Конкурс фэнтези. Великое заклятье

Великое заклятье

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]

Комментарии: 8, последний от 03/03/2006. © Copyright Конкурс фэнтези Обновлено: 17/02/2009. 36k. Статистика. Рассказ: Фэнтези Принятые работы		Ваша оценка:
Аннотация: Желание, плата за их исполнение, желание избавление от платы, плата из желание... Желание, которое меняется с конечной цели на способ ее достижения... И уже не важна конечная цель...

Бес появился в самом центре пентаграммы. Огненный, дышащий дымом и остро воняющий серой, он одной рукой мог дотронуться до стены, а плечом подпереть другую стену этой маленькой хибары. Мог бы, если бы не был в пентаграмме. Рогатая башка повернулась к мужчине, жалко прижавшемуся к стене:

-Чего не хватает тебе, смертный? Зачем ты меня вызвал? - загремел голос беса, заставив человека зажать руками уши.

-Сына! Спаси сына! Он умирает! - Вскричал мужчина, молитвенно складывая руки.

Теперь бес изучал лежащего на убогом топчане. Скелет, обтянутый кожей, он едва-едва дышал, изредка заходясь приступами кашля.

-Чума? - деловито поинтересовался бес.

-Она, проклятая, - ответил мужчина.

-Исцелить могу. Но, видишь ли, твоя душа не будет равноценной заменой его душе. Он и так наш. С таким-то грехом. Убийство, пусть и невольное, но десятка людей - это не шутка.

-Мой сын не убийца! - вскричал мужчина, яростно сжимая кулаки.

-А кто девять лет тому назад кремль градской зажег? - Весело удивился бес.

-Я, отец, я. - Донесся слабый голос с топчана. - Когда с огненными шариками баловался, один из них и соскочил. Но соль не в этом. Ты будешь выполнять то, что желает отец или тебя отправит обратно, в Ад, да без добычи?

Бес отчетливо скрипнул зубами.

-Тогда я требую часть и твоей души. Я заберу у тебя совесть и стыд.

-Много. За одно исцеление - много. Но если ты гарантируешь, что я больше не буду болеть, что меня не тронет яд и что я не умру в результате несчастного случая, то я согласен.

-За действия людей я не ручаюсь. - Качает головой бес. - То есть, если тебе на голову специально сбросят камень, то я ничего не сделаю. Или если тебе капнут яда в бокал.

-Ладно, на этом и сойдемся.

Бес захохотал, хлопнул в ладони и на его руке появились два свитка с двумя письменными наборами:

-Скрепим договор.

-Душа отца и так твоя, - немедленно возразил лежащий. - Ты ее сейчас же и заберешь, так зачем же ему царапать крестик? А я не могу. Физически.

Бес снова скрипнул зубами, хлопнул в ладони:

-Теперь можешь? А вы, папаша, все-таки должны накарябать хоть крестик, иначе не пропустят вас в Ад.

И лежавший парень ощутил, как приливает тепло к вновь обретшим чувствительность ладоням, как отступает слабость, как исчезает ком в горле. Он поднимается с топчана, берет перо, макает в черницу и чувствует, как перо колет кожу. С его острого кончика срывается ярко-алая, тягучая капля. Он на мгновенье закрывает глаза и, собравшись с силами, ставит крест там, куда услужливо тыкает пальцем бес. И в то же мгновенье бес исчезает. Отец устало приваливается к стене. На его лице застывает счастливая улыбка.

-Святой отец, - говорит маг, преклонив колено, - я пришел вас просить простить грехи моему покойному отцу.

-Сын мой, отец твой вел на редкость благочестивую жизнь. Особо не грешил, а грешки его мелкие - пьянство редкое, да пара драк. Все эти грехи я отпускаю ему.

-Святой отец, перед тем, как умереть, мой отец пошел на сделку с демоном, вызванным им из Ада. Он просил его о моем исцелении в обмен на свою душу.

Благочестивая, отъетая рожа попа застывает при слове "демон", но оттаивает, едва маг объясняет причину.

