Что влекло его? Может быть, он и сам этого не знал. Просто не видел, не находил ответов здесь. Не видел оправдания своего существования здесь, в этом мире. Потому, наверно, и влекло его вперед.
Во многих местах побывал путник, многое повидал. Обычаи и народы, города и деревни, горы и равнины, войны и чудеса, пророков и правителей, нищих и миссий, атомные электростанции и коптящие лампады с тюленьим жиром, конвейеры потокового производства микроконтроллеров и деревянные заступы в мозолистых руках крестьян.
Много лиц встречалось ему на пути. Радостные и печальные, светящиеся надеждой и разочаровавшиеся в жизни, лица, притязающие на истину и добрые лица простаков, страстные лица в молодости и безразличные в старости, лица счастливых матерей и отцов, и лица живых мертвецов, утративших надежду.
Множество дорог исходил путник. Шагал он по проторенным магистралям и по проселочным дорогам. Пробирался по заросшим полузабытым тропам, а когда шел первым и прокладывал новую тропу. Но неизменно раз за разом он проходил те же места, видел те самые лица, шел по таким же дорогам. Все советы и указатели направляли его по этому замкнутому кругу, и с каждым разом все меньше и меньше сил оставалось у него.
Он был один и одинок в своем мире, некому было поддержать его в его странствиях и поисках, а остановиться путник не мог - слишком далеко он уже зашел, чтобы стать одним из тех, кого встречал на своем пути. Вот он и брел из последних сил, всю свою волю вкладывая в каждый шаг.
И когда у него осталось уже совсем немного сил, он свернул с привычных путей и натоптанных дорог, и стал все больше и больше удалятся в сторону к границам своего привычного мира. Селения стали попадаться все реже, дороги становились все более узкими и пустынными. Бессилие наваливалось на него, и сумерки накрывали его мир, а вместе со светом из него уходила и надежда...
Теперь он уже еле плелся, и шел не по дороге, а по едва заметной тропе, заросшей травой. Наконец, впереди он увидел небольшой холм. Может с вершины он, наконец, увидит то, к чему стремился всю жизнь? И собрав все оставшиеся силы и остатки надежд, путник взошел на холм.
То, что он там увидел, повергло его в глубокое смятение. Ему не было страшно, это чувство было над страхом.
Это был конец.
Никогда прежде он не видел такого: тропа, по которой он шел, обрывалась, заканчивалась. Вокруг не было и признака продолжения пути, последняя развилка осталась далеко позади, вокруг были дикие места. Он, путник, утратил свой путь, лишился всех возможностей. Но само движение было для него жизнью, и путник шагнул со своего пути. Когда его стопа коснулась простой земли, тьма упала на его мир, и он рухнул на вершине холма, в конце своих сил и надежд.
Мир остановился, и ночь вступила в свои права.
Он не умер, но и не остался прежним. Что-то в нем умерло, что-то осталось, появилось что-то новое, но что именно, он не знал. Он даже не знал, остался ли путником, или стал кем-то другим. У него не осталось сил почти ни на что, ни двигаться, ни думать. Он просто лежал на вершине того самого холма, и просто смотрел на мир.
Рядом с ним росло раскидистое дерево с широкими листьями и корой необычного цвета. Чешуйки коры были коричневые, а из-под них проглядывала сине-серебрянная древесина, которая тускло сияла в сумерках. Своими корнями дерево оплело большой камень, из-под которого бил маленький родник. К роднику на водопой приходил фиолетовый волк с печальными глазами и молодая белая лань. В кроне дерева свила гнездо огненно красная птица, а в дупле жила черная белка. Часто прилетала и садилась на руку путнику яркая бабочка.
Дерево защищало его от солнца и дождя, родник поил его водой, белка кормила орехами с дерева, волк согревал его своим теплом, красная птица пела ему историю мира, белая лань своим танцем наполняла радостью его сердце, а маленькая бабочка возвращала ему надежду. Он видел все это, но у него даже не было сил удивляться необычности этой обстановки, он просто смотрел и чувствовал.
Он сам не знал, сколько так пролежал, может мгновенье, может год, может век. Он видел, как ночь сменил день, как менялись ветра, как сменяли друг друга сезоны. Он видел, как жизнь сменяет смерть, и как смерть сменяет жизнь, видел, как растет трава, и как растут горы. С вершины этого холма он видел весь мир, все дороги и пути, всех людей и зверей, всю природу и все города. И чувства всего мира отражались в нем. Он ничего не понимал и не запоминал, не решал, не делал выводов и не выносил суждений. Он просто все видел и все чувствовал своим сердцем и душой.
В какой-то момент к нему вернулась способность понимать, и он понял, что это не конец пути. Холм и забытая тропа на нем - это начало всех путей в этом мире. Все тропы, малоизвестные дороги и общепризнанные магистрали - все они начинаются с этой тропы.
В этот момент к путнику вернулись все силы, в один миг он все забыл и снова все вспомнил. Тогда он поднялся с земли и увидел мир другим взглядом. Он видел пути людей.
На многих этих путях лежали мертвые животные и поваленные деревья. Многие пути выгрызали раны на теле земли и выпивали её соки. Многие пути отравляли воду и воздух. Многие пути пересекались, и горы человеческих трупов лежали на перекрестьях. Синее дерево видело это, и лило свои бесчисленные слезы горя. Многое и многих исцеляли эти слезы. Возрождали животных, взращивали леса, зарубцовывали раны земли, очищали воду, наполняли воздух кислородом, поили и возрождали людей. Но на все их уже не хватало, и многие раны продолжали темнеть черными пятнами на теле и на душе нашего мира.
И обратился тогда путник к дереву, и ответило ему дерево.
- Что делают все эти люди?
- Они разрушают свой мир.
- Как же мне изменить их, как показать им?
- Ты не сможешь. Ты можешь лишь измениться сам, сам увидеть, и тогда, возможно, увидят и изменятся другие, глядя на таких, как ты.
- Но если мы не успеем, если срубим последнее дерево, если убьем последнего зверя, осушим последний ручей, ведь мы тогда тоже погибнем?
- Неведомо мне это. Может быть и нет, но мир изменится. Если паду я, изменятся сами законы существования живого. Возможно, вашим потомкам и будет место в том новом мире, но не таким, как вы. Это уже не будут люди. Хуже они будут, или лучше - не мне судить. Просто другие... И оценки нашего мира к ним будут не применимы.
- Но что же мне делать, куда ведет мой путь? - Задал путник свой последний вопрос.
- Если не знаешь что делать - делай то, что должен, придет время, и ты узнаешь предначертанное. Твое сердце подскажет тебе дорогу, разум научит идти по ней, а любовь даст силы для этого.
Так ответило ему Синее Дерево, первое и последнее дерево в нашем мире, которое стоит на краю центра мира, в начале и в конце всего, что ведомо нам, людям.
И путник спустился вниз с холма, сам создавая свой путь. Он ушел назад в мир, чтобы найти людей и чтобы его нашли другие. Чтобы жить и стараться помочь жить другим. Он ушел, чтобы найти её, и с ней, возможно, когда-нибудь вернуться назад, ведь даже на вершине мира одиночество остается прежним...