- Стрелу Аримана мне в копчик! - сердито бурчал муж, с кряхтением поднимаясь с полу и потирая вышеупомянутый объект. Не стрелу, естественно. - Ева, ты как - живая, не убилась?
- Порвала, сломала... - печально вздохнула я, с его помощью возвращая себе неустойчиво-вертикальное положение. Свежая ссадина на виске отдавалась противным зудом и сильно болел отбитый при падении локоть.
- Связку? - испугался оборотень, сгребая меня в охапку и начиная ощупывать. - Руку? Ногу?
- Порвала любимую шелковую ночнушку и ноготь сломала! - детально уточнила я.
- Фух! - с облегчением выдохнул Вадим, все равно не прекращая своего увлекательного занятия. - Вечно вы, женщины, приоритеты не правильно расставляете!
- Зато вы - правильно! - ехидно фыркнула я, щлепая его по руке. - Не увлекайся, нам еще шпиона ловить. Эй, ты вообще меня понимаешь?
- Женщины созданы вовсе не для того, чтобы их понимали, а для того, чтобы любили, - заявил Вадим. - Об этом еще дедушка Фрейд говорил.
- Ну-ну... - хмыкнула я.
- Предлагаю вернуться в спальню... - жарко шепнул муж мне на ушко и игриво укусил за мочку. - А шпион - ну его... Пускай этого придурка мои парни ловят.
- Ну уж нет! - бурно вознегодовала я. - Не веди себя столь легкомысленно, старайся сейчас думать головой, а не... Э-э-э, не другими жизненно важными органами! Неужели тебе не хочется самолично наказать врага, пробравшегося в наш дом? К тому же, я ни за что не откажусь от раскрытия такой увлекательной тайны. Пошли в гостиную, - я подхватила подол своего разорванного ночного одеяния, - будем искать потайную комнату.
- Ладно, пошли, - без особого энтузиазма согласился Вадим, послушно шагая за мной.
- Кстати, я кажется поняла - где нам следует ее искать, - сообщила я, распахивая двухстворчатую дверь нашей парадной залы и вступая в оное, довольно обширное помещение.
- Это наш недавний полет с лестницы так способствовал активизации твоих умственных процессов? - съязвил муж и громко зевнул. - Дорогая, не будь садисткой. Третий час ночи, я спать хочу. Я если ты утверждаешь, что шпион постоянно находится в доме, то значит - до утра он точно никуда не денется.
- Тсс, умоляю, говори тише, не вспугни нашу мышку! - попросила я, красноречиво прикладывая палец к губам. - В том-то и дело, что денется. Знаешь, когда мы стояли на лестнице, я неожиданно осознала нечто важное - касающееся устройства этого дома...
- И? - насторожился оборотень.
- Аббатство выстроено на холме, - начала полушепотом рассказывать я. - И в этом нет ничего особенного - их тогда как раз так и строили: дабы здание возвышалось над всеми соседними постройками, олицетворяя верховенство духовного пастыры над своими прихожанами. На холме - значит ближе к небу, ближе к богу. К тому же, колокольный звон с возвышенности должен быть прекрасно слышен по всей округе...
- Колокольня не сохранилась, - перебил меня Вадим. - Она сильно разрушилась, и поэтому я решил ее не восстанавливать. Да и сам колокол с нее давно украли.
- Не важно, - кивнула я. - Важно другое. Все религиозные сооружения того времени являлись одновременно и военными объектами, способными выдержать длительную осаду. Отсюда на "Ласточке" и мощная внешняя стена, отсюда и колодец с питьевой водой на ее территории. И заметь - сразу же за противоположной стороной холма начинается густой лес. А он - отличный путь для отступления. И значит, где-то здесь должен иметься и старинный потайной ход - ведущий в тот самый лес. Возможность незаметно поставлять провиант в осажденное аббатство или же успешно сбежать из него, в случае чего. А раз здание стоит на холме, то следовательно...
- В нем должна иметься и лестница, ведущая вниз с холма! - закончил Вадим, уловивший мою мысль. - Браво, Холмс! Может, тебе нужно почаще с лесницы падать, а? - он шаловливо ущипнул меня за руку. - Тебе это лишь на пользу...
- Ш-ш-ш! - зашипела я, стараясь приструнить не вовремя разыгравшегося супруга. - Не шуми. Я более чем уверена, что начало потайного хода расположено именно в этой гостиной, а наш ночной гость мог укрыться только там. Поэтому замолчи, а не то мы его вспугнем...
Вадим ничего не сказал, лишь кивнул. А я же бесшумно вступила в комнату и принялась внимательно озираться по сторонам...
Странно, но сейчас оное помещение - отлично знакомое нам обоим, показалось мне неожиданно чужим и даже зловещим. Не исключено, что причиной тому стал тусклый свет луны - с трудом пробивающийся сквозь оконные занавески, и царящий в гостиной полумрак. Я настороженно рассматривала два окна - зашторенных дорогим бельгийским тюлем и мраморный камин между ними. Большой выдвижной плазменный телевизор над камином - искусно скрытый под картиной, а точнее - под абстрактной мазней в золоченой раме, вышедшей из-под кисти какого-то модного современного художника. Кстати, глядя на нее, я всегда испытывала желание злорадно расхохотаться - оказывается, я в детстве не так уж плохо рисовала! Дубовый стол в центре комнаты - старинный, массивный, щедро инкрустированный золотыми накладками, излюбленное место наших утренних трапез. Шесть французских, оббитых атласом стульев с причудливо изогнутыми ножками, расставленных вокруг стола. Диван в стиле "Мадам Помпадур" им в комплект у одной стены, и широкий, высокий - до самого потолка, резной, дубовый же стеллаж с антикварным фарфором - у другой...
