25-летие ТИСИ - Томского инженерно-строительного института - 1977год
Наши ветераны: Василий Михайлович Сенин
Этого невысокого энергичного человека знают все. И те, кто знает, не могут не восхищаться его эрудицией, остроумием, мастерством лектора. Лекции Василия Михайловича Сенина пропускают редко. Он читает "Строительную механику" уже много лет, с 1955 года, с того дня, когда начал работать в ТИСИ. Знает свой предмет и умеет передать знания студентам.
Василий Михайлович против "псевдонаучного тумана" (это его слова), поэтому его лекции не утомляют, доходят до каждого. Он любит юмор, и нередко шутка на его лекциях оживляют серьёзную тему, прогоняет усталость.
Приход В. М. Сенина в общежитие (а бывает он там часто, и не только по долгу старшего куратора кафедры, но и потому, что искренне заботится о молодых) каждый раз превращается в праздник. Набивается полная комната народу, и начинается разговор "обо всём": и о международных отношениях, и о насущных проблемах студенческой жизни, и о китайской кухне...
Последний предмет знаком Василию Михайловичу едва ли не лучше строительной механики. Ещё бы! Родившись в Китае, куда его родители приехали на строительство КВЖД - Китайской Восточной железной дороги, он провёл там значительную часть своей жизни. После окончания с золотой медалью гимназии имени А. С. Пушкина В. М. Сенин поступил в Харбинский политехнический институт и успешно закончил его со званием инженера путей сообщения, получив диплом на трёх языках: русском, английском, китайском.
Молодому инженеру-путейцу сначала довелось проектировать и строить первый... китайский самолёт. ("Не знаю только, отважился ли кто взлететь на нём", - замечает Василий Михайлович).
Затем служба в австрийской проектной организации, чтение лекций (на английском языке) во французском колледже по теоретической механике. Пришлось читать и такой курс: отопление и кондиционирование воздуха. Василий Михайлович с улыбкой поясняет: "Я знаю этот самый капитализм, приносишь пользу - держат, в противном случае - "гуд бай".
На родину (родившись в Китае, он не переставал считать Родиной Советский Союз) Василий Михайлович вернулся в 1954 году. Приехал поднимать целину, и был направлен на сверхмощную Назаровскую ГРЭС, так как в последнее время работал в Пекине в качестве главного консультанта при начальнике строительного сектора Министерства энергетики, электростанций и топливной промышленности. С Назаровской ГРЭС он и был откомандирован в ТИСИ.
Как часто мы, "взрослые" люди, забываем себя в юности, забываем тогдашние интересы, привычки, чувства. И, забыв свою молодость, порой не понимаем сегодняшних молодых...
С Василием Михайловичем этого не произошло. Он любит молодежь, и студенты тянутся к нему, делятся своими невзгодами, просят совета. Он счастливо соединяет в себе, по словам одного из его студентов В. Л. Ячменева, выпускника ТИСИ, главного технолога завода сборного железобетона, "мудрость и молодость духа".
Многие помнят, как ни разу до этого не летая на самолёте, Василий Михайлович прыгал с парашютом. Сам он рассказывает: "Раз они, студенты, считают, что я могу, значит - я должен. И... прыгнул. После прыжка меня немедленно избрали председателем парашютного сектора ДОСААФ в ТИСИ".
К тем, кто неинтересен, скучен, сер, молодёжь не проявляет внимания. А Василию Михайловичу есть чем поделиться с молодыми. Он много читает, любит и знает поэзию. Недаром много лет Василий Михайлович возглавляет литературное объединение в ТИСИ. Немногие знают, что и сам он писал и пишет стихи, в основном, лирические.
Хорошо знает языки: китайский, английский, немецкий... Его ученики Эля Околелова и Юрий Огородников защитили свои дипломные проекты на английском языке.
Говорят: "учитель, воспитай ученика, чтобы было у кого учиться". Василий Михайлович может гордиться многими своими учениками. Среди них О. В. Коваленко и Р. Е. Кузнецова, кандидаты технических наук, доценты кафедры строительной механики, Е. И. Путеев, к. т. н., доцент, декан строительного факультета и многие другие.
Некоторые из тех, кто учился у Василия Михайловича, сегодня сами учат студентов. Большинство работает на стройках нашей Родины.
...Ему пишут. Пишут до сих пор выпускники давних-давних выпусков. Когда приезжают, непременно ищут его.
В. М. - мастер острого (не злого) слова, афоризма, неожиданной шутки, самодеятельного фельетона. Когда он узнал, что мы собираемся о нём написать, сказал:
- Не пишите очерка, не выдумывайте, - пишите правду.
Виктор Ушаков, студент ТИСИ,
соавтор Екатерина Юрьева
**
Газета "За строительные кадры", Томский инженерно-строительный институт, 29 декабря 1977 год, редактор Л. Н. Бударина.
**
В. М. Сенин родился в 1910 году на КВЖД.
**
Будучи студентом ТИСИ и позже в 80-е я бывал у Василия Михайловича по его приглашению дома в гостях. Помню, он жил в доме на Пушкина, 48, остановка Телецентр, напротив студенческого городка на Партизанской. В том же районе я жил на съемных квартирах. Отдельный разговор.
