Эвис закрыл журнал и откинулся на подушку. Он протянул руку к настольной лампе, стоявшей на ночном столике, и выключил ее. Комнату заполнил лунный свет. По потолку поползли, переплетаясь, шевелящиеся тени.
Тишину дома нарушил отчетливый перестук копыт по деревянному полу. Прямо над его ухом раздалось тихое, ехидное ржание. От удивления Эвис сел в постели и включил свет. Никого. Только в глубине зеркала метнулся какой-то силуэт. Он снова погасил лампу. Горячее дыхание обожгло ухо, громкое ржание переросло в дикий хохот. Эвис вылетел из кровати, закрыв ладонью оглушенное ухо. Он включил люстру, залез под кровать, обшарил всю комнату. Пусто. Он опять лег, но свет выключать не стал.
В угаре клубной жизни и ежедневных визитов к Сильвиану, подробностей которых он не помнил, исчезновение Алвина осталось незамеченным. Не заметил Эвис и того, что его все реже и реже приглашали на фото сессии и показы, потом перестали приглашать вовсе. Знакомые или здоровались с ним сквозь зубы, или откровенно избегали его. Он совершенно потерял счет времени, не чувствуя, как текут часы, а дни сменяют ночи.
На следующее утро он проснулся, измотанный одним и тем же сном, который еще долго будет преследовать его. Ему снилась извилистая грунтовая дорога, по которой он скакал стелющимся галопом на белой ахалтекинской лошади, копыта, уши, хвост и грива которой были красного цвета. Черный густой воздух постепенно светлел и теплел, и в нем появлялся резкий запах полыни. Дорога огибала подножие холма, покрытого синей травой, за которым находилась заброшенная деревянная усадьба, низенькая, с провалившейся посередине крышей. Ее окружал потемневший забор из резного дерева, местами покосившийся, местами рухнувший. Сорванная калитка валялась на пожухлой траве. Вокруг дома рос одичавший розовый сад. Пышные кусты были густо облеплены бледно-розовыми и белыми крупными цветами.
Заросшая тропинка вела к крыльцу, на которое можно было подняться по пяти прогнившим ступенькам. Разбитые окошки, с покосившимися ставнями, глядели на него черными больными глазами. Дом, несомненно, смотрел на пришельца, который чувствовал на себе тяжелый, пристальный взгляд умиравшего существа.
Эвис попытался слезть с лошади, но обнаружил, что намертво прирос к ее спине. Дверь открылась с противным скрипом, и на лестницу каскадом хлынул поток еще теплой артериальной крови. Он в панике повернул лошадь и поскакал вниз, за дом.
Обширный пруд, обнесенный низким узорчатым забором с одной стороны, с другой имел гранитную набережную: каменные лестницы, спускавшиеся к воде, чередовались с выступами-причалами, к кольцам которых были привязаны легкие лодки. Остальной же берег густо зарос плакучими ивами и ольхой. Тонкие длинные ветви, покрытые зелеными серебристыми листьями, плыли по темно-зеленой воде, которая постепенно меняла цвет и превращалась в кровь...
Был уже полдень, когда Эвис сполз с постели и пополз в ванную. Открыв дверь, он остолбенел: всюду по ней ползали стройные цепочки розовых гигантских светящихся муравьев. Он в ужасе захлопнул дверь на щеколду. Он прошел в прихожую и позвонил в свое модельное агентство. Ледяным тоном ему сообщили, что он уволен две недели назад и в дальнейшем на работу может не рассчитывать. Тогда Эвис позвонил Сильвиану.
-Привет, старина, - голос Сильвиана показался ему каким-то ненатуральным.
-Привет! Можно приехать к тебе сегодня?
-Можно, но не нужно. Я сам тебе позвоню. Договорились?
-Хорошо.
Эвис зашел на кухню и заглянул в абсолютно пустой холодильник. "Надо себе хоть консервов купить": подумал он.
В супермаркете было полно народа, но он словно стал невидимкой, его просто не замечали. Он подошел к кассе, но кассирша откровенно проигнорировала его. Он тяжело вздохнул, и оставил полную корзинку покупок в магазине. "Что же все-таки произошло?": думал Эвис, идя к Ли Харви. Не проехал он и десяти метров, как город изменился. Его улицы были совершенно пусты, дома выросли до пяти-шести этажей и приобрели гротескную архитектуру. Стены их были облицованы мелкой рельефной желтой и коричневой плиткой, складывавшейся в настолько непристойные картины, что Эвиса начинало тошнить. Кроме устрашающей натуральности, все они были ему чем-то да знакомы. Во все окна было вставлено черное стекло, делавшее их похожими на изъеденные червями глазницы мертвеца. Двери подъездов широко распахнуты, демонстрируя настолько густую тьму, что казалось, будто она вывалится наружу. Часто стену от фундамента до крыши рассекали широкие трещины с неровными краями, из которых очень медленно сочилась густая смолоподобная жидкость. Влажный удушливый воздух был насыщен коктейлем из запахов марихуаны, опиума и морга.
