Конкурс ф.. Сад-на-Острове

Сад-на-Острове

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]

Комментарии: 10, последний от 02/03/2006. © Copyright Конкурс ф. Обновлено: 17/02/2009. 28k. Статистика. Рассказ: Фэнтези Принятые работы		Ваша оценка:

Сад-на-Острове.

"На две трети - бог, на одну - человек он".

Из вавилонских мифов.

Легкий туман гуляет по улицам города, который все больше и больше перестает напоминать тот величественный архитектурный ансамбль, что славился на весь континент. Теперь его одолевают старость, скука, разруха, и повсюду витают тревога, страх, неопределенность. Говорят, город обрел разум и живет собственной жизнью, а люди для него точно такие же объекты, как и он для них еще несколько месяцев назад.....

Тай, молодой человек лет тридцати, с высоким лбом, карими глазами и узким подбородком, выглядывает из окна исследованного до последнего закоулка здания, чтобы убедиться: за последние три часа ровным счетом ничего не изменилось. Однако он до сих пор не потерял надежды найти здесь что-нибудь ценное.

Общая тревога, поселившаяся в каждом кирпичике, растении, в блике солнца, никоим образом не сказывается на его настроении, однако на душе немного неуютно. Тай поправляет длинный шелковый плащ серого цвета и выходит через пролом в стене. На пустынной улице он прислушивается. И ему кажется, что мир живет в ритме его сердца: каждый удар - секунда, каждая секунда - еще один прожитый миг...

Улица стремится на север, изгибаясь, проделывая путь среди серых и безжизненных коробок домов, и теряется в тумане. Мрачные окна тоскливо наблюдают за последним человеком в городе. Пока еще утро...

Заданный временем ритм находит воплощение в движении - Тай идет вдоль улицы, темные окна с обеих сторон двумя стройными рядами исчезают за спиной. Серо-черное марево города двигается вместе с ним, но остается неизменным.

С каждым новым шагом очертания проносящихся мимо домов расплываются, подобно тому, как пролитая на холст вода смывает краску. Еще мгновение, и улица превращается в один бесконечный коридор с узкой полоской неба над головой. И для Тайа исчезают даже настойчивые мелодии резвящегося в кронах деревьев ветра - и весь смысл жизни теперь заключается в безудержном порыве двигаться только вперед. Но теперь уже не навстречу городу, теперь - от него.

Тай побежал из коридора, по наитию надеясь найти выход где-то впереди - не взлететь же ему на этот самый кусочек неба?

Коридор внезапно обрывается пропастью, - человек едва сохраняет равновесие. Позади по-прежнему темный контур улиц, а вокруг него - океан неба. И только узкий волос моста тянется к аккуратному островку, зависшему в этом синем безумии. На нем виднеются руины то ли замка, то ли забытого всеми огромного стоунхэнджа, погруженные в зеленное море листвы. Вырывающиеся оттуда кроны деревьев напоминают сторожевые башенки. На первый взгляд остров не больше 100 метров в окружности, однако, что-то подсказывает - впечатление обманчиво.

Тай невольно пятится назад. Стоявшие в отдалении камни напоминают ему такие же, но в обители друидов.

Вслух обозначив свое отношение к богам, друидам, жизни, он ступает на мост и почти не дыша двигается по нему. Время застыло. Даже ветер смолк, чтобы посмотреть, как человек перейдет мост...

Он идет, идет, идет....

А остров все не приближается.

Человек оглядывается и видит, что мрачный контур улиц пропал. Теперь кажется, что мост возникает из ниоткуда. Тай останавливается и закрывает глаза. Потом глубоко вздыхает, и, выдохнув, громко кричит:

- Да что вам надо?!

И не открывая глаз, упрямо продолжает движение по мосту вперед, уже представляя себе вечность во всех красках.

Проходит не так много времени, и нога нащупывает под собой твердую почву. Ветер тут же завыл с новой силой, в нос ударил букет запахов: смесь лаванды, мяты, мелисы, роз, сирени - все смешалось в одно, но чувство отвращения не возникает. Повсюду слышатся звуки: шелест листвы, скрип деревьев, соловьиная трель, и, наконец, музыка - мелодичная, легкая, она заполняет собой остров.

Чуть позже сказывается напряжение перехода: человек падает навзничь. Перед ним - каменный город, стоунхэндж, древние руины - называйте, как хотите!

