Холодный прозрачный март. Черные изгибы ветвей за окном. Старый снег уползает в желоба и с шорохом срывается вниз.
В квартире нехорошо. В комнатах запустение и полумрак; пыльный нежилой запах. На письменном столе среди разбросанных бумаг большая мятая тетрадь. Женщина, стоя, задумчиво перелистывает страницы озябшей рукой...
* * *
Зачем я все это пишу?
Просто разобраться, привести в порядок мысли? Пожалуй.
Итак, 9 сентября, понедельник. Все началось с вещей прозаичных, незаметных.
Утром я порой долго ищу тапочки. Пустяк? Конечно. В ванной из неплотно закрытого крана струится вода. Тоже пустяк. Или валяется сброшенная с рычагов телефонная трубка.
Но! Поскольку я от природы очень мнителен, поскольку несколько раз проверяю, выключен ли газ, а, уходя из квартиры, долго трясу закрытую дверь на площадке, то распахнутый холодильник, например, - вещь для меня совершенно несвойственная. Почти невозможная.
Поначалу я не слишком беспокоился.
Сегодня, едва открыв глаза, уловил слабый запах горелого. Было рано, около шести. С нехорошим чувством я вышел на кухню. В воздухе еще плавал дым, а стол оказался буквально завален сожженной бумагой. То же творилось и в раковине.
Мне стало не по себе. Излишне говорить, что накануне все было в порядке. Значит, меня кто-то навещает; по ночам. Причем так, что я ничего не слышу и обнаружить удается только следы...
13 сентября, пятница. Это случается и на работе.
Последние недели я засиживался допоздна. А сегодня, придя в лабораторию, заметил, что без меня хозяйничали. Кто-то из ребят? Сейчас узнаем!
Вахтер заверил, что вчера я ушел последним, а сегодня - явился первым.
"Показалось", - бубнил добродушно.
Нет, не показалось. Приборы, бумага - все не так, непривычно. Я всегда раздражаюсь, когда под рукой не оказывается понадобившейся вещи. А сегодня испугался. Стоял посреди лаборатории и растерянно озирался, чувствуя, как тоскливо сжимается сердце.
Угрюмо просидел целый день, не вступая в разговоры и отвечая невпопад. Еде дождался конца дня - небывалый случай.
Мне плохо - что-то недоброе вторглось в мою жизнь. Не могу разобраться в происходящем.
17 сентября, вторник. Похоже, все это чепуха. Третий день прошел нормально. Я чувствую себя вполне сносно.
Кому могло понадобиться меня преследовать? Стыдно, я оказался изрядным трусом. Тяжело долго быть одному. До приезда Анны осталось четыре месяца, а я уже изрядно раскис. Держит только работа, тема пошла, и нужно успеть сделать побольше, пока есть настрой.
Очень устаю и дома сразу ложусь.
18 сентября, среда. Порядок. Спал как убитый, утром придирчиво осмотрел квартиру. Ничего не обнаружил. Долго не мог разгуляться, так полусонный и явился на работу.
Странно, раньше я никогда не испытывал такого властного желания спать.
Это приходит не только по вечерам. Бывает и днем - словно кто-то тихонько дует в глаза. Невозможно сопротивляться, и я ухожу на несколько минут в забытье. Ребята пока не ничего заметили. Прекрасно, иначе их остроумию не будет конца. Но вообще это удивительно, потому что у нас все на виду. Скрыть что-либо весьма трудно, особенно от Людочки. После развода ее наблюдательность не имеет границ.
23сентября, понедельник. Опять! Сегодня я опоздал на работу. Вообще забыл обо всем, когда увидел ЭТО у себя...
В ванной засорился слив. Если сильно открыть кран, вода будет стоять. Утром, я зашел умыться, и ванна была полной. На дне валялись пробирки из набора. Рядом, в мыльнице, лежала еще пара. Обе чем-то измазаны. Я выскочил, и побежал в комнату. Мой старый микроскоп стоял без чехла. На предметном стекле засохла капелька крови.
Чьей?
Меня заколотило. Сотрясаясь от озноба, я голым бегал по квартире, выискивал новые следы. Хотел позвонить в милицию, но, к счастью, опомнился. Объяснить ничего невозможно, и никто мне не поверит. Самое большое - предложат сигнализацию.
