Представшее перед нами существо обладало парой черных кожистых крыльев, его зубастую голову венчал костяной гребень, мощные лапы оканчивались острыми когтями, а размеры оного создания оказались настолько внушительными, что попросту не укладывались у меня в сознании. Спланировав с холма, крылатая тварь разинула пасть и издала гулкий звук, минуту назад принятый мною за эхо. Интонации его рева несли в себе четкий оттенок издевательства.
- Забери меня Тьма! - обалдело выдохнула я. - А это что еще за чудо-юдо?
- Чтоб тебя мантикора три раза переварила! - от всей души пожелала Ребекка, на всякий случай хватаясь за свои мечи, ибо явившееся нам создание отнюдь не напоминало безобидного кузнечика.
Беонир, по своей давешней манере сначала намеревался юркнуть за крепкую спину воительницы, но потом вдруг передумал, горделиво расправил плечи и встал рядом с подругой, угрожающе выставив вперед свернутые в рулончик карты. На оружие оный предмет смахивал весьма мало, но за неимением чего-то лучшего ему пришлось удовольствоваться хотя бы им. Возможно, что таким вот нелогичным способом наш отважный ниуэ намеревался объяснить твари, куда ей следует пойти и даже указать кратчайший путь?
Но гигантский летун не соизволил хоть как-то отреагировать на эскапады моих отважных друзей. Он мягко, с легкость - удивительной в столь массивном теле, приземлился перед нами - взметнув облачко пыли, наклонил голову и уставился на меня выпуклым серым глазом, по величине не уступающим моему кулаку. Вытянув лапу, он равнодушно сгреб в горсть разом и Ребекку и Беонира, начисто игнорируя их возмущенные вопли, ибо против него они смотрелись всего лишь парой слабых букашек. А затем он приблизил свою ехидно ухмыляющуюся пасть к моему лицу и распахнул мощные, усаженные чудовищными клыками челюсти. Я обреченно зажмурилась, приживая к себе плаксиво попискивающую Мифрил. М-да, я даже и представить себе не могла, что закончу свою жизнь вот так глупо и страшно - в желудке у проголодавшегося чудовища...
Но, вместо того, чтобы подзакусить невезучей мной, гигант вдруг задумчиво кашлянул, повернулся, дабы иметь возможность рассмотреть меня и другим глазом тоже, и - произнес хрипловатым, но довольно приятным басом:
- Извините, девушка, но случайно не вот та ли самая блошка меня переварить должна? - он обличающе взмахнул зажатыми в лапе лайил и ниуэ, указывая ими на Мифрил, скромно притаившуюся в складках моего плаща. - Да?
Я оторопела.
- Вы умеете разговаривать? - наконец-то собравшись с мыслями, вопросила я с благоговейным придыханием в голосе.
- Хм-м-м, - самокритично усомнилось чудовище. - Когда-то умел, да вот почти разучился за неимением практики. А что, у меня плохо получается?
- Нет, наоборот хорошо! - торопливо зачастила я, до тошноты боясь обидеть своего невероятного собеседника. - Причем очень культурно!
Из ноздрей польщенного моим комплиментом чудовища выплыла струйка сизого дыма.
- Пожалуйста, отпустите моих друзей, - попросила я, - обещаю, они не причинят вам никакого вреда.
- Ладно, - проворчал гигант, нехотя опуская на землю Ребекку и Беонира. - Только скажите своей хулиганке-подруге, чтобы она больше этими своими проволоками не размахивала. Чуть глаза мне не выколола...
- Ах так! Я, значит хулиганка? - взъерепенилась воинственная девушка, грозно топая ногой. - А ты сам-то кто вообще такой?
- Дракон, - летун прижал лапу к груди и вежливо поклонился. - Разрешите представиться, меня зовут Железный дракон!
- Тот самый? - потрясенно ахнула я, вспомнив загадочные намеки, услышанные мною в тронном зале короля Адсхорна. - Которого невозможно переговорить?
- Ну-у-у, - дракон комично уселся на землю, по-кошачьи обвив лапы своим длинным хвостом, - некоторые пробовали, но не стану вводить вас в заблуждение - не смогли.
- И что произошло с ними в дальнейшем? - поинтересовалась Ребекка, убирая парные мечи обратно в ножны, подгибая под себя ноги и простецки устраиваясь напротив чудовища. Словно хотела дать понять, что кошка здесь - она.
- А ничего особенного - я их просто съел! - мило признался дракон и смущенно икнул. - Обычай, знаете ли, у нас такой.
- Ничего себе, обычай! - возмущенно присвистнул Беонир. - Значит в вашем краю увлекаются традициями, политесом, философскими беседами... Кстати, а кто вообще научил вас разговаривать?
Железный дракон ненадолго прикрыл веками свои выпуклые глаза, очевидно, погружаясь в весьма приятные для него воспоминания.