- Куда выходит эта стена? - тихонько спросила я у Вадима, указывая на стеллаж.
- На задний двор, - столь же не громко ответил он, и в его темных глазах ярко вспыхнули красные огоньки охотничьего азарта. - В сторону леса? Думаешь, шпион скрылся там? Но тут нет никакой потайной комнаты...
- Есть! - уверенно хмыкнула я. - Нам ведь раньше и в голову не приходило ее поискать!
- Ага! - почти весело согласился ликантроп, после чего подошел поближе к стеллажу и придирчиво осмотрел заставленные посудой и статуэтками полки. - Ничего! - разочарованно шепнул он. - Обычная стена, обычный шкаф... Дорогая, не хочу тебя расстраивать, но думаю - ты ошиблась.
- Ни в коем случае, - я не сводила глаз с наполненной цветами вазы, стоящей на столе. - Глянь-ка сюда...
- Да я же сам вчера принес тебе эти тюльпаны, - снисходительно улыбнулся муж. - Помня, как ты их любишь. Зачем же мне теперь на них смотреть?
- Глянь! - упрямо повторила я, указывая на едва колышущийся лист тюльпана.
- Ого! - потрясенно вытаращился ликантроп. - Ничего не понимаю! Интересно, откуда тут взялся сквозняк?
- Оттуда! - я цыпочках подкралась к стеллажу и приподняла надорванный подол своей ночной рубашки. Еле заметный ветрок тут же заколыхал легкую ткань, а я ощущила поток прохладного воздуха - овеявшего мои голые ноги. По коже тут же пошли мурашки от озноба, но еще больше - от предвкушения грядущей победы. - Уверена, потайной ход находится здесь! - бормотала я вполголоса - словно пытаясь убедить в этом или судьбу или нас с мужем, а мои пальцы уже словно сами по себе ощупывали оную громоздкую мебель, исследовали все ее декоративные выпуклости и подозрительные шероховатости.
- Ну? - нетерпеливо выдохнул Вадим.
- Есть, нашла! - ликующим шепотом закричала я, наткнувшись на кротохный сучок, визуально - абсолютно не заметный на мореном боку стеллажа. Пальцем вдавила его внутрь, и...
- Ничего себе! - восхитился оборотень, наблюдая за бесшумно отьехавшим вбок стеллажем, за которым открылся темный провал тайного подземного хода...
Из провала неприятно пахнуло холодом подземелья и многовековой плесенью. А потом донеслось гулкое эхо затихающего шума, сильно смахивающее на удаляющийся топот спешно ретировавшегося человека, во всю прыть удирающего по длинному коридору.
- Отрыжка Аримана! - взбешенно завопил Вадим, бросаясь в погоню и разражаясь еще более витиеватой руганью. Передо мной мелькнула его широкая спина - покрывающаяся волной шерсти, и вышеупомянутый копчик - удлиняющийся, превращающийся в звериный хвост...
Я подобрала спавшее с мужа покрывало и осуждающе покачала головой. Зря сквернословит, все равно не догонит - у шпиона имеется хорошая фора. Если конечно тот не обернется на бегу и не узрит моего рассверипевшего муженька. Тут и до обморока не делеко, ибо вид высоченного, голого мужика, полутрансформировавшегося в огромного черного волка - то еще зрелище, не для слабонервных! Но впрочем, это даже и к лучшему, что Вадим оставил меня одну - я получила возможность детально исследовать нашу находку не отвлекаясь на его язвительные комментарии. А посему, я бросила плед на ближайший стул и не без опаски вступила в раскрывшееся передо мной помещение.
Я очутилась в небольшой каморке с голыми каменными стенами. Середину помещения занимал убогий колченогий столик и не менее простяцкая табуретка. На столе лежал выключенный фонарик - придавливающий девственно-белый лист бумаги. И больше здесь не было ничего, конечно, не считая пыли, грязи и лохмотьев паутины, свисающих с низкого потолка. Пол клетушки покрывал толстый слой мелкого речного песка, на котором сохранились четкие отпечатки двух человек, вернее - человека и волка. Я взяла фонарик и включила, осветив все помещение в дальнем конце которого обнаружила полукруглую арку и простирающейся за ней коридор. Осмотрела начало теряющейся во тьме лестницы - состоящей из множества ступеней, ведущей вниз под довольно резким углом, и довольно хмыкнула. Похоже - я оказалась права во всем. Этот потайной ход точно заканчивается у подножия холма, в густом лесу, а поймать там кого-то глухой ночью - занятие довольно проблематичное, даже для отлично ориентируещегося в темноте оборотня. Это ему не на беззащитных обывателей в Пеште охотится. На сей раз Вадиму противостоит вполне равносильный противник...
