Понедельник, утро. Собираюсь выходить на улицу. Беру с собой только удостоверение и ключи от квартиры. Тщательно проверяю одежду: не дай Бог оставить в карманах наличные. Зарплата у меня маленькая, перечисляется на карточку. Она же служебный пропуск и удостоверение личности. Обнаружат наличные - скажут, что получил взятку. Ушлёпка, вроде меня, всяк может обидеть.
И - да. Конечно, я безоружен. Кто же даст оружие ушлёпку!
До офиса добираюсь вполне благополучно. Уворачиваюсь от стаи неадекватных подростков, сажусь в поезд метро, доезжаю без всяческих эксцессов. Ни одного теракта. Только прихожу - вызывают к Михал Михалычу. "Поедете со мной в мэрию. Ты, Лёша и Серёга". Переодеваюсь для поездки.
В мэрию ездить небезопасно. Точнее, ездить безопасно, но авто приходится ставить чуть не за сто метров от самого здания и идти пешком. По улице, где куча народу. Разного.
С тех пор, как во всём цивилизованном мире был принят Закон о гуманизме, сотрудник полиции не имеет права права причинить серьёзный вред правонарушителю. То есть, если я разобью нос хулигану, это может закончиться серьёзным разбирательством. Не говоря уже о таких вещах, как стрельба при задержании. Ушедших в счастливое прошлое.
Но наши - молодцы! Европа заливается горючими слезами, власти уже давно на улицы не выходят. А у нас нашли-таки выход.
Подъезжаем, выходим из машины - и точно. Как в воду глядел. Выскакивают трое радикалов. Один с арматуриной, двое с бейсбольными битами. И я начинаю работать.
Нас специально учат нейтрализовывать нападающих, не причиняя никакого серьёзного вреда. Работать только открытой ладонью. Не бить в опасные точки. Не ломать - ни в коем случае - никакие конечности. Изматывать и оглушать.
Подныриваю под ржавый прут, отталкиваю злого человека подальше от Михал Михалыча. Забираю аккуратно одну биту, даю владельцу хорошую пощёчину. Выбиваю биту у второго, чуть не попадая по пальцам: мгновенный приступ страха. Аккуратнее надо быть, ещё немного - и он мог бы подать на меня в суд.
Тот, что с арматуриной, кидает её в меня. Попадает в спину; неважно. Кевлар держит. Лёшка с Серёгой закрыли Михалыча щитами и пятятся ко входу в мэрию. Один из троицы пытается рвануть за ними, и я угощаю его ладошкой по кумполу. От души. Именно это называется "ошеломить". Бедняга садится на корточки и ничего не соображает. Минус один.
Двое оставшихся без оружия получают по несколько оплеух и ретируются на заплетающихся ногах. Ушлёпал я их знатно, прочухаются минут через пятнадцать, не раньше. Третий всё ещё не понимает, где он: вызываю "скорую". Я - профессионал, но пусть лучше проверят.
Наши уже внутри. Собираю с тротуара дубьё и двигаю за ними. И, зайдя внутрь, слышу аплодисменты. "Спасибо, Илюшенька, что бы я без тебя делал", - говорит мне Михал Михалыч, и я расплываюсь в улыбке.
Пусть мне платят немного. Пусть работа тяжёлая и население нас не любит. Но иногда, исполнив свой долг, понимаешь: чертовски приятно ощущать себя настоящим, первоклассным ушлёпком!