Страшно, что не с кем поделиться. Людей близких в коллективе у меня нет, а смешков по углам не хочу. Еще решат, что пью.
Будильник! Как я не догадался раньше! Ставлю на три часа ночи. Смешно сказать, но даже положил под подушку кухонный топорик. На всякий случай.
Кто он, ночной гость?
25 сентября, среда. Уже два утра подряд кнопка будильника вдавлена обратно. Не мной.
Едва не проспал.
Пока что больше ничего не происходит, но я уже не могу жить по-прежнему, и с напряжением жду событий. В глубине души, правда, надеюсь: вдруг все прекратиться само собой. Как знать?
26 сентября, четверг. С утра Шпортько объявил, что пропали его кассеты. (С пленкой для электронного микроскопа). Что он отказывается работать в таких условиях!
Ребята пошумели, но никто не признался, и по-настоящему злой Павлик с красным лицом отправился к шефу клянчить новые.
Вскоре я полез к себе в стол и в нижнем ящике сразу наткнулся на эти чертовы кассеты. Они были отсняты. Я медленно задвинул ящик обратно. Исподтишка оглядел лабораторию.
Если это шутка, сейчас начнется...
Но день прошел, и никто о них не вспомнил. Когда вечером все повалили домой, я задержался и, подойдя к охраннику, снова поинтересовался, кто работал вечером или ночью. Тот сказал:
- После тебя до утра не было никого.
- Я что, разве уходил последним?
- Конечно. Эдак после одиннадцати...
- После одиннадцати? - переспросил я.
Вахтер для убедительности ткнул желтым ногтем в журнал - там было обозначено время моего ухода:
Я взглянул:
23.13.
Ничего не ответив, вышел из института.
Я твердо помнил, что закончил работу около девяти. Дома сразу лег спать. Откуда взялись лишние два часа? Неужели это - новое проявление моего сумасшествия? Совершенно не представляю, как можно незаметно для себя проработать лишние пару часов.
29 сентября, воскресенье. Проявил дома ТЕ кассеты. На них отчетливо видна клеточная структура человеческого лимфоцита.
Кому это нужно?
Сегодня вырвал кнопку у будильника. Поставил его на глухую ночь. Все же не теряю надежды. Это граничит с мистикой, но, Господи, должно же быть какое-то объяснение!
11 октября, пятница. Дни проходят. Мне становится все тяжелее. Факты, свидетельствующие о моей ненормальности, накапливаются. Решительно не могу найти в них систему. Заметил только, что пугающие события происходят, лишь когда я совершенно один.
Нет никакой возможности проснуться ночью! (Будильник нашел разбитым в углу). Утром встаю в совершенном изнеможении, часто с головной болью.
Сон больше похож на обморок.
12 октября, суббота. Я с ужасом открыл, что по ночам меня изучают!
Кто-то работает в моей квартире, пользуется моими приборами и реактивами. Сегодня обнаружил тонкий слой слизистой под микроскопом. Вероятно, мой, потому что левая ноздря с утра забита кровавым сгустком. В центрифуге зажата пробирка, из которой доносится резкий запах мочи.
Ночной гость приходит не через дверь; хоть в этом я уверен. Теперь я запираюсь на здоровенный засов.
Само по себе то, что в квартире происходит странное, уже меньше пугает. Привыкаю. Но кому это нужно? Вот загадка, и она мучает меня. Я везде натыкаюсь на следы: оборвана лента в пишущей машинке, перерыты журналы, в цветочном горшке - яблочный огрызок.
Спрятаться в квартире невозможно. Дверь нетронута. Смысл, должен быть смысл... Надобно найти его, и тогда, вероятно, я поймаю самого гостя.
Достал немного родамина. Есть одна мысль.
Родамин - очень стойкий краситель, его не смоешь. Попробую нанести краску на вещи. Не то чтобы я подозревал знакомых (да и кто ко мне ходит!), но очень похоже - посетитель уверенно ориентируется в моем доме.
13 октября, воскресенье. Едва проснувшись, увидел свои руки. Пальцы красные, словно вареные, - перепачканы в родамине. Вот и все...
Я живу какой-то неведомой жизнью.
Мысль о психозе - первое, что пришло в голову. Сошел с ума. Раздвоение личности? Или начинающийся распад?
Я ужаснулся.