- Сбежал, гад! Не сумел я его изловить, - невнятно признался поднимающийся по лестнице Вадим. Все-таки, зверинная пасть мало приспособлена к разговорам. - Шустрый и отчаянный он оказался, аж до изумления, - оборотень шумно встряхнулся, избавляясь от принесенных из леса веток и прошлогодних листьев, прицепившихся к его шерсти. Волчья морда будто плавилась и уплощалась, принимая черты привлекательного человеческого лица. - Я своих парней позвал и в чащу отправил, но думаю - им повезет не больше моего. Слушай, а я ведь никогда еще с такой отменной прытью не сталкивался. Может, наш шпион и не человек вовсе? - муж вопросительно уставился на меня.
- Да нет, точно человек, - уверенно произнесла я.
- Хм? - не поверил муж.
- Смотри сам, - я направила луч фонарика на песок, демонстрируя обнаруженные там отпечатки. - Вот это следы твоих лапищ. А это, - я пальцем указала на отчетливо различимые оттиски, оставленные обувью без каблуков, - человеческие. Они принадлежат шпиону.
- Маленькие какие, - хмуро пробурчал Вадим. - Будто детские...
- Их оставил взрослый мужчина, - не согласилась я. - И заметь - обувь у него не европейского образца, а явно восточного. Ступня маленькая - значит ее обладатель не олтличается высоким ростом. Впрочем, это мы еще в спальне выяснили. Зато расстояние между шагами большое, что свидетельствует об умении бегать, прыгать, а точнее - о специальной боевой подготовке. Низкорослый, гибкий, ловкий, отлично маскируется, не европеец - тебе такое ни о чем не говорит?
- Нинзя, что ли? - недоверчиво хмыкнул супруг. - Да ну, чего-то твое воображение чересчур разыгралось.
- Пусть не нинзя, но все равно - некий специально подготовленный боец. Он тут часами сидел, - я кивнула на хлипкую табуреточку, - терпел неудобство, холод, но исполнительно фиксировал наши с тобой разговоры. Причем, по старинке записывал - ручкой на бумаге, никакими приборами не пользовался, дабы их твоя умная электроника не засекла. И слух у него острый - тренированный, ничуть не хуже нашего... Не, голову даю на отсечение - за нами соледит какая-то секта или тайная организация!
- Все - убедила, убедила леди-сыщик, сдаюсь! - замахал обеими руками Вадим. - Надеюсь, это не новые козни герра Крюгера? А иначе я ему мозги вышибу и по стенке размажу!
- А еще версии, кроме причастности немцев, имеются? - спросила я.
- Не-а, - мотнул головой оборотень. - Но признаюсь честно, все это мне очень не нравится и кажется весьма подозрительным...
- И мне... - медленно протянула я, поддерживая мужа. - Узнать бы еще, что такого важного он записать успел... Ой, - я озаренно хлопнула себя ладонью по лбу, - ну я и дура!
- С чего бы это вдруг? - ухмыльнулся Вадим.
- Так ведь там же остался листок бумаги, - сообщила я, после чего мы одновременно бросились к столику и наклонились над драгоценным трофеем, чуть не столкнувшись головами.
- Чистый! - разочарованно констатировал опередивший меня муж, вертя в руках пустой листок. - Ни-че-го!
- Подожди, - я отобрала у него якобы бесполезную улику, и сразу же нащупала на ней какие-то вдавленности, поскольку мои пальцы были намного тоньше и чувствительнее, чем у оборотня. - Похоже, писали на том листе, который лежал поверх этого. Поэтому, здесь сохранились вполне читаемые отпечатки написанных слов и какого-то рисунка...
- И? - Вадим явно ждал от меня каких-то последующий действий.
- Эх, сразу видно - не учился ты в российской школе, - усмехнулась я. - Хочешь, покажу тебе фокус? Мне нужен обычный графитовый карандаш...
После недолгих поисков нужный предмет нашелся в кабинете самого Вадима. Я острожно заштриховала весь листок, после чего на нем проступили несколько слов на венгерском и изображение креста с раздвоенными концами.
- Объект начал интересоваться ОБ и Д, - вслух прочитала я. - Следует обезопасить св. Августина 235.
- Ну, даже дураку понятно, что ОБ - значит Оружие Бога, а Д - Древний, - взволнованно озвучил свою догадку Вадим. - Но кто такой св. Августин 235? И при чем тут этот странный крест? - глаза мужа так умоляюще смотрели на меня, словно ожидали еще одного фокуса.
- Извини, но я понятия не имею, кто он такой! - честно ответила я, и привычно прикусила нижнюю губу, снедаемая страстным желание раскрыть и эту тайну тоже.
- Эх, а я то надеялся!.. - печально выдохнул муж, и рефлекторно сжал пальцы - неблагодарно ломая так помогший нам карандаш...
Утром, наспех выпив чашку кофе, я отправилась в библиотеку - устроенную на третьем этаже нашего жилища. Надобно упомянуть, что приступив к реставрации сего старинного здания, Вадим обнаружил огромное количество вместительных сундуков - небрежно сваленных в подвале его будущей виллы. Сундуки оказались заполнены книгами, в большинстве своем - невероятно древними, пребывающими в весьма плачевном состоянии. Практичный ликантроп - не плохо разбирающийся в антиквариате, на глаз прикинул стоимость доставшейся ему библиотеки, восхитился получившейся цифрой, и приказал разместить книги на третьем этаже, надеясь, что когда-нибудь в будущем они ему еще пригодятся. И кстати - не ошибся...
