Огромная равнина Антарктиды, похожа на саван, наброшенный на труп замёрзшего континента. Ледник придавил двухкилометровой толщей дно океана, тишина и посмертный покой...
Но покой оказался обманчивым! Под снежным панцирем томился неистовый титан - вулкан Селекка! Тысячелетия он рвался из ледяной тюрьмы и всегда его сдерживала холодная длань Антарктики. Но он не сдался, призвал на помощь тысячи горячих гейзеров. Послушные приказу огненного владыки, они упорно грызли ледяной панцирь континента и, через века, цепь пещер протянулись до южного полюса.
Летом, по Антарктике покатился могучий подземный гул. Это был первый удар запертого подземного властелина. Но был ещё и ещё... усиливающийся рёв наводил панику на живое и мёртвое - в панике метались животные, звонко лопалась поверхность, вздымая фонтаны снега. Даже постоянный курильщик побережья - вулкан Эребус, насторожённо примолк, заслышав голос древнего узника. Напряжение нарастало, чувствовалось, что ещё немного и всё провалится в Тартар.
И вот в миг, когда далекое Солнце скрылось за горизонтом, чудовищные силы вспороли броню планеты. Восставший огненный исполин обрушил на Антарктиду всю мощь. Грохнуло, словно планета раскололась до мантии. Взрыв взметнул фонтаны огромных глыб и трещины слились в один тысячекилометровый разлом! Миллиарды тонн льда не выдержали вращения планеты и с мучительным скрежетом, словно приржавевшие шестерёнки вселенских часов, поползли по шельфу. На минуту обнажились страшные каверны ледяных пещер и тут же километровый вал воды с рёвом упал в ущелье. Бушующая волна, пронеслась по разлому, сметая зубцы и швыряя огромные айсберги. Длинный залив, разрубил материк до самого полюса.
Казалось, самое время явиться свирепому великану из недр, но обессиленный борьбой, он истратил мощь, и был вновь скован сверхнизкими температурами Антарктиды. Иссякли гейзеры и колышущееся в разломе море, сдавили цепи мороза.
- Дамы и господа! Ваши визоры светятся, миллионами красок. Изображение раскрывает окна в лучшую реальность. Люди до сих пор предпочитают экраны с эффектом присутствия, фирмы "Равелин" И люди правы! Этот эффект оптимален для передачи "И-и-игры Духа"!
- Господа и дамы! Мы летим сейчас по той самой резаной ране ледника. Хищный, как шрам от ятагана, залив рассекает снежный панцирь до сердца континента. Чёрный лёд накрыл воду, пресыщенную тысячелетними солями. Километровые обрывы раненной Антарктиды, нависают по сторонам, грозя сплющить наш хрупкий вертолёт.
Вулкан Селекка замер, может быть ещё на целую эпоху. И кто ещё посмеет сразиться с ледяной стихией?
Вы слышите величественную музыку духовых оркестров!? Это музыка сферы холода и мрака! Но прислушайтесь! Сквозь неё, настойчиво пробиваются, нарастают барабанные ритмы! Это уверенная поступь человечества! Чувствуете его мощь, от которой упрямо выдвигается подбородок и расправляются плечи!? Ощутите силу, бугрящую мышцы! Это звуки молодой стихии, которой повинуется Планета!
Впереди, тьму рассекают лучи мощных прожекторов. Они сходятся на белоснежной глыбе айсберга, воздетой, словно рука великана, вмёрзшего в чёрный залив.
Так, кто бросит вызов и победит? Кто напомнит континенту, что ему позволяют нагуливать льды лишь до поры, когда они понадобятся Человечеству?
- Конечно же, это... А-а-аскет!
Вспыхнул ещё один прожектор - выхватил обнажённого человека, замершего на вершине айсберга.
- Вы смотрите очередной выпуск популярнейшей программы "Игры духа!" Борьбу в прямом эфире, транслирует множество каналов! Миллионы глаз наблюдают эту битву здесь и сейчас! Великий Аскет, вновь шагнёт за грань человеческих возможностей!
Ураганные вихри волокут по льду залива облака острого снега. Они несутся этой чёрной дорогой из глубины Антарктики, будто наступающее войско, последнего ледникового периода! Словно восставшие инистые великаны воют в небо, и устрашённое полярное сияние мечется в вышине, бросая зелёные отблески на обломки льдов.
