в которой по велению злой волшебницы Кирки Одиссей посещает подземное царство Аид. В течение всего путешествия он находится в состоянии глубокого сна, похожего на смерть, что побуждает некоторых исследователей рассматривать подозрительный этот троллейбус, якобы N 2, как корабль смерти или как средство передвижения пришельцев из заколдованной страны, впрочем, подробнее на этих ученых измышлениях автор не останавливается, памятуя о бессмертном замечании автора "Сказок бочки": "Умников в нынешний век так много и так они проницательны", что, - продолжим от себя, - простой троллейбус могут запросто превратить в черт те что...
Троллейбус, в котором по роковому стечению обстоятельств оказался Мухин, сверкнул появившейся спереди надписью "ПРОБА", промчался мимо остановки и резко свернул с маршрута направо, в сторону величавой громады гостиницы "Россия". Мухин уже догадался, несмотря на свою извечную рассеянность, что, спасаясь, вскочил он куда-то не туда, что эта поездка так просто не кончится, и измученно-изнеможенно готовился к худшему. Троллейбус нырнул в темный туннель, куда-то в подземелье, в самое чрево под гостиницей, и при этом "усы" его как бы сами собой прижались к крыше, окна занавесились, и стало заметно, как он весь посуровел, изменившись внешним своим видом.
В полутьме преобразившегося троллейбуса прежде "пустотная" личность, начала приобретать плотные физические очертания, то есть постепенно материализовалась в пожилого представительного мужчину в белом халате и белой же шапочке, который подошел к Мухину и пожал его дрожащую руку. Одновременно с этим начала оживать и старушка: раскуталась из платка, расправила скрюченные члены и... непонятно что произошло, но слилась она каким-то невероятным образом с первой (бывшей пустотной) личностью. То есть, объяснимся: в тот момент, когда мужчина в белом халате пожимал руку Мухину, это был еще как бы физически-бестелесный фантом, и Мухин рукопожатия не почувствовал, но уже через секунду, "слившись" в одно с ожившей старушкой, явил собой вполне полноценного мужчину - плотного, с массивными кистями рук, с залысинами и в роговых очках, в добротном верблюжьем пальто иностранного покроя, накинутым поверх белого халата. В одной руке он еще некоторое время продолжал держать сиреневую жакетку и пуховой платок, но потом они куда-то исчезли.
ИЗ ТЕХНИЧЕСКОГО ЗАДАНИЯ
НА ОБСЛЕДОВАНИЕ ОБЪЕКТА СОННАЯ МУХА
Сов. секретно
...с целью снять все необходимые Управлению показания и, главное, установить его физическую природу, силу биотоков мозга и т. д. (см. п.п. 3а; 4а, б, ж; 5б).
...цвет и масть объекта, его пол, сексуальные привязанности и тайные наклонности.
...установить в какой связи находится с научными разработками КГБ, есть ли возможные связи с подобными разработками противника, спецслужбами США, Англии, Израиля.
...физиологическая возможность задействования объекта "Сонная Муха" в качестве, полезном для науч.-технич. разработок ГРУ.
Однажды Мухин прогуливался в одном из лесопарков столицы, любовался стройным рисунком обнаженных кустиков на фоне ноздреватого, с фиолетовыми рефлексами снега, который простирался кругом дырявым покрывалом с прорехами бурых проталин. Был солнечный день конца февраля. И был этот день настолько теплым, а на солнце - так почти жарким, что возникали в поле зрения Мухина такие странные видения, что ему даже показалось, что их и не могло быть совсем. В частности, видел он белесую, сияющую на солнце паутину и на ней - застывшего в ожидании паука.
Впрочем, мы до такой степени испакостили уже окружающую природу, что не только пауков зимой можно будет, наверное, скоро увидеть, а кое-что и похлеще, и кто знает, не исполнятся ли, не дай Бог, дурные пророчества обезумевшей цыганки-провокаторши, если всё так будет продолжаться...
