Тимофей с детства рос нервным ребёнком. Любой шум причинял ему неудобства. Резкий звук вводил в ступор.
Чтобы малыша взяли в детский сад, нужна справка от педиатра. Женщина-врач, закончив осмотр, сообщила, что скорее всего такая реакция вызвана испугом ещё в грудном возрасте: собака неожиданно рядом залаяла или, быть может, напугал резкий звон разбитой посуды -что-то в этом духе. Родители, как ни старались, подобных случаев припомнить не смогли. Доктор направила мальчика на обследование, по результатам назначила лечение. Но ничего не помогло.
Когда Тима пошёл в школу, начались проблемы. Дети - существа жестокие. Не от особой злости, а просто ради забавы одноклассники частенько над ним издевались. То учебник захлопнут над ухом, то дунут рядом в свисток, стащенный на перемене у физрука. Им нравилась смешная реакция маленького Тимофея: он мгновенно зажмуривался, втягивая голову в плечи, прижимал к груди сжатые кулачки и замирал на месте. И мог так, не двигаясь, простоять несколько минут. Мальчишки даже эксперименты проводили - выясняли, от чего он будет торчать истуканом дольше всего. Оказалось, от взорванной под ногами петарды. Даже скорую пришлось вызывать.
После этого случая петарды уже не взрывали. Ограничились учительской линейкой, с оттягом щёлкающей по парте. Потому что даже самые вредные стервецы поняли, что не стоит перегибать палку: это как у астматика ради веселья отобрать во время приступа его спасительный ингалятор - может и умереть.
К концу школы Тимофей додумался затыкать уши комочками ваты. Звуки сильно приглушались. Становилось легче. Ребята пытались подшучивать, неожиданно толкая или выскакивая из-за угла, но от Тимы такой забавной реакции уже не было. Везло им только на уроках - когда вату из ушей приходилось всё-таки вынимать.
В институте стало получше. По сравнению со школой, это - солидное заведение, здесь учатся взрослые, уважающие себя люди... Ну, разве что изредка кто-нибудь пугнёт, чтобы продемонстрировать "нашего прикольного чудика" другу из соседней группы. А в остальном спокойно. Основной враг - лишь звонок, иногда включающийся не по расписанию: Тима не успевал вовремя вставить ватки, и приходилось при всех судорожно зажимать уши ладонями. Неудивительно, что с девушками у парня не ладилось.
После окончания института Тимофей устроился на работу в большую компанию. Взяли младшим аналитиком. С перспективой роста. Парень всеми силами старался скрыть свой недостаток. Не показать его новым людям. Ну хотя бы не сразу... Продержаться удалось год. Со временем все коллеги так или иначе узнали про его "особенность", шила в мешке не утаить. Ещё через год Тимофея повысили до ведущего аналитика. И на этом карьерный рост застопорился: ну не может руководить людьми человек, который вздрагивает от любого телефонного звонка или старается выскользнуть из кабинета, когда рабочее обсуждение становится излишне шумным. Что-то изменить в себе или в ситуации Тимофей был не в силах. Так и работал на этой должности, пропуская "наверх" более молодых, удачливых и нахрапистых.
Умиротворение парень находил лишь дома. Маленькая, уютная квартирка на восьмом этаже досталась от родителей. Здесь нет ни дверного звонка, ни телефона - чтобы было меньше неожиданных звуков. Да и всё равно никто не приходит и не звонит. Телевизор и радиоприёмник тоже отсутствуют. Новости Тиму не интересуют, а фильмы он смотрит на компьютере, почти до нуля убавляя звук и включая субтитры, чтобы всё-таки не пропустить чего-нибудь важного.
Окна выходят на оживлённое шоссе, отчего приходится всегда держать их закрытыми. В солнечные летние месяцы, конечно, жарковато, но лучше немного попотеть, чем круглосуточно слушать рёв газующих двигателей и нетерпеливые сигналы клаксонов. Да ещё разрывающий уши вой сирен милиции или скорой помощи.
Даже на кухне у чайника - такой вот "шутливый" подарок вручили коллеги на день рожденья - пришлось выкрутить из крышки свисток. Похоже, выбирали специально: чайник закипал так громко, что, наверное, смог бы разбудить задремавших в пробке под окнами водителей. И вот этот отсутствующий свисток круто изменил дальнейшую жизнь Тимофея.
Как-то утром, собираясь на работу, Тима давно отработанным движением приготовил небольшой комочек ваты, вставил его в ухо и начал спичкой проталкивать внутрь. Вдруг, вспомнив про стоящий на плите чайник, который уже давно, наверное, выкипел, бросился на кухню, продолжая на ходу заталкивать ватку глубже. Пробегая в дверь, чуть-чуть, буквально лёгким касанием, задел локтем за косяк. Но этого толчка оказалось достаточно, чтобы спичка вошла в ухо чуть больше, чем было нужно.
