Сколько ждал, здравому уму понять непостижимо, годы жизни по глупости подгонял, заставлял их рваться к финишу, словно они участвовали в гонках формулы - 1. И вот, наконец - то свершилось, дождался этого "счастливого" дня и горькая радость сопутствовала ему. Серёга летел как на крыльях, кому скажи молодому, что это радость может приносить, не поверил бы. Надо же пенсию оформил, но если подумать по-честному, то молодых понять можно. Радость должна приносить жизнь, а не пенсия. В молодости о старости не думаешь, всем кажется, что они вечны, а если бы знали, что их ждёт, возможно, думали по - другому. Пенсия, на которую можно прожить неделю достойно, две по скользящему графику убеждая себя в том, что организм здорового человека, хоть раз в неделю, но нуждается в очистке. А месяц? Тут уж крыть не чем, заботливого вождя частенько придётся вспоминать нежными, ласковыми словами на буквы "Х..", "Б..", "П..". Честные адекватные слова характеризующие клептократию. Вождь он всегда самый умный дятел в стране. Авторитарное государство везде одинаково, кормит своих: полицию, армию, депутатов, бюрократию, им и пенсия почётная, чтоб на булочку с маслом хватало слегка смазанной икорочкой, иначе у вождя в любой момент может открыться диарея от страха оказаться на цугундере. Народ хоть и примитивный, но постепенно и до него дойдёт, почему вождь резиденции строит по миллиарду долларов, а народу приходится, зубы на полку класть. С катушек если народ сорвётся, мало не покажется. Но не дай бог.
У Серёги частенько бывали такие мысли, но он на них не зацикливался. Давно понял " плетью обуха не перешибёшь" система сама себя сожрёт или ей помогут люди идейные, а он был аполитичный, поэтому как и большинство граждан "великой" страны плыл по течению, стараясь поменьше слушать ящик, откуда потоком лилось враньё, заполняя мозги послушного электората.
Он торопился быстрей к дому: Мишка должен был подойти. Он ему был должен пять тысяч и обещал отдать сегодня, как пенсию оформит. Жил он, кому скажи человеку несведущему, тот бы от удивления рот раскрыл, слушал бы и не верил. Место проживания было чудесно-историческое, и поверить в это было невозможно, что так могут жить и живут до сих пор люди в огромных коммунальных квартирах в самом сердце, бывшей столице Российской империи в двадцать первом веке. Уплотнение началось после большевистского переворота, хозяина расстреляли, чернь с окраин поселили и со временем все привыкли. А в четвёртом поколении, российское зазеркалье перестало россиян удивлять. Адрес незаметный: Гороховая дом один, третий этаж, большая коммунальная квартира. У него было две комнаты: в одной жила бывшая жена с младшей дочерью, старшая давно была замужем и пару внуков сумела с мужем настругать.
Комната Сергея была угловая, два окна. С одного окна, он видел Адмиралтейство, шпилем рвущемся в небеса, с другого Зимний Дворец и кусочек Дворцовой площади. А, напротив, на другой стороне улице было бывшее здание ВЧК, где в семнадцатом году чекисты расстреливали русских офицеров и всех несогласных с государственным переворотом. Бывало, когда не спится Сергей, молча, стоял у окна, и задумчиво смотрел на ни чем со стороны непримечательный дом напротив. Когда долго смотришь на это ни чем не примечательное здание. То непроизвольно, мысли, не спрашивая, у тебя разрешения приходят в голову, вспоминаешь, что это за дом. Перед глазами медленно из темноты ночи появляется, огромный тёмно - багровый, напоминающий венозную кровь, полыхающий изнутри куб. Ты видишь в живую, десятки, сотни замученных пытками окровавленных тел и слышишь крики чекистов:
- Всю контру перестреляем! Мы новый мир построим!
Сергей задёргивал штору и садился в кресло, отгоняя от себя эти страшные видения.