Тай, конечно, подозревал о существовании многих безвестных разрушенных городов - мало ли войн произошло за всю историю! Но, определенно, нормальные города не строятся таким образом и не зависают в небе.

Человек поднимается.

- Я здесь... с миром... - на всякий случай предупреждает он, боясь, очевидно, нарушить чьи-то границы.

Но руины молчат. Музыка продолжает звучать так, словно и нет на острове никакого Тайа, никаких развалин, ничего. В этот момент в его голове рождаются строчки:

И дней прошедшие событья

Дают провидеть нам сполна

Причины горьких откровений

И тень упавшего листа.

Сомненья душат нас до слез.

А может это все всерьез?

Человек расценивает отсутствие ответа как одобрение посетить остров, и направляется к камням. Он двигается к источнику звука, пытаясь определить его местоположение на слух. Музыка льется из самого сердца руин.

Путь среди развалин и правда напоминает сеть лабиринта - арки, тупики, разветвления... Это нельзя назвать типичным строением, а скорее чем-то средним между матрешкой и лабиринтом - каждый новый пояс камней содержит в себе еще один, но меньших размеров. Сколько их всего - неизвестно! Первый пояс камней сменяется вторым, затем третьим... А музыка становится громче и громче. И вот Тайу уже кажется, что лабиринт попросту преследует его. Внутри начинает рождаться извечная фобия, свойственная людям: заблудиться и не найти выхода. Однако звуки музыки дают то чувство направления, которое ведет его вперед. Так же упрямо, как до этого на мосту, он идет к источнику звука. Хотя, если б его сейчас спросили: "Зачем?", Тай не смог бы дать точного ответа.

Лабиринт заканчивается так же неожиданно, как и мост через пропасть. Тай стоит у входа в небольшой сад, перед ним поляна, посередине которой - алтарь. На алтаре лежит обнаженная девушка, на животе она держит чашу, наполненную виноградом. Срывая ягодки одну за одной, она не спеша поглощает сочные плоды и слушает музыку. Голова ее покоится на подушке черного цвета с вышитыми золотом подсолнухами. Музыка словно воздух - она везде и повсюду.

К Тайу девушка расположена в профиль. Человек в некоторой растерянности от увиденной картины. Ему кажется важным рассмотреть ее лицо. Он медленно, прячась среди камней, обходит алтарь. Все усилия направлены на то, чтобы не издать ни звука, не наступить ни на что хрустящее, вроде веток, и не попасть в поле зрения девушки.

Она не спит, и лицо ее прекрасно. Черные пряди волос виноградными лозами спадают на глаза, ложатся на плечи и прикрывают левую грудь. Небольшой аккуратный носик, пухлые, но довольно симпатичные губы, румянец на щеках. Так же Тай смог вдоволь полюбоваться красивым телом, вызывающим возбуждение. Живот прикрывает огромная чаша с зеленным виноградом, и девушка с удовольствием лакомится ягодами, вероятно, не подозревая о том, что за ней наблюдают.

Все еще соблюдая возможную тишину, Тай возвращается немного назад и, собравшись с духом, выходит из-под прикрытия камней. Затем присаживается рядом с алтарем перед девушкой, как верный обожатель перед царицей, и внезапно ставшим чуть ли не октаву ниже голосом говорит:

- Достойный дворец для достойной королевы.

Девушка открывает глаза и смотрит на него сквозь густые ресницы, с трудом сдерживающих огонь зеленых глаз.

- Истинно так, - соглашается она. - Подойди ко мне!

Приказывает, именно приказывает, а не просит.

- Съешь эту ягодку! - протягивает ему виноградинку.

Теперь Тай может рассмотреть девушку во всех мелочах. Особо бросается в глаза небольшая татуировку грифона над правой грудью.

Он на коленях приближается к алтарю и одними губами берет из рук девушки ягоду.

- Дар для такого недостойного, как я?

Взгляд Тайа перебегает с ее лица на татуировку и обратно.

- О, да, ты пока еще не достоин, чтобы даже смотреть на меня, - резко говорит она. Но затем, улыбнувшись, продолжает:

- Но мне очень хочется, чтобы мной любовались, хотя бы такие недостойные, как ты. Что скажешь теперь, глядя на этот сад, на меня - олицетворение красоты и женственности? - одним пальчиком берет его за подбородок и приподнимает голову, чтобы его взгляд коснулся ее.

