Аннотация: Из старых мемуаров. Рассказ помещён специально для прекрасной Елены Шульги, большой любительницы кинематографа. Вот так это делается...
КАК МЫ СНИМАЛИ КИНО
Началось все с того, что в середине 1990-х годов, банк, в котором я тогда работал, приобрел среднего размера американскую фирму, специализировавшуюся на торговле обеспеченными ценными бумагами. Помимо этого, так ж исторически сложилось, один из ее партнеров с давних пор занимался консультациями касательно финансирования отдельно взятых кинопроектов. Дело это достаточно сложное и нужное. Для подъема средств строится целая пирамида с распределением риска между киностудией, прокатчиками, банками, и, чаще всего, требует организации целого синдиката на принципах, несколько напоминающих проектное финансирование.
Влившись в структуру крупного, но консервативного банка, этот партнер - звали его Джим Кёрби - тут же сообразил, что если ему удастся убедить руководство банка выделить риск-капитал на подобные занятия, то можно будет неплохо заработать ещё и на гарантированной подписке и синдикации таких кинокредитов.
В один, совершенно обычный, день я сидел за своим компьютером и писал чего-то аналитического. Мой начальник - Глава Отдела Синдикаций - Пол МкКенна высунул голову из кабинета и страшно уставился на меня : "Ал, можете заскочить ко мне на минутку?"
Так обычно готовят к плохим новостям. Я мысленно понурился и с традиционно хмурым выражением лица потащился к Полу в кабинет. Следует заранее отметить, что, где бы я ни работал, моё извечное амплуа - это "пессимист-романтик".
Это, кстати, очень удобная позиция. К сожалению, чаще всего - верная. Занимая пессимистическую позицию по всем рискованным и неоднозначным вопросам, обычно оказываешься прав. Например, куда пойдет рынок? Вниз! Куда пойдут цены на нефть? Вверх. Будет у компании улучшение в результатах? Нет. Только молодые и зеленые аналитики, ну и ещё американские брокеры, видят всегда и во всем рост котировок, успех, автомобиль Порш Каррера и длинноногих моделей категории "изюминка Бухенвальда на ходулях", которых надо складывать втрое, чтобы упаковать в таковой Порш..
В случае иногда приключающихся ошибок, следует развести руками и снисходительно сказать : "Ну знаете! Этот тот самый редкий случай, когда я счастлив оказаться неправ!". Все улыбаются, активно машут головами и расходятся, потрепав тебя по спине - "классный же ты парень!".
Перед тем, как зайти к МкКенне в кабинет, я набрал в легкие воздуха. В то время ещё разрешено было курить в оффисах : либо в специально отведенных местах, либо начальству - в их хорошо кондиционируемых кабинетах. Я сам курил и против самой концепции ничего не имел, но сперто-затхлая концентрация табака в небольшом помещении действовала на меня более депрессивно, чем результаты последнего аукциона японских казначейских обязательств.
Вот так, с затаенным дыханием и выпучив глаза, я ввалился к Полу в кабинет. МкКенна был там не один - напротив него, по другую сторону стола, размещался высокий седоватый мужчина с холеными усами - весь такой голливудский злодей-полюбовник времен "унесенных ветром" и прочей картинной галиматьи.
"Привет, Ал" - бросив на меня пытливый взгляд, Пол насторожился - "С вами все в порядке ?" Пришлось выпустить воздух и распучить глаза. Пол заметно успокоился, когда я приобрел вид нормального человека: он заметно волновался за то впечатление, которое я произведу на его посетителя.
"Знакомы ли вы с Джимом?". Доморощенный Кларк Гейбл барски махнул в меня рукой. "Нет" - честно сказал я.
Гейбл кашлянул : "Я - очень важный человек. Джим Кёрби, партнер из Коннектикута". Он высокомерно протянул мне руку, сверкающую отшлифованными ногтями.
"Ничего, что я просто так стою и на колени не падаю ?" - поинтересовался я, пожимая его конечность. Кёрби только ухмыльнулся.
МкКенна все воспринял серьёзно и нахмурился : "Давайте конструктивно подойдем к ситуации. Мы с вами о серьезном проекте хотим поговорить. Банк рассматривает новое направление деятельности. Финансирование кинематографа."
