Новое утро началось с отварных яиц. Соскучился, да и разнообразия сильно недоставало. Когда начало светать, занялся хозяйством. На обихаживание скотины и иже с нею, ушло часа четыре. Надо было вычистить хлев, выстелить новую солому, вывести коня на выгул.

Разобравшись, наконец, с делами, привел себя немного в порядок и отправился к будущему тестю. Надо же разобраться, чем так не угодил Ладе.

Дядька Горазд, сидел на завалинке и починял надорванный сапог. Увидев гостя, он отложил дело, слегка и как-то суетливо поклонился, и махнул рукой, приглашая в дом. На сей раз, в горенке зажгли светец, стол укрыт чистым полотном, стоит бочонок медов, да еще разной снеди не мало.

Хм... с чего такая честь?

Немного стеснительно Горазд пригласил за стол, самолично разлил по чаркам меда. Выпив заговорил на тему скорого сбора урожая, про то, что у соседа свиноматка поросенка задавила. Тут жена звучно прочистила горло.

- Да... кхе... ты бают таперича в большом почете у барина. Да с добычи приплод вышел знатный. Большой человек стал. Рало взял, что токма у бар есть, таперь един поди под себя соху*, а то и полторы возьмешь, двор вновь же велик да красен стал. Мастер опять же, благословением богов, - пробормотал он, разглядывая небольшой полукруглый шрам у меня на лбу напоминающий серп, оставшийся от подковы.

Дядя ненадолго замолчал, подбирая слова, а тем временем вникал в сказанное. Рало - это плуг, понятно, что в моем хозяйстве он такой один на всю деревню, или как тут говорят весь. Большей частью железное, да еще с отвалом, оно помогает не отвлекаясь на попутный ремонт глубоко вспахать за один проход ту часть поля которую обычный крестьянин обычной деревянной двузубой сохой вспахивает за три-четыре прохода. Даже те простые двузубые сохи есть не у каждого, а где-то одна на три двора. Великий же двор значит, скорее всего, его наполненность всем необходимым. А вот за красный, то бишь красивый, спасибо ему. Приятно.

* Соха - мера измерения площади (Новгородская соха = 3 обжи = 7,5 кадей (посевного зерна) = 30 четей(четвертей) = 15 десятин = прим. 654 поприща = 36 000 квадратных саженей = 16.4 Га)(прим. авт.)

Прочистив горло, и глотнув немного из чарки, Горазд с некоторым сомнением продолжил.

- Я вот тута помыслил..., невместно такому почтенному человеку едину жену брать. Надоть две, а то и три. Мыслю, есть девка у старосты Силовичей, перестарок правда, ей ужо великолетье да еще два лета. Хм... бачько ее отчаял уж за какого мужа выдать, бо страхолюдна преизрядно.

На мой вопросительно-недоуменный взгляд, Горазд смущенно отвел глаза.

- Ты не думай чего, - произнес он и потряс в воздухе ладонью, явно изображая это самое. - Девка та у родителя сваво всем хозяйством поперёк матери правит, и братами молодшими, и парой закупов. Ей бы в къметинки идти да слабосильна и своевольна для того. Тебе хозяйство дланью железной держать будет, а ужо Лада как молодшая дружина усладою станет. Да и приданого Людмил не пожалеет, а и выкупа великого не попросит. Едина у него дщерюшка, внуков ждет, не дождется, на сынов сам ведаешь, надежи нет великой.

Потирая "меченый богами" лоб попытался разобраться в хитросплетении этого посыла. Горазд, сочувственно глядя принялся разъяснять ситуацию. Оказывается, с самого Исхода, род людской борется с чудью, постепенно изгоняя ее с земель и занимая те земли сам. В тех краях воздух другой, если пробыть там больше пяти-семи дней начинаются слабость и головокружения. Летом, когда деревья распускаются, чудь в наши леса не суется, а как начинается зима, каждую пограничную весь защищает целое войско от пятидесяти до полутысячи воев. И то бывало, что войско все поляжет и деревню разорят, так чудь сюда прет, не сдержать ни какими силами. Тот же зурог мог вырезать отряд человек в тридцать взрослых воинов, так что становится понятным полученные дары и подобная реакция со стороны местной элиты. Потери среди воинов, особенно среди новобранцев дикие, и с тем уже давно смерились, в новики забирают всех мужчин, едва им исполняется двенадцать лет. Прослужить от призыва воин должен в течение круга лет или великолетья, по-другому шестнадцать лет. Отслужившим возвращается каждый темной, то есть десятитысячный, часть возвращается калечная. Не призывают только последних в роду, ибо так заповедовали предки, а я оказывается такой и есть, последний аж в двух родах по отцу и по матери.