Сосредоточившись не на глазах девушки, а на обрывках фраз в мыслях, он не с самым идеальным выражением, но все же отвечает:

Где рай творим не богом - сказкой

Меж лабиринтами камней

Шла дева в безупречной маске

Давно забытых в прошлом дней.

И темные, как вина, косы

Сковали изумленный взгляд,

Как ягод неземные лозы -

По сей день их боготворят.

Моей судьбе не разрешили

Плести с тобой земную нить...

Так повели о томной силе

Струне гитары говорить...

Она смеется легко, заливисто, весьма довольная поэтом. Девушка садится - теперь чаша скрывает прелести. Она вытягивает к нему одну ногу, чтобы он вдоволь мог полюбоваться аккуратно подстриженными ноготочками, покрытые сиреневым лаком. Без слов.

Улыбка - тень оскала - снова появляется на физиономии Тайя, и тот, подставив плечо под щиколотку девушки, целует ей ножку:

Но что мне обрести в словах

Отчаянье, надежду, веру?

Пусть в них останется мой страх

А я теперь пребуду первым.

В делах, поступках и - с тобой...

На протяжении столетий

Пускай он станет вечным - зной

Под солнцем из златых соцветий...

- Достаточно! - останавливает его. - Знаешь ли ты, смертный, где оказался? - мягко интересуется она. А глаза ее смеются, словно издеваются над ним. Еще одна виноградинка утонула во рту.

- В раю? - предполагает он.

Девушка смеется.

- Небольшой сад посреди небес, окруженный каменными руинами, с белым алтарем, мной и чашей винограда заставляет тебя думать о рае? - она продолжает смеяться. - Ох уж эти глупые предрассудки.... Тогда покажи мне змею! Или будешь наказан...

Теплота в ее голосе растворяется без следа.

- Змею? - переспрашивает он и пожимает плечами в растерянности. Рай... змея... кажется, где-то уже слышал. - А змеи - в сердцах. Выставить на показ змею - обнажить собственное сердце, - и замирает, ожидая реакцию на весьма и весьма спорное утверждение.

- Неправильно, - в словах ее лед. - Змеи - это сомнения, ревность, недоверие, что грызут душу изнутри, как черви, - произносит девушка, в глазах - холодный свет звезд. - Ты будешь наказан, - продолжает она, и замолкает, чтобы услышать ответ.

- А что за существование - без сомнения, ревности и недоверия? Так не живут ни люди, ни нелюди, ни боги. - Тай смотрит на девушку снизу вверх. - А значит, я даже не могу догадаться, кто передо мной и где нахожусь.

- Откуда ты знаешь, как живут боги, не являясь одним из них, и не вкушая плоды их, что подобны солнцу на раскаленном блюде вечности? - она чуть наклоняется вперед. - Тебе ли, смертный, знать, что такое благословение и мощь богов? Кто ты для них? Всего лишь песчинка в пустыне. Так смеешь ли ты подвергать сомнению мои слова? - спрашивает она, и голос подобно грому разносится по каменным руинам...

Музыка замолкает. Мир замирает в тишине.

- Боги мертвы без веры, а вера зиждется на надежде. Надежда рождается сказами и молитвами, а взамен святым даруются откровения... - тут он делает паузу и добавляет:

- Может, я, конечно, и не прав...

- Вера, надежда, сказки, молитвы - какой бред, - она презрительно фыркает. - Пичкаете себя словами, образами, мыслями - а зачем? Чтобы оправдать собственные действия и поступки? - она смеется. - Как я уже говорила - ты будешь наказан, - делает взмах рукой, и позади человека раздается скрежет камня. Перед ним из земли вырастает небольшой алтарь, метр на метр, с углублением в виде чаши посередине.

- Обязываю тебя наполнить его своей кровью и нести службу сутки, дабы загладить вину передо мной, - говорит она. - Посему, на ближайший день этот сад - твой новый дом...

Он поднимается и с некоторым сомнением смотрит на размер чаши, представляет, каково ему тут будет находиться сутки, и пятится от алтаря. Медленно так, словно задумчиво. Едва в поле зрения возникает тень одного из камней - бросается бежать сквозь руины к мосту.

- Глупо, - произносит девушка.

Человек бегает по каменным лабиринтам в поисках выхода, и не может его найти, ибо для него выход только один - исполнить приказ хозяйки.