- Много лет назад, - начал откровенничать он, - в нашу долину прибыло довольно многочисленное эльфийское войско, ведомое двумя крайне харизматичными личностями: молодым королем Арциссом и его другом, чародеем Лаллэдрином. Полуночные воины намеревались забрать наш мрамор, а так же покушались на наши сокровищницы, - тут дракон иронично хмыкнул. - Мы сражались несколько дней, но силы противоборствующих сторон оказались примерно равными, и поэтому победа не торопилась склониться на чью-то сторону. Повелитель Полуночных обладал волшебным мечом, носящим имя "Лед", коий успешно справлялся с пламенем драконов и унес жизни многих из нас. Но разгромить нас полностью у эльфов никак не получалось, потому что драконов было слишком много. Наконец король Арцисс устал от этого бессмысленного истребления и предложил своему придворному магу обучить меня говорить, дабы мы смогли лучше понимать друг друга. Лаллэдрин блестяще справился с возложенной на него задачей. Переговоры состоялись, мы заключили договор нерушимого сотрудничества, а вдобавку эльфы пообещали, что с того самого мига долина Дурбан становится неприкосновенной собственностью драконьего народа и отныне она будет называться Краем крылатых. Таким образом, мы заключили перемирие с эльфийским кланом и в виде ответной любезности подарили им множество мраморных плит, необходимых оным для постройки города Блентайра. Но, к сожалению, с той поры мир сильно изменился, - тут дракон тяжело вздохнул. - А человеческие маги не последовали миротворческому примеру своих мудрых предшественников, истребив многих из нас. Ведь они-то воевали отнюдь не честно, как эльфы, а напустили на нас чары богини Банрах. Нам пришлось научиться прятаться, скрываясь в глубоких пещерах. Теперь мы выживаем как умеем, с помощью подвластной нам магии оберегая свои земли от губительного натиска Пустоши. И посему, уже ни ныне ни впредь мы не желаем иметь каких-либо дело с людьми, презирая вашу лживую и корыстную натуру. Мы уже давно не видели никого из представителей вашего рода, полагая, что вы позабыли о нашем существовании и запамятовали о пути, ведущем в долину Дурбан. Мы не нуждаемся в подобных гостях. А поэтому открой мне правду, чародейка, - Железный мрачно покосился на Звезду моей души, виднеющуюся в распахнутом вороте рубашки. - Поведай, с какой целью ты пожаловала в наши земли, прибыв сюда незваной и непрошенной?
Да, это заявление прозвучало более, чем серьезно. Мне враз стало не до шуточек. Шутить вообще нужно так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно выбитые зубы. А уж попав в подобную неоднозначную ситуацию, подтрунивать и вообще категорически противопоказано... Я судорожно глотнула воздуха, словно намеревалась с головой окунуться в ледяную полынью, а затем решительно сбросил плащ, открывая свои остроконечные уши.
- Скажи, разве я никого тебе не напоминаю, о великий повелитель драконов? - решительно спросила я.
- Я стар, но пока еще не впал в маразм и не страдаю склерозом! - холодно ответил гигант. - Да, признаюсь: твои глаза, уши, волосы, а главное - черты лица, буквально кричат о кровном родстве с самим королем Арциссом. Но увы, даже этого недостаточно для того, чтобы я вспомнил о своих прежних обязательствах перед его кланом. Времена эльфов миновали, а я ничего им не должен. Поэтому уходи отсюда, эльфийка, - он язвительно клацнул зубами. - И скажи спасибо за то, что я отпускаю тебя живой и невредимой. Видят Неназываемые, мой народ достаточно настрадался от произвола человеческих магов, чтобы я стал помогать кому-то, входящему в вашу гильдию.
Уголки моих губ разочарованно поползли вниз. Итак, худшие предположения Ребекки подтвердились целиком и полностью, ибо дракон отнюдь не торопился делиться с нами своей силой и мудростью. Наверное, кто-либо другой - находящийся на моем месте, тут же отказался бы от своих планов и повернул назад. Но, к счастью или к несчастью, я была не такой, и отнюдь не собиралась сдаваться, не исчерпав весь репертуар своих возможностей.
- Не торопись, дракон! - безапелляционно заявила я, и в моем голосе прорезались командные нотки. - Открою тебе секрет: я не просто скромная эльфийская девочка, нет - я являюсь Наследницей трех кланов, призванной спасти от смерти весь Лаганахар, и...
Но Железный вдруг утробно расхохотался, на полуслове обрывая мою пафосную речь.
- Не держи меня за ущербного дурака, девочка! - презрительно процедил он. - Признаюсь, я не менее тебя наслышан о пророчестве Неназываемых. Но учти, при этом я не настолько наивен, чтобы признать долгожданную Наследницу в первой же чумазой оборванке, по какой-то нелепой случайности забредшей в долину Дурбан, - он замолчал, взирая на меня со смесью любопытства и недоверия. Было заметно, что его речь несет в себе оттенок нарочитой театральности, а на самом деле дракона очень интересовали мои дальнейшие действия, должные последовать за таким ультимативным заявлением.
Я сердито шмыгнула носом, будучи вынуждена признать неоспоримую правоту его аргументов. Да, приходилось согласиться с доводами моего умного оппонента: выглядела я отнюдь не царственно, ибо частенько пренебрегала утренними умываниями по причине нехватки воды, а моя одежда изрядно загрязнилась и пропылилась. Наверно, Наследнице трех эльфийских кланов следовало преподносить себя совсем не так. Мне катастрофически не хватало важности и чувства собственного достоинства, видимо - в глубине меня все еще жила та давешняя сирота из приюта, не приемлющая показухи и лицемерия. Да, но каким же тогда образом я смогу убедить Железного дракона в том, что являюсь сама собой и не присваиваю чужой титул? И вдруг меня осенило...