"Ааа. Кинематограф. Спутники мы уже финансировали. И ещё что-то в Казахстане, помнится," - вырвались у меня намеки на катастрофические предприятия банка, предпринятые, как всегда, по инициативе американских коллег и закончившиеся (не менее "как всегда") крупными убытками.
"Пол, он у вас всегда такой нахальный?" - поинтересовался Кёрби, достав из портсигара мини-сигару. "Какого просили, такого и предоставляем " - МкКенна закурил чего-то вонючего. "В таком случае, мне он подойдет" - заключил Кёрби.
"Работорговля закончилась в вашей стране гражданской войной . . . . " - напомнил я.
(" Гарантированный бонус," - куда-то в сторону произнес Кёрби, обнюхивая свою сигарку.)
" . . . . и это было величайшей исторической ошибкой! " - торжественно заключил я и, щёлкнув зажигалкой, элегантно (но не подобострастно, как мне хотелось бы верить) склонился над ним, предлагая свои услуги по воспламенению.
"Ситуация в следующем," - Кёрби пыхнул партагасом : "У нас есть возможность сыграть по-крупному. Сейчас, как вы знаете, ликвидность на американском рынке - никакая. Все повалили в акции и высокодоходные бонды. У ведущих андеррайтеров трещат балансы, маржа и комиссия идут вверх, при этом на порядок превышая европейские уровни. Мы можем предложить гарантированную подписку, имея огромный баланс и свободный капитал. Но дело это для банка - новое. Мне нужен человек, который мог бы накатать кредитное заявление и подписать пару-тройку банков до выхода на синдикацию, чтобы у кредитного комитета не было больших опасений, что банк останется с нераспроданным риском. МкКенна говорит, что вы трудностей не боитесь и можете держать язык за зубами."
"Продолжительность и качество держания языка за зубами - прямо пропорциональны высоте служебного положения," - встрел я. - "При нынешней должности, мой язык будет периодически вываливаться за пределы зубов. Должностью повыше герметическое содержание моего языка будет обеспечено".
Тогда МкКенна объяснил мне логику развития событий : "Если пробный проект будет одобрен и бизнес пойдет - станете отвечать за синдикацию в Европе, рапортуя мне и Джиму. Повышение прилагается соответственно".
"А любит ли наш друг кино?" - поинтересовался Кёрби, небрежно стряхивая пепел в чашку с остывшим кофе.
Это была ловушка. Настоящий аналитик должен быть беспристрастен. Как говорится, не любите свои акции, они не ответят вам взаимностью. Поэтому я гордо соврал : "Кино я ненавижу. Это - инструмент оглупления масс! В отличие от поп-музыки и компютерных игр".
"Когда можете приступать?" - Кёрби вскочил и снова протянул мне свою холёную куртизанскую ладонь. "Позавчера!" - я вытянулся по стойке смирно, чувствуя себя одновременно Растиньяком и Рюбампре.
Приступили мы незамедлительно.
Кёрби был выделен полувременный кабинет, в котором он уже успел расставить декоративные кристаллы с названиями фильмов, которые он консультировал, и банков, принимавших участие в их финансировании. В банковской традиции они называются "могильными камнями". Всего лишь несколько названий - и в моей памяти пронеслись перепутанные кадры юности : старые видеомагнитофоны, продавленные диваны, потные эксперименты подростковой любви. . .
"Это же история! Горячие восьмидесятые. . . "Ушелец", "Хищник", "Румбо -1. Вторая слеза" . . . А это . . . . Так вы и "Кричание козлят" финансировали? " - восхитился я.
" Случилось," - пожал плечами Кёрби, - "Трудный был проект. Предыдущая экранизация одного из романов этого автора провалилась. И на главную роль здесь рискнули Джеки Вустер. Она тогда была не в фаворе - из-за нее один маньяк пытался убить важное политическое лицо. . . Джеки фактически была отстранена от Голливуда на несколько лет."
" Вы знакомы с Джеки?" - у меня спёрло дыхание.
"Да, мы друзья. С ней и с её подругой, если ты улавливаешь. Я ведь ей ещё и её режиссерский дебют помогал финансировать."