Но живя в таком месте имея воображения скучать, не приходится. Всего, каких то - двести метров от его дома на углу Гороховой и Малой Морской стоял особняк княгини Голицыной, внучки денщика Петра первого, в девичестве графиня Наталья Петровна Чернышева. Она знала секрет трёх карт, выигрышной комбинации, которую ей раскрыл граф Сен - Жермен. И с помощью, этой комбинации сумел отыграться её муж, проигравший в Париже всё своё огромное состояние. Граф не мог ей отказать, когда она обратилась к нему за помощью. Она завораживала всех мужчин. В неё был влюблён весь Париж, сам кардинал Ришелье, аскет по жизни за ней приударял. Женщина она была космической красоты, такое маленькое звёздное небо в женском обличии, поэтому звали её в Париже: "Московская Венера". Она и послужила прототипом для повести Пушкина "Пиковая дама". Сергею иногда казалось, особенно когда он усталый возвращался с работы и был слегка в возбуждённом состоянии, что он видит около особняка княгини Германна, который безумным взглядом глядит на особняк Княгини. Откуда из окна на него смотрит пиковая дама, и он постоянно шепчет три слова, которые завиксировал в своей повести Пушкин, периодически переходя на крик: "тройка, семёрка, туз"...
Сергей торопился, но прибавить шаг мешала отдышка. "Надо будет к врачу сходить - думал он - а то вдруг стенокардия". В кармане задребезжал мобильник.
- Мишка, собака, не терпится гаду - вслух дружеским голосом произнёс Сергей, достал из кармана мобильник и включил связь, услышал голос Мишки.
- Ну, что ты, Миш, копытами стучишь. Не терпится тебе, иду я, уже на Морской, через пять минут буду, - не слушая, что ему говорит Мишка, Сергей отключил связь.
Пройдя метров сто, Сергей свернул на Гороховую и увидел вдали около своего дома тощую фигуру Мишки Квакина, издали было видно, как вместо когда- то богатой шевелюры на солнце блестит его полированная лысина. Кличка Квакин за ним закрепилась с детства, когда они всей компанией посмотрели фильм "Тимур и его команда", где главный герой был Мишка Квакин, а среди них был только один Мишка Кирсанов, но с тех пор он стал Мишка Квакин. Он был не против иметь кличку хулигана, и в своё время гордился этим. Были времена, когда среди молодёжи полукриминальная романтика процветала, имела место жить.
Фигура Мишки приближалась всё ближе. Мишка с ухмылочкой смотрел на приближающегося Сергея.
- Нашему полку прибыло - сказал Мишка, пожимая Сергею руку.
- Квакин, ты это о чём? - ответил Сергей.
- Какие мы непонятливые, стеснительные - с иронией говорил Мишка - не хотим быть пенсионерами, а, придётся, Серж, ни куда не денешься.
Сергей поморщился и ответил:
- Я наоборот рад, хоть какая- то прибавка, " с паршивой овцы, хоть шерсти клок". Сергей был самый младший в их юношеской компании и поэтому слова Мишки его не удивляли, тот всегда любил всех слегка покусывать.
- Ладно, кисляк не строй, дружеская шутка. Я рад за тебя, что ты дожил - ответил Мишка и искренне душевно заржал, - не всем в этой стран, такое счастье светит - Сергей не сдержавшись, улыбнулся.
- Деньги принёс?- спросил Мишка.
- Ну, зачем мы тогда встречаемся - ответил Сергей.
- Уточнить надо - ответил Мишка - ты же теперь пенсионер, вдруг у тебя склероз.
Мишка засиял от своего ответа, и душевно засмеялся. Сергей покачал головой.
- Квакин ты не изменяешь своему чёрному юмору - сказал он - доставая из кармана, пять тысяч одной купюрой.
Мишка взял банкнот и стал разглядывать его на свет.
- Квакин, ты, что совсем чокнулся, думаешь, я тебе фальшивку подсунул - возмущенно сказал Сергей
. - Не думаю, Серёжа - ответил Мишка - но денежки нуждаются в проверке, жизнь такая, вдруг тебя обманули, а я буду думать, что ты меня, а мы с тобой друзья уже сто лет, нехорошо получится, может.