Я миновала четыре лестничных пролета - ведущих на третий этаж и, приложив значительное усилие - толкнула две тяжелые дверные створки, распахивая их перед собой. Обласкала восхищенным взглядом длинные ряды уставленных книгами стеллажей - выстроившихся строго параллельно друг другу, и удовлетворенно вздохнула. Обожаю это место! Сколько бы раз я его не посещала, а впечатление по прежнему не меняется, остается все тем же - восторг, удивление и горячая благодарность моему отнюдь не приверженному чтению супругу, создавшему эту сокровищницу знаний. Ведь чего тут только нет - трактаты по философии за авторством Конфуция, Демокрита и Бен Галеви. По медицине - списанные с исходников Парацельса, Сунь Сымяо и Боткина. Труды по астрономии, математике, географии и истории. Фолианты на испанском, греческом, старославянском, китайском, латинском и прочих языках. Тысячи и тысячи томов, написанные на бумаге, пергаменте, шелке и даже папирусе. Книги знаменитые, утерянные, не понятые и даже проклятые, запечатлевшие величайшие достижения нашей цивилизации, ее многочисленные взлеты и падения. И именно здесь я надеялась найти ответы на все терзающие меня вопросы.
Библиотека купалась в солнечных лучах, свободно проникающих сквозь широкие окна. Я прошла через все огромное помещение, и остановилась перед самым маленьким шкафом, хранящим в себе бумаги - касающиеся истории самого аббатства. Они-то мне сейчас и нужны, ведь тот, кто сумел организовать столь успешную слежку за мной и Вадимом, должен быть отлично знаком со всеми особенностями этого места. Полагаю, пришло время детально разобраться в многовековой истории сего аббатства, а то прежде у меня никак не доходили до нее руки. К моему превеликому стыду. Я сняла с полки разбухшую кожаную папку - битком-набитую разрозненным листками, касающимися прошлого и настоящего нашей виллы: всевозможными отчетами, письмами, накладными и непонятно чем еще, опустилась в удобное кресло и погрузилась в чтение...
День уже заметно клонился к вечеру, когда в библиотеку пришел мой супруг. Вадим поприветствовал меня лаконичным кивком и сердито плюхнулся во второе кресло, всем своим своим видом выражая крайнее недовольство сложившейся ситуацией.
- Без толку, - буркнул он, отвечая на невысказанный вопрос, читающийся в моих заинтересованно приподнятых бровях. - Мы без толку прочесали всю близлежащую территорию. Только день зря потратили. Ни следов ни зацепок. Никто из здешних аборигенов конечно же ничего не видел и не слышал. Наш шпион будто сквозь землю провалился... - он помолчал, взбешенно царапая непроизвольно выпущенным когтем подлокотник кресла. - Скажи, дорогая, ты нашла тут что-нибудь стоящее, или тоже зря себя весь день голодом морила? - судя по интонации мужа, в меня он сегодня верил намного сильнее, чем в себя.
Не торопясь удовлетворить его любопытство, я безмолвно смотрела в окно - наслаждаясь зрелищем догорающего заката. Молчала, ибо понимала, как бесповоротно повлияют на нашу последующую судьбу те факты, которые я готовлюсь озвучить. В жизни любого человека есть три вещи, которые никогда не возвращаются: время, слово, возможность. Поэтому, если не хочешь беспомощно плыть по руслу бытия - не совершай необдуманных поступков: не трать время попусту, тщательно выбирай слова и не упускай возможности. А не то - пожалеешь...
- Нашла, - наконец-то кивнула я, прерывая затянувшуюся паузу, и в глазах ликантропа тут же засветилась нескрываемая гордость. Ведь Вадим не раз говорил, что любого мужчину оценивают не по деньгам или автомобилям, а лишь по тому - какая женщина находится рядом с ним. - Удача мне улыбнулась, я откопала прелюбопытнейшие документы, касающиеся строительства аббатства. Жаль только, что оные бумаги сильно попорчены плесенью, да в добавку - написаны на дурной смеси латыни и какого-то местного диалекта...
- Ты знаешь латынь? - удивился оборотень. - Вот так открытие!
- Знаю, - я с наслаждением потянулась, разминая затекшую от долгого сидения спину. - Языки вообще даются мне на удивление легко. Немецкий, английский и фрацузский я учила в школе, а потом - в университете. Венгерский освоила по настоятельной просьбе деда. А латинским увлекалась моя любимая преподавательница - Эмма Эдуардовна, оказавшаяся очень хорошей учительницей. Но увы, латынь этих документов - нечто зубодробительное. Боюсь, я сумела перевести далеко не все...
- Ленивая дурочка! - разочарованно упрекнул меня муж.
- Наверное, это наследственное! - с милой улыбкой, насмешливо парировала я.
- Не ерничай, - хмыкнул Вадим, закидывая ногу на ногу и приготовившись слушать, - лучше расскажи, чего ты тут вычитала?
- Да пожалуйста, - я пододвинула к нему папку с бумагами. - Итак, это аббатство было возведено весьма быстро, за каких-то шесть лет, по указанию некоего богатого итальянского дворянина, спонсировавшего весь процесс. Строительство полностью закончилось к 1490 году. Добрую сотню лет после этого, пресловутое сооружение выполняло функцию побочного филиала одного малоафишируемого рыцарского ордена, именуемого в финансовых отчетах как общество Охранителей или Хранителей, нет в документах однозначного написания. Вот только здесь не указано - что и зачем они охраняли. А еще, меня крайне озадачило одно упущение - я не нашла в бумагах ни малейшего упоминания имени того, кто инициировал все строительство...