Тёмное око вселенной смотрит тысячами звёзд. Мы чувствуем его зловещее дыхание, будто здесь и сейчас решается: "Быть или не быть..."
Температура воздуха, минус семьдесят семь по Цельсию. Порывы ветра до сорока метров в секунду. Воистину, здесь замёрзнет и сама смерть!
Аскет спрыгнет с семидесятиметровой высоты в прорубь у подножия айсберга. Он проплывёт в вязкой пресыщенной солями воде, подо льдом километр до второй проруби. Температура раствора минус пять градусов.
- Борьба в прямом эфире!
...Самое неприятное - он не мог сделать полноценную гипервентиляцию. Стоило глубоко вздохнуть - морозный воздух резал легкие. Пока ждал сигнала, набирал полный рот воздуха, согревал и потом уже с силой проталкивал в легкие. С шумом, резко выдыхал и повторял операцию. Усилием воли заставил сердце биться быстрее, прогоняя потоки крови с головы до пят. Холода почти не ощущал, но знал - скоро бороться с ним станет тяжелее. В воде всегда тяжелее. Продержаться шестьсот секунд сможет, но не больше. Впрочем, десяти минут хватит. Должно хватить...
Ба-а-амммм! По ущелью покатился низкий звук гонга, усиленный множеством динамиков. Эхо рассыпалось осколками в зубчатых ледяных скалах.
С зависшего над Аскетом прожектора, ударил яркий луч, готовясь освещать полёт. Чёрное зеркало проруби зловеще сверкнуло далеко внизу.
Аскет встал на краю отвесной белой стены, медленно набрал воздуха и прыгнул. Красиво вытянувшись, понёсся ласточкой вниз, всё быстрее и быстрее. Но вот заметил, что прорубь за несколько минут, пока бригада рабочих убралась из кадра, покрылась тонким ледком. Руки прижал к бокам, чтобы не сломать, опустил подбородок к груди и поднял плечи, чтобы льдинкой не перехватило артерии.
С треском вошел в воду. На поверхности вязкой жидкости заколыхались пятна крови.
Нырнул неудачно - сберегая руки, не сумел раскрыться и изменить угол входа - ушел на глубину. С бесстрастностью автомата, констатировал практически смертельную потерю десяти секунд, и, не теряя времени, рванул вперед, вдоль тонкой лазерной струны, мерцающей путеводным маячком. Только зелёная нить и совершеннейшая чернота вокруг.
Чернота и... боль. Она заполнила тело, пропитав, словно губку, клещами сжала мышцы и сухожилия. Миллионы острых игл вонзились в кости. Боль в ледяной воде всегда жуткая, нестерпимая, но он, тренированно гася ее, плыл и плыл.
Скоро начало казалось, что вокруг не вода, а застывающая, но все еще раскаленная лава, и он застрял в ней, как букашка в патоке.
Он плыл в черном, густеющем сумраке к далекой зеленой точке, плыл, сражаясь с болью и страхом, а в голове уже гремело эхо набата - заканчивался воздух. Тело скрутило судорогой, и, борясь с ней, он потратил несколько драгоценных секунд.
Но вот заметил, что здорово отклонился от зеленого пунктира, расчертившего тьму - похоже, отнесло неведомое течение.
Воздух кончился слишком рано. Ледяное чудовище вгрызлось в легкие, разрывая их длинными черными зубами, хищные лапы сдавили сознание. Боль стала невероятно пронзительной, подстегнула, не давая погибнуть. Чтобы выдержать, он в яростной мольбе пожелал себе еще больших страданий.
Тиски сжали тело, словно гигантский кулак, сердце забилось с перебоями. Кровь начала застывать в венах. Зеленый огонек приближался невероятно медленно, Аскет чувствовал, что сейчас потеряет сознание.
Еще немного удалось проплыть, притворяясь, будто сейчас вздохнет, вот сейчас, сейчас...
...но обманутая плоть раскрыла хитрость и отомстила ударом в мозг, острыми иглами, ввинтившимися в виски, пламенем, вспыхнувшим в груди. Умирая, он приказал телу двигаться и после смерти, пока не оцепенеет, превратившись в кусок льда. И он умер и плыл, плыл, плыл в черную бездну...
Сознание истончилось, пропало, и в обступившем небытии медленно таял зеленый маяк...
...Лед во второй проруби треснул, из дыры поднялся белый кулак. Лохмотья кожи повисли на костяшках, в глубоких шрамах краснело мясо, но кровь не текла. Скрюченные пальцы попытались ухватиться за край, но соскользнули, срывая ногти. Ещё рывок и Аскет выбросил тело на лёд. Дыша хрипло и часто, встал на колени. К нему помчались люди с носилками, тулупами и капельницей, но он встал и медленно выпрямился. Струи воды стекали по коже и рассыпались звонкими ледышками. Аскет запрокинув голову и приветственно вскинул руки к вертолёту сияющему огнями прожекторов. Динамики взревели:
- Встречайте! Победитель последних пяти сезонов игр воли! - закричал ведущий, восторженно и гордо, словно это он сам только что выбрался из ледяной пучины.
- Мы показываем истинное величие человеческого духа! Герои древности меркнут перед современниками! В мире нет ничего, сильнее воли Человека!
**********
Торгвальд стиснул тяжёлые кулаки на столе. Перед ним иски, иски... десятки толстых стопок бумаг с гербовыми печатями. Обвинения, обвинения, обвинения... Нет, сами клиенты корпорации Норд не обращаются - обращаются их родственники.
Викинг качнул головой, горькие складки залегли в уголках рта. Опять фатум играет шутки с могучим человечеством. Чем сильнее становятся люди, тем серьёзнее препятствия предлагает судьба.
Микроботы... как давно всё начиналось. Восемь лет назад он, глава корпорации Норд, умирая от рака позвоночника, вложил все силы и средства в грандиозные проект "Железные микробы".
Мириады крохотных существ, введенные в организм, удалили метастазы, и постоянно поддерживали, чинили тело изнутри. Поначалу - только его, сейчас же руку почти каждого человека окольцевал управляющий здоровьем браслет. Аккуратно, по часам он давал команды армиям микроботов на профилактику организма, выискивал повреждения, выдавал рекомендации по питанию.
Прошло немного времени и микроботы научились синтезировать нужные вещества непосредственно в теле. Витамины, незаменимые аминокислоты, омега-жиры, а в результате - идеальное здоровье...
В ухе пискнул сигнал вызова, из крышки стола поднялся лик скорбящей мадонны, через мгновение фигура в длинном монашеском балахоне повисла неподвижно и сгорбленно.
Компьютер создаёт виртсекретаршу тщательно отслеживая расположение духа. Торгвальд поморщился, так вот какое у него сейчас настроение! Тихий, голос голограммы с бесконечной усталостью прошелестел:
- К вам... важный посетитель... ... попросите войти?
- Да... пусть войдёт, - сказал Лютенсвен. Спохватился, мощно потёр ладонями лицо, возвращая краски, и с силой ударил кулаком в ладонь.
В кабинет скользнул человек - полная противоположность могучему белокурому викингу. Только рост под стать, сам же, тонкий, смуглый, черноволосый. Плавными движениями и пристальным взглядом немигающих жёлтых глаз, похож на кобру, готовящуюся к броску.
Торгвальд отшвырнул стол, листки с гербовыми печатями метелью закружились по кабинету:
- Амин Ходжа Живорт! Да как ты посмел придти ко мне?!
- Торгвальд Лютенсвен. Приветствую, мой самый полезный враг. Без тебя мои клиенты слишком быстро заканчивали путь. А моё бытие потеряло бы столько же прелести, сколь радуга, утерявшая половину цветов.
- Ты, главный торговец наркотиками, убийца миллионов людей!
- Создатель микроботов, длинной жизни и великого виртуала! Но давай закончим обмениваться эпитетами, придуманными для нас прессой. И приступим к проблеме. Общей нашей проблеме.
Амин легким движением поднял стол и положил на крышку тонкий браслет, украшенный плоскими драгоценными камнями.
- Давай начистоту, Торгвальд, - сказал он мягко. - Сначала не умели управлять микроботами. На каждого человека требовались огромные вычислительные мощности и вы пошли на хитрость. Игра Leave Ocean, я помню. Говоря прямо, за действия микроботов сначала отвечала корпорация. Но последняя разработка твоей компании, а именно управляющего браслета, дала возможность человеку управлять миллиардами микроботов без посредников.
Амин небрежным движением придвинул к Лютенсвену управляющий браслет.
- И ты знаешь это, - продолжил он, глядя Торгвальду в глаза. - И знаешь, что создана программа для браслета, велящая микроботам вырабатывать любые вещества? И ты знаешь, какие именно вещества в первую очередь начали создавать люди?
Лютенсвен уронил взгляд.
- Знаю. Наркотики.
- Да! Аллах свидетель! В телах этих людей вместе с миллионами ремонтников появились, миллионы фабрик по производству столь ах-ах нужных человеку веществ. Мне бы не было до этого дела, Торгвальд. Каждый имеет право на ту жизнь, которую заслуживает. Но мои доходы сходят на нет и это очень огорчает... И всё же разговор о другом, ты не прав, представляя меня каким-то вселенским злодеем. У людей всегда должен быть выбор, знаешь. И то, что очень многие выбирают кайф... что ж... Однако, с появлением нанонаркотиков люди просто лишились самого выбора! Ты должен запретить использование микроботов и остановить все исследования!
- Поздно запрещать. Однажды заданная программа, может быть лишь заменена на новую. И всегда будут люди, которые пишут и модернизируют эти программы. Месяц назад вышел героиновый патч, а на днях хакер Тень Волка заявил, что готовит какую-то новую программу, по производству в крови нового, невероятно сильного наркотика. Она, конечно, будет распространена абсолютно бесплатно. Переловить этих доброхотов никому не под силу.
Мы активировали все мощности по созданию нейроинтерфейса для микроботов именно по этой причине, желая отдать управление самому человеку. Но, что может быть, когда управление микроботами полностью перейдет к нему? А вдруг хозяин и без браслета узнает, что ему нужно? И микроботы вновь и вновь будут производить сомнительные удовольствия, что чревато, чревато...
На нас уже подали тысячи исков. И это лишь первая волна! Требуют запретить микроботы... Считают их неуправляемыми, в то время, как неуправляемыми их делает носитель. То есть, он-то как раз и управляет ими, но... в общем, мы не знаем, что будет, когда запустим производство нейроинтерфейса. Мы уберем последнего посредника, но и оставим человека без защиты. Никто не сможет повернуть рычажок и остановить действие вредоносной программы. А его родственники не смогут стереть наркоманскую поделку и заменить рабочей лицензионной программой. Все будет зависеть от разума самого человека.
- Ох, благодетель человечества... От разума... Что ж, в производстве нейроинтерфейса я заинтересован не меньше тебя. Когда все от человека, вот он - тот самый выбор... Без него человечеству не перейти на следующий уровень. Этот барьер нужно преодолеть! Или погибнуть...И не зыркай на меня грозно, прошу, с тех пор, как легализовали наркотики я не преступник - торговец. Со своими принципами. Слабый - да умрет.
- Мы не можем рисковать, - сказал Торгвальд. - С браслетами хоть как-то можно бороться...
- Я, кажется, знаю путь решения проблемы, - перебил Амин Ходжа. - Как ты знаешь, я создал в своё время "Игры Воли"...
- Это шоу?
- Согласен, в нём много от шоу, но основная цель показывать, что достойные люди могут всё.
- Да, да, помню. Подоплёка простая - покупайте наркотики, ведь их вполне можно бросить, вон видите - аскеты бросили, а вы чем хуже? Так что покупайте, покупайте! Подлый ход, совершенно в твоём стиле.
Амин вскочил, сжал кулаки, чёрные глаза свирепо засверкали:
- У человека должен быть выбор! Аллах свидетель, каждый аскет принимает вызов, укрощая себя для всех людей планеты!
- А ты подло используешь их душевный порыв!
- О, сын шайтана! Как смеешь... Никогда Амин Ходжа Живорт не использовал этих великих людей так! Я горжусь ими. Глядя на них, мне хочется верить, что Аллах не зря вдохнул в человека жизнь.
Торгвальд застыл, сжав огромные кулаки, глаза метали молнии. Амин трепетал, как рука с узким ножом, прицеливающаяся нырнуть под рёбра. Лютенсвен первым отвёл взгляд, махнул ладонью:
- Нет смысла спорить. Что могут твои аскеты?
Амин помолчал, бурно дыша. Из глаз ушло бешенство. Он вынул крошечный хард:
- Предлагаю испытать нейроинтерфейс на Первом Аскете. Тогда мы увидим, что будет, если полностью доверить управление микроботами человеку. Без предохранительного рычажка, но и без вредоносных программ.
- Ты отдаёшь этого... своего на эксперимент? И ничто не ворохнётся?