Послышался отдаленный глухой раскат грома. Эвис поднял голову: небо оставалось таким же унылым и плоским, как картон обувной коробки, но все предметы имели четкий трехмерный рельеф, как при косом освещении. Ли Харви выехал на ставшую безбрежной площадь. Вместо памятника в центре ее возвышалась тонкой иглой черно-белая колонна, покрытая замысловатыми барельефами. Увенчивала ее статуя взвившегося на дыбы белого ахалтекинского жеребца. Эвис вздрогнул, узнав лошадь из своего сна. Жеребец легко соскочил на землю, и, красиво выгнув шею и, задрав жиденький хвост, испанским шагом приблизился к Ли Харви.
-Что, узнал? - хихикнул конь.
-Кто ты? - еле слышно спросил Эвис.
-Душа Эквилибриума, мой дорогой. Разве ты не знал, что города имеют собственные душу, характер, судьбу? Люди строят и перестраивают города, не задумываясь, что города также строят и перестраивают их самих... Сечешь??
-Не очень.
-Ну да, трудно ожидать интеллекта от порнозвезды!
-Порнозвезды? О чем ты?
Конь удивленно посмотрел на него и продолжил:
-Тебе должно быть известно, что мечта любого города - быть свободным от своих паразитов -жителей, а оптом всех уничтожить затруднительно. Тут на помощь приходят несчастные, с точки зрения людей, случаи, успешные суициды, инфаркты и так далее. Единственное, что неприятно городу реально, так это стихийные бедствия. Противно смотреть, как твой любимый дом рухнул после землетрясения.
-То есть, ты хочешь сказать, что можешь подстроить несчастный случай?
-Конечно! Видишь ли, город сам решает, кому в нем жить, а кому - нет. Ваша пара оказалась для меня приятным сюрпризом. Вы построили симпатичный домик, мне такие нравятся, не завели домашнего киберлюбимца - я их ненавижу, а потом, потом ты нарушил старый добрый закон Равновесия.
-Равновесия между чем и чем??
-Между порядком и хаосом, печалью и радостью, любовью и ненавистью. Понимаешь, на меня соотношение положительных и отрицательных человеческих эмоций тоже влияет. А после того, как ты предал Алвина, равновесие сместилось в худшую сторону. Алвин - единственный, кто тебя любил как человека, а не как дорогую и роскошную вещь, от которой можно избавиться, когда она надоест. Больше никто и никогда тебя так любить не будет. Твой приятель Сильвиан забабахал мега порнопроект с тобой в главной роли. Теперь ты ему не нужен. Всех тошнит оттого, что ты там выделываешь, но от компа никто не отклеивается, даже киберженщины смотрят. Естественно, с таким извращенцем на улице здороваться никто не будет.
-Но я ничего не помню!
-Это роли не играет. Я все равно избавлюсь от тебя. Мне ты тоже не нужен.
Жеребец внезапно исчез, и Эвис с удивлением обнаружил, что Ли Харви привез его домой.
Следующим утром Эвис обнаружил, что вместе с кроватью с ног до головы опутан толстым слоем серой паутины. Он выпутался из кокона, но энтузиазма это ему не прибавило: паутина была повсюду: на полу и потолке, клочьями свешивалась с окон, покрывала навязчивым чехлом все предметы в доме. Эвис вздохнул, оделся в старую пижаму, вооружился шваброй, щетками, ведром с водой и пылесосом и весь день провозился с уборкой дома. Завтра и послезавтра картина повторилась, и он стал воспринимать ежедневное "вылизывание" дома как нечто само собой разумеющееся.