- Ну, это просто, - небрежно махнул рукой Вадим. - Я его знаю!
- Лично? - оторопела я. - Он что - тоже бессмертный?
- Нет, - рассмеялся муж. - Ты уже готова везде видеть тайны и загадки. А на самом деле все обстоит намного прозаичнее. Когда восстанавливали стены аббатства, был обнаружен первый заложенный тут камень - с высеченным на нем именем того дворянина. Жаль, при прикосновении рабочих камень тут же рассыпался на мелкие куски, но я запомнил начертанные на нем слова.
- И что же там было написано? - у меня аж во рту пересохло от любопытства.
- Сей камень заложен 14 августа 1484 года по указанию Великого магистра Алессандро ди Ванни Филипепи во славу Господа и ради охраны наследия его, - торжественно процитировал оборотень. - Ну и чего это нам дает?
- Чего? - я поддержала рукой свою ошеломленно отвисшую нижнюю челюсть. - Чего дает?! Да обалдеть же можно, как много это нам дает!
- Правда? - недоверчиво прищурился муж. - А поконкретнее?
- Ди Ванни Филипепи - настоящая фамилия гениального итальянского живописца Сандро Боттичелли! - восторженно завопила я, вскакивая, беспорядочно рассыпая по ковру бумаги из папки и прыгая вокруг кресла в импровизированном победном танце. - Понимаешь?
- Не-а! - често признался муж, вытаращенными глазами наблюдая за моими прыжками. - Слушай, может у тебя с голодухи крыша поехала?
- Ха! - я звучно треснула опустевшей папкой ему по голове. - А я то все думала, что же напоминают мне фрески на стенах нашей виллы? Теперь я убеждена - это все его работы, не известные широкой публике! Вау, в них определенно просматривается явное сходство со знаменитой "Весной" или "Рождением Венеры"... Представляешь, какими бесценными раритетами мы обладаем? Как нам повезло!
- Да? А я то думал, что это просто картинки с голыми бабами! - растерянно почесал в затылке Вадим.
- Значит, мы выяснили, что нашу виллу, вернее аббатство - построили под патронажем самого Боттичелли, - уже более спокойно произнесла я, усаживаясь обратно в кресло. - Художник славился своей набожностью, и создал немало работ на релегиозную тематику, работая по указанию самого Папы Римского. Скорее всего, и это аббатство возводилось под покровительством церкви. Хотя, при чем же тут титул Великого магистра и орден Охранителей? - я задумчиво поворошила ногой груду бумаг на ковре, а затем перевела вопросительный взгляд на мужа, но Вадим лишь растерянно пожал плечами, намекая на свою полнейшую неосведомленность. - Ладно, отложим эти ребусы на будущее, - решила я, - но зато теперь я начала немного ориентироваться в сути нашей главной загадки - касающейся св. Августина!
- Да? - Вадим даже подпрыгнул в кресле, будучи не в силах смирить свое нетерпение. - А он-то кто такой?
- Не кто такой, а что такое, - поправила я. - Приют для убогих и нищих, названный в честь святого Августина, и построенный в Буде примерно в те же самое время, а точнее - в 1490 году. Приют - это, считай, богадельня или больница по современному.
- Ошибаешься, дорогая, у нас никогда не имелось ничего подобного, - отрицательно покачал головой Вадим. - И пускай Буда отнюдь не моя территория, а исконная вотчина лугару, но я отлично знаю весь город. Нет там больницы с таким названием.
- Есть, - на моих губах заиграла торжествующая улыбка. - Я тут провела небольшое исследование с помощью твоего архива и интернета, и выяснила, что в наши дни на месте приюта святого Августина находится элитная психиатрическая клиника доктора Валвелда. И размещается она в многократно реставрированном и переделанном исходном здании на юго-западе в двадцать втором столичном районе, а конкретно - в парковой зоне недалеко от железнодорожной станции Будатетень. Думаю, нам стоит туда прогуляться и все увидеть своими глазами...
- Да понял я уже, где это. Людное место, - недовольно скривился Вадим. - Популярный прогулочный район, много кафе, толпы туристов...
- И еще, в интернете я нашла разрозненные упоминания аж о восьми загадочных пожарах, случившихся в той клинике в разные годы, - намеренно сгущала интригу я, стремясь заинтересовать Вадима. - Причем, все пожары позникали при так и невыясненных обстоятельствах. Но заметь, после каждого из них клинику неизменно восстанавливали. Интересно, кто и на какие средства? Неужели тебе не хочется во всем этом разобраться? - подначивающе усмехнулась я. - Нынешний ее владелец - профессор Валвелд, довольно темная лошадка. Согласно сведениям из сети, был замешан в каких-то запрещенных экспериментах, чуть не лишился лицензии...
- Интересно... - задумчиво протянул оборотень, заглатывая подброшенную мной наживку. - Очень интересно! Нутром чую, эта клиника как-то связана с нашим шпионом. Но заруби себе на носу, дорогая, - он погрозил мне пальцем, - я отправлюсь туда без тебя. Пойми, тебе крайне опасно там появляться, - поспешно добавил он, заметив мое разочарованно вытянувшееся лицо. - Или ты уже забыла, что числишься сейчас среди мертвых?
