Тадеуш Ирвин (друзья называли его Ирв или - иногда - Тад) Мак-Гровер спешил на вечеринку. Личного автомобиля у него не было, потому он уважал ходьбу пешком, и, когда спешил, пользовальзовался автобусом или такси. Но в этот день ему впервые пришлось сесть в автомобиль частника... Ситуация обернулась таким образом, что его унизили на глазах у всех друзей и знакомых, и ему ничего больше не оставалось, кроме как остановить первую попавшуюся машину, вытянув перед ней пятидесятидолларовую купюру.
Ирв тогда выходил из автобуса и несколькими взмахами руки поприветствовал кучу народа, выглянувшую из окон небольшого коттеджа, что стоял возле этой дороги ближе всех (именно в этом коттедже и намечалась вечеринка на весь уикенд; впрочем, она была уже в полном разгаре - все дожидались Ирвина). Автобус по этой дороге проследовал дальше, оставив предвкушающего предстоящее веселье Ирвина Мак-Гровера наедине с самим собой. Но Ирвин, имея в кармане хороший свёрток марихуаны (что хватит больше чем на всю вечеринку и на сто уикендов), похоже, решил поиздеваться над изголодавшимся по "косяку" народом, и стоял у края дороги, глядя на друзей и широко улыбаясь.
- Быстрее, сучара! - закричал ему кто-то из друзей, без злобы, шутя. - Кидай нам "дерьмо", а потом будешь издеваться!
И, казалось, никто не ожидал, что Ирв именно так и поступит (он всегда отличался изощрённой оригинальностью, и не всегда от этого кто-то страдал) - неожиданно достанет из-за пазухи хорошо скрученный пакет и молниеносно швырнёт в сторону ничего не ожидающей компании. И пакет, пролетев над головами ребят, улетел в комнату и приземлился на стол, разлив недопитую бутылку Мартини. Но ребята не кинулись к пакету, потому что в то время, как тот летел, мимо Ирва с ненормальной скоростью пролетал какой-то чёрный фургон... По иронии судьбы, Ирв стоял как раз там, где после прошлодневного ливня на дороге осталась большая лужа... Именно по этой луже и пронёсся полностью чёрный - с тонированными стёклами - автофургон, с ног до головы облив нарядно одетого Ирвина волной грязной лужи, брызги которой готовы были долететь и до дома, уделав лица ребят, но архитекторы всё подрасчитали, устанавливая дом, и досталось одному только Ирвину.
- КОЗЁЛ!!! - вне себя от ярости прошептал Ирвин, глянув вслед удаляющемуся фургону.
Но друзья - есть друзья: вместо того, чтоб, подобно маленьким детям расхохотаться вголос над недотёпой-Ирви, один из них крикнул ему:
- Пушка нужна, Ирв? - Он тут же сунул руку под свою длинную рубаху и достал из-за пояса револьвер с переполненным барабаном.
- Кидай, - тут же пришёл в себя Ирвин, вспомнив, что по закону человечества ни одну - даже самую мелкую - проделку оставлять без внимания нельзя. - Ждите меня, пацаны, щас я урою этого хренососа!
- Мокрого места от него не оставь! - поддержирвали друзья его, пока он поймал летящий на него револьвер, и тут же затолкав его за пояс брюк, ещё молниеноснее вытащив из кармана деньги, вытянул их перед приближающимся - первым попавшимся - автомобилем.
И - ГОСПОЖА удача улыбнулась Ирвину (!) - первый попавшийся автомобиль тут же остановился. (вот тебе и пятница 13-е!)
- Я больше заплачу, - пообещал Ирв чернокожему частнику, что восседал за рулём остановившегося "Сааба", - если угонишся за тем фургоном, - кивнул он в сторону исчезающего вдали, темнеющего пятнышка.
- Запросто, браток, - пожал тот плечами, даже и не предполагая, что затеял этот "белый" парень. - Я сейчас как раз на мели. Так что будь спок: догоним и глазом моргнуть не успеем, - выжимал он скорость, радуясь такой ситуации, что дорога, пролегающая через Небрасскую долину, совершенно пуста и - выглядя как на лодоне - не имеет на всём своём протяжении ни единой патрульной машины, подкарауливающей любителей привысить допустимую скорость.