-Спасение ближнего своего ценой жизни никогда не было грехом. Даже сделка с демоном не может запятнать подвиг твоего отца. А значит, безгрешен он и не место ему в Аду. Я буду отпевать его душу в течение трех ночей.

-Я.. я.. не знаю, как и благодарить вас, святой отец. - Радуется парень, вскакивая на ноги. На мгновенье замирает, потом начинает ожесточенно шарится по карманам - Вот, держите, все что есть, примите как знак благодарности.

И пара серебряных монет оказывается в толстой ладони попа.

"Это тебе за работу. Отпевай отца со всей своей душой"

-Не как плату, но как знак благодарности принимаю я деньги твои. - Величественно звучит речь попа. - Они будут потрачены на дело благое.

-Святой отец, я прошу простить вас мои грехи.

-Да много ли ты нагрешил в свои четырнадцать годков? - Удивляется поп.

-Много. Девять лет назад, когда отец пришел в кремль по своим делам, я пришел вместе с ним. И, пока отец занимался своими делами, я баловался - перекидывал из руки в руку огненные шарики. Один из них соскочил с рук и от него вспыхнул весь кремль. Многим людям удалось спастись, но десять все же сгорели. Это моя вина.

-Поступок сей - поступок сильного, не знающего по младости лет как силой своей распорядится. В том нет твоей вины. Я отпускаю этот грех.

-Когда явился демон, вызванный отцом, он не пожелал спасти меня за душу лишь отца. Он пожелал и часть моей души. Мне пришлось пойти на сделку с ним.

Поп закрывает глаза. Он молчит, лишь зрачки беспокойно ерзают туда-сюда под закрытыми веками.

-Сей грех страшен. Но это не смертный грех. Если сумеешь совершить деяние, искупающее этот грех, то он тебе простится. Помни, что деяние свершать нужно не с целью искупления, а с иной. Но до этого - отдай сюда крестик, я отлучаю тебя от церкви на время покаяния.

"Ну, не больно-то и хотелось". - Явилась горькая мысль. И протянул руку с деревянным крестиком.

-Да, сын мой, я бы посоветовал тебе ехать в стольный град. И попробовать поступить в школу магов. Там тебя научат распоряжаться твоей силой.

-Благодарю за совет. Наверно, я так и поступлю.

Теперь его босые ноги месили дорожную грязь. Все, что осталось от отца, ушло за те самые серебряные монетки. Остальное отец спустил еще раньше, пытаясь хоть как-то оградить себя и свою семью от чумы. Деяние, о котором говорил поп. Что он имел в виду? Чтобы такого совершить? Но ведь "свершать" надо не на трезвую голову, а искренне желая совершить. Спасти - ради спасения, а не ради искупления. Ох-хо-хо, какая тяжелая плата за простое желание жить! Вот помер бы себе спокойненько. Нет, папаша пожалел сына, захотел сам, вместо него в землю лечь.

Чтобы такого свершить?

В ближайшей деревне он попросил еды. И целый день ворочал за это вместе с хозяином, тяжелые бревна. Зато ушел с куском хлеба в котомке. Потом он долго стоял на перекресте и, косясь на почерневший от времени дорожный указатель, долго жалел, что не умеет читать. Ему повезло: вечером его подобрал почтовый дилижанс. Старик, сидевший на козлах, был рад - радешенек почесать языком с босым мальчишкой. Крепкий, седой, с морщинистым лицом, он много чего порассказал про столицу, про ее жизнь и, самое главное - про магов, живших там.

Интересно, кто сможет подсказать ему: какое деяние спасет его душу?

На следующий день старик-извозчик высадил парня прямо перед высокими дверьми школы магов. И в скором времени он уже был у декана. За высокой дверью скрывалось небольшая комната. По стенам ее стояли стеллажи, на которых стояли различные диковинные вещи: небольшой скелетик мыши и гигантское железное перо, безобразное переплетение корней и красивая бабочка, насаженная на штырек, горящий листик и ледяной шарик и много, много других вещей явно сотворенные магами. Он так увлекся рассматривать диковинки, что и думать забыл зачем же сюда пришел. Чувство его привел внезапно раздавшийся громкий голос:

-Молодой человек, могу я чем-то вам помочь?