Тимофей почувствовал, как внутри головы с противным хлюпаньем лопнуло. От острой боли потемнело в глазах. Голова инстинктивно отдёрнулась, и в руке осталась окровавленная спичка. По шее с левой стороны потекла горячая струйка, рубашка на плече и груди моментально намокла. И тут комната завертелась, как в калейдоскопе. Парня скрутил жуткий рвотный позыв. Один за другим спазмы сдавливали желудок, не давая вздохнуть и разогнуться. Наконец, Тима уловил момент и вдохнул немного воздуха. Сначала прерывисто и осторожно, а потом жадно, полной грудью задышал, приходя в себя и пытаясь осознать, что происходит.
Встать не получалось: квартира вокруг ходила ходуном и выскальзывала из-под ног, отчего снова подкатывал желудочный спазм. К входной двери Тимофей пополз на четвереньках. С трудом открыв дверь, вывалился на лестничную площадку. Добрался до ближайшей соседской квартиры. Постучал слабым кулаком. Ещё раз, и ещё. Видимо, соседи уже ушли на работу. Попробовал крикнуть, позвать на помощь, но снова свернулся клубком от усилившейся круговерти в глазах. Переждав приступ, пополз к квартире соседей напротив... Дальше он ничего не помнил.
Лежащего на площадке в луже крови парня случайно обнаружила девочка с верхнего этажа. Пошла выбросить мусор, и через минуту весь подъезд заполнился испуганным девчачьим визгом. Тут же вызвали скорую и милицию. Квартиру опечатали, а парня отвезли в больницу. Там он провёл две недели. Лечащий врач, молодой высокий мужчина, рассказал, что спичка пропорола барабанную перепонку и повредила внутренности левого уха. Слышать оно, к сожалению, уже не будет никогда. Хлынувшая кровь заполнила внутреннюю полость за барабанной перепонкой и начала давить на стенку вестибулярного аппарата, именно поэтому было такое сильное головокружение и тошнота. Слава богу, вестибулярный аппарат остался цел, хотя теперь следует быть осторожнее с физическими нагрузками: резкие повороты головы могут спровоцировать головокружение и повторение приступов. Из-за полной глухоты на одно ухо предложили оформить инвалидность.
Конечно же, парень расстроился. Всего 26 лет - а уже инвалид. С мыслями о семье теперь точно можно распрощаться. Ну кому нужен глухой, чудаковатый, да и немолодой уже мужик?.. Ещё из компании, наверное, турнут... Одни проблемы, в общем. Вот же гадский чайник!..
Из компании не турнули. Хотя и перевели на менее ответственную должность в канцелярию. Работа досталась простая и непыльная, появилось много свободного времени. Тимофей заметил, что в перерывах можно даже немного покемарить, удобно устроив голову правой стороной на сложенных на столе руках. Получается, правое ухо закрыто, а левое не слышит - можно несколько минут побыть в тишине, отгородившись от постоянных разговоров коллег, трезвона телефонов и гуденья и клацанья копировальных аппаратов. Кладёшь так вот голову на правое ухо - и будто в свой мир уходишь, коконом отгораживаешься от чужого шумного пространства. Таким же образом Тима научился отгораживаться от окружающего шума в транспорте: уперев согнутую в локте правую руку в стоящую на коленях сумку, клал на ладонь голову так, чтобы закрыть здоровое ухо. Все звуки сразу пропадают. Красота! Едешь в тишине и комфорте. Правда, стоя так ехать не получалось.
Однако быстро обнаружились и неудобства. К примеру, теперь стало совсем невозможно определять направления звуков. То есть, звук слышишь, а откуда он идёт, понять не можешь. Иногда помогает повертеть головой влево-вправо, но это срабатывает редко - только для долгих сигналов из довольно громких источников. И точное расстояние до источника теперь определить не удаётся. Переходить дорогу такой слуховой изъян сильно мешает.
Что пропала возможность слушать стерео-музыку, Тима не переживал. Он и раньше ею не сильно увлекался, да и интересовала его обычно больше мелодия, а не эффекты. Кроме того, когда музыку слушаешь очень тихо, то стерео или моно - уже без разницы. Есть такая странная особенность у человеческого слуха.
А вот спать стало проще. Если соседи ночью снова затеивали очередные семейные разборки, Тимофей просто поворачивался на правый бок и спокойно засыпал дальше. Или, если за стенкой раздаётся грохот перфоратора или визг дрели, закрывал правое ухо и - тишина. Ну, почти.
