Аннотация: 2006...2007 гг. Отредактирован 29 апреля 2009 г.
Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся,
Твоя жизнь - сплошная ложь...
(Песня "Прыгай вниз")
Я познакомилась с Костей на вечеринке у наших общих знакомых. Обычно я не хожу по гостям, но в тот вечер мне просто надо было куда-то себя деть, чем-то заняться, чтобы отвлечься от той тяжести, которая каждую осень и зиму давила мне на душу, и не сделать что-нибудь с собой. И я решила напиться. Дом Варгузиных идеально подходил для этого дела: здесь никогда не иссякал поток гостей, постоянно терлись какие-то случайные знакомые (это означало, что меня по крайней мере не прогонят, если я приду), а главное - тут всегда было до хера выпивки. Чета Варгузиных, Игорь и Алена, удивленно-радостно встретили меня на пороге своей квартиры ("Тыщщу лет не объявлялась!!!") и потащили в комнату, где через пять минут благополучно забыли обо мне, вовлеченные в какой-то глупый пьяный спор.
А я вынула из ящика бутылку красного вина и пристроилась в кресле, подобрав одну ногу под себя. Через полчаса две трети бутылки были выпиты, я стремительно пьянела. Но это нисколько мне не вредило, скорее, наоборот: тяжесть на душе значительно ослабла, и я погрузилась в какую-то вязкую эйфорию без единой мысли. Рука механически подливала в бокал все новые и новые порции вина. Когда я в очередной раз потянулась за бутылкой, рука моя была мягко перехвачена другой рукой, и чей-то голос, столь же мягкий, проговорил:
- Девушка, я за Вами уже полчаса наблюдаю. По-моему, Вам достаточно.
Не вырывая руки, я подняла глаза. Надо мной стоял незнакомый парень лет двадцати трех. Рост выше среднего, упитанный, коротко остриженные темные волосы, усы, борода, джинсы, косуха. Карие глаза необыкновенно насыщенного оттенка серьезно смотрели на меня, как будто укоряя за пьянство...
Парень стоял позади моего кресла. В следующий момент он, не выпуская моей руки, обошел кресло, сел на подлокотник и представился:
- Костя. Хотя здесь меня все называют Мрак.
Что-то дрогнуло в моей душе. Мрак? Как мне это знакомо... Пятнадцать лет уже, а то и больше, выжженное поле моей души заполняют скорбь, горечь и мрак... Неужели этого симпатичного парня с лучистыми глазами мучает то же самое?..
- Женя, - представилась я в ответ, стараясь не выдать своего волнения.
- Ну вот и познакомились. А я давно вас приметил: смотрю, такая симпатичная девушка зачем-то напивается...
Что-то ухнуло внутри меня, и я как будто упала с небес на землю, больно стукнувшись попой. Еще один... Еще один парень позарился на мою мордашку, и больше ничего ему от меня не надо. Все они, эти козлы, эти парни, одинаковые. Мне уже двадцать лет, и всю эту их "схему обольщения" я знаю наизусть. Все, кто прошли через меня, все они действовали одинаково, и эти их действия только сильнее разрушали мою бедную душу. Сначала эта "пробная" фраза (проверяет, пошлю я его или нет), потом посыплется поток комплиментов (я буду смущенно отнекиваться), затем - "задушевные разговоры", а под конец, когда я совсем окосею, - предложение пойти в свободную комнату... Все они начинают комплиментами, а заканчивают одним и тем же. Все они одинаковы в своей жестокости.