- Интересно, так много всего было сказано про веру и надежду, а вот про преданность упомянуть забыл, - шепчет она.

- Я признаю, что сказал что-то не то, но пока не готов пожертвовать своей кровью. Приношу свои извинения, миледи! - говорит он, надеясь, что она слышит. И ветер подхватывает его слова, играет с ними, смиренно преподносит госпоже.

- Я могу ждать долго, но сможешь ли ты? - произносит девушка, затем поднимается с алтаря, делает шаг и исчезает.

И только голос поблизости, как ветер, прошелестел:

- Без жертвы нет спасения...

Тай остается один в Саду. Музыка вновь играет что-то из эпохи Ренессанса.

* * *

Сначала слышится смех, затем - охотничий рог.

Раздается щебет птиц, некоторые из них взлетают, чтобы посмотреть, кто приближается к Саду. Чей-то разговор, снова смех, и с каждой минутой он становится громче...

Тай прислушивается - и мелкими шажками двигается в обход камней. Взглянуть, в чем, собственно, дело. Теперь-то уж точно он сто раз подумает, прежде чем показываться кому-то на глаза...

Шелест кустов, как раз напротив спрятавшегося за камнем человека, и на поляну Сада выбегает собака невероятных размеров и пропорций: голова у нее напоминает львиную, но с женскими чертами, на спине сложены небольшие крылья, кончик хвоста украшает кисточка - а во всем остальном ничем не отличается от обычной. Она принюхивается, потом ложится подле алтаря, на котором в огромных чашах на тоненьких ножках из горного хрусталя экзотические фрукты.

Вскоре появляются обладатели смеха. Это два юноши, на вид которым не больше 20 лет. Один одет в золотистые одежды: длинный халат с высоким воротником, стянутый черным поясом, атласные штаны и кожаные сапоги. Аккуратная бородка на лице придает ему жесткость. У второго же, напротив, взгляд чист и открыт. На нем свободная шелковая рубашка красного цвета, облегающие белые штаны из льна, заправленные в высокие сапоги, золотистое копье в левой руке.

Они держат друг друга за талию, смеются и улыбаются.

- Правда она хороша? - спрашивает тот, что с копьем. - Мы могли бы в этот раз не настигнуть Лоурэру...

- Ты как всегда прав, мой брат, - отвечает юноша в золотистой одежде. - Райкара и правда превосходит всех, кого ты ранее воспроизводил в Саду.

Они направляются к алтарю.

Тай, с недоверием поглядывая на диковинную собаку, пытается понять, что происходит и о чем ведется речь. Однако все сказанное для него не больше, чем набор слов. Один из юношей - создатель этого существа?

Райкара чуть рычит, когда один из юношей оказывается поблизости.

- Ну-ну, не трогаю я тебя, - улыбается он, затем берет с алтаря гроздь винограда и бросает в морду собаке.

- Вот тебе мой дар!

Второй, воткнув копье в землю, забирается на алтарь, поджимает под себя ноги и с любовью смотрит на брата.

- Скажи мне, Тот, почему глаза твои такие синие, как небо над головой? Ведь совсем недавно источали они зеленый свет подобно изумрудному огню...

Тот проводит брату по щеке, кладет руку на бедро.

- Потому что мы в Саду, Александр, - отвечает он. - Здесь я становлюсь совсем иным, нежели внизу... А где же наша сестра?

Между тем Тай осторожно пятится назад - пусть он и не выйдет из каменного лабиринта, но есть возможность, что его заметят попозже...

- Не знаю. Давно уже не видел ее восхитительных форм, зеленых глаз и роскошных волос... - с грустью в голосе произносит Александр.

- Жаль, - отвечает Тот. - Хотелось бы выразить ей уважение...

Они какое-то время молчат, наслаждаясь фруктами, вином и музыкой.
Между тем Тай продолжает отступать, но вдруг некто высокий хватает его за воротник, поднимает над землей одной рукой и несет на поляну. Человек пытается вырваться, разжать огромные кулаки, но у него ничего не выходит. Пленивший его намного превосходит и в росте и в силе. Облачен он в доспехи, а голову украшает шлем с павлиньими перьями.

- Посмотрите, кого я нашел у Восточного входа...

Голос его подобен грому.

- О, Трон, какого черта ты здесь делаешь? - восклицает Александр, соскакивая с алтаря. - Разве не возле подножья И'Нары должен быть во главе легиона?

