Уткин Андрей Андреевич : другие произведения.

В полнолуние

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Черновик-факсимиле

   У дядьки была огромная библиотека, и я много читал, при своём уме находясь. Когда разум тускнел, диковинных зверей, на планете не существующих, рисовал.
   Леонид Габышев "Жорка Блаженный"
  

Часть первая

  
   Известное дело, если Томми в такую рань вызывает шеф, то нашему герою обязательно предстоит дело о каком-нибудь страшном-престрашном убийстве, после чего он шёл по кровавым следам какого-нибудь кошмарного маньяка.
   И Томми Блейк, следователь, поработавший над убийствами уже более трёх лет, тут же отправился к своему шефу получать новое задание.
   Комиссар полиции Генри Бартэк, этим утром выглядел довольно мрачно, и Томми понимал уже, - что за задание его ждёт.
   -- Посмотри, -- шеф протянул ему фотографии, их было много, на каждой по одному обглоданному человеческому телу. -- Что скажешь?
   Томми только пожал плечами.
   -- Знаешь, что эксперты установили?.. -- Он даже усмехнулся так, будто представить себе не мог подобное. -- Клыки какого-то невиданного животного! Чушь какая-то собачья.
   -- Ну, мало ли. -- Томми загадкой улыбнулся. -- Сейчас всякое бывает. Вон, мутантов разных находят.
   -- Короче, вот, -- он подал ему некоторые документы. -- Тебе возлагается новое дело.
   Томми быстро пробежал глазами по бумагам.
   -- Вперёд! -- провозгласил Генри Бартэк и пожелал Томми успехов в новом и довольно странном (на взгляд самого шефа) деле.
  

Глава I

   Спустя несколько дней.
   Именно за несколько суток до конца каждого месяца, на небе появляется полная луна.
   26 августа намечалась ночь полнолуния. А когда наступил вечер и солнце медленно заплывало за горизонт, заплывало так, что ни у кого и мыслей даже не было, что оно вовсе и не двигалось, что это всего лишь планета по имени земля, сама медленно вращалась вокруг своей оси, и ни у кого (наверное) и намерений не было - навалиться разом да остановить её навсегда, или повернуть так, чтобы остановить на полдне, и пусть себе светит солнце вечно. Но никто бы не додумался сотворить такое, ведь с другой стороны планеты наступил бы самый настоящий конец света. А солнце уже скрылось за горизонтом, и завершился тот период, который называется закатом, но полной луны почему-то не было видно. Оказывается, некоторые части небосвода заволокли тучи, или ещё что-то. Одна из этих частей с медленно плывущим облаком, в отличие от других светилась молочным светом.
   Томми был сильно занят. Этим вечером он сидел за рабочим столом и что-то писал. Затем он принялся что-то рассматривать.
   Заканчивал он работу в то время, когда полную луну закрывал только лишь край тучного облака, отчаливающего от луны в сторону.
   Томми достал сигарету и закурил. А табачный дым, заполняющий его рабочий кабинет, напрашивался выветриться на улицу. Тогда Томми распахнул окно и дал дыму полную свободу. А в это время полная луна уже была свободна от облака, и до Томми откуда-то издалека донёсся протяжный вой. А пока дым выветривался, Томми перебирал в мозгу всех животных, способных выть, а их было совсем немного, но ни одному из этих животных не подходил вой. И Томми моментально соединился с шефом, и поинтересовался, слышал ли тот что-нибудь с улицы, а Генри Бартэк напомнил ему о том, что он комиссар полиции и слушать ему что-либо некогда.
   Вой повторился ещё раз, затем совсем прекратился, потому что луну загородило новое облако.
   Когда Томми усаживался в свой "Форд-универсал", он так и не выпускал из головы догадки насчёт услышанного воя. Предположение не влазило ни в какие рамки. А если ему придётся встретиться с этим животным?.. Сам он настолько несуеверным, что в подобном случае мог бы самого себя счесть сумасшедшим.
   Громадное облако, как и прежнее, быстро двигалось и освобождало полную луну. А Томми почти подъезжал к дому.
   Загоняя машину в гараж, он в то же время поглядывал на небо. Оно было совершенно чистым, не считая того единственного облака, уже отплывавшего в сторону. И в этот самый момент Томми охватило какое-то непонятное чувство, ему показалось, что он уже успел поверить в невиданное животное, обглодавшее несколько человек в этом городе, скорее всего это чувство можно назвать суеверным страхом, ведь Томми впервые в жизни охватил этот страх.
   Наконец облако полностью обнажило ярко-серебряную луну, и... Томми чуть не оглох от внезапного воя. Ему казалось, что вой этот прозвучал у него над самым ухом. Но на самом деле, животное было где-то рядом.
   "Только не вздумай сейчас сказать, что ты ничего не слышал! - говорил себе Томми, и в это же время старался себя как-то успокаивать, выдумывая всякую чушь: - А если ты и слышал чего, то считай, что тебе послышалось. И самое главное: не бойся!" - Только этим он мог себя успокоить. К тому же дом совсем рядом, и бояться ему совершенно нечего. Просто он настолько сильно внушил себе это, что окажись он сейчас хоть в самой преисподней, он не воспринял бы ничего всерьёз. Точно так, как не воспринял он всерьёз человекообразное чудовище, проходящее мимо его дома. А если в то мгновение взглянуть на самого Томми, то можно его принять пришельца из Трансильвании, потому что посмотрел он на это чудовище так, как на обычного человека. А ведь это был тот самый "оборотень", которого Томми должен задержать по подозрению в убийствах, а он только вошёл в дом, потому что не верил в существование оборотней и плевать хотел на то, что только что увидел.
  
   -- Ты слышал? -- это была жена Томми.
   -- Что?
   -- Рык какой-то, -- по её голосу можно было определить приличный испуг.
   -- Какой-то? -- улыбнулся он и обнял свою супругу. -- Откуда здесь мог взяться "какой-то" рык? Он что...
   Прервал его рёв, который высказывал в себе какую-то непреодолимую ярость; именно непреодолимую, потому что казалось, будто бы ярость вызвала этот животный рёв.
   Неизвестно, кто быстрее подскочил к окну, Томми, или Джейн. Но в глазах обоих отлично запечатлелась фигура (если по научному выразиться) животного-мутанта человекообразной формы, которое напоминало собой огромную гориллу, но некоторые признаки относились к волку, к кошке (или коту) и ещё к разным хищным животным. В общем, такое впечатление, будто всех этих животных собрали и кучей скрестили с человеком.
   -- Боже мой! -- простонала Джейн и едва не упала в обморок. Просто животное-мутант в руках держало... обглоданное тело. А когда оно наконец заметило, что за ним наблюдают из окна, то взглянуло на Томми и на Джейн, и тут же застенчиво отвело глаза в сторону и пошло прочь, отбросив (как корягу) тело в сторону.
   Наконец-то Томми опомнился. Он сорвал со стены ружьё и успел всадить две пули животному, одну в спину, другую в голову. Но животное даже и не шелохнулось, продолжая идти, в сторону соседнего дома, каким-то неуверенным шагом. Казалось, этот неуверенный шаг и придаёт ярость этому мутанту. И он вдруг остановился и начал свирепо рычать. В это время, Томми удалось всадить ему ещё несколько пуль, но все они оказались тщетными для смерти этого чудовища, которое вдруг ни с того ни с сего завыло. А вой этот показался Томми настолько знаком, что он никак не мог его спутать с предыдущими.
   Выло животное очень долго, но потом вдруг опять чего-то застеснялось и прекратив вой, вошло в соседний дом точно так, как туда входит его хозяин, месяц назад поселившийся там.
   -- Мне кажется, -- вне себя от ужаса произнесла Джейн, всё это время стоявшая за спиной Томми, -- что это... наш сосед.
   -- Что ты несёшь! -- закричал на неё Томми, но затем успокоившись произнёс: -- сейчас разберёмся, чей это "сосед".
   Он открыл ящик с личными вещами, достал револьвер (заряженный полностью, для удобного случая), и сломя голову понёсся в дом соседа.
   Дверь в дом была (как обычно) заперта, и Томми принялся непрерывно звонить. А в это время полную луну уже начинала загораживать длинная и широкая туча.
   Наконец-то за дверью послышалось перепуганное и неуверенное "кто там?"
   -- Полиция, -- ответил Томми, между тем вспомнив что он забыл с собой прихватить удостоверение следователя, но сейчас ему было не до этого.
   -- Откройте, -- потребовал он.
   Щёлкнул замок и дверь распахнулась, за которой стоял новый хозяин дома Эрик Макнейл, неуверенно и застенчиво поглядывая на Томми, который так и не был знаком со своим соседом, поскольку давно уже заметил за ним какие-то комплексы неуверенности в себе, застенчивости и многое другое из-за чего человек не имеет способность не то что познакомиться с кем-то и общаться, а вообще, даже (можно сказать) жить (как нормальный человек) не может. К сожалению, Томми своему соседу ничем не мог помочь, тот ко всему прочему был ещё и нервным и неразговорчивым.
   -- У вас всё в порядке? -- спросил его Томми.
   Тот только пожал плечами. А Томми вдруг самому стало неловко от своего вопроса.
   -- Ну тогда извините, -- и отошёл от двери. Тот посильнее захлопнул дверь, после чего послышались шаги по лестнице.
   Вид Макнейла был таким, что никакому подозрению просто невозможно было пасть на этого (на вид) двадцатилетнего юношу.
   А когда Томми взглянул на развалившееся на траве (неподалёку от него) чудовищно обглоданное тело, его чуть не вырвало, и он тут же отвернувшись от него, понёсся в дом, немедленно звонить шефу.
  
   -- Генри Бартэк слушает, -- раздался из трубки сонный голос шефа.
   -- Это я - Блэйк, -- скороговоркой закричал Томми. -- Срочно приезжай ко мне!
   -- Томми, что случилось?
   -- Ещё одно убийство. Приезжай, я тебе всё объясню. -- И бросил трубку.
   А пока тот ехал, Томми постарался как-то успокоить свою супругу от сильного испуга, и вышел на улицу.
   Через несколько минут к его дому подъехал новенький "Форд", из которого вышел Генри Бартэк, а Томми в свою очередь только показал ему в сторону распростёртого на траве, обглоданного тела, и после всего сказал ему такую вещь:
   -- Это животное.
   -- Как оно из себя выглядело?
   -- Как выглядело?.. -- задумался. -- Ближе всего оно похоже на гориллу, а дальше... Короче, все хищники слеплены воедино, если популярно выразиться, одним словом мутант какой-то. Представляешь, я впустил в него кучу пуль, а ему хоть бы что! Я...
   -- Ну и... в какую сторону пошёл этот... мутант, -- перебил его шеф, как-то издевательски или недоверчиво ухмыляясь. Но Томми было не до его насмешек, и он указал на соседний дом.
   -- А вон, туда.
   И Бартэк тут же направился в сторону дома, но Томми остановил его:
   -- Я уже заходил туда.
   -- Ну и...
   -- Бесполезно.
   -- Ты осмотрел дом?
   -- Нет. Просто я знаю, кто там живёт.
   -- Ну и кто же там живёт? -- повышал он голос, потому что ему уже изрядно начинало надоедать поведение человека, который называется ещё и следователем с трёхлетним стажем. А Томми просто и спокойно отвечал на его вопрос:
   -- А живёт там человек, страдающий психастенией и комплексом неполноценности.
   -- Да мне плевать, чем там он страдает! -- заорал Бартэк, кривя какую-то свирепую гримасу, от подступившей со всех сторон несдержанности. -- Может этот придурок специально корчит из себя психастеника (для тебя кстати корчит), а сам держит в подвале этого мутанта.
   -- Не думаю.
   -- А ты подумай. Подумай!
   -- Если ты обещаешь не перебивать меня, -- прошипел ему Томми в самое ухо, -- и выслушать как человека, то я тебе наверное кое-что расскажу.
   -- Ну хорошо, -- согласился тот, -- рассказывай.
   -- Значит, начну с того, о чём ты и сам уже (наверное) догадываешься: Если этот человек натуральный психастеник, то никого он держать у себя дома не будет.
   Вот тут его шеф и перебил бы, но он ведь согласился, и потому продолжал его внимательно выслушивать, не веря ни единому его слову.
   -- Должен заметить, -- продолжал Томми, -- что мутант этот вёл себя слишком неуверенно и застенчиво.
   -- И как это понимать? -- удивился Бартэк после того как Томми ему всё рассказал.
   -- Понимай, как знаешь.
   -- Всё равно я ничего не понимаю.
   -- Значит, ты мне не веришь, а я тебе сейчас всё объясню: Просто этот человек не всегда способен справиться со своими эмоциями, а полнолуние очень сильно действует на психику человека, и тогда наступает перемена внешности. Ты понимаешь, о чём я?
   А тот аж замер, или сделал вид, что замер, давая ему возможность выложить всё, а когда ему уже нечего будет добавить к сказанному, обозвать его идиотом и заявить, что все его россказни - чушь собачья.
   -- Просто его закомплексованность давно родила в нём ненависть ко всем этим комплексам, и он из-за этого иногда приходит в ярость. А звериные инстинкты, в результате ярости, вырастают как грибы после дождя. А когда приходит время полной луны и происходит эта перемена внешности, то получается такое вот странное животное.
   -- Как ты хочешь, -- заявил Бартэк, -- но я не верю всему этому.
   -- Ты думаешь, я верил?, да чёрта с два! Когда я услышал этот вой, я думал, что уже рехнулся. А когда увидел самого оборотня, то не обратил на него внимания; я просто глазам своим не верил до тех пор, пока повторно его не увидел и не убедился, что это и есть тот самый сосед.
   -- Я думаю, -- решил Бартэк, -- что по твоему соседу психушка плачет.
   -- Тебе бы только и пихать туда кого попало, -- огрызнулся Томми и мягко произнёс, -- забыл, что перед делом думать надо, а не наоборот? Вот ты сам посуди, что получится, если оборотень окажется в психиатрической лечебнице? Да он же там каждую ночь полнолуния такое будет вытворять, что все психи вмиг нормальными станут, а остальные наоборот.
   -- Ну а сам ты тогда что посоветуешь?
   -- А у меня есть некоторые советы. Мне только стоит сговориться с этим оборотнем, и тогда даю гарантию, что до следующего полнолуния у него не останется не одного комплекса.
   -- Да ну! -- его аж передёрнуло от любопытства. -- А ты что, проходил курсы на психиатра?
   -- Нет, не проходил. Но вспоминаю своё детство, я тогда жил в одиночестве, и никто кроме моей старенькой и глухой мамы, со мной не общался. Нет, меня не унижали, но я имел этот самый комплекс неполноценности (как его сейчас модно называть), неуверенность в себе. И я сам с ним боролся. Первое, что я учёл, это просто забыть о своих комплексах. Забыть точно так, как стараешься забыть о том, чего у тебя уже нет. И тогда я обрёл в себе гордость. Пусть не сразу, но обрёл. А если и мой сосед обретёт гордость, ему дальше легко будет справиться с остальными комплексами, ведь он будет горд. Пусть поначалу превратится хоть даже в самоуверенного, но зато он сможет справиться со своим уродством, а тогда полнолуние не сможет уже захватить его и запихнуть, как курица цыплёнка под задницу, и он будет нормальным человеком.
   -- Да, -- согласился Бартэк, -- положение. Абсурд какой-то! Настоящего убийцу не арестуешь, отпечатки, следы не те. Дожидайся только полнолуния и лови оборотня!, а потом, когда он превратится в человека, доказывай целый месяц, кто же на самом деле убийца. Тебе не кажется, что дело давно уже превратилось в дерьмо?
   -- Да, превратилось. А выход только один: избавить его от всех комплексов.
   Бартэк, казалось, был уже вне себя от ярости и потому начал городить, всё, что в голову взбредёт:
   -- Значит, этот сукин сын так и будет спокойно ходить по улицам и чувствовать себя безнаказанным? Ну уж нет! Я сам посажу его на электрический стул! Я налеплю ему такие дела, что он сразу на десять "стульев" сядет! В конце концов, я его тогда сам прикончу, если ничего не получится. Но ни одного обглоданного тела в нашем городе не будет больше гнить. А ты делай, делай из него человека, чтобы он потом тебя в один прекрасный день прикончил за знакомство.
   -- Генри, ты говоришь невесть что!
   -- Насчёт того, что прикончит?
   -- Да не только. Ты ведь никак собрался убить феномена?
   -- А что, нам его поместить в музей? Пусть люди посмотрят на настоящего оборотня! Что ты ещё прикажешь?
   -- Ты думаешь, если убьёшь его, жертвам от этого легче станет?
   -- А если у тебя не получится сделать из него человека?
   -- Ну, уж насчёт этого ты не беспокойся.
   -- В общем так, здесь я даю приказания, а ты их исполняешь, -- круто заявил шеф и направился в сторону дома, находящегося по соседству с домом Томми, приговаривая, -- всё-таки, я посажу этого человека (зверя), посажу пока.
   -- Да кто тебе поверит? -- орал Томми вслед. -- Оборотень, ведь это сказки.
   И только тогда тот остановился и как-то по-приятельски, тепло взглянув на Томми, спросил:
   -- Так мутант (как ты выразился), в этот дом вошёл? -- указал он на дом предполагаемого оборотня. А Томми аж обрадовался:
   -- Ну ты голова! -- он просто не ожидал услышать такой лёгкий выход из тупиковой ситуации, ведь он сам её так запутал, что никогда бы не сообразил, что арестовать его можно по подозрению в таком злоумышленном действии, как содержание у себя дома животного, следы которого были обнаружены на множестве жертв жестокого нападения, со смертельным исходом. Короче, Томми был просто доволен таким выходом, ведь он с женой как-никак был свидетелем того, как неуверенный в себе и застенчивый оборотень заходил в соседний дом.
  