Конечно, они не понимают, что жестоки. Для них развести девушку - в порядке вещей, а что она будет чувствовать по пробуждении - им все равно, они уже будут далеко... Когда-то я пыталась с помощью парней найти то, чего мне всегда недоставало в жизни с самого детства - ЛЮБОВЬ. Мне неважно было, какого рода - главное, чувствовать себя НУЖНОЙ и ЗАЩИЩЕННОЙ. Еще мне хотелось, чтобы КТО-ТО помогал мне справляться с многочисленными неразрешимыми проблемами, чтобы КТО-ТО со мной хотя бы РАЗГОВАРИВАЛ. Но дома меня практически игнорировали (и никогда не заступались за меня перед школьными обидчиками), друзей у меня тоже не было, были только страх, несамостоятельность, горькие детские слезы. Никто мне ни в чем не помогал, и все, что бы я ни делала, оборачивалось неудачами... И тогда я решилась на ответственный шаг - в тринадцать лет напросилась в компанию ребят постарше. Здесь надо мной тоже посмеивались, но не больше, никто не смел задирать. Наверное, всем нравилась моя симпатичная мордашка, и они ждали, когда я подрасту... А больше всех она нравилась, видимо, Лешке - симпатичному нагловатому парню шестнадцати лет - потому что он не стал ждать и с первого дня начал делать мне (довольно пошлые) комплименты, уделять внимание, обращаться ко мне, втягивать в разговор компании... Я, глупая, была на вершине счастья. Я любила его. Он РАЗГЛЯДЕЛ меня!!! И другие, благодаря ему, тоже!!! Теперь я - не тень. А все он, он...
Я почему-то считала, что мы встречаемся, и поэтому совершенно спокойно сырым октябрьским утром легла к нему в постель. Я была уверена, что он тоже любит меня... Было больно, а еще меня мучило чувство собственной ничтожности из-за своего "деревянного" поведения в постели, а самое главное - насмешки, насмешки со стороны того, кого я уважала и ценила больше всех, больше своих родных... Он даже не предложил мне принять душ после "этого", но мягко выставил вон, сказав, что ему надо делать уроки. Я ушла, низко опустив голову. Пока я добиралась до своей квартиры и думала, перетирала в голове произошедшее, словно какая-то пелена спала с моих глаз. За один ничтожный день я словно повзрослела на десять лет. Детскость и наивность отступили, появились отчаяние, злость, ненависть ко всему населению и в первую очередь - к парням. Любовь?! Защита?! Ха-ха-ха! Я убеждалась в этом еще на протяжении четырех лет, подпуская к себе разных симпатичных придурков (года на два постарше) и фиксируя их поведение. Все они вели себя одинаково, по вышеописанной схеме. С некоторыми я спала, потому что, вопреки неудачному первому разу, продолжала бурно интересоваться сексом, а некоторых, наиболее самоуверенных, подводила к самому главному и посылала. Никто больше не посмеет меня обидеть... Следующие три года я практически ни с кем не связывалась и не занималась сексом, потому что сосредоточилась на учебе и - чего уж скрывать? - немного успокоилась в своей ненависти к парням, а может быть, просто убедилась в их одинаковости и ничтожности или устала сличать их...
Сейчас мне двадцать, и я, по идее, должна учиться на четвертом курсе, но меня отчислили, потому что я не уплатила денег за последний семестр. А может быть, оно и к лучшему... Родные, конечно, устроили мне сцену, но я не стала ни восстанавливаться, ни перепоступать, а просто пошла и устроилась на две работы, а потом сняла комнату в общежитии. На жизнь мне хватает, я ни от кого не завишу, живу одна, так что пошли все нах.
Жизнь моя протекает скучно: дом-работа, я только читаю книги (и тихо лью слезы над тем враньем о счастливой жизни и хороших людях, о которых в них пишут) и совершаю длительные прогулки. Друзей у меня нет. Парня, естественно, тоже. Если честно, за три года я совершенно озверела без секса, но даже найти подходящую кандидатуру для голого траха мне не под силу - так я ненавижу людей, что не хочу даже заглядывать в их общество. Кстати, за все семь лет, что я занималась сексом, я ни разу не испытывала оргазма, даже от мастурбации...