Мне было горько узнать, что Джеки оказалась альтернативно ориентированной, но даже при этом, я понял, что теперь держать язык за зубами мне будет чрезывычайно сложно. Так как он увеличился сантиметров так на десять и пытался вывеситься наружу и набок. Как в мульфильмах про собак и волков.
Кёрби тогда нанес мне самый коварный удар. "Как-нибудь приглашу вас на вечеринку, когда Джеки появится. Она иногда приходит ко мне на коктейль. Когда в Лос Анджелесе бывает. У меня, знаете ли, второй дом в Санта Монике". Это было уже совсем поддых.
"Джим !" - торжественно объявил я. "Ещё я умею хорошо готовить. И очень старательно чищу туфли. Если вам что нужно по хозяйству, то, не колеблясь, дайте знать!"
От лирики мы перешли к обсуждению проекта.
"Какие самые главные факторы в оценке прокатного и послепрокатного риска отдельно взятого кинофильма?" - спросил Кёрби. "Мы ведь не можем рисковать деньгами вкладчиков и акционеров, финансируя всякую авторскую чушь и всеразличные измы".
Вопрос показался мне смешным : "Авторское кино и измы - в шею. Пусть этим всякие дурацкие фонды занимаются. И правительство. Прежде всего, нам нужно наличие кассовой звезды на которую купится две трети населения отдельно взятой страны вне зависимости от лингвистического барьера".
"Очевидно. Акцептуем. Дальше?"
"Ну... сюжет должен быть забойный. Чтобы поменьше трёпа и мерехлюндий и побольше динамики, действия всякого, пальбы . . ."
"Ошибка, Календулов. Боевик умер. С момента появления на планете мужчин, которые вступают в контакт со своим внутренним женским "Я". Сейчас как раз в расцвете сопливые лирические комедии, типа "Уснувшие в Сан Франциско" или "Когда Полли рассталась с Барри".
"Я такое не смотрю," - признался я. "Я, в основном, ужасы смотрю. Фантастику, иногда."
"Тепло, Календулов. Тепло. Предположим, мы не снимаем сопли, а снимаем триллер. В этой связи, что объединяет хороший ужас и хорошую фантастику?"
"Много сцен, происходящих, как назло в темноте?" - предположил я.
"Много спецэффектов!" - ткнул в меня сигарой Кёрби. "Сейчас все держится на спецэффектах. Кстати, большинство из них манстрячат здесь, в Лондоне. Есть несколько чрезвычайно передовых фирм в Илинг Стьюдиос. Но, говоря о ночных сценах, ты был недалек от еще одного фактора успеха. Какого?"
"Секса?"
"Совершенно верно. Наличие голых сисек на экране - это одно из слагаемых, результирующих в общем финансовом успехе. Малое количество сисек в фильме, правда если это сиськи кинозвезды, является таким же мощным художественным фактором, как и большое количество незвёздных сисек. Приведу пример. Фильм Низхоувена " Танцующие Девочки " - помните, про Лас Вегас, топлесс шоу, все дела. Так вот, он - фактически провалился в прокате."
"Помню-помню, об этом писали в газетах".
"Вот видите. Но для нас это было совершенно неважно, так как фильм стал одим из чемпионов видеопроката. Что было производной от количества сисек на метр плёнки. И уж на нём мы деньги гребли лопатой . . . ".
"О, волшебная сила искусства . . . " - восторженно прошептал я.
"Встреча с прекрасным, одно слово," - подытожил Кёрби. "В этой связи, кредитный анализ любого кинопроекта сводится прежде всего к этим трём факторам - звезды, сопли (или спецэффекты) и сиськи. Хороший сюжет и качество режиссуры - это факторы четыре и пять. Я надеюсь, что вы не считаете это циничным?"
"Простите, Джим. Если на каком-нибудь передовом искусстве мы потеряем деньги вкладчиков и пенсионных фондов, которые вложили кровные сбережения своих клиентов в наши акции, - вот это будет цинично."