Тадеушу Ирвину несколько недель назад исполнилось семнадцать лет. У него была любимая девушка, и когда какой-то ублюдок на автофургоне облил ему всю спину (и не только спину), она выглядывала из окна вместе со всеми его друзьями, и если после всего этого Ирв не принесёт им голову ублюдка, ему больше ничего не останется, кроме как принести свою собственную голову. Но, так или иначе, "Сааб" приближался к автофургону, а солнце неспеша готовилось к закату.
- Он тебе как будто средний палец показал, когда ты предложил ему остановиться, - предполагал чернокожий водитель "сааба", имея в виду владельца догоняемого чёрного фургона. - За что ты его так возненавидел?
- Он облил меня с ног до головы, - спокойно объяснил Ирвин ему ситуацию, - когда переезжал лужу. А из окна в это время смотрели все до единого мои друзья и невеста. Как бы ты поступил на моём месте?
- Достал бы базуку и выстрелил в него, - легкомысленно отшутился негр. - А если серьёзно, то не стал бы гоняться за придурком по всей Небраске. Потому что хрен его знает, как тебе сейчас удастся остановить того типа, но "сааб" свой бомбить об его фургон я не буду - у тебя на это баксов не хватет. Догнать - догоню, но не больше. Так что выкручивайся сам, парнишка: умоляй его остановиться, и...
- Выкручусь, не боись, - зловеще усмехнулся тот, незаметно поглаживая своё "железо", - ты только догони. А там разберёмся. Я просто хочу посмотреть в глаза этому ублюдку. - И повторил медленно, хладнокровно и монотонно: - Просто посмотреть в глаза.
- Ну, окей, - похихикивал тот. Возможно этот водитель "сааба" был донельзя тупой, и не догадывался, что может скрываться за этой непревзойдённой уверенностью простого американского юноши. Но... "донельзя тупого человека" неожиданно осенило и он удосужился-таки задать юноше вопрос:
- Ты только в глаза ему посмотришь, или ещё что-то собираешься сделать? - спросил негр с полунезаметной насмешкой в голосе. - Что ты с ним сделать-то собираешься, чтоб не опуститься в глазах друзей?
- Яйца его собираюсь принести во рту отрванной его головы, - хладнокровнее прежнего ответил парень. И когда водитель-частник перевёл на него глаза, он заметил то, чего заметить ну не как не ожидал...
- Э-э-э, парень! - перепугался тот. - Ты что?! У тебя же разрешения на эту пушку наверняка нет! А если патрульный нас остановит? Я в таких играх участия не принимаю, здесь ты меня уволь! Лучше выйди из машины и останови следующего...
- Хватит трепаться, - начал выходить из себя Ирвин, вытащив из-за пояса "пушку". - Я сегодня накуренный как хрен, так что яйца отстрелю тебе запросто, если ты не догонишь этого говнюка.
От тона Ирва у этого двадцатилетнего негра тут же пропало желание продолжать уговаривать вооружонного хорошим револьвером парня покинуть его машину и постараться остановить следующую. Он решил продолжать погоню, и - если будет надо - попытаться как-нибудь остановить этот чёрный фургон, ехать "саабу" до которого осталось не больше полумили.
- Тачка твоя не пострадает, - обещал ему Ирв. - Я просто нацелю пушку на того парня и попрошу его остановиться. А потом мы в его же фургоне вернёмся к моему дому и он, прямо на дороге, на глазах у всех моих друзей, сделает мне минет. А ты получишь свой полтинник и...
- А ты уверен, что в фургоне он окажется один? - полюбопытствовал у него негр. - И что ты сумеешь вообще с ним справиться, и... что фургон, например, не окажется пуленепробиваемым?
Тут Ирвину настало время чесать затылок. Но решение он принял быстро: - А, хрен с ним. Догони, главное, а там разберёмся, что к чему.
И как водителю "сааба" было не догнать чёрный - цвета слепой тьмы - фургон, когда расстояние между ними сокращалось и сокращалось, как будто владелец фургона, не замечая за собой погони, продолжал вести себя как ни в чём не бывало. И водителю сааба даже показалось, что фургон слегка сбрасывает скорость, как будто что-то предвкушает; возможно этот негр и сам не знал, почему, но... по коже его пробегали мурашки, будто он был ясновидцем и предполагал, что будет дальше, когда его "сааб" догонит-таки этот чёртов автофургон... И правда, чёртов: какой-то дьявольщиной от него несло; от одного его вида становилось на душе всё неприятнее и неприятнее - не только негру-водителю, а и Ирвину, который всячески старался сдерживаться от налетающих на него чувств и не забывать ни про мокрую спину ни про облитую грязью душу, которая может испачкаться ещё больше, если зло останется безнаказанным.
- Ты ничего не замечаешь за этим фургоном? - спрашивает вдруг парня водитель.
- А что я должен за ним заметить? - отвечает парень. - Как мы вдвоём едем?
- Нет, - сказал негр. - Что он едет всё медленнее и медленее.
- Ну и правельно делает, - говорил парень, - понимает, что по заднице скоро получит, вот и останавливает свою...
Но прервала его неожиданность: пока он болтал, фургон резко сбросил скорость, пристроился к тому боку "сааба", где сидел Ирвин, и тонированное стекло со стороны водителя фургона резко ушло вниз, открыв вид внутри фургона...
И вдруг Ирвину представилось (фургон в это время пристраивался к "саабу", чтоб ехать с ним на одной скорости), что в фургоне никого нет... что фургоном - как в рассказах Стивена Кинга - никто не управляет и он едет сам по себе. Но когда ветровое окно открылось и Ирв смог увидеть часть салона этого загадочного фургона, то все его предположения, относительно "автофургона, который едет сам по себе" (на дистанционном каком-нибудь управлении или какая-то новая модель с "автопилотом"), тут же исчезли, потому что фургоном управлял какой-то огромный и мускулистый двадцатилетний (выглядел он на 2О лет) парень. И всё бы ничего, если б негр водитель, взглянувший на этого огромного парня за рулём фургона, не побледнел и не нажал как сумасшедший на тормоз... Просто парень этот смотрел на дорогу и ...одновременно смотрел на водителя сааба, зловеще ухмыляясь... Глаза этого огромного парня говорили: "ну что, ниггер грёбаный, не ожидал?.. А мы с тобой всё-таки встретились!.. Я вас всех до единого, гадов, достану!.. И из-под земли и из-под чего угодно!"
Фургон чуть-чуть проехал вперёд и, вместе с саабом замер как вкопанный; только в отличае от "сааба", фургон не издал визга тормозов.
Сааб же немедленно начал разворачиваться.
- Что с тобой? - заорал на негра Ирв. - Ты что, с ума сошёл?! В чём дело?
- Он поубивает нас, - ответил перепуганный негр голосом запертой ночью в склепе маленькой девочки. - Он... - Но прервал его ГОЛОС.
ГОЛОС этот гремел из чёрного фургона, это понимал и Ирвин и - разумеется - водитель "сааба".
- РАЗГОВОР НЕ ОКОНЧЕН!!! - гремел ГОЛОС на всё шоссе (за три мили его наверняка было хорошо слышно). - ОН БЕСКОНЕЧЕН, КАК Я!
Но Ирвину больше казалось, что это всего лишь мегафон (правда, очень мощный мегафон) и никакого сверхъестественного ГОЛОСА, - о котором наслышалось немало американских детей, - не существует.
- Слушай, - спросил вдруг Ирвин этого перепуганного, удирающего на своём "саабе" негра, пока фургон набирал нереальную скорость и объезжал "сааб", чтоб как-нибудь его остановить, - а это не тот парень, что покосил как-то один небольшой посёлочек и превратил всех его жителей в лунатиков?
- Не спрашивай меня ни о чём, - отвечал белеющий на глазах (уже ставший белее Майкла Джексона) негр голосом обречённого. - Он убивать не станет. Он просто ПОГОВОРИТ, и всё. И ты не только с ума сойдёшь или отправишся в какой-нибудь Кошкин Дом или Заколдованное кладбище Старых Вещей, а... наступит кое-что похуже.
- Где смерть ничему и в подмётки не годится, - продолжил за него парень, в душе насмехаясь над этим перепуганным болваном и над байками о "страшном Кошкином Морге", располагающемся в подземном городе 13 МОРЖЕЙ, куда ведут все до единого подвалы, канализационные люки, морги и крематории, уходящие под землю и множество склепов городского кладбища (всё это располагалось в родном городе Ирвина, на месте которого когда-то снесли посёлок лунатиков КОСАРЬ).
- Зря ты смеёшся, - промямлил своим испуганным голоском негр. Но больше он ничего не мямлил, потому что фургон разнёс ему правое крыло и "сааб" чуть не кувыркнулся, когда правое переднее колесо от удара отлетело в сторону...
Ирвин уже давным-давно держал в руках револьвер и в любую секунду готов был пустить его в дело. Но дверца чёрного фургона отлетела по своей обычной траектории, от энергии этого громадного мускулистого молодого человека, выходящего из фургона. Он был взбешён. Но больше ничем особенным не отличался, если... Если не обращать внимания на такую же огромную как и он сам косу, которую он держал в руках и готов был искромсать ей "сааб" в мелкие клочья.
Но огромный парень с косой в руках этого не сделал, а всего лишь дёрнул дверцу сааба за ручку, так, что дверца эта вылетела, словно была тряпочной, и отлетела далеко за фургон. Всё это происходило настолько быстро, что опешивший от неожиданности Ирвин не успевал никак сообразить, что к чему. На его глазах безумный парень схватил своей огромной лодонью негра за голову, как бильярдный шар или детский мячик и швырнул на улицу...
Негр, как упал на шоссе, так и не собирался больше подниматься, словно этот громадный парень нечаянно перервал ему сонную артерию или просто свернул шею.
Солнце тем временем уже зашло за горизонт, а на дороге так никто и не появился, словно этот чёртов увалень-здоровяк перебил так всех до единого водителей.
- А на ней никто и не появится, - пробормотал вдруг ни с того ни с сего этот увалень, взмахнув над головой свою огромную косу. - Это дорога смерти!
Тут-то Ирвин и опомнился, направив на здоровяка свой револьвер и крикнув ему в спину. - А ну стоять, мать твою!
И здоровяк так и замер... Коса вывалилась из поднятых вверх огромных рук, и здоровяк медленно повернулся к "саабу". Руки его так и не опустились. Он увидел этого щуплого семнадцатилетнего парнишку, направившего на него револьвер, и произнёс каким-то смирным голоском:
- Он мёртв, - убедительно проговорил Ирвину здоровяк. - Ниггер мёртв, поверь мне парень. Уже ничего не изменишь. Всё пошло по воле Вселенной.
- Что ты там городишь? - не понял его Ирвин. - Кто ты такой?
- Я... - собрался было ответить здоровяк, но словно передумал, самодовольно усмехнувшись. Однако продолжил, спустя пару секунд молчания. - Вообще-то олицетворение Господа Бога, если ты поверишь в это.
- Ты псих, - поправил его Ирв. - И место твоё в дурдоме, а не в этом грёбаном фургоне. Какого хрена ты облил меня грязью с ног до головы, ты, идиот чёртов?!
- В Боге всё должно быть, - говорил тот, - и ад и рай, и дьявол и великая любовь. И убийство. - И руки его опустились и сам он согнулся, поднимая с асфальта косу...
- Бог требует от меня убийства, - заговорил этот здоровяк каким-то беспомощным голосом, направляясь с взведённой над головой косой в сторону Ирва, даже не обращая внимания на его палец; палец этот пришёл в движение и в данный момент находился в половине миллиметра от курка... и расстояние между пальцем и курком сокращалось с беспощадной скоростью. - Я ничего не могу с собой поделать. - Пуля вошла ему в грудь, сдвинув его на два фута назад, но тот продолжал идти, несмотря ни на что, словно был зомби (из числа тех 13 молодых загипнотезированных людей, что однажды окружили двадцатишестилетнего Стивена Гордона в день его рождения). - Каждому своё: так распределил Бог ВСЁ; тебе - револьвер для самообороны и отместки за грязную душу и облитую спину, а мне - УБИЙСТВО. - Продолжал он говорить, хоть в живот ему вошли уже четыре пули. - Каждому своё, - приблизился он вплотную к Ирвину и приготовился опустить ему на голову лезвие своей косы. - Так-то. Тебе - гроб, мне - УБИЙСТ...
...Но здоровяк замолчал навсегда... А он не замолчал бы, если б Ирвин опустошил весь барабан ему в живот, из которого при каждом выстреле вылетало что-то зелёное и мерзко пахнущее. Но последние две пули он одним залпом уместил уже в голове этого здоровяка, разнеся ему поллица и вздрогнув от грохота, с которым этот здоровяк повалился на "сааб". Ирв едва успел увернуться от машинально падающей вместе с огромным бездыханным телом косы, которая за этот день так и не окрасилась кровью "УБИЙСТВА".
Рухнувшего на "сааб" здовяка убирать в сторону надо было вдесетяром - одному Ирву с этим не справится. Но не пешком же возвращаться домой. И поэтому Ирв Мак-Гровер заглянул в фургон...
В фургоне было пусто. И ничем особенным салон его не отличался; единственного, чего там не хватало, так это здоровяка-УБИЙЦЫ, олицетворения Господа Бога, как он сам себя называл. Но Ирвин, не обращал на это внимания, залез в фургон, закрыл за собой дверцу, и попробовал разобраться в приборах управления этим автомобилем.
Всё оказалось донельзя простым, и Ирв легко завёл двигатель и сорвался с места совершенно свободно и без визга под колёсами. После того, как этот фургон превратил всмятку правое крыло "Сааба" и отшвырнул таким мощным ударом колесо, он даже не поцарапался.
Это был какой-то сверхъестественный фургон: Ирв в этом убеждался тем сильнее, чем дальше уезжал с места происшествия. Вернуться назад на фургоне обидчика - не было ничего лучше. И Ирв решил вести себя как нашкодивший и спрятавшийся от наказания ребёнок: в полицию не звонить; пусть снимают дактилоскопию и опрашивают "свидетелей" (свидетелей пустой, мёртвой дороги). Ирв был уверен, что преступление это им не раскрыть и за сто лет, если только кто из его друзей не "настучит". Но в друзьях своих Ирв сомневаться никогда не имел права.
И друзья его тут же слетелись к окну, когда чёрный фургон въехал в ту злополучную (злополучную для здоровяка с водителем сааба) лужу, тонированное ветровое стекло уползло вниз и мощный гудок автофургона разорвал эту вечернюю тишину погружённой в густые сумерки пустой ("мёртвой") дороги.
Ирв горделиво вышел из фургона, сразу как все его друзья и - разумеется - любимая девушка, подбежали к окну...
И тут произошло нечто неожиданное: откуда ни возьмись вылетел громадный грузовик-рефрижератор (давно эти зловещие грузовики не появлялись в городе; после случаев с 13 моржами они куда-то безследно исчезли и больше их никто не видел) и на своей ошалелой скорости как-то умудрился объехать чёрный автофургон, но что-то из него вылетело... Какая-то отвратительная зеленоватая слизь огромным шматом шлёпнулась на асфальт и обрызгала Ирвина с ног до головы, задев и фургон, но - как всегда - до окна со сгрудившимися друзьями Ирва брызги не долетели.
Когда уделанный смрадной, отвратительной зелёной жидкой массой Ирв импульсивно глянул вслед уезжающему с прежней скоростью грузовику-рефрижератору, то вместо крупного номерного знака на кузове грузовика он обнаружил одну только надпись: 13 МОРЖЕЙ.
Над этими "тринадцатью моржами" (над байками о их "кошмарных проделках") в своё время насмеялись не только все до единого его друзья и знакомые... По городу до сих пор бродят бородатые анекдоты о "тринадцати моржах", Кошкином Доме и всём таком.
Так что пришлось Ирву ещё раз оседлать этот слившийся с ночью в один цвет автофургон и выжать такую скорость, чтоб догнать этот хренов грузовик в один момент и разобраться с ублюдком-водителем уже на глазах у друзей, а не где-то там, посреди пустынного шоссе, неподалёку от изрешечённого здоровяка и бездыханного тела водителя "Сааба". Револьвер Ирвина был готов к любому бою, хоть и из головы Ирва уже и вылетело, что пуль в револьвере не осталось.