За грязным серым забором, перегородившим пустырь, когда-то была стройка. Тут валялись остатки плит, балок и железных труб, а в самом углу стоял экскаватор с повалившийся стрелой. Тут же был и маленький рынок, стихийно разросшийся из уличных палаток и по неведомому разрешению перекочевавший на стройплощадку.
Мария Ивановна всегда ходила на этот рынок. Собственно, ничто не мешало ей пойти и в магазин, благо, он был недалеко от дома. Но магазины она не любила. Всякий раз, когда о них заходила речь, Мария Ивановна начинала злиться и волноваться. Она ругала то невиданного порядка цены, то распустившуюся молодежь. Когда ее спрашивали, причем тут молодежь, она злым словом поминала все нынешнее время. Разговор вовсе уходил прочь и иной раз даже заканчивался на высоких нотках. А потому про магазины с Марией Ивановной старались не говорить.
В тот самый день было гадко и слякотно. Сыпался ватный снег и тут же таял, едва коснувшись черной земли. Мария Ивановна плыла по импровизированным и жалким рядам рынка. Все здесь было хорошо знакомо. Например, у самого края торгового ряда всегда стоял толстый кавказец и назойливо расхваливал свой товар. Но сейчас продавца не было. Мария Ивановна осмотрелась по сторонам и увидела его. Толстый Руслан стоял чуть в стороне, около забора и о чем-то договаривался с двумя пьяными мужиками в комбинезонах. Мужики равнодушно его слушали и вертели грязными головами. Время от времени Руслан взрывался, и тогда до немногочисленных посетителей доносились отчаянный крики:
-Ну сами смотритэ, нэ могу я дать больше ! - кричал он.
Мужики молча разворачивались и уходили в сторону. Руслан догонял их, и разговор продолжался.
-Эх, до чего народ довели ! - думала Мария Ивановна, глядя на Руслана. - И мужик-то какой гадкий пошел ! Изворотливый весь, проворный ! Сам-то ведь чурка чернявая, а все туда же !
-Лымоны, женщына, бэрем лымоны ! - пропела озябшая молдаванка и с надеждой посмотрела на Марию Ивановну.
Мария Ивановна презрительно искривилась и пошла дальше. За следующим прилавком стояла добротная и славно сбитая баба. Она тут же заулыбалась.
-Тьфу ты, - подумала Мария Ивановна - сама-то незнамо кто, а еще улыбнуться норовит !
Но тем не менее она остановилась у прилавка, взяла с него яблоко, повертела в руке и посмотрела на бабу:
-Почем вот эти-то ?
-Это яблоки. - обиделась баба - десять рублей.
-Чего !? За это десять рублей ? Восемь рублей, вот цена им !
Баба погрустнела но ничего не сказала.
-Думай быстрее - пригрозила Мария Ивановна - мне идти пора.
-Ладно. - ответила ей баба и подала мешок.
Мария Ивановна двинулась дальше. Она шла и думала:
-И народ... Какой же народ поганый стал ! Все обобрать, обвесить так и норовит ! Известно, у кого научились ! И ведь не было этого раньше...
За следующим прилавком уже стоял Руслан. Он надрывно отдувался, был взмыленный и потный.
"Надо же, какой шустрый !" - подумала Мария Ивановна.
-Женщина ! - опомнился Руслан - бери морковь, смотри какая, а !
-Знаю я вашу породу ! - тихо пробормотала Мария Ивановна и с достоинством проплыла мимо.
Однако Руслан, ко всему прочему, еще и очень хорошо слышал.
-Э, женщина... - сказал он - зачем так говоришь, а ?
-Понаехало вас тут - огрызнулась Мария Ивановна.
Руслан вздохнул и ничего не сказал.
Отягощенная сумками, Мария Ивановна уже подходила к выходу. И именно тогда произошла неприятность. Ведь грязная дорожка, ведущая от рынка к домам, проходила через заброшенную стройплощадку и пустырь. А потому здесь было очень много хлама. Грузно покачиваясь из стороны в сторону, навстречу шла Танька Петухова по кличке Петушиха. Она приходилась соседкой Марии Ивановне, а потому представляла собой немалый интерес. Тем более интересна она была сейчас, потому что шла с каким-то незнакомым мужиком, томным и небритым. Все это изрядно потревожило Марию Ивановну. Шагая по грязи, она то и дело оборачивалась, пытаясь определить, является ли этот мужик ее новым хахалем. Беда, тем временем, приближалась. Грязная железка, почти стертая подошвами, все отчетливее и отчетливее вырисовывалась на пути. И в тот самый момент, когда в своих рассуждениях Мария Ивановна уже почти поставила точку, ее нога вдруг дернулась и покосилась. Споткнувшись, Мария Ивановна некоторое время, словно мотылек, порхала своими сумками, балансируя на грани падения, но все же села попой в лужу.
-Ой-ой ! - заголосил кто-то - человека прибило !
