни цепляться ни обо что; ещё одно свидетельство перехода в мир иной).
  
  Когда отравленные затихли, Азазелло начал действовать. Первым долгом он бросился в окно и через несколько мгновений был в особняке, в котором жила Маргарита Николаевна. Всегда точный и аккуратный, Азазелло хотел проверить, все ли исполнено, как нужно. И все оказалось в полном порядке
  
  (мне представляется очень сложным угадать точно имя той женщины, что могла погибнуть подобно описанной М.А.Булгаковым, но я уверен, что нечто похожее случилось и в реальной жизни, быть может, так было с подругой А.М.Горького М.Ф.Андреевой после его смерти?).
  
  Азазелло видел, как мрачная, дожидающаяся возвращения мужа женщина вышла из своей спальни, внезапно побледнела, схватилась за сердце и, крикнув беспомощно:
  - Наташа! Кто-нибудь... ко мне! - упала на пол в гостиной, не дойдя до кабинета".
  
   Необходимое дополнение.
  
  Гибнет та самая юная Маргарита, в которую преображалась Маргарита Николаевна, возвращаясь и бродя по своему и ее прошлому, обмазавшись кремом Азазелло.
  Девятнадцатилетней попавшая в особняк Маргарита Николаевна и женщина лет двадцати, в которую преображается под воздействием крема Маргарита Николаевна, - это, по моему абсолютному убеждению, две сестры в девичестве Нюренберг. Ольга Сергеевна Бокшанская и Елена Сергеевна Булгакова, чья судьба так сложно и запутано переплелась с судьбой М.А.Булгакова. Ольга родилась в 1891 году, а Елена в 1893 году.
  Ошибся автор, предрекая их близкую гибель. Ольга покинула этот мир в 1948 году, а Елена в 1970 году. Обе они умерли, по всей видимости, естественной смертью.
  Я уверен, что М.А.Булгаков скрыл истинное содержание романа и от них тоже. Не стал он подвергать смертельной угрозе сотрудничавших с офицерами НКВД сестёр.
  Несомненно, что сложные любовные отношения связывали его с обеими женщинами. С одной раньше, с другой позже.
  
   Продолжим.
  
  "- Все в порядке, - сказал Азазелло. Через мгновение он был возле поверженных любовников. Маргарита лежала, уткнувшись лицом в коврик. Своими железными руками Азазелло повернул ее как куклу, лицом к себе и вгляделся в нее
  
  (меняется после смерти облик Маргариты, превращаясь из облика стервы и ведьмы в образ мадонны).
  
  На его глазах лицо отравленной менялось. Даже в наступавших грозовых сумерках видно было, как исчезало ее временное ведьмино косоглазие и жестокость, и буйность черт. Лицо покойной посветлело и, наконец, смягчилось, и оскал ее стал не хищным, а просто женственным страдальческим оскалом
  
  (с Маргариты слетает внешняя оболочка грешной земной женщины и проступает лицо кающейся и принимающей страдания за весь мир святой).
  
  Тогда Азазелло разжал ее белые зубы и влил в рот несколько капель того самого вина, которым ее и отравил. Маргарита вздохнула, стала подниматься без помощи Азазелло, села и слабо спросила:
  - За что, Азазелло, за что? Что вы сделали со мною?
  Она увидела лежащего мастера, содрогнулась и прошептала:
  - Этого я не ожидала...убийца!
  
  (перейдя из мира живых в мир теней, Маргарита впервые в романе называет Азазелло по его прямому назначению)
  
  - Да нет же, нет, - ответил Азазелло, - сейчас он встанет. Ах, зачем вы так нервны!
  Маргарита поверила ему сразу, настолько убедителен был голос рыжего демона
  
  (уже не разбойничья рожа предстаёт перед нею, но самый настоящий служитель ада, так, и тоже в первый раз в романе, автор представляет обновлённого Азазелло).
  
   Она вскочила, сильная и живая, и помогла напоить лежащего вином. Открыв глаза, тот глянул мрачно и с ненавистью повторил свое последнее слово:
  - Отравитель...
  
  (так же, как и Маргарита мастер в новом своём состоянии теряет страх и называет Азазелло согласно делам его).
  