Окончив уборку, Эвис быстро помыл руки в ванной, не глядя на муравьев, и решил выйти на улицу. Он открыл ключом замок входной двери и надавил на ручку. Дверь не поддавалась. Он навалился на нее плечом, но дверь стояла как каменная. Снаружи ее ничего не подпирало, и она просто была обязана открыться. Эвис побился об нее некоторое время, потом попытался вылезти в окно, которое, несмотря на откинутую задвижку, категорически отказывалось выпускать его наружу. "Заперт в открытом доме. И дико, и смешно": подумал он. Он прошел в гостиную и открыл книжный шкаф. Внезапно книги, сдернутые порывом невидимого урагана со своих полок, птицами разлетелись по всей комнате. Эвис подобрал их и поставил обратно. Читать ему расхотелось. Попытка попить чаю тоже закончилась неудачей. Едва он появился на кухне, как в него полетели, со свистом рассекая воздух, столовые ножи. Эвис упал на пол, закрыв руками голову. Он услышал, как они с металлическим звоном посыпались вниз. Он не стал их подбирать, а осторожно обошел стороной. Он решился позвонить Алвину, но ни один из телефонов не работал.
Дни потекли однообразной чередой. Эвис научился ловко уворачиваться от внезапно летевших в голову или солнечное сплетение предметов, тушить очаги самовозгорания, возникавшие то в одной, то в другой части дома в любое время суток, спать по два часа в день и питаться водой из-под крана. Несколько раз его пытались пристрелить, и он метался по всему дому, как зяблик в клетке, спасаясь от пуль, траекторию полета которых он угадывал неким сверхчутьем. Потом в доме отключился свет, и ритуал уборки сильно осложнился. Потом... потом появились полчища призраков огромных крыс. В том, что это призраки, Эвис убедился, швыряя в них тапком, свободно пролетавшим через их тела.
Решение пришло само собой холодным туманным утром, когда Эвис стучал зубами под двумя одеялами в попытке согреться. (Отопление в доме тоже не работало). Он вылез из кровати и целенаправленно прошел в кабинет Алвина, где взял из ящика письменного стола семизарядный пистолет. Убедившись, что он заряжен, Эвис снял его с предохранителя и упер ствол в лоб. Мощный удар выбил оружие из его дрожавшей руки. Эквилибриум дружелюбно положил ему свою морду на плечо:
-Я, конечно, рад, что победа за мной, но дам тебе, пожалуй, последний шанс. Ты хочешь покончить с собой из жалости к самому себе, а Алвин через четверть часа перережет свое горло опасной бритвой из любви к тебе. Ты даже близко не представляешь, насколько ему больно. Кровь покинет его тело за четыре секунды. Так что звони, пока не поздно, в Иквинтаун, в тамошние полицию и скорую реанимационную помощь.
-Телефон не работает.
-Теперь работает. Звони!
Эвис послушно набрал нужные номера, механически повторяя одну и ту же фразу:
-Улица Белого орла, дом тридцать, квартира девять. Алвин Морган перерезал себе горло опасной бритвой.
-Ну что ты сидишь? Нельзя же быть таким тупым! Одевайся и поехали!
Эвис нерешительно сел коню на спину.
-Пальто хоть надень! - посоветовал тот.
-А какой сегодня месяц?
-Вообще-то начало ноября. Давай быстрей!
Проезжая на Эквилибриуме мимо вешалки, Эвис стянул с вешалки первую попавшуюся куртку.
VI.
Зеркала.... Тысячи, миллионы зеркал. Самые разные, с роскошными рамами и без, искривленные и нормальные, тонированные и почти прозрачные. В них отражалось все, что они видели до того, как были разбиты. Здесь они снова целы. Они безразмерны, слитые в сложный лабиринт проходов и тупиков. Здесь или совсем нет времени, или оно есть, но течет в разных зеркалах по-разному.
Жеребец резво галопировал по зеркальному коридору. Эвис почти лежал на нем, обняв за шею. Он вспоминал тот вечер, когда они с Алвином познакомились. Это знаменательное событие произошло в "Ласковом быке". Бар был битком набит посетителями. На сцене, нежно обняв стойку с микрофоном, надрывался певец:
Ночью, на бульваре,
Когда погашены огни
Тебя увижу я и в баре
Мы вспомним солнечные дни
Ночью...
Эвис лениво тянул апельсиновый сок, сидя у стойки и поглядывая на публику. Хотя изначально "Ласковый бык" предназначался для мужчин гомосексуальной ориентации, ходили сюда и владельцы кибержен со своими спутницами, и мужья с женами-транссексуалами.