Предки же ввели и многожёнство, поскольку женщин было множество, а мужей на каждую третью, а то и четвертую. И их количество определялось только тем, сколь ты сможешь прокормить с потомством. Большинство ограничивались одной женой, но если позволял жир, то ты просто обязан был взять ещё, а если не хочешь, то женят по барскому указанию.

Посчитав соотношение мужчин и женщин, я удивился. По-моему, должно получаться порядка семи-восьми женщин на одного мужа, однако дядя пояснил, что часть дев тоже идут в войско, и сражается наравне с мужчинами отсюда и чуть меньшая разница. Они там как единая семья, все друг другу мужи и жены, если девица тяжелеет, то сие позором не считается, а дите считается сыном или дщерью того отряда где служила мать. Она едет в отдельное поселение, где живут такие девушки, там они растят своих детей и воспитывают новиков, собранных почти со всех земель окромя самых окраинных. Кстати две из пяти жён нашего князя как раз из таких воительниц.

Объяснил он мне и еще одну странную вещь, почему крестьянам не выдают оружие. Оказывается, было довольно много случаев, когда крестьяне с окраин бежали от чуди во внутренние, безопасные районы и начинали там разбой. Были даже целые восстания, и это сразу после того, как половину войска отправилось чуди на корм. В общем, оружие выдавалось к зиме, когда крестьянину уже деться некуда, и собиралось с первыми оттепелями, и никак иначе. Единичные случаи появления полукъметов, типа меня были скорее социальными и на картину не влияли. Исходя из этой информации я сейчас где-то близко к вершине иерархии всей веси на шестьсот дворов. Примерно на уровне местного коваля и знахарка, выше только староста, а над ним уже барин, отсюда и такое отношение. Правда барин и боярин проживают между нами и теми самыми Силовичами, а они получаются за нами по отношению к границе. Так что Радное, то есть наша весь, первой встречает нашествие.

Когда начинается весна, остатки рати идут на границу с чудной землей, и воюя с нападающими высаживают и высевают семена трав наших и саженцы деревьев, чтобы прирастить земель и отодвинуть чудь еще дальше. Это происходит не каждые лета, а лишь в самые лучшие, когда на такой поход достаточно живых ратников наберется.

Разобрался так же в денежной системе. Самая мелкая деньга, серебрушка или серебряная копийка, далее идет резана двадцатая часть серебряной гривны и примерно пятьсот копиек, половина серебряной гривны называлась ногата. Далее идет золото, златая копийка, цена ее примерно ногата. Двести златых копиек - рубль, он же десятая часть куны, а четыре куны золотая гривна. Только золота давно никто не видел. Серебряный рудник находится на стыке трех княжеств и совместно ими разрабатывается, золота же пока никто не находил, а то что есть осталось со времен Исхода, и на все три княжества около пятнадцати гривен и было то.

Разобравшись, что к чему, решил согласиться с Гораздовыми доводами. Задач и планов у меня не счесть, некогда будет самому со всем управляться. Лада же, хоть и умница-красавица, однако тяжко ей будет одной хозяйство тянуть, дети то еще не скоро подтянутся. Тем более, неизвестно кого еще мне барин сосватает, ежели сам не решусь.

Договорились с Гораздом, что по окончанию страды отправимся свататься, а он тем временем сговорится со старостой Людмилом, и о приданом, и о выкупе, и о гостях. Да..., вспоминаю свою свадьбу в том мире, общее только гости. Здесь свадьба собирается, что бы молодым жилось хорошо, а там, что бы гульнули на последок. Здесь родители торгуясь до одури стараются и дочь выдать, что бы она ни в чем не нуждалась при мужеском хозяйстве, и остальную семью без портков при этом не оставить. То что там пережитые традиции, тут суровая необходимость.

Говорили еще долго, о хозяйстве, об охоте, рыбалке, слухах, сплетнях и событиях. Просидели, пока Лада не позвала на дойку.