- Я не вижу других шансов. С разными наркотиками он разделался ещё в юности. Разделался так же легко, как матерый волк с нежными, овцами. Многие аскеты проходят через это - сперва втягиваются, потом бросают. Очень познавательно. Я сбросил тебе все его игры - перелет Гималаев, подвиги в пустыне, испытание огнем... Здесь вчерашняя игра - "Купание в Черном Заливе". Действительно стоит посмотреть.
Амин растянул губы, обозначив улыбку, кратко кивнул. Торгвальд щёлкнул пальцами. Секретарша появилась на этот раз в облике огромной валькирии, сверкая стальными доспехами. Золотые растрёпанные волосы до пояса, в руках двусторонняя секира. Амин улыбнулся чуть человечнее. Торгвальд буркнул:
- Проводи гостя свободно и снизь уровень защиты.
*******
- ...Сегодняшний противник Аскета - он сам. Ему предстоит испытать на себе действие нанонаркотиков, и противостоять им. Он схватится с миллиардом микроботов, что могут создавать любые вещества, творить в теле любые чудеса по приказу разума! Что прикажет Аскет? Сгинет от соблазна или перейдёт на новый уровень? Кто победит? Человек вооружённый лишь волей, или бич цивилизации - наркозависимость? На него сегодня смотрит планета! Не подведи, Аскет!
Он шагнул в стеклянную камеру, и с усмешкой застегнул командный браслет. Программы настроены по максимуму - как и просил. В течение месяца в его организме фабрики нанонаркотиков будут функционировать на полную мощность, а на тридцатый день браслет снимут, и управление микроботами перейдет к нему. Сможет ли он остановить фабрики удовольствия? Сможет, конечно...
Час за часом, день за днём пролетали незаметно. Паутина капельниц оплела некогда могучее тело. Но сейчас кости выпирали сквозь тонкую, желтоватую кожу, грозя порвать как истлевшую ткань. Браслет давно снят, но борьба продолжалась - Аскету удалось подчинить микроботы, но судьба сыграла злую шутку. И некому дать отбой...
Поначалу за все отвечал браслет, с временными ограничителями, чтобы микроботы успевали чинить нервные окончания размозжённые наркотиками. Но теперь управлял разум Аскета и все неохотнее подчинялся воле. Всё меньше времени он уделял ремонту и всё больше кайфу.
И всё-таки он боролся. Бесстрастные камеры следили из углов стеклянной кельи. Когда возвращалось сознание, говорил, что продолжает борьбу. Говорил, что не сдастся. Но день ото дня это становилось всё реже и реже.
Никто не видел, в какие пучины отчаяния он проваливался, пытаясь совладать с "железными микробами". Как его жёг стыд перед людьми, доверия которых не мог оправдать. Именно победы над наркотиками принесли известность Аскету. Вспоминались первые тяжёлые бои становления воли в борьбе с сигаретой и водкой. Серый и зелёный змий, так он их тогда назвал - стискивали и давили. Воля крепла, как ноги от становой тяги. Дальше - больше, видения опиума, и вспышки пейота, смирение ярости сверхчистых эстрактов мухоморов и овладение мощью тяжёлых галлюциногенных смесей, контроль бушующей фантазии разума под ЛСД и героиновый кайф, что навсегда притаился белым скорпионом на левом плече.
Его тело знавало сотни наркотиков, и теперь их побеждённые призраки услужливо наполнялись силой, вставали один за другим необоримой ратью. Пока один терзал сознание кошмарными чудесами и удовольствиями, другие ломали и перекручивали тело мучительными абстиненциями.
Шаг за шагом, он вспоминал свои победы. Великолепные, блистательные, они принесли мировую известность. Аскет, пятикратный чемпион Игр Воли. Везде и всюду он смирял и побеждал. Голод, холод, жара, слабость, всё сдавалось крепнущему великану Разума. И вот, последний, страшный вызов... и небесный свод придавил Атланта.
Взлетаю! Несусь вверх! В космос! Прямо в чей-то гигантский глаз... серый свирепый глаз... свирепый глаз? Торгвальд!
Сухие потрескавшиеся губы, из ноздрей торчат две прозрачные трубки. Нос заострился, того гляди, хрящики прорвут кожу. Глаза провалились, выражение странно меняется, пара секунд разумного взгляда, пара секунд мутного бессмыслия. Аскет медленно прошептал:
- Открылся ящик Пандоры... Никто не справится с этим... Нельзя выпить всю воду из-под крана.