Конечно, ко мне периодически пристают всякие мужики на улице и в магазинах, потому что с годами я стала только красивее и, несмотря на пофигизм по отношению к людям, всегда безупречно и выхоленно выгляжу. Но эти мужики мне пофиг. Не отвечая, я прохожу мимо, а иногда и хулиганю, выпуская сигаретный дым им в глаза: страдайте, твари, так же, как я страдала!..
Поздней осенью и зимой я нахожусь в особенно тяжелой депрессии. Сегодня, под действием гнетущих мыслей, я даже хотела наложить на себя руки, но потом отругала себя за слабость, быстро привела себя в порядок и отправилась к Варгузиным - семейной паре, с которой когда-то работала.
Теперь вот этот Костя на мою несчастную шею. Сейчас все будет разворачиваться по плану... Как же мне все это надоело!.. Я вскочила и быстрыми шагами направилась к выходу. Мрак устремился за мной.
- Женя, постойте! Да стойте же! - он догнал меня, схватил за локоть и заглянул в глаза. - Я Вас чем-то обидел?..
Наши взгляды встретились. Я была поражена. В Костиных карих глазах, обрамленных черными густыми ресницами, светилось столько теплоты, столько участия и доброты, направленных на меня, столько жалости и понимания, озаривших его минуту назад, что у меня от неожиданности комок подступил к горлу. Долго этот комок я сдерживать не смогла. Слезы брызнули из моих глаз, и я со сдавленными рыданиями бросилась Косте на шею. Я не плакала на глазах у людей вот уже пятнадцать лет... Я боялась, что они поймут, что на самом деле я никакая не сильная и не "железная", а слабая и беззащитная, и еще сильнее подавят, унизят меня... Вот и приходилось "держать лицо" и звереть, что впоследствии стало чертой моего характера. Взрослые в сердцах даже называли меня "волчонком", когда я в очередной раз хладнокровно, закусив губу, с холодными глазами, с остервенением, мутузила обидчика. И - ни звука, ни слезинки... А все потому, что за меня никто не заступался... И не любил меня. "Волчонок" никому не был нужен. Для меня проявление добрых чувств было странным - это было моим главным затаенным желанием - и поэтому я, уже не думая ни о чем, выпустила себя настоящую наружу и разрыдалась на глазах у всех, когда Костя, этот незнакомый парень, человек, которого я первый раз вижу, внезапно проявил ко мне участие. Он не знает меня, я не сделала ему ничего хорошего, а он по-доброму ко мне отнесся. Одного его взгляда было достаточно...
Костя увел меня в коридор, подальше от любопытных глаз, дал мне выплакаться, а потом взял мое мокрое от слез лицо, заглянул в помутневшие глаза и ласково, но твердо сказал:
- Все. Все закончилось. Успокойся. Не плачь.
Я снова уткнулась ему в косуху, правда, уже без слез, и мы простояли так еще минут пять. А потом он, ни слова не говоря, подал мне мою куртку (и как он отличил ее от других?!), и мы ушли, тихонько прикрыв за собою дверь.
Выходя из подъезда (Костя шел впереди), мой защитник внезапно остановился, взял меня за плечи и тихо сказал:
- Я все понял, Волчонок. Все твои страдания. Вся твоя боль. Все твое одиночество... Я постараюсь помочь тебе, чем смогу...
Мы сели в пустой автобус и проехали несколько остановок. На четвертой мы вышли и направились к длинной многоэтажке. Лифт ехал долго. Костя открыл дверь, и я оказалась в темной квартире. Не зажигая света, мы разулись, сняли куртки, а потом Мрак подхватил меня на руки и отнес в свою постель.