Необходимо лечиться, и как можно скорее. Вероятно, стационар? Лягу, конечно. Если скажут... Только бы прошло до приезда Анны! Я не могу признаться ей. Но свадьба? Ребенок?
Это будет подло.
15 октября, вторник. Попасть к психиатру не удавалось несколько дней подряд. Но сегодня - прорвался.
Я выплеснул на него всю тяжесть последних недель. Довольно сбивчиво, должно быть.
Невозмутимый эскулап с томным лицом меланхолично выслушал меня, изредка вставляя вопросы. Мне казалось, что они имеют малое отношение к делу, но я покорно отвечал.
- Загляните через месяц, - сказал он наконец, протягивая мне какие-то листочки.
- Что, все?.. - опешив, спросил я.
Доктор грустно кивнул. В кабинет спешил следующий.
На улице я просмотрел рецепты. Бром, капли Морозова. Транквилизатор... Зашел в аптеку и приобрел - что было. Начну принимать, но мало надежды, что мне поможет валерьянка.
17октября, четверг. Любопытно бы взглянуть на себя, когда моим телом владеет другое сознание. А может, и не сознание? Но ведь ОНО чем-то определенно занято. Явно ведется напряженная борьба - и дома, и в лаборатории. Это начинается, едва я засыпаю.
Память моя не хранит ничего из тех часов. Даже не остается ощущения сна. Как быть?
Похоже, я изменился внешне. На днях наша Людочка нарочито громко обсуждала со всеми сразу, кого бы ей из своих многочисленных любовников взять в отпуск. Я вдруг не выдержал и желчно порекомендовал обезьяну.
Она жеманно улыбнулась и, растягивая слова, ответила, что с нынешним моим лицом давать подобные советы попросту неприлично. Ребята заржали.
В туалете я задержался у зеркала. Физиономия потемнела, взгляд сделался диковатым. Впрочем, плевать. Может, и к лучшему, что Анна сейчас в отъезде?
19 октября, суббота. В моем сознании - рак. Не в мозгу, а именно в сознании. В бездне нейронных связей появилась область, которая мне не принадлежит. Она вне моего "я". Это зародыш иной жизни. И он, несомненно, растет.
Как он возник? Принесен извне или же появился сам? Это очень важно знать, если я хочу бороться. А я намерен! Это не слова, и я знаю КАК. Но время... Пожирающий меня демон крепнет день ото дня. Нужно спешить.
22 октября, вторник. Я стал забывать решения, принятые накануне.
По утрам и днем мои мысли заняты работой. Но вечером, придя домой, погружаюсь в одиночество, и вся извращенность собственного существования обрушивается на меня. Вновь накатывает желание уехать или взять отпуск, или что угодно, лишь бы не оставаться одному.
Походил по квартире и случайно увидел в зеркале собственное отражение. Очень странное, неприятное ощущение охватило меня. Будто сознание вынырнуло из оболочки и смотрит со стороны на покинутое тело. Я поспешно отвел глаза. Остановился возле пишущей машинки и отстукал одним пальцем:
- Кто ты?
23 октября, среда. Утром выяснилось, что я курю. В блюдце, на кухне, натыканы окурки, во рту омерзительный привкус. Откуда в доме сигареты? Я бросил лет девять назад.
Предчувствие повлекло меня к машинке. Подошел и выдернул лист. На нем был напечатан ответ. Я жадно выхватил глазами слово, которое он отбил моею рукой.
"Приходящий".
Не слишком понятно. Но самое удивительно - я обрадовался. Дикость? Нет. Исчезло ощущение стены.
С ним можно общаться, и от этой мысли померкла глухая неотвратимость каждой ночи.
7 ноября, четверг. Я один и сижу дома. Не хочется никуда идти. Жду вечера. Сяду к машинке и напечатаю свои вопросы. У нас завязалась странная переписка. Я уже почти не боюсь. Меня теперь разбирает нездоровое любопытство.
Вторую неделю с нетерпением подгоняю время, чтобы поутру прочитать то, что он напишет мне ночью.
Вопросы и ответы. Я узнал много нового. Раздражает лишь, что приходится ждать ответы целые сутки.
Сперва я спрашивал, зачем он здесь, но ни разу не получил прямого ответа. Зато он необыкновенно осведомлен в вопросах палеозоологии... и очень неплохо - в психиатрии. Даже сделал несколько прогнозов касательно моего состояния. Ну, у черту!