- Проверяй, деньги из сбербанка - уточнил Сергей. Мишка для формы ещё пощупал банкнот и положил его в карман.
- Обмывать ваш пенсион будем, гражданин пенсионер - спросил Мишка, по нему было видно, что он настроен на продолжение общения.
- Миш, сегодня не могу, что - то чувствую себя хреноватенько, через недельку давай созвонимся.
- Как скажешь - ответил Мишка.
Они пожали друг другу руки, и каждый тронулся по своим делам, но вдруг сделав всего шаг, Мишка остановился.
- Хотел сразу тебе сказать, но ты со своей пенсией меня сбил, новость бешеная - сказал он и замолчал.
- В нашей жизни уже ничего не может быть бешеного и удивительного - ответил Сергей.
- Это конечно так, но всё же - продолжил Мишка - Тимоху на днях убили, нашего общего друга бурной юности.
- Тимоху! - вскрикнул Сергей. Он побледнел на лбу и на ладонях выступил холодный пот, который он даже не почувствовал и не заметил.
- Серж, что с тобой? - испуганным голосом почти, что закричал Мишка - ты весь побледнел с синевой.
- Да так ничего, новость на самом деле неожиданная - выдавливая из себя слова, ответил Сергей, вытирая мокрые ладони об себя, а рукавом пиджака со лба. Мишка растерялся от неожиданного поведения Сергея, удивлённо смотрел на него, он ни как не мог понять, что Сергея так сильно потрясло.
- Серёга, что с тобой? - расстроенным голосом спрашивал Сергея Мишка - ты что забыл, что Тимоха всегда был с прибамбасами в голове, спесивый до чёртиков. Помнишь, как он студенту горло перерезал, горлышком бутылки, того ели спасли, а ему только год дали и освободили досрочно, папаша его отмазал, дядя Вася.
- Помню - ответил Сергей - всё помню.
- Так не заморачивайся - убедительно стал говорить Мишка - ты же знаешь Тимоху, он везде лез, пуп земли, как его раньше не грохнули, вот что удивительно, пришло время, доигрался под старость лет, выпросил.
- Да, конечно - глухим голосом ответил Сергей, глядя куда то в сторону, повернулся и не прощаясь пошёл в сторону Александровского сада расположенного вокруг Адмиралтейства. Мишка удивлённо смотрел ему в след. Он не понимал, почему Сергей так отреагировал на эту, как считал Мишка естественную новость, которая кто знал Тимоху, никого не должна удивлять и расстраивать. Он с сожалением махнул рукой вслед Сергею и пошёл по своим делам.
Сергея слегка покачивало, у него кружилась голова от волнения, которое он испытал, услышав от Мишки эту новость, которая потрясла его. Никто не одна живая душа не знала, какая тайна их связывала с Тимохой, иначе Тимофеев Василий Васильевич, от фамилии и кличка у него была: -Тимоха. У них в семье было принято старшему сыну давать имя отца, Тимоха был не первый, кто был Василий Васильевич, как и его отец.
Сергей медленным шагом подошёл к переходу и, не замечая красного света стал переходить через Адмиралтейский проспект, его чуть не сбила машина, резко затормозив перед ним, водитель с криком выскочил из салона, но увидев Сергея, седого, сгорбленного ничего не видящего перед собой, не слова не сказал, замолчал и сел обратно в машину. Сергей перешёл проспект сразу напротив фонтана, где было много народу в основном туристы, все скамейки были заняты. Он решил пройти к памятнику Пржевальскому там спокойней. Тимоха не выходил из головы, он погрузился туда и Сергей больше не о чём не мог думать. Он подошёл к Пржевальскому, народу почти не было, будний августовский день несколько мамочек с колясками, парочка пенсионеров, шушера здесь не собиралась, рядом морское училище, побаивались патрулей, скамейки были свободные. Он сел прямо напротив памятника, когда то его, да и многим было интересно, почему Пржевальский так похож на Сталина, не родной ли он отец, отцу народов, много, поэтому поводу было всяких легенд, но Сергея уже давно это не интересовало. Он откинул голову назад, и всё перед глазами предстало как живое воспоминания более чем сорокалетней давности. Всё, что в голове пряталось десятки лет, стало явью, как только что пять минут назад случилось. Скелеты, гремя костями, вылезли из шкафа и решили это дело похороненное обсудить.