Его учащенное дыхание сначала оказалось у меня на губах, затем - на шее. А когда Костя начал играть с моей шеей кончиком языка, меня внезапно пронзила острая волна возбуждения; я даже вздрогнула. Он долго еще продолжал эту сладкую пытку, пока я не начала стонать... Внизу живота у меня все сладко сжималось, требуя проникновения... Костя стянул с себя свитер, потом раздел меня и припал губами к моей груди. Эта сладкая пытка продолжалась очень долго... Я стонала и мечтала поскорее залезть к нему в ширинку, но сдерживала себя... Наконец Костя сам снял джинсы и остался в одних трусах, угрожающе выпирающих по центру. Он стоял надо мной на коленях и выжидающе смотрел на меня, как бы предлагая раздеть себя до конца. Мне невольно вспомнился мой первый, у нас была похожая ситуация: за несколько минут до секса он разгуливал в трусах, и я со сладким ужасом наблюдала его эрегированный член, готовый разорвать ткань. Ничего подобного я дотоле не видела... Неприятное ощущение стало возвращаться ко мне, и я поспешила стряхнуть с себя воспоминания. Костя ждал. Замирая от предвкушаемого удовольствия и от волнения, я стянула с него трусы и взяла в руку твердый как камень член. Костя тихо застонал, отчего я возбудилась еще сильнее: все мои прежние бойфренды по причине глупой молодости (или от стеснения) сдерживали стоны, а мне всегда так хотелось, чтобы парень стонал от удовольствия!..
Наша прелюдия продолжалась еще минут десять, но оба мы чувствовали, что нам хочется перейти к чему-то большему. Наконец Костя надел презерватив, лег на спину и посадил меня сверху. Я смущалась, но он говорил мне ободряющие слова мягким голосом, и я успокоилась. Тем более, в темноте я чувствовала себя гораздо более раскрепощенно, чем при ярком свете...
Он притянул меня к себе, чтобы поцеловать, и я почувствовала, что при наклоне приятные ощущения усилились. Мрак словно почувствовал (или увидел?..), что мне стало хорошо, и не стал отклонять меня назад. Тем более, вскоре ему снова захотелось меня поцеловать.
Минут через пять я почувствовала, что с моим организмом происходит что-то непонятное. Новое. Никогда ранее не ощущаемое... Там все как будто сладко онемело, снизу вверх, начиная от живота и заканчивая ударом в голову, пошла теплая волна, в голове зашумело, я непроизвольно дернулась вперед, и по всему телу стало как-то нестерпимо хорошо.
- Оргазм... Оргазм! - в восторге шептал Костя, совершая последние движения и тоже кончая. Глубоко вздохнув и помолчав несколько секунд, он быстро заговорил с блестящими глазами: - Женька, ты испытала оргазм! Первый в жизни! Ты веришь?!
Я не отвечала. Скатившись с Кости, я сжалась в комочек, уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала.
- Родная! Что с тобой?! Тебе не понравилось? - заботливо и немного расстроенно спросил Костя, обнимая меня за плечи. Однако расстройство это было притворным, я понимала, ведь он заранее предвидел мой ответ.
- Я... кончила... Господи... Мне же это несвойственно... Даже не верится как-то! - я резко перевернулась и заглянула Мраку в глаза. - Костенька, милый, пожалуйста, расскажи мне, как это получилось?!
Парень усмехнулся в усы и ничего не ответил. Потом мы полежали в обнимку еще минут десять, после чего Мрак спустился вниз - он явно решил отправить меня в погоню за новыми оргазмами. Я начала выворачиваться - меня всегда смущал куни. Однако Мрак явно понимал, что желание мое сильнее страха, как бы я это ни скрывала. Вскоре он снова довел меня до оргазма, гораздо более сильного, чем первый. Я опять плакала, а после третьего уже стала привыкать.
Мы ласкали и любили друг друга всю ночь. Под утро, уставшие, разбитые (нам удалось поспать часа три), но при этом ужасно счастливые, мы поднялись с кровати. Тусклый зимний свет потихоньку заливал Костину комнату. И этот самый обычный грустный серый рассвет казался мне тогда самым прекрасным в моей жизни!..