-Голова, голова цела ? Посмотрите ! - вторили первому голосу.
-Нам, пенсионерам, даже дорожку не сделают ! - возмущались третьи.
Вокруг Марии Ивановны собралась маленькая толпа. Все с нескрываемым любопытством смотрели, как она копошится в грязи.
-"Скорую" надо бы !
-Да кто же за нами, пенсионерами, поедет ?
-Да, теперь уж точно никто не поедет.
Народ гудел, окружая Марию Ивановну. Однако подходить никто не решался.
Подбежали два парня, схватили ее под локти и поставили на ноги. Мария Ивановна злобно осмотрелась и стала отряхиваться. Ей в руки впихнули сумки. Голоса стихали. Разочарованный народ стал расходиться. И тут она увидела предмет своих недавних размышлений. Петушиха стояла в стороне и что-то шептала своему хахалю. А после они посмотрели на Марию Ивановну и подло рассмеялись.
-Женщина, с вами все в порядке ? - стыдливо спросил один из молодых людей.
-Да ! - гаркнула Мария Ивановна, оттолкнула ребят и пошла домой.
Телевизор гудел, экран мелькал инородными персонажами, а Марии Ивановне было неспокойно. Она ходила из угла в угол, пару раз заходила на кухню попить воды, но раздражение не проходило. Сериал давно уже закончился, но Мария Ивановна этого не заметила. Она тупо смотрела в экран, совершенно не понимая происходящего и мысленно возвращаясь к своему падению. Все это продолжалось до того момента, пока не показали один любопытный сюжет:
Посреди толпы стоял маленький мужичок в кепке и что-то говорил. Что именно, Мария Ивановна вспомнить не могла. Но говорил он четко, красиво и как-то совершенно доступно. Мужичок Марии Ивановне понравился, и она стала смотреть внимательно. Но сюжет, к сожалению, кончился.
-Итак, на вопросы наших зрителей ответил мэр Москвы, Юрий Махайлович Лужков ! - отрапортовал диктор.
Началась реклама.
Мария Ивановна встала с кресла и задумчиво прошлась по комнате. Потом сходила на кухню, попила воды и вернулась оттуда с листом бумаги. Вскоре нашлась и ручка. Мария Ивановна села за стол и написала:
"Уважаемый Михаил Юрьевич !"
После вздохнула и уверенно продолжила:
"Началась осень, и весь наш район вновь погрузился в грязь и слякоть. Ходить по таким улицам просто невозможно ! Особенно пенсионерам и ветеранам войны. Мы всегда отдавали себя Родине до последнего ! И теперь нам обидно терпеть такие унижения. Михаил Юрьевич, у вас наверняка есть престарелая мама. Она когда-нибудь ломала себе руку ? А ногу ? Интересно, как бы Вы на это отреагировали ! Однако нам, простым старикам, приходится терпеть.
Для жителей особенно опасна дорожка, ведущая от Проектируемого проезда до рынка. Вот уже несколько лет она пребывает в ужасном состоянии ! Неужели вам лень заняться даже таким простым делом и привести ее в порядок ?
Уважаемый мэр ! Мы просим Вас помочь десяткам тысяч людей, которые каждый день вынуждены рисковать своей жизнью. Сделайте это, и на ближайших выборах напротив своей фамилии вы увидите нашу галочку."
Мария Ивановна была очень довольна собой и горда. Приниженное, было, самолюбие вновь поднималась на привычную высоту. Она хотела подписаться, но вдруг остановилась. Подумав, она подписалась так: "Жители Москвы".
Оставались последние штрихи. Мария Ивановна запечатала конверт, написала адрес и жутко довольная, пошла на почту.
К сожалению, почта находилась в другой стороне от рынка. А потому Мария Ивановна не видела многих интересных вещей, которые в это время там происходили.
Помешивая грязь рифленой шиной, по пустырю катился самосвал. У ворот рынка уже стоял толстый Руслан, который при виде машины стал радостно кричать и махать руками. Из кабины выпрыгнули два пьяных мужика в комбинезонах. Руслан передал одному из них пачку денег, которая после стремительного подсчета разместилась в засаленном кармане. Другой мужик подошел к самосвалу и дернул рычаг. Кузов стал подниматься и на грязную землю хлынул щебень. Оставив небольшую кучку, самосвал откатился вперед и вывалил еще одну порцию щебня. Вскоре вся дорожка от рынка до домов была помечена белыми бугорками. С самыми крайними из них уже воевали. Руслан и несколько ребят с рынка с остервенением и азартом разбрасывали лопатами серые камушки. Пыхтя и отдуваясь, они стремительно продвигались к домам...
На следующее утро Мария Ивановна вновь пошла на рынок. Она увидела новую дорожку, для достоверности топнула по ней пару раз ногой и осталась очень довольна собой.