Беседуем в его кабинете, заполненном книгами, научными трудами, фолиантами за большим столом посередине. О литературе, поэзии, книгах, писателях, о жизни...
Он пил чай из своей любимой кружки, привезённой еще из Китая. Большая белая фарфоровая. И не просто белая, а молочно-белая и чуть просвечивается. Он ещё обратил на это моё внимание.
Стенки толстые, а по весу на удивление не тяжёлая, края закругленные - "очень уютно для рта". Примерно передаю его слова - сколько лет прошло. Я с ним согласился, потому что пил чай из такой же. Мне кружка очень понравилась. Произведение искусства.
Есть вкус у дяденьки, подумал я тогда. Больше подобной посудины я нигде не встречал, хотя смотрел, где бывал, по городам и весям, потому что захотел ещё с тех пор иметь свою именно такую! Пить чай и вспоминать Василия Михайловича.
Ещё, он достал из шкафа пухлую потрепанную папку, развязал матерчатые тесёмки и дал мне почитать пожелтевшие листы с его собственными стихами. Понравившиеся он разрешил мне переписать на память.
Я был поражен: стихи, написанные в Харбине в 1934-м году! У меня сохранилось только это:
Василий Сенин
Из жалости...
Ты назло мне окрасила рот,
Брови выщипала колёсами.
А я уеду в английский флот
Дебоширить в портАх с матросами.
Поступлю, ну хотя бы юнгОй,
Или даже - в подмогу к повару.
Иностранцу с большой деньгОй
Ты отдашься по беглому сговору.
Горе выношу на борту.
Примирюсь с заживающей раною.
Где-нибудь в океанском порту
Тебя встречу в шантане пьяную.
Горе нежности не сотрут
И не вырвут её до старости.
В твоём номере поутру
Я зарежу тебя... из жалости.
Харбин. 1934 год.
***
Послесловие
Я часто звонил Василию Михайловичу, уже после института, пока жил в Томске, мы подолгу общались по телефону, встречались. Говорили по душам.
Потом я уехал на Сахалин, на свою малую родину. Стал моряком, после рыбацких рейсов, бывал в Томске. Не помню, когда мы виделись или говорили по телефону в последний раз.... И были мои письма ему с Сахалина...
Да, ещё один примечательный факт, в пору моей учёбы, он пригласил зайти и сам повёл меня (чтоб не сбежал) на кафедру "Сопротивления материалов" (сопромат и строймех были вместе на одной кафедре, если не ошибаюсь) и объявил всем присутствующим преподавателям и доцентам:
- А теперь наш студент, правда, учится он не ахти как, зато пишет хорошие стихи, прочитает нам вслух свои произведения. В авторском исполнении.
Я опешил, мне было не по себе. Кто учился, знает, что в техническом вузе, студенты боялись сопромата больше всего, считалась самая сложная наука, многим была не по зубам, только избранным, и кто корпел над ней и дни и ночи.
Скорее для тех, кто не очень-то уделял предмету много времени. Но сколько было пролито (особенно) девичьих слёз и поломанных судеб в связи с отчислением, пока студент не переходил заветный Рубикон - сдача сопромата.
По началу, для приличия, стал отнекиваться, дескать, со страху забыл собственные стихи. (Юмором заразился у мэтра).
Набравшись мужества, все-таки такая честь, не каждому везёт: попасть в святая святых, да ещё с творческой миссией, читать свои стихи сухим и чёрствым (с каменным сердцем) технарям, и продекламировал несколько виршей.
Меня встретили на удивление доброжелательными возгласами, улыбками и хлопками в ладоши. Выйдя из кабинета как после экзамена, подумал: ну, теперь хоть не завалят! Есть польза от стихов!
Но практика показывает, что одно другому не мешает. И так и эдак бывает.
Потом, мы часто встречались в литературном кружке, который он вёл. Он мне откровенно поведал, чтобы я не зазнавался и не обижался, потому что редко, кто говорит правду в глаза (и он мудрый, это знал):
- Стихи твои, опубликованные в институтской многотиражке, по-своему хороши, искренны, легки, приятны на слух, не без изъяна, порой хромает размер и рифма никудышная, требуют филигранной отделки, огранки и доработки. Это стихи, сочинённые по молодости лет на вполне определённую установку. И больше подходят для молоденьких девушек, дабы привлечь их внимание к собственной персоне. А для большой поэзии надо писать другие, серьёзные вещи. Это требует работы и напряжения ума и сердца.
Это я тоже запомнил. До сих пор.
И теперь временами всплывают в памяти, в самые нужные моменты, его мудрые советы.
"Гони пустые, недостойные, гадкие и мелкие мысли тут же, как только поймал себя на них. Не дай им завладеть тобой. Они очень коварны и могут глубоко проникнуть в душу и повлиять на само существование. Они так засоряют нашу и до того не слишком долгую жизнь!".
Мудрый был человек!
И сейчас, по прошествии стольких лет, целая жизнь, можно сказать, думаю:
Как должен быть счастлив человек, кому судьба подарила Встречу: с учителем, старшим товарищем, мастером, мудрецом, гуру - как угодно назовите. Кто знает, поймёт.
Для меня лично таким мастером был Василий Михайлович Сенин. И это не громкие слова. Они оправданы всей жизнью.
И что он во мне, пацане, тогда нашёл?!.. До сих пор остаётся загадкой.