Сев на кровати и вытянув ноги, я стала рассматривать комнату. Кровать стояла изголовьем к окну, однако между нею и усыпанным пеплом подоконником располагался еще и шкаф. Перед окном стоял стол, на нем - компьютер. На правой стене - большой застекленный книжный шкаф, далее - кресло и много, много, много, много разных фотографий и прочих предметов на стенах.
На фотографиях были в основном девушки.
- Все - мои бывшие, - сказал Костя, перехватив мой взгляд, - Кроме этой (на фото была высокая блондинка с напряженным выражением лица). Это моя сестра.
- А зачем ты их всех вывесил?
- Для памяти. Чтобы было что вспомнить.
"По-моему, ты просто самоутверждаешься за счет девушек, с которыми переспал", - злобно подумала я и, отвернувшись от фотографий, стала быстро одеваться. Радужное настроение, с которым я проснулась, в момент исчезло. Я даже передумала идти в душ, решила дотерпеть до дома.
А Костя тем временем пошел на кухню готовить. Я хотела выскользнуть из дома, не попрощавшись, но не могла же я уйти, не поблагодарив его за то, что он спас меня...
Из кухни неслись вкусные запахи, есть хотелось безумно. Мрак вышел в коридор, увидел меня, мои озлобленные волчьи глаза, обнял за плечи и прошептал:
- Никогда - слышишь? - никогда не думай и не вспоминай об этих девчонках. Сейчас у меня есть ты, и мне кажется, что я полюбил тебя с первого взгляда.
Мне хотелось ему верить, но почему-то не верилось. Я опустила глаза, а он схватил меня на руки и понес на кухню - завтракать.
Потом мы, вымывшись, снова сидели у него в комнате и что-то искали в Интернете. Я заметила, что на столе у Кости стоит фото симпатичной брюнетки, с волосами, расчесанными на прямой пробор и собранными сзади в хвост, со строгим выражением лица, худенькой и, по всей видимости, невысокой. Фото этой девушки было и на стене, в конце самого нижнего ряда.
- Кто это? - спросила я.
- Люба. Самая последняя. Она бросила меня, - и с этими словами Костя убрал фото в стол, тем самым давая понять, что эпоха вышеупомянутой Любы закончилась сегодня ночью, и началась моя эпоха, эпоха Волчонка, которому предстояло измениться, исправиться, избавиться от груза прошлого и от ненужных страхов, стать счастливым и получить все то, что он недополучил в свое время, стать нормальным, полноценным человеком и жить, не сравнивая себя с другими, не завидуя счастью и "нормальности" других - в общем, обрести все то, о чем бедный Волчонок, то есть я, уже много лет мечтал...
***
С этого дня мы с Костей начали встречаться. Конечно, мы оба работали (я - даже на двух работах), однако у нас находилось время для того, чтобы увидеться. Кроме того, в начале этой весны у обоих у нас, словно по счастливой случайности, уменьшился объем работы, и, хоть и денег тоже стало меньше, мы смогли теперь видеться чаще - три-четыре раза в неделю. В дни, когда мы с Мраком не могли встретиться, я просто не находила себе места. Март в этом году был хмурый, и я, каждый раз поджидая Костю в вестибюле метро, с замиранием сердца выискивая среди входивших знакомую полную фигуру, параллельно рассматривала молочно-белое небо, еще слишком похожее на зимнее, и долго еще, вплоть до середины мая (когда погода совсем поменялась), меня мучила ностальгия по этому плотному хмурому небу...