На провалах губ запузырилась разноцветная пена.
- Ты сдаёшься, Аскет?! - громыхнуло в ушах, и прежде чем понял, ответил:
- Нет, - и едва не взвыл, поняв, что отказался... ведь может быть, они ещё могут прекратить этот кошмар. Но скрипнул зубами, и повторил уже чётче, увереннее:
- Нет! Я жив и продолжу, пока жив...
- Последние съёмки нельзя выносить на публику, - голос Амина дрогнул, он быстро прижал рукав к глазам, отгородившись от Торгвальда.
Последнюю неделю он не отходил от стеклянной камеры Аскета. Лежал на жёстком коврике, либо молился. Торгвальд был мрачнее грозовых туч, над северным морем. Обычно быстрые, размашистые движения замедлились, словно налились грузом вины и чувством поражения.
- Сердце у него бьётся всё реже. Дыхание останавливается. В сознание уже не приходит. К любому другому человеку уже можно было бы вызвать бригаду врачей. Но с ним это бесполезно - Аскет шагнул за черту, и отказался блокировать работу микроботов браслетом.
- Да, я знаю... - прошептал Амин. Он не ел неделю, осунулся, побледнел, скулы отчётливо выступили. Глаза лихорадочно сверкали. - Но нельзя его показывать... таким. Нужно придумать какую-нибудь легенду...
- Никаких легенд, - молвил Лютенсвен. - Он умрёт перед камерой, как и хотел. Вызывай сюда вашего главного комментатора. Попытаемся выжать хоть что-то полезное из этой ситуации.
По телу Аскета, волна за волной пробегала дрожь. Жизнь мучительно не хотела покидать, цеплялась остатками сил. Лицо, похоже теперь на потрескавшийся, грубо слепленный глиняный черепок, с кое-как прорубленным ртом и вмятыми глазницами. Но странным образом и таким оно выражало непреклонную решительность. У экранов множество людей заливается слезами. А никогда не появляющийся в кадре комментатор, печально вещал:
- Борьба в прямом эфире... Мы видим Аскета, всех времён и народов... Он умирает. Он не прекращает борьбы, гордо пресёк попытку остановить. Но силы его на исходе. Столкнулся с неодолимой силой, и теперь дышит всё реже. Хоть воля и сильна, тело прекращает жить. Но что это за неодолимая сила, которая убивает великого человека? Что это? Вы все знаете, что. Он пытался справиться с глупостью жадного до удовольствий человечества! Он отдал приказ микроботам включить производство наркотиков. И пал жертвой. Видите, люди?! Смотрите! Те, что тешат себя надеждами, что могут оставить кайф, стоит захотеть. Не смог даже Аскет! А смогли бы вы повторить хоть один его подвиг?! Включившему ад в себе, нет возврата!
Я знал его ещё юношей, когда он только пришёл, горящий и несгибаемый, повергал в трепет всех, величайшими подвигами духа. Казалось, что сам Аллах, облёк плотью одного из могучих ангелов, чтобы показать, на что способен человек. И сейчас он сидит, опутанный трубками и датчиками, и день за днём не может победить. И приборы показывают - жизнь неумолимо уходит. Уходит...
Вместе со звуками речи, микрофоны датчиков передают прерывистый стук сердца. Оно то замирает на несколько секунд, то вдруг начинает неистово колотиться, словно пытаясь настучаться напоследок. Но вот оно затрепетало, не в силах протолкнуть кровь и замерло. Минута без биения... вторая... и энцефалограф включил похоронный писк - смерть мозга.
Амин Ходжа шагнул вперёд, открыл толстую прозрачную дверь, и провёл ладонью по лицу Аскета, закрыв остекленевшие глаза. Поправил усик микрофона, и сказал в камеру голосом никогда не попадавшего в кадр комментатора:
- Борьба в прямом эфире, окончена...
Огоньки оборудования погасли, он повернулся к Торгвальду.
- Ты был прав. Это был не выбор - иллюзия выбора. Человек не сможет шагнуть дальше, слишком велик соблазн. Даже мое любимое детище потерпело поражение. А я был в нем уверен, больше чем в себе... Это был величайший человек, это был... Печально звучит "он был...", - голос Амина прервался.
Торгвальд кивнул грустно:
- И у меня нет выбора - нейроинтерфейс изобретён, не я так другие через пару - тройку лет наладят его выпуск. Впрочем можно ещё побороться, перехватывать изобретения, платить отступные, да есть и другие варианты... Хотя это тоже иллюзия выбора. Прогресс невозможно остановить... его можно только убить.