"Календулов, вы - романтик. Конечно, нужно думать о пенсионерах и детях, но, друг мой, приучайтесь, как игрок, - видеть в этом партию в покер. Хотя, в каждом деле есть место чувствам. Я тоже несколько сентиментален и горжусь тем, что в моём деле всё таки есть место творчеству. В итоге, актер, режиссер и оператор много значат. А вот пара моих знакомых занимается продюсированием популярной музыки - вот там рассчитывают за исполнителя всё : форму носа, цвет носков, с кем встречаться, где жить, что петь, как петь, кому петь, когда петь, петь ли вообще . . . . Бывало продюсеры сами и пели за своих "звёзд". Поэтому, из любви к творчеству мы и отбиваем деньги на фильмах аж за два года! В музыке - их отбивают всего за год. "
После того, как Джим открыл мне глаза на состояние современного искусства, мы перешли вплотную к проекту.
"Предлагается новый фильм. Стоит огромных, но не безумных денег. В основном затраты на спецэффекты. Режиссер - Низхоувен - тот же, что делал
"Забыть Всё" с Эрнестом Вайснеггером и "Танцующих Девочек". Я с ним работал и в качестве не сомневаюсь. То есть, кино будет крепкое, динамичное, без всяких там авторских завываний и актерствованию по системе Станиславского. Звезды, правда, - второй и третьей величины. Но сама тема - человек-невидимка - гарантирует сплошные спецэффекты. Мужик изобретает формулу невидимости и долго, с мучениями и всякими суперметаморфозами делает невидимыми разных животных, а потом самого себя. Плюс реверанс в сторону Доктора Джекила и Мистера Хайда - невидимый ученый чувствует, что ему всё можно и начинает воровать, безобразничать, мочить всех направо и налево и нападать на случайно голых женщин. Что означает много сисек - и крупным планом. Потом его ловят его коллеги и его старый профессор, и после долгих погонь, разрушений и кучи трупов вырубают самым кровопролитным образом. Короче, успех должен быть полный. И в прокате, и в дистрибуции третьим сторонам, включая международный прокат, а также в послепрокатной жизни".
Далее, Кёрби посвятил меня в детали финансирования кинофильма, включая пренатальную (раскрутка, лицензирование и т.д.) и постнатальную фазу (видеокассеты, телевидение и т.п.), а также в специфику структуры кредитования (фактически, проектное финансирование с ограниченным регрессом), рыночные маржи и персоналии основных банков-синдикаторов. На этой основе я построил модель инвестиционного проекта и приступил к написанию кредитного заявления.
Последнее концентрировалось на скандальности поведения главного героя, спецэффектах, проявлениях культа насилия и, конечно же, на количестве и предполагаемом качестве сисек со всеми подростково-прыщавыми эпитетами. Заявление и модель были утверждены Полом и Джимом, затем группой Прессы и Телевещания в корпоративном банковском подразделении, прогнаны через рисковую матрицу в Отделе Управления Балансом и пересланы наверх.
Настал день первого инвестиционного комитета. Джим, Пол, я и пара человек и отдела Кредитного Риска собрались в кабинете Заместителя Главного Управляющего - ему по статусу полагалось рассмотрение проектов превышающих определенную сумму. Зам был мужиком достаточно веселым и чинов со званиями не любил. Поэтому все чувствовали себя раскованно. Однако, сразу стало ясно, что Зам этот раз был явно чем-то встревожен.
"Коллеги! " - обратился он к нам. " Вы забыли одну очень важную вещь! И мне уже настучали за это по башке. Причем из Совета Директоров".
Пол посмотрел на Джима, Джим посмотрел на меня, а кредитники начали сосредоточенно рассматривать своии запонки.
"Да-да, коллеги. Налицо нарушение процедуры. Финансирование кино - дело для нас новое. Поэтому, тот, кто писал кредитное заявление, должен был прежде всего созвать Комитет по Новому Бизнесу, который рассматривает все новые направления деятельности, выделяет под них максимальный капитал и определяет основные качественные параметры, на которых таковая деятельность будет базироваться. Ну, Джим у нас человек новый, а вот вы, Календулов, плохо придерживаетесь директив. Будете преведены в младшие кассиры. Шучу. Огонь я взял на себя, но через пять минут здесь будет сам Данкан Хёрст из Совета Директоров, который имеет полномочия утверждать новый бизнес. Он и проведет заседание Комитета. Он очень раздосадован, так как у него нет даже копии кредитного заявления, но он ожидает полный и подробный брифинг от инициаторов."