Обычно мы сразу ехали к нему домой (это потом уже, ближе к лету, я стала задумываться о том, почему же он совсем не водит меня в кафе, кино и т.п.), иногда - гуляли по городу и выпивали, но чаще все-таки тусовались у него дома. Несколько раз я оставалась у него до утра - когда, подобно как в нашу первую ночь, Костины родные куда-то уезжали. Приехав, мы долго занимались любовью (Мрак был настоящим асом в этом деле, правда, у него был целый список извращений), потом ели, потом просто валялись в кровати и разговаривали. Опять же, только к концу мая я стала замечать, что разговоры наши были, все как один, пустые, и, вопреки обещаниям, данным в день нашего знакомства, Костя не торопился "помочь мне, чем сможет". Похоже, он забыл, что я - затравленный Волчонок, в первое же утро. Он уже и не вспоминал, что разглядел "все мои страдания, всю мою боль и одиночество", и не пытался внушить мне, что я - полноценный человек, что я ничуть не хуже других, - он только трахал меня все эти счастливые, как мне тогда казалось, дни. Но сначала я всего этого не видела. Я была по уши влюблена и как дура верила его словам любви, а он видел во мне только лишь девочку с хорошей фигуркой, которую приятно отыметь и которая особо много не умеет, и потому у нее особенно счастливый блеск в глазах, когда ты ей что-то новое показываешь... Я, как полная идиотка, раскрыла ему свою душу, а он - не сомневаюсь - мысленно посмеялся надо мной. Я была неинтересна ему как человек. Он по-прежнему любил свою Любу (о которой, кстати, постоянно рассказывал) - и почему я сразу не догадалась?! Я открывала ему свою душу, а он говорил со мной только лишь о ерунде. Он был отличным психологом и поймал меня в свои сети, почувствовав, чего мне по-настоящему не хватало, и убедив, что со временем даст мне все это... Только через два месяца (когда я начала ему надоедать) я поняла, что все это было лишь маской, и не жалел он меня вовсе, и не собирался понимать и помогать исправляться. Он просто хотел мое тело.
***
Итак, с марта по май я чувствовала себя счастливой, словно парила на крыльях. Это заметили даже на работе. Если раньше со мной никто не разговаривал, и все старались как-нибудь обойти меня стороной, то сейчас мне даже стали улыбаться и спрашивать: "Женька, что с тобой случилось? Ты вся сияешь! Влюбилась, что ли?.." На такие вопросы я старалась не отвечать и только лишь таинственно улыбалась.
В начале мая я заметила, что Костя изменился - стал тише, молчаливее, уже меньше таскал меня на руках, и вообще, мы стали реже видеться. Костя объяснял это тем, что приходится отрабатывать прогулы, сделанные, собственно, из-за меня. Сначала я старалась не обращать на происходящее внимания, но один случай заставил меня насторожиться...
Однажды воскресным утром я позвонила Косте домой, чтобы узнать, встретимся мы сегодня или нет. Мрак, похоже, даже не собирался подходить к телефону. Странно, ведь в воскресенье с утра он всегда дома! Может, в магазин вышел?.. Я принялась названивать на сотовый, но Костя все равно не брал трубку. Встревоженная, я вышла с сигаретой на балкон, а через десять минут Костя перезвонил мне сам. Голос у него был гораздо более мягкий, чем обычно, даже какой-то неестественный:
- Привет, дорогая. Извини, что трубку не брал. Я в ванной был и на кухне, довольно долго!
- Ну вот, а я вся изнервничалась! Никогда больше так не делай! Клади сотовый поближе к себе! - облегченно выдохнула я, однако что-то внутри меня напряглось. Я не верила Косте! Интуиция подсказывала, что он мне лгал.
- Не нервничай по пустякам. Вот он я, жив и здоров, говорю с тобой!
- А может быть, ты со мной еще и встретиться сегодня хочешь?..
- Нет, дорогая, сегодня, к сожалению, не получится. Сегодня я с родителями еду новый шкаф в прихожую покупать!
И тут на заднем фоне я отчетливо расслышала громкое издевательское хихиканье!..
Я не стала спрашивать Костю, кто это, чтобы не спугнуть его, я тоже пожалела, что встреча не состоится, и попрощалась с ним. Когда он говорил мне: "Пока" - я готова дать голову на отсечение!.. - на заднем фоне противное хихиканье переросло в истерический смех!..