Никому из футурологов и в голову не пришло, что после мировой войны могут выжить не сто женщин и один мужчина, а наоборот... После войны двухсотлетней давности на планете Земля выжила всего одна женщина, и та быстро покончила с собой, не выдержав постоянного насилия. Ее место заняла киберженщина - мечта любого мужчины. Киберженщина вечно красива и молода, никогда не болеет, не толстеет и не стареет, не говорит, задыхаясь от счастья или горя, что беременна, и, соответственно, не трясется над маленькими гадами, которых называет своими малютками, как сумасшедшая. Она не прицепится с вопросом "почему не ночевал дома?", не скажет "опять пьяный пришел", не переключит телек с футбола на сериал, не будет по полтора часа висеть на телефоне, не потребует похода в ресторан, бриллиантовое колье и новое платье. В постели киберженщина неутомима и выполнит любые, даже самые смелые и дикие сексуальные фантазии. Она никогда не приревнует к приятелям, машине или любовнице, не закатит истерику при расставании. Она никогда, никогда не подарит простого человеческого тепла...
Исчезновение женщин вызвало взрывообразное развитие научно-технического прогресса: были изобретены искусственная яйцеклетка, куда помещался генетический материал родителей и аппарат, обеспечивающий полноценное развитие зародыша. Рождались исключительно мальчики, и правительство Земли пообещало выплатить десять миллионов терро той паре, которая сможет подарить миру маленькое чудо, по праву носящее платьица и косички. Премия не выплачена до сих пор.
Эвис часто мечтал о дочери. Он бы и от премии отказался, лишь бы по дому бегала маленькая девочка с большим плюшевым мишкой или зайцем в руках....
От радужных мечтаний его отвлек вопрос:
-Извини, рядом с тобой, кажется, свободно?
-Да, конечно.
Эвис украдкой разглядывал своего собеседника: хорошая фигура, приятное, чуть асимметричное треугольное лицо, обрамленное пепельно-серыми волосами, выразительные темно-серые глаза с длинными ресницами, высокий скульптурный лоб. Незнакомец явно хотел стать знакомцем, но не знал, с чего начать. Эвис хотя и переживал очередное затишье в личной жизни, сам к знакомству не рвался.
Меня охватывает страсть,
Хочу я перерезать вены.
Мне не дано на дно упасть,
Тебе же - не подняться в небо!
Ночью...
-Забавная песня, правда? - наконец спросил незнакомец.
-Зато в ней что-то есть, - ответил Эвис.
Внезапно чужак схватил его за плечи и повалил вместе с собой на пол. Помещение наполнилось паническими криками и стуком падающих тел и мебели. Минут через семь Эвис и его спаситель поднялись.
-А я думал, ты хочешь угостить меня кофе, - невесело пошутил Эвис, глядя на тела людей, убитых выстрелами в голову, лежавших на полу или застывших на стульях.
-Хочу, - просто сказал незнакомец, - Только в другом месте.
Позже вечером Эвис узнал из новостей, что парень, купивший автомат с глушителем в оружейном магазине, решил испытать свое приобретение на клиентах "Ласкового быка". В результате погибло тридцать человек, в том числе и певец.
-Волны гасит ветер
Под звон разбитого стекла.
Полночь - это время смерти,
Мне уходить уже пора.
Ночью...
-А это еще что? - поинтересовался Эквилибриум, повернув к Эвису голову и не переставая работать ногами.
-Песня такая.
Наконец конь остановился перед больницей:
-Слезай и пошли! И помни, никто, кроме тебя, меня не будет видеть и слышать. Так что не вздумай со мной разговаривать и делай все, что я скажу. Пошли!
Они поднялись по лестнице и вошли в пустой вестибюль, освещенный люминесцентными лампами. В справочной испуганная медсестра подтвердила Эвису, что Алвин Морган лежит в реанимации в состоянии глубокой комы, и отправила его к лечащему врачу Артуру Рогану, кабинет которого находился на втором этаже.
Доктор Роган сидел за компьютерным столом. Его пальцы быстро перебегали по клавишам. Почувствовав бомжовский запах, он сердито поднял седовласую голову, но, узнав Эвиса, кивком предложил сесть.
-Здравствуйте, - робко поздоровался Эвис, взял стул и сел подальше от докторского носа. Эквилибриум одобрительно кивнул головой и сел рядом в позе собаки.
-Здравствуйте, здравствуйте, Эвис. Вас, как я понимаю, интересует Алвин Морган?
-Да.
-Это вы вызвали "скорую"?
-Да.
-Странно. Не ожидал от вас. Впрочем, новости неутешительные. Мы прооперировали его и сделали несколько переливаний искусственной крови, но, увы, он практически мертв. Если в течение месяца не будет никакого прогресса, то мы будем вынуждены отключить аппаратуру.
-А еще один месяц можно не отключать аппаратуру?
-Если у вас есть четыреста тысяч терро, то можно.
-Я думаю, что смогу найти такие деньги.
-Вполне возможно, они не понадобятся. И мне кажется, вам самому нужен врач. Сможете ко мне завтра подъехать к пяти?
-Да, конечно.
-И последнее. Я связался с его адвокатом, и он попросил вас заглянуть в его контору. Знаете, где она?
-Знаю. А я смогу навещать Алвина?
-Только смотреть на него через стекло. Хотя, мне кажется, это бесполезное занятие. Сейчас лучше вам поехать домой.
Эвис поднялся:
-Спасибо. Всего вам доброго!
-И вам того же. Не забудьте завтра приехать.
-К адвокату! - скомандовал Эквилибриум, как только они вышли, - Вон электронное такси стоит, пошли.
-У меня денег нет.
-У тебя в левом нагрудном кармане полтинник лежит. Двигай, пока оно не уехало!
От адвоката Эвис уходил в смятенных чувствах. Он мешком упал на сиденье электронного такси и зарыл лицо руками. С одной стороны Алвин завещал ему в случае своей смерти пять сотен миллионов терро и все движимое и недвижимое имущество, и он сможет начать жизнь заново, и начать ее хорошо. А с другой - Алвин спас ему жизнь в "Ласковом быке", Алвин не отходил от него, когда он чуть не умер от пневмонии. Алвин всегда мог придумать, как интересно провести выходные, Алвин всегда мог дать дельный совет или утешить, Алвин всегда его внимательно слушал, Алвин всегда замечал новую прическу или деталь в одежде....
В любом случае, у него был на раздумья целый месяц....
Наконец такси подвезло его к дому. Во всех окнах, в которых не было ни одного целого стекла, горел свет, входная дверь была приоткрыта. Эквилибриум подтолкнул его мордой в спину:
-За дело! Звякни в фирму по установке окон "Лучше нету того свету". Они работают круглосуточно, и сразу вставят новые стекла. И еще. Завтра тебе позвонит Мартин Логан и предложит тебе работу. Соглашайся без раздумий. А теперь прощай.
Конь растаял в воздухе.
Эвис осторожно вошел в прихожую. Его встретили тишина и холод. Он обошел все комнаты. Везде было стерильно чисто. Ни одну вещь не потревожили мародеры, и никаких крыс. Он заглянул в ванную. Там также было пусто, только было видно, что ею давно не пользовались. Он посмотрел на себя в зеркало и отшатнулся: на него глядел превосходно сложенный грязный скелет, под огромными глазами которого темнели круги. Густые нечесаные волосы цвета воронова крыла свалялись в безобразные колтуны, ногти на руках отросли так, что могли использоваться в качестве оружия. Единственное, что утешало, так сделанная вовремя электроэпиляция на теле, а то ему пришлось бы сбривать многодневную бороду.
Эвис позвонил в фирму, потом вернулся в ванную, чтобы привести ее в порядок.
Специалист приехал быстро и быстро же обмерял окна. Эвис заказал ему высокопрочное пуленепробиваемое стекло и бронированые жалюзи.
-Слушай, может, тебе из еды что-нибудь купить? - участливо спросил "оконщик", стоя уже в дверях, - Выглядишь ты....
-Паршиво и дурно пахну, - закончил за него Эвис, - Бутылку минеральной воды, а еще лучше - две. Вот, возьмите деньги.
-Мы с бригадой минут через сорок приедем.
-Хорошо.
Когда, выполнив свою работу, стекольщики ушли, Эвис спустился в подвал и включил отопление. Потом он налил себе полную ванную горячей воды, выплеснув туда полбутылки пены, и с блаженством залез в нее. Впервые он почувствовал себя дома в безопасности.
VII.
Мартин Логан позвонил в десять утра. Эвис неохотно протянул руку из-под теплого одеяла к телефону.
-Здравствуйте, это Эвис?
-Здравствуйте. Да, это я.
-Меня зовут Мартин Логан. Я - дизайнер одежды. Правда, начинающий. Я хотел предложить вам представлять мои модели на показах. Я пока не в состоянии оплатить услуги модельных агентств....
-Я с удовольствием поработаю с вами, Мартин, и даже бесплатно. Единственная проблема - мой внешний вид. Сейчас одежда на вешалке смотрится лучше, чем на мне.
-Думаю, мы как-нибудь решим ее. Для меня это очень важно, понимаете?
-Да... а как же быть....