- А вот этот меч ты узнаешь? - ехидно осведомилась я, вытягивая из ножен уже упомянутый драконом Лед, отливающим холодным белым светом. - Хочу напомнить и освежить твою память: именно этот клинок сильно проредил ваш народ...
Дракон шокировано мигнул, но уже секунду спустя снова обрел свой предельно невозмутимый вид.
- Да, сие оружие совершенно невозможно спутать с каким-либо другим! - признал он. - Но одного доказательства мало, ведь мне не известно, каким путем - праведным или не праведным, ты завладела оным легендарным мечом. Девочка, извини за откровенность, но ты больше похожа на воровку и побирушку, чем на Наследницу из древнего пророчества!
Я разочарованно прикусила губу, уязвленная его насмешками. Похоже, моя хваленая способность переговаривать Железных драконов оказалась сильно преувеличенной, стремительно скатывая к нулю.
- Ах ты болтливая ящерица, - разъяренно завопила Ребекка, неожиданно придя мне на помощь. - Да как ты смеешь разговаривать с Наследницей в столь неуважительном тоне? Да я тебя сейчас... - она вскочила, активно размахивая акинаками и угрожающе наступая на дракона...
Но увы, отважная воительница так и не успела совершить ничего судьбоносного. Одним небрежным движением своей огромной лапы, гигант легко прижал девушку к земле - надавив ей на плечо серповидно изогнутым когтем, а затем устремил на меня пылающий негодованием взор.
- Выбирай, девочка, - лаконично приказал он, - либо я убиваю вас всех, либо вы просто извиняетесь передо мной, без лишних разговоров покидаете долину и навсегда забываете об ее существовании!
Я обреченно сглотнула. Подумать только - я прошла такой долгий путь, выпуталась из множества передряг, и все это ради того, чтобы потерпеть столь непредсказуемое крушение всех своих планов. Нужно иметь смелость, дабы взглянуть в глаза жестокой правде: я не оправдала доверия, оказанного мне богом Шарро, Джайлзом, Полуденными эльфами! Итак, все мои надежды на спасение Лаганахара рассыпались в прах, а мечты о возрождении Ардена превратились в ничто...
"Никто не сможет победить тебя до тех пор, пока ты сама считаешь себя непобежденной!" - так когда-то напутствовал меня мудрый охотник-полуэльф, прибывший на церемонию выбора учеников и предсказавший мне неординарную судьбу. Интересно, а ему самому удавалось ли воплощать в действительность эту спорную истину? Скорее всего - да, а посему я не собиралась забывать преподанный мне урок, я не собиралась сдаваться. "Не зазорно упасть сто раз, стыдно один раз не подняться!" - когда-то сказал мне мой друг ниуэ Зол. Думаю, он тоже увидел во мне нечто особенное, способное помочь мне стать той, кем я должна была стать - Наследницей трех великих кланов, спасительницей всего Лаганахара. Так имею ли я моральное право разочаровать и его? Нет, конечно же нет! А поэтому, что бы я там себе не вообразила - мне придется подняться с колен и бороться до конца. До последнего вздоха, до последней капли крови! И тогда, осознав невозможность отступления, я гордо вскинула голову и задиристо улыбнулась:
- Скажи, а ты еще не сошел с ума от скуки и ничего не деланья в этой своей укромной долине? - насмешливо спросила я, обращаясь к выжидательно замершему дракону. - Знаешь, какое будущее тебя ждет? Сначала ты разучишься говорить, потом думать, а потом твои соплеменники перестанут тебя уважать! - сарказм буквально сочился с моего языка, раня почище любого, даже самого острого меча. И судя по тому, как нервозно закашлялся уязвленный мною дракон, я поняла, что попала не в бровь, а в глаз.
- Ты сомневаешься в моем уме и авторитете? - шокировано вопросил он, выпуская напрочь позабытую им Ребекку. - Девочка, опомнись, ибо твоя наглость переходит все допустимые границы!
- Отнюдь! - весело рассмеялась я, краем глаза отмечая, как совершенно не пострадавшая лайил поспешно отошла в сторонку, с облегчением потирая придавленную драконом руку и витиевато ругаясь. Но теперь Железному стало не до нее.
- Чего ты добиваешься, нахалка? - удивился дракон, нехотя пригибая мощную шею и заглядывая мне в глаза. - Хочешь потягаться со мной силами? Но это же безрассудно!
- Нет! - без лишних раздумий поправила я. - Я просто намереваюсь проверить справедливость некоего пафосного заявления, утверждающего о том, что тебя невозможно переговорить.
Железный весело оскалил зубы и расхохотался так громко, что с ближайшего к нам холма скатилось несколько внушительных валунов. Мы все испуганно присели, зажимая ладонями свои едва не оглохшие уши.
- Дурочка ты наивная! - почти ласково сообщил дракон. - Хочешь совершить то, что не удавалось еще никому? Изволь, я к твоим услугам.
- Заключим сделку? - быстренько предложила я, торопясь не упустить представившийся мне шанс. - Если я сумею переговорить тебя, то ты выполнишь любое мое желание, да еще отпустишь нас на все четыре стороны. Идет?