Он оторвался от созерцания каменного кузнечика на звук голоса и увидел большущий стол, за которым сидел достаточно плотный, лысоватый мужчина с уставшими глазами.

-Да. Я бы хотел научиться магии. - Уверенно начал мальчишка.

-Ну, для начала надо познакомиться. Меня зовут Инар Альсович. Я занимаюсь начальным обучением молодых магов. А тебя как зовут?

-Тикаэль Останович.

-Вот что, Тика, ты умеешь читать? - Спросил Инар Альсович, пристально глядя в глаза Тике. И, после того, как тот покачал головой, продолжил: - Значит, придется начать с самых азов. Ты не обидишься, если первый год ты будешь учиться с теми, кто тебя младше? Не намного, года на три-четыре. А если будешь заниматься упорно, то потом, когда сдашь экзамен, перейдешь к своим сверстникам.

-Нет, не обижусь. А чему меня будут учить?

-Всему. Читать, писать, считать, истории, географии, устройству мира, другим языкам. Общем, всему тому, что тебе потребуется, чтобы научится составлять заклятья. А теперь, ты не покажешь, что ты умеешь?

Парень вместо ответа просто вскинул руку с загоревшимся огненным шариком.

-Это хорошо. Это очень хорошо. А твои родители знают, что ты здесь?

-Моих родителей забрала чума. - Стиснув зубы, стараясь унять внезапно начавшуюся боль, говорит Тика.

-Эка как. - Ошарашено произнес декан. Затем зло забормотал - Чертова чума. Она не дается нашим заклятьям. Чтобы мы не придумали, она постоянно оказывается сильнее. Да и, если честно, многие просто боятся заниматься чумой. Боятся, что пока изучают, сами заразятся. А ведь того, кто составит заклятье, исцеляющее чуму, без очереди пропустят в рай. - Закончил попыткой пошутить Инар Альсович.

Сказал и удивился бешеной радости, охватившей парнишку.

Первые три года обучения прошли очень... интересно. Он учился на занятиях и кутил по вечерам, он сдавал сложные задания и изучал столицу. Но больше всего ему полюбилось читать. Он впервые узнал, что истории куда интереснее читать самому, чем слышать ласковый голос матери. Он понял, что невзрачный томик с тонкими желтыми страницами куда ценнее огромного, разукрашенного каменьями меча воителя. Но три года прошли. И теперь он стоял со своими сверстниками перед закрытой дверью декановой комнаты. Он нервничал. Очень-очень сильно нервничал. Сегодня решалась его судьба. Кем он будет: недоучившимся магом, или получит полное образование. А если получит, то на кого? Целителя или мага огня? Что скажет Инар Альсович?

Нервничал не он один: все студенты, стоявшие перед закрытой дверью, отчетливо понимали: сегодня день, когда их судьбу будут выбирать за них. Некоторые в спешке учили то, что, по их мнению, может им помочь, другие стояли закрыв глаза и молитвенно сложив руки. Они надеялись на помощь свыше. Тика тоже молился. За три года он ни разу не был в церкви, но, как оказалось, молитвы он помнил очень и очень хорошо.

И вот дверь открывается, оттуда вываливается бледный, но радостный Дар, сосед Тики по комнате:

-Получилось! Целитель! - Он внезапно обнимает Тику, замирает так на пару секунд и толкает того в раскрытую дверь, - Ни пуха, ни пера!

-К черту! - откликается Тика, закрывая за собой дверь.

-А, Тика! - Радостно восклицает декан, увидев вошедшего и указывает на стул, стоящий перед столом. - Ну садись, садись. Поговорим.

Тика неловко сел, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. То, что его не выгонят, уже ясно.

-Ну-с, Тика, подведем итоги за прошедшие три года. Ты очень упорный и очень умный ученик. Тобой восхищаются все учителя. За три года ты сумел полностью пройти шестилетний курс...