  - Ах! Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу, - ответил Азазелло, - неужели вы слепы? Но прозрейте же скорей.
  Тут и мастер поднялся, огляделся взором живым и светлым
  
  (М.А.Булгаков, демонстрируя читателям своё отношение к мастеру, и его взгляд наделяет эпитетом "светлый", что выделяет в новом свете его и Маргариту от других мистических существ)
  
  и спросил:
  - Что же означает это новое?
  - Оно означает, - ответил Азазелло, - что нам пора. Уже гремит гроза, вы слышите?
  
  (всё ходит над Москвой и над Россией Ершалаимская тьма)
  
  Темнеет. Кони роют землю, содрогается маленький сад. Прощайтесь с подвалом, прощайтесь скорее.
  - А, понимаю, - сказал мастер, озираясь, - вы нас убили, мы мертвы. Ах, как это умно! Как это вовремя! Теперь я понял все.
  - Ах, помилуйте, - ответил Азазелло, - вас ли я слышу?
  
  (вы сами сочинитель).
  
  Ведь ваша подруга называет вас мастером, ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы?
  
  (ваши книги полны вашими мыслями).
  
  Разве для того чтобы считать себя живым, нужно непременно сидеть в подвале, имея на себе рубашку и больничные кальсоны? Это смешно!
  
  (М.А.Булгаков, подшучивая над собой, над сознанием своей гениальности и своего бессмертия в своих книгах, утверждает, что, только сидя в подвале в кальсонах, у себя дома, можно чувствовать себя живым, а на том свете никаких чувств уже нет).
  
  - Я понял все, что вы говорили, - вскричал мастер, - не продолжайте! Вы тысячу раз правы!
  - Великий Воланд, - стала вторить ему Маргарита
  
  (как утверждает автор, она вторит мастеру, это значит, что именно на Воланда-Сталина она возлагает вину за собственную гибель, ибо ни о чём другом мастер не говорил, когда кричал, что он всё понял),
  
  - великий Воланд! Он выдумал гораздо лучше, чем я. Но только роман, роман, - кричала она мастеру, - роман возьми с собою, куда бы ты ни летел
  
  (устами Маргариты подчёркивает автор важность того, чтобы все читатели знали о том, что роман был заучен автором).
  
  - Не надо, - ответил мастер, - я помню его наизусть".
  
   Необходимое дополнение.
  
  Много раз, беседуя с любителями творчества М.А.Булгакова, я слышал слова с тем, что в тексте романа допущено много ошибок то ли из-за болезни автора, то ли по причине его невнимательности. Какие-то места в книге читатели называли иллюстративными, написанными просто ради "красного словца". Что-то в романе они характеризовали тем утверждением, что М.А.Булгаков будто бы не успел исправить при жизни. Как-то забывая при этом, что текст, с их точки зрения ошибочный, всё же тоже написан самим писателем.
  Мне кажется, в словах мастера, что он помнит роман наизусть, кроется ответ всем скептикам и фантазёрам от литературы самого М.А.Булгакова, где он утверждает, что в романе каждое слово, нет, каждый знак препинания продуман им до мелочей.
  Это, конечно, не означает, что если бы автор прожил дольше, он бы не правил более роман. Как известно предела совершенству нет. Но это значит, что ошибок в романе нет, а иллюстрации обозначают конкретные вещи, а не просто стоят для красоты.
  
   Продолжим.
  
  "- Но ты ни слова... ни слова из него не забудешь? - спрашивала Маргарита, прижимаясь к любовнику и вытирая кровь на его рассеченном виске
  
  (она вытирает с его чела последний символ его земной жизни, кровь на виске это та, вышедшая наружу боль, что мучила Понтия Пилата, мастера и Маргариту, боль за свою несчастную Отчизну).
  
  - Не беспокойся! Я теперь ничего и никогда не забуду, - ответил тот
  
  (по своему обыкновению, дополнительно повторно М.А.Булгаков говорит о том, что роман вычищен им лично до последней строки).
  
  - Тогда огонь! - вскричал Азазелло. - Огонь, с которого всё началось и которым мы все заканчиваем
  
  (мне представляется, что автор пишет здесь о Библии: "Да будет свет. И стал свет", - и огне Страшного Суда, которым должно закончится бытие человека на Земле).
  