А через несколько лет Тимофей вдруг обнаружил, что практически свободно читает по губам. Конечно, на каких-то сложных или специфических фразах сбивается, но обычный бытовой разговор считывает без проблем. Это было и забавно, и полезно. Фильмы теперь можно смотреть совсем без звука. Тима даже задумался о покупке телевизора. Пенсия по инвалидности хоть и небольшая, но всё-таки с деньгами стало посвободнее - не грех и потратиться. На большом экране, выключив громкость, кино смотреть, как ни крути, удобнее.
А забавляло Тимофея то, что он стал улавливать неслышные разговоры своих коллег и соседей. Главное, чтобы были видны их лица и разборчивы движения губ. Много нового и интересного узнавал Тима из таких скрытных разговоров. Совсем личное не "слушал", отворачивался: совесть и порядочность, несмотря на уполовиненный слух, остались на прежнем уровне. А вот быть в курсе местных интриг иногда оказывалось крайне полезным.
Прикинув и так и эдак, парень пришёл к логичному выводу, что, и впрямь, нет худа без добра. Нужно просто постараться приспособиться к появившимся "минусам" и получше научиться пользоваться новыми "плюсами". И всё будет хорошо.
А когда хотелось "закуклиться" надолго, особенно в поездках по городу, Тима пользовался старым проверенным способом - затыкал здоровое ухо ваткой. Правда, спичку для этого больше не использовал. Вообще ничего не использовал. Просто скатывал ватку в продолговатый комочек и вставлял пальцами в ухо.
И вот именно сегодня, как назло, когда Тима готовился уходить с работы домой, уже готовая ватка из-за неловкого движения руки выскользнула и упала на пол. Хоть уборщица и пылесосит ежедневно офисный ковролин, да и на вид он, вроде, не сильно грязный, однако поднимать что бы там ни было с пола и засовывать себе в уши Тимофей побрезговал. "Ладно, так доберусь", - махнул рукой парень, оделся, накинул сумку на плечо и вышел из офиса.
Когда он подошёл к остановке, там уже стояло около десятка человек. Видимо, автобуса не было довольно давно. Тимофей не стал втискиваться к остальным под полупрозрачный козырёк, чтобы спрятаться от палящего солнца, и остановился чуть поодаль. Через минуту пришлось отойти назад от дороги: впереди влез седой, толстый мужик с рюкзаком и как паровоз начал вовсю пыхтеть сигаретой. Дым задувало прямо в глаза, а увернуться от назойливого смрадного облака, стоя на одном месте, никак не получалось... Шаг назад... Всё ещё воняет. Ещё шаг...
И вдруг воздух завибрировал от мощного, надрывного гудка проезжавшего мимо остановки огромного трейлера. Звук был такой сильный и насыщенный, что, казалось, его вот-вот станет видно. Внутри у Тимофея всё задрожало, голова перестала соображать, и он машинально, по старой детской привычке, со всей силы зажмурил глаза, поглубже втянул голову в плечи и прижал к груди сжатые до белых костяшек кулаки. Дальше были только звуки. По ним в Тимофеевой голове последовательно, мазок за мазком, вырисовывалась картина происходящего...
Вот водитель трейлера вдавил до упора педаль тормоза. Раздался жуткий прерывистый скрежет широких, жёстких, тяжело нагруженных шин всех восемнадцати огромных колёс грузовика. Словно взявшись ему аккомпанировать, завизжали, заскулили раздираемые асфальтом покрышки мчащейся ему навстречу потерявшей управление дорогой иномарки. За рулём юная девушка с короткими чёрными волосами и ярким, вызывающим макияжем. Непонимающие, неверящие в происходящее, широко распахнутые глаза уставились на неумолимо мчащийся прямо ей в лоб блестящий, усиленный дугообразными металлическими трубами, просто какого-то невероятного размера бампер трейлера. Одна рука вцепилась мёртвой хваткой в красивый, под черепаху, руль, в другой - чуть отставленный от лица мобильник. Разговор явно прервался на полуслове. Нога отчаянно давит на тормоз, но на такой скорости он уже бесполезен. И девушка начинает это понимать. Но не успеет: до бампера осталось совсем чуть-чуть...
Тут в хор добавляются голоса ещё нескольких машин. Такие же визгливые, на грани ультразвука, раздирающие барабанные перепонки. Они запоздали, не попадают ни в тональность, ни в такт. Эта задержка их и спасёт, но пока ещё водители об этом не догадываются. Сейчас они только-только среагировали на опасность, тоже полубессознательно давят на педали и беспомощно пытаются сориентироваться в дорожной обстановке... Дальше всё ускорилось в десятки раз.
