Аннотация: Посвящается Андрею Кожухову)) На МП4 заняла 31 место из 48 сказок)
Сказка про царскую дочку Каурку, Змея Горыныча и друга Андрюшку
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были, не тужили, каждый день мед пили, не старик со старухой, не рыбак с повитухой, не Дурак-царевич, а король Валевич со своею дочуркой, свет очей Кауркой.
И вот однажды, летом знойным - неважным, собралась по грибы дочурка, непослушная наша Каурка. Взяла большую корзину, замотала ножки в простынку, надела обычные лапти, кваску выпила на дорожку, да поела вкусной окрошки. С собой взяла полкаравая, да пошла к царскому сараю. Встала каурка перед сараюшкой, да позвала своего друга Андрюшку.
- Выходи, милок, за грибами! Угощу тебя калачами! Спою песню любимую, в лебеду превращусь чернокрылую!
- Не становись, Каурка, лебедушкой. Сейчас выйду через окошко. Погоди чуток, только ножик возьму - грибки резать, а не на беду, - вышел Андрюшка к Каурке, взял с собою две булки, масла чуток, да киселя совсем немножко - чтоб подкрепиться в лесу на дорожке.
Пошли они за околицу, прошли мило колодца старого, свернули по тропиночке в лесок, а за ними увязался голубок. Был он послан самим Валевичем-царем, чтобы за Кауркой приглядывать, да в случае чего нехорошего, домой вернуться, да стражу поднять.
Шли они, долго ли, коротко, матрешки по дорожке в корзинки складывали, сыроежки ножиком резали, масляток примечали. Ели руками чернику, смеялись под нос себе тихо, перекусывать пару раз садились, да над батюшкиным голубем подшучивали - веселились. Голубок не обижался, крошки подъедал, да про себя улыбался. Какие эти дети смешные! Глупые да озорные! Кисель окрошкой заедают, а масло на каравай мажут! Поганки не пинают, а стороной обходят, а вокруг березок пляшут - хороводят. Лобызаться друг к другу не лезут, а по кочкам прыгают - як бесы!
Шли, шли, наши ребятки, иногда играли в прятки, бегали друг за дружкой, да и вышли на опушку. Опушка была большая - поместятся терем с сараем, зеленая - с нежной травою, с колокольчиками и лебедою. Слышат - рядом кто-то воет. Повертелись, оглянулись - сидит на травушке-муравушке Горыныч и плачет. Сидит весь зеленый, с березками слился, лапами глаза утирает, и горько-горько рыдает. Плачет тремя головами, хвостом всхлипывать помогает. Подбежала к нему Каурка, погладила по блестящей чешуйке, и спрашивает нежно, что бы унять Горыныча мятежного:
- Что с тобою, Гадина, приключилось? Что страшного ужасного, Змеюка, случилось? Чем помочь тебе можем с Андрюшкой? Не хватает головам подушек? Али болит третий желудок? Не реви, вонючка, поможем. Иди к нам сторожем работать! Кушать будешь каждый месяц по стаду! Чешую отмоем как надо!
- Ох, Каурка, Каурка... Добрая ты девулька... Не поможешь ты моему горю, не спасешь от плаксивого воя... Не сумеешь, тебе не удастся... - и чудище вновь разрыдалось, - поддалась эмоциям животинка, аж встопорщилась на морде щетинка.
- Скажи нам, как есть, не бойся. Друзьям побыстрее откройся! - погладил ящера Андрюшка, почесал по желтому брюшку.
- Один я, один остался. Нет мне невесты в государстве. Все облетал, облазил... Такая вот, ребятки, оказия. У Бабы-Яги есть Кощеюшка, у ее лебедей - двадцать дикий гусей, у Лешего - Кикимор туча. Лишь один я сижу на круче. Лишь один я, ребята, плачу... Нет жены мне...
- Вот незадача... - переглянулись Каурка с Андрюшкой, - Может, взять игольное ушко? Или побеспокоить Ягу - умная старушка! Или записку положить под подушку...Ответ должен вскоре присниться, а желание - непременно сбыться!
- Ах, был бы я Синею птицей! Или горлицей-невелицей! Был бы ежом колючим... Так нет, странный вот случай! Один я в роду остался. Всю жизнь по свету метался... Всю жизнь я искал девицу... но не судьба мне жениться, - и Горыныч снова заплакал. Зарыдал, заметался, трехглавый. Захлопал крылами, затопал... Утих. И стал нежно-бордовый.
- Да, дела... - вздохнула Каурка, - Наш Горыныч - горемыка... Шутка ль - нет ему в жены драконихи дикой... Нет даже ручной драконны... Надо батюшке поменять законы. Указ издать Царский, что в нашем-де государстве, ждет себе невесту Горыныч. Ждет с приданным - дадим - очень сильно. Ждет ненаглядную, Змей, не дождется... Каждый день Яриле в любви клянется. Молится о чешуйчатой деве... Спасается только лишь одной верой... Хоть она и давно устарела...
- Вылупился я на свет, да рода не продлю... Что же делать мне на свете одному... - закручинился Горыныч и снова завыл. Каурка задумалась, косу чернявую в руке затеребила, да и чмокнула в одну из голов Горыныча. Успокоить хотела, утешить... И - вдруг нашла решение.
- Если хочешь, я буду тебе славной женой, Горыныч, - улыбнулась девица, - Шестнадцать весен мне есть, так что замуж я выйти могу. Батюшку - уговорю. Ты меня будешь катать на себе, а я тебе - песни петь о траве-лебеде.
- А ты точно решила, Каурка? Ты ведь царская дочка-дочурка! Негоже тебе замуж за змея! За урода, за лиходея...
- Ты самый-самый красивый! Добрый, милый... только малость спесивый. Женой тебе буду я верной, женись на мне непременно!
Села Каурка на Змея, сел рядом с ней Андрейка, и во дворец они полетели. Голубя опередили, Царя-батюшку до смерти напугали, всех кур и гусей во дворе разогнали, а страже - пинков надавали. Сначала Царь Валевич сомневался, Каурку от замужества отговаривал, а Горыныча - обещал стражникам на куртки пустить.
- Если прогонишь Змея - с ним убежать посмею! Больше меня не увидишь! Лютой болезнью простынешь! Перуну деревянному будешь о прощенье молиться! Что бы меня вернул, да не вернусь! Хотим мы с ним пожениться! Так что решай, родимый - дочь потерять или имя малость опозорить... - и Каурка озорно подмигнула. Знала, что ее батюшка любит.
- Шут с вами, женитесь. Драконами царскими плодитесь, - махнул рукой Валевич и пот со лба вытер, - только с батюшкой местным договоритесь. Это ж надо - гадине на дщери царской жениться... Жаль, я слаб, чтоб топиться...
Каурка и батюшку в местной церквушке уломала. Дескать, все мы под Богом ходим - вот любовь и напала! Через пару недель и свадьбу пышную сыграли - гусей-лебедей в яблоках едали. Кушали пироги с малиной, да песни пели - одна другой длинней! Славили новобрачных, да желали им вечного счастья! Андрейку сделали начальником стражи, а голубя простили и назначили послом важным, в государствах иноземных - он теперь посол отменный. Словом, все опять при деле!
И я на той свадьбе был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Ибо трудно Змею из чаши пить...
P.S. А ночью Змей Горыныч превратился в прекрасного молодца.
И с той поры днем он был Змеем, а ночью - молодцем. И жили они с Кауркой счастливо, и умерли в один день.