Его удивленный возглас подхватывает Тот.

- Кого же держишь ты в своих божественных руках? - спрашивает он, срывая гроздь винограда, и приближаясь к ним.

Кто был назван Троном, опускает человека на алтарь, и все трое молча его разглядывают.

- Отпустите меня! - просит Тай. В глазах его притаился страх, колени дрожат, и чувствует он себя ребенком перед великанами.

Все трое переглянулись.

- Выходит, сестра была здесь, - говорит Александр. - Пожалуй, разминулись мы слегка, мой брат, - обращается он к Тоту, который добавил:

- Я вижу чашу Приношений, и думается мне, сестре понадобилась кровь, - но для чего?

Трон некоторое время молчит, но потом все же отвечает на вопрос, прозвучавший несколько минут ранее:

- Решил оставить Легион, друзья, чтобы оказаться здесь по зову, что услышал я, не так давно, пред тем как Солнце утонуло в горах. Он говорил мне: "Трон, ждет тебя Сад, и найдешь в том Саду ты ответ. И будет тот ответ - твоим благословением".

- Отпустите меня! - вновь просит Тай. - По глупости, из-за любопытства оказался здесь. И хочется мне обратно к привычному образу жизни...

- А чем тебе не нравится Сад? Разве может быть место лучше него? - потом добавляет: - Я полагаю, чаша приготовлена для тебя, - и обращается к остальным:

- Отрубим ему руку и наполним чашу?

- Нет, - Александр улыбается. - Зачем тратить священные капли на каприз сестры? Лучше окропим алтарь!

Они смотрят на Тайа, лицо которого побелело от ужаса, и к горлу подступила тошнота.

- Что скажешь, существо, готов ли ты пожертвовать немного крови и тела во имя благословения Сада? - и были лица их серьезны.

- О назначении Чаши ведомо лишь сестре, и только она может пробудить ее, а значит, вновь появится здесь в скором времени, - заступается за Тайа Трон.

- Да, я - ее пленник, - кивает Тай, сохранивший лишь призрачную надежду на спасение. - Но к чему мне такие жертвы? Ради чего? Бессмысленно попусту проливать кровь, когда ее не так уж много.

- Ты не готов стать бессмертным? Разумно ли это? Сад требует крови, а взамен дарует бессмертие - и не будет тебе страшен ни меч, ни коварная стрела, что скажешь теперь? - улыбается Александр, и глаза его блестят серебром.

- Недостойно рубить руки и заливать кровью алтарь, - с сомнением высказывается Трон. - В чем провинился ты, скажи! - обращается он к Тайу.

- Я не правильно ответил на вопрос, господин...

- Все же предлагаю принести его в жертву! - пожимает плечами Александр. - Почто нам нужен он? Что скажешь, Тот?

Тот оборачивается и показывает большой палец вниз.

- Что скажешь, Трон? Впрочем, не отвечай, ответ становится очевидным, стоит лишь взглянуть на тебя. Тогда давайте спросим у него, - Александр достает короткий меч и приставляет его к груди Тайа. - Что остановит мой меч?

- Лишь ваша воля, - отвечает человек.

- Избито, старо и неправда...- говорит Александр.

Раздается нежный женский голосок, до боли знакомый человеку.

- Александр, разве не известно тебе, что чужие вещи без спросу брать нельзя, и уж тем более - портить их? Почему я должна всякий раз напоминать об этом?

Девушка выходит на поляну. На этот раз ее обнаженное тело скрывает полупрозрачная шелковая накидка.

Александр тотчас убирает меч, и все четверо припадают на колени.

- Приветствуем тебя, Иштар, покровительница Сада!

Девушка смотрит на человека.

- Ты что-то уже решил? Если да - говори!

- Раз уж я угодил в такой переплет, и все идет к тому, что кровь моя прольется в любом случае, желаю я потратить ее на доброе и полезное дело, - отвечает Тай.

- Тот! Я слышала, что стал превосходным хирургом ты...

- Так и есть, моя госпожа.

- Ответь на вопрос: можешь ли ты сделать его стражем?

- Только если его сущность сольется с сущностью Сада, Иштар, - отвечает Тот, и лицо искажается в довольной усмешке.

Трон делает шаг вперед.

- Сестра, на равных обращаюсь я к тебе, ибо мы рождены под одной звездой. Отдай его мне, даруй бессмертие ему - я чувствую, что оказался здесь только из-за него... - он поворачивается к Тайу. - Готов ли ты, смертный, пожертвовать своими целями, надеждами и мечтами ради службы во имя справедливости?

- Но что потребуется от меня помимо согласия? - спрашивает человек. - Признаюсь, стать бессмертным, полубогом - это желание любого смертного! И я готов рискнуть, но что я потеряю тогда?

- Тебе заменят тело... - отвечает Тот. - Я это сделаю...

Александр расхохотался, захлопал в ладоши.

- А что, мне нравится! Я тоже хочу принять в этом участие, - говорит он.

Иштар переводит взгляд на Тайа.

- Твое последнее слово? Тебе предлагают выбор - это огромная привилегия, тогда как могли просто принести тебя в жертву на алтаре, и стал бы ты одной из субстанций Сада-на-Острове..

Тай припадает на колени, и последние сомнения умирают в нем вместе с надеждой вернуться обратно.

- Я согласен, госпожа!

- Превосходно! - восклицает Александр и одним движением сметает с алтаря фрукты и утварь. Затем хватает Тайа и кладет на холодный камень, прижимает ему руки, а Трон - ноги.

- Будет больно, - предупреждает Тот, у которого в руках блестит кинжал. Тай начинает мелко дрожать, по лбу и вискам струится пот, в глазах играет ужас.

- Сестра...вина мне...красного, - просит Тот.

После того как кубок был опустошен, Тот поднимает кинжал и одним точным и резким ударом отрубает человеку руку. Волна боли прокатывается по телу, врывается в мозг. Фонтан крови окропляет алтарь. Тай кричит. Между тем Тот во второй раз заносит руку, и отрубает другую конечность. Воздух-в-Саду начинает мелко вибрировать, нарастает напряжение. Перед глазами человека все плывет, рассудок не справляется с болью, изо рта начинает течь пена, и только затем сознание проваливается во мрак...

* * *

Когда темнота отпускает, и способность воспринимать действительность возвращается к Тайу, он обнаруживает, что лежит в высокой траве, недалеко от алтаря, на котором в окружении братьев сидит Иштар. Они пьют вино и едят фрукты, о чем-то разговаривают, но слов не слышно. Трона нигде не видно.

Ощущения врываются подобно табуну диких лошадей. Он чувствует, как тело изменилось, и вместе с этим чувством приходит легкость. Теперь он ростом стал почти вровень с Александром, Тотом и Троном, а ведь самому низкому из них - 2,5 метра. И тело его куда совершеннее предыдущего: чувствуется сила, мощь и грация.

Он смотрит на кулак - и видит в нем молот.

Он делает вздох - и легкие его подобны мехам.

Он щупает бицепс на руке - и тот подобен стальному канату.

- Проснулся, - долетают до него слова Иштар. Все трое молча его разглядывают под звуки дивной музыки, что встретила Тайа при входе в Сад.

Тут кто-то рывком поднимает его на ноги. Это Трон.

- Теперь ты выглядишь куда лучше... - говорит он. - Теперь ты полубог, мог ли мечтать раньше об этом?

- Это великолепно, - отвечает Тай. - Мое новое тело - произведение искусства, но чувствую я, что вместе со старым ушла прошлая жизнь, которую не вернуть никогда - и мне жаль!

- Не переживай, без жертвы нет спасения...

К ним подходит Иштар и проводит рукой по груди.

- Это тело выбирала я, доверить подобное мужчинам - нелепость и безрассудство, - она кивает на братьев. - Смотри, они счастливы - именно это приносит Сад, если относиться к нему с должным уважением...

- Что ждете теперь вы от меня? - смиренно произносит Тай.

- Только одного - преданности, - отвечает она. - Твое прежнее тело мы скормили Райкаре. Надеюсь, никаких претензий нет - оно все равно было испорченно, - с наигранным сожалением произносит девушка.

Потом обращается к Трону.

- Я его позаимствую у тебя на сутки, - лукаво улыбается, в глазах читается желание и страсть. - Проверю его на выносливость...

Трон кивает.

- Хорошо, сестра, тогда я приду завтра с рассветом солнца, и отправимся мы в Урук, где назначу его наместником...

- Да будет так!

Она ждет, когда Трон покинет Сад, затем берет Тайа за руку и смотрит ему в глаза.

- После этой ночи имя тебе будет - Гильгамеш! - и уводит в тень деревьев.