Погода была прекрасная, начало сентября, дни погожие. Сергею было семнадцать лет, чувствовал он себя если не бессмертным, но что- то около. Энергия в нём кипела и требовала постоянной подпитки. Он только что уволился с завода Судомех, где с него пытались сделать квалифицированного токаря и решил пойти на Адмиралтейский завод, строить корабли, тянуло в море, но учиться не хотелось. Диктатура пролетариата внушала гражданам страны, что только они белая кость, а интеллигенция это прослойка, её место в шарашках, работать на пролетариат. Серёга был убеждён, что так оно и должно быть. Только потом с годами он поймёт, в каком политическом дерьме он жил и искренне верил проституированным вождям, что совсем скоро он будет жить при коммунизме.
Серёга стоял в безделье и небрежно слегка покачивался с пятки на носок, мальчик он был симпатичный и ему казалось, что таким расхлябанным видом он больше привлекает внимание противоположного пола. Для своих семнадцати лет он выглядел постарше, рановато созрел. Он стоял, не выпуская сигарету изо рта, и не мог придумать, чем бы заняться, все друзья знакомые были на работе, это было железное правило для всех, попробуй не поработай три месяца и будешь лес валить в советских лагерях и думать: "Ди арбайт махт фрай" (работа делает свободным) Вдруг совсем неожиданно, кто- то положил ему руку на плечо и он услышал:
- Серёга привет. Он обернулся и увидел Тимоху.
- Привет Тимох - ответил Сергей.
- Чем занимаешься? - спросил Тимоха.
- Да ни чем, балдею - ответил Сергей - уволился с работы, первый день, хочу на Адмирал устроиться.
- Я там два года вкалывал, пока в каталажку не залетел, спасибо папаше ,вытащил.
Отец Тимохи: Василий Васильевич Тимофеев в то время, как Тимоха мог на долго оказаться на "комсомольской стройке". Был начальником Уголовного розыска Василеостровского района и сделал всё возможное. Всё, что было в его силах, чтоб сын получил минимальный срок и освободился досрочно. Это знали все друзья и знакомые Тимохи, среди своего круга он был в авторитете, пользовался уважением, никто не понимал, что, чего и почему и можно ли за это уважать. Уважали и вопросов не задавали. Сергей, как и все не чем не выделялся в своём отношении к Тимохи, принимал его авторитет, как должное.
- Серёга, есть у меня к тебе заманчивое предложение - дружеским голосом сказал Тимоха - очень заманчивое.
- Какое ещё предложение? - ответил Сергей, думая, что Тимоха над ним просто шутит.
- На охоту хочу тебя позвать, а то одному как-то скучновато.
- Охоту! - от удивления выпучив глаза, ответил Сергей - постебаться решил, что ли?
- Какой ещё стёб, - серьёзным голосом ответил Тимоха на удивление Сергея - всё по чесноку, настоящая охота.
Сергей молчал, не знал, что ответить, как принимать слова Тимохи, по его виду и голосу было не понять, шутит он, или говорит серьёзно. Тимоха понял, что Сергей сомневается в его предложении и стал объяснять, в чём суть: - Серёга, ты же знаешь моего отца. Он ушёл на пенсию, устроился егерем в охотничьем обществе, взяли сразу, он же у меня майор милиции и теперь у нас небольшое хозяйство на Нарвском водохранилище и охота круглый год. А сейчас как раз утки на зимовку улетают, все на водохранилище отдыхают, дичи море, куда не стрельни, не промахнёшься. Сергей с интересом слушал Тимоху. Было заманчиво и время свободного сколько хочешь.