- Да помню я, помню, - недовольно хлопнув рукой по папке, согласилась я. - Хотя, так не честно! Тебе, значит, достаются все самые рискованные, самые интересные приключения, а мне - опять сидеть дома и вашивать крестиком...
- Ну, если разобраться, то вышивка - чрезвычайно опасное занятие! - пафосно заявил Вадим, сурово хмуря лоб, дабы придать больше весу произосимой им сентенции. - Можно задремать, клюнуть носом и выколоть себе глаза об иголку!..
Я погрозила ему кулаком, обещая отомстить за насмешки.
- А при чем там таинственное 235? - напомнил муж, сразу же сменяя ироничный тон на серьезный.
- Увы, об этом числе я так ничего и не выяснила, - виновато вздохнула я. - Но уверена, чем бы оно не являлось в реальности, разузнать о нем можно лишь в клинике. Тем важнее поскорее в нее попасть и все выяснить на месте. Прошу тебя, милый, отправляйся в нее завтра же, а иначе я просто умру от любопытства и ты получишь действительно мертвую жену, вместо живой! - тут я состроила умильную гримаску, и носом потерлась о щеку ликантропа, вдохновляя его на подвиги.
- Ну ладно, - снисходительно хмыкнул убежденный мною оборотень, - уговорила. Поеду туда сам и все выясню. А ты, - он двумя пальцами ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза, - будь примерной девочкой: сиди дома и жди моего возвращения.
- Хорошо! - послушно мурлыкнула я.
- Поняла? - на всякий случай переспросил Вадим.
- Поняла! - покладисто повторила я.
- И чтобы с виллы - ни ногой! - властно уточнил муж.
- Ни-ни! - не моргнув глазом, лихо соврала я.
Утром я успешно продолжила разыгрывать тщательно продуманную за ночь роль. Сперва-наперво - позавтракала вместе с мужем, периодически морщась и жалуясь на сильную головную боль. Вернее, пару раз ковырнула ложкой овсяную кашу и отодвинула ее в сторону, даже не посмотрела на любимые круассаны с клубничным джемом, а отхлебнув из чашки с кофе - объявила его горьким.
- Это у тебя мигрень разыгралась, от вчерашнего сидения в библиотеке, - посочувствовал мне муж, со здоровым аппетитом уничтожающий огромную порцию яичницы с беконом, тосты и запеченные с сыром помидоры. - И ночью ты спала плохо - все ворочалась с боку на бок. Иди лучше - снова ложись в кровать и отдыхай.
- Спасибо, так и поступлю, - объявила я, мстительно бросая салфетку в тарелку с кашей. Ха, жалко не увижу - как наша вреднющая кастелянша примется причитать над напрочь угробленным куском дорогой льняной ткани, устряпанным жирными пятнами.
Все понимающий Вадим тонко улыбнулся:
- Выспись хорошенько, - напутствовал он меня, удаляющуюся из гостиной. - А вечером я вернусь из клиники и все тебе расскажу.
Пункт номер два моего плана - помахать рукой мужу, стоя на балконе спальни и зевая во весь рот. Супруг послал мне воздушный поцелуй, после чего уселся в свою пижонскую, ярко-красную Ламборджини и, сопровождаемый громоздким черным джипом, сильно смахивающим на катафалк - битком набитым вооруженными до зубов охранниками, выехал с территории виллы. Пункт три - посадить своего неизменного телохранителя Рика в кресло у дверей спальни, приказать никого и ни под каким предлогом ко мне не впускать, а меня - не будить до возвращения мужа. Демонстративно сунуть в рот две таблетки снотворного и шумно захлопнуть дверь у Рика перед носом... Фух, ну кажется - все!
Очутившись в полнейшем одиночестве, я первым делом выплюнула даже не успевшие размокнуть таблетки, и прижалась ухом к двери, прислушиваясь к проиходящему в коридоре. С удовлетворением уловила череду коротких "пик-пик-пик" - это Рик набирает номер на сотовом, докладывая Вадиму, что я легла спать. И даже разобрала ответную реплику мужа, приказавшего "не будить лихо - пока оно тихо". А затем кресло жалобно скрипнуло под габаритной тушей моего горе-надзирателя, и спустя несколько минут до меня донеслась громкая рулада издаваемого им храпа... С трудом удержавшись от проказливого смешка, я сунула под одеяло свернутый рулончиком плед и задернула шторы - создавая в комнате интимный полумрак. Теперь, даже если Рику и взбредет в голову проведать свою подопечную - то с порога, да в этакой темноте, он запросто примет сверток за крепко спящую на кровати меня. Сменила пеньюар на черные брюки, водолазку, кожаную курточку и сапоги. Прибавила к своему наряду длинный черный палантин - чтобы обмотать им голову, маскируя свои приметные волосы, и темные очки. Надела на правую руку стреляющий иглами браслет-щиток, занимающий весь участок от запястья до локтя. Его свойства я уже опробовала на деле, и теперь прекрасно представляю, на что способно это странное оружие. Заплела волосы в косу - воткнув в них обе заколки с сапфирами, и закрепила на конце шипастую застежку. Присоединенная к ней цепочка словно живая скользнула вверх по косе и я ощутила легкий укол иглы, достигшей затылка. Не знаю пока, зачем предназначены заколки и застежка, но благодаря им мои зрение, слух и осязание заметно улучшаются, усиливаясь во много раз. Я будто превращаюсь в опасную хищницу, в амазонку воительницу - уже не боящуюся никого и ничего. Я оглядела себя в зеркало и осталась довольна результатом. Достала из ящика своего туалетного столика несколько денежных купюр, сунула их в карман куртки, а на лодыжке правой ноги затегнула специальные ножны - подаренные мне мужем, скрыв их под штаниной. В эти ножны я вложила свой кинжал "Луч Селены". Вот теперь точно все - пора уходить...
Покончив с приготовлениями, я вышла на балкон, перелезла через ограду и легко спустилась со второго этажа, в качестве лестницы использовав многочисленные лепные укашения - сплошь усеивающие стену здания. Прячась за кустами - незаметно обошла инспектирующего сад охранника и, злорадно показала язык спине второго - легкомысленно "считающего ворон" у закрытых ворот виллы. Перелезла, а вернее - птичкой перепорхнула через кованную решетку ограды. А затем, немного постояв в тени развесистого каштана и удостоверившись в том, что на "Ласточке" все по-прежнему спокойно, и мой побег никем еще не обнаружен, зашагала по примыкающей к нашим владениям улочке, любуясь попадающимися по дороге домами, живописными загородными видами и негромко насвистывая какую-то мелодию. Настроение у меня было прекрасное, а столь приятно начавшийся день обещал, по всем признакам - и в дальнейшем сложиться чрезвычайно удачно. Правда, тогда - теша себя подобными мыслями, я сильно заблуждалась, ибо пока еще не знала, насколько и в самом деле "удачным" ему суждено стать!
Я поймала такси и доехала до набережной, где пересела на речной трамвайчик, намереваясь переправиться на другой берег Дуная, чтобы попасть в Буду. День сегодня был рабочий, а время близилось к одиннадцати часам утра, поэтому особой толчеи на палубе трамвайчика не наблюдалось. Я выбрала крайнюю скамейку, уселась, оперлась локтем на поручни и задумалась, глядя на темные речные волны, вяло перекатывающиеся за бортом. Слишком много печальных воспоминаний связано у меня с Дунаем. Слишком неизгладимый след оставила эта река в моей жизни. И этого уже не изменить. Не унять вызванной ею боли, не исправить совершенные мною ошибки, не повторить прожитой здесь ночи. Говорят, что счастье - это точное совпадение желаемого с неизбежным. Мда, неизбежному мне все-таки приходится подчиняться, слишком часто приходится, а вот с желаемым как-то не сложилось...
Внезапно, я буквально физически ощутила на себе чей-то чужой, колючий взгляд и подняла голову, сквозь затемненные стекла очков внимательно изучая палубу... Напротив меня устроилась самозабвенно целующая парочка светловолосых подростков, не замечающих никого и ничего вокруг. Чуть поодаль от них - вальяжно расселся пожилой, импозантного вида господин, всецело погруженный в утреннюю газету. Центр палубы оккупировала стайка ярко накрашенных девушек, увлеченных сплетнями и сигаретами. А вот на ближайшей к трапу скамье неловко, немного боком примостился молодой человек в спортивной куртке, в низко надвинутой на глаза бейсболке. Козырек головного убора почти полностью скрывает его черты, обзору доступен лишь подбородок - острый, чисто выбритый. Рука спортсмена, затянутая в перчатку, заботливо касается прислоненного к поручням велосипеда - дорогого, ухоженного, многоскоростного. Отсюда и неудобная поза его владельца, вызванная нежеланием хоть на миг расстаться с любимым транспортным средством. Но самой примечательной деталью во внешности этого человека, сразу же привлекшей мое внимание, стал круглый значок - прицепленный к его куртке. Красный крест с раздвоенными концами на сером фоне. Я вздрогнула, осознав, что именно такой же знак обнаружила на листке бумаги, оставленной нашим шпионом. Кажется, я видела его и где-то еще - намного раньше, в своей прошлой жизни, простой как три форинта и ничем не примечательной. Вот только не помню - когда и при каких обстоятельствах? Нет, чую - не дадут мне покоя этот загадочный орден Хранителей, крест, магистр Боттичелли и его наследие... И тут велосипедист неожиданно поднял голову, вскользь мазнув по мне цепким, изучающим взглядом.
"Следит за мной, - дошло до меня. - Наверное, давно караулил возле виллы и незаметно увязался следом, как только я перелезла через забор, - мысли вихрем неслись в голове, ускоряя сердцебиение до бешеного ритма и будоража кровь. - А я его и не замечала вовсе, вплоть до текущего мгновения. Молодец! Значит - он профи, опытный и подготовленный, невзирая на молодой возраст. Тем хуже для меня. Интересно, кто его подослал? Полагаю, он сойдет с трамвайчика одновременно со мной и продолжит преследовать меня и на том берегу. Вон как вцепился в свой велик, будто готов в любой миг снова вскочить в седло. А это уже опасно. Нужно как-то от него избавиться... Но как?"