-Следователь вам еще не звонил?
-Нет. А что я натворил?
-Ничего. Просто сегодня в утренних новостях был сюжет о подпольной порностудии Сильвиана Уайта. Его отловили на жестоком порно с участием детей.
-Я там тоже замешан? - похолодев от ужаса, спросил Эвис.
-Нет. Дело в том, что своим невольным актерам этот человек что-то подсыпал в пищу или питье, и они не помнят подробностей съемок. Я подумал, что вас могут пригласить в качестве свидетеля. Вы же тоже это делали не по собственной воле.
-Что делал?
-Я ваших фильмов не смотрел, и смотреть не хочу. Тем более что они, скорее всего, уже изъяты из мировой сети. Из новостей я понял, что вас сняли в сериале с домашними киберживотными. Подробностей, к счастью, сообщать не стали. Для меня этот этап вашей жизни не имеет значения. Вы сможете сегодня приехать?
-Разумеется. Во сколько и куда?
-Сиреневая улица, дом семнадцать. Если хотите, можете приехать сейчас.
Мартину Логану на вид можно было дать не больше шестнадцати лет, хотя на самом деле он был на десять лет старше. Свое жилище он превратил в маленькое ателье. В самой большой комнате стояли большой стол для раскроя тканей и ряд безголовых манекенов. На двух из них были надеты готовые костюмы. Один был из серого жатого шелка, а второй - из зеленой парчи, украшенной золотой вышивкой. Эвис залюбовался на простой, но оригинальный покрой.
-Вам нравится? - робко поинтересовался Мартин.
-Очень.
-Если хотите, можете померять.
Мартин разложил ширму, стоявшую в углу, снял серый костюм и подал его Эвису. Эвис с удовольствием надел брюки и рубашку с низким запахом, ощущая прикосновение тонкой дорогой ткани к коже. Он глубоко вздохнул и вышел из-за ширмы. Он прошел вперед-назад по комнате, останавливаясь и замирая на секунду, чтобы воображаемые зрители могли получше рассмотреть модель.
-Это на заказ сделано или пойдет в коллекцию? - спросил Эвис.
-В коллекцию. Через месяц будет показ миниколлекции, и я не могу решить, что лучше - шелк или парча?
-Мартин, а может быть, начнем с шелка?
-Ну, хорошо, пойдемте в примерочную. Там есть зеркало во весь рост. А потом я покажу вам свои эскизы.
В примерочной стояла стойка, где на плечиках висели готовые вещи, сшитые на заказ. Одну стену полностью занимало зеркало.
-Я сейчас как портной больше работаю. Скучно, но без денег творить затруднительно.
-Ваши клиенты потом гордиться будут, что имеют честь носить вещи вашего пошива.
-Вы мне льстите!
-Ничуть!
Эвис вертелся перед зеркалом, осматривая модель со всех сторон.
-Что скажете теперь?
-Видите ли, Мартин, каждая вещь имеет свои достоинства и недостатки, и задача профессиональной модели - показать потенциальному покупателю ее достоинства и скрыть недостатки. И я полагаю, что у вашей коллекции очень большой шанс быть проданной.
-Туфли я подобрал, а вот чем вы мне посоветуете украсить шею?
-Головной убор предполагается?
-Нет. Только прическа.
-Тогда два варианта: либо повязать шарфик, либо повесить какую-нибудь штучку на цепочке. Подберем что-нибудь.
-Спасибо.
Эвис неохотно переоделся в свои потертые черные джинсы и водолазку. Мартин тем временем принес свои эскизы. Несомненно, он был талантлив и обладал природным чувством цвета и фактуры ткани. Соответствующее образование только развило его способности модельера еще больше.
Попрощавшись с Логаном. Эвис вернулся домой. Мартин оказался прав: автоответчиком было записано приглашение явиться в Файртаун, в отделение полиции нравов, в качестве потерпевшего. Он сразу поехал туда, и под гипнозом, на сеанс которого добровольно согласился, рассказал следователям массу интересного. Его отпустили восвояси, и даже посочувствовали ему.
К пяти вечера Эвис припарковал Ли Харви у больницы. Доктор Роган осмотрел его и, найдя его практически здоровым, отправил к диетологу. Эвис пришел к Алвину с длинным списком предписаний и рекомендаций в руках. Он тоскливо посмотрел на своего любовника через стекло, потом на свою бумажку, и вернулся к Рогану:
-Извините, Артур. Можно я буду читать Алвину книги вслух? Вы не будете возражать?