- Ладно, - согласился он. - Но учти, если проиграешь ты, не сумев убедить в том, что являешься истинной Наследницей трех кланов - то вы все очутитесь у меня в желудке. Идет?
- Договорились! - усмехнулась я, выразительным жестом успокаивая отчаянно заламывающих руки Ребекку и Беонира, впавших в неприкрытую панику. А затем я уселась на траву, подогнув под себя ноги, и дружелюбно улыбнулась своему потенциальному палачу. - Начнем? - спокойно предложила я.
- Изволь! - любезно откликнулся дракон и улегся на живот, распластавшись таким образом, чтобы наши головы оказались на одном уровне. - Для начала поведай, зачем ты прибыла в долину Дурбан?
- Дабы достичь поставленной перед собой цели и выполнить свой долг! - не моргнув глазом, честно ответила я. - Разве не все люди стремятся к подобному?
Но Железный лишь иронично фыркнул и небрежно дернул лапой, словно отмахивался от чего-то незначительного:
- Расскажу-ка я тебе, пожалуй, поучительную историю про одного эльфийского чародея из Джалмера, - предложил Железный. - Он тоже стремился выполнять свой долг любой ценой - и вот, послушай, что из этого вышло.
Я согласно кивнула, безмерно заинтригованная столь завлекательным началом нашего опасного диспута...
- В стародавние времена, пришедшиеся на расцвет эльфийской расы, владения трех кланов начитывали не один, а целых восемнадцать городов, змейкой растянувшихся вдоль течения полноводной реки Алларики, - медленно, нараспев рассказывал Железный дракон, смакуя каждое из произносимых им слов. - И пожалуй самым слабым из них считался провинциальный городок Джалмер, выстроенный на окраине пустыни Маграб. А когда город возведен как пограничный, то на него с любой стороны можно напасть. Нет, конечно позднее там тоже появилась мощная крепость, но она ведь не сразу строилась, а постепенно. Но тогда, тройку сотен лет назад, вокруг Джалмера красовались лишь убогие глиняные стены, чисто символические, верблюдам на смех. Однако смех смехом, а никакие враги не могли к ним даже подступиться - потому что охранял их великий чародей Салахи. Охранял один и без оружия, только силой своего духа. Брал он за свою работу дорого - аж пятьсот серебряных риелей в день! Впрочем, за эти деньги он обещал джалмерскому князю защищать не только город, но и его самого лично, причем не только от врагов, но и от богов, болезней и любых несчастий. И следует признать по справедливости, что целых двадцать четыре года все у Салахи получалось просто замечательно: и город был в полном порядке, и князь не чихал, не кашлял. Вобщем, ничем тамошний государь не болел, ничего себе не ломал и чувствовал себя молодым и здоровым, несмотря на гарем из семисот требовательных наложниц, регулярный опиум и восемь кальянов в день. А что тут удивительного? Ведь: "Пока я жив, - посулил ему Салахи, - с тобой не случится ничего дурного". Вот князь и благоденствовал.
Каждое утро чародей обходил вокруг холма, на котором стоит город. Не просто так, а медленно и продуманно - с заклинаниями, поклонами и прочими магическими штучками. Потом он навещал князя, забирал свои пятьсот риелей, сотню разносил по храмам, ещё сотню по школам, ещё сотню по больницам, полторы сотни раздавал бедным и недужным, а остальное относил сестре и приемному сыну Жмуре. Ну, мы же знаем, что чародеи не имели права жениться и иметь детей, вот поэтому Салахи и усыновил племянника, обучая того азам своего магического искусства. Так проходил его день, а вечером он снова совершал обход городского холма - ежедневно, в любую погоду, без отпусков и выходных. Жители Джалмера почитали его за святого - и наверно, не зря. Ведь ежели такой мужчина не святой, то кто же тогда святой?
И вот однажды, во время вечернего обхода, Салахи узрел змееликую богиню Банрах. Атакующей походкой двигалась она к городским воротам, и лицо повелительницы хаоса выглядело чернее обычного, а в ее руках вместо оружия блестели хирургические инструменты. С первого взгляда магу стало ясно, что это не к добру - и тогда Салахи бесстрашно встал перед воротами, своим телом преграждая богине доступ в город.
- Дай мне пройти, о знаменитый чародей! - истерично потребовала Банрах, скрежеща гнилыми зубами. - В этом городе живёт мерзавец, осквернивший мою святыню! Я вне себя от гнева и месть моя должна свершиться немедленно! Я вырежу его тупые мозги и скормлю их собакам!
- Виновный в святотатстве непременно подвергнется наказанию, - смиренно ответил Салахи, поклонившись до земли. - Но наказание не должно быть тяжелее его вины. Расскажи мне обстоятельства этого дела.
- Обстоятельства повергнут тебя в ужас, - взбешенно прорычала змееликая, скальпелем вычищая засохшую под ногтями кровь. - Этот выродок плевал на мою статую! На мою самую древнюю статую, старше которой нет во всей округе!
- Да, это тяжкий грех, - печально согласился Салахи, - но только в том случае, если он был совершен умышленно. В противном случае виновный очищается чтением молитв в честь пресветлого Шарро, а оскверненная статуя - золой, водой и пемзой. Тебе нет нужды его убивать: сегодня я совершу все необходимые очищения.