И так увлечен был Мухин загадочным явлением паука, что не заметил конечно того, как здесь же недалеко, неслышные и почти невидимые, тренировались бойцы-специалисты из группы захвата Спецназа. Прятались за бугорками и кустиками, неожиданно возникали как из-под земли и опять исчезали, метали кинжалы, лассо, баллончики с газом "черемуха", другие столь же убийственные приспособления для самозащиты и нападения, бросали и сразу скрывались в хвое на верхушке высоченных сосен, а потом камнем слетали вниз, подвешенные к сияющей на солнце тончайшей паутине. Голоса стали доноситься до Мухина как бы из-за ватной занавески, и последнее, что он увидел, был наползающий на него со шприцем Паук.
Группа вдумчивых молодых ученых окружила ярко освещенного Мухина, спеленатого паутиной на специальном лабораторно-операционном столе, куда его (под глубоким наркозом) перенесли из "троллейбуса". Вокруг: сумрачное герметически закупоренное помещение, похожее чем-то на зал ожидания крематория. Зловещие отблески трепещущего пламени из жерловов невидимых печей дополняли картину, делая ее похожей на кузницу Гефеста в недрах Этны, как ее обрисовал Вергилий.
Слышались негромкие реплики участников операции:
-Если по осциллографу, то должен быть уже холодненький. - Никак нет, температура тела нормальная, - Смотрите сюда. - Что там? - Аномалия, товарищ полковник! - Какая? - Мозговые пустоты. - Давайте энцефалографию! - Есть... Чудовищные пустоты, товарищ полковник, даже для типичного советского человека невероятно - слишком объем велик, вскрывается феномен неизвестный науке, здесь они какие-то явно намеренные, искусственные! "Умники из их пятого управления, хи-хи, сказали бы, что на лицо клеветнические измышления, поклеп на советского человека, ха-ха!" - Быстро типовое промывание! - Есть, типовое промывание! - Слив, товарищ полковник, что будем делать? - Снять характеристики! - пауза, в течение которой лаборанты изучают под микроскопом мухинский рассол на цвет, химический состав, идеологические характеристики. - Нет характеристик, товарищ полковник, - полковник скептически усмехается подтверждению своих догадок. - "Нелепые, - думает, - выдумки профанов от идеологии!"
Еще раз попытались снять данные, и вновь на приборах - совершенно прямая линия. Отсутствовала всякая биоэлектрическая активность! Полковник-невидимка, манипулируя какой-то щеколдой, двумя ловкими ударами врубил самописец, на который потекли с приборов цифровые данные, и цифры были удручающе однообразны - одни нули.
Белые халаты, склонившиеся над Одиссеем, образовывали живописную сценку, много раз, кажется, виденную нами в кино и по телевизору. В тишине, нарушаемой время от времени звяканьем приборов, раздавались отрывистые малопонятные слова (которые по телевизору, можно поспорить, никто и никогда не слышал):
"ТРАНСГИПНОЗ... ЭФФУЗИЯ... ПОДКОРКА ПОШЛА В РАЗНОС!... ЗАТЯГИВАЙ, БЛЯ, ПОД ШАЙБУ!... ПОДСАСЫВАЙ... КРОВИ СОВСЕМ НЕТ, ЧЕРТ!.. ТИПИЧНЫЙ ЭЙНЕРОИДНЫЙ ПРОДУКТ, ЧТО Я ВАМ ГОВОРИЛ!" - из которых даже непосвященному становилось ясно, что перед молодыми учеными находился не живой и полнокровный в физиологическом смысле человек, а так - пшик какой-то, некое существо без плоти, набор цитат, продукт чьего-то досужего (преступного?) сновидения! Нервно ходил туда-сюда в сторонке взволнованный Полковник N.
И вдруг под темными сводами подземелья раздался невидимый, но явственно слышимый шелест крыл, он приближался, нарастал, что-то налетело с завыванием и мощно выдернуло безжизненное тело Мухина из липкой паутины, и унесло его в темноту, во внезапно образовавшийся здесь же туннель, в конце которого был виден желанный свет.
Ошарашенные стояли вокруг пустого стола, среди беспорядочно поваленных приборов молодые исследователи, только один полковник, казалось, не растерялся - вытащил из ЭВМ бобину с магнитной лентой сунул ее в свой чемоданчик и выскочил из помещения.
Через один из многочисленных подъездов гостиницы, на ходу запахивая свое верблюжье пальто, Полковник N выбежал на улицу и, просочившись сквозь толпу весело галдящих иностранцев, вскочил в один из автомобилей, из тех, что с урчащими моторами поджидали там таких же как он интуристов. И полетел по московским улицам.