Раздался оглушительный хлопок, и Тимофея обдало горячей волной, откинув на несколько метров от дороги. Оказавшийся там стриженный пирамидкой кустарник - везение. Одновременно с хлопком исчезает звук тормозов иномарки с девушкой. Легковушка толстым слоем размазана по смятому бамперу грузовика. Разлетевшиеся брызгами в разные стороны мелкие осколки и обломки осыпают смертельным дождём стоящих на остановке людей. Этим потоком и ударной волной их сносит с места и раскидывает вокруг словно плохо сделанные куклы, что от крепкой встряски разваливаются на составные части.
Грузовик продолжает выть и скрежетать, но через несколько томительных секунд замолкает. Практически вместе с ним затихают и остальные машины. Но тишины не наступает. Почему-то продолжается какой-то странный, неестественный звук, которого в природе вовсе быть не должно. До Тимы доходит, что это женский визг. На грани безумия, на верхних истерических нотах, он прерывается лишь на краткий миг и затем снова раскалывает на хрупкие кристаллы собравшуюся было воедино тишину. И снова, и снова. Остановите кто-нибудь этот сводящий с ума крик!!!
Не справляясь с перегрузкой, здоровое Тимино ухо пытается переключиться на другие звуки, мозг вычленяет из них отдельные смысловые элементы. Прерывистый мужской крик. Человеку очень больно, он орёт бессознательно, просто от шока. Боль сильная, но недостаточная для ухода в отключку. Бедняга... Стоны сразу с нескольких сторон. Бормотание. Кто-то уговаривает потерпеть. Что всё будет хорошо... Слышен мужской, чёткий, явно военный голос, диктующий адрес кому-то на той стороне связи. Дальше... Топот ног по асфальту и крики о помощи, разноголосый сумбурный говор, не разобрать. Говорят одновременно и про разное... Детский плач. Детский... И опять этот визг, этот бесконечный ультразвук, вворачивающийся в глаза и проникающий иглами прямо в середину мозга. Туда, откуда колющая боль электрическими искрами мгновенно разлетается по всему телу, в каждую его клеточку... От этих электрических разрядов рукам и ногам становится холодно. А лицо горит. Тянет холодным сквозняком... Видимо, забыл закрыть окно в комнате. Ну, конечно, забыл - вон, опять слышен этот разрывающий уши вой сирен... Надо встать... Надо закрыть окно... Надо закрыть... Ну вырубите же, наконец, этот крик!..
Из больницы Тимофея выпустили через два дня. Он всё время был молчаливый и угрюмый. На вопросы только кивал или мотал головой. Иногда ни с того ни с сего морщился, будто съел дольку лимона. Его просветили на рентгене, провели общий осмотр, сняли кардиограмму и отпустили домой. Парень никому не сказал, что у него в голове всё ещё звучит тот женский крик. Точнее, в ушах. А конкретно - в правом.
Вернувшись домой, Тима полежал в кровати. Покрутился с боку на бок. Встал. Походил по комнате. Остановился у стола. Сел в кресло, задумавшись... Но в такие моменты задумываться нельзя. Иначе не получится. Надо всё делать быстро... Парень встряхнулся и открыл в столе верхний ящик. Вынул оттуда упаковку ваты, маленькую бутылочку с медицинским спиртом. Задвинул ящик обратно и открыл второй ящик. Опустил туда руку, пошарил и из дальнего угла вынул то, что искал. Подкинул в руке, прикидывая вес. Серая пластиковая рукоятка удобно лежала в ладони. С утолщённого края пальцы приятно упирались в шарообразный набалдашник, а с узкого лежали почти у самого торца, из которого торчала тонкая длинная металлическая игла.
"Надо всё сделать быстро, - повторил Тима, будто уговаривая самого себя, будто отгоняя последние сомнения в правильности принятого решения. - Раз и готово! Главное - не глубоко. И потом лечь вниз, чтоб стекло... Больно будет только сначала, потом пройдёт. Быстро пройдёт. Это не долго. Всё быстро пройдёт... Надо, чтобы это кончилось. Хочу, чтобы кончилось... Чтоб не было крика. Пусть прекратится этот чёртов крик... Хочу, чтоб стало тихо!.."
Продолжая бессвязно бормотать, Тимофей дрожащими пальцами смочил кусочек ватки спиртом, тщательно протёр ушную раковину здорового уха внутри и снаружи. Другой ваткой продезинфицировал остриё канцелярского шила. Ещё раз подкинул в руке, ощущая вес. Встал из-за стола. Взял в свободную руку оставшийся большой кусок ваты и флакон со спиртом. И направился в ванную комнату...
Через минуту оттуда раздался сдавленный крик. Что-то с бряканьем упало на дно чугунной ванны. Затем там же с протяжным стоном и всхлипами завозилось мягкое и большое. Звуки бьющегося в спазмах тела. Через несколько минут они затихли... Слабое, приглушенное дыхание... "Наконец-то теперь будет только тишина..."
![Тишина []](/img/v/vagir/tishina/silence.jpg)