С тех пор Марии Ивановне стало еще приятнее ходить на рынок. Рассыпанные камни были большими и неуклюжими, иной раз на них подворачивалась нога, но Мария Ивановна ничего не замечала. Почти все соседи из ее дома и даже несколько из соседнего знали, что это она пробила в мэрии дорожку. Мария Ивановна понимала, что все эти люди у нее в долгу. И оттого чувствовала себя очень щедрой.
Однако судьбе было угодно распорядиться так, что потрясения для маленького рынка на этом не закончились. Однажды, шагая по каменной дорожке, Мария Ивановна увидела новый кран. Она просто проскользнула по нему взглядом и даже не поняла нависшей беды. А на следующий день рынок закрыли. В заборе появились новые ворота, около них - бытовка для охраны. На стройплощадке кроме крана уже был экскаватор, самосвал и толпа рабочих. Экскаватор ритмично черпал землю и высыпал ее в кузов самосвала. Уже была вырыта небольшая яма, вокруг которой сделали ограду. Рядом с ней и стояли рабочие, лица которых выражали недоумение и растерянность. То самое место, где раньше размещалась вывеска со странным словом "Шашлычный", теперь заполнял красивый плакат. "Ведется строительство детского реабилитационного центра" - прочитала Мария Ивановна.
Странные чувства разместились в ее сознании. Ей хотелось обидеться и возмутиться, однако ни для того, ни для другого повода не было. Растерянная и приниженная, она какое-то время еще стояла у ворот. А потом развернулась и пошла обратно. Марии Ивановне пришлось идти в магазин...
Местный универмаг был очень красив. Перед ним было небольшое кафе, автостоянка и детская площадка. Небольшой пяточек перед магазином сверкал, переливаясь в лучах забавных фонарей. Везде было очень чисто и ухоженно. Однако Марию Ивановну это раздражало. К дверям магазина она подошла уже в дурном расположении духа. Резко распахнув дверь и отпихнув какого-то мальчишку, она решительно направилась к прилавкам. Однако ее остановили:
-Женщина, сдайте, пожалуйста, сумочку ! - сказал ей плечистый охранник.
Мария Ивановна хотела на него гаркнуть, но не гаркнула. В растерянности она сделала несколько шагов назад и осмотрелась. Блеск, суета и нарочитая чистота настигали ее всюду.
-Мужчина, а где тут у вас... э... - она посмотрела на охранника - ну где тут...
Охранник кивнул ей в сторону ряда камер. Мария Ивановна подошла туда, выбрала один из ящиков и принялась вертеть ключ. Ящик не открывался. Она рассеянно посмотрела по сторонам и увидела старушку.
-Простите, э-э-э... - начала было Мария Ивановна.
Но старушка сама все поняла. Ритмично приковыляв к камерам, она открыла одну из них, взяла у Марии Ивановны сумку, положила ее в камеру, закрыла и вручила ключ.
К стеллажам с продуктами Мария Ивановна подошла совершенно разбитая. Ох, сколько всего здесь было ! Сыры, колбасы, консервы, воды - все это стояло разноцветной стеной и убегало вдаль. Некоторое время Мария Ивановна ходила между рядами, вынашивая какое-то едкое и оскорбительное чувство. Она долго смотрела на горы из банок со сметаной, прежде чем вспомнила, что хотела ее купить. Она взяла одну из баночек и повертела в руках. Ценника нигде не было. Мария Ивановна посмотрела по сторонам и увидела список цен. Написан он был мелко, а очки Мария Ивановна оставила дома. Рядом проходила молоденькая продавщица. Мария Ивановна устремилась к ней:
-Простите, э-э-э...
Приниженная, побитая и растерянная, Мария Ивановна выкладывала на резиновую ленту у кассы свой незавидный скарб. Разговор с молоденькой продавщицей был предательски хорош - выяснилось, что сметана стоит здесь дешевле, чем на рынке. Кроме того, для пенсионеров есть скидки. Мария Ивановна показала свою пенсионную книжку кассиру.
-Извините, но скидки у нас действуют до одиннадцати часов - услышала она в ответ приятный голос.
Хотелось возмутиться, но опять ничего не получилось.
-По... Почему до одиннадцати ? - растерянно пролепетала она, стремительно и поспешно роясь в кошельке.
Кошелек выскальзывал из рук, продукты не лезли в пакет. Народ терпеливо ждал.
Мария Ивановна опомнилась только на улице. Такой жуткой злобы она не испытывала давно. Мария Ивановна пихалась локтями в автобусе, поругалась с контролером. На улице сделала замечание школьнику, который поджигал петарды. Как назло, ее путь домой проходил мимо бывшего рынка. Там уже стоял новый кран и вовсю суетились рабочие. Красивый плакат, показывающий назначение стройки, предательски сверкал...
Домой Мария Ивановна пришла взбешенная. Переходя из комнаты в кухню и обратно, она постоянно бормотала:
-Центра... Детского... Шас вам...
А после взяла листок, ручку, вздохнула и решительно написала: