- А чё ты на меня вопишь! - тоже перешла Лариска на крик.
- Ах ты, сопля! Да я на тебя... Собаку счас спущу!
- Старше - не значит "умнее"...
- Что-о-о?!
- Маразматичка!
- Ах ты... Ну, только попадись мне еще! - угрожающе причитала Танькина бабуся в спину девочке, спасавшейся бегством.
Старуха не хотела гнаться за ней следом, поскольку опять зазвонил мобильник в кармане ее халата.
- Не смей сюда больше звонить! - заорала бабка в трубку. - Ничтожество!
"Совсем ополоумела старая! - возмущалась про себя прыгающая вниз по лестницам Лариса. - У нее же звонок не работает!"
Но бабушка не оттого кипятилась. Просто в их семье случилось горе: ни с того ни с сего умер дед. И именно в этот момент на Танин мобильник (Таня забыла его дома) принялся названивать ее приятель. Кажется, он был под кайфом. - Именно это так сильно взбесило старуху: хамоватый тон обкуренного сопляка. Еще накладывались другие неприятности: Бабка забыла отдать мобильник подруге ее внучки; бабка не знает как его выключать; чрезмерные звонки от назойливого поклонника; дед умер почти сразу, как только внучка с двумя своими подружками отправилась в школу.
Кстати, как выяснила Лариса, в школе Таньки тоже не было.
2
Сергей и Трофим сидели и грызли от скуки локти.
- Мужик, - спросил Трофимка своего кореша, - эти уроды нагло не продают нам сигареты, что с ними делать?
- Да забей. Нет, можно записаться в какую-то спортивную секцию, по ходу заняться боксом...
- Стоп орлы. Ты долго будешь тренироваться... А что потом? Подкараулишь этого чудика, который нас сегодня обломил с куревом... Дождешься, когда он будет закрывать свой тупой ларек и, за углом, съездишь ему по челюсти. Это все? А он накатает на тебя телегу в ментуру... Чувак, он же тебя запомнил! Или ты не врубаешься?
- Да нет же. Бокс - это короче такая тема, где пацанов тупо гоняют... Ну, беспонтово заставляют много бегать, расходовать горы энергии... Короче, бокс - это такая конкретная каторга, где ты ничего с нее не имеешь, но зато потом ходишь таким бледным и больным, что с перепугу можно бросить курить...
- Э, да вон ты про что?.. Я ему про дело, а он мне про пургу.
- Не, ну я, просто...
- Ты хотел сморозить, что кокс - это самый тяжелый вид спорта. Я правильно тебя понял, чувачок?
- Не кокс, а бокс.
- Да хоть грокс. Мне по барабану.
- Короче, ты Вилыча знаешь?
- Уиллыча? Ну, по ходу чё-то слышал.
- Я те реально говорю: он волшебник. Он сам делает курево. Прикинь, берет силосный табак, делает замес с чаем, но потом куришь всю эту дурь и получается, как реальная "дурь".
- Да не фига у него не получается. Он лох и лохов разводит...
- А давай поспорим? Вот щас поедем к нему, ты так накушаешься... Будешь ходить, как после тридцать третьего раунда со своим "коксом"!
- Чё ты буробишь?
- Виллыч из ничего делает "травку". Волшебник, я тебе отвечаю! Если к нему наломятся мусора, то они у Виллыча ничего не надыбают, кроме листьев от дуба, потертых на мясорубке.
- Добряк, давай. На чё будем спорить?
- Да на бакс!
- На кокс? Забили! Если, после твоего придурка Милыча я не буду ходить, как старый дедушка-маразматик, ты будешь заниматься коксом, пока не опухнешь. В смысле, пока курить не бросишь.
- А ты чё хотел с ним сделать? С этим упырем, который для тебя зажал сигареты.
- Разбить стекло на его прилавке.
- Ах вон ты зачем взял свою рогатку! Из рогатки мочить по стеклу должен Я?
- Да ему какая разница? Просто он меня знает. Стекло - это предъява.
- А чё у вас за терки с ним?
- Да мы вчера пришли с девчонками... Он нам ни сигареты не продал, ни коктейль... Просто, беспонтово послал нас куда подальше. Ларико мне предъявляет, типа это из-за меня. Ну, типа, я когда-то давно показал "fuck" этому упырю.
- Лариска, что ли? Да слушай ты ее больше. Она вообще лесби.
- Кто тебе такое сказал?
- Она со своей Танькой целовалась - братва видела.
- Чё, на сотовый записывали? Но Танька-то вообще пропала! Как они чё докажут?
- В смысле, пропала?
- Ну, Ларико пошла к ней домой и, говорит, бабка её даже не помнит.
- Кого?
- Внучку, Таньку свою.
- Чё, так и сказала?
- Ну да, говорит: "мою внучку зовут не Таня, а Яна". Типа сделала вид, что Ларико неправильно назвала имя своей подруги.
- Ничё не понял.
- Ну, бабка считает, что она дружит с какой-то Яной, ей кстати тридцать лет! А Таньки в их доме и отродяся не было.
Сергей смотрел на Трофима, как баран на новые ворота.
- Бабка сначала ее вообще послала, - объяснял Трофим. - А потом выяснилась такая вот туфта.
3
Через час они уже сидели у Вилыча, накуренные как веники.
- Это, дружбан, - еле-еле ворочал языком Трофим, - поделись рецептом? Как это ты придумываешь такую смачную траву.
- Да забей, - отвечал Виллыч. - Мне ее какой-то дед притаранил.
- Мертвый, фуфел, значит, нереальный торчок, - объяснял Трофим Сержу, как для тугодума.
- Не, он конкретно "мертвый". Ну, типа, его хоронить будут.
- Во, чувак пургу гонит, - расхохотался Трофим.
- О, я вспомнил!
- Че ты вспомнил, Серж? Чуваки, давай кончать базарить. Полежим, покемарим...
- Завтра намечаются похороны. - Это было все то, о чем вспомнил Сергей. - Ну, дедуля твоей чувихи отдал концы.
- Че? Не понял.
- Ты можешь тайком к ним пролезть, на поминки. Заодно повидаешься со своей Ларико.
- Че, серьезно?
- Че?
- Про поминки.
- Извини, я по ходу перепутал.
- Че ты перетупел?
- Не завтра.
- Что не завтра?
- Поминки будут не завтра, а сегодня.
- Во, реально хохма! - еще больше развеселился Трофим. - Похороны будут завтра, а поминки будут вчера. Чуваки, кончайте, да? Дайте дружбану покемарить.
- Да че ты тупишь, земеля? - вписался Виллыч за Сержа. - Чел тебе говорит, что он протупил: похороны не завтра, а уже сегодня.
- Опа-на! - тут же подскочил Трофим. - А фиг ли мы ждем? Пошлите разрулим эту тему. Вилыч, ты со мной? - посмотрел Троха на Серого.
- Не, - ответил Серега, - Вилыч не при делах. Он с нами не поедет.
- Какого моржового я не поеду? - раздухарился уже и Вилыч. - Может, это тот самый мертвый дедок, что притаранил мне рецепт нашей едреной "травы"!
- Че мы, втроем? - испугался Трофим.
- Я думал, ты один поедешь, - ответил Сергей. - Поминки - это такая тема... Там могут запалить даже двоих посторонних!
- Прикинь, - поддакивал Вилыч Сереге, глядя на Троху, - там соберутся все родственники твоей Таньки! И ее папаша, или мамик, кульно выставят тебя на посмешище, чувак! Ну, когда ты там начнешь жадно хапать их матерый самогон...
- Не Танька, а Лариска, - поправил его Трофим. - Танька вообще пропала без вести!
- А че, ее этот мертвый дед спалил?
- Да ты помолчи!
- Слышь? - грубо схватил Троху за шею Вилыч. - Спорим, мы пролезем к ним в грузовик?
- В какой еще грузовик? - испугался неловкий Трофим его хватки.
- В котором они на кладбище поедут, - еще агрессивнее схватил его Виллыч. - Спорим?!
- Да пошел ты, - вырвался Троха из-под его лапы. - Я вообще спорить с тобой не собираюсь...
- Ну, тогда и затухни, - смотрел на него Вилыч набыченно.
- А че ты наехал? - интересовался Серега у Вилыча.
- А че он мне перечит? "Не Танька, а Ларисочка"! Че, фраера нашел?
- Ладно, добряк, мужики, - поднялся Трофим после удара в грудь ладонью Вилыча. - Давайте забьем, что этот кент поможет мне пролезть в микрик!
- В какой микрик? - не понял Серега.
- В котором они гроб будут везти.
- Вот это молодец, пацан! - усмехнулся Вилыч, - протягивая руку. - Хоть поспорить не боится...
- А что он тебе такого сделал? - все никак не мог понять Серега. - Что ты так на него взъелся?
- Да забей. Ничего.
Правда, Троха потом, позже, объяснил, из-за чего между ними чуть не началась потасовка. Дело в том, что Виллыч оговорился: Лариску назвал Татьянкой, а Троха не промолчал, а пояснил, что его подружку зовут Ларико, а не эта "Пьянка"... Ее так многие называли - "Тапьянка". Считали за коблу и вообще всячески старались не уважать.
4
Казалось, что Вилыч сам не понимал, куда он ведет двоих этих ребят. Они сами не поняли, как пролезли на какую-то автобазу и добрели до единственного микроавтобуса, который спрятался под напором военной техники. В основном, она состояла из фургонов, грузовиков, кузовов, покрытых маскировочными сетками. Но обдолбанным девятиклассникам все равно, куда идти, если их ведет такой "волшебник", как Виллыч.
- Вот он, - подвел Вилыч к микроавтобусу Трофима. - Именно в этой чепухе повезут гроб.
- Спасибо, братан. Я прямо счас запишу ее номера... Не, так постараюсь запомнить. Но вот что ты посоветуешь, если это все-таки окажется не она? Если на другой повезут.
- Я тебе зуб даю! Это точно она! Давай забьемся на зуб?
- Ну ладно, хрен с ним. Пусть - она. Но сейчас-то мне что с ней делать? Записывать нумера?
- На фиг их записывать? Ты прямо под нее залезай. Понял, че почем? Как только она поедет, хватайся за дно и все, держись. Так ты легко доедешь до самого кладбища.
- Э, чуваки, - все продолжал выспрашивать ничего непонимающий Сережа, - вы на че поспорили, на зуб или на бутылку?
- Ты о чем, Серж? - обернулся Трофим на его голос. - Мы вообще ни о чем не спорили! Че ты, попутал?
- Але, гараж, - опять начал напирать Вилыч. - Если ты засцал со мной спорить, то это еще не значит, что я с тобой согласился!
- Че? - не расслышал Трофим. - Я не фига не понял. Мы че, с тобой на что-то поспорили, старик?
- Со мной! - вмешался Сергей. - Ты со мной спорил...
- Да ты вообще не встревай... С кем я спорил?
- Ты спорил со мной, пацанчик, - ответил Вилыч.
- Хорошо. Допустим. Но... Но, если мы с тобой поспорили, то как ты прикажешь мне ехать под кузовом? Я и так еле держусь на ногах, но там меня еще и гроб продавит... Совсем размазня получится.
- Какая размазня? - не понял Серега.
- Размазня по асфальту. Ну, сначала мне кишки намотает на двигатель. А потом: ребрышки, голову, ручки, ножки, все по очереди, потихоньку будет выпадывать, пока микрик будет гнать, как угорелый.
- Не, - возражал Вилыч. - Ты неправильно все понял! За микриком будет идти толпа. Обычно он едет очень медленно. Как эта самая... черепашка.
- А вдруг потом толпа рассосется? - заметил Серж.
- Да не вмешивайся ты, чел, - осадил его Трофим. - Вилыч, как я под кузовом доеду до ихнего дома? Ну, до адреса, где окочурился дед "То пьянки"!
- Вот хрен... - зачесал Вилыч свой затылок, - об этом я как-то не подумал. Тогда ладно. Тогда такой вариант: мы сейчас заберемся в этот автобус, и посидим в нем, подождем. Так пойдет? Я сделаю так, что нас не заметят.
- Как они нас не заметят?! Канализация же заработает!
- Сигнализация, - поправил Сергей своего друга, но, казалось, в споре азарта, никто даже не слышит писклявого голоса этого очкарика.
- Но тогда ты мне проспоришь, - потер ладошки злорадный Вилыч.
Трофиму проспоривать явно не хотелось. Он чесал затылок - не знал, что делать.
- Может, я, лучше, пойду туда, на адрес? И там уже на месте лягу под кузов и попробую как-нибудь зацепиться.
- Да там вообще нельзя! - орал ему Серый, поскольку ни Трофим, ни Вилыч даже не слышали его голоса. - Там тебя увидит их собака, подбежит и начнет лаять...
- Захлопни свою варежку, - прикрикнул Вилыч, - а?!
- А че ты наезжаешь? Он все правильно говорит.
- Да мы стоим тут, разговариваем, а он постоянно в разговор вмешивается. Шумит...
- А что он прошумел?
- Я откуда знаю? Это ты у него спроси.
- Он сказал, что, если я туда пойду и залезу под кузов там, то эта ихняя собачка... Короче, твой совет не прокатывает. То, что ты мне посоветовал идти туда и отъезжать оттуда.
- Ну, тогда, тебе не остается другого выбора, - кивал Вилыч в сторону пассажирских сидений "микрика". - Пересидим там.
- А как быть с сигнализацией? - опять влез в разговор очкарик.
- Да. Как с канализацией! Ведь ты же приспособлений с собой не захватил, чтобы ее отключить!
- Просто, ты невнимательно меня слушаешь. Я тебе говорил, что сделаю так, что нас никто не заметит.
- А может быть, мы проверим? - вмешался Серега. - Ты залезешь туда сам, сделаешь, как ты хотел, а потом мы подтянемся.
- Не, - ответил ему Трофим, - лучше все сразу.
- Да, - согласился с ним (с Трофимом, а не с его дружком-выскочкой) Вилыч. - Если мы втроем залезем и заработает дурацкая сирена, то может прибежать водитель на рев. А потом отгонит куда-нибудь свой "микрик" и ищи его, свищи!
- Но нас он точно не заметит!
- Ты же хотел выиграть спор! Если сейчас засцышь, то ты не попадешь в аутсайдеры.
- Вообще-то рискованно, - прохныкал Сережа, - здесь военный склад...
- Да какие проблемы? - смерил Вилыч его взглядом. - Не лезь - не рискуй.
- Да я бы и рад. Но кто меня выведет из этих складов? Арестуют, как шпиона...
- Серега, короче, не дрейфь! Пацан сказал - пацан сделал! Залазь с нами. Вилыч сказал, что нас не заметят.
- Ты с нами или ты "один на льдине"? - взглянул Вилыч на растерянного Серегу с явным презрением.
Он махнул на обоих ребят рукой и двинулся в сторону автобусика. Когда он к нему прикоснулся, "микрик" тут же заверещал. Да не просто "завыл", а с таким жалобным остервенением, что у друзей чуть не заложило уши. Однако Вилычу до "вытья обиженного "пса"" не было ровно никакого дела. Он упрямо выламывал дверь, пока та не поддалась и двое хлопцев не шмыгнули следом за этим горе-взломщиком. На взгляд Сереги, более нелепого вида, чем у обкуренного Вилыча, выбившего дверцу для пассажиров и пьяной поступью залезающего в салон, он в жизни не видел. Но это был конец всему на свете. Если сейчас сюда прибегут охранники, то им явно несдобровать! Причем, в главную очередь Трофиму и самому Сереге. Этот подлец-Вилыч спрячется под сиденья и, пока их схватят за микитки и поволокут выяснять отношения, Вилыч останется незамеченным. Наверняка, это его очередная пьяная выходка: подставить этих ребят, а самому смыться незамеченным.
- Нате, короче, надевайте эти шапочки, - протягивал Вилыч двум пацанам нелепые головные уборы в виде берета, - и проходим в самый конец салона.
- Че это такое? - не понял Серега, глядя на "берет", странным образом очутившийся у него в руках.
- Шапка-невидимка, - реготнул Вилыч. - Ты же хочешь, чтоб тебя не заметили?..
- А это в натуре "невидимка"? - неуклюже мял Трофим ее в пальцах.
- Она работает только на детей, - объяснял ему Вилыч. - Ну, и на таких отморозков, как мы с вами, чудики!
- Я не чудик, - возразил Сергей.
- Но ты пьяный? Так, как фанера над Парижем, - хохотнул Трофим. Вернее, не сам Трофим, а его голос. Своего друга Троху Серега в этот момент не видел.
- Э, Троха! А ты где? - принялся Сергей ощупывать вокруг себя пространство, как тот слепец.
- Во! - опять загоготал Трофим. - Я же говорю - пьяный. Уже зрение потерял!
- Тихо вы, захлопнитесь, - шикнул на обоих Вилыч. - Сюда бегут гребанные охранники!
Он тоже надел на голову берет и теперь это был второй, кого Сергей в упор не видел.
Сережка, как безумный, озирался туда и сюда по салону... Никогда он не чувствовал себя более одиноким.
Но, как только в его поле зрения попали двое молодчиков в камуфляже (на спине черные буквы: охрана), Серега немедленно нахлобучил на голову этот ужасный "берет".
5
Так они трое и сидели. Сначала дождались, пока недалекие охранники разберутся, из-за чего открыта дверь, если внутри автобуса предположительно нет угонщиков (тех, из-за кого завыла сигнализация). Потом ждали, пока ленивый толстопуз-водитель оторвет свою задницу и поковыляет к микроавтобусу. "Че вам надо, растяпы? - загудит пузан громче собственной сигнализации. - Ну да, у меня иногда открывается дверь, сама. Но ведь это ремонтировать надо! Вы-то здесь на кой нужны? Вы что, мастера фирменного ремонта?!"
Потом они ждали, пока он доедет до заданного адреса. Пока убитые горем родственники будут прощаться с покойным. И все это тянется очень долго, как назойливая пластинка. Сергею так и не терпелось - снять с головы этот нелепый берет и выйти из игры. Но Вилыч его предупредил: "если берет с башки снимешь, то тебе его опять потом захочется одеть. Но ты уже будешь идеально трезвым и тогда ты никогда не снимешь его с головы. Потому что лицо твое начнет резко меняться, а сам ты не исчезнешь... Ну, по трезвяку не исчезают под этой шляпкой". Вообще, он очень долго тараторил, в основном, молол ерунду, но в сердце Сереги оседало очень прочное желание - не снимать шапку, плюнуть и не выходить из автобуса.
Только, когда уже гроб с телом положили в салон, на пол, по местам расселись кто-то из родственников, и, когда микроавтобус выехал в пригород, Вилыч так странно себя повел, словно он вконец уже обезумел. Вилыч снял с головы свой "берет", поднялся с места и завопил, как резаный: "Автобус захвачен бандюками, всем выйти из автобуса, еще один голос и я выдергиваю чеку из гранаты!" В кулаке его при этом была зажата "лимонка". Все, кто находился в автобусе (не считая двух невидимых приятелей Вилыча), тут же, в страхе, повыскакивали наружу. В том числе, и толстопузый водитель. Уж он-то оказался самым большим трусом, чем пассажиры, которых он перевозил. Виллыч налюбоваться не мог на его реакцию: затормозить свой автобус и начать спасаться бегством еще до того, как "террорист" договорит свою "скороговорку" до конца! Это ж до какой степени надо быть глупым и пузатым?!
- Выходите все! - объяснял держащий в руках гранату малолетка для остальных остолопов. - Кому сказал? Я разнесу щас здесь все к едрене-фене! Запомните, это мое последнее предупреждение - третий раз повторять не буду! Бегом вышли, мозгляки!
Видимо, все были убиты горем настолько сильно, что никто даже спрашивать ничего не стал. Например: "а можно нам вытащить заодно гроб с покойником? Там сзади идет колонна, мы договоримся с ними как-нибудь. А тебе, мальчик, если так сильно нужна эта машинка, то забирай ее на здоровье. Играйся, сколько влезет".
- Ну, чего припухли? - гоготнул веселый паренек, когда народец полностью опустошил "микрик". - Снимайте свои долбанные "беретики".
- А че за кипешь? - раздался из пустоты голосок Трофима.
- Просто, пока мы здесь торчали, то успели уже протрезветь, - объяснял ситуацию Вилыч. - А дальше находиться в "шапке" опасно. Как я давеча вам говорил, вы можете ее не снять вообще никогда...
К автобусу в это время подходили недовольные люди, когда снаружи увидели троицу захватчиков. Кто-то хотел лезть уже за пазуху, доставать "пушки", но сильно стеснялся: захватчики - в основном сопляки. Тот хмырь, который первым начал угрожать, прыгал за водительское сиденье, шустренько заводил мотор... Одним словом, все, кто был недоволен такой вероломной попыткой захвата, находились в полном шоке.
- Э ты, чудила! - завопил Серега на "угонщика". - Куда ты поехал? Надо сваливать!
- Ты-то хоть не воняй, - буркнул Трофим. - Сначала уедем от этих инопланетян, потом уже... А то захватят, посадят нас в свои "тарелки"!
- Хоть кто-то соображает! - хихикнул самодовольный Вилыч. Самодоволен он в основном был тем, как ловко ему удалось провернуть эту нехитрую операцию. Не зря про него толкуют, что он настоящий волшебник!
- Так мы же на поминки вроде хотели попасть! - все не переставал недоумевать Сергей.
- Поминки подождут, - брякнул Троха.
- Да. Ну, откуда я знал, что именно в этом автобусе валяются наши дурацкие "береты"?!
Сергея эти слова заставили задуматься: Вилыч совершенно прав. Судя по тому, что изначально он не планировал проникновения в этот странный автобус. И судя по тому, что он вообще ничего и никогда не планирует. Все само как-то происходит.
Поскольку трое ребят решили ехать молча, то тело старика, которое до этого провожали в последний путь, неожиданно поднялось из гроба и решило поговорить с данными "детишками". То есть, если лежащий в открытом ящике старик не поднялся и не принял бы сидячее положение, то ни один из троих ребят не проронил бы ни слова за все время езды. Им всего-лишь хотелось убедиться, что никто из колонны, следующей за данным автобусом, не присоединился за ними следом, и можно в любой момент остановиться и выйти из автобуса, чтобы бежать, куда глаза глядят.
- Молодые люди, - заговорил старик, - как вы понимаете современный терроризм?
- Эй, чуваки, - тут же предупредил Вилыч своих друзей, - не реагируйте. Поняли? Это не восстание из мертвых, это не галлюцинации, это тупой спектакль. Имитация похорон.
- Но, может, он заснул летаргическим сном, - предположил Трофим.
- Я тебе сказал - не болтай! Пусть этот старый хрен чешет языком. А я не буду сбавлять скорость. Если у вас есть пристежные ремни, пристегнитесь.
- А что ты собираешься делать? - нарушил Серега команду Виллыча.
- Если старикан полезет ко мне "целоваться", я крутну руль, переверну автобус и отправлю его к праотцам. Еще есть вопросы?
- Вы не ответили на мой, мой юный друг, - заметил старик, неподвижно сидящий в гробу. - Что же такое терроризм? Приказы дьявола?
Трое подростков не проронили ни звука.
- Если вы будете молчать, - продолжал разговаривать с ними старик, - у вас загорится одно из сидений. Приготовьте на всякий случай огнетушитель.
И правда, как только он это сказал, кресло, которое находилось рядом с ними, неожиданно вспыхнуло.
- С таким же успехом, - продолжал дедок, - может загореться одежда, на любом из вас!
- Ну что, убедились? - продолжал старик своим назидательным тоном. - Убедились, что это не цирк и не съемки художественного фильма про похороны?
Троха тут же подскакивал с места и стараясь оббежать гроб так, чтобы полоумный старик не схватил его своей клешней за ногу, срывал с автобусной стенки огнетушитель и суетливо пытался погасить загоревшее сиденье. Причем, сделать это было непросто. Как понял Трофим, кресло не было полито бензином или какой-то иной горючей жидкостью. Огонь, странным образом, исходил откуда-то изнутри. Так, словно кресло напоминало собой гору вулканического происхождения и было известно, что самая маковка такой горы тоже ничем не полита, чтобы ей можно было так сильно гореть. - Вилыч смотрел на всё, на это, но скорость сбрасывать покамест не собирался. Он думал так: сбросить скорость - объявить себя побежденным, остановиться - окончательно проиграть. Во всяком случае, Вилычу не хотелось показывать себя трусом перед этим "клоуном", зачем-то залезшим в гроб.
- Ну хорошо, дед, - ответил ему Вилыч, не оборачиваясь, - тебе удалось привлечь наше внимание, ты прав. Говори, чего ты хочешь.
- Я хочу только одного, молодой человек, - донесся голос от сидящего в гробу существа, - спокойно доехать на кладбище. Перед этим мне хотелось спокойно дожить до старости, умереть... А сейчас мне хотелось бы... Ну, я не буду повторяться.
- А если он дороги не знает? - попытался Трофим уточнить после того, как с горем пополам справился с горящим креслом.
- А Вы будете нам дорогу указывать? - осмелился заговорить уже и Сергей.
- Нет, мои милые юноши, - огорченно покачал головой сумасшедший старик, - мне нелегко с вами разговаривать.
- Дак что случилось-то?! - произнес Трофим, повесивший огнетушитель на место. - Мы, в принципе, едем. Уходить никуда не собираемся. Что не так?
- Да все хреново, - ухмыльнулся Вилыч. - Что бы ты ни сделал, все не так и не эдак.
- Для начала, - опять заговорил старик, - вы не ответили на мой вопрос. "Как бороться с современными террористами?" Как понять их природу? Кто они такие? Может, ими управляет сам дьявол, и это конец света? А? Ведь, при помощи банального терроризма, можно постепенно-постепенно уничтожить все человечество. Не так ли? И, значит, бороться с ними бесполезно, потому что это посланники дьявола. К примеру, обезвредишь ты одну банду террористов, но тут же появится две совершенно новых и более неуправляемых, чем та, предыдущая!
- Что-то мы не поймем тебя, отец, - заговорил Вилыч, обращаясь как бы от лица всех слушавших. - Ты сам же спрашиваешь и сам же отвечаешь. Словом, ты так и не объяснил, чего ты хочешь. Что, чтобы мы с тобой подискутировали?
- В данный момент, - опять заговорил этот старый пень своим неторопливым тоном, - я хочу только одного: взорвать весь этот автобус, в котором вы меня везете. Но, только, не вижу в этом никакого смысла. Зачем трогать автобус, если можно так сказать, на данный момент в нем совершенно никого нет. А, сопляки?.. Ведь, согласитесь, намного проще было сделать так, чтобы загорелись вы сами, каждый в отдельности. Но, собственно, сделать это опять-таки невозможно.
- Что же тебе мешает? Смотри, как хорошо ты поджег кресло!
- Мешает мне то, что я чувствую, вы не вампиры. Наоборот, кто-то из вас сел в этот автобус, чтобы помириться с моей внучкой. Я, только, не могу определить, кто. То есть, вы не совсем еще конченные ребята. Говоря другими словами, вы не террористы.
- Ну да, хрыч, это ты очень справедливо угадал, - опять усмехнулся Вилыч, - мы действительно не террористы. Мы просто школьники...
- Паренек, - перебил его старик, - посмотри в зеркальце заднего обзора.
- Это еще зачем?
- Потому что машина, которая стоит по ту сторону на обочине, сейчас загорится. Когда она будет сзади, то взорвется.
И, действительно, с краю дороги стояла какая-то развалюха, полностью без колес, но, как только это странное создание в гробу о ней заговорило, развалюха немедленно занялась пламенем. Когда Вилыч проехал чуть дальше, неустанно наблюдая за ней в зеркальце "заднего обзора", как посоветовал ему этот дедок, над машиной поднялся "грибок" взрыва.
- Так вот, молодой человек, - продолжал старичок излагать свою мысль, - если ты не перестанешь меня перебивать, это же самое может произойти и с нашим автобусом. Он сначала вспыхнет, а потом взорвется. И учтите самое главное, молодой человек. Третий раз я не буду поучать Вас на примерах.
- Извините нас, - прохлюпал Сережа, когда взрыв уже скрылся за сопкой, за которую завернул автобус, и очкарику более не было видно этого причудливого зрелища. - Продолжайте-продолжайте...
- Да я, в общем-то, уже сбился с мысли.
- Но вы позволите, в таком случае, нам спросить? - осмелился вякнуть Троха.
- А что вам остается делать? Спрашивайте, лоботрясы. Конечно, спрашивайте.
- Кто вы такой?.. Я помню, Вы что-то говорили по поводу вампиров... Вы - вампир. Я правильно понял? Вампир, восставший из ада.
- Если объяснять на вашем неуклюжем языке малолеток, то это называется "зомби", а не "восставший из-за задницы", - передразнил его старик. - У вампиров, обычно, видны клыки.
- А какая разница? - тоже осмелился подать голос очкарик Сережа, вопреки только что прозвучавшему предупреждению - не перебивать старших, не задавать им свои дурацкие вопросы. - Какая разница, вампиры, зомби... Да хоть те же полтергейсты!
- Поскольку ты самый не нахальный из всех, здесь присутствующих, - тут же донесся ему ответ, - то персонально для тебя я попытаюсь объяснить разницу. Конечно, не уверен, что мне опять не попытается какой-то молокосос заткнуть рот своими перебиваниями...
Вилыч попытался опять что-нибудь съязвить насчет "молокососа", но старик продолжал. Как всегда, разговаривал он неторопливо. Так, словно униженный оратор, которого вынудили "метать перед свиньями бисер".
- Дело в том, ребятки, что у вампиров есть способности к самовозгоранию. Ну, другими словами, они самовозгораются в знак протеста. Например, недовольство по поводу солнечных лучей или по поводу осинового кола, вбитого им в сердце... В общем, любая форма насилия над этими невинными кровососами, может их привести к одному и тому же результату - самосожжению. Так вот, мы, зомби, очень долго изучали природу вампира. Как вы сами понимаете, мы боялись столкновения. Вдруг вампир повстречается на нашем пути, а мы, как те дикие животные, боящиеся огня, не будем знать, что нам делать, чтобы противостоять власти агрессивного вурдалака. В принципе, мы переняли у них кое-какие навыки. Если вампиры пьют кровь, то мы - поедаем человеческое мясо... Оставалось лишь самое главное: изучить их способности к самовозгоранию и возгораться уже самим. Ну, просто, когда ты сам себе наносишь ожоги, то это не так болезненно, чем влияние извне. То есть, когда сжечь пытаются уже тебя. Одним словом, нам хотелось уметь делать самосожжения, если получится так, что банда вампиров начнет нас преследовать, за то, что мы ведем себя как паразиты: съедаем все мясо и не оставляем этим засранцам ни капельки. Вернее, они должны облизывать после нас обглоданные кости, как стая унылых бомжей, копающаяся на помойке и подбирающая все то, чем побрезговали бомжи-паразиты, пришедшие раньше них. Короче, у нас ничего не удалось. Сколько бы ни изучали теорию самовозгорания, но на практике всегда один и тот же нулевой результат. Но, как вы сами понимаете, ребятки, нет худа без добра. Современное поколение зомби рождается с уже заложенными талантами: мы умеем поджигать окружающие предметы одним только взглядом. Конечно, не все без исключения владеют такими талантами. Многих нужно учить... Но, я считаю, намного проще учить тех, кто уже что-то умеет. Учить умению контролировать себя. А то так же можно сжечь целый мир... Ну, вроде, посмотреть на планету, подняться в космос, и земля немедленно вспыхнет как уголек в печке.
6
В общем, закончилась эта история тем, что автобус наконец-таки добрался до запланированного стариком кладбища, старик бойко подскочил с места (до этого он уже не лежал в гробу, а сидел, как и все те, которых полоумный "террорист" выгнал в три шеи из автобуса, и, видимо, при ком старик очень сильно стеснялся выходить из своего гроба и занимать в этом автобусе одно из свободных мест, странным образом выбрав именно то креслице, которое так старательно пытался сжечь все дотла при помощи своего изощренного пирокинеза) и быстрее побежал, чтобы не терять времени даром. Ему так сильно не терпелось оживить как можно больше мертвецов. Но мертвые, как лежали, так и продолжали валяться, придавленные своими тяжелыми памятниками.