- Но у меня ничего нет - с сожалением ответил Сергей - ни снаряжения, ни ружья и не стрелял я с него никогда.
- Ну и что, - обрадованным голосом заговорил Тимоха, сразу почувствовав, что Сергей не против составить ему компанию, но немного неуверен,- ничего тебе не надо. У меня всё есть, сапоги охотничьи, куртка непромокаемая, брезентуха, ружей пять стволов на выбор, все тулочки двуствольные.
- Стрелять то я ни разу не стрелял.
- Научу за пять минут, - радостно заговорил Тимоха, - там думать не надо, как в тире, ствол переломил, патроны вставил, курки взвёл и держись утятина, бах, бах... Серёги очень хотелось принять Тимохино предложение, но он был не совсем уверен, что всё так просто, как говорит Тимоха.
- А вдруг, дядя Вася будет против? - неуверенно спросил Сергей.
- Отец наоборот говорит, пригласи кого из друзей, а то всё один болтаешься, да его и нет сейчас он по делам в городе, мы одни там будем. Сергей после этих слов задумался, пострелять, конечно, очень хотелось, зверобой, почему то вспомнился. Сергей читал в школе Фенимора Купера, и это сыграло решающую роль в его согласии. Он сосредоточился выкидывая из головы сомнения, весь напрягся, так ему легче было принимать решение, и твёрдым голосом сказал:
- Согласен! - секунду подумав, добавил:
- Тимох, я только домой сбегаю, мамашу предупрежу и переоденусь.
- Нет проблем, конечно, лети, встречаемся, через час на этом же месте. Я тоже домой заскочу, надо крупы взять, чаю, консервов, будем кашу, есть. На природе залетает, словно колбаса докторская.
Они вдвоём засмеялись, обоим понравилось сравнение с колбасой.
Ровно через час они стояли там, где до этого расстались. У Тимохи был за спиной рюкзак, а Сергей налегке в старых ботинках поношенных брюках и в свитере.
- Молодец, что свитер надел - разглядывая его экипировку, сказал Тимоха - ночами уже прохладно, а мы и ночное пойдём, а вообще выглядишь, как грибник.
- Как добираться будем?- спросил Сергей.
- Сейчас на полтиннике доедем до средней рогатки, бас ходит чётко - ответил Тимоха, - а там ловим цементовоз, и он нас докинет до деревни Монастырки, дальше пешочком по лесу пару километров и мы в охотничьем хозяйстве. Серёга, мы ещё сегодня поохотиться успеем.
- Хотелось бы, - ответил Сергей.
Они пошли к автобусной остановке и им повезло, не успели подойти, как подъехал автобус, через сорок минут они были на средней рогатки и ловили цементовоз. Сейчас там мемориал, посвящённый памяти блокады Ленинграда, а то время, где гуляла Серёгина память, была просто площадь: Победы. Долго ждать не пришлось, первый проезжающий мимо цементовоз остановился около них. Тимоха открыл дверь кабины и обратился к шофёру: - Шеф, не подкинешь двух бедолаг до Манастырок, прозябаем на дороге, ни кто помочь не хочет.
- Прыгайте - усмехнувшись, ответил шофёр - бедолаги. Они быстро залезли в кабину. Были времена денег ни кто не спрашивал, помощь со стороны граждан была искусственно "бескорыстная". Ни кто из обращавшихся и дававших, виду не показывали, об этом не принято было говорить. Но каждый всё понимал и боялся обвинений в рвачестве или спекуляции, посадить могли, цементовоз тронулся, набирая приличную скорость, город оставался позади и водитель мог себе позволить выжимать под сто.
- Куда направляемся - спросил водитель - я как слышал, в Монастырках ни кто не живёт, заброшенная деревня.
- Да, точно никто - ответил Тимоха - одна баба осталась, говорят колдунья.
- А вы что, колдовать едите - засмеявшись, спросил шофёр.
- Нет, - ответил Тимоха - отец у меня там егерем в охотничьем хозяйстве, едем отдохнуть.