Через какой-нибудь десяток минут тот же автомобиль затормозил перед обычной на вид пятиэтажкой в переулке Павлика Морозова, и из нее с трудом, поддерживаемая под руку шофером, вылезла старушка, вся укутанная в пуховые шали и с нелепой каракулевой шляпкой на голове. И какой-нибудь прохожий мог бы отметить, рассеянно глядя на нее: вот, мол, типичная старая большевичка, неоднократно в свое время встречалась по самым разнообразным партийным делам с самим Лениным, а сейчас вернулась старушка домой после очередной торжественной встречи с комсомольским активом, и только чаю попьет и опять, хлопотунья, полетит в своей персоналке в Дом-музей Калинина присутствовать почетным гостем на торжественном приеме в пионеры, и даже самому лучшему отличнику собственноручно повяжет галстук.
Вряд ли кому из этих прохожих могло бы прийти в голову дикое предположение, что перед ним только что прошествовала злая мифическая волшебница Кирка (она же Цирцея, и вовсе даже не старая, если присмотреться), а тем более - еще более безумная мысль, что под видом этой древнегреческой тетеньки-колдуньи скрывается полковник ГРУ Михаил Петрович N, который, войдя в ничем не примечательный подъезд, а потом и в вонючий кошачьим лифт, нажимает сейчас не кнопку на его стенке, а миниатюрное ДУ у себя в кармане и резко ухает вниз, на многие десятки метров - и попадает в свою сверхсекретную подземную лабораторию.
Там он немедля вставляет в специальный адаптер своего новейшего компьютера магнитный носитель с данными мухинского обследования, начинает нажимать клавиши.
И на экране монитора открылось ему то, что не могли увидеть его молодые коллеги в подземной лаборатории под "Россией", не хватало мощности у тамошней ЭВМ. Экран некоторое время кривился сеткой координат, промелькнули длинные ряды цифр, которыми электронные мозги сообщали, что в оперативную память поступили все данные энцефалографического обследования и последующих анализов биоэлектрической пассивности объекта.
Экран сначала потемнел, потом на нем высветилось голое поле, то ли сжатое преждевременно, то ли вовсе незасеянное, а на переднем плане - репей, васильки, кое-где сам собой возрос клевер; с левого края, у опушки чахлого леска свалка, пни выкорчеванные, кустики, помойка, сломанная загородка, за которой приусадебный участок в пять соток, запущенный огород. Полковник пристально вглядывался в картинку, потом, манипулируя "мышкой" и клавиатурой, начал приближать отдельные детали: так на помойке, хорошо заметная среди прочего мусора, валялась книжка общества "Знание", полковник приблизил ее и прочитал название "Парапсихология - наука или религия?" На огороде торчал перед свежевырытой ямой шест с перекладиной, на котором пугалом висела нарядная шинель с погонами генералиссимуса. В тени шинели, на краю ямы кто-то сидел на корточках спиной к экрану, но понять кто сидит было невозможно, потому что несмотря на блеклый пасмурный денек, тень шинели была густой словно черное пятно, сгусток мрака.
И над всей картинкой нависла низкая, грозящая дождем облачность, но вдруг что-то ожило в перелеске почти у горизонта, мелькнуло в облаках, понеслось по полю, распластав широкие крылья... Опять та же тень, те же крылья - зловещий силуэт доисторического ящера... Налетел, закрыл изнутри экран, и все пропало.
А из ожившего вдруг печатающего устройства потекла бесконечная бумажная лента с текстом:
"Выпученный рыбий глаз отплыл в сторону и Мухин смог, наконец, оглядеться. В тусклом сиянии подвешенных к люстре липучек начали располагаться по своим привычным местам предутренние контуры мебели: шкаф, этажерка, тумбочка, трельяж. В его зеркалах троилась постель жены..., -полковник не отрываясь смотрел текст, время как бы остановилось и пошло вспять: - ...полковник задумался, надолго наморщив лоб и потирая глубокие залысины на своей крупной, коротко стриженой голове. Его лицо, украшенное, - в этом месте читающий с сомнением и даже как-то недоверчиво потрогал свое лицо и поправил очки в роговой отечественной оправе, лицо его при этом исказилось удивленной гримасой, он продолжал чтение: - Заткала шаловливо всех и всё в свою канву, как мух в паутину, ...брюшко удлиненно-цилиндрическое, ноги у большинства длинные цепкие с утолщенными бедрами, на их концах, под коготками (у их основания) имеется по две присоски, благодаря которым М. как бы прилипает... - остановилась лента где-то часа через полтора, напечатав последние строчки: - ...все пропало. А из ожившего вдруг печатающего устройства потекла бумажная лента с текстом".