-Не полностью. Мне осталось сдать основы философии и Гепартову геометрию.

-Не сомневаюсь, сдашь. - Отметает все возражения декан. - Да и как иначе может быть, если ты два месяца назад сумел изобрести Великое заклятье огненной стены?

-Это заклятье уже известно. И, поскольку я знал, что оно существует, мне не составило труда подобрать соответствующие формулы.

-Так ведь о том и речь. Ты талантливый маг огня. Я не удивлюсь, если ты станешь одним из великих. Так что, перевод из школы на высшее обучение у тебя можно считать в кармане. Заодно я хотел бы тебе посоветовать найти Арлона, он будет твоим деканом на протяжении следующих семи лет обучения.

-Арлон - маг огня. А я хотел бы быть целителем.

Декан удивился. Он не стал скрывать своего удивления, напротив, он его выставил напоказ.

-Зачем? Это ведь глупо. Да, целительство у тебя тоже неплохо идет. Но если целителем ты будешь неплохим, то огненным - великим.

-А вы знаете, что это такое: видеть умерших бабушку с дедом, видеть признаки чумы на родителях и знать, что и они умрут? А вы знаете, как тяжело носит воду умирающим и знать, что ты - следующий? А вы...

-Хватит! - Резко оборвал его Инар Альсович. - ты хочешь бороться с чумой, это похвально. Но никто так и не смог ее одолеть, неужто ты сможешь?

-Точно не сможет тот, кто не пытается. У остальных есть шанс. Особенно, если у меня будет такой хороший декан, как вы.

-Хорошо. Но если в течение первых двух лет ты отстанешь от остальных, то тогда переведешься на огненную кафедру. Согласен?

Тика кивнул.

Тика учился. И если первые три года прошли под знаменем "догнать", то теперь он старался не отстать. Удержаться на одном уровне со всеми остальными с каждым месяцем становилось все сложнее и сложнее. Раньше он мог поглядывать свысока на сверстников: я вас догоняю! Теперь же ему чудилось, что на него смотрят так же свысока: мы лучше! И потому, стиснув зубы, Тика учился днем и ночью, забыв про все те студенческие забавы, в которых буквально-таки ежедневно развлекались все остальные. Дар не раз и два крутил пальцем у виска: по вечерам надо оттягиваться, а не сидеть за книгой. А потом, поняв как мучается его товарищ, тихо сваливал до утра, искупая непонятную вину тем, что по воскресеньям непременно вытаскивал Тику в кабак.

И все же Тика не мог не замечать, что он едва-едва успевает понять и принять тот материал, который им дают. И далеко не всегда у него получались заклятья, показанные на уроке.

В тот вечер он сидел и тщательно читал демонологию. Хоть этот предмет ему и давался легко, но привычка перечитывать данный днем материал крепко засела в крови.

"Бесы. Большие охотники до душ. Ничем иным нельзя заставить беса сделать что-либо, чем за человеческую душу. Они могут очень многое, что еще не познано человеком. Например, заклятье затмения было подсмотрено в момент произнесения его бесом. Бесы легковерны, но тяжело поддаются на обман. Многочисленные наблюдатели подмечали, что чем моложе бес, тем более страшно выглядит"

На секунду онемев, Тика еще раз перечитал последнее предложение. А потом зашелся в неудержимом хохоте. Он смеялся как бешенный, до хрюканья, скрючившись в три погибели. Дар, заглянув в книгу, лишь недоуменно пожал плечами. И подошел к другу:

-Бес... Он огненный... Он молодой был, - расслышал Дар сквозь истерические всхлипывания.

-Какой бес? - Улыбаясь, спросил он.

-Которого отец вызвал, чтобы меня от чумы излечить. - Все еще смеясь, говорит Тика. И видит, как бледнеет лицо Дара. - Там мрак был. - Спешит оправдаться Тика - Вся деревня чумой заболела, из нашей семьи всех забрала, только отца не тронула. Ну, я ему заклятье и подсказал. А он возьми и вызови беса: мол, спаси сына. И душа этого простака не досталась бесу, а я здоров.