Это была всем новостям новость. Хёрст - в прошлом очень важный правительственный министр - получил по выходу на пенсию, как многие политики, крупную синекуру у нас в банке. Отвечал он за что-то международное и я даже как-то ездил с ним в пару стран на всякие шумные проекты, где он исполнял роль свадебного генерала. Хотя генерала весьма полезного, так как на местах он знал все политические расклады и наводил нас на основных (пусть и не всегда самых заметных) игроков. Проблема была в одном - он ничего не понимал в кредитовании, и еще меньше - в финансировании. В результате, он часто простоволосился, о чем ходили легенды. Однажды он поднял вопрос о моральных качествах наших бонд-трейдеров, когда услышал на торговом полу их вопли о расчетах по грязной цене. Когда ему объяснили, что имеется в виду расчет с включением начисленного процента, он предложил переименовать процесс во что-нибудь более этичное. Причём очень расстроился, когда в этом ему отказали.
Хёрст приковылял через пять минут, скрипя башмаками, костями и даже тёмно-синим костюмом в толстую меловую полоску. За ним присеменил его адъютант с целью ведения протокола. Хёрст уселся на председательское место и открыл заседание с прочувствованной речи.
"Как сказал в свой время Джозеф Сталин, кино является одним из важнейших форм искусства."
"Знают политики, кого почитывать " - подумалось мне.
"Но не всякое кино необходимо. В наше время повального разрушения моральных и исторически-культурных ценностей, кино, которое обладает мощным массовым воздействием, должно быть исключительно избирательно в своих целях и по своей сути".
"Очень правильная и свежая мысль " - закивал Зам. Джим и Пол нервно переглянулсь. Кредитники перешли с запонок на часы.
" Мы - ведущий банк Европы, а в последнее время - и мира! Нам триста лет! В Великобритании и целом ряде стран мы награждены правительственными наградами за поддержку охраны окружающей среды, за вклад в развитие локальных коммьюнитиз, за работу с молодежью и благотворительную деятельность. Мы придерживаемся этических подходов в нашей финансовой деятельности, как-то - не финансируем грязные производства, требуя от всех наших клиентов экологических сертификатов. . . " - далее Хёрст углубился в описание того, как наш банк способствует победе разума во всей вселенной и изгнанию зла из душ человеческих.
Я начал смутно осознавать, что события начинают приобретать оборот не совсем положительный для моих алчных планов.
"Что же касается кино, - продолжал Хёрст, - то и в этом направлении мы должны стать примером ответственного отношения к воспитанию подрастающего поколения - основных потребителей кинопродукции. Мы должны поддерживать кинофильмы, посвященные природе, борьбе с тиранией, воспевающие подвиг солдат, гениальность ученых и патриотизм простого человека. Мы не можем поступаться нашей ролью в обществе и ради алчной наживы кредитовать какие-нибудь там боевики или, ещё хуже, порнографию. На фильмах, которые мы финансируем, люди должны учиться прекрасному, духовно расти и становиться чище и лучше. Надеюсь предлагаемый вами проект отвечает этим нелегким, но бескомпромиссно-правильным требованиям."
Такого ренессансного оборота не ожидал никто. Пол и Джим выглядели психологически помятыми. Кредитники внимательно изучали свои письменные принадлежности. Зам просто сник. Всем было ясно, что с тем сценарием, который притаранил Джим, никакого кина нам не финансировать, и что все могут забыть о перевыполнении бюджета и увеличении бонусного пула.
Я не буду кривить душой - я вспомнил детство золотое, соцреализм и борьбу хорошего с еще более лучшим. И я должнг был встать на защиту свободы слова и свободы пошлости массовой культуры. Но на карте стояло мое повышение и гарантированный бонус.
Я решил, что победителей не судят. В успех фильма я верил, так как сам не смог оторваться от сценария в течение всего рабочего дня. Мистер доллар в конце года перетягивает этику на весах, используемых главным управляющим при подсчете дохода банка на отдельно взятую акцию. Поэтому, я нырнул в омут. Головой вперед.
" Несомненно, мистер Хёрст. Я подписываюсь под каждым вашим словом. Поэтому именно этот фильм, с которого мы хотим начать нашу деятельность в сфере кинематографа, и должен стать нашим триумфом. Нашей лакмусовой бумажкой, так сказать. Утверждением наших принципов. А не только первым пробным шаром. Я считаю, что этот фильм по своему содержанию и воспитательной окраске является редким сочетанием позитивной идейности и коммерческой привлекательности. "
Пол и Джим вытаращили глаза, и даже кредитники, которые явно прочли кредитное заявление по диагонали, перевели свои взгляды с ногтей на меня.
А меня несло. Причем пока меня несло, дедушка Хёрст ласково кивал седой башкой, а его адъютант, мерзавец, исступленно строчил протокол, видимо, записывая всё слово в слово.
"Главный герой фильма - молодой, талантливый ученый, работает над. . . . так скажем, новым лекарством. Лекарством, которое позволило бы людям изменить некоторые функции организма, улучшить их способности, помочь им достичь более высокой производительности труда и рекордных спортивных показателей."
Хорошую же школу прошли мы через сочинения по литературе!
"В работе над новыми препаратами, он терпит неоднократные неудачи, поражения, теряет коллег, которые ищут более легких путей. Его личная жизнь разлаживается. Он полностью теряет контакт с сыном. В итоге от него уходит жена. К его более успешному коллеге. Тем временем, руководство научного института не видит скорого решения проблемы и не согласно финансировать длительные клинические испытания. . . "
Параллельно мне почему-то вспомнилось из "Ревизора" : " Что это я всё вру да вру . . . .".
Пол и Джим делали мне какие-то странные знаки мышцами лица. Зам таращился на меня в полном ужасе. Один из кредитников попросился в туалет.
"Наконец, отчаявшись, молодой ученый ищет совета у пожилого, седого, очень известного и умудренного опытом ученого, который когда-то был его преподавателем и находится на заслуженной пенсии."
Заставить зрителя (слушателя) сопереживать - основная задача любого режиссера. Хёрст весь подобрался, явно отождествляя себя с мудрым профессором.
"Пожилой ученый дает молодому ряд советов - но не только связанных с разработкой лекарства, но и связанных с его собственной жизнью. Здесь мы присутствуем при особенно жизнеутверждающей и философской сцене - столкновении двух позиций, двух идеологий. Пожилой ученый учит молодого полной преданности науке и самой страшной и последней границе для каждого ученого - самопожертвовани. Это ключевая сцена фильма. Молодой ученый понимает, что ему открыт только один путь, который позволит ему ускорить открытие лекарства - испробовать различные сочетания энзимов на самом себе!"
Солидное звучание слова энзим и драматичность моего тона достигли желаемого эффекта. Я взял паузу. Все присутствующие смотрели на меня затаив дыхание. Адъютант перестал писать. Наконeц, Зам прошептал : "Ну и что было дальше?"
"Заключительная сцена фильма : молодой ученый вводит себе различные сочетания и концентрации веществ и записывает реакцию организма на их действие. В итоге он находит оптимальную комбинацию и успевает зарегистрировать ее параметры. Но от количества энзимов . . ." - я напер на слово энзимы, чтобы всем стало страшно - ". . . . он умирает. Его коллеги, включая того безнравственного типа, который увёл у него жену, сама жена и старый . . пардон . . . пожилой профессор, находят его умирающим. Это очень тяжелая сцена. Все просят у него прощения, после чего он умирает на руках своего старого учителя, который, рыдая, кричит : "Почему он? Почему не я? Почему за нашу трусость платят лучшие из нас!!!"
На этом я заглох. Дедушка Хёрст, с увлажнеными глазами, все кивал головой. Зам сидел с открытым ртом. Пол достал никотиновую жвачку и поделился ею с Джимом. Кредитники вспомнили, что они ещё не изучили царапины на столе.
" Ну что я могу сказать. . ." - Хёрст встал, подошёл ко мне и пожал мне руку. - " Лучшего кандидата на первую транзакцию нельзя было бы и придумать ".
"Можно!" - хотелось сказать мне. Но я этого не сказал, так как у меня перехватило горло от жалости к молодому ученому.