  - Огонь! - страшно прокричала Маргарита. Оконце в подвале хлопнуло, ветром сбило штору в сторону. В небе прогремело весело и кратко. Азазелло сунул руку с когтями
  
  (уже не человеческой рукой, но рукою демона орудует он)
  
   в печку, вытащил дымящуюся головню и поджег скатерть на столе. Потом поджег пачку старых газет на диване, а за нею рукопись и занавеску на окне
  
  (среди прочего барахла первым горит слово мастера и о мастере; газеты на диване - это статьи критиков, рукопись - это сам роман; так автор сжигает всю подлинную историю написания романа; быть может поэтому исчезла последняя прижизненная редакция романа "Мастер и Маргарита", которой пользовалась Елена Сергеевна Шиловская-Булгакова?).
  
  Мастер, уже опьяненный будущей скачкой, выбросил с полки какую-то книгу на стол
  
  (я думаю, что это автор пишет о прежних изданных своих книгах или официальных публикациях мастера),
  
  вспушил ее листы в горящей скатерти, и книга вспыхнула веселым огнем.
  - Гори, гори, прежняя жизнь!
  - Гори, страдание! - кричала Маргарита
  
  (они прощаются собственно с самой жизнью, никакой другой жизни на свете нет).
  
  Комната уже колыхалась в багровых столбах, и вместе с дымом выбежали из двери трое, поднялись по каменной лестнице вверх и оказались во дворике. Первое, что они увидели там, это сидящую на земле кухарку застройщика, возле нее валялся рассыпавшийся картофель и несколько пучков луку
  
  (она единственное живое существо из всех присутствующих).
  
  Состояние кухарки было понятно. Трое черных коней храпели у сарая, вздрагивали, взрывали фонтанами землю. Маргарита вскочила первая, за нею Азазелло, последним мастер. Кухарка, застонав, хотела поднять руку для крестного знамения
  
  (теперь, когда он впервые в романе предстаёт в истинном своём обличье демона, ангела смерти, ему становятся опасны христианские знаки),
  
  но Азазелло грозно закричал с седла:
  - Отрежу руку! - Он свистнул, и кони, ломая ветви лип, взвились и вонзились в низкую черную тучу
  
  (пожирает людей Ершалимская туча, вбирая в себя всё новых жертв).
  
  Тотчас из окошечка подвала повалил дым. Снизу донесся слабый, жалкий крик кухарки:
  - Горим!..
  Кони уже неслись над крышами Москвы.
  - Я хочу попрощаться с городом, - прокричал мастер Азазелло, который скакал впереди. Гром съел окончание фразы мастера. Азазелло кивнул головою и пустил своего коня галопом. Навстречу летящим стремительно летела туча, но еще не брызгала дождем.
  Они летели над бульваром, видели, как фигурки людей разбегаются, прячась от дождя. Падали первые капли. Они пролетели над дымом - всем, что осталось от Грибоедова
  
  (сгорело сознание в несчастной стране вместе с "Домом Грибоедова", сгорела мораль и нравственность вместе с домом застройщика).
  
  Они летели над городом, который уже заливала темнота. Над ними вспыхивали молнии. Потом крыши сменились зеленью. Тогда только хлынул дождь и превратил летящих в три огромных пузыря в воде"
  
  (о том, что значит жизнь человека, пишет М.А.Булгаков, - это просто крохотные пузыри в луже дождевой воды).
  
   Необходимое дополнение.
  
  Уже разделились и расстались, погибнув, две Маргариты, и осталась лишь один их дух, но и тот летит в своё "беззвучие", провожая мастера. Улетает туда же мастер, на прощание, залетев к своему двойнику.
  
  Но в Эпилоге остаётся надежда автора с Иваном Николаевичем Поныревым и его безымянной женой:
  
  "Его жена притворяется, что не замечает его состояния, и торопит его ложиться спать. Но сама она не ложиться, и сидит у лампы с книгой, смотрит горькими глазами на спящего. Она знает, что на рассвете Иван Николаевич проснётся с мучительным криком, начнёт плакать и метаться. Поэтому и лежит перед нею на скатерти под лампой заранее приготовленный шприц в спирту и ампула с жидкостью густого чайного цвета. Бедная женщина, связанная с тяжко больным, теперь свободна и без опасений может заснуть".
  
  Быть может, наступит время, когда сможет жить и нормально спать сознание в нашей стране, не нуждаясь в наркотическом обмане воспоминаний о прошлом или о будущем?
  
   Продолжим.
  
  "Маргарите было уже знакомо ощущение полета, а мастеру - нет, и он подивился тому, как быстро они оказались у цели, у того, с кем он хотел попрощаться, потому что больше ему не с кем было прощаться
  
  (раньше Маргарита летала живой на самолёте, на автомобиле, невидимой её сделало распоряжение Азазелло, М.А.Булгаков, проводя аналогию с предыдущим полётом Маргариты, по своему обыкновению, водит за нос цензуру и заодно с нею читателей романа).
  