- Он не очистится даже жертвоприношением всех своих коней! - нахмурившись, словно грозовая туча, возразила строптивая богиня, которую сильно разозлило упоминание имени ее старшего брата. - Моя статуя валяется у него в конюшне - уже за одно это его надо бы четвертовать! Он давно поплевывает на нее, сам того не замечая - но сегодня ему указали на это и предупредили, чтобы он не гневил богиню. Однако подонок ничуть не раскаялся - он расхохотался! Он сказал: "Плевать мне на Банрах! Мой чародей защитит меня хоть от самих Неназываемых!" И харкнул уже намеренно, и пнул мою статую ногой! - тут змееликая демонстративно потерла свою ягодицу.
Чародей, конечно, сразу же догадался, кто является этим закоренелым грешником.
- Плевок и пинок не караются смертью ни в одном из эльфийских городов, - умиротворяюще пояснил он. - Прости моего государя, о великая. Я вразумлю его, он исполнит суровое покаяние, и впредь начнет вести себя более осмотрительно.
- Это абсолютно исключено, - с глумливым смешком отказалась Банрах. - Я ужасно зла, и я жажду крови. Впусти меня в город! Ладно, я не стану убивать твоего князя - я всего лишь отрежу ему губы, ноги и язык. Это наказание законно, ты не имеешь права ему препятствовать!
- Давай, я утолю твою жажду мести, - подкупающим тоном предложил Салахи, - и сам накажу виновного. Сегодня я приду в твой храм и принесу себя в жертву тебе. Пусть моя кровь смоет его грехи, и пусть моя смерть послужит ему наказанием.
Богиня застыла в изумлении:
- В своём ли ты уме, чародей? - наконец визгливо вскричала она. - Ты, просветленный, безупречный и праведный, жертвуешь собой ради ничтожества из более низкой гильдии, которое даже не смотрит, куда плюёт?
- Я жертвую собой ради себя, - спокойно объяснил мудрый чародей. - Я поклялся своей правдивостью, что с моим государем ничего не случится, пока я жив. Если я не смогу защитить его, я буду уже не безупречен. Но он обидел богиню и заслужил наказание. Если я не дам свершиться правосудию, я поступлю неправедно. В обоих случаях мне незачем дальше жить - но, пока он жив, я могу умереть достойно, не нарушив своего обета. Так возьми же мою жизнь - и прости его, если сможешь.
- Будь по-твоему, - согласилась богиня, потрясенная до самой глубины своей злобной души. - Я приму твою жертву - и попытаюсь простить твоего глупого князя.
Произнеся эти слова, змееликая растворилась в вечернем воздухе, а Салахи поспешил домой и повелел приемному сыну Жмуре:
- Сегодня ты принесёшь меня в жертву черной богине, дабы спасти нашего государя. Сразу после этого иди к нему в конюшню и соверши обряд очищения над черной каменной плитой, которая там лежит - это старинное изображение Банрах, подвергшееся осквернению. В дальнейшем проследи, чтобы эту статую перенесли в отдельный храм и оказывали ей особое почтение.
Юноша пришел в ужас, но не осмелился перечить отцу и согласился, после чего они отправились в храм Банрах, где молодой чародей отрубил голову своему отцу и водрузил её на алтарь. А в это время его мать - родная сестра мага Салахи, тоже не сидела сложа руки: она привязала верёвку к потолочной балке и на ней повесилась. Когда Жмура вернулся домой, она была уже совсем мертвая - висела синяя, с высунутым языком, а из ее рта сочилась кровавая пена. Так юноша в одночасье лишился обоих родителей, и горю его не было предела. Не дожидаясь утра, он пошёл к князю, разбудил его и рассказал обо всём случившемся.
От оных ужасных новостей у князя разлилась желчь по телу и помутился рассудок. Он выхватил кинжал, нанес себе восемнадцать ритуальных ран и лишил себя жизни - прямо на глазах у парнишки, который только что убил своего отца, чтобы эту самую жизнь сохранить! Бедняге и без того гадких впечатлений хватало, а тут еще эта жуткая смерть, которая и вовсе его подкосила. Тогда молодой человек побежал в храм Банрах и там перерезал себе горло...
Дракон замолчал, провокационно косясь на меня хитро прищуренным глазом. Я сидела молчком, силясь осмыслить услышанную историю и усвоить мораль, в ней заключающуюся. Беонир шокировано отвесил челюсть, впав в грусть по погибшему магу, и лишь одна Ребекка не повелась на эту душещипательную сказку. Она цинично высморкалась и рассмеялась:
- Ну, теперь-то я понимаю, почему у нас всех глупо померших покойников "жмуриками" называют! - язвительно хмыкнула она, осуждающе покачав головой. - Ибо лишать себя жизни из-за чужой смерти - самое дурное занятие в мире! И родным не поможешь и себе хуже сделаешь. Тьфу, - она сердито сплюнула, - глупость какая несусветная!
Железный философски пожал крыльями и добавил:
- Такая вот трагедия разыгралась в городе Джалмере - а все из-за чего? Всё из-за того, что Салахи слишком серьезно отнесся к своим обязанностям - примерно так же, как ты сейчас, девочка. Решил, что он кому-то что-то должен, взвалил на себя непосильную ношу и волок ее до потери головы. И вот тебе результат: себя угробил, сестру угробил, сына приемного угробил - а повелителя своего все равно не спас. А теперь скажи мне, девочка: стоит ли быть таким дураком? И кому нужны такие бесполезные жертвы?
Я прекрасно понимала, что Дракон не просто так рассказал мне сию поучительную историю. Он задал конкретный вопрос и явно ждал от меня отнюдь не банального ответа. Такого, от которого могла напрямую зависеть вся моя дальнейшая судьба. Я молчала несколько минут, а потом произнесла следующее - не столько потому, что испугалась за свою голову, сколько потому, что очень хотела возразить Железному:
- Если богиня приняла жертву - значит, жертва была не напрасной. Салахи умер безупречно: такая смерть учит нас верить в справедливость. А можешь ли ты, дракон, пообещать, что умрешь столь же красиво и возвышенно, умрешь во благо других? Ты считаешь, будто чародею следовало пожалеть свою жизнь и пренебречь своим долгом? Но он имел то, чего нет у тебя: ответственность, обязанности, привязанность. Салахи ставил долг выше жизни - и общался с богами на равных, получая при этом пятьсот риелей в день, кои тратил на благие дела. Ты намекаешь, что тем самым он убил себя и свою семью? Никто не убивает, дракон, и никто не умирает. Все трое ушли в следующую жизнь наилучшим образом: они получили возможность возродиться в одном поколении и встретиться снова. А где твои возможности, дракон? Ты утверждаешь, дескать Салахи не спас своего государя? Но он уберег его от гнева богини, который простирается на семь жизней вперёд - а это ли не спасение? Князь покинул этот мир прощенным, и смерть его стала благородной: он покончил с собой в порыве раскаяния. "Умереть" не всегда значит "погибнуть", пойми это Железный, и "выжить" не всегда означает "спастись". Ты называешь Салахи глупцом? Но как назвать тебя самого, если ты не понимаешь столь очевидных истин?
Над долиной Дурбан повисла мертвая тишина... Дракон смотрел на меня с изумлением, а его круглые глаза почти вылезли на лоб, придавая могучему гиганту на редкость комичный вид. Кажется, он понял смысл моего ответа, а так же принял тот факт, что я скорее готова умереть, но ни за какие коврижки не сверну с выбранного мною пути и не откажусь от поставленных перед собой целей. И тогда в его зрачках зажегся слабый намек на уважение, еще только собирающееся разгореться ярким и всепоглощающим огнем дружбы. А мне теперь следовало во что бы то ни стало поспособствовать этому процессу. Что же касается Ребекки, то она устыдилась и прикусила губу, признавая свое заблуждение.
Впрочем, вскоре дракон пришел в себя, прокашлялся и заявил:
- Девочка, ты выслушала мою историю. Теперь настала твоя очередь впечатлить нас своим жизненным опытом. Мы тебя слушаем.
По этим многозначительным "мы" он, кажется, подразумевал не только самого себя, но так же и Ребекку с Беониром, тут же поддержавших его радостными и весьма энергичными кивками. Я улыбнулась и задумалась. Какую же историю им рассказать?
Следовало признаться в том, что мой жизненный опыт не являлся очень большим, и уж точно, во много десятков раз уступал необозримой мудрости, накопленной древним драконом. Так какими же истинами я располагала? В приюте меня учили высшей справедливости: "Чтоб твои будущие дети выросли такими же растяпами, как и ты!". Меня заставляли преодолевать невозможное: "Не болтай, закрой рот и немедленно ешь суп!". Мне доходчиво объясняли причинно-следственные связи: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь, то мы тебя отшлепаем!". От меня требовали безоговорочно уважать чужой труд: "Если ты хочешь драться с мальчишками и вы друг друга поубиваете - то идите на улицу, потому как здесь только что пол вымыли!". Мне преподавали основы самолечения: "Если не перестанешь косить глазами, на всю жизнь такой останешься!". Меня приучали мыслить логически: "Потому, что я так сказал, вот почему!". Мне привили веру в богов: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!". Меня сделали упрямой и стойкой: "Не выйдешь из мастерской, пока не дошьешь сорок шестое одеяло!". Меня настраивали смело смотреть в будущее: "Уж подожди, негодница, вот уедут проверяющие из попечительского совета, и мы с тобой разберемся!". Меня заставляли думать о последствиях своих поступков: "Вот свалишься с колокольни - не пойдешь в деревню на праздник!". Меня принуждали не завидовать: "В Лаганахаре живут сотни детей, которым приходится еще хуже, чем тебе!". Но увы, меня почему-то не научили тому, как следует дискутировать с мудрыми драконами и добиваться их расположения... Вот и получается, что весь наш жизненный опыт - это масса знаний о том, как не нужно себя вести в ситуациях, которые никогда больше не повторятся!
