И я снова стою перед входом в терминал. Мне так надоели эти аэропорты, мне так надоел шум громкоговорителя, меня просто тошнит от вкуса здешнего кофе, что стоит сотню деревянных за чашечку! Но это лучше, чем та бурда из кофейных автоматов: этот кофе настоящий, молотый, сваренный может и без особой любви, но с немалым старанием. Кофе в Москве обычно немного пережаривают - в этот раз то же самое. Ну это ничего - Владивосток по части кофе проиграл довольно давно. Помол зёрен грубый, небрежный, зёрна недозрелые - гадость, одним словом. Но если бы не кофе, у меня не получалось бы не спать проклятые шесть часов в воздухе - я раб своего дара...
Всё началось года в четыре. Мои предки получили наконец путёвки на чёрное море. Решили лететь самолётом. До того момента я ни разу не прикоснулся к карандашу, краскам или чему-нибудь подобному - меня даже по врачам таскали, то-то явная такая неприязнь у нас друг к другу... Так вот. Тогда раздавали малолетним детям всяческие карандаши-блокнотики, чтобы не докучали в полёте мамам, а те в свою очередь не капали на мозги отчаянно молодящимся стюардессам. Тогда меня и понесло - сорок восемь листов с двух сторон за неполный час. Большинство - конечно же бред и всякое антинаучное мракобесие, но вот три странички... Мои первые стихи - я всегда вожу их с собой как талисман и постоянно перепрятываю: то они в паспорте под обложкой, то в пиджаке во внутреннем кармане с застёжкой, то в крышке ноутбука торчат. Как, я не сказал? Из вещей у меня только тоненькая сумка через плечо, а внутри - довольно старенький, удолбанный и ни на что более не годный, кроме как на должность пишмашинки, ноут. Фу, какой совковый анахронизм - "пишмашинки"... Последнее время я чего-то в стилях путаюсь... Так вот, в моём старом "Соне" 64 метра оперативы, пять гигов харду, да и тот почти весь забит всяким дипёплом и напалмдетом. Разве что я разорился на DVD-привод, люблю хорошее артхаусное кино в зале ожидания посмотреть, а так - железка-железкой. Вожу я, значит, свои талисманы под крышечкой - в дисплей они вставлены, душу греют, это вам не две карамельки + минералка, которые так цинично включены в стоимость билета... Вот уже и регистрацию объявили...
...Опять заставили разуться, облапали... А что делать? Я - раб своего дара... В жизни гвоздя не забил, лампочки не вкрутил - не могу я работать руками. Инженером тоже не катит - не перевариваю цифры. ну да, я отвлёкся... Раз у нас сорок минут перед вылетом есть, так чё ж уж...
Самолётами я летал впоследствии часто - два-три рейса за год, то к бабушкам в кемеровские области, то на байкалы в лагеря. Папки пухли, тетради испещрялись закорючинами и нечёткими набросками. А как на землю опускался - как будто рвалось внутри что-то, отказывало. Закономерность прослеживается? Я - гений, но я - раб своего дара... О, Wi-Fi! Я вас покину ненадолго, почту проверю и книжечку Мураками скачаю, только автору не говорите, ладно?..
...Блин, уже посадка! Ничего, мы успеем закончить нашу беседу. Пока мы садимся в автобус, позволю напомнить, что я - раб своего дара. Я - гениальный писатель. Мои тиражи - миллионы и миллионы. Меня читают все: от детей до зэков. Ты - да, я тыкаю! - ты читаешь меня взахлёб. И твоя девушка читает меня взахлёб. Меня читают во всём мире, а мой дебютный роман сейчас переводят на суахили! Сегодня - последний срок сдачи новой книги, а у меня недоимка - 132,5 килобайт. Поэтому я сажусь в проклятый аэробус и готовлю организм к встряске, а мозг к работе - я могу творить только в небе. Высота и давление здесь не при чём - я сам не знаю, почему... частные самолёты, вертушки нефтяников, гостиничные номера на этажах, далеко за сотню - это всё не то. Только проклятые аэробусы! Боже мой, меня кормят несколько сотен тонн посреди неба! Я ненавижу это в себе, но без моих книг я - ничто. Я презираю себя за это. Мне так хочется иногда вместо ноутбука пронести бомбу - но увы... Вот и табло, предзнаменование шести часов адского труда и ледяной летней ночи Владивостока по прибытии. Пустой гостиничный номер, почти сутки сна - и пуля в висок... Но я просто не стану этого делать, ведь в Москве меня ждут жена, дочки, студенты в Литинституте... Чему Я могу их научить?.. Турбины ревут, соседка спит... Я открываю ноутбук, разваливаюсь в неуютном кресле поудобнее и думаю: "Какая разница - ведь я раб своего дара..."