Я спросил его, где он находился раньше, в КОМ? По-моему, вопрос привел его в замешательство. Утром я увидел напечатанные, а после забитые слова и ниже: "Не знаю".
Этот письменный диалог всецело захватил меня. А в работе пошли неприятности.
"Провалы", во время которых он существует, стали чаще. Теперь они возникают не только ночью. Пока что все удается скрывать. Кажется, окружающие не видят еще ничего странного в моем поведении.
9 ноября, суббота. Я стараюсь не выказывать своего страха. Боюсь насторожить его. Хорошо, что он не может знать моих мыслей. Раздумывая о его природе, я нашел все же, в чем он может быть уязвим.
У нас общий мозг! Законы серого вещества едины. Сейчас работает маятник: он спит - бодрствую я; когда сон приходить ко мне, оживает демон. Но если взаимно ослабить фазы, так чтобы спад пришелся на его время? Можно попробовать искусственное торможение коры во сне, например, амитриптилином. Для начала. И наоборот, во время моего бодрствования подкачка стимуляторами.
Вообще это будет режим на износ. Но я надеюсь, что мое сознание, мой дух окажутся сильнее.
10 ноября, воскресенье. Сегодня звонила Анна. Я постарался скрыть свое состояние, но это плохо получилось. Она что-то почувствовала. Сказала, что прервет командировку. Я испугался и ляпнул глупость. Да и что я мог? Распрощались суховато.
17 ноября, воскресенье. Соседка с нижнего этажа предложила собаку. Пес прибился к ним на даче и прожил все лето. Но здесь, в городе, они держать его не могут, потому что у ее маленькой внучки аллергия на шерсть.
Я с радостью согласился. Беспородная, но очень симпатичная дворняга. Мы сразу подружились. Его зовут Шустрик. Сегодня вечером ходили гулять. Вернулись счастливые и довольные друг другом. Он уже сопит на половичке у двери, и я тоже иду спать. Прекрасно, что в доме появилась живая душа!
19 ноября, вторник. Идет изменение клеточной структуры. Моей. Страшное открытие!
Стали меняться потребности питания. Растительная пище вызывает отвращение, особенно хлеб и картофель. Даже одно воспоминание может спровоцировать рвотный спазм.
Новое цветоощущение. Плохо различаются красные тона, зато теперь вижу многие оттенки синего и особенно фиолетового. Надо признаться, в этом есть своя красота. Если бы не страх!
Чего мне ждать еще от своего тела? И смогу ли я вполне контролировать те новые свойства, что приобретает мой организм?
Я чувствую, что продолжаю изменяться внешне. Лицо сделалось одутловатым, с нехорошим желтым отливом. Из-под набрякших век таращатся застывшие, словно у жабы, глаза. Гадость!
Как ни странно, но мои перемены более заметны мне, нежели окружающим. Хотя логичнее было бы как раз обратное. Или всем просто плевать?..
21 ноября, четверг. Но почему именно я?! Что выделило меня из миллионов? А может, я не один?
25 ноября, понедельник. Он впервые здорово разговорился. Наши беседы через день вошли в привычку, от которой я уже не могу отказаться. Это словно наркотик. И притом я продолжаю ненавидеть его... Хотя что значит "продолжаю"? Это самый чудовищный враг, какого только можно измыслить; враг, который невидим и абсолютно неосязаем... Способный доставлять страдания, которые просто не с чем сравнить.
Сегодня я получил почти трактат. Вот его основные мысли.
По его словам, появление разума у организованной живой материи - вещь вполне закономерная. В этом пока ничего нового. Но дальше неожиданный вывод: разум, возникнув, полезен не только самому виду разумных. Мыслящее существо производит некоторую встряску всего биологического мира.
Меняются условия, угнетаются другие виды, проходят волны мутаций. Во многих случаях это идет на пользу. Но такая ситуация длится не вечно. Со временем разум становится нежелателен для остальной биосферы.
Возможно, пик уже пройден, и все наши игрушки - как брызги волны, летящие вверх, когда гребень уже опускается?
28 ноября, четверг. Последние данные: его сознание индуцировано локальным участком коры. Локальным! Проекция на подкорку плюс любые доли. Это уже что-то.