И все-таки, я была просто обязана попытаться переговорить этого хитрющего дракона. Без его помощи все мое дальнейшее путешествие утрачивало всяческий смысл. По преданию - для осуществления пророчества Неназываемых требовались четверо: эльф, ниуэ, лайил и человек. Полагаю, можно даже не упоминать лишний раз о том, что так необходимым в оном случае человеком являлся именно Арден? Нет, в любой ситуации конечно всегда имеется какой-то минимальный процент того, как сильно ты не права... Но я предпочитала никогда не говорить: "Ой, извините, я ошиблась". Гораздо занимательнее звучит загадочно-женское: "Надо же, как все интересненько получилось". А посему я собралась с духом и начала свой рассказ, к месту припомнив забавную старинную сказку, когда-то вычитанную мною в Книге Преданий:
- Я хочу рассказать тебе про одного упрямого молодца, о том - над чем он долго бился, как в итоге добился своего, притом чуть не убился и что из всего этого получилось!
- Валяй! - милостиво кивнув, разрешил дракон. - А то я как раз никуда не тороплюсь в следующую сотню лет.
Но я не повелась на его подначку, придала своему лицу совершенно бесстрастное выражение и заговорила:
- Триста лет назад среди всех эльфийских городов особенно выделялся Идрис, славившийся красивыми садами и не менее красивыми девушками. И вот, некая идрисская модница-вертихвостка по имени Рада поехала как-то в соседнюю деревню Обейн - на ежегодную ярмарку, дабы купить себе красивых тряпок и побрякушек. А на пресловутом обейнском рынке работал легкомысленный парнишка по имени Динас - такой красавчик, такой милашка, просто глаз не отвести! Рада как его увидала, так совсем голову потеряла: на товары смотрела вполглаза, торговалась вполсилы, накупила дряни втридорога - но ничуть не расстроилась. Приехала домой, и давай маме взахлеб рассказывать: "Ах, мамочка! Если бы ты только знала, какого красивого мальчика я видела вчера в Обейне!" И вот у них целый вечер только и разговоров, что про этого мальчика. Наконец мама с папой с грехом пополам уторкали доченьку спать и сели на кухне - совещаться. Тогда мама папе и говорит: "Все, созрела наша девочка. Надо бы ее поскорее замуж выдать, пока не загуляла". Папа с мамой сразу же согласился, позвали они сваху, и стали приданое готовить. Не прошло и двух недель, как сплавили они Раду за богатого торговца драгоценностями. Был он уже в возрасте и не то что бы красавец, но из себя мужчина видный и солидный. Жену свою молодую любил и баловал, и жила она за ним как за каменной стеной. Рада тоже не то что бы любила супруга, но тем не менее трех сыновей ему родила; а во время исполнения супружеского долга всегда закрывала глаза и представляла себе красавчика с обейнского рынка. Оттого, должно быть, и сыновья у нее получились всем на зависть - один другого краше.
Так, значит, жила-поживала наша не очень счастливая девица, и не ведала она, что Динас из Обейна тоже влюбился в нее с первого взгляда, сразу и навсегда! Был он купеческий сын, происходил из хорошего рода, и перспективы у него имелись самые блестящие, но после Рады ему все это стало безразлично. Единственное желание у него осталось - увидеть ее хотя бы еще разочек, ну хоть одним глазком.
При этом он про Раду вообще ничего не знал - ни где оная девушка живет, ни как ее зовут. Динас знал лишь то, что она самая красивая девушка на свете, и к тому же одежду носит городскую, а отнюдь не деревенскую. Поэтому для начала он стал искать ее в другом близлежащем городе Аджайне. Целый год юноша прочесывал квартал за кварталом, пока не убедился, что девушка его мечты в Аджайне не живет.
Родители упертого Динаса вскоре заприметили этакую недопустимую блажь и сильно всполошились. Попытались они сыночка женить, но он ни в какую. Попробовали на него морально и финансово нажать - так он вообще в соседний город сбежал. И его безуспешно прочесал квартал за кварталом, и переехал в другой город, а оттуда в третий, четвертый, пятый - и таким манером Динас странствовал целых двенадцать лет. Перебивался случайными заработками, попрошайничал, играл на деньги в камешки, иногда воровал - но не опустился и не испохабился от такой безобразной жизни. Всегда Динас за собой следил и всегда с иголочки одевался, на случай встречи с девушкой своей мечты. А в том, что эта встреча обязательно состоится, он никогда и не сомневался.
И вот, наконец, добрался тот Динас до Идриса. Для начала просто так по улицам прошелся, намереваясь с новым городом познакомиться - как вдруг заметил симпатичного мальчонку, удивительно похожего на него самого! "А ведь это знак! - подумал обрадованный Динас. - Прослежу-ка я за ним, да выведаю - куда он пойдет".
А вывел Динаса оный мальчик прямиком к дому торговца драгоценностями, и увидел он там на балконе свою возлюбленную, еще более прекрасную, чем двенадцать лет назад. А Рада в свою очередь увидела того самого красавца из Обейна - и снова не смогла отвести от него глаз. И так любовались бы они без помех друг на друга целую вечность, если бы в этакую идиллию не вмешался тот самый мальчик. Выбежал он на балкон и стал Раду за подол платья дергать, видимо, ему что-то от мамы срочно понадобилось. И утащил ее в дом; а Динас не растерялся - соседей обошел, повыспрашивал с пристрастием, и все про Раду разузнал. Не обрадовался, но и не опечалился - ведь что-то в этом роде он давно уже предполагал. Был наш купеческий сын далеко не дурак, и понимал: счастливого конца в его любовных исканиях похоже не предвидится. Но и небезнадежное продолжение - уже не плохо, ведь лучше иметь не все - чем не иметь ничего. Короче, решил Динас поселиться в Идрисе и сделать все, чтобы Рада и ее семья продолжали жить счастливо и спокойно. Мы ведь часто думаем, будто знаем лучше других - что этим другим добро принесет. Не так ли?