- Ясень пень - уточнил шофёр - повезло вам парни, я бы то же не прочь с ружьишком побродить. Да вот работа за яйца держит.
Сергей, услышав ответ шофёра, засмеялся.
- А я уволился - сказал он - меня за яйца теперь ни кто не держит.
Все дружно засмеялись. Что ещё нужно людям, чтоб чувствовать себя хорошо, немножко юмора. Так они и разговаривали, час пролетел словно минута, цементовоз затормозил около тропинке, рядом с дорогой ведущей в Монастырки.
- Всё парни приехали - объявил шофёр - довёз вас в целости и сохранности - улыбаясь во весь рот, сказал он.
- Спасибо тебе, шеф - в один голос ответили они. Цементовоз тронулся дальше и они не договариваясь помахали ему вслед, водитель им обоим понравился.
- Компанейский мужик, - сказал Тимоха.
- Мужик, что надо - согласился с ним Сергей.
- Пойдём Серёга до нашего дома, увидишь наше поместье, - говоря это, Тимоха закинул рюкзак на плечи - скоро тропинки не будет видно, народу мало ходит всё зарастает вместе с дорогой - продолжил он, выказывая своё недовольство.
Серёга ему не отвечал, ему как то было всё равно, зарастёт тропинка или нет. Они прошли по тропинке, через невысокий лесок, который был больше похож на кустарник и метров через триста вышли на большую поляну, окружённую со всех сторон лесом. На поляне с двух сторон стояло домов пятнадцать с заколоченными дверьми и окнами. В самом конце виднелся дом, из трубы которого вился слабый дымок.
- Это и есть дом колдуньи ? - спросил Сергей.
- Да, это он, - ответил Тимоха раздражённым голосом - с ней ещё куча котов, наверно зельё им готовит. Идём, Серёга, на прямую не глядя, а то ещё сглазит, прикидывается добренькой, а сама всех презирает, Батя говорит, что она антисоветчица и старообрядчица, ужасная баба. Она знает, что её не любят - говорил это Тимоха, ускоряя шаг. Серёга не отставал от него. Они быстро прошли мимо дома "колдуньи" и углубились в лес. Начало осени, природа ещё не почувствовала, что ей пора готовиться ко сну, слегка только на некоторых деревьях появились желтые листочки, похожие на мозаику, но больше напоминающие веснушки, какой - нибудь девчонки. Осень напоминает капризную женщину, сперва оденется ярко, броско, а потом вмиг разденется и думай, что хочешь. Дорога была неширокая метра три, только, чтоб машина могла проехать. Они шли не спеша, Сергей дышал полной грудью, контраст с городским воздухом был настолько огромным, что от кислорода кружилась голова, и курить не хотелось, настроение поднималось и Сергею хотелось взлететь, так было хорошо, как у деда в деревне, где он отдыхал в детстве. Лес слегка, что - то шептал, успокаивал. Сергей ощущал своё единение с природой. Он вспоминал, как иногда в детстве в деревне, зайдёшь в лес и обнимешь какое дерево и ощущаешь, как сливаешься с ним в одно целое. Это чувство не передать словами, всё внутри поёт, но человек отвыкает от этого постепенно, в нём пропадает гармония одного целого со своей божественной матерью.
- Долго, ещё топать - спросил он Тимоху.
- Минут пятнадцать - ответил Тимоха - почти уже добрались.
Тимоха не ошибся, прошло не больше пятнадцати минут и они вышли на небольшую поляну, где располагалось охотничье хозяйство: Большой дом, огород соток пять, где росла одна картошка, было видно, что она созрела, ботва вся пожухла. Рядом с домом был большой длинный сарай, который служил для хозяйственных нужд и в тоже время был хлевом, так как рядом с домом бродило несколько кур, а метров пятнадцать от сарая, пасся привязанный козёл.
- Как же они тут одни? - удивлённо спросил Сергей.
- Да не одни они, - объяснил Тимоха, - мамка тут была, она знала, что я приеду, и мы с ней разъехались.
- А то я подумал, как же зверьё одно тут.