  Он узнал сразу в пелене дождя здание клиники Стравинского, реку и очень хорошо изученный им бор на другом берегу. Они снизились в роще на поляне, недалеко от клиники.
  - Я подожду вас здесь, - прокричал Азазелло, сложив руки щитком, то освещаясь молниями, то пропадая в серой пелене, - прощайтесь, но скорее.
  Мастер и Маргарита соскочили с седел и полетели
  
  (они бестелесны, поэтому летят, а не идут, ведь волшебных лошадей под ними нет; в том первом полёте она как раз была осязаема, потому что билась обо всё, ощущала движение, как описано в романе),
  
  мелькая, как водяные тени, через клинический сад. Еще через мгновение мастер привычной рукой отодвигал балконную решетку в комнате N 117-й, Маргарита следовала за ним. Они вошли к Иванушке, невидимые и незамеченные, во время грохота и воя грозы. Мастер остановился возле кровати
  
  (по прошлой привычке идёт мастер через решётку, в реальности романа он просто проходит сквозь неё, ведь теперь он призрак, чтобы открыть решётку, ему нужны ключи, которых теперь у мастера нет).
  
  Иванушка лежал неподвижно, как и тогда, когда первый раз наблюдал грозу в доме своего отдохновения. Но он не плакал, как в тот раз. Когда он всмотрелся как следует в темный силуэт, ворвавшийся к нему с балкона, он приподнялся, протянул руки и сказал радостно:
  - А, это вы! А я все жду, жду вас. Вот и вы, мой сосед
  
  (мастер был здесь в ночь с четверга на пятницу, в пятницу тут был следователь, сейчас ночь с субботы на воскресенье, прошло только два дня со времени их знакомства).
  
  На это мастер ответил:
  - Я здесь! Но вашим соседом я, к сожалению, больше быть не могу. Я улетаю навсегда
  
  (навсегда улетают только в мир иной)
  
  и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться.
  - Я это знал, я догадался, - тихо ответил Иван и спросил: - Вы встретили его?
  - Да, - сказал мастер, - я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время
  
  (никого из сотрудников НКВД, начиная с Воланда и заканчивая Маргаритой, не числит людьми мастер, все они для него представители нечисти).
  
  Иванушка просветлел
  
  (вот ещё один просветлённый персонаж романа)
  
  и сказал:
  - Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду
  
  (нет, ни от своей поэмы отказывается Иван, но от поэтических виршей, рифмоплётства, от игры в поэзию ради лизоблюдства и выживания).
  
  Меня другое теперь интересует, - Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, - я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.
  Мастер взволновался
  
  (так автор призывает нас вчитываться в написанный им роман, наделяя полномочиями будущих писателей и историков в лице Ивана Николаевича Понырева)
  
  от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
  - А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нём продолжение напишите!
  Иванушкины
  
  (мастер угадал его намерения)
  
  глаза вспыхнули.
  - А вы сами не будете разве? - Тут он поник головой и задумчиво добавил: - Ах да... Что же это я спрашиваю, - Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно
  
  (он понимает, что сейчас происходит нечто сверхъестественное в отличие от прошлого и боится за свой разум, ища на полу тень).
  
  - Да, - сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим
  
  (но мастер подтверждает ему то, что он призрак, говоря загробным голосом),
  
  - я уже больше не буду писать о нем. Я буду занят другим.
  Шум грозы прорезал дальний свист.
  - Вы слышите? - спросил мастер.
  - Шумит гроза...
  - Нет, это меня зовут, мне пора, - пояснил мастер и поднялся с постели.
  - Постойте! Еще одно слово, - попросил Иван, - а вы ее нашли? Она вам осталась верна?
  
  (при первом разговоре мастер говорил о своей надежде на то, что она его забыла и не собирался её искать, тем более не было речи о её верности; Иван спрашивает о том, что сумел ли мастер спасти её, отвести то неё свою неминуемую погибель)
  
  - Вот она, - ответил мастер и указал на стену. От белой стены отделилась тёмная Маргарита и подошла к постели. Она смотрела на лежащего юношу, и в глазах ее читалась скорбь
  
  (образ, скорбящей обо всём честном мире, Девы Марии отделяется от стены).
  
