(морская быль)

Мой дед был славным моряком
И бороздил седые волны,
Когда я, возрасту покорный,
Еще под стол ходил пешком.

Года бежали как ручьи,
Я жил в каком-то мире странном,
С одной мечтой - по океанам
Водить большие корабли.

И, наконец, тот день настал,
Я первый раз увидел море,
Где волны бились на просторе
И ветер гнал за валом вал.

В дали лазурной корабли,
Как чайки тихо проплывали,
А я стоял как на вокзале
На самом краешке земли.

Щемило сердце от тоски,
Не передать того словами,
Как я хотел быть рядом с вами,
Мои собратья-моряки.

Но наступил желанный миг,
Мое закончилось ученье,
Я тайны кораблевожденья
И тайны мужества постиг.

Открылся мир передо мной,
Моря, заливы, океаны
И экзотические страны -
Все чем прекрасен шар земной.

- : -

Мы шли из Бельгии под фрахтом,
Везли руду с заморских шахт,
Досталась мне "собачья вахта",
Наверно, худшая из вахт.

Тем, кто не нес такое бремя,
Хочу немного пояснить:
"Собачья вахта" - это время
От четырех и до восьми.

Тянуло в сон, качали волны,
Был бесконечен долгий путь...
Спасал нас только кофе черный
Не позволяющий заснуть.

Казался мир каким-то странным,
Вздыхала сонная волна,
Плыла луна над океаном -
Великолепная луна.

Едва рябилась гладь морская
От легких вздохов ветерка,
И небо звездное, сверкая,
На нас смотрело свысока.

Как путь к незримому Чертогу
Легла по курсу корабля
Морская лунная дорога
Из серебра и хрусталя.

Все было тихо в мире этом,
В прозрачной и белесой мгле,
И плыл корабль под лунным светом
К еще неведомой земле.

Я был наполнен чувством новым
В объятьях сказочной мечты,
Не передать обычным словом
Величье этой красоты.

Нас было в мире только двое:
Я и Володя-рулевой
Да небо темно-голубое
Над океанской синевой.

Тонула рубка в полумраке,
Был пуст локатора экран,
И судно шло на Нагасаки
Через Индийский океан...

Вдруг дверь открылась. Появился
В проеме чей-то силуэт,
И рядом с нами очутился
Наш доктор - Саша Черемет.

- Ну что, бродяги, как живете?
Не надоело кофе пить?
Идете на автопилоте,
А то бы дали порулить?

Мне в полнолуние не спится,
Сейчас на танцы б завернуть,
В девчонку юную влюбиться,
В глазах бездонных утонуть.

- Ну, а потом...- Постой -ка, Саша,
Не горячи напрасно кровь,
Ведь у тебя же есть Наташа,
Твоя последняя любовь.

Запнулся Саша на мгновенье,
Потом сказал, смутясь слегка:
- То было просто увлеченье
На два стояночных денька.

Мы погуляли с ней немного,
На танцах были и в кино,
Потом в кафе "У козерога"
Тянули сладкое вино...

Наш Саша был моряк бывалый,
В свои неполных тридцать лет,
Он повидал уже немало,
Исколесил весь белый свет.

На танкерах, на сухогрузах,
На всех возможных кораблях
Он был в Европе, в Сиракузах
И в антарктических морях.

Терпел крушение в Бискайях,
Возил солярку на Ямал,
А в прошлом рейсе на Гавайях
От корабля чуть не отстал.

Любил похвастать и поспорить
И в море страстно был влюблен,
Наверно, не было историй
Каких не знал о море он.

Мог док рассказывать часами,
Восторгом радостным горя,
Про корабли под парусами,
Про неизвестные моря.

Про разных чудищ океанских,
Про флибустьеров-храбрецов,
Про людоедов африканских
И древнегреческих жрецов.

Мы с рулевым, развесив уши,
Забыв про службу и родных,
Не уставали Сашу слушать
Во время долгих вахт ночных.

Любила дока вахта наша
И он частенько был у нас,
Вот и сегодня что-то Саша
Нам интересное припас.

- : -

- А вы слыхали про Бермуды?
Или бывали, может, там?
Я был в тех водах, и оттуда
Убрался с горем пополам.

То было в семьдесят девятом,
Жара стояла - не вздохнуть,
На теплоходе "Мирный атом"
В Гавану мы держали путь.

Зеркально-гладким море было,
Ни облаков, ни ветерка,
В природе словно все застыло
И замолчало на века.

Стоять, конечно, вахту трудно
Когда костер над головой...
- По курсу прямо вижу судно! -
Вдруг закричал наш рулевой.

- Уменьшить ход! На румб правее!
Отдал команду капитан,-
- Что за бродягу Одиссея
Нам шлет навстречу океан?

Через какую-то минуту
Мы поравнялись с кораблем,
Но очень тихо почему-то
И странно было все на нем.

Не видно вахтенных матросов,
И в рубке ни души живой,
Лишь только пара альбатросов
Вилась над низкою кормой.

У нас команда - слава Богу,
И рулевые - первый сорт,
Мы подрулили понемногу
И стали рядом - к борту борт.

Меня тянуло к тайне жгучей
Как волка тянет темный лес,
И я, как врач, на всякий случай
На это судно перелез.

Пустынно, тихо и безлюдно,
В столовой стынет теплый чай,
Видать, беда на это судно
Свалилась как-то невзначай.

Везде порядок - честь по чести,
Как в поле после молотьбы,
И документы все на месте,
И никаких следов борьбы.

Лишь в полумраке полубака
На куче тряпок и пеньки
Лежала мертвая собака,
Оскалив белые клыки.

Никем непрошенные гости,
Мы обошли ряды кают,
Все осмотрели - камбуз, мостик,
Забитый хламом полуют.

- Да, что-то дело здесь нечисто,-
Промолвил боцман наш Артем,
- Пойдемте в логово радиста,
Там, может, что-нибудь найдем.

Толкнули дверь. Она закрыта
На крепкий внутренний замок,
И даже наш силач Никита
Открыть ее никак не мог.

Позвали слесаря Филиппа,
Тот дело знал наверняка,
И отворилась дверь без скрипа
Как -будто не было замка.

Здесь было сумрачно и чисто,
Стояла рация в углу,
И мы увидели радиста,
Лежащим навзничь на полу.

В тот миг он был белее мела,
Белей, чем скатерти стола,
Как -будто кровь ушла из тела
И жизнь с собою забрала.

Но чуть заметное дыханье
Приподнимало парню грудь,
И приложил я все старанья,
Чтобы на свет его вернуть.

Бедняга шевельнул рукою,
Подняться не хватило сил.
- Где это чудище морское?-
Он слабым голосом спросил.

- Какое чудище? Ей - Богу,
Тебя я что-то не пойму.
Ты отдохни, браток, немного,
Потом расскажешь, что к чему.

- : -

Два дня радист то пел, то плакал,
Хотел куда-то убежать...
Мы положили его на пол,
Связали, чтобы удержать.

Не отвечал он на вопросы,
Не брал из пищи ничего,
Несли свободные матросы
Дежурство около него.

На третьи сутки утром рано,
Едва лишь только рассвело,
Как из кошмарного тумана
К нему сознание пришло.

Он осмотрелся удивленный:
- Где это я? И что со мной?
И почему ночник зеленый
Еще горит над головой?

Мы все радисту рассказали,
И даже, к нашему стыду,
Про то, как мы его вязали,
Когда метался он в бреду.

- Теперь скажи ты нам на милость,
Без отговорок и вранья,
Что с вами в рейсе приключилось
И где команда корабля?

Радист задумался немного,
Потом сказал, потупив взгляд:
- Я никогда не верил в Бога,
Теперь я верю в рай и ад.

- Что было? Я ведь, между прочим,
И сам не понял ничего,
Но только страшно было очень,
А вот чего? Или кого?

Но...расскажу все по порядку.
Мы из Гаваны шли в Пирей,
И я заканчивал зарядку
Чуть-чуть подсевших батарей.

Стояла чудная погода,
И, словно осени каприз,
Случайный в это время года,
Дышал спокойной лаской бриз.

Матросы, те что отдыхали,
Смотрели в кубрике кино,
Другие - в шахматы играли,
Или рубились в домино.

У комсостава, как обычно,
В кают-компании дела,
Все было просто и привычно
И жизнь обычная текла.

Вдруг на зюйд-весте появился
Какой-то розовый туман,
Он, быстро двигаясь, клубился,
Стал необычным океан.

Туман вблизи был желто-алым,
Сгущаясь, он спустился вдруг,
И словно желтым покрывалом
Укрыл корабль и все вокруг.

Всем отчего-то жутко стало
И этот ужас рос и рос,
Такого раньше не бывало,
Чтоб страх испытывал матрос.

Кто в трюм, испуганный забился,
Кто, словно столб соляный, стал,
И чем сильней туман клубился,
Тем больше ужас нарастал.

Вдруг море словно расступилось,
И, различимая едва,
В тумане страшном появилась
Морского змея голова.

В любом невиданном кошмаре,
Который можно передать,
Вам никогда подобной твари
Лицом к лицу не увидать.

До глаз усеяна шипами,
Как призрак самых страшных снов,
И пасть, невиданная нами,
С зубами в несколько рядов.

Над головой морского змея
Десятки щупалец вились,
Они тянулись к мачтам, реям
И с кораблем переплелись.

Глаза у змея - два колодца
Необычайной глубины,
И было видно: мысль там бьется,
Таятся радужные сны.

Они тянули и манили,
Безмолвный зов ко мне летел,
И не поддаться этой силе
Я не умел и не хотел.

И я пошел глазам навстречу
Без размышлений и борьбы,
Не как боец идет на сечу,
А как покорный раб судьбы.

Я любовался, как ни странно,
Туманом, легкою волной,
Остался шаг до океана -
И я покину мир земной.

И вдруг, как будто голос свыше
Мне приказал: - Остановись!
Напрасно ты из рубки вышел
И, если хочешь жить, вернись.

Бежал я как от эшафота,
Ворвался в рубку сам не свой,
Замкнулся на два оборота
И ключ закинул с глаз долой.

Как будто спало наважденье
И разомкнулся чуждый круг,
Я видел ужас и смятенье,
И все, что делалось вокруг.

Я видел ясно, как матросы
Бросались за борт в бездну зла,
И зубы чудища, как косы,
На части резали тела.

Туман все выше поднимался,
Уже всю рубку заволок,
И я ему навстречу рвался,
Но дверь открыть никак не мог.

Потом сознание уплыло,
Я стал большим как шар земной
И не скажу, что дальше было
С командой, судном и со мной...

Радист откинулся устало,
Припомнив пережитый страх,
И в медсанчасти тихо стало
Как будто на похоронах.

- : -

- Вот так прошли мы рядом с чудом,-
Закончил доктор свой рассказ,-
Непостижимые Бермуды
Нас удивят еще не раз.

Скитаясь в океанах вечно,
Что знаем мы о жизни дна?
Морская бездна бесконечна
И много тайн хранит она.

Умолк наш доктор. Стало тихо.
И сердце сжалось от тоски.
Какого только в жизни лиха
Не хватят в жизни моряки?

Мы шли навстречу новым странам,
Вздыхала сонная волна,
Плыла луна над океаном,
Великолепная луна.