- Всё под наблюдением ,- ответил Тимоха - давай в дом, переоденемся, и ты пойдёшь на первую свою охоту, настоящим мужиком себя почувствуешь. Сергею понравились слова Тимохи, в них звучало дружеское уважение, а не спесивость сопутствующая его отношению ко всем и слышать ему это от Тимохи было приятно. Тимоха открыл двери, на которых был висячий замок и они вошли в дом. Вместо прихожей сразу была кухня, там стоял стол, три стула, шкаф, плита и два газовых баллона.
- Это наша харчевня - изрёк Тимоха - а вот здесь мы будем жить. Он открыл дверь с кухни, которая вела в комнату, там было вполне уютно, всё как обычно в любой комнате, где проживали местные аборигены, отдельные квартиры ещё только стали появляться, ни кто толком и не представлял, что это за чудо жить отдельно в городских условиях. В углу стояли несколько охотничьих ружей, Сергей сразу обратил на это внимание, остальное его не очень интересовало. Тимоха увидел его заинтересованный взгляд, подошёл и взял одно из них в руки, видно было, что он любит оружие. Он с любовью погладил ствол и повернувшись к Сергею сказал: - Серж выбирай любое.
- Можно да - ответил Сергей и осторожно взял ружьё, которое было ближе к нему, ему было всё равно какое. Он с нежностью держал его в руках в нутрии его слегка подтрясывало, это подтвердит любой мужчина, когда первый раз держит в руках оружие. Тимоха видел его состояние и был доволен, что Сергею всё нравилось.
- Приятно? - спросил он Сергея.
- Ещё бы - вздохнув, ответил Сергей.
- Вот оно и будет твоё - утвердительно сказал Тимоха - что первое взял, это само верное, не подведёт. Жрать хочешь?
- Не мешало бы перекусить.
- У меня консервы есть, "братская могила", они вкусные, с хлебом навернём и на охоту, получишь крещение.
- Сергей был очень рад и доволен, ему до конца не очень верилось, что вот так запросто без всяких разрешений у него будет ружьё, и он будет охотиться, стрелять и возможно убьёт утку, голова шла кругом от возбуждении, которое он испытывал.
- Надо переодеться - сказал Тимоха - в таком одеянии на водохранилище делать нечего. Он открыл шкаф, и достал от туда брезентовые куртки и резиновые охотничьи сапоги.
- Переодевайся Серж - сказал он, обращаясь к Сергею - размеры мужские 43-44, так что не промахнёшься. У тебя - то какой?
- Сорок третий.
- Я же сказал, не промахнёмся. Давай переодеваемся, похаваем и вперёд.
Они быстро переоделись, Сергей впервые надел охотничьи сапоги с высоким голенищем, ему это понравилось. Он чувствовал себя приобщённым к новой жизни, раньше ему не приходилось ощущать, что- то подобное, а тут не только ружьё, которое он держал в руках, сапоги действовали на него возбуждающе, но виду он не показывал, старался вести себя обыденно, вроде всё естественно с ним происходит каждый день. Они быстро съели по банки консервов кильку в томате, которую Тимоха называл "братской могилой" с хлебом, запили холодной водой.
- Всё уплотнились - сказал Тимоха, похлопал себя по карманам куртки - патроны на месте, нам хватит с тобой по четыре, не думаю, что придётся открывать ураганный огонь - он засмеялся - Серёга бери свой "карабин" и вперёд. Сергей взял ружьё и они вместе вышли из дома. Тимоха повесил замок на дверь.
- Так на всякий случай, - сказал он сам себе, - идти недалеко, около километра, там у нас несколько лодок для охоты, на уток только на воде и охотятся - всё это он объяснял Сергею, взяв в руки длинный шест который стоял рядом с крыльцом - теперь мы готовы.
- Зачем шест?
- Это не шест, - ответил Тимоха, это пропёшка с помощью её лодкой управляем, там, на вёслах не пройти кругом коряги, подтопленный лес и глубина меньше метра, но это хорошо не утонем. Теперь понял?
- Ага.