  - Бедный, бедный, - беззвучно зашептала Маргарита и наклонилась к постели.
  - Какая красивая, - без зависти, но с грустью и с каким-то тихим умилением проговорил Иван, - вишь ты, как у вас все хорошо вышло
  
  (ничего хорошего в смерти, естественно, нет, слова поминального прощания уходящим в последний путь близким людям произносит поэт).
  
  А вот у меня не так. - Тут он подумал и задумчиво прибавил: - А впрочем, может быть, и так...
  
  (как сложилась судьба у самого М.А.Булгакова мы уже знаем точно).
  
  - Так, так, - прошептала Маргарита и совсем склонилась к лежащему, - вот я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо... в этом вы уж мне поверьте, я всё уже видела, всё знаю
  
  (это знак, символ надежды, нет, уверенности автора романам в том, что мы, его потомки, будем помнить писателя и читать его книги).
  
  Лежащий юноша охватил ее шею руками, и она поцеловала его.
  - Прощай, ученик, - чуть слышно сказал мастер и стал таять в воздухе. Он исчез, с ним вместе исчезла и Маргарита. Балконная решетка закрылась
  
  (балконная решётка упоминается автором для камуфляжа, в самом романе они оба просто растворились и исчезли, как галлюцинация).
  
  Иванушка впал в беспокойство. Он сел на постели, оглянулся тревожно, даже простонал, заговорил сам с собой, поднялся. Гроза бушевала все сильнее и, видимо, растревожила его душу. Волновало его также то, что за дверью он своим, уже привыкшим к постоянной тишине, слухом уловил беспокойные шаги, глухие голоса за дверью
  
  (некогда ему ещё было привыкать к тишине, да и всё время нахождения в клинике Ивана Николаевича за окном бушует гроза; за дверью просто чистят освободившуюся от мастера комнату, самого мастера увезли ещё вчера).
  
  Он позвал, нервничая уже и вздрагивая:
  - Прасковья Федоровна!
  Прасковья Федоровна уже входила в комнату, вопросительно и тревожно глядя на Иванушку
  
  (она беспокоится за поведение Бездомного после внезапного исчезновения подсадного штатного сотрудника).
  
  - Что? Что такое? - спрашивала она, - гроза волнует? Ну, ничего, ничего.... Сейчас вам поможем. Сейчас я доктора позову
  
  (это можно понимать только как угрозу за непослушание).
  
  - Нет, Прасковья Федоровна, не надо доктора звать, - сказал Иванушка, беспокойно глядя не на Прасковью Федоровну, а в стену
  
  (шум слышен из-за стены, он и определяет вопрос о чём-то происходящем в соседней комнате),
  
  - со мною ничего особенного такого нет. Я уже разбираюсь теперь, вы не бойтесь. А вы мне лучше скажите, - задушевно попросил Иван, - а что там рядом, в сто восемнадцатой комнате сейчас случилось?
  - В восемнадцатой? - переспросила Прасковья Федоровна, и глаза её забегали, - а ничего там не случилось. - Но голос ее был фальшив, Иванушка тотчас это заметил и сказал:
  - Э, Прасковья Федоровна! Вы такой человек правдивый...
  
  (как всегда, словами маскирует М.А.Булгаков психологические портреты людей, никак нельзя назвать фельдшерицу честным человеком).
  
  Вы думаете, я бушевать стану? Нет, Прасковья Федоровна, этого не будет. А вы лучше прямо говорите. Я ведь через стену все чувствую.
  - Скончался сосед ваш сейчас, - прошептала Прасковья Федоровна, не будучи в силах преодолеть свою правдивость и доброту, и испуганно поглядела на Иванушку, вся одевшись светом молнии
  
  (этим весьма красочным костюмом характеризует автор её истинное содержание, она явно один из служителей нечестивых сил, то есть она - надзиратель на службе в НКВД).
  
  Но с Иванушкой ничего не произошло страшного. Он только многозначительно поднял палец и сказал:
  - Я так и знал! Я уверяю вас, Прасковья Федоровна, что сейчас в городе еще скончался один человек. Я даже знаю, кто, - тут Иванушка таинственно улыбнулся, - это женщина"
  
  (понятно ему, что вслед за неизлечимым, то есть не подлежащим помилованию, мастером будет ликвидирован и приставленный к нему секретный сотрудник НКВД Маргарита Николаевна).
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"