Решение пришло само собой. Уровень адреналина в моей крови итак уже зашкаливал выше крыши, поэтому мне не составило особого труда разбудить свой пирокинез: создать несколько огненных искр - весело заскакавших по ладони. Я совершенно естественно, небрежным жестом опустила руку вниз и они мгновенно перекинулись на лакированные доски скамейки, а затем - и на палубу...
- Пожар! Помогите, спасите, горим! - опомнившись, заголосили болтливые сплетницы, но спасать трамвайчик было уже поздно. Старые палубные доски занялись за пару секунд, а потом пламя взметнулось до неба - жадно пожирая хрупкие постройки, расположенные на корме суденышка. Клубы темного дыма застлали весь горизонт, а многоголосый девичий визг довершил удачно срежиссированную мной картину всеобщей паники. Драматизма ситуации добавили еще два персонажа: пожилой пассажир - размахиванием газеты пытающийся тушить уже во всю бушующий пожар, и старенький капитан трамвайчика - срывающий с борта спасательные круги и навешивающий их на бестолково мечущихся девиц...
Река немедленно огласилась тревожными сигналами соседних кораблей, спешащих нам на помощь. Тяжелая, кургузая баржа - ковыляющая вдоль приближающегося берега Буды, сипло клаксонила почти человеческим голосом, поразив меня своим трагикомичным видом - смахивая на попавшую в шторм беременную китиху. Затем я заметила полную ее противоположность - роскошную яхту вип-класса, но борту которой столпилась кучка зевак, увлеченно глазеющих на огонь... Два катера береговой охраны мчались в нашу сторону, маневрируя между судами и оглушая всех пронзительным завыванием сирен. Нарядные прогулочные лодки, во множестве курсирующие по Дунаю, спешно удирали к обоим берегам, уходя с линии пожара. И возможно, все могло бы обойтись малыми потерями, если бы наш лишившийся управления трамвайчик смачно не впечался в аналогичное судно, следующее встречным курсом, и пламя перекинулось уже на него, увеличивая общую сумятицу. По воде сразу же попылыли пятна горящего топлива, кто-то из пассажиров свалился за борт, мои барабанные перепонки чуть не разрывались от многоголосого ора и гама, а в нос так и ввинчивался противный запах гари. Короче, на реке воцарились смрад, шум и неразбериха...
"Извините, у меня не было иного выхода! - мысленно раскаивалась я, ужасаясь содеянной мною катастрофе. - Надеюсь, никто из вас не погибнет..." - а между тем, набережная Буды неотвратимо приближалась, заполненная толпой народа, не упустившего возможности вволю насладиться редкостным зрелищем. Наверное, до каменного парапета лодочной станции оставалось не более трех метров, когда я легко перемахнула через борт и одним прыжком преодолела расстояние - отделяющие меня от берега. Подошвы сапог мягко спружинили, погасив удар и я сразу же побежала прочь, сопровождаемая недоуменными воплями многочисленных зрителей. На бегу обернулась и громко выругалась, обнаружив молодого велосипедиста - последовавшего моему примеру. Бросив свой велосипед на палубе объятого пламенем трамвайчика - в тот самый момент звучно "поцеловавшегося" с причальным столбиком, парень легко перепрыгнул на берег и бросился следом за мной...
"Вот упрямец!" - с негодованием подумала я, наращивая скорость. Я мчалась вперед не разбирая дороги, ведомая единственным стремлением оторваться от своего шустрого преследователя. Внезапно раздавшийся звук выстрела заставил меня затормозить и повторно обернуться. Оказалось, что белобрысый парнишка с трамвайчика, еще недавно с таким энтузиазмом целовавший свою не менее юную подружку, тоже покинул борт судна и сейчас стоял на набережной, сжимая в руке пистолет... Напуганные столь неожиданным поворотом событий, зрители с визгом разбегались во все стороны. А молодой велосипедист медленно, нереально медленно - как увидишь лишь в кино, падал на землю, хрипя и закатывая глаза. Шалый ветерок подхватил слетевшую с него бейсболку и покатил ее в ближайший переулок...
- Жив? - плюнув на собственную безопасность, я метнулась обратно и едва успела поддержать своего недавнего преследователя, безвольно повисшего на мне все телом. Моя ладонь, прикоснувшаяся к его спине, тут же окрасилась кровью.
- Уходите, госпожа, - глухо прошептал парень, - уходите, они вас не пощадят!
- Кто - они? - не поняла я, недоуменно таращась то на раненого, почти придавившего меня своим весом, то на паренька с пистолетом, приближающегося к нам большими скачками. - Что здесь вообще происходит? Кто вы такой? - я ткнула пальцем в его значок.
- И кого же вы храните? - допытывалась я, эгоистично забыв о милосердии и тряся его за плечо.
- Вас, - его голос походил на траурный шелест облетающей с дерева листвы, - вас, госпо... - раненый дернулся в последний раз и затих. Он был мертв.
- Меня? - оторопела я. - Но зачем и от кого?
- Эй, - грубо скомандовал подбежавший мальчишка, направляя на меня пистолет, - ты пойдешь со мной! - причем сказано это было на чистейшем немецком языке.
- Нет, ошибаешься, проклятый шваб. Госпожа останется с нами! - вдруг насмешливо проговорил кто-то третий и на мое плечо опустилась широкая, жесткая ладонь....
_______
Форинт - денежная единица в Венгрии, равный примерно 30 российским копейкам.