Дракон, сосредоточенно внимающий моему рассказу, согласно промычал нечто неразборчивое. Я вдохновилась столь многообещающей реакцией и увлеченно продолжила:
- Но между тем, прекрасная Рада весь вечер прорыдала над своей загубленной жизнью, а ночью пошла на задний двор и стала там себе костер складывать - намереваясь сжечь свое белое тело, уж коли оно только ее мужу законному принадлежать могло. Служанка ее маневры заметила и от самосожжения отговорила. Сказала: "Лучше разик налево сходить, чем детей сиротами оставлять!" - и пообещала устроить своей хозяйке тайную встречу с похитителем ее сердца. Рада подумала-подумала, и согласилась: дескать приласкаю любимого, а затем стану оными сладкими воспоминаниями свою душу постоянно подпитывать, характер закалять и силу воли тренировать. Ибо секс - это не единственная радость для умной женщины, у которой - помимо иных жизненно важных органов, еще и голова имеется. На этой оптимистичной мысли у Рады мгновенно слезы высохли, и с тех пор она только предстоящим свиданием и грезила. А Динас каждый день мимо ее дома ходил и каждый раз напротив ее балкона притормаживал, но надолго там не задерживался, дабы повода для досужих сплетен не давать.
Таким манером влюбленные довольно долго улыбались друг другу через улицу - недели две или даже больше. А потом торговец драгоценностями неожиданно уехал за новым товаром, и тогда служанка отвела Раду в городской сад, где ее уже ждал Динас. Случилось это перед самым рассветом, в саду еще никто не гулял, сторожа крепко спали, и влюбленные могли позволить себе все что угодно. Но они даже двумя словами перемолвиться не успели: только-только обнялись - и все! У красавицы Рады от счастья сердце остановилось, а потом и у красавца Динаса оно от горя разорвалось! Упали они на клумбу, и лежали там среди цветов и трав, так и не выпустив друг друга из объятий.
В этакой неприличной позе их и обнаружили поутру сторожа, а затем и многие другие достойные горожане. Через несколько минут собралась вокруг прекрасных мертвецов толпа немалая, ведь не каждый день на такую красоту полюбоваться можно. А почти рогатый торговец драгоценностями тем временем почуял недоброе и с полдороги вернулся - благо, уехать он далеко не успел. Въезжает в город - и тут ему докладывают, что дескать его жена в городском саду мертвая лежит. Он туда поспешил, толпу растолкал, трупы увидал - и тут же рядом с ними замертво свалился. Не выдержало его сердце такого публичного стыда и позора...
После такого душещипательного финала я замолчала, выжидательно поглядывая на основательно призадумавшегося дракона. Беонир сидел молчком, утирая свои предательски повлажневшие глаза платком, вытащенным из кармана у Ребекки. А сама воительница неприкрыто рыдала в голос, безмерно потрясенная горькой участью несчастных влюбленных. Следует заметить: моя телохранительница и раньше-то отличалась весьма заметной душевной мягкостью, а теперь и вообще раскисла - найдя нечто общее между героями сказки и собой с Беониром. Неопределенное будущее их взаимного чувства внушало ей серьезные опасения, вылившись в слезах и бурных всхлипываниях. Куда же деваться, если в каждой женщине постоянно соперничают две противоборствующие сущности: кошачье желание стать независимой, и чисто собачья потребность иметь хозяина. Вобщем, преподанный мною урок оказался жестоким, но полезным. Впрочем, на то он и урок!
- Вот такая драма произошла в Идрисе - а всё из-за чего? - неожиданно прервала затянувшееся молчание я. - А всё из-за того, что Динас оказался чересчур настырным - примерно как я сейчас. Будь юноша хоть чуть-чуть благоразумнее, то отступился бы и прекратил свои поиски через две-три недели. А его возлюбленная дожила бы свой век в покое и достатке, да и сам он занялся бы более обыденным делом и со временем стал бы уважаемым торговцем. Но нет, Динас зациклился на своей безумной идее, и вот тебе результат: погубил свою жизнь, погубил жизнь и честь любимой женщины, фактически убил ее мужа и оставил сиротами ее детей. Ну, и кто он после этого? По-моему - законченный идиот, маньяк и эгоист. А как по-твоему, Железный?..
Дракон так и замер с открытой пастью, взирая на меня настолько удрученно, будто я страдала неизлечимым дебилизмом...
Ребекка подавилась слезами, а Беонир и вовсе шлепнулся на бок, умело имитируя глубокий обморок.
Несомненно - все трое моих слушателей сразу же поняли: я рассказала им чрезвычайно странную историю, лишь еще сильнее подчеркнувшую всю вопиющую бессмысленность и даже опасность моих жизненных замыслов. Спрашивается, зачем же я совершила подобную глупость? Но этого не знал никто! А потому осознание сего прискорбного факта просто не укладывалось у них в головах...