29 ноября, пятница. Вчера на ночь напечатал вопрос, который следовало задать уже давно. Но меня осенило только после вчерашней лекции.
- Ты - человек?
Утром я прочитал ответ, которого ждал.
2 декабря, понедельник. Проклятие! Химиотерапия бессильна. Торможение никак не затрагивает его. Во всяком случае, я не замечаю уменьшения активности. Демон жив. Но борьба не кончена. Я чудом пробился в четвертый сектор, в Майзису. На три сеанса. Психоспектральная развертка на томографе будет готова к той неделе. Счастье, что это - локальный очаг. Когда я буду знать границы с точностью до микрона, я его попросту уничтожу. Физически.
4 декабря, среда. Он не в состоянии пользоваться моей памятью. Удивительно. Мы два разных сознания в одном черепе, а можем общаться только на бумаге. Но это замечательно, иначе мне не удастся сделать то, что задумано.
Попробовал записать свои вопросы на магнитофон.
Любопытно, что получится?
8 декабря, воскресенье. Сегодня обратил внимание на странную припухлость в области шеи. С обеих сторон, возле ушей. Словно воротник. На ощупь совершенно безболезненно; но рост образований тревожит. Необходим анализ.
15 декабря, воскресенье. "Провалы" учащаются. Я понемногу ухожу. Подсчитал - мое время в сутках сократилось до 14-16 часов. Это вместе со сном. Ужас медленного угасания погнал меня вечером на улицу. Мне захотелось много света, человеческих лиц! Спиртного, наконец.
Шум, смех, застолье. Хорошо! Я старался обо всем забыть, и это почти удалось. Была музыка; я сильно набрался и плясал, как умел. Вокруг кричали и хлопали - кто с хохотом, кто с одобрением.
Официанты прибегали и убегали. Битая посуда хрустела под ногами. Мне было отчаянно весело, и я приставал к женщинам, которые все без исключения казались прекрасными. Их было немало. Потом я встретил знакомую...
В квартире мы пили шампанское из "Глобуса" и целовались. После я уложил ее в постель.
16 декабря, понедельник. Утром она оставила домашний телефон и ушла, пока я спал. Это хорошо. На работу заявился с полудня, после обеда вообще взял отгул. Плевать, что подумают. На душе мерзко.
Любопытно, он тоже имел женщину этой ночью, или подобное ему несвойственно?
18 декабря, среда. Почему именно я? Пытаюсь найти первопричину, толчок. Невозможно поверить, что я стал жертвой случайности. Или это сказывается привычка к анализу? Не знаю; иногда мне вдруг представляется смутный образ, ассоциированный с моим кошмаром. Но невозможно его удержать.
Когда это было? Со мной, или я только слышал чьи-то слова? А может, во сне?
19 декабря, четверг. Включил магнитофон. Очень неприятно слышать чужие слова, произнесенные собственным голосом. Интонации, манера речи - ничего не меняется. Он даже научился шутить. Подсмеивается над моими страхами. Говорит, что двадцать четыре часа в сутки - непростительная роскошь для одного.
Порой во мне рождаются какие-то противоестественные побуждения. Последние дни бреюсь с непонятным ожесточением, пытаясь добиться абсолютной гладкости кожи. Невообразимо раздражает щетина на подбородке, да и вообще остальная растительность. Огромное желание снять все, до последнего волоска.
Вчера забрался в ванну, разделся донага и выскоблил бритвой все тело, получив при этом трудно объяснимое удовлетворение.
Есть что-то в этом постыдное.
Лишь шевелюру оставил нетронутой. Несомненно, налицо расстройство уже моего собственного сознания. Вероятно, если оно окончательно померкнет, ему будет значительно легче. И самое страшное - никто ничего не узнает!
21 декабря, суббота. Пожалуй, основная тяжесть заключается в том, что я совершенно один. Потребность в участии - безразлично чьем - порою становится неодолимой. Я мысленно заговариваю с соседями, даже с прохожими. Но только в мыслях... Несомненно, что любая попытка породит страх и отвращение. Я - монстр.
И я молчу.
22 декабря, воскресенье. В его болтовне появляется все больше самоуверенной наглости.
Сегодня он разглагольствовал о нашей наивной и близорукой самовлюбленности. Нашей - то есть людской. Он даже смеялся неприятным визгливым смехом. Может, и у меня такой?
Неужели вы могли допустить, говорил он, что за миллиарды лет развития жизни разум вспыхнул лишь единожды? Удивительная слепота! А ведь логичнее предположить преемственность. Некую эстафету разума. Так древние старухи грайи по очереди вели друг друга, бережно передавая свой единственный глаз - один на всех.
Аргументы? А зачем! Заметных следов разума прошлого нет, но это не доказывает его отсутствие. Кстати, любопытно, что останется от людей через, скажем, пятьдесят миллионов лет.
- А для тебя, - издевательски закончил он, - вообще не нужны никакие аргументы. Твоя жизнь последние месяцы - довод в мою пользу. Неоспоримый. Но поверишь ты или нет - решительно ни на что не влияет.
25 декабря, среда. Нынче он сказал, что нам пора уступить эстафету. Очень коротко. У меня до сих пор звучит в мозгу эта фраза.
27 декабря, пятница. Сегодня первый лучевой удар. Рентгеновская пушка. Пришлось долго врать и зарезать двух собак, чтобы получить к ней доступ, да еще одному. Основная сложность, едва не погубившая все, - без помощника выставить на себе самом координаты. Пришлось сбрить волосы и прямо на коже рисовать масштабную сетку. Едва не рехнулся с зеркалами.
Но какое наслаждение было вогнать в него первый лучевой удар!
Вечером отстучал на машинке:
- Как самочувствие?
Ребячество? Пусть.
28 декабря, суббота. "Воротник" все растет. Я выгляжу теперь так, словно болею одновременно свинкой и гепатитом. Меня уже замучили вопросами. Шеф - сам! - предложил санаторий! Боже, как трогательно... Но я вижу их насквозь - они хотят избавиться; с глаз долой. Все вздор!
Уже восемь сеансов рентгена. Кажется, он понемногу уходит. Тьфу-тьфу-тьфу.
30 декабря, понедельник. Меня ужасно пугают уплотнения на шее!
30 декабря, понедельник, 18 часов. Анализ "воротника".
Две небольшие полости, выстланные рубцовой тканью. Внутри - мягкий конгломерат из желтоватой зернистой субстанции. Под микроскопом убедился - споры. Еще не созревшие. Неужели этому не будет конца?!
Видимо, да. Теперь я представляю живой инкубатор для целой колонии. Колонии чего? Или - кого?
4 января, суббота. Вчера сделал снимок черепа и шейного отдела. Отчетливо видны спорокамеры, которые прорастают сквозь ткани. Размером с голубиное яйцо. Похоже, они могут достигнуть гортани. Что тогда? Операция?
Но пока он существует, любое оперативное вмешательство бессмысленно.
Я держусь, но эти спорокамеры внушают ужас. Словно меня жрут заживо.
6 января, понедельник. Порой физически ощущаю, как спорокамеры, раздвигая мою плоть, стремятся соединиться. Хотя по-прежнему все происходит безболезненно. Нетрудно предположить, для чего они движутся к гортани. Если они прорвутся там, я с дыханием вышвырну наружу их содержимое. Что делать? Все-таки - операция?
9 января, четверг. Спорокамеры достигли горла. Я их чувствую, ощущаю мягкую упругость при глотании. Во рту появился слабый привкус гниения. Камеры полны и могут лопнуть в любой час. Пожалуй, об операции думать поздно.
Конечно, в моем положении есть один шаг, который, можно сказать, оптимален. Но умирать все-таки страшно!
13 января, понедельник. Двенадцать рентгеновских ударов. Предел для серого вещества, дальше - распад.
Демон ушел. Четверо суток нет никаких следов. Я испытываю некую отстраненную радость. Вроде все это не со мной.
19 января, воскресенье. Я не заметил, как прошел Новый год. Жду и надеюсь, и не верю своему избавлению. Изгнан ли дьявол? Как будто, да.
От Анны давно не было вестей.
25 января, суббота. Все конечно! Он снова здесь!
Утром обнаружил на шее свежие разрезы. Он брал вытяжки из спорокамер. Это может стать катастрофой... Впервые остро не захотелось жить. Если быть честным, то мое существование - преступление. Перед всеми остальными.