-Нет, не буду. Попробуйте, может, это поможет ему.
Месяц пролетел незаметно. Эвис вел здоровый образ жизни и активно готовился к клубному показу в Аллисе, расположенному в ста десяти милях от Эквилибриума. Показ прошел блестяще, и дебютная коллекция Мартина Логана была раскуплена.
Алвин не подавал признаков жизни.
VIII.
Электронное такси остановилось около больницы. Эвис выскочил из машины и побежал по ступенькам. Время посещения уже кончилось, но он надеялся, что, может быть, удастся что-нибудь узнать. Его пропустили и сказали, что можно заходить в палату. Он открыл дверь и замер на пороге. Алвин полулежал на постели. Его глаза были широко открыты. Эвис знал, что мозговая деятельность людей, перенесших кому, восстанавливается не полностью. Но об Алвине этого нельзя было сказать. Его взгляд был не просто осмысленным, в нем светилось Знание, и Эвису стало не по себе от этих всезнающих глаз. Кроме него, в палате на стульях, около компьютера, приставленного к кровати, сидело еще два человека. Один из них был неприятно похож на лошадь. Они оглянулись на Эвиса с недовольным выражением на лице. "Здравствуй, милый, - ворвалась в его сознание мысль Алвина, - Отлично выглядишь! Подождешь снаружи минут пятнадцать? Только не уходи!" Эвис кивнул и послушно ретировался в коридор. Посетители, наконец, покинули палату, и он снова вошел.
Алвин предложил ему сесть к нему на край кровати. Эвис присел на самый краешек и осторожно взял его за руку.
-Здравствуй!
"Я думал, ты больше не придешь. Тебя не было полторы недели".
-Меня снова взяли на работу в агенство! Теперь то показ, то съемки, то презентация... Сейчас вот снимали рекламу на островах, и я был там. Да и по делу Уайта я прохожу свидетелем.
Эвис наклонился и поцеловал Алвина в лоб:
-Прости меня, если можешь. Я люблю тебя.
"Я тебя тоже люблю. А теперь скажи, как ты смог оплатить мое пребывание здесь?"
-Я продал Ли Харви. Он же антиквариат. Его оценили в полмиллионна терро.
"Ты с ума сошел!"
-Да. Зато я счастлив. Лучше расскажи, как ты?
"Нормально. Проект "Голубой лед" работает! Субмарина уже плавает в водах юпитерианской Европы, и мы получаем от нее данные".
-А выпишут тебя когда?
"Не раньше, чем через месяц".
-Значит, у нас не будет Нового года!
"Уж праздник мы себе как-нибудь да устроим! Завтра придешь? Я один буду".
-Конечно! Отдыхай! До завтра!
"До завтра! Книжку не забудь!"
Бесснежная холодная зима была в самом разгаре. Приближались неделя высокой моды сезона "весна-лето" в Париже и выписка Алвина из больницы. Эвис не очень хотел ехать, но бизнес есть бизнес.
В новом сезоне предлагались каскады из перьев и драгоценностей, редких и дорогих тканей и бисера. Выходы Эвиса сопровождались аплодисментами, и он работал с полной отдачей. Показ коллекции Мартина Логана был последним и шел в последний день Недели. Он был сам не свой от волнения и не находил себе места. Он предложил вниманию искушенной публики изысканные и элегантные модели из кожи белой акулы, украшения и аксессуары из серебра. Но, когда Эвис продефилировал в его первой модели, зал взорвался овациями. Эта коллекция позже будет названа прорывом года, а через полгода Мартин получит свой первый "Золотой манекен". Мартин вышел на подиум со своими моделями, держа Эвиса под руку и буквально светясь от счастья. Ему аплодировали стоя.
После показа Эвис сразу поехал в аэропорт. До вылета его аэробуса оставалось десять минут. Аэробус был сделан по новой технологии, внешне он напоминал удлиненную и приплюснутую каплю без крыльев и хвоста. Двигателем служил реактор Алвина, благодаря которому машина покрыла расстояние в две тысячи миль за семь минут.