С е к р е т а р ь Ц К (высокий, начинающий лысеть мужчина). Надо бы использовать вот эту здесь цитату, мне ученые подбросили: "Титанический смысл снов..." Надо бы ее использовать для моего выступления. Развернуть, понимаете, но в жизнеутверждающем ключе, как считаете?
П о м о щ н и к С е к р е т а р я Ц К (сочинитель речей). Нет проблем, товарищ Секретарь, будет исполнено. Развернем и оптимистически подправим, не беспокойтесь. Прикажете снабдить свежими примерами содержания сновидений? Уже начали поступать из последних опросов.
С. Добавьте, добавьте, да что-нибудь покрасочней, но не переборщите. А если с уклоном в ускорение, так еще лучше.
П. Будет исполнено, примеры добавим в быструю фазу! А может, подсказать также Комитету, что можно бы сыграть на том, что у наших противников путаница с понятиями выходит, у них же сон и мечта - одно и то же слово.
С. Ну и чего?
П. Мы бы их на этом деле подловили, они же разницы нашей не понимают, не смогут понять, о чем у нас речь идет в разработках новых наших мeтодов, будут думать, что как обычно, светлая мечта всего человечества, а у нас - сон, наше главное оружие теперь.
С. Хорошо, хотя и светлую мечту тоже не следует уж так снизводить, это только для врагов и в рабочем порядке... И еще. Мы тут подумали и решили, что шестнадцатого нужно бы сразу на десятое передвигать. Мне и самому сон соответствующий был, и Матвей Исакович мне тоже его в этом же плане растолковал.
П. Будет подготовлено.
С. (задумчиво) А одиннадцатому поручим все наши задумки по хозрасчетной реформе, он у нас мужик надежный, инициативный... Крепкий хозяйственник, вытянет.
Верный духу этого постмодернистского повествования, не могу избавится от цитирования любимого Свифта, и особенно его мудрейшей "Сказки бочки": "Но особенно он прославился открытием знаменитого универсального рассола..." (Раздел IV), - единственно оговорившись, что приведенный здесь пассаж не может считаться первоисточником всех авторских отступлений о рассоле, так как первоисточником следует все-таки считать ненатуральную жажду автора после вчерашнего, его почти мистическое желание найти волшебный эликсир для приведения расстроенного организма в порядок. Но если пойти в наших умственных рассуждениях в обратном порядке, то вполне возможно заключить, что желание (часто бессознательное) у населения рассола или пива по утрам, а стало быть и пьянства накануне, скорее всего, обусловлено в нашей стране массовым чтением Свифта.
И еще из "Сказки...": "Я разъял на части труп человеческого естества (...), и чтобы не делать посреди отступления дальнейших отступлений, по примеру некоторых писателей, (...) скажу лишь, что при тщательном вскрытии человеческого естества я совершил одно необыкновенное, новое и важное открытие, а именно: есть только два способа работать на благо человечества - наставлять его и развлекать (...) Я доказал далее, что при теперешнем умонастроении человечества ему гораздо нужнее развлечения, чем наставления, ибо самые распространенные его болезни привередливость, равнодушие и сонливость, между тем как наставлять нечему" (курсив везде Свифта).
З А В С Е М Е Р Н О Е П О В Ы Ш Е Н И Е
И Д Е Й Н О С Т И С Н О В И Д Е Н И Й
-И отправились все мы как будто в Алма-Ату эту самую за этим самым телевизором. Потому что сестры моей Зинаиды мужа, двоюродный брат - Мамалаков, он там завом базой одной состоит, как сыр в масле катается. Ну, мы все и сорвались вроде к нему. Я сам, значит, потом свояк мой Тимофей с дочкой, а она у них полупарализованная девка, ноги совсем не ходят, но он ее зачем-то тоже взял, и мы ее на руках по очереди все должны были таскать. Потом еще матери моей покойной лучшая подруга - Валентина Павловна, старуха уже, а тоже с нами увязалась, и ее племянник Федька Плисов, хотя он и помер в прошлом году от пьянки, потом еще Федор - Женьки Соловьевой муж разведенный. Хотя если подумать, ведь эта же самая Женька работает как раз в Универмаге на Комсомольском, в секции телевизоров, она тебе какой хошь телевизор достанет. Короче, тронулись, вроде еще кто-то был, уж не упомню, только всего человек нас десять-двенадцать набралось, и как будто мы на автобусе прямо из Реутова в эту самую Алма-Ату поехали, ехать же надо было с пересадкой - до Калуги, а потом опять автобусом до этой самой Алма-Аты. Но добрались как-то.
-Вот вы, член партии, снимаете людей с работы, а кого и с заслуженного отдыха, отрываете от дома, от семьи и заставляете тащиться аж в Алма-Ату, чтобы что? Чтобы телевизор там достать! Вам разве на производстве не дают талонов? Не могло, к примеру, присниться, как вы и ваши родственники за отличный труд получили премию и талоны на телевизор?
-Могло конечно. Да у меня вообще-то черно-белый есть, а цветной я и не хотел, да дочка пилит - достань, да достань! А другие эти самые чего за мной увязались, откудава я знаю, ведь во сне же, вы у них самих спросите.
-Мы спросим, мы еще очень даже спросим!
-Снилось, что сидим в парткоме, рабочий день кончился уже. Просидели до девяти, да так ничего и не решили, задымили только помещение - просто мСчи нет! Я сам-то не курю, но как проснулся, так до обеда запах этот на себе чувствовал. А сейчас, как подумаю, чего обсуждали-то? То ли поведение чье, то ли производственные проблемы какие? Нет, хоть ты меня убей - не могу вспомнить. Помню только, что что-то важное обсуждали, а что - не помню!
-Снится уже которую ночь, что по социалистическому соревнованию мы каждый раз вторыми приходим, и каждый раз такое зло берет, что прямо просыпаюсь от разочарования.
-И сзади я эту Машку и спереди, а как только кончать собрался, вот-вот уже, на кончике уже было - входит гад-парторг. Я, выходит, во сне дверь-то не запер!
-Выпить-то выпили, а закусить в том сне не было ни фига! Вот и развезло, бухой в дугу проснулся.
-Снится, что лобзиком в Доме пионеров выпиливаю голову самого Ленина.
-Несчастья на Руси не прекратятся, пока, мне во сне точно сказали, не придет к единоличной власти правитель с бородой, а до тех пор, как ни крути - одни только несчастья. А другой мне там же, во сне, возражает, что должен быть, дескать, мужчина неженатый и с большой бородавкой на лбу.
-Снилось, что совершенно ни в какие нормальные ворота не лезет. Начать с того, что приснилось, как я вроде проснулся утром, но за окном кромешная ночь. Смотрю как будто на часы, а они показывают половину, а какого часа - совершенно не ясно. Вроде утро, на работу надо, иду в ванную бриться, смотрюсь в зеркало, ожидаю рожу похмельную увидеть и резь в глазах, но головы не вижу, нет головы. Щупаю - опять нет головы, воздух щупаю, на ощупь вроде слегка липкий. Возвращаюсь в комнату, в коридоре навстречу соседка, Валентина Марковна, опасаюсь нескромных вопросов про голову, но она ничего, нормально проходит, даже пожала мне в пижаме, как это обычно делает, если мы в коридоре одни встречаемся, хотя между нами уже второй год ничего - одни только смешки про прошлое, она даже замуж теперь собирается. Возвращаюсь вроде в комнату, от волнения за голову не вижу ничего, за окном все еще кромешная ночь, да и лампочка вроде вполнакала только горит. И вроде бы я знаю, что в буфете голова должна лежать, там где заначка портвейна у меня стояла с прошлой пятницы (а сегодня, то есть когда я сон видел - понедельник, и на работу совершенно необходимо пойти, потому что зарплата), но ни заначки, ни головы в буфете не оказалось. Я к кровати - и точно, там она лежит. Но вся в крови, по шею отрезанная, глаза выкаченные, изо рта язык синющий вывалился. Закричал. Кричу, но сам себя не слышу - головы-то нет, нечем кричать и нечем слышать, ничего нет. Проснулся весь в слезах, мне Ольга потом говорила, что во сне кричал, мол, "Валька, падла!" Она даже приревновала малость. Вы вот сны собираете, можете мне сказать, к чему такое снится?