Вдруг у обоих прервалось дыхание. Торгвальд почувствовал, как волосы встают дыбом. Цепочки горячих мурашек скользнули по спине. На плечо Амина легла тонкая рука, переливающаяся всеми цветами радуги. Глухой голос за спиной сказал:
- Игра закончена победой Аскета.
Словно в насмешку в тишине стеклянной комнаты возник писк ожившего энцефалографа.
Торгвальд ударил по тревожной кнопке, вызывая охрану. Выхватил револьвер, но ощутив неуместность жеста, развёл руками. Амин медленно, словно сдвигая гору, обернулся. Рука соскользнула с плеча.
- Но как это, друг мой?! - воскликнул Ходжа.
- Тело не справилось с потоком возможностей. Небосвод давил на плечи, и я почувствовал, ещё немного - он вдавит меня в твердь... И меня не станет, я сольюсь с камнем. Тогда понял - нужно стать камнем, прежде чем это случится. Это был бред умирающего, но он меня спас. Я уцепился за эту мысль и удержал сознание на краю пропасти. Микроботы остановились пытаясь понять эту мысль.
Я словно повис в центре вселенной, отдавая беззвучные команды на незнакомом языке. Но, наконец, от волос и кончиков ногтей, тело начало меняться. Микроботы начали вырабатывать то, что могло спасти, они начали превращать меня в...
Аскет шагнул вперёд, и медленно взялся за угол двери. Та жалобно хрустнула, угол отломился. Он положил прозрачный кусок на ладонь, он засветился, потёк и вдруг быстро впитался в кожу.
- Я победил, полностью изменив тело, шагнул дальше. Но и проиграл, ведь это конец эволюции человека. Конец борьбы. Я жил пониманием, что жизнь - борьба, и я должен показать людям, как бороться. Тысячелетиями человечество крушило преграды. Но самые страшные вызовы человек делал себе сам и побеждая обретал новые способности.
Теперь я могу свободно менять тело, но главный двигатель - борьба с собой остановился. Всё стало просто... - Аскет выбросил вперёд яркий сгусток, и комната озарилась ярким светом. - Не с чем теперь бороться...
В его голосе прозвучала усталая безысходность.
Торгвальд шагнул вперёд:
- Человечество не каждый день получало великие вызовы. Так что не делай поспешных выводов и не сдавайся отчаянию. Изучи новые возможности! А мы поможем. Ты же одним прыжком взметнулся на новую ступень эволюции!
- Ты не понимаешь, Викинг. Тела, что борется нет, значит, не будет и развития.
- Нет, это ты не понимаешь! - рявкнул Торгвальд. - Слушай что говорю! Сядь и пойми!
*****
Аскет, точнее, то, что им когда-то было, замер в центре стеклянной комнаты. Но вдруг мерцание, исходящее от его нового тела усилилось, пошло широкими кругами. От корпуса оторвались маленькие сгустки и медленно поплыли по воздуху. Внутри возник страшный зуд. Невыносимо захотелось раскрыться в гигантский хрупкий шар, тончайший, прозрачный...
Высоко в небе засверкала гроза, и каждая вспышка молнии порождала свирепое желание принять форму хрупкого шара. Тончайшего. Прозрачного... Плыть, прелестным радужным пузырём... и взорваться зацепившись за малейший сучок... или даже не зацепившись. Чтобы прозвучал хрустальный звон и клубочки шаровых молний понеслись в разные стороны...
Стоп! Здесь нет воли, кроме моей воли! По коже пронеслись искры разрядов. Бушующие потоки электронов помчались внутри чередой торнадо. Положительные ионы вибрировали и сотрясались в магнитных потоках, от тела пошли волны жара. Яркие световые вспышки озарили помещение. Тело пульсировало, то раздуваясь, как утопленник, то сжимаясь чуть ли не до скелета. А в небе, словно аплодисменты миллионов, грохотал гром. Но вот гроза исчезла вдали, и ионная буря внутри остановилась.
Торгвальд прав, борьба осталась и на новом уровне! Да ещё какая! Надо же... в тончайший хрупкий шар, а потом взорваться!
Аскет радостно вытянулся в луч белого пламени. Он снова остриё цивилизации! Гладиатор эволюции!