Небо подёрнуто вечерней дымкой. Жёлтыми осколками горят окна напротив. Я чувствую руку в руке. Она не моя. То есть физически - моя, но такое ощущение, что рука кого-то очень дорогого, с кем не хочется прощаться. Холодная, мягкая, гладкая. Рука той девушки, с васильковыми глазами, которая так далека от меня...
Не помню, когда её видел. Не уверен, что я вообще её видел. Но я знаю, что она есть. Её васильковые глаза полны боли. Хотя она и выглядит, как продажная девка, лживая и беспринципная, она прекрасна. Одна среди подобных себе истуканов. Мягкие пшеничные волосы обрамляют два куска боли, обвиты вокруг тонкой шейки. Простой джинсовый костюм и шум моря. Она идёт по мокрому песку. В следах кровь. Присматриваешься - океан тоже красный. Она полна несбывшихся надежд. В ночном воздухе первобытная похоть и нечеловеческая нежность. Всё дальше и дальше. От меня. От своего. Плеск волн, брызги маслянистой багрововой грусти. Пшеничные волосы полны слёз. Океан слёз. Песок забивается в глаза и рот. Васильковая дева полностью поглощена тёмной ненавистью к самой себе.
...Открываются глаза. Васильковая богиня склонилась надо мной, отливая в лунном свете медным средоточием. Красивые влажные глаза. Капает. Росой. Сладко. Больно. Она ложится рядом. Рука находит мою. Пальцы переплелись. Волосы источают аромат счастья. Рука сжимается...
...Небо подёрнуто вечерней дымкой. Жёлтыми осколками горят окна напротив. Я чувствую руку в руке. Она не моя. То есть физически - моя, но такое ощущение, что рука кого-то очень дорогого, с кем не хочется прощатся. Холодная, мягкая, гладкая. Рука той девушки, с васильковыми глазами, которая так далека от меня...
08.01.06