- Тогда пошли.
Они углубились в лес, только уже с другой стороны откуда перед этим пришли. Тимоха шёл впереди, Сергей за ним, шли, молча, лёгкий ветерок шевелил кроны деревьев, которые перешёптывались между собой. Лес живоё существо, живёт своей жизнью, пока что недоступной человеческому пониманию, потеряли люди связь с природой. Через небольшой отрезок времени они вышли на берег Нарвского водохранилища. Прямо на берегу было несколько лодок, напоминающих индейские пироги, узкие и длинные, Сергей об этом читал в книгах и это ему тоже очень понравилось. В голове кружились приключения.
- Ну вот, это всё наше хозяйство, - сказал Тимоха - берём вот эту - он показал рукой на одну из лодок - она у меня самая любимая - давай Серж помогай, спустить её на воду. Они вдвоём не без труда спустили лодку на воду. Тимоха посадил Сергея на нос, сам стал на корме и пропёшкой оттолкнулся от берега. Лодка двинулась. Сергей сидел на носу на коленях ружьё и получал от всего происходящего огромное удовольствие, кругом торчали из воды пни, бывшие, когда то деревьями, кочки, камыши вперемежку с осокой и даже кустарник. Окружающая природа напоминала сказочное место, царевны лягушки только не хватало, трогательно было на всё это смотреть, ощущая себя в другой реальности.
- Я тебя высажу на каком- нибудь сухом месте в камышах, там засядешь, тихо, тихо и жди когда кто - то из уток подлетит и сядут рядом, в тире стрелял, так что ничего особенного, ружьё пристрелено, целься под яблочко - всё это ловко управляя лодкой, Тимоха говорил Сергею. Лодка носом воткнулась в небольшой островок, заросшего камышом, метр на полтора.
- В самый раз местечко, - сказал Тимоха - выпрыгивай и затаись, а я немного дальше проплыву, чтоб нам вместе не толкаться. Сергей, раздвинув камыш перебрался на островок, сел на кочку, которая торчала как раз посредине, взвёл курки и затаился, как советовал Тимоха. Время пошло, но уток, почему то не было, где то вдалеке, кто то крякнул и опять тишина, так он сидел час, два, ничего не изменилось, настроение от первого впечатлении, как на градусники температура понижалось всё больше, уток , как не было, так и нет. Но вот вдали, где- то стая пролетела, слышалось кряканье, Серёга насторожился, опять всё тихо, охота перестала радовать, грустно стало, он закурил и в тоже время высоко над ним он увидел пару уток, возможно, они отстали, от стаи, Серёга не выдержал, вскинул ружьё и дуплетом жахнул в небо. Утки продолжали лететь, но охотником он себя почувствовал, через пару минут к нему подплыл Тимоха.
- Ты чего пуляешь?
-Летеле тут две уточки, решил пристреляться.
- Две уточки, видишь ли летели - передразнил его Тимоха - запрыгивай Серж на сегодня хватит, пойдём на базу. Сергей залез в лодку, и они через пять минут уже шагали в сторону Тимохиного "поместья", по ходу Тимоха прояснял Сергею обстановку:
- Понимаешь Серж - говорил он - вот ты бахнул в молоко, патронов не жалко, но дело в том, что ещё не открылся сезон охоты. Лесник шастает везде, если бы нас заловил, мог пришить нам браконьерство, мужик он злой и нас не любит, своего племянника хотел егерем сделать, а тут мой отец дорогу им перешёл, злятся суки. Сергей не отвечал, но про себя думал:
- Приехали, а стрелять нельзя. Тимоха, словно догадался о чём он думает и не спрашивая его ответил:
- Не переживай, скоро сезон откроется, через три дня и мы с тобой в ночное сходим. Я тебе сейчас покажу подсадных уток, они нам помогут дичи набить. Они подошли к базе и не заходя в дом Тимоха повёл Сергея к небольшой яме наполненной водой и обнесённой сеткой рабица, внутри находились две утки и селезень.
Сергей не знал, и первый раз видел живых диких уток.