От источника "Клубничка": На задание собирать сведения о содержании снов окружающих сослуживцев и родственников докладываю, что о снах интересующих вас объектов удалось расспросить лишь моего свояка Тропарева Н.С., уже известного вам антисоветчика (анекдоты), который на мои настойчивые расспросы ответил, что во сне видит всегда только стену из красного кирпича и больше ничего. Создается впечатление, что объект мне не доверяет и подозревает, что вызывая его на откровенность,я выполняю мой священный долг внештатного бойца невидимого фронта.
-Беседовал с ангелом - крылья, белая комбинашка, золотые кудри... Я ему: "Тебя нет, отвали по-хорошему!" - А он мне: "Я есть и душу твою поганую спасать буду, даже если ты и не хочешь!" - "Не хочу". - "А я буду!"
В М О С К В У, В М О С К В У !
Отчужденная природа за окном электрички являла собой неподвижность последней зимней дремоты перед весенним пробуждением. Казалось, силы необыкновенные, до поры скованные стужей, таятся в этих широчайших российских просторах. В дурной бесконечности покосившихся бараков, пакгаузов, в грудах смерзшегося цемента, в сухой угольной пыли, гнилых досках, в редких хилых деревцах посреди неохватного взглядом моря мороженой грязи. И утлая избушка - как челн в будущей непролазной распутице.
Безлюдье, только одинокий странник, скользя и падая, медленно пробирался к продуктовой палатке. Куда ты, Русь?.. Молчит. Молча стремится к заветной палатке.
Когда же стихал на полустанках перестук колес, наступала такая бездонная тишина, какая случается лишь в глубочайшем черном омуте сновидения, и простуженное карканье одинокой вороны с фонарного столба звучало так же оглушающе, как выстрел "Авроры".
Прокопьев, услышав ворону, оторвался от описания руководящих подвигов Иосифа Виссарионовича в период Великой Октябрьской революции, прикусил карандаш, которым делал беглые отметки в тексте, задумался. "Первое, чем следует по серьезному заняться после переброски рек, так это нашими сельскими дорогами, извечным российским бездорожьем, наследием проклятого царского прошлого. Да, да! Именно дорогами..."
Взгляд Прокопьева загорелся, как будто в приближающемся к нему по проходу контролере он увидел разрешение увлекательной задачи по ускорению и дальнейшему улучшению содержания и ухода за дорожным фондом Нечерноземья и Средней полосы. - А потом и дальнейшее улучшение и качественное ускорение в деле обеспечения зимовки скота! - подумал, ухватив боковым зрением проплывающий в отдалении коровник с наполовину разобранной крышей.
-Ваш билет! - сурово произнес контролер.
Прокопьев, не отвлекаясь больше от биографии вождя, сунул под нос контролеру свой очень внушительный - на бланке Центрального комитета КПСС - вызов в Москву, и уже почти не видел и не слышал, как обомлевший контролер подносит руку к козырьку фуражки и медленно шепчет: "Служу Советскому Союзу, товарищ Прокопьев!". А хихикавшие доселе девушки в другом конце полупустого вагона (самодеятельный ансамбль пляски комбината "Трехгорная мануфактура" возвращался с шефского концерта) сразу примолкли, посерьезнели и не сговариваясь затянули лирически-торжественный "Марш коммунистических бригад".
Выбежал из ГБЛ, поскользнулся, чуть не упал на лестнице, и преследуемый жуткими пророчествами цыганки, напуганный несущимися отовсюду шепотками-кошмарами, бежал без оглядки автор мимо Манежа, мимо старого Университета, и в голове стучало ритмично:
Всюду невнятица,
Сон уж не тот.
Что-то готовится,
Кто-то идет.