Пока они ехали в микроавтобусе, старик очень долго рассказывал мальчишкам о том, каким молодым и бойким он себя чувствует... Да как у него сейчас восстанет на ноги все вместе взятое кладбище... Да как много в нем скопилось нерастраченной энергии, пока он неподвижно лежал в этом гробу и угрохал столько много драгоценного времени. Словом, чем больше говорил старик, тем сильнее чувствовал огромную власть, заложенную у него в руках. Но, как только дошло до дела, то тут руки-то у него и опустились.
- Как мне поднять этих тупиц? - разорялся несчастный дед. - Ребята, может, поможете? - ухватился он за мраморную плиту и пытался раскачивать ее из стороны в сторону. Так, словно это была не плита, а его старый-гнилой зуб.
- А вдруг, провалится! - сделал Вилыч вид, что испугался. А сам в это время давился от смеха, который рвется наружу. Хрен его знает, этого старика, поднимать из мертвых он явно не умеет, но вот своими способностями, воспламенять усилием взгляда, он уже поделился. Вилыч думал, что ему повезло, что кресло загорелось именно посередине "микрика", а не ровно под его булочками.
- Кто провалится?! - кипел дед от своего чрезмерного негодования.
- Памятник, - ответил Трофим. - А может провалиться и не в одиночку... Провалится одновременно несколько могил.
- Ну, мы хоть как-то им отомстим, этим лентяям! - вопил старик. - Этим ленивым неповоротливым лежебокам! Хоть передавим этим памятником им все кишки...
- А, ну если так, то... - подскочил Троха к памятнику и принялся помогать старику его ворочать. - Пацаны, подключайтесь! Давайте тут разворотим все к едрене-фене, пусть нас посадят за вандализм...
- Не, чуваки, - влез Вилыч, - давайте для начала вчетвером посцым на могилку. Так сказать, увлажним - взрыхлим землю. Тогда и ворочать будет уже проще.
7
- Ларико, а ты не знаешь, где Танька? - подошел на перемене одноклассник к этой девочке. - Я звонил на ее мобильник, но постоянно бабка берет трубки... Короче, она меня послала по матери, назвала ничтожеством и сказала, чтобы я ей больше не звонил. Че ты молчишь? Смотришь на меня, как на педика... Где Танька, не знаешь?
- Слышь, я не поняла. Че ты от меня хочешь? Танька тебя послала, назвала тебя педиком. Или ничтожеством? Я не расслышала... Я-то чем тебе могу помочь? Заменить Таньку? Чтобы меня тоже назвали педиком? Вернее, послали по матери.
- Ты специально все перепутала? - начал психовать Танькин друг. - Не Танька, а ее бабка назвала меня педиком! Тьфу, из-за тебя оговорился. Каким педиком? Никто никаким педиком меня не называл...
- Значит, ничтожеством, - успела вставить веселенькая Лариса, пока ее подружки чуть не катались со смеху. - Какая на фиг разница? Я тебя не об этом спрашиваю. Но, для особо тупых, могу повторить по складам: че, ты, от, ме, ня, хо, чешь? Дошло, нет?
- Может, успокоишься и дашь мне спокойно объяснить?
- Хорошо, объясняй, спокойный ты мой.
- Объясняю, тоже, по складам. Танька меня никуда не посылала и не называла ничтожеством. Потому что телефон взяла ее бабка, а не Танька. Из этого следует, что Таньки не было дома. Поэтому я спрашиваю у тебя, как у лучшей Танькиной подруги, не знаешь ли ты, куда она пропала!
- Мда, чувак, ты меня в тупик загнал. Я действительно не знаю, куда пропала твоя бабка. То есть, твои бабки. Ну, я не понимаю, о чем ты лопочешь, мальчик.
- Да мне по барабану, понимаешь ты хоть что-нибудь или не понимаешь. Но, если ты ее встретишь, то передай своей Танечке, что я знаю, как перед ней извиниться! Это ты поняла? Я знаю, где спрятано золото.
- Хорошо, мальчик, я передам, что ты говорил о ней в уничижительном тоне: "передай своей сраной Танечке".
- А как ты докажешь, что я...
- А мои подруги записали на мобильную видеокамеру твою вспыльчивую рожу. Может, тебе показать и то, записалось у нас или не записалось?
- Может, ты хочешь сказать, что смонтируешь запись и сотрешь мои слова про золото?