   Спустя месяц:
   -- Алло, Томми? -- донеслось из трубки после того, как Томми по самому звонку определил своего шефа.
   -- Да, слушаю.
   -- Ну как отпуск? -- поинтересовался шеф.
   -- Да потихоньку.
   -- А ты так и не понял, зачем я тебе звоню?
   -- Постой... -- вспомнил он. -- Сегодня вроде полнолуние?
   -- Точно. Смышлёный парень.
   -- Ты извини меня конечно, но приехать "полюбоваться на оборотня" я наверно не смогу.
   -- Ты знаешь, о чём мы с этим "оборотнем" договорились? Если он в полнолуние не становится зверем, или кем там ещё, то он свободен, а если... то... В общем, приезжай.
   Томми конечно даже и не собирался смотреть на этого "оборотня-несчастного", особенно, в его застенчивое лицо. И сказал своему шефу, что пусть делает с ним, что заблагорассудится, а смотреть на это он не собирается. Просто жалко ему было этого страдающего человека.
   Томми бросил трубку на аппарат, да и вообще выдернул провод связи, чтобы не звонили ему потом рассказывая кого они там увидели (в образе оборотня), и как его поджарили на электрическом стуле.
   А вообще он решил, что ему надо прилично поспать, чтобы потом не чувствовать себя вяло.
   А во сне его преследовал какой-то кошмар (ещё бы, у него с самого утра отвратительное настроение, будто не с той ноги встал. Думал, во сне успокоится, - чёрта с два). Он видел самого себя. Со всех сторон его сдавливал какой-то страшный воздух. Скрыться некуда. Он чувствовал, что сейчас немедленно умрёт, а ему так не хотелось этого, ведь он вспомнил, что ещё так и не поужинал. Джейн обещала приготовить его любимые сосиски, только поэтому он не хотел умирать. Но старуха с косой (казалось) уже стоит за его спиной и как следует размахнулась своим "орудием труда", но не успела сделать то, что задумала, ведь Томми опомнился и посмотрел вперёд. Вид в будущее ему преграждала дверь с вывеской БЕСКОНЕЧНОСТЬ. И Томми на время задумался, открыть ему эту дверь, или смотреть в будущее не имеет смысла. Но долго размышлять ему не пришлось, дверь сама распахнулась, а за ней была комнатка (в ней не было этого страшного воздуха жизни, давящего со всех сторон). Комната была пуста полностью, если не считать того, кто стоял посреди неё. Это был новый сосед Томми, тот самый психастенический человек. Но выглядел он не так, как обычно. В комнате он был чрезмерно горд и самоуверен. Он сделал самонадеянную улыбку и произнёс каким-то душераздирающим замогильным голосом (который, казалось, доносится прямо из могилы):
   -- Это твоя судьба. -- Он показал пальцем на то, что Томии видеть никак не мог, ведь оно было за его спиной. -- Повернись.
   Томми повернулся...
   И правда, это была старуха с косой, которая имела одно имя СМЕРТЬ. Она злорадно хихикала и манила его пальцем к себе.
   -- Она не имеет права зайти сюда, -- произнёс Макнейл всё тем же страшным голосом. -- А ты имеешь.
   И тут Томми вспомнил об одном своём обещании матери. Когда он в пятнадцать лет загулялся на улице и его "сняла" одна девчонка, они познакомились, разговорились и она предложила ему зайти к ней домой, чтобы выпить пару чашек чая. Томми уже сообразил, к чему она клонит и не отказался от "пары чашечек" со своей сверстницей. Они зашли за угол, и... Всё было просто подстроено: девчонку схватили хулиганы, а его избили и отобрали деньги, всего три доллара. А то, что это подстроено, подтвердила и мать. И тогда Томми пообещал ей, что больше не будет лазить с кем попало, и прежде чем сделать что-то, обязательно подумает.
   -- И я не имею, -- ответил он Макнейлу. -- Мама не советовала. -- Ответ получился классный и с каким-то издевательским уклоном.
   И тогда дверь захлопнулась, а вывеска на ней уже сменила название на БЕССМЕРТИЕ. А сзади во всю глотку гоготала старуха с косой, Томми только слышал (помимо смеха) жуткие звуки скрежета металла. Это старуха оттачивает лезвие косы, думал Томми, чтобы оно было ещё острее.
   -- И проснуться не успеешь! -- скрипела старуха. А у Томми аж сердце ёкнуло в груди от фразы "и проснуться не успеешь!" Эта фраза, словно лезвие по барабанным перепонкам проехало, чуть не оглушила его, и он со всей силы сожмурил глаза.
   А когда он их открыл, старухи уже не было, также, как и настроения. Вокруг было темно, но не совсем, какой-то свет с улицы просачивался сквозь открытое окно в комнате Блэйков. Похоже, этот свет издавала керосиновая лампа в одной из комнат дома Эрика Макнейла.
   Томми встал, дабы в точности убедиться в своей догадке. И он убедился: керосиновая лампа и вправду излучала жёлтый свет. Мелькнула тень неуверенного в себе человека.
   Если честно, то сначала Томми совершенно ничего не понял. Ему уже начинало казаться, что он увидел тень призрака, или призрака-двойника.
   Наконец трубку кто-то поднял. -- Да?
   -- Генри Бартэка, пожалуйста позовите к телефону.
   -- Я слушаю.
   -- Генри, это я, Томми, -- возбуждённо начал он, но шеф его моментально прервал:
   -- Слушай! -- заорал он, -- кого ты нам подсунул? Оборотень, называется! Да его и дыркой от задницы не назовёшь!
   -- Что случилось? -- прикинулся он, будто ничего не понял.
   -- Что случилось?! -- разозлился в конец шеф. -- Я тебе говорил - приезжай, а ты!.. Представляешь?, полная луна светит, а твой "оборотень" и не думает становиться настоящим оборотнем! Ну? Что скажешь?! Кого нам теперь сажать на "стул"?
   -- Постой, постой! Как ты говоришь?, он не превратился в зверя?
   -- Да он там стоял только и трясся, как последний лист на дереве!
   -- Слушай! -- завопил Томми от радости. -- Да это же просто отлично!
   Но тому было не до его радости:
   -- А теперь меня послушай!.. -- он аж заскрежетал зубами от своего отсутствия выдержки. -- Хочешь, я выкину тебя к чертям из своего участка!?
   -- Генри, что с тобой?
   -- Да мне плевать, что со мной!, но тебя я всё-таки раскусил! А ты ничего, молодец!, здорово сыграл!, психастеника какого-то нашёл и решил, что он будет оборотнем. Со мной такие шутки не проходят! К концу месяца нам надо уже закрывать дело. Ты конечно извини меня за выражение, но то что ты нам подсунул, годится только коту под хвост.
   -- Да что ты говоришь?! -- возразил Томми каким-то визгливым голосом. -- Я сам видел, как он...
   -- Хватит! -- приглушил его шеф криком погромче, чем "металл", гремящий с улицы из колонок "плеера" каких-то бомжей.
   -- А что ты тогда скажешь про тело? -- наконец-то зацепил его Томми на самом интересном месте и пояснил, -- про обглоданное?
   -- Ну, насчёт мутанта, ты может быть и прав, -- поубавил он немного тону. -- Но если ты уверен, что убийца - мутант, то пожалуйста, ищи и задерживай. -- И бросил трубку.
   Томми подошёл к окну и взглянул на соседний дом. Керосиновая лампа уже не горела, но Макнейл стоял у окна и смотрел на... Томми. Их взгляды встретились.
   Томми казалось, что тот сею же секунду, сгорая от смущения, отскочит от окна, да задвинет поплотнее занавески, но не тут-то было. Психастеник смотрел в упор, в его взгляде совершенно не было никакой застенчивости, только ненависть и какая-то свирепая злоба. Отчего даже самому Томми стало немножко жутковато, и он первым отвёл свой испуганный взгляд, и отошёл от окна, задвинув занавески. Подумать только!, его напугал взгляд застенчивого человека.
   Томми взглянул на Джейн, а та так нежно прижалась к подушке, в наслаждении сна, что его самого потянуло проделать то же самое.
   Нет, Томми не мог слышать звериный рёв, он уже видел десятый сон. А Макнейл ревел от ярости. Пока он ещё не стал оборотнем, но он уже был близок к этому. Просто его бесил тот случай, когда Томми обрадовался сообразительности своего шефа, - как тот нашёл выход из запутанной ситуации, ведь он слышал их разговор. А там, в полицейском участке, он просто сильно испугался такого присутствия посторонних лиц, и потому превозмог магические действия полной луны.
  

Глава II

   -- Томми, -- словно откуда-то издалека донёсся до него голос жены. И он почувствовал тёплую руку, она коснулась его шеи. И он решил, что уже пора просыпаться. Открыл глаза.
   -- Томми, тебе письмо, -- она протянула ему конверт, адресованный лично Томми Блэйку - следователю. Насколько он знает свою жену - та не привыкла читать письма, адресованные лично своему мужу, потому он не стал добиваться от неё содержания письма.
   Судя по конверту, письмо анонимное. Но это не так. С первых строчек Томми узнал автора.
   "Привет Томми. Это Я.
   Я думаю, вы догадались, кто вам пишет? Если нет, то читайте дальше.
   Тянуть не буду, сразу перехожу к делу. И постараюсь быть кратким.
   Кстати, а я ведь слышал ваш разговор с шефом. И думаю, что вы понимаете, отчего прошлой ночью мой взгляд изменился?
   Пугать вас не собираюсь, но сообщу, что всё, что вы раньше видели, только цветочки... (ха-ха!)
   P.S. Я слышал, что вы собираетесь как-то изменить меня. Так что не бросайте свои слова (пожалуйста) на ветер. А то самому мне трудно будет справиться со своими "комплексами".
   И вот ещё, последнее: Пишите мне, и не в коем случае не ходите больше ко мне в гости. А то ведь я могу и разозлиться из-за своей застенчивости. А это, сами знаете, ни к чему хорошему не приведёт.
   До "свидания".
   Томми несколько раз подряд прочёл это письмо. Затем немедленно уселся за стол и принялся писать ответ.
   Закончив, он вышел из дома, перешёл дорогу, и (чтоб никто не заметил, особенно сосед) бросил конверт в почтовый ящик соседнего дома.
  
   Джейн с самого утра собиралась пойти в кино, и потому спросила мужа: не желает ли он составить ей компанию?
   -- А что за фильм? -- спросил он. -- Интересный хоть?
   -- Очень. -- Глаза её заблестели (казалось, она хочет поймать реакцию Томми, после того, как скажет, о чём фильм). -- На злободневную тему.
   -- То есть?
   -- Ну, про оборотней!
   Дальше, Томми уговаривать особенно не пришлось. Он как раз забыл те сказки, которые мама читала ему в детстве. А тут целый фильм! Возможно, он и узнает все способы уничтожения оборотня.
   Они вышли из дома, уселись в "форд-универсал", и рванули в сторону заданного кинотеатра с афишей нового фильма "МОЙ ОТЕЦ ПО НОЧАМ КАКОЙ-ТО СТРАННЫЙ!"
  
   Вёл машину Томми намного веселее и бодрее, чем раньше, потому что возвращался с такого важного фильма, для его дальнейшей жизни.
   Он внезапно нажал на тормоз, дал задний ход, и припарковав свой автомобиль у одного здания с вывеской "ремонт", попросил Джейн немного подождать.
   Он вошёл в здание. А Джейн только никак не могла сообразить: чего ему там понадобилось?
   А Томми прошёл вдоль по коридору здания, вышел через чёрный ход и вошёл в один примитивный магазинчик.
   На прилавке были какие-то странные товары, например, осиновые колы разных размеров, топоры, ножи (под которыми надписано "для вампиров"), дальше были какие-то старинные зеркала, распятия, образки различные, потом знаки, типа звёзд пятиконечных и разные безделушки.
   Наконец-то Томми дошёл до того, что ему было нужно. Это были серебряные пули. Такой товар не казался ему странным, ведь серебренная пуля это единственное средство от оборотня, ибо только серебро способно поразить это чудовище.
   Он купил несколько наборов, и надёжно припрятав в потайной карман (чтобы не выделялись), проделал такой же путь, что и при входе в этот "хозяйственный магазин". Всё дело в том, что он не желал, чтобы о его "борьбе с соседом" узнала Джейн.
  
   На всякий случай Томми заглянул в свой почтовый ящик и не удивился, когда нашёл там письмо, адресованное ему лично.
   Он хотел прочитать его, не отходя от почтового ящика, но передумал. Он почувствовал, что из окна соседнего дома за ним наблюдают, а это иногда придаёт ему какую-то неловкость.
  
   "Томми, Вы просто представить себе не можете, как я Вам благодарен! Я использовал ваши советы: держать выше голову, улыбаться почаще, ходить твёрдыми и равными шагами, радоваться жизни, какой бы она ни была, и т.д. Я именно так и делал, когда нёс письмо (находящееся перед Вами). Я шёл твёрдыми и равными шагами, держал голову выше, улыбался (аж до самых ушей!), и радовался (только ни в коем случае не жизни) тому, что я покончил со всеми своими комплексами неуверенности в себе. Теперь только мне остаётся забыть об этом, и перейти к другому:
   Другое, это мои эмоции, с которыми я "иногда" не справляюсь, нервишки расшатанные и... (Вы уж извините меня за горькую правду)... И моя ненависть к вам.
   Как мне избавиться от этого? Не знаю."
   -- Вот это да! -- удивился он от прочитанного. Скорее всего удивил его, наверное, характер Макнейла. И тогда он написал ему вот такое:
   "Эрри, ответь мне откровенно, кому ты (...) на уши вешаешь?
   Судя по твоим письмам, настроение у тебя лучше не придумаешь. Да и мне просто в голову не приходит, как у такого человека (как ты) могут быть какие-то "нервишки расшатанные"? Ты отличный парень!, и не говори мне, что ты нервный и злой. Я не из тех, кто привык этому верить. "
   Томми встал. Посмотрел на соседний дом. Одно из окон дома было распахнуто.
   Он вытащил небольшой голыш из кармана, обернул этот камушек в своё письмо, и подошёл к окну.
   Он рассчитал свою силу и меткость тютелька в тютельку, потому что "послание" долетело до соседнего дома и угодило прямо в распахнутое окно.
   Через некоторое время, в окно к Томми влетел его же камень, но обёрнут он был в бумагу Макнейла.
   " Томми, мне (и Вам, наверное) кажется, что Вы глубоко ошибаетесь! - говорилось в письме. - В своих письмах я (как Вы уже догадались) позирую. А если Вы ещё не догадались, и думаете, что всё происходящее - чушь собачья, то (что поделаешь?) живите, как и жили. Живите до следующего полнолуния!
   До встречи. "
   Конечно, в своём письме Томми хотел хоть как-то постараться отвлечь парня от его "предчувствия эмоций-в себе", но если он и не собирается от этого отвлекаться, то его необходимо заставить это сделать. И он подошёл к столику с настенным зеркалом и взял губную помаду жены.
   У Томми не было желания отводить себе время на очередное письмо соседу (ведь оно могло бы затянуться аж на несколько листов). Просто он подошёл к окну, открыл помаду, и крупно вывел на оконном стекле: "ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ТО ПРИХОДИ", и отошёл в сторону (на всякий случай), чтобы дать Макнейлу возможность "получить приглашение".
   Из соседнего дома вышел молодой человек небольшого роста. Томми позволил себе понаблюдать за ним через окно, занавешенное тюлью. Скорее всего, он хотел узнать, что Эрри преодолел в себе, а что ещё и нет. А пока Макнейл шёл каким-то непонятным медленным шагом, то любому можно было бы заметить, как Эрик Макнейл тщательно продумывает над каждым своим шагом. Так Томми убедился, что он ещё не совсем справился с неуверенностью в себе и застенчивостью, но в то же время его посещали и другие мысли: "А может, он и не думает даже справляться со своими комплексами?, а просто дурачит меня, что борется с ними. Наверное ему даже нравятся все его комплексы неполноценности. А что, неплохая идея: он знакомится со мной, дожидается полнолуния и... Только так он может избавиться от следователя, подозревающего его в куче зверских убийств. - Ему аж страшно стало, и он постарался себя хоть как-то успокоить. - Скорее всего, он обыкновенный страдающий человек, и не надо выдумывать разное дерьмо, насчёт..."
   Звонок в дверь прервал его размышления.
   Пока Томми спускался по лестнице и подходил к двери, то тщательно продумывал над каждым своим дальнейшим действием во время приёма "гостя". Ведь ему так не хотелось, чтобы этот человек чувствовал себя хуже, чем "не в своей тарелке". Он заранее договорился с Джейн, чтобы та не показывалась (а то не дай бог её увидит застенчивый сосед, который, вроде как, решил бороться со своими комплексами и уже делает первый шаг).
   Наконец Томми подошёл к двери и осторожно открыл её.
   Дело в том, что он выбрал самый хитрый способ: предстать перед застенчивым соседом, неуверенным (только так он сможет придать ему хоть какую-то частицу уверенности). И Томми старался выглядеть самым застенчивым и самым неуверенным в себе; старался как мог. И только тогда он стал замечать, что Макнейл почувствовал себя намного спокойнее. Теперь Томми оставалось только одно - самое сложное - заговорить с ним.
   Для начала он предложил ему коньяк.
   -- Спасибо, не пью, -- ответил он на его предложение.
   Тогда Томми достал сигареты. -- Курите?
   -- Нет... -- кажется, он замялся, но всё же выдавил: -- наверно, всё-таки... -- взглянул на сувенирную бутылку с коньяком, -- рюмочку. -- Опять началось. А Томми мельком замечал, как Макнейл теребит свои пальцы (казалось, ещё мгновение и он вырвет их с корнем или протрёт до дыр).
   Не теряя ни секунды, Томми до краёв наполнил бокал Макнейла. Он чувствовал: ещё секунда и Макнейла тронет ярость из-за своих комплексов. Но пока ярость его не трогала, ведь он моментально опустошил бокал и с непривычки принялся задыхаться и глотать воздух (как будто засыпал себе в рот стакан перцу). Томми тут же дал ему закусить что-нибудь из свежих овощей.
   -- Ну как? -- поинтересовался он его состоянием после первого в жизни бокала.
   -- Хорошо пошла, -- выдохнул Макнейл, не переставая пользоваться платком (слёзы так и текли с его глаз бурным потоком).
   Только теперь Томми мог смело начинать проводить своё первое в жизни "лечение" (избавлять от огромного комплекса неполноценности).
   -- Эрри, ты меня прямо обижаешь! -- сразу перешёл он к делу. -- Ты мне написал, что уже справился с неуверенностью в себе, а сам... -- и он скривил такую обиженную физиономию, что Макнейлу наверняка стало жалко своего соседа. А самому соседу именно этого и надо было - развивать в нём (новые для него) человеческие чувства.
   -- Да, справился, -- отвечал Макнейл, постоянно меняя, то голос, то дикцию, -- но... мне кажется, ещё не совсем.
   -- А я ведь тоже страдаю неуверенностью в себе, -- заметил Томми довольно серьёзным тоном. -- А ты и не заметил?
   Тот пожал плечами.
   -- Видишь ли, -- начал объяснять Томми, -- этого никто не замечает, просто я иногда, когда мне это просто необходимо, стараюсь забыть на время о своём комплексе. Конечно, сразу это трудно сделать, очень трудно...
   -- Да нет! -- перебил его Эрик, -- мне-то удалось! Честно, -- поклялся он.
   -- Ну и...
   -- А потом вдруг стало проходить... -- Замялся.
   -- Надо привыкать, Эрри, -- советовал он. -- Вот например, понравилось тебе что-то и ты тут же это приобретаешь. Верно? А когда ты выкидываешь то, что приобрёл совсем недавно? Да только тогда, когда оно тебе уже разонравилось, или больше ненужно. А теперь ответь мне откровенно, гордость тебе нужна?, нужно достоинство, которое ты приобрёл, как раз плюнуть, и тут же выкинул.
   -- Конечно, -- возбуждённо ответил Макнейл, -- ещё как нужно.
   Тут Томми заметил, как Эрри уже почти отвлёкся от своих комплексов. Ведь он, классно играя роль психолога, дал парню понять, что Эрик Макнейл вовсе не дерьмо - как он старается себя представлять.
   -- Я тоже так считаю, -- согласился Томми. -- Мне ведь оно тоже нужно, вот я и приобретаю, и почти уже приобрёл. Просто надо уметь радоваться жизни. Польше юмору, и считай, что все человеческие качества у тебя в кармане. Во всяком случае, ими ты сможешь заслонить все свои комплексы, если они вдруг внезапно возникнут.
   -- Не возникнут, -- гордо и уверенно заявил Эрик Макнейл. -- Я их уже выкинул к чёрту, они не нужны мне больше.
   -- А раньше что? -- удивился Томми, -- нужны что ли были?
   -- Да и раньше не нужны были, просто... -- прервался, чтобы подобрать чёткий ответ - классную дикцию и всё другое. Но, похоже, толи подбирать было нечего, или ответ не подходил, но всё же он так ничего и не ответил, только, вместо своего ответа, неловко взглянул на Томми... Но Томми не успел растеряться, потому как сразу плеснул полбокала.
   -- За нашу уверенность, -- произнёс он тост и тут же осушил свой бокал. Эрри проделал то же самое и со своим.
   Томми показалось, что он исправил свою ошибку, которую допустил в разговоре, задав ему вопрос, над ответом которого замялся бы даже и он сам (окажись в положении Макнейла).
   -- Значит так, -- произнёс он почти по-отцовски, -- начнём с самых азов - с самого простого, то есть с застенчивости, -- и взглянул Макнейлу прямо в глаза. Тот, естественно, их быстренько отвёл в сторону.
   -- Вот видишь? -- заорал Томми. -- Видишь, в чём заключается вся твоя застенчивость? Ведь ты сейчас, можно сказать, выдал себя, выдал свой комплекс! Какого чёрта...
   -- Может, ещё по бокальчику? -- перебил его Эрик, потому что уже почувствовал, какую силу духа создаёт в нём алкоголь. Наверное, по своей воле, он пил бы не переставая, только бы не чувствовать себя как прежде.
   -- Конечно, конечно! -- добродушно улыбнулся Томми и взял в правую руку сувенирную бутылку.
   Макнейл тут же подставил свой бокал. Но краешком глаза заметил, что в данный момент происходит с Блэйком. - Он сначала побагровел, будто бы только что вылез из топки, а затем побелел как вампир испытывающий жажду, и он так сдавил пальцами бутылку, что та хрястнула и разлетелась по сторонам, мелкими осколками рассекая воздух. И плюнув в пустой бокал своего визави, свирепо взглянул на парня, который уже достаточно испугался такой неожиданности.
   Наверное, Макнейл решил, что у соседа "крыша поехала", и всё из-за одного бокала коньяка.
   Но бледная кожа тут же приобрела человеческий цвет, и Томми улыбнулся, а после рассмеялся:
   -- Всё, у меня больше ничего нет, это была последняя бутылка.
   Макнейл сначала странно как-то взглянул на Блэйка, но затем тоже рассмеялся, - похоже, что до него кое-что дошло из выходки своего соседа.
   -- Чёрт возьми, -- надрывался он от смеха. -- Я ведь все свои девятнадцать ни капли в рот не взял, а тут вдруг едва алкоголиком не стал.
   -- Это верно, -- согласился Томми. -- "Комплекс неполноценности вредит вашему здоровью", -- процитировал он свою новую мысль и опять засмеялся, после долго успокаиваясь.
   -- Итак, на чём мы остановились? -- продолжал он "курс лечения", после того как достаточно успокоился, и сам ответил, -- на застенчивости. Ты, наверное, заметил первый свой признак смущения?
   -- Ну да, я отвёл глаза.
   -- Точно!, ты поступил, как настоящее дерьмо. С этого дня ты должен смотреть только в глаза, когда разговариваешь с незнакомым, а если ты их отвёл в сторону, то потом пожалуйста не смущайся, когда этот незнакомец раскусит твою застенчивость и решит воспользоваться ей, чтобы поиздеваться над тобой или ещё что-нибудь.
   -- И у него хватит совести издеваться над страдающим человеком?
   -- Эрри, ты задаёшь глупые вопросы. Просто ему плевать, какой ты. Некоторые даже только и живут для того, чтоб найти такого страдающего, да согнать на нём весь свой стресс или передать тебе своё состояние, если он сам такой как ты. Так что свои комплексы ты должен научиться прикрывать, и всё. Это ведь, как раз плюнуть.
   -- Значит, -- произнёс он своё заключение, -- будем считать, что с застенчивостью покончили!
   -- Да нет, Эрри, не совсем. Я вот замечаю за тобой некое позирование; ты об этом даже в одном своём письме заметил.
   -- Позирование - это моя последняя надежда скрывать свою неуверенность.
   -- Неужели?! -- у него аж едва глаза не выкатились из орбит от удивления. -- А ты не в курсе, что как раз это позирование и порождает в тебе неуверенность?
   -- Во мне-то и порождать больше нечего, -- ответил он как можно искренней.
   -- А это мы ещё посмотрим, -- хмыкнул Томми.
   -- Смотреть-то больше не на что, -- произнёс он как можно раскованней, -- всё уже увидели.
   -- Да не сейчас. Сейчас, конечно, не на что смотреть. А вот когда полная луна засветит, вот тогда... Когда тебе захочется стать оборотнем.
   -- Да посрать мне на эту полную луну! -- Кажется, алкоголь в нём сделал своё дело. -- Хочешь, я тебе без полной луны тут в какого угодно оборотня превращусь, а?
   -- Ну, ты разошёлся! -- утихомиривал его Томми, а то тот аж кипел от возбуждения. -- Ещё мне тут оборотней не хватало!
   -- Нет, серьёзно! Я ведь только что заметил, как это всё просто, если я в полнолуние не стал оборотнем из-за своего страха, то стоит мне только подтренироваться и меня можно в цирк устраивать, а за представления вот такой куш срывать! Да я могу такое с собой сделать...
   -- Слушай! -- резко прервал его Томми, -- ты какого чёрта писал мне чтобы я из тебя человека делал? А то я смотрю, тебе это уже не надо?
   -- Да это я так, в шутку, -- успокоено произнёс Макнейл. -- Конечно надо, о чём разговор!
   Но Томми почему-то показалось, что ему уже вообще ничего не надо, разумеется кроме того, что у него уже давно имеется.
   -- В общем, всё запомнил? -- этим он решил завершить курс лечения, чтобы побыстрее выпроводить своего гостя, пока он не нашёл какой-нибудь предлог для смущения. -- Не позировать, не отводить глаза при разговоре, и забыть о своих комплексах.
   -- Ну да! -- согласился Макнейл. -- Это ведь, как раз плюнуть!
   -- Ну и очень хорошо!
   -- А теперь что будем разбирать?
   -- Да вроде больше нечего. Всё прошли.
   -- А приступы ярости? -- вспомнил он. -- Их-то мы не прошли.
   -- Злость в себе нельзя хранить, -- объяснял Томми быстрее и короче, чем ему хотелось бы. -- Всё это происходит от нервов. Но у тебя, парень, с нервами всё порядке - это я давно уже заметил. Ты страдаешь... страдал только комплексом неполноценности, а "нервы" к этому не относятся. Но если хочешь, я тебе обрисую несколько способов борьбы со стрессом и со всем подобным. Первый из них - это хобби. Когда у тебя есть любимое занятие, ты можешь использовать его не только как средство от стресса. Затем идут физические упражнения. Ты вообще спортом увлекаешься?
   -- Да не пробовал ещё.
   -- Совсем, что ли?!
   -- Ну как "совсем", -- неуверенно произнёс он, -- с детства, наверно, не привык.
   -- Ну ты даёшь! В школе-то у тебя была физкультура?
   -- Меня на дому учили.
   -- Так неуверенно вёл себя?
   -- Да я-то в детстве не сильно старался наблюдать за собой, это я совсем недавно заметил эти комплексы.
   -- В общем, спортом тебе надо заниматься. А то небось хилый совсем?
   -- Да нет уж. У меня природная сила.
   -- Ну вот и используй её! Поднимай тяжести, зарядку по утрам делай, двигайся побольше. И, самое главное, радуйся жизни, какой бы она ни была. А вообще, если страдаешь от одиночества, лучше женись. У тебя хоть подружка есть?
   -- Ну... -- засмущался он. -- Это уже интимный вопрос.
   -- Да ты не боись!, в душу я никому не лезу, просто я могу тебя с такими девочками познакомить!
   -- Да кто с таким, как я, знакомиться будет?!
   -- Началось! -- недовольно заорал он. -- Какого чёрта ты смеешь так рассуждать о себе?! Ты ведь клёвый парень. А им-то что надо? - побольше разговоров, побольше юмору и они твои. Тебе даже и жениться не надо будет, вот таким жеребцом станешь! -- он сжал руку в кулак и вытянул большой палец. -- Самое главное - прибарахлиться как следует, купить себе какой-нибудь открытый автомобиль и ездить по улицам, "подметая" девиц одну за одной. Ну как?
   -- Здорово!
   -- Конечно здорово!, а ты как хотел? Да я бы в твои годы... -- он аж сжал кулаки и потряс ими для полного эффекта, -- если бы жили, как сейчас.
   -- А что, раньше хуже жили?
   -- Во времена... -- начал было он. -- Да ладно, чёрт с ним, мы-то сейчас о чём говорим?
   -- О борьбе со стрессом, -- напомнил он по-своему (то есть, неуверенно).
   -- Правильно, со стрессом, -- выдавил он и задумался над тем, что же говорить ещё.
   -- Значит, неуверенность прошли, -- говорил он почти сквозь сон. Спать хотелось жутко!
   -- Застенчивость прошли, -- голова уже кругом шла. -- Потом эту... из башки вылетело... ярость. Что ещё не прошли?
   -- Да вроде всё.
   -- Ну и замечательно, -- только и промямлил он, как голова его с треском опустилась на стол, и через две-три секунды от неё послышалось сопение, а после и храп.
   Макнейл тоже с какой-то сонливостью наблюдал за соседом. Но спать ему хотелось не меньше, чем Томми (до того, как тот уснул). Глаза сами собой слипались и он медленно-медленно погружался на стол, машинально опрокидывая свой бокал.
   Однако Томми не казалось, что он спит, поскольку чувствовал, как в спину его кто-то толкает.
   -- Посмотри! -- доносился до него испуганный голос Джейн, -- с соседом что-то неладное!
   Он тут же подскочил. После таких слов всё сонливое состояние как рукой сняло. И он взглянул на Макнейла.
   -- Я убью этого следователя! -- бормотал тот сквозь сон.
   Он спал, но чувствовал себя очень даже неуверенно и застенчиво, судя по тому, как постоянно оглядывался закрытыми глазами и дёргался, как до крайности смущённый.
   -- Его надо разбудить, -- спокойно произнёс Томми, чтобы не поднимать паники.
   -- Он же сейчас этим станет!.. -- отчаянно закричала Джейн. -- Оборотнем!
   -- Да никем он не станет! -- успокаивал он её, не переставая тормошить неуверенного­-во сне Макнейла. -- А если станет, то только во сне. Ему снится обыкновенный сон.
   -- Но кричит-то он наяву, и дёргается тоже наяву, -- говорила она намного беспокойней, чем старалась так выглядеть.
   -- Всё, -- выдохнул он, -- просыпается!
   Макнейл с трудом продирал глаза.
   -- Где я?! -- испуганно кричал он. -- Что всё это значит?! Да вы знаете, что я с вами сейчас сделаю?! Да я вас!..
   -- Эрри! -- прервал его Томми. -- Эрик, ты меня не узнаёшь? Это же я, твой сосед.
   Макнейл застенчиво взглянул на Блейка своими до ужаса перепуганными глазами. Но, как только взглянул, то застенчивость и испуг мигом исчезли. В глазах появилось что-то другое. Похоже, что это была злоба. Макнейл смотрел на Томми каким-то затуманенным и мутным взглядом.
   -- А! -- довольно протянул он. -- Следователь? -- казалось, он ещё не совсем проснулся.
   -- Эрри, -- испуганно просипел он. Лицо его приобрело цвет испорченного теста. -- Это же я, Томми! -- от такого испуга он терялся в словах, и потому произносил машинально. -- Это я, твой сосед!, ты не узнаёшь меня?!
   -- Как же не узнаю? -- процедил он сквозь зубы. -- Тебя-то, ублюдок, я уж ни с кем не спутаю!
   Но вдруг он резко дёрнулся в сторону и полетел в одну из комнат. Томми кинулся за ним.
   -- Не надо трогать эту штуку! -- крикнул он Джейн, выбивая ногой телефонный аппарат из её рук.
   -- А тебя, сукин сын, я сейчас прикончу на месте! -- прохрипел он Блейку каким-то неземным замогильным голосом. -- Смотри, как это делается!
   И глаза его побелели.
   -- Это ведь как раз плюнуть! -- рычал он каким-то звериным голосом.
   -- Пули, -- прошептал Томми своей жене. -- Серебряные пули!
   -- У нас их нет! -- ответила Джейн.
   -- В моём ящике! -- шептал он так, чтоб его не слышал никто, кроме жены. А та, на цыпочках, медленно передвигалась в сторону спальни.
   А Макнейл тем временем... Хотя, это уже был не Макнейл, а какой-то человеко-зверь, самоуверенно смотрел Томми прямо в упор.
   Джейн в то же время заряжала револьвер серебром.
   Томми стоял смирно и старался выглядеть как можно испуганней. Он даже зрачки как-то старался делать шире.
   А Джейн уже прицелилась оборотню прямо в затылок. Ей оставалось только нажать на курок, и не дай бог осечка выйдет!
  

Глава III

   Бартэк сидел за рабочим столом и как всегда занят был по горло.
   На улице было уже темно, и потому мало кто остался сидеть за своим рабочим местом, "подражая" комиссару полиции. В кабинете Бартэка стояла полная тишина, если не считать шуршания бумаги в то время когда шеф переворачивал или менял дела.
   Телефон задребезжал настолько внезапно, что шеф, с перепугу, едва не порвал одно из дел в руках. Можно представить себе, какой он нервный стал за такое короткое время?
   -- Алло, -- проговорил он после того как поднял трубку.
   -- Это ты, Генри? -- послышался квакающий голос из трубки.
   -- Кто это? -- нервно прокричал Бартэк.
   -- Да это же я, Томми!
   -- Фу ты чёрт! -- выдохнул он, -- а я-то думал, опять какой-то ублюдок поиздеваться решил. Я тебя слушаю, Томми.
   -- Ты сильно занят?
   -- А что?
   -- Да так. Может, съездил бы ко мне на пару минут?
   -- В чём дело? -- спросил он как можно поспокойнее.
   -- Если я скажу тебе в чём дело, -- отвечал Томми также спокойно, -- то ты не поймёшь ничего.
   -- Вообще, сейчас я занят. Сильно занят, но если дело у тебя поважней моей занятости...
   -- Ещё как важней! -- возбуждённо проговорил Томми.
   -- О'кей, я еду.
   Томми и Джейн тем временем смотрели на развалившегося на полу человеко-зверя с серебром в затылке. Казалось, он мёртв.
   Через некоторое время, за окном послышалось жужжание "форда".
   Томми и Джейн, бросив последний взгляд на убитого оборотня, тут же оба кинулись к выходу. Джейн осталась у себя в комнате (по указу мужа), а Томми выскочил из дома ещё быстрее, чем "форд" соизволил остановиться.
   -- Там! -- орал он тому, кто сидел в автомобиле и тыкал пальцем в сторону одного из окон своего дома, туда, где оборотень остался совершенно один. -- Быстрее!
   Из автомобиля, повинуясь своему подчинённому, выскочил Бартэк и как-то растерянно побежал вслед за Томми. Он даже и сообразить никак не мог, что пришло в голову этому через чур поспешному человеку. А может быть, уже и догадывался.
   Томми стоял не двигаясь, когда шеф пыхтя как паровоз взбирался по лестнице. Он ещё не бегал так с тех пор, как стал похож на гору плоти с вытаращенным вперёд пузом.
   -- Чёрт возьми! -- простонал Томми, глядя на то, что лежит на полу. -- Что это?!
   Бартэку не пришлось удивляться от чего Томми аж простонал.
   -- Я даю слово... -- поспешно проговорил Томми, но повторно взглянув на бездыханное тело Макнейла, тут же осёкся.
   Бартэк только рассмеялся.
   -- Да, -- протянул он, успокоившись. -- Положеньице у тебя ни к чёрту.
   -- Вот сукин сын! -- прохрипел Томми, глядя на тело Макнейла, скромно развалившееся на полу и без каких-либо признаков изменившейся внешности.
   -- Ну что, дружище, -- протянул шеф с какой-то незаметной усмешкой, -- дело-то, оказывается, и вправду важное. Собирайся, поедем, до конца его разберём.
   -- Томми, что случилось? -- закричала Джейн. Нервы её так и прыгали по всему телу, как обезумевшие бесы.
   -- Всё в порядке, -- бросил он на ходу. -- Сейчас съезжу кое-куда и вернусь.
   -- Ты же в отпуске.
   -- Ну что ты беспокоишься, -- он подошёл к ней и поцеловав в лоб, шепнул на ухо:
   -- Посмотри на "оборотня".
   Она посмотрела в ту сторону, где лежало тело Макнейла, но так ничего и не поняла, а он ей и объяснил "ситуацию":
   -- Понимаешь, этот человек убит... тобой... но об этом пока никто не знает...
   Бартэк тем временем связался с моргом.
  
  

Часть вторая

  
   Пока Томми "прогуливался по делам", Джейн, естественно, находилась дома.
   Делать было совершенно нечего и она развалилась в шезлонге, тупо глядя в телеэкран.
   Она специально поймала "Эй-би-си", в надежде услышать что-нибудь криминальное. А вдруг!.. всплыло у неё в голове. А вдруг что-нибудь покажут про этого Макнейла.
   Она ведь не знала, из-за чего этот тип хочет прикончить её мужа. Она думала, что Макнейл обыкновенный псих (не зря ведь "переменой внешности" обладает).
   Насколько она себя помнит, то всегда ладила с беспокойством. Но, похоже, наступил такой период, когда страх её наконец-то одержал верх над практически беззащитной Джейн, и "навязчивые страсти" прямо-таки заполняли её (некогда исполненные благоразумия и полного спокойствия) мысли.
   Она даже подошла к окну и взглянула на дом Макнейла, вернее, на соседний дом, ведь Макнейлу он уже никак не может принадлежать. Хотя Джейн не совсем верила в это. Ей почему-то казалось, что в доме ещё стесняется призрак хозяина дома. Он смущён заранее, думала она, а вдруг хозяин ещё жив, и что будет, если он заявится домой и обнаружит там своего застенчивого призрака?..
   Стук в дверь донёсся до неё откуда-то издалека и, прервав её мысли чёрного юмора, заставил немедленно встрепенуться.
   Мне послышалось, - успокаивала она себя, но тщетно успокаивала, стук повторился намного настойчивей первого (галлюцинаторного).
   Хорошо бы, это был Томми, - сказала она себе и нехотя побрела в сторону входной двери.
   -- Кто там? -- спросила она почти испуганным голосом, когда подошла к двери.
   -- Открой и увидишь, -- ответил ей какой-то приглушённый голос, от которого слегка отдавало зловещностью.
   -- Я сейчас полицию вызову! -- неуверенно предупредила она.
   -- А я и есть полиция, -- продолжал издеваться "страшный голос".
   -- Да кто ты?, чёрт возьми! -- вскрикнула она в сердцах.
   -- Твой друг, -- ласково произнёс голос. -- Открываешь? Или предоставишь это сделать мне?
   -- Это ты, Макнейл? -- произнесла она как можно резче.
   -- Макнейл мёртв! -- гордо отвечал голос, -- а я жив!
   Кажется, она уже догадывалась, кто стоит за дверью. А замок, тем временем, сам собой щёлкнул против её воли и дверь медленно-медленно отворялась. Но Джейн всё-таки набралась храбрости и помогла двери быстрее открыться.
   Она чуть не сшибла стоящего за дверью. Это был... Томми. Он раскачивался во все стороны. Он был пьян в стельку.
   -- Томми? -- еле произнесла она. -- Я тебя убью сейчас!
   -- Не делай этого! -- засмеялся он уже своим голосом. -- Я ещё жить хочу!
   -- Ты с ума сошёл! -- выдохнула она и видимо собралась завалиться в обморок, но Томми вовремя опомнился и удержал её.
   -- Я тебе сейчас всё объясню, -- еле выговорил он, неся на руках свою супругу.
   Джейн, похоже, решила, что завтра наступит конец света. Она уже и забыла, когда последний раз видела его хоть капельку пьяным, не считая "последнего торжества с соседом".
   -- Сегодня я с горя пьяный, -- выдыхал он, -- ты даже не представляешь.
   -- Что такое? -- ожила она от "обморока".
   -- Меня отстранили!
   -- Как?! -- она аж подскочила.
   -- Просто! -- говорил он с чувством безразличия. -- Я думал, что меня шеф посадит за убийство, но он оказался "хорошим человеком", не стал делать мне западло, а взял да и уволил.
   -- За что он тебя уволил?!
   -- Как, за что?! За всё хорошее! Оказывается, я тупой и пустоголовый кретин.
   -- Это он тебе сам так сказал?
   -- Нет, он пока что ещё интеллигентный человек, он только взглядом может здорово говорить - это у него отлично получается.
   -- А с Макнейлом что?
   -- А что с Макнейлом!, всё. В морг его повезли... Да, кстати, а чего это ты вдруг приняла меня за этого ублюдка?
   -- Ты знаешь, мне почему-то кажется, что он вовсе не умер, а придуривается.
   -- Да ты не беспокойся. Его скоро в крематорий... и того...
   -- Всё равно мне страшно.
   -- Ты понимаешь, что говоришь?! -- он состряпал такую изумлённую физиономию, что его в этот момент не мешало бы внести в книгу рекордов Гиннеса. -- Ты что, думаешь, что он... -- Томми едва не покрутил указательным пальцем у виска, -- ...что он стал привидением?!
   -- Да нет... -- произнесла она как можно серьёзнее, -- ...просто мне кажется, что... что тут что-то пострашнее.
   -- Ложилась бы ты спать, -- предложил он ей свой вариант окончания беседы.
   -- Ты что, думаешь, что я сегодня "перепугалась лишнего"?
   -- Да нет. Просто поздно уже.
   Томми казалось, что в этой беседе прав он был только в одном - что уже поздно. А вот насчёт смерти Макнейла он тоже не совсем был уверен, потому-то и успокаивал свою супругу, успокаивал как мог.
  

Глава IV

   Рано утром, Томми погрузился в свой "универсал" и укатил куда-то в неизвестном направлении.
   Джейн, как всегда, в каждый выходной, предпочла проспать до десяти утра, но подскочила в половине десятого и чуть не закричала. Но, обнаружив, что Томми уже куда-то испарился, снова бухнулась в волны детского водяного дивана. Просто она увидела дурной сон, а кошмарные сновидения были для неё случайной редкостью.
   В другой комнате надрывался телефон. До Джейн с большим трудом донеслись этого (иногда надоедливого) аппарата. И она с необыкновенной ленцой поднялась с дивана и покачиваясь спросонок поплелась в другую комнату. Ей и в голову не могло прийти, кому вздумалось звонить им в такую рань, если конечно кое-кто не ошибся номером.
   А лучше было бы, если б она не услышала этого назойливого дребезжания.
   -- И когда он сменит этот звук? -- ворчала она, трижды проклиная в душе такой взбудораживающий "телефонный позывной", ведь Томми давно уже обещался поменять его на какой-нибудь "вдохновляющий".
   А пока она подошла к аппарату и подняв трубку произнесла "телефонный пароль":
   -- Алло?
   -- Это дом Блэйков? -- послышался из трубки неопределённый голос.
   -- Да. Что вам угодно?
   -- Можно Томми к телефону?
   -- Томми пока нет дома. Что-нибудь передать?
   -- А когда он будет?
   -- Не могу сказать.
   -- Тогда извините.
   Дальше были гудки.
   Джейн положила трубку на место и пошла в спальню, чтобы попробовать вздремнуть хоть часок. (Наверно, она и забыла, что собралась проделать с телефоном.)
   Солнце за окном светило во всю, и потому Джейн плотно задвинула занавески.
   -- Да что ты будешь делать! -- нервно заорала она, когда до неё донёсся назойливый "голос телефона". -- Поспать не дают!
   Сначала она хотела отключить телефон, но... всё-таки решила поднять трубку.
   -- Алло?
   В ответ молчание.
   -- Ну что, -- поинтересовалась она, -- будем молчать?
   Наконец-то из трубки послышались хоть какие-то признаки жизни - дыхание.
   -- Алло, -- донёсся голос из трубки быстрее, чем Джейн собралась положить её на аппарат, после чего отключив этот (сумасшедший с утра) телефон.
   -- Ну наконец-то! -- "обрадовалась" она. -- А я-то думала, что вы так и будете молчать.
   -- Видите ли, -- спокойно начал голос, с расстановкой слов, -- иногда я молчу в ответ, потому что чувствую, что не совсем готов для ответа. А ещё чаще я бываю застенчив и потому сразу убегаю от собеседника.
   "Голос призрака!" - мелькнуло у неё в мозгу, в то время как сердце её сжалось после того как она узнала голос...
   -- Кто вы? -- прошептала она.
   -- Мистер Икс, -- ответил ей голос и рассмеялся очень даже дружелюбным смехом.
   -- Макнейл? -- произнесла она не своим голосом.
   -- Не надо имён, -- ласково отвечал ей голос из трубки, -- мы ведь договорились быть анонимными друг к другу.
   -- Назовите пожалуйста номер телефона, по которому вы ко мне позвонили. -- Она лелеяла мысль, что это совсем не тот человек, что он просто ошибся номером.
   -- Зачем это вам?! -- испугался голос. -- Не ставьте меня в неловкое положение!
   Джейн бросила трубку и отключила телефон.
   -- Просто ошиблись номером и всё, -- успокаивала она себя по дороге в спальню. -- Я же сама его пристрелила. -- Она ещё умудрялась обыгрывать свои неестественные суеверные страхи, или показать, что обыгрывает... Макнейлу показать.
   Спать уже не хотелось, потому Джейн лежала просто так - "тщетно пытаясь уснуть".
   Несколько минут она лежала неподвижно - только в таком положении сон мог без особого труда отодвинуть в сторону все её посторонние мысли и на некоторое время поселиться в её мозгу.
   Она была бы на седьмом небе от счастья, если б уснула скорее, чем с улицы до неё донеслись какие-то неопределённые звуки: она же решила, что уже давно находится в мире собственных сновидений, и первый из очередного калейдоскопа снов уже предстал её внутреннему взору.
   Шум нарастал по мере приближения, а Джейн пока открыла глаза и... поняла, что она вовсе не уснула, а наоборот - только проснулась. Ей даже показалось, что она и не засыпала несколько минут назад, а когда вспомнила всё остальное, ей вдруг оно показалось долгим и кошмарным сном...
   Тем не менее, она проснулась, и ясно поняла, что всё - что она видит вокруг, является реальностью, а не продолжением минувших ужасов; и она постаралась поверить в это, если, конечно, эта кошмарная история опять не повторится.
   Джейн узнала тот шум, что доносился с улицы; он уже значительно приблизился и заглох. Это был шум работы двигателя "форда", на котором Томми обычно разъезжает по делам. Так что Джейн могла бы ещё чуток поспать.
   -- Знаешь, где я был? -- обратился Томми к своей жене так, словно его внезапно прорвало.
   -- Ну и где? -- спросила она как-то без всякого выражения, хотя уже немного догадывалась.
   -- В крематории! Интересовался насчёт этого Макнейла!.. -- Голос его был настолько возбуждённым, что он дальше мог бы и не продолжать.
   -- Ну и?..
   -- Кретины! -- вскрикнул он, похоже в адрес ответственных за кремацию (если такие есть). -- Представляешь, спрашиваю, как дела с телом Макнейла, а они мне в ответ: а хрен его знает! Я им подаю кое-какие бумажки - выпросил их с утра у Бартэка - насчёт поступившего тела, а они мне говорят: сходи ты с этими бумажками в одно место!.. Представляешь?!, им наплевать на свою работу! За какой хрен им только платят! -- Похоже, Томми был так расстроен далеко не из-за того, что не каждый отвечает за своё дело. Это был какой-то внутренний страх, перерастающий в ужас, и Томми никому не собирался открываться, даже Джейн, только возмущался бестолку.
   -- Ты что, хочешь сказать... -- выговаривала Джейн каким-то жутким шёпотом, -- ...что его вообще не...
   -- Да ничего я не хочу сказать! -- резко перебил он её. -- Просто меня бесят такие кретины, которые даже понятия не имеют, делали они вообще что-нибудь или нет.
   -- А им-то что! -- удивилась она. -- Оно им надо отвечать за покойников?! Было б за что отвечать! Сжёг его и всё, дело в шляпе. Ты сам подумай.
   -- Я думаю, что за каждое дело надо отвечать, даже за такое.
   -- Ну может быть, ты и прав, но сейчас-то что об этом рассуждать? Надо было тогда пойти в этот крематорий, да проследить, чтоб твоего Макнейла случайно не забыли положить в печку.
   -- Действительно, -- согласился он с ней как-то мрачно.
  
   Удивительно, но день, с большим трудом, окончился удачно. Томми и Джейн оставалось только лечь спать и... попытаться уснуть.
   Томми всё никак не мог понять, что с ним происходит; насколько он помнит себя, то почти каждый раз умел расслабляться в нужный момент и продолжать быть хладнокровным хоть несколько дней подряд. На этот раз попытка расслабиться только вселяла в него какого-то нервного беса. Даже с женой ничего не получилось. Не схожу ли я с ума? - изредка начинал он подумывать в минуты самого полного отчаянья... Только подобные размышления иногда приносили ему успех, если учитывать все его неудачные деньки.
   Томми понимал, что за "дьявол" решил отшутиться над ним, и понимал, что этого "дьявола" практически невозможно прикончить. Но он не собирался мириться с "неизбежным", и тем самым продолжал вести "жестокую схватку".
  
   -- Томми, -- позвала его жена откуда-то из другой комнаты, будто бы из другого мира.
   На мгновение голос собственной супруги показался ему каким-то угрожающим, но на самом деле голос её был испуганным - только таким голосом способны звать на помощь. Осталось только разрешить, кому из них помощь более необходима.
   Он неподвижно лежал на диване, глаза закрыты, но это был далеко не сон, а кое-что другое. В голове было совершенно пусто - ни единой мысли. Всё что надо, было при нём, не хватало только одного - прочного гробика. Он даже не слышал приближающихся шагов Джейн.
   -- Томми, что с тобой? -- задала она этот вопрос, словно сама себе, обратив внимание на позу своего супруга, чем-то она ей не понравилась, остаётся только догадаться - чем именно.
   Он подскочил как внезапно-ужаленный, сразу, как она прикоснулась к его руке, чтоб нащупать пульс.
   -- Томми? -- всё удивление в её произношении имени своего супруга, застелял дикий ужас.
   -- Да это я так, -- отмахнулся он, и выдавил какую-то вымученную улыбку, -- решил заняться самогипнозом.
   -- Ничего себе! -- хохотнула она. -- Знаешь на кого ты смахиваешь во время такого "самогипноза"?
   -- Ну теперь-то уже вроде ни на кого "такого" не смахиваю.
   -- Пока, -- отозвалась она тем самым голосом, который способен запросто разрядить любую жуткую обстановку.
   -- Точно, -- усмехнулся он и сразу пожалел, но понял, что поздно.
   -- Ты мне что-то хотела сказать? -- Этот вопрос появился у него в голове, как призрак. Сначала Томми и сам не понял - что он вообще спросил.
   Она задумалась на несколько секунд. И вдруг её прорвало:
   -- Слушай, а может его вообще отключить и не включать никогда? -- Глаза её тут же сделались какими-то беспокойными, словно она собиралась поймать его реакцию после того как до него наконец-то дойдёт, что она хочет поговорить с ним о самоубийстве, к которому намеревается прийти в скором будущем... наедине со своим благоверным.
   -- Это ты о чём? -- не понял он.
   -- К тебе там звонил какой-то тип... Я вообще о телефоне.
   -- Давно звонил?
   -- Да несколько раз: Утром и только что - два раза подряд, я сказала, что сейчас позову тебя, положила трубку на стол, а телефон этот сам по себе зазвенел... Я поднимаю трубку, а он мне каким-то другим голосом говорит тоже самое... Да, утром ещё один звонил - застенчивый какой-то, но я сразу подумала, что парень ошибся номером.
   -- А сначала небось подумала, что... -- запнулся.
   -- Макнейл? -- напомнила она ему имя. Томми от этого аж передёрнуло.
   -- Слушай, -- предложил он, -- давай лучше не будем произносить вслух его имени. Договорились?
   -- А что так?
   -- Ну просто, не будем и всё. Ну, если хочешь, то только как-нибудь по-другому, например... Маклейн. А что, неплохое имя, и похоже.
   -- А если просто Эрик?
   И опять с Томми случилось что-то вроде неприятного удара.
   -- А чего мы не ложимся спать?! -- опомнилась Джейн, -- время-то вон уже сколько!
   И они вроде собрались отправиться в соответствующую сторону, но внезапный телефонный звонок чуть не прикончил их на месте своей неожиданностью.
   -- Давай отключим его! -- предложила она ему ещё раз, но уже почему-то шёпотом.
   -- Пока не надо, я сам подойду, -- произнёс он как-то уверенно, словно уже в конец спятил, -- это всего лишь телефон... Пока только телефон.
   Шагал он медленно, но уверенно; торопиться ему было некуда. Телефон, между тем, даже и не намеревался успокаиваться. Видимо, звонящий подготовился - как полагается - к своей речи, и убегать от собеседника ему уже (может быть) и не понадобится.
   Джейн внимательно следила за реакцией своего супруга, сразу, как он поднял трубку. Внимание её находилось только на одном цвете кожи: она словно опасалась, что кожа его изменит цвет, станет вдруг настолько бледной, что в результате начнёт светиться, ведь он не произнёс ни слова, а всё слушал и слушал, но кожа пока не менялась в цвете, и Джейн вскоре поняла, что этому являлось причиной - лёгкая испарина, покрывающая лоб, но исчезла она как-то мгновенно, словно её вовсе не было, и кожа Томми наконец-то позволила себе потерять свой цвет. Случилось всё так неожиданно, что аж трубка вывалилась из рук и повисла на проводе.
   -- Кто это? -- спросила она не своим - от волнения - голосом. Но к собственному сожалению вовремя сообразила, что обращается к манекену в виде её мужа.
   -- Я ничего не пойму, -- ответил ей "оживший манекен", спустя некоторое время.
   -- Опять что ли ошиблись номером? -- Очень случайно в её голосе прозвучала совершенно неуместная насмешка, или что-то в этом духе.
   -- Голос какой-то странный, -- начал рассказывать Томми, сразу, как почувствовал в себе какие-то силы. -- Я поднял трубку и он начал мне что-то бормотать, запинаясь через каждые две секунды... Только вот несколько перепробованных дикций мне почему-то показались знакомыми. В общем, я так и не понял, что он там мне хотел сказать.
   -- А чего ты тогда аж побледнел?
   -- А, вот! -- вспомнил он кое-что из услышанного. -- Последнего я вроде что-то расслышал: сначала я понял так, что он всё это время говорил мне о росте... как что-то там растёт, но под конец я ясно расслышал, что это "что-то" является луной. И, значит, как эта луна "вырастет полностью", то он говорит, что тоже вырастет... ну что-то вроде этого.
   Джейн замерла на некоторое время, но, судя по её лицу, она всё никак не могла вникнуть в суть.
   -- И всё, что ли? -- наконец-то произнесла она каким-то удивлённым голосом.
   -- Ты знаешь, -- заговорил он тем тоном, с помощью которого обычно пытаются отмахнуться, -- не всё можно описать в двух словах, даже если как следует захотеть.
  
   -- По-моему, это он, -- произнесла Джейн совершенно душераздирающим голосом, спустя некоторое время, за которое - по их собственным предположениям - один и тот же тип успел позвонить им около пятидесяти раз подряд; он постоянно менял дикцию и голос, но Томми был убеждён, что тем самым этот тип просто пытается как следует настроить свою дикцию и голос - "чтоб не оказаться в неловком положении". И, как Томми со временем замечал, у него это шло к лучшему.
   -- Опять он?! -- гаркнул Томми в ответ.
   -- Да нет... -- Она чуть не сорвала голос от ужаса, -- ...он ...он...
   -- Да кто он?! -- орал Томми, словно уже по-настоящему поменялся характером и внутренним миром со своим бывшим шефом. Но Джейн к этому уже начала привыкать. -- Чего ты мычишь, как... -- но что-то заставило его молниеносно прикусить язык.
   -- ...это тот, кого я пристрелила, -- наконец-то выдавила она из себя и тут же стала белее снега, как показалось бы Томми, но в данный момент он словно не видел перед собой совершенно ничего; он сорвался с места, опрокидывая всё на своём пути. О том, что творилось внутри самого Томми, Джейн оставалось только догадываться.
   Последнее из того, что осталось у неё в памяти об этом взбалмошном (как она привыкла понимать его в последнее время) человеке, являлось совершенно одержимым "фордом", - он ревел и издавая какие-то дикие звуки гнал куда-то в сторону центра города.
  

Глава V

   День выдался морозный, но солнце светило как никогда. На небе ни облачка, но окна в доме Макнейла как всегда плотно закупорены, словно кто-то там всё ещё спасается от августовской жары. Джейн до этого, казалось, не было никакого дела; в этот день она решила удачно завершить некоторые незаконченные дела, и потому погружена была в них с головой. Даже не заметила, как наступил вечер.
   Заплывало солнце за горизонт почти с таким же залихватским настроением, которое наблюдалось у него в течение всего дня. Во время заката оно успело придать серым стенам пустынного дома Макнейла кровавую окраску, очень чётко смахивающую на предзнаменование чего-то грядущего и крайне неприятного.
   Джейн чуть не оглушил внезапный и душераздирающий визг тормозов, за которым как по команде раздался мощный удар и звон стекла.
   Томми, с какой-то крайней неповоротливостью, вываливался из своего разбитого "форда", в то время, как Джейн подбежала к окну.
   -- Томми, что случилось? -- произнесла она каким-то сочувственным голосом, после того, как бегом выскочила на улицу и внимательно посмотрела в его мутные и переполненные самым сверхъестественным наплевательством, глаза.
   -- Всё... -- просипел он не своим голосом и как следует откашлялся. -- Всё к чёрту!
   Джейн ещё внимательней посмотрела в его бессмысленные зрачки и до неё дошло, что разговаривать с таким человеком можно будет только тогда, когда он проспится как следует и пересилит эту обычную короткую болезнь под названием похмелье. Но опоздала: Томми продолжал рассказывать о том, что с ним случилось:
   -- Надоело всё до чёртиков, -- ворчал он по дороге, так раскачиваясь во все стороны, что Джейн едва успевала его удерживать. "Форд" так и остался стоять у небольшого столбика.
   -- Что именно? -- голос её стал каким-то дружелюбным, но она не позировала.
   -- Да почти всё. Видишь? -- усмехнулся он, -- решил расслабиться.
   -- Ну и как? -- Невозможно представить себе, но заинтересованность её была совершенно искренней.
   -- Ладно, сейчас я тебе кое-что расскажу, -- произнёс он, словно снизошёл.
   Они вошли в дом, и Джейн закрыла дверь на замок - на всякий случай.
   -- Как ты думаешь, -- начал Томми, -- почему я стал таким идиотом?
   -- Идиотом? -- удивилась она. -- С чего ты взял, что...
   -- А разве ты сама не видишь?.. Ну не идиотом - психом, одержимым. Только не рассказывай мне, что у меня всё в порядке и так далее.
   -- Не, а с чего ты взял? -- не переставала она удивляться.
   -- С чего я это взял? Да из своего поведения, я ведь раньше не вёл так себя.
   -- Ну подумаешь - психанул пару раз, -- пыталась она его как-то успокоить, -- с кем это не бывает?
   -- Да нет, дорогая, это не психанул...
   -- Да это же обычное явление, -- распиналась она, -- старался, старался и... перестарался.
   -- Чего? -- не понял он.
   -- Ну старался, например, быть постоянно нормальным, старался и... Это же обычное явление и ничего страшного здесь нет.
   -- Быть постоянно нормальным? -- переспросил он. -- Это значит позировать?
   -- Ну да, что-то вроде этого.
   -- А как ты думаешь, похож я на позёра?
   -- Не знаю, -- пожала она плечами, -- тебе знать.
   -- Да ты не стесняйся, со мной можешь быть откровенной.
   -- Наверно нет.
   -- А почему тогда это со мной произошло?
   -- Да ты отоспись как следует и всё пройдёт.
   -- Возможно, но не совсем.
   -- Что значит не совсем?
   -- Ты сначала ответь мне, почему со мной произошла такая хреновина, если я не позёр.
   -- Ну значит не заметил, как позировал; тоже иногда бывает.
   -- Да, действительно, я позировал - пришлось попозировать ради благополучного приёма соседа.
   -- Что?! -- у неё чуть глаза не повылазели. -- Как ты позировал?
   -- Старался вести себя закомплексованнее его самого.
   -- Ну и что же произошло?
   -- А произошло как раз то, о чём мы с тобой и "мечтали" всё последнее время.
   На некоторое время установилась небольшая пауза.
   -- Только ты не подумай, что я в конец спятил, просто кое-что я вычислил.
   Следующую паузу Томми сам устроил.
   -- Видишь, как всё получается, -- продолжал он, -- оказывается, этот сукин сын кое-что рассчитал, и причём неплохо. Врубаешься, что он перед смертью устроил?
   В ответ она промолчала, словно на некоторое время потеряла голос.
   -- Собственное воскрешение, -- ответил он на свой вопрос. -- Подумать только!..
   -- Что ты сказал?! -- она чуть не позеленела от удивления.
   -- А что, выходит только так. Заставил меня попозировать, тем самым придал мне неуравновешенность, доставил некоторые сомнения насчёт своей смерти, и всё - призрак готов, остаётся только до конца в него поверить и он воскреснет.
   -- Да это же...
   -- Да ему плевать, что это. Ты, кстати не в курсе, на что способно воображение. Так вот, пусть это и обыкновенное совпадение, но оно тоже на кое-что способно, и тот, кого ты пристрелила, в конце концов прикончит нас обоих.
   -- Так ты что, хочешь сказать, что он... -- произносила она леденящим голосом, -- ...уже существует?
   -- Нет, я другое хочу сказать. Я хочу... ну и ты наверно тоже должна это хотеть, чтоб ты выкинула его из башки вообще, или чтоб серьёзно поверила в его смерть. Пока не поздно..
   -- Не, ну а что он нам может сделать?, он же мёртв...
   -- Вот и всё, -- резко прервал он её, -- а дальше не стоит продолжать. Мёртв он! -- в его голосе чувствовалась чрезмерная уверенность. Только в этом надо быть не просто уверенным; в этом надо быть суперуверенным. -- Казалось, ещё немного и он задохнётся от своей суперуверенности.
   -- Как бы не перестараться.
   -- Не бойся. Самое главное - не бойся!.. Пока, во всяком случае.
   В том, что ему следовало выспаться, она действительно была права.
   -- А он, между прочим, был прав, -- продолжал он как бы ни кстати, -- алкоголь действительно порождает в человеке силу духа, да причём приличную силу. Он даже не представляет себе её значительность. Но это не беда, в полнолуние я предоставлю ему возможность испытать на себе некоторый смысл этой силы.
   -- Чего?! -- протянула она. -- Ты что, в полнолуние тоже собрался стать оборотнем?
   -- Каким оборотнем? -- не понял он.
   -- Ну помнишь, мы фильм с тобой смотрели? -- поясняла она, -- только там был оборотень-волк, а здесь появится оборотень-свинья.
   -- Да что б ты понимала в колбасных обрезках! -- огрызнулся он, но этого ему было мало. -- Ты, смотрю, уже начинаешь тут держать меня за алкоголика? Ты дай мне сначала прикончить до конца этого бессмертного придурка, и тогда можешь смело прикончить меня, если я после этого хоть каплю в рот опрокину.
   -- А если это произойдёт не в полнолуние? -- вдруг осенило её. -- Значит, ты каждый день будешь развивать свою приличную силу духа?
   -- Да нет, дорогая, это произойдёт действительно в полнолуние. Мне это само сердце подсказывает.
   -- А что оно тебе ещё подсказывает? -- поинтересовалась она; тон её почему-то стал внезапно любопытным - без всяких дурных намерений.
   -- А ещё оно мне подсказывает, что задумал этот он что-то жуткое, -- отвечал он ей в голос. -- Так что остаётся только...
   -- Нет, ну а почему он не может устроить своё жуткое - завтра, или этой же ночью? -- перебила она его каким-то несдержанным голосом, словно всё ещё никак не могла согласиться с мужем насчёт его последнего выхода против Терроризирующего Макнейла.
   -- А ты войди в его положение и представь, какой оборотень получится, если ко всем его способностям присоединится ещё и полная луна.
   -- Тебя что-то не поймёшь, -- удивилась она, -- то ты начинаешь утверждать, что надо суперуверенным в его смерти, то сердце твоё - видите ли - начинает тебе подсказывать что этот "супермертвец" задумал что-то жуткое и остаётся только дождаться полнолуния. -- Что она этим хотела добиться, она и сама не знала, только начинала понимать - как ей охота поскорее завалиться спать и забыть обо всём на свете... хоть на некоторое время.
   -- А ты что, думаешь, так это легко, да? -- отозвался он, улыбнувшись как-то криво. -- Так это легко - быть сумасшедшим!?
   -- Ну если ты и правда сумасшедший, то я тогда буду дедом-морозом.
   -- Ты хотела сказать - бабкой замороженной? -- хохотнул он.
   -- Без разницы. Давай лучше закруглимся на этом, да спать ляжем.
   -- Ну давай, -- безразлично произнёс он и следом за Джейн попёрся в сторону дивана.
   -- Опа! -- воскликнул он, резко остановившись.
   -- Что такое? -- тут же удивилась Джейн.
   -- Телефон, -- почти прорычал он. Судя по голосу, можно было сразу сообразить, какую ненависть он испытывает к этому - на первый взгляд безобидному - аппарату. -- Надо вырубить этого сукиного сына!.. напрочь!
   Но вдруг... он аж замер на месте...
   Джейн так ничего и не поняла.
   -- Ты слышала? -- прошептал он ей. Его шёпот походил на приглушённый звук: так шевелится только грунт под могильной плитой, - подумала бы она о его шёпоте, но и сама не заметила, как опередила свои мысли всего одним вопросом:
   -- Что?
   -- Звонок, -- прошептал он более кошмарным шёпотом. -- Похоже, этот сукин сын опять решил нам кое-что запороть!
   -- Тебе, наверно, показалось, -- произнесла она не совсем уверенно.
   -- Да нет уж! -- Это уже был не какой-то там шёпот, а самое натуральное шипение воскресшего человека-змея из одного примитивного фильма ужасов. -- Сердце меня никогда не подводит.
   -- Что? -- не поняла она.
   -- Да я ведь этот звонок всем сердцем чувствовал. Мы вот с тобой говорили всё, говорили, а я в это время чувствовал. Не веришь?..
   -- Ну почему же!.. Так звонок кто услышал, сердце твоё или всё-таки уши? -- В её вопросе не было даже намёка на сарказм.
   -- Я услышал, -- небрежно бросил он в ответ и зашагал к телефону.
   -- А он молодец, здорово время подходящее для разговора выбрал! -- бормотал он по дороге, -- я сейчас как раз в настроение!.. Вот я ему и выскажу кое-что!
   Телефон, как всегда молча и невозмутимо, покоился на своём привычном месте. Но Томми налетел на него, как на самого заклятого врага, сорвал трубку и...
   -- Ну давай-давай, сукин ты сын! -- заорал он, -- ну что ты мне ещё скажешь? Думаешь, напугал, да? Да чёрта с два!.. Я-то ведь знаю, что ты вовсе не издох! Скажи - не так!? Ты ведь у нас оборотень, как-никак! Натуральный оборотень, а не киношный. Это в кино таких как ты серебром воспитывают, а вот на самом деле... Короче, кончай дурака валять!, понял?! Я ведь сейчас выскажу тебе всё, что хотел и всё!, выключу к чёрту этот вонючий телефон. Куда ты тогда будешь звонить?.. А вот к полнолунию я для тебя кое-какой "сюрпризик" подготовил, так что если хочешь словить настоящий кайф, готовься. Ну а пока можешь говорить, что хотел, -- и весь во внимании, но в ответ... гробовая тишина, прямо из трубки.
   -- Или у тебя опять приступ закомплексованности восторжествовал? -- орал он уже не настолько уверенно, как несколько секунд назад, поскольку смутно начинал понимать - "кому" он так упорно горлопанит.
   -- Или ты вообще тупым стал? -- вырвалось у него с какой-то неловкостью.
   А может, меня и правда никто не слушает? - молниеносно промелькнуло у него в голове. Но самому Томми почему-то ещё казалось, что на том конце провода всё-таки кое-кто сжимает в руках трубку, дожидаясь пока этот подвыпивший человек не выговорится как следует. И эта навязчивая идея тут же улетучилась, как старый и нудный призрак чего-то отвратительного.
   -- Ну и как уверенность? -- вдруг раздался из трубки чей-то до ужаса знакомый голос, словно говоривший посиживал в самой трубке.
   -- Чего? -- произнёс Томми, как по привычке. Но вопроса он так и не разобрал.
   -- Как уверенность твоя поживает? -- пояснил голос.
   -- Что - уверенность? -- промямлил он каким-то испуганным голосом.
   -- Ты что, идиот? -- удивился голос из трубки.
   -- Ты кто? -- просипел Томми, сразу, как его небольшая заторможенность прошла.
   -- Тот самый, -- моментально ответил ему знакомый голос, -- кому ты перед этим полчаса языком молотил.
   После услышанного, Томми имел такой вид, будто его похоронили заживо несколько лет назад.
   -- Так ты говоришь, "сюрпризик" мне подготовил? -- вдруг осенило голос из трубки. -- А ты мамочку мою не боишься?, она ведь скоро вырастет... и тогда я тоже вырасту!.. Это ведь как раз плюнуть! Врубился, следователь?
   -- Я уже не следователь, -- тут же поправил его Томми.
   -- Да мне насрать, кто ты такой!, но в полнолуние я тебя сделаю, ублюдок, это уж точно, и никуда ты от меня не смоешься. Понял? Из-под земли достану! -- Судя по его патетическому голосу, нахватался он здорово словечек из какого-то полицейского боевичка. Но фраза "это ведь как раз плюнуть!" редко где встречается - в этом Томми был уверен не меньше, чем в существовании Эрика Макнейла.
   -- Так я не понял, -- вдруг ожил Томми, не с того ни с сего, -- ты жив, или мёртв?
   -- А ты как думаешь? Пуля есть пуля, серебряная она или золотая... да хоть деревянная, но когда она проникает в мозг... Ну ты сам понимаешь... или, может быть, скоро поймёшь по-настоящему.
   Но Томми понял совсем другое: Джейн стреляла в оборотня, но если у этого разнородного мутанта мозг был от Эрика Макнейла, то какой-то шанс уже существует, что этот жуткий тип всё-таки мёртв.
   -- Значит, ты покойник, -- констатировал Томми. -- А я уже и забыл, когда же я последний раз общался с покойниками...
   -- Заткнись! -- гаркнул голос. -- Ты что, не понимаешь?, ты же меня сам возвратил, а пока обратного пути нет, - закрыт; я ведь как-никак окреп. -- Он ещё что-то сказал, но Томми нечаянно выпустил трубку из рук.
   -- Ты что, и правда с кем-то разговаривал? -- наконец-то спросила его жена, всё это время размышлявшая - кто из них двоих быстрее сошёл с ума.
   Томми ей ничего не ответил; мысли его зашли не в ту сторону.
   Не услышал он самого главного: знакомый голос из трубки постарался объяснить ему, с чьей помощью он добился такого жуткого бесовского подобия своего чистого и ранее ничем не запятнанного внутреннего образа. Но, может, трубка вывалилась из обессиленных рук Томми не случайно; может, ему не следовало бы выслушивать критику в свой адрес, что это он сам создал в Макнейле такого обезумевшего от злорадства беса. Случайно или не случайно - разницы нет, Томми всё равно ничего не понял бы; даже если бы и понял, лучше от этого никому не стало бы, если не обращать внимание на "призрак" Макнейла.
  
  
   -- Вот и всё, а ты боялась, -- проговорил Томми, сразу, как его изменчивое выражение лица приобрело совершенно новую (или забытую старую) окраску.
   -- А если ещё не всё? -- отозвалась Джейн.
   -- Слушай, кончай, а? -- чуть не криком проговорил он. -- Сейчас только не хватало вернуть этого ублюдка на своё место!
   Тон его был далеко не несдержанным, просто у Томми поднялось настроение и он был счастлив оттого, как здорово ему удалось всё провернуть, и он был уверен, что ему просто повезло. Но всё позади, и он даже собирался уже выкинуть всё из головы, если бы не Джейн.
   -- Ты что, думаешь, если мы попробуем подготовиться к неприятностям, значит возвратим этот призрак "на своё место" - как ты выразился. Да?
   -- К каким, к чёрту, неприятностям?! -- вскрикнул он всё тем же голосом, -- ты что, с ума сошла?.. Короче так, если ты ещё раз попробуешь заговорить на эту тему, то я за себя не ручаюсь.
   Дело разворачивалось на тридцать шестой автостраде, в подержанном жучке "Фольксваген", взятым Томми на прокат (его родной "форд" так и стоял у небольшого столбика, который послужил пьяному Блэйку в качестве тормоза). Они надеялись найти себе пристанище в доме родителей Томми, который находился в нескольких милях от дома их сына.
   -- Ну и что же ты намереваешься сделать со своей благоверной? -- поинтересовалась она как-то игриво.
   -- Увидишь, -- бросил он в ответ и сильнее нажал на газ, словно уже приготовился воспользоваться очередными тормозами в виде прочного фонарного столба.
   -- А зачем видеть то, что можно заранее услышать? -- решила она сумничать, полагая, что это пойдёт ей на пользу.
   -- Не всё сразу, -- ответил он, заметно усмехнувшись. -- Как только попробуешь, то ты не только услышишь, но и... кое-что почувствуешь. Секёшь?
   Она только взглянула на него как-то странно, уже и забыв про ту тему, на которую он, в отличие от неё, боится говорить. И, преодолевая свой страх, он, видимо, готов был на всё.
  
   Дом располагался на самой окраине огромного кладбища. Вокруг не было почти ничего, если не считать подъездную аллею и примыкающий к ней живописный сад с небольшим озером. Но Томми позволил себе припарковать жучёк у самого портала.
   Солнце, тем временем, неспеша готовилось к закату, озаряя своими тёмно-красными лучами стены дома и некоторую часть заброшенного кладбища. Но Томми со своей женой не обратили на эти особенности совершенно никакого внимания, только вошли в дом и поприветствовали его хозяев должным образом.
   Джоанна Блэйк уже накрыла на стол, поскольку сын её заранее позаботился сообщить о своём прибытии. Так что Джоанна и Ричард Блэйк приняли "гостей", как положено, после проводив их в гостиную комнату. К тому времени солнце уже зашло, улицу окутывали сумерки, но луны пока не было видно. Томми даже умудрился запамятовать о том, что этой ночью намечается полнолуние.
   -- Слушай, -- обратилась Джейн к своему мужу, после того, как они вошли в гостиную, -- а тебе не кажется, что эта комнатка чем-то смахивает на нашу спальню?
   Тот осмотрелся и хладнокровно ответил:
   -- Да мне, собственно говоря, плевать, на что она смахивает. Главное, мы здорово оторвались!.. -- и эта собственная фраза моментально придала ему отличное настроение, которое слегка поубавилось во время ужина; когда ему изредка приходилось забывать о своей чрезвычайной удаче.
   -- А это что? -- донёсся до него какой-то удивлённый голос Джейн, с дальнего угла комнаты.
   Она рассматривала что-то висящее на стене, когда он обратил на неё внимание.
   -- Что там такое случилось? -- говорил он, подходя к ней. Она уставилась на календарь, как на что-то знакомое. Томми не удивила её реакция; настенный календарь был точно таким, как у них в спальне... Но он забыл, что такой календарь ему когда-то подарил отец.
   -- Это же наш календарь, -- прошептала она, цепенея от мистического ужаса. -- А смотри какое число на нём!..
   Томми посмотрел и не удивился, когда обнаружил на нём 27 сентября сего года, несмотря на то, что на дворе стоял конец октября. Не удивился только потому, что ему показалось, будто находится не в доме своих родителей, а в своём собственном, и не где-нибудь, а именно в спальне. Что-то с сознанием произошло.
   -- Так мы и так у себя дома, -- заметил он, как ни в чём ни бывало, -- чего здесь удивительного?
   Джейн сначала взглянула на него, почти как на сумасшедшего, затем по сторонам... и чуть не проглотила собственный язык... Она действительно находилась в спальне. Такое впечатление, будто они возвратились в канун незавершённой мести, который намечался именно на 27 сентября.
   Вместо того, чтоб надолго завалиться в обморок, Джейн подскочила к окну...
   -- Ну, как там наш новый сосед? -- живо поинтересовался Томми.
   В ответ донеслось только молчание: Джейн наблюдала из окна, вместо положенного кладбища, одно знакомое сооружение, в одном из окон которого мерцала восковая свеча. Самого хозяина она так и не увидела; видимо он был ещё не готов, поскольку на небе наблюдалось лунное затмение. Она хотела сделать так, чтоб из её горла немедленно вырвался какой-нибудь жуткий душераздирающий визг, но и он словно застрял. И она, схватившись за горло, как Макнейл после самого первого бокала коньяка, попятилась от окна, словно получила в грудь серебряную пулю... Томми ничего не слышал, ведь револьвер имел собственный глушитель. Он так ничего и не заметил: как его Джейн добрела до самого дивана и бухнулась в него, как в ложе смерти... В это время внимание его заострил звон бьющегося стекла и что-то крупное, обёрнутое в толстую непромокаемую бумагу. В то время, как "оно" влетало в окно, разнося собой всё стекло вдребезги, и направляясь прямо на озадаченного Блэйка, внимание его было настолько заострено, что он даже умудрился увернуться от этого неопределённого летающего предмета. В результате предмет этот приземлился неподалёку от Томми, отрикошетировав от противоположной стены.
   -- О, чёрт... -- только и простонал Томми, перед тем, как его вырвало, ведь он даже и не догадывался, что в такую непромокаемую бумагу может быть завёрнута и покусанная голова какого-то вычурного получеловека, больше смахивающая на кошачью голову. Кровь давно свернулась и не мазала крупно-выведенную надпись на бумаге, какой-то отвратительной жидкостью: "Я-ТО И НЕ ОДИН, ОКАЗЫВАЕТСЯ. А ОНА СЕЙЧАС ВЫРАСТЕТ... ВМЕСТЕ СО МНОЙ".
   Томми сорвался с места, как сумасшедший, и, подскочив к окну, тут же взглянул на небо, будто до него кое-что уже дошло как следует. И наблюдая, как тень с какой-то нереальной скоростью обнажает этот долгожданный диск одного из небесных светил, Томми так и не обратил никакого внимания на то, что внезапно возникло вместо вступительной части заброшенного кладбища... хотя, на кладбище даже и намёка не было, только небольшой особнячок стоял, как ни в чём ни бывало... В одном из окон особнячка наблюдался миниатюрный молодой человек. По всей видимости, он тоже, как и его сосед, решил поглазеть на лунное затмение, которое уже подходило к концу. Но любопытный взгляд этого молодого человека нечаянно пал на Томми... и любопытство молниеносно затмил внезапный испуг, за которым, как по положенной очереди, последовали страх и ужас, если уже не обращать внимание на то, что являлось во взгляде этого парня как бы завсегдатаем; - застенчивость и неземное смущение.
   Чёрный диск, словно обратная сторона этой полной луны, отчалил в сторону и исчез во тьме ночного небосвода. Только тогда Томми обратил внимание на соседний дом, но так ничего не понял, и это продолжалось считанные секунды. Макнейла уже не было видно, а дом его почему-то затрещал, как гигантское яйцо с вылупляющимся птенцом; "птенцом", по-видимому, являлся домосед Макнейл. "Настало время увидеть этому птенцу белый свет по-настоящему".
   Наконец-то до Томми всё дошло. У него началось какое-то неземное прозрение. Он понял всё, что не смог бы понять, даже если б не сошёл с ума. Понял, что во всём надо винить не кого-нибудь (что-нибудь), а только себя, если не по душе нарываться на грубость. Он был счастлив за собственное прозрение и опять боялся засыпать (иногда у него случались подобные прозрения или осеняли какие-нибудь блестящие идеи, но как только он с трудом преодолевал бессонницу, вызванную сверхъестественным настроением, и засыпал, а просыпаясь обнаруживал в себе чудовищную потерю и какую-то необыкновенную вялость, доходящую чуть ли не до меланхолии, то в следующий раз очередного энтузиазма засыпать ему было просто опасно). Он вдруг загорелся желанием всё исправить; он даже знал, как: весь грандиозный план сам ворвался в его мозг, но когда он перевёл свой взгляд из пустоты на то, что наводнила эта пустота...
   Дом разносил собой гигантский мутант. Томми его узнал, как собственное отражение. Затем он больше ничего не чувствовал и не видел, словно провалился под тающий лёд собственного существования. Или его до смерти напугал хриплый и загробный бас, чем-то напоминающий собой один знакомый рык, доносящийся из глотки мутанта, словно из гигантских динамиков.
   -- Вот мы и выросли, -- изрекло чудовище.
   Но Томми... если бы он, подобно призраку, наблюдал за собой сверху, наверняка был бы счастлив, что ему больше не понадобится испытывать ужас, терпеть эти периодические надругательства жизни; "если и ожидает что-нибудь приятное, то в результате оно оказывается не настолько приятным, насколько казалось со стороны, и продолжается оно считанные секунды, если его не пресекает что-нибудь извне", - как говорил его дед. И, нет сомнений, Томми так и подумал бы, ведь в подобных положениях он вряд ли вспомнил бы о своей Джейн, которая вот уже несколько месяцев носила его ребёнка и должна была скоро родить.
   Томми было не до неё.
  
  

Эпилог

  
   Совершенно случайно ему показалось, что какая-то полузабытая частица его сознания инстинктивно почувствовала присутствие другого мира... Где-то неподалёку раздался какой-то знакомый рокот мотора...
   Забвение... После которого наступает то самое состояние, в рамках которого он и присутствовал. Может быть.
   По-моему, это "форд" Генри, - пронеслось у него в голове, когда он совершенно другой частице своего сознания позволил включиться в размышления о знакомом рокоте. И это вышло у него на первый план. Но затем:
   ...А где я? - Неправдоподобный случай, приключившийся с ним и его супругой, припомнился Томми более неожиданно.
   Он открыл глаза, осмотрелся, и не удивился, когда обнаружил вокруг себя именно ту комнату, окно которой удобнее всех предлагает вид соседнего дома; комнату, где на оконном стекле всё ещё выделялось "ПРИХОДИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ", выведенное чёрным фломастером. Сам Томми развалился в шезлонге. Наверно, задремал, - подумал он. - Задремал?! Ничего себе задремал! Чтоб увидеть такой сон, "продремать" надо часов десять, если не больше. Вот это...
   Но дверь в комнату отварилась и на пороге возникла Джейн. Она имела такой вид, словно пришла не просто так, и что-то собралась ему сказать. Но тот опередил её:
   -- Я что, спал?
   -- А ты что, проснулся?
   Тот пожал плечами:
   -- Как после отруба.
   -- Ты вроде с утра попросил, чтоб я тебя не беспокоила некоторое время, а я за покупками отправилась.
   -- А сейчас сколько времени?
   -- Вечер уже... А тебе что-то снилось? -- Внимание её привлекли глаза Томми; те самые глаза, какими она их привыкла наблюдать после каждого кошмара своего супруга.
   -- Иногда не поймёшь, сон это, или явь... -- задумался он. -- Вот мы с тобой ездили к моим родителям?
   -- К твоим родителям?! На кладбище, что ли?
   -- На какое кладбище?! В гости!
   -- В гости?! -- Глаза её, от удивления чуть из орбит не повыкатывались. -- В какие гости?!
   И тут до него всё дошло:
   Сон загипнотизировал меня! - Отец оставил его ещё в младенчестве и до шестнадцати лет он прожил с матерью, пока та не отравилась, и ему ни досталось приличное наследство. - Вот чёрт! Да это какой-то необыкновенный сон!
   -- Во сне всякое бывает, -- пробормотал он, вроде как отговорился, -- тем более, когда не разберёшь, сон это, или... или бред какой... Или гипноз... А ты что-то сказать мне хотела? -- решил он перейти к тому, зачем она пришла.
   -- К тебе там твой шеф... бывший, -- произнесла она каким-то другим голосом, -- с ним ещё люди какие-то... -- Казалось, что глаза её выражают какой-то еле заметный испуг, или осторожность, -- ...человека три.
   Что там ему ещё надо? - задумался Томми по дороге к окну. Дорога была не длинная, но за такое короткое время он успел не только как следует удивиться собственной озадаченности... - Вот интересно!
   За окном уже сгущались сумерки, но тех людей, что стояли подле самого дома погибшего соседа, Томми разглядел очень отчётливо. Все трое, что сопровождали Генри Бартэка, были в штатском (Томми думал, что это окажутся обыкновенные полисмены, или что-то в этом роде). Двоих из них он разглядел не менее отчётливо, чем своего шефа. Он их первый раз видел, но не мог же он по этим двум незнакомцам судить и третьего, уставившегося на него своим затылком. По-видимому, он изучал особенности здания, но Томми изумило другое... Изумила его какая-то чрезвычайная уверенность, и даже несмотря на то, что стоял он спиной, уверенность в себе, казалось, выплескивалось из этого человека через край. С виду это был девятнадцати-двадцатилетний парень. Томми уже собрался оставить его в покое и направиться к выходу, но что-то его остановило... Парень вроде уже закончил своё изучение достопримечательностей здания и повернулся к дому Блэйка лицом... Томми чуть не потерял сознание от неожиданности. Ему показалось, что он попал в какой-то другой мир, ведь это был Макнейл.
   Это действительно был Эрик Макнейл.
   А может, всё это сон? - спросил он себя. - А может, я ещё не проснулся? Всё может быть. Но тем не менее, даже сон кончается не сразу. Так что... - И он направился к выходу, стараясь держать себя как можно увереннее, но получалось всё только наоборот, и он это чувствовал не более прекрасно, чем не мог ничего с собой поделать.
  
   -- Привет, Томми, -- поздоровался с ним Бартэк, сразу, как тот подошёл к нему застопорил своё внимание на его сияющем (от какого-то закодированного чувства) взгляде.
   -- Привет, -- ответил он несколько настороженно (не поздоровался, а просто произнёс).
   -- Как поживаешь? -- поинтересовался у него Генри. Томми первый раз видел в нём такое любопытство к чьей-то жизни.
   -- А ты зачем пришёл? -- Он даже и не ожидал в своём тоне такую степень подозрительности. И со стороны эта подозрительность наверняка смахивает на манию преследования. - подумал Томми.
   -- Во-первых, не за чем, а за кем, -- ответил ему тот.
   -- За мной, значит, -- произнёс Томми. -- Ну а во-вторых?.. И в-третьих, заодно, если не против. -- Судя по тону, он решил устроить себе последнее удовольствие - поиздеваться над кем-нибудь.
   Но тот уставился на него, как на идиота.
   -- ...Арестовать тебя за убийство... -- вырвалось у него как-то непроизвольно, что он даже и сам удивился. Но Томми посмотрел в сторону Макнейла, сделав это как можно нагляднее, и затем опять на Бартэка с изумлением.
   -- Это его брат-близнец, -- осведомил тот Томми, как бы между прочим, -- он на тебя заявление написал, так что уж не обессудь, как говорится. Кручёный у него братишка, не приведи господь! Такое дельце на тебя оформил!.. Кстати, а зовут его, между прочим, тоже Эриком, -- перешёл он на шёпот, -- и похож, как... как на самого себя... если не лучше.
   -- А может, это он и есть? -- подумал он вслух, и не удивился.
   -- Может, -- ответил ему Бартэк всё тем же шёпотом. -- Но не в этом суть. Суть в том, что очень много бумаг против тебя.
   -- Так если это он, -- шёпотом заорал Томми, -- то кого же я убил?!
   -- Неважно, друг мой, неважно, -- сказал ему тот, видимо уже устав реагировать на него, как на идиота. -- Он говорит совсем другое, и с официальной стороны ему просто невозможно не верить... Ты понимаешь, о чём я?.. Думаю, даже сам Бог вряд ли отважился бы тебе помочь устоять против его бумаг.
   Бумаги, - мрачно повторил Томми про себя, словно тщательно обмозговывая намёк какого-нибудь жутковатого предзнаменования. - Не документы, не свидетельства, не доказательства, а просто БУМАГИ, чёрт бы их побрал!, бумаги, которые могут всё. Одно слово - бумаги, и больше ничего не надо. - Мысли разгуливали по всей его голове с такой лихвой, что за некоторыми углядеть не так-то легко. - Ещё брат-близнец!.. Откуда он здесь взялся?! Откуда он вообще может такой выискаться?! - и он ещё раз обратил внимание на этого вылитого Эрика Макнейла - хозяина соседнего дома; не девятнадцатилетнего парнишку, у которого на любой вопрос готова целая куча вариантов ответов. Но вдруг... В голову Томми пролез кое-какой образ; он вспомнил того достоверного Эрика Макнейла, когда тот покупал этот соседний дом... Дело в том, что почти всё за него делал какой-то другой человек. Любопытство Томми привлёк тот факт, что они очень походили друг на друга, и Томми в тот день как раз отдыхал, вот и решил в забвении и расслабленности понаблюдать за этими двумя людьми. И не только понаблюдать, но и предположить, что они просто братья. Однако, он очень плохо оценил их схожесть, чтобы не сказать "недооценил". - Да и вообще, если вдуматься, то как бы этот сверхзакомплексованный человек мог бы что-нибудь сделать вообще?, он-то небось и в зеркало стесняется смотреть. Но не думаю, что с таким братом он не отложил бы в сторону свою суперзакомплексованность. Чертовщина какая-то.
   Для окончательного убеждения, он ещё раз взглянул на этого излишне уверенного молодого человека по имени Эрик Макнейл, и так, как он вёл себя, вряд ли повторил бы кто-нибудь; каждое движение, каждый жест - с одной стороны выглядели, как тщательно отработанные жесты фокусника, с другой же казались какими-то непроизвольными.
   Нет, нет и ещё раз нет! - твёрдо заявил он себе, отводя глаз от завораживающих движений этого мага уверенности в себе, - Макнейл - настоящий Эрик Макнейл, которого Джейн замочила несколько дней назад, даже и мечтать не додумался бы... Да какой там "мечтать"! Увидь он этого своего двойника, так и не понял бы ещё наверно, что именно так и положено настоящему мужчине вести себя. А всё потому, что он просто обыкновенный глупец. Да и мало кому в голову ещё приходило, откуда возникает эта чёртова закомплексованность - этакое своеобразное проклятие, а возникает она только из-за глупости, ведь если он боится ответить на вопрос, а это разве находчивостью назовёшь?, только тупостью. А ещё лучше, если он заставляет себя поверить в то, что у него не получится ответ; что у него не найдётся нужный ответ, нужный тон и всё такое; и в конце концов, что у него не найдётся способность посмотреть своему собеседнику в глаза... ну и так далее... а зайти можно очень далеко... А вот откуда берётся сама глупость?.. - задал он такой вопрос своему интеллекту, но ответил сам: - Как это "откуда?"! Из самого человека... А если точнее, то из мелочей, из пустяков, на которые он чаще начинает обращать своё развивающееся внимание. Человеку свойственно развиваться во всех возможных сферах, а некоторые из таких человек бросают это развитие и зацикливаются на какой-нибудь безделице, - а что поделаешь, если эта безделица их заинтриговала? - а потом спрашивают "откуда берутся идиоты?". Ребёнок растёт - развивается постепенно, а они торчат на месте, причём не на том месте, которое им больше приемлемо, а на том, смысл которого они никогда не поймут (наверно, потому, что там вообще нет никакого смысла). И самая большая их беда в том, что они мало думают (если и думают, то только о своей излюбленной безделице), а лучше всего им думается ни о чём. И всё-таки, если этот Макнейл и правда был такой закомплексованный, то лучше бы ему заняться карате, или чем-нибудь таким.
  
   А пока ему предстояла встреча с Эриком Макнейлом-2, который, как подумалось Томми, отличается от своего брата-близнеца только единственным - внутренним миром. И если тот первый Макнейл запросто мог зайти за пределы застенчивости, то этот, судя по тому, какое в нём может проявиться чувство собственного достоинства, тоже запросто может стать оборотнем... А почему бы и нет?
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"