Первое, что он увидел перед своим домом, когда приехал, так это серебристый кабриолет "wings of spirit" - один из самых красивых и дорогих риамобилей современности. Эвис ощутил болезненный укол ревности и ворвался в дом. Везде было темно, только через приоткрытую дверь кабинета Алвина лился мягкий свет. Он собрался с духом и распахнул дверь. Алвин сидел в белом шелковом купальном халате за своим рабочим столом перед прибором странного вида. Он напоминал сильно увеличенный ноутбук, но в сложенном виде был не толще картона обувной коробки. Клавиатуры как таковой не было, ее заменяла пластина из матового черного материала. На ней неподвижно лежали растопыренные пальцы Алвина. На дисплее медленно поворачивалось вокруг своей оси трехмерное изображение какого-то агрегата. От машины тянулся короткий тонкий проводок, соединенный со штукой, похожей на маленький модем. Алвин чуть шевельнул кончиками пальцев, и изображение пропало.
Он развернул свое офисное кресло к Эвису, притихшему на диванчике, и улыбнулся: "Здравствуй, милый!"
-Здравствуй, любимый! Ты больше не можешь говорить?
-Могу. Прости меня! - Алвин смущенно улыбнулся и поднялся.
Эвис подскочил со своего места и кинулся ему на шею. Алвин крепко обнял его в ответ.
-Слушай, а что это у тебя на столе? - спросил Эвис.
-Телепатический компьютер. Теперь не надо набивать данные, их можно передать машине мысленно, и программы писать сильно удобнее. Единственный недостаток - полностью приходится сосредоточиваться на выполняемой операции, поэтому я не смог сразу прекратить работу. А эта коробочка - адаптор, через который информацию с телепатического компа можно перенести на обычный. Но я посмотрел Неделю высокой моды, - Алвин кивнул на свой старый компьютер.
-Ты что, серьезно?
-Мне было интересно посмотреть, как ты выглядишь на подиуме.
-И как?
-Мне кажется, ты можешь сделать модной любую вещь, какую ни наденешь.
-Спасибо. А что это за риамобиль стоит перед нашим домом?
-Твой новогодний подарок.
-Так нечестно! Выписался, ничего не сказав, тихо приехал, а мне тебе и подарить нечего!
-Почему? Подари мне, пожалуйста, себя. Прямо сейчас.
-С большим удовольствием. Только давай все телефоны выключим!
-Конечно.
-Поедем завтра кататься? - спросил Эвис, лежа рядом с Алвином в уютной темноте их спальни.
-Угу. Только не с рассветом. Ладно?
-Ладно.
День выдался особенно холодным. За ночь на улице выпал тонкий слой снега. Эвис любовно очистил от него щеткой свой риамобиль. В дверях появился Алвин, застегивавший на ходу парку:
-Уже можно садиться?
-Ага.
Наконец Эвис сел на водительское место:
-Куда поедем?
-Куда хочешь!
Риамобиль мягко выплыл на улицу. Стену дома напротив украшало изображение дерева зимой, без листьев, корней, с опущенными изломанными ветками и прямым стволом. Рядом помещено стихотворение:
Чтоб смешным был бренный мир,
Нам не нужен героин!
Чтоб смеяться от души,
Мы покурим анаши!
-Миленький стишок! - прокомментировал Алвин.
За городом потянулся огромный ухоженный лесопарк с широкими аллеями, детскими площадками, аттракционами и закрытыми летними ресторанчиками. В полынье большого овального пруда плавали киберутки. Миновав пустырь, они въехали в настоящий лес. Эвис прибавил скорость. Металлические ворота на их пути возникли внезапно. Эвис вскрикнул и включил торможение.
-Обратно поворачиваем? - спросил он.
-Ворота не заперты. Мы можем оставить машину здесь, а сами пойти посмотреть, что это такое. Во всяком случае, живых людей здесь нет. Я не чувствую их мыслей.
-Тогда пошли.
Они с усилием приоткрыли одну створку старых ворот и вошли внутрь. Дорога привела их к небольшому двухэтажному зданию гостиничного типа. Краска с его стен почти вся слезла, закрытые окна большей частью были целы. От дверей дома двумя маршами вниз спускалась широкая лестница, упиравшаяся в аллею, огороженную гипсовой балюстрадой, с дутыми балясинами, покрытыми трещинами и чешуями грязно-белой краски. По обе стороны от аллеи росли гигантские кусты одичалого шиповника, на которых еще оставались крупные красные ягоды.
Но не эта картина приморозила Эвиса к земле: перед домом на маленькой площадке была установлена маленькая тонкая колонна, которую увенчивала гипсовая раскрашенная статуя вставшего на дыбы, до боли знакомого коня. Эвис на негнущихся ногах подошел к дверям и прочитал вслух висевшую рядом с ними табличку: "Психиатрическая лечебница "Эквилибриум"".
-Хочешь сказать, что город - это огромная психушка? В этом есть доля истины, - сказал Алвин.