"Я так вам скажу - продолжайте работу. А бумажки, протоколы всякие - я вам оформлю задним числом!" - Хёрст направился к выходу. Адъютант поспешно засеменил за ним. У самой двери Хёрст остановился и с какой-то ленинской интонацией вдруг произнес : " Какое же иногда охватывает чувство гордости за то нужное и важное дело, которое мы все здесь делаем !"
С этим он вышел и я остался один на растерзание коллегам.
Растерзания не вышло. Зам, Пол и Джим нервно закурили. Первым нарушил тишину Зам. " Ну, предположим, что детальное содежание транзакции и кредитное заявление ему утверждать не надо. Он только подмахнет протокол - "Слушали-Постановили" - открыть новую линию бизнеса и выделить капитал в соответствии с рекомендациями оффиса главного управляющего. Но ведь рано или поздно, фильм выйдет на экраны и он его посмотрит. Я ничего не смогу для вас сделать. Вылетите из банка без выходного пособия, дурья башка. "
" Не волнуйтесь, Календулов. " - Джим явно пёрся от произошедшего. " Я вам отличную рекомендацию дам. В Голливуд. Сценарии писать. "
Все заржали. Джим продолжил : " Главное, что мне ничего не будет. Врал-то Календулов. "
Все заржали ещё громче. Я чувствовал себя очень хреново. Джим это ощутил и притормозил. " Нет, на самом деле. Я тебе дам рекомендацию. В пару-тройку банков. Да что рекомендацию, я за тебя лично похлопочу. За то, что бизнес вывез и начальство не подставил . . . Но как врет, как врет!!!"
Идиот! Он не понял, что только поначалу я врал из алчности и амбиций. Но чем больше я врал, тем больше я понимал, что врал я - из любви к искусству!
* * *
Следующие шесть месяцев я провел не то, чтобы нервно. Протокол, составленный адъютантом, к счастью был сух и содержал в себе мало что из моей пламенной речи. В процессе редактирования для утверждения Советом Директоров, сюжет был ужат до " конфликтной ситуации в коллективе научных работников, заканчивающейся гибелью протагониста ".
Что, при определенной натяжке, соответствовало канве киносценария.
Тем не менее, я заранее заготовил заявление об уходе, чтобы предупредить развитие событий после выхода фильма на экраны. Я также составил пару компроматов на банк, с тем, чтобы если меня заловят до подачи заявления, мы могли бы расстаться полюбовно.
Ничто не предвещало той грозы, которая разразилась в моем воображении, когда Адъютант прислал мне е-мэйл, сообщавший о премьере фильма в Одеоне и приглашении на мое имя сопроводить его и мистера Хёрста. Я отказался, сославшись на приезд родственников. Публичных скандалов я стараюсь избегать.
На следующий после премьеры день, с утра пораньше, я вошел в банк, не имея в руках ничего, кроме папки с заявлением об уходе по собственному желанию.
У лифта я столкнулся с Адъютантом. Тот только посмотрел на меня и громко загоготал : " Ал, я так и не понял. Что, сценарий претерпел фундаментальные изменения в процессе съемок? Под твоим художественным руководством? "
" Понравился ли фильм мистеру Хёрсту? " - мрачно поинтересовался я, потея ладонями.
" Очень! "- Адъюдант веселился, как маленький. " Ал, расслабься! Делай скидку на возраст. Он уснул в течение первых десяти минут, когда они всё ещё в кнопки тыкали. А проснулся в конце, от громкой музыки, когда главный герой уже концы отдавал. Очень прослезился. Хорошее кино, сказал. Только очень трагичное. Так что, не волнуйся. Всё было в соответствии с твоим замыслом. Вот только когда ему подарочное видео продюсеры пришлют, тогда готовь план Б ". И Адъютант вышел на своем этаже, оглашая ещё пустой, утренний банк здоровым смехом.
План Б мне не понадобился. В тот же самый день, один конкурентный банк объявил враждебный бид на акции нашего банка и содержание моего кинофильма стало вопросом отдаленного значения. В итоге, на нас биданул второй банк и выиграл аукцион. Кучу руководства выгнали, а Хёрста вывели на окончательную пенсию. Я же вскорости свалил в другой банк и уже, к счастью, никогда больше не снимал кино.