Но я... Я еще живу. Уйти, наверное, успею. Страшно другое - люди! Куда он унес вытяжки? Полпробирки. Я понял по некоторым признакам, что он пытался активировать культуру. Удалось или нет? Где будет посев? В любом случае необходимо помешать. Необходимо отыскать злополучную пробирку.
29 января, среда. Одна мысль... Наверное, ее могло породить только близкое отчаяние. Можно прибегнуть к шокотерапии, пользуясь дискретностью своего существования.
15 февраля, суббота. Смонтировал дома установку. Суть - болевой шок в тот отрезок времени, когда бодрствует он.
Едва я засну, автоэнцефалограф, уловив начало глубокого торможения (а значит и близкого появления демона), подключит разрядник. В принципе, я ничем не рискую. Ведь меня, по сути в то время не существует. Главное, чтобы аппаратура не запоздала, иначе он успеет все отключить.
16 февраля, воскресенье. Поиски пробирки с вытяжками из спорокамер безрезультатны. Кажется, ни в лаборатории, ни в квартире уже не осталось места, куда бы я не заглянул. Все тщетно. Но опасность эти вытяжки таят ужасную, и все мои старания могут оказаться бесполезными.
19 февраля, среда. Сегодня звонила Анна. Мне было тяжело и стыдно разговаривать. Скоро конец ее командировки, и я нарочно с ней поссорился. Даже оскорбил, только бы она дольше не возвращалась.
Невыносимо!
20 февраля, четверг. Вчерашней ночью я испытал установку.
В памяти осталось немногое.
Темный провал. Небытие. И вдруг мир вспух белым слепящим жаром и взорвался! Боли я не почувствовал.
Очнулся (именно очнулся, а не проснулся) поздно, к полудню. На работу не пошел. Но результат - фу, я боюсь сглазить! - и все же: демон замолчал. Впервые за многие недели. Кажется, я нашел наконец метод. Единственно, что смущает - легкий паралич пальцев на ногах. Но к вечеру все прошло. Это довольно неприятно, однако по сравнению с достигнутым - чепуха.
23 февраля, воскресенье. Со всею ясностью осознал, что не имею права более подвергать окружающих риску. Практически это означает полное затворничество. Спорокамеры готовы вскрыться ежесекундно.
Запасся продуктами и укрылся в квартире. Шефу сказал, что улетаю... впрочем, это уже неважно.
Ежели шоковые удары изгонят демона, я сам прооперирую проклятые образования на шее. Но не раньше - будет бессмысленно.
25 февраля, вторник. Произошло зловещее, но пока необъяснимое событие.
К слабости и тошноте добавилась сильная боль в глазных яблоках, словно кто-то пальцем выдавливает их из орбит.
С такими ощущениями я вышел утром на кухню. Позвал пса, и тут... вместо доброго пушистого комка увидел насмерть перепуганное, обезумевшее от страха существо. Пес неотрывно глядел мне в глаза словно зачарованный и терся всем телом, каждым мускулом. В нем чувствовался почти человеческий ужас.
Я остолбенел. Позвал его, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Но лишь из горла моего вырвались первые звуки, пес сжался в комок, подпрыгнул и одним сильным и долгим толчком вымахнул в окно.
Я не мог шевельнуться. Снизу донеслись голоса. По осколкам в раме стекали полосы крови, на острых гранях трепетал белый шерстяной клочок.
...Когда внизу я поднимал размозженное тельце, заметил в паху его свежий шов. Края разошлись, и сквозь кровь блеснуло стекло. Та самая пробирка. Целая, наглухо закупоренная. Неудивительно, что я никак не мог ее найти.
26 февраля, среда. Он пытался ночью покинуть квартиру. Видимо, искал ключ, нашел, несмотря на принятые мной меры, но не смог открыть дверь. Обломок ключа торчит в замочной скважине.
Если ему удастся выйти, все станет напрасным. Одно несомненно - шок его угнетает. Он уже нетвердо владеет навыками, которыми ранее пользовался вполне уверенно. Даже его послания стали пестреть ошибками, а порою просто бессвязны.
А сегодня он начертал:
- Просто я нельзя. Уничтожить безумие и боль. Сотворить бессмысленно, вы не знаешь. Тебе...
Далее шла полная чушь.
Я на верном пути...
27 февраля, четверг. Появились сильные боли. Анальгетики бессильны, но боли сами быстро проходят.