Кто-то летел, опускаясь все ниже и ниже, и черная перепончатая тень совершенно отчетливо стелилась по мокрому асфальту безбрежной площади 50-летия Октября. Впрочем, судя по тому, что оглядывался на нее боязливо только я, а другие прохожие сновали по тротуару совершенно равнодушно, виделась она мне одному.
"Знамение? Тайные знаки судьбы? Затмение дневного Ярилы? - Не ходи, мил-князь, сиди себе с женой дома!"
Но несмотря на это странное знамение, которое как бы предостерегало меня от задуманного, я продолжал упорно стремиться вслед Одиссею, вперед... назад?
П Р О Т О К О Л Ы Ш Е С Т И Д Е С Я Т Ы Х Г О Д О В
<Протокол привода в детскую комнату 75 отд. милиции г. Москвы.
13 апреля 1961 г. Подвергнутый приводу Усякин Аркадий, несовершеннолетний, родители: отец ..., мать ..., проживающие: Можайское шоссе, д.76, кв, 120, выбросил из окон дома, в котором проживает с семьей, на проезжую часть Можайского ш. самодельный предмет, состоящий из сломанных зонтиков, швабры, оцинкованной дырявой кастрюли, обрывков тюлевой занавески, кухонной клеенки и других предметов утвари. Лишь по счастливой случайности при этом от упавшего с 8 этажа предмета никто не пострадал, но было произведено перекрытие на 20 минут уличного движения по проезжей части шоссе, являющегося трассой особого назначения по направлению из центра, до выяснения происхождения упавшего объекта и откуда он выпал и кем. Приведенный несовершеннолетний (в отсутствии родителей) показал, что выброшенный из окна предмет является макетом чучела доисторического летающего ящура "птиродактель", сфабрикованный им самим дома без посторонней помощи, и был запущен, по словам приведенного, с целью празднования в честь первого пилотируемого полета в космос Ю.Гагарина...>
Мне казалось, что я бессознательно спешу на встречу с Мухиным, встречу незапланированную, ни места, ни времени ее точно не зная, просто влекло что-то неопределенное, даже и не желание увидеть, наконец, своего героя в действии. У меня вообще-то часто возникает желание посмотреть вблизи на то, что происходит в моем повествовании, и даже поучаствовать, может быть, в нем, как в любительском спектакле, - и вот, пожалуйста, это желание сейчас не только начало осуществляться, но и дорого, как увидим позже, мне обошлось.
Был еще момент (я только что выбежал из библиотеки, выбежал и сразу начал задыхаться), когда я как-то сразу почувствовал себя невероятно усталым и уже пожилым. Постаревшим вдруг, в один миг, и такого раньше никогда со мной не случалось, даже с похмелья... Смотрел на идущих вокруг людей, видел их одиночество и усталость, но не у всех конечно. Встретился взглядом с хорошенькой брюнеткой в вязаной шапочке, она улыбалась - лет 18 было девчушке, но это только так говорится, что встретился, потому что это мой взгляд на ней остановился, а ее - прошел сквозь меня как через пустое место. И следом за взглядом она и сама прошествовала через пустоту, повиливая бедром, как какой-нибудь кокетливый фантом, ангел или демон, Лилит - дух ночи, который тревожит спящих в одиночку, или же преследует путников, одиноко бредущих куда-то во сне.
Но ведь я еще был здесь! Еще устало перебирал ногами, еще шуршал, еще булькал рассолом, вертел головой в поисках кого-то. И нашел. Навстречу мне брел обношенный похмельный мужичок. Он нес в руках большое металлическое блюдо-поднос, нес осторожно, и в глазах его плескался ужас: на блюде лежала в лужице крови отрезанная голова. Вся в спутанных волосах, лица не рассмотреть, но видно - изо рта язык синющий вывалился.
И опять носится надо мной призрак из прошлого, громыхает трубой от старого самовара, крутит колесами детского велосипеда, подшипниками самоката, машет крыльями сломанных зонтиков, и все больше и больше проступают в нем детали совсем уж химерические: обломки дачной мебели, тюлевые занавески, мамин фартук, крик совиный, треск сверчка, рваные дедушкины кальсоны и "лендлизовская" папашина фуфайка, и почти исправная этажерка со старыми детскими книжками - знал бы кто, из какого мусора воспоминаний растут мои сновидения и составляется эта одушевленно-летательная мечта! Составил, заснул, и во сне мечта, косолапо переваливаясь, полетела. И крылья трепетали на ветру раскуроченными зонтиками.
Носится над городом, пугая людей... Нет, пожалуй. Люди ее и не видят вовсе. Пугает меня самого, да еще кое-кого из моих героев. Приземляйся-ка ты, подружка, присядь, перекури, милая. А не то ведь заберут нас обоих, повяжут...
П Л А Ч П О К О М П О З И Ц И И
Тем временем не очень-то стройное и раньше здание Композициидавно уже дало крен,начало оседать на один бок - первая часть страшно затянулась, вообще потеряла какие-либо очертания; забылось об элегантном чередовании повествовательных кусков с авторскими побулькиваниями рассолом; куда-то запропастились шифрованные сообщения от наружного наблюдения центру и указания центра наружному наблюдению; почти исчезла в далеком тумане фигура жены, Пенелопы, с волнением ткущей полотно-паутину и ждущей в нее своего Одиссея. А призывник Вова? Этот вообще растаял в небытии. А капустные, однако, скоропортящиеся котлеты? Разве можно так забывать о продуктах? А невыпитое все еще пиво? А светокопировальщица Надя? А Д-ский и другие вампиры? Зомби из Планетария? Закрытое спецмероприятие в бассейне "Москва"? Закрытое же письмо ЦК по поводу будущего избрания Чучела Птеродактиля в члены Политбюро? А Говорящая Рыба? А Пустой Гроб?
Одних уж нет, другие далече. В упомянутые уже канализационные люки начали уплывать не только персонажи, но и пространство этого романа, и его время. Неотвратимо теряет он свою актуальность, становится вневременным. Времена часто путаются на грани сна и яви. И некоторые герои теряют очертания, становятся призраками самих себя, двойниками каких-то фигур из собственных сновидений... Всё совершенно смешалось в домах, учреждениях, на улицах. Всюду невнятица, сон уж не тот! А ведь впереди еще так много событий, и так велико опасение, что места для них здесь просто не останется, не хватит бумаги, иссякнет терпение наборщика, а у читателя - так просто лопнет, да и есть ли еще где поблизости хоть один читатель?
Небольшая группа очень, видимо, заинтересованных моей персоной читателей, то собираясь и тихо перешептываясь между собой, то рассредоточиваясь по окрестностям, сопровождала меня к лестнице, которая вела от гостиницы Националь в подземный переход на Красную площадь, к ГУМу и в метро Проспект Маркса. Там, на первых ступеньках лестницы, я остановился, оглядывая в очередной раз просторы площади 50-летия и замечательную, столько говорящую русскому сердцу панораму: на Исторический музей, на торжественный проезд к Красной площади, на решетку Александровского сада, на главную очередь страны, на Манеж - приземистый, и отдаленно чем-то все-таки напоминающий Акрополь. И сопровождающая меня оперативная группа тоже остановилась рядом, и тоже не сдерживала, видимо, своего волнения от захватывающей дух панорамы. Кто-то из них, почти не скрываясь, сделал себе на память фотографию со мной, с видом на площадь и с черной тенью ящера за моей спиной (про тень могу только подозревать, так как фотографии этой никогда не видел).
Мне казалось, что именно здесь мне предстоит встретиться с моим героем, хотя твердой уверенности и не было... Медленно спустился я в переход, постоял у стены, закурил, походил, постоял у другой стены, двинулся было в сторону выхода к гостинице "Москва", но столкнувшись с одним из читателей, заспешил обратно к метро, заметался все быстрей и быстрей среди толкучки прохожих по этому полутемному неглубокому подземелью, как бы чувствуя, что и герой мой в этот момент скитается где-то по подземным переходам и лабиринтам
-->[Author:пё]
*
к о н е ц п е р в о й ч а с т и
1984-1989
* "Жизнь это сон, - сказал как-то Кальдерон делла Барка, - а сон это лабиринт", - добавил бы он, если бы оказался в путанице подземных переходов и пересадок метро в центре современной Москвы.
*Жизнь это сон, - сказал как-то Кльдерон делла Барка, - а сон это лабиринт, - добавил бы он , побывав в путанице подземных переходов и пересадок метро в центре современной Москвы.