С этого дня я снова сделалась издерганной и нервной - такой, какой была до встречи с Костей. Только ему я этого не показывала. Я высаживала по полторы пачки в день у себя в общаге, ночью не могла сомкнуть глаз, на работе ходила, как запрограммированный робот. Встречи с Костей постоянно переносила - мне почему-то казалось страшным увидеть его. Кроме того, он практически перестал мне звонить.
Вместо встреч я стала следить за своим неверным возлюбленным. Я даже не сомневалась в его неверности - откуда бы тогда взялся тот истерический женский смех в трубке?..
Долго выслеживать его не пришлось - уже на третий день я застала Костю в его районе под ручку с той самой брюнеткой Любой, "которая его бросила". По-видимому, они совсем недавно помирились, поскольку Костя очень нежно смотрел на свою спутницу и столь же бережно поддерживал ее под локоть, а она, держа спину прямо и красиво переступая стройненькими ножками, выглядела очень счастливой. Волосы у нее блестели, глаза - тоже, однако, видимо, из-за формы бровей выражение глаз оставалось у нее строгим. Костя и Люба отлично подходили друг другу...
Я хотела скрыться, но отступать мне было некуда - двор был замкнутым. Хорошо, что я была одета в какую-то хламиду, какую отродясь не носила (я специально ее купила для слежки), а также в платок и солнечные очки... Чтобы не вызвать подозрений, я пошла прямо навстречу влюбленным. Костя даже внимания не обратил на странное существо, завернутое в нелепые мешковатые одежды, а вот Люба посмотрела на меня с явным торжеством. В тот день она выглядела просто ослепительно: лиловая кофта с глубоким вырезом, зауженные черные джинсы, обтягивающие ее ладную фигурку, и туфли на каблуках... Костя нес маленькую сумочку Любы (чего никогда не позволял себе в отношении меня) и, размахивая ею, что-то увлеченно рассказывал своей спутнице. Голос у него был веселый, а карие глаза искрились счастьем.
А как же он ходил со мной?.. Гордился ли он, или, наоборот, стыдился меня? Я даже не помню... Ах, да, я же была для него всего лишь телом... Почти проституткой... А "союзом" с проституткой никто не гордится... Выходит, я была для него ничем, и он никак, совершенно бесцветно вел себя в моем присутствии на людях.
А ее он любит... Эту фразу я повторила у себя в голове, наверное, тысячу раз, прежде чем доехала до дома. Я была совершенно разбита, просто не ощущала себя. После предательства Кости, после его лжи я просто не видела смысла в своем дальнейшем существовании. Да-да, именно в существовании, а не в жизни. Жизнью моя жизнь стала, когда он внезапно появился и пообещал, что поможет мне стать такой, какой я хочу, какой я должна быть вне зависимости от стечения обстоятельств, когда я полюбила его. Когда я, в конце концов, впервые в жизни испытала оргазм!.. Я видела цель, ради которой стоило жить... Я хотела исправиться и подарить самое лучшее в мире будущее этому прекрасному человеку, Косте. Но когда он показал, каков он есть на самом деле, моя прекрасная мечта разбилась вдребезги, и я поняла, что надо умереть. Моя жизнь и так не была сахаром, но таких сильных потрясений не было уже давно. Это добило меня. К тому же, мои прежние обидчики никогда не пытались прикинуться близкими людьми, никогда не говорили и не обещали того, что говорил и обещал Мрак. А он обещал помочь, но предал. Посмеялся надо мной вместе со своей Любой... Хотя, на самом деле, я сама виновата. Не надо было быть такой дурой и доверять первому, кто тебя пожалел. Идиотка. Тупица. Такие, как ты, не должны жить...
На следующее утро я попала в психушку из-за попытки самоубийства.