Вернувшись, отобедал парным молоком со свежим хлебом выданным будущей тещей. Легкий шум в голове оставленный медами покинул, и я приступил к завершению ремонта амбара. Закончил поздней ночью, даже спать пришлось ложиться голодным, оказалось не так-то просто менять балку на которой весь амбар держится, по крайней мере так, что бы он не сложился карточным домиком.

Утром, наконец, добрался до исследования своего огорода. Разделенный пополам кустами смородины он смотрелся ужасающе. Среди бурьяна в рост, обнаружил гряди самосевного укропа, петрушки, гороха, бобов, по углам росли горчица и хрен, тут и там торчали семенные шапки моркови, лука, чеснока, редьки и репы. Странно, я думал, что горчицу завезли относительно недавно, однако вот она, растет, обычная черная. В этом лете тут явно ничего не сажали, все высеялось само или сохранилось за зиму, как морковь.

Собрать удалось немного, пару пучков укропа, да пару петрушки, на сушку, перезревший чеснок, немного съем, остальное посажу под зиму. Так же собрал вызревшие стручки гороха, семена укропа, петрушки, горчицы, моркови, чеснока, лука. Семена репы, редьки и бобы еще не вызрели, так, что это дело будущего. Выкосил весь бурьян с остатками самосада, за исключением не вызревшего, его же оставил до поры.

Времени до дойки, судя по пожаду*, осталось немного, посему с возникшей идеей отправился к колодцу чуть не бегом. Обратившись к присутствующим там, по-моему постоянно кумушкам, объявил о скупке семян горчицы, которая выращивается здесь судя по разговору с ними же только для целебных целей. Цену объявил по весу 2:1 в муке, то есть за две части семян горчицы одна часть муки. Кумушки посмотрели немного жалостливо и пообещали передать когда кого увидят.

Бегом же я вернулся домой и вышел с ведром прямиком к подходящей Ладе. Та сразу набросилась, с расспросами, что это я такое удумал. Надо же, недооценил я скорость распространения информации, и ведь не пролегал Ладин путь мимо колодца, а все равно ж узнала.

С трудом удалось отшутиться. Ей бы следователем работать, ой чувствую обе жены у меня будут не сахар. Зря говорят, что раньше женщины были забиты и больше напоминали рабынь, ничего подобного, просто они заметно скромней и всегда помнят не только то, что они женщины, но и что рядом есть мужи.

Вернувшись стал готовиться к зажинкам, празднику первого снопа. С завтрашнего дня надо собрать зерно примерно с двух с 2,5-3 гектар моего поля или половины обжи. Времени у меня примерно неделя, плюс-минус день-два, потом будут дожди. Придется косить литовкой, поскольку серпом я просто не успею, ведь мне еще надо что-то кушать, доить корову, смотреть за хозяйством. Ладу же припрячь не получится, ибо покамест не жена и обязана заниматься отцовым хозяйством, а вовсе не жениховым. Жалко конечно, таким образом много вызревшего зерна теряется. Но да ничего, я все равно собирался покупать в этом году готовую муку, ибо того, что есть у меня в поле хватит только на семена, и то с трудом.

* Пожад - светило этого мира. (Прим.авт.)

Поправив литовку, сложив в погребе комплект еды на завтрашний день, смазал колеса повозки и уж было собрался посмотреть узел, которым меня наградили, да глянуть кошель, посчитать чешуйки копиек, как в ворота постучал паренек лет восьми. Всё лицо было красным от напряга, запыхавшийся он тащил куль килограмм на пятнадцать.

- Ты что ли полоумный Онисим? - Спросил он прищурившись

- Чего? - В некотором шоке ответил я.

- Да мамка наказала отнести куль с горчой полоумному Онисиму, коли тот и вправь дает муку за нее, "а то нас великое множество, лишняя мука не помешает, коли полоумному не гожа". - Передразнил он кого-то.

Усмехнувшись на такое заявление я сказал, - я Онисим, токма не зови полоумным, то обидно. А "великое множество" энто сколь?

- Вестимо, мамка, бачко, Марфа, Мира, Аля, Маля, Ждана, Яся, Броня, Изя, Боря, Лад, да я. Во! Не счесть. - Сказал он загибая пальцы, когда пальцы закончились он немного смутился, но тут же опустив руки продолжил без счета.

Хм... Изя?

- Ну, Изослав, братец мой молодший, о руке с половиною летов.

- Ладно, постреленок, пошли в амбар муку мерять будем.

Как меру взял ковшик литра на полтора. Получилось восемь с половиной ковшей горчичного семени и я честно отмерил четыре с четвертью ковша муки в тот же куль. Парнишка недоуменно посмотрел на куль, все еще не веря, что за такую дрянь можно чистую муку отвешивать и видимо пока я не передумал, порскнул вон из калитки, только пятки мелькали.

Не успел я добраться до своей ухоронки с наградой, как у калитки вновь послышался шум. Выглянув со двора, увидел с десяток ребят разного возраста с кулями примерно от пяти до десяти килограмм и двух женщин, да у каждой аж по два ведра полные горчицей. Через пару часов, раздав почти половину муки я набрал полную кадь семян горчицы, видимо выбрав все, что было у односельчан, а судя по тому, что некоторые по два раза приходили, то часть семени еще и из Силовичей прихватил.

Заявив во всеуслышание, что сбор семян закончил, закрыл калитку и пошел "чахнуть над златом". Им только дай, так они и со всего княжества семян наберут.

Наконец дошли руки. Достал полотно с наградой в которое второпях сунул и кошель от барина. Тридцать копиек настроили на оптимистический лад. Живу! Вместе с теми, что остались от моего "шопинга" в местном "гипермаркете" получается сорок семь, минус 12-14 копиек на выкуп невест, еще пять на муку, 3-4 на семена и разные овощи-фрукты, восемь за аренду пашни, да 1-2 на прочие расходы. Итого выходит в растрату на этом лете максимум 33 копийки, да четырнадцать еще остается. Учитывая, что корова стоит 5-6, а стельная 7-8 копиек, то это просто огромная сумма для обычного крестьянина. Как пройдет страда, половина веси соберется на ярмарку, что проходит в тридцати верстах отсюда, в городище Честеславль. К тому времени я навяжу с десяток пугал на продажу. Сам поехать не смогу, хозяйство не оставишь, но дядька Горазд за малую лихву обещается их продать. Не забыть бы для барина куколку сделать, может тоже малость отсыплет, от щедрот-с.

В холстине, кстати не плохой, я обнаружил конический шелом с защитой переносицы и бармицей, там же лежали наручи накидка на тело типа пончо, только подгоняемая ремешками по бокам, поножи и сапоги-калиги с высокими голенищами. Весь комплект доспеха был очень легким, и из железа в нем были только бармица, обруч по краю шелома, кольчужная защита паха и мелкие заклёпки-застёжки. Присмотревшись я понял что все это богатство сделано из шкуры зурога. Судя по всему, я попал на какую-то традицию, потому как обработать нашу шкуру так быстро не могли, а представить себе стоимость этого комплекта было просто страшно. Такой комплект не каждый сотник мог себе позволить, а тут крестьянин.

Прибрав доспех, так, чтобы можно было быстро взять, обиходил живность и лег спать.

Наутро пришло воспоминание из далеких советских годов о майских демонстрациях. Ей богам, люди шли в поля как на великий праздник.

Я тоже присоединился к процессии. Когда пришли на поле, молодые девушки завели хоровод с веселой, хоть и протяжной, песней. Мужчины, все от мала до велика, притопывали и прихлопывали в такт. Зазвучала пара рожков, засвистали переливчатым гомоном свистульки. Вытащив из толпы паренька лет тринадцати, девушки закружили его в хороводе. Парень млел от всего этого, но совершенно не терялся и принимал активное участие в танце. В итоге хоровод раскрылся выпустив молодого человека и его сверстницу в поле. Они вместе, под пение хора девушек срезали и связали первый сноп и передали его прямо в руки Велиру и Авдотье, пожилой супруге старосты Радного. Пары низко поклонились друг другу и жрец воздел сноп вверх. При этом грянул гром и в воздухе резко запахло озоном, хотя на небе ни облачка, да и молнии не было. Я с испуга присел, а люди вокруг расцвели улыбками и поклонились первому снопу. Поспешно согнув спину, в шоковом состоянии, я судорожно размышлял о том, что в этом мире боги забили болт на принципы невмешательства.