После того, как "отстрелялся" в газете, вышел на улицу подышать. Потребность общения остро проснулась после напряжения мозгов по написанию газетных материалов. После компьютера с 6 утра хочется просто поболтать вживую с человеком на разные темы, даже поверхностные, пускай пустые, ни о чём, про погоду, например, для завязки.
Паша Таранов попался навстречу.
Малознакомый земляк, решился с ним заговорить, можно сказать впервые, когда-то видел его с нашей учительницей географии Тамарой Дементьевной, весь такой модный подтянутый был - в кожаном пальто, в лакированных туфлях с острыми носами, чуть ли не со шпорами, железками-бляшками.
Поздоровались. Завязался разговор. Он тоже любитель поговорить.
Поведал, как работал в последнее время в одной канторе рабочим, на все руки мастер, на подхвате. Задёргали, платили 8 тысяч рублей, сиди с утра до вечера весь рабочий день, и не рыпайся, даже если работы нет. Свой инструмент из дома принёс, свои гвозди, никто не оплачивает. Жене подчиняться пришлось, правда бывшей, но это дела не меняет. Под пятой бывшей жены - не позавидуешь. Собирал столы, мебель, когда вселились в новое здание, перевезли казённое имущество.
Оказался интересный человек. Много общих знакомых нашлось. Ещё подошёл его друг с улицы Рыбацкой. Уже трое нас собралось...
- Молю, чтоб наш дом не сломали. Жить на отсыпке или в распадке не желаю. Здесь всё рядом: пешком за пять минут можно весь центр пройти.
Из их разговора: все друзья лежат в Лопатино (обрели покой, последний приют), все подряд рядышком.
- Прошёл от Китайского дома до центра - ни одного, даже знакомого лица не встретил.
Куда народ подевался?! Мужиков совсем не осталось. Уехали, ушли в мир иной, молодые, 50-х, уже 60-х годов рождения...
Многих водка сгубила. Особенно, "Трояр", спиртовый раствор под 90 градусов для бытовых целей. Употреблять можно, только не внутрь. Даже наклейка предупреждает: продукт не пищевой.
Паша жил, когда был маленьким, на пятаке внизу, под кинотеатром "Юбилейный", где был гараж, старая баня, библиотека - их деревянный одноэтажный барак стоял. Сейчас там расположились ритуальные услуги с чёрной мрачно напоминающей о неизбежном конце вывеской. Мост был от 40-го магазина через речку к ним, массивный добротный, толстые бревна. Наводнением смыло еще в 60-е годы. Сам видел, как дом деревянный плыл по реке и снёс мост.
А я не помню мост, хотя деревянные сваи остались внизу. Там ещё почта была и сберкасса. Есть старый снимок у меня того места.
Потом он жил в Моргородке, соседом был известная в распадке личность Гена Перцев. Работал слесарем в бригаде в БТФ (база тралового флота). На картошку и силос их вместе посылали.
Перцев никогда на грядках не работал. Выбирал блатные места, на весовой, учётчиком, вёл переговоры. Ночевал не в общем бараке, где портянки вешали сушить, а в отдельном частном доме у хозяйки. Ходил в частные бани.
Домой ехал не в бытовке, а в кабине с водителем. Привозил домой после уборочной страды мешок отборной картошки, всем соседям раздавал.
Карточный клуб у них был. На кону 7 тысяч рублей один раз сам видел. По тем временам внушительная сумма, машину можно было купить. Не было случая, чтобы кто-то один ушёл с большими деньгами, все они как-то пропивались, напоследок прогуливались. Мне тоже всё предлагали поиграть. Ни в какую. Да игрок из меня никудышный. А они шулера ещё те были...
**
Перцев увлекался джазом, купил дорогую японскую вертушку "Акай", усилитель, напольные огромные колонки. Слушал музыку. На полную "катушку" любил включать - аж стены тряслись - кайф ловил...
Когда-то раньше к нему в гости заходил, менялись книгами, про джаз и американских писателей читали. Про западную музыку и литературу можно было с ним поговорить...
Потом Гена переехал на Яна Фабрициуса, выше магазина "Дюна". Овчарка здоровенная жила дома, а мы с друзьями пьянствуем. Как она нас не покусала? - остаётся загадкой. Что с пьяного возьмёшь! И мы не боялись.
Сына, Димы, день рожденья отмечали. Потом его собаку бичи съели, а он не углядел. Лежал в больнице? В распадке вокруг него вся молодежь крутилась. Имел вес, пользовался уважением. И он был главный судья в спорах.
Сейчас болеет, сахарный диабет, каждый день нужны инъекции...
**
Паша работал в Рыбном порту после училища. Помнит Сергея Антипина, моего одноклассника, он тоже грузчиком в порту работал.
Вспоминаем про Южный распадок. Имена знакомых. Ветровы по соседству жили, три брата. Старший Юра работал в порту, самый правильный из них...
Прозвища, какие помнит лучше, чем имена: Ноль, Занай... Петя Занаев, авторитет местный. Нигде не работал. Ниже чести, считал. Где что сворует, продаст. Пил, потом кололся, сидел на героине и снова пил. Здоровье какое надо иметь железное! Потом вены на руках и ногах со временем спрятались, все высохли - некуда стало колоть. Кололся в пах. Внёс инфекцию, пошло заражение, лечили в Южном. Потом снова укололся и снова инфекция. Так и пропал. Хоронили - большая толпа народу собралась.
Водяной - в школе с ним учился, по два года в одном классе сидел. Глаза на выкате как у водяного, за что и прозвали. Юра Горчаков, в бараке жил на сопке, напротив горбольницы. А Пицилю помнишь?..
**
Случай из детства вспомнил. Летом, был День строителя, собрались взрослые пацаны отдыхать возле пляжа в Моргородке, на лесопилке. Водку спрятали в песок, чтоб сильно не грелась. А Паша учился в 6 классе. И зашёл разговор: кто на спор из горла выпьет полную бутылку водки? Он и ляпнул:
- И я могу. - Ну, давай!
Деваться некуда, сказал слово - надо держать. Иначе лицо потеряет, посчитают за болтуна. И это в шестом классе! Дети тогда рано взрослели. Мореходцы, к примеру, раньше мужиками взрослыми были, а сейчас дети учатся.
Ну и присосался к бутылке, и вся втекла. Да ещё тёплая, противная, хоть и лежала в тени от перегрева на солнце, зарытая в песке. И ни разу не поперхнулся. А уговор был такой: если не выпьешь, приносишь такую же целую. А пробка раньше, не как сейчас - отвинчивается, а была запечатана "бескозыркой". Уже не закроешь, всю надо сразу выпивать, чтобы не пролилась или не выдохлась.
Выпил, сам не понял, как втекла вся без остатка. А старший отрывает кусок мундштука от дымящейся папиросы, Беломорканал, и мне протягивает - вместо закуски. Пару раз дернул. Сразу с непривычки голова закружилась. Посидел и свалился в тень. А день жаркий был, кто на солнце уснул, весь обгорел. Так до вечера и проспал. Прихожу домой, родители внимания не обратили, занятые все были. Вот такой опыт, первое боевое крещение получил. С честью вышел и слово сдержал. Геройский поступок маленького Паши Тарана. Так его звали в детстве пацаны.
**
Мать старенькая нередко вспоминает, как раньше хорошо было жить. Конечно, хорошо. В магазине продукты портовые грузчики не покупали, все с работы питались. Да все тащили с работы, кто что мог, смотря, где работал. Что можно унести. В порту на поддонах лежали мешки с солью. Грузчики между мешками прятали банки - различные консервы: рыбные, мясные, тушенка, компоты. Любые, что грузят, часть уносят в схроны. А другие знали и тырили у них, но всем хватало и грузчикам тоже.
У каждого в телогрейке так называемые "трюма" были. Изнутри подклад надрезали и получались огромные вместительные карманы. Туда можно было полбарана спрятать.
Дядька однажды приносит домой на обед мороженные говяжьи почки, тогда деликатес был, вывалил всё на стол, не поместилось - на пол часть упало. В холодильник запихали и соседям раздали.
Колбаса сухая, помню, такая вкуснятина была - предназначалась только для высших эшелонов власти. В магазине такой не было. Вина импортные пили. Каски были без дырочек, изнутри все выбрасывали и одевали на лыжную шапочку. Когда вино грузят, если "случайный" бой, сразу каску подставляют, потом процеживают, чтоб стекло не попало. И пьют. Каждый день обедали на работе деликатесами и запивали дорогим вином. Процент боя был, а самого боя не было. Всё правильно делали, аккуратно грузили.
А если кладовщик новенький возмущался, так на его глазах делали показательный бой. Но так, чтобы не все бутылки в ящике разбились, а целые рядом оставались. Так учили новеньких. И тот сдавался. Они не борзели, брали, что было положено по списанию, процент.
Чего только не было! - того мы в магазинах сроду не видели. Всё шло на склады или в машины грузили и увозили. Перевалочная база была в порту.
**
Народу в распадке много жило тогда. Военные стычки, настоящие бои устраивались между улицами, толпа по сто человек с каждой стороны собиралась. Кто отказывался участвовать, защищать честь двора, тот объявлялся вне закона, изгой, трус.
Мне тоже однажды пришлось быть в шкуре воина. До первой крови кидались камнями.
По сопке окружили противника, потом с одним парнем (из стана "врага" оказался) обошли по той же сопке поле боя от греха подальше и ждали в укромном месте, когда всё кончится в питомнике. А камнем могли запросто голову проломить и калекой на всю жизнь оставить. Вот такие жестокие уличные законы были.
Распадские бились с Моргородком и Казакевичами. Рыбозаводская, Флотская, Чехова - собирались в кучу и шли с камнями, полные карманы, на сходку. Мелкие стычки бывали в промежутках между улицами.
Мореходцев били все, потому что чужаки. Приехали учиться из других городов необъятной страны. Как только курсант мореходного училища пойдет девушку в распадок провожать, так его здесь и встречают на ж/д переезде или у кинотеатра Юбилейный. Но сперва давали фору - проводить её до дому. Чтобы она не видела, из соображений мужской чести - не мог упасть в её глазах лицом в грязь, струсить, смалодушничать, - а только потом нападали, на обратной дороге. Чтобы наших девчонок не повадно было отбивать. Урок на будущее. Поэтому те тоже по одному старались не ходить, а группировались кучками. Когда шли в чужой район.
Мореходцы, в свою очередь, в городе группой встречали распадских, перевес был на их стороне. Так подогревалась взаимная вражда. Курсанты ходили в форме. У них было серьёзное оружие - снимали морские ремни и бились бляхами, если в лоб медной бляхой попадёт, мало не покажется...
Много о чём ещё говорили. Но об этом в следующий раз. На том и разошлись.