-Ты... бессовестная скотина! Как ты можешь так говорить об отце? - Кричит Дар.

-Ну и что, что бессовестная! Зато я жив, а он умер.

Захлопывается дверь за Даром.

Ну почему так? Что он такого сказал?! Тика в ярости швырнул книгу в дверь. Потом задумался. Бес был молодой. Один раз его провести почти удалось. Интересно, получится ли во второй?

Вызов беса - одно из самых простых и доступных заклятий. Вернее, даже не заклятий, а так... Любая деревенщина с ним справится. Другое дело вызов конкретного беса. Тут требуется не простенькая пентаграмма с парой капель крови, а сложнейшая двенадцатилучевая звезда с вписанной в нее шестиугольной. Да и ингредиенты раздобыть простому крестьянину сложнее. Тут нужно и собачье сердце и волчий клык и глаз орла. Хотя самым главным компонентом, как бы это странно не было, являлась кружка парного молока с ломтем хлеба. Можно было обойтись и ими, но уже нужно уметь заклинать.

Бес появился сразу, как только молодой маг закончил произнесение формулы. Все такой же большой, пылающий, остро воняющий серой, он едва-едва помещался в соломоновой звезде.

-Привет, бес.

-Что тебе надо на сей раз? - недружелюбно отозвался бес, поглощая молоко.

-Ты великий и могучий, ты подпираешь головой небо и земля трясется от твоей мощи, едва стоит тебе ступить на нее. Тучи в страхе разбегаются, едва тебя завидев, а ветер не осмеливается даже тронуть. - Льстит Тика, подбираясь к самому главному.

-Да, это так. - Скромно признается бес, гордо выпятив грудь.

-Для тебя не составит труда подарить мне, такому ничтожному, одно маленькое заклятье. А я отдам всю свою душу и принесу в твою жертву живое существо.

-Проси о чем хочешь! - громогласно заявляет бес, жадно сверкая глазами.

-Заклятье исцеления от чумы. - На одном дыхании выдает Тика.

-Э нет, я не такой дурак. Дважды на одну и ту же удочку не попадаюсь. Мне и так досталось за твоего отца. Так что, Великое заклятье чумы ты от меня не получишь.

-Ну, не больно-то и хотелось. - Довольно бурчит Тика, небрежным жестом разрывая заклятье.

А когда ошарашенный бес исчез, Тика, узнавший что Великое заклятье чумы существует и человек вполне может им воспользоваться, бегом бросился в тот кабак, где любит веселиться Дар.

Когда Тика рассказал Дару вообще все, подробно, начиная с того мига, как заболел староста, их дед, непонятной болезнью и кончая кабинетом декана, в котором Тика понял, решил и принял единственный возможный выход вообще для всех: для тех, к кому чума еще только подбирается, для тех, кого она уже заразила и для него лично. После этой исповеди отношение Дара к Тике резко изменилось: теперь Дар начал сам помогать гордецу Тике разбираться в пройденном материале, советовать, что надо изучать дополнительно. И если в первые четыре года дружба двух соседей по комнате не была особо крепкой, то теперь она стала именно такой, как ее зачастую описывают в баснях. Летели годы, оставляя после лишь пару-тройку особо приятных воспоминаний и огромный запас накрепко вбитых знаний. И чем дальше учился Тика, тем все лучше понимал: прав был Инар Альсович когда отговаривал его становится целителем. Ох как прав.

Но ведь Великое заклятье чумы существует и может быть использовано людьми. А значит, должно быть ими открыто.

Когда пришло время получать дипломы, гордость Тика подпитывали лишь одна мысль: "я смог! Смог удержаться, не вылетел, как две трети других учеников. Пусть мне далеко даже до того же Дара, но все-таки я смог удержаться"

И, разумеется, сразу после получения диплома, Тика умчался в ближайшую деревню, где болели чумой. Дар же остался в городе. В следующий раз они встретились абсолютно случайно. Ну, почти случайно. Просто Дару сказал его пациент, что какой-то молодой маг, описание которого было очень похоже на Тика, третий день подряд заливает вином какое-то горе. Ну и разумеется, что после рабочего дня Дар абсолютно случайно, проходя мимо кабака бывшего пациента вспомнил о его посетителе. Любопытство взыграло, Дар решил заглянуть, посмотреть. И надо такому случится, что Тика в это время сидел за столиком аккурат напротив входа. Заметив Дара, он с возгласом "кого я вижу!!!" бросился обнимать вошедшего.

Утром Тика долго лежал, смотрел в незнакомый потолок и пытался сообразить: куда же он попал. Потом, применив с пятой попытки заклятье, освобождающее от всяких симптомов похмелья, он заметил Дара, мирно посапывавшего на двух креслах, поставленных рядом. Тика выбрался из кровати и, стараясь не шуметь, принялся одеваться.

-Тика... - донеслось с кресла, когда тот нечаянно громыхнул мелочью в кармане.

-Ау... - отозвался Тика, пытаясь отыскать ворот рубахи.

-Ты где пропадал эти два года?

-В тех местах, где чума не спросясь входит в дом. А ты как, устроился целителем? Или кем?

-Целитель. Лечу людей, изучаю всякую гадость в них живущую. А с чумой как дело движется?

-Хорово оно движется. - Отозвался Тика, садясь на кровать. - С одной стороны, я подогнал заклятье дурной крови под чуму. И теперь, вместо загрязненной крови можно видеть кровь зараженную чумой. Ты ведь знаешь это заклятье? - С непонятным сарказмом спросил Тика

-Знаю. Но не знал, что это ты его придумал.

-Я его не придумывал. Я взял готовое заклятье и полностью его перелопатил. Получившегося монстра и зовут теперь заклятьем чумной крови. Оно абсолютно безграмотно составлено. Ну где это видано, чтобы на простенькое заклятье осмотра уходило аж пять минут! Да кроме того, в одной упряжке у меня сразу три стихии: земля, вода, ветер. А должна быть всего одна! Ну максимум пара.

-Зато теперь мы знаем, что чума в течение первых двух недель не проявляет себя никак, но человек всех заражает. - Возразил Дар.

-Ага! Таится, как хищник в засаде. Прячется в человека и выпрыгивает из него на всех проходящих рядом! А разве у болезни, у этой гадости, могут быть повадки живого существа? Почему тогда чума полностью игнорирует примерно каждого десятого? Почему она вообще таится? Почему она разрастается в человеке с маленькой капельки до всей крови? Как она прыгает по воздуху? Ты не видел дикой картины: лежит человек, больной чумой, а мимо проходит абсолютно здоровый человек. И заболевает! Чума прыгает из больного в здорового!

-Это же... невозможно!

-Есть еще пара вопросов, на которые необходимо найти ответ. Во-первых, как чума проникает во внешне здоровый поселок? Во-вторых, болеют ли чумой животные?

-Кстати, а почему ты пил?

-Дар, не приведи Господь оказаться тебе в месте, где царствует чума. Сперва, пока она еще слабенькая и болеют два-три человека, ничего не видно. Но потом, когда из десяти пять уже не могут встать, начинается безумие. Люди понимает, что обречены. Одни начинают метаться, пытаться вырваться. Другие решают, что все, пришел песец. И, глядя в глазки этому пушному зверьку, они решают прожить за свои последние деньки настоящую жизнь. Они понимают, что кончается череда унылых, серых дней и пытаются окрасить жизнь во все краски, которые им подвластны. Они пируют за одним столом с покойниками, режутся в карты, проигрывая королевства, дерутся насмерть из-за красивого перстенька... В общем, там такая помойка начинается, что мне каждый раз приходится отпиваться пару-тройку дней, чтобы привести себя в норму. А в этот раз... я видел отца, которого чума не смогла тронуть. Он стоял над телами детей и требовал, властно требовал от вызванного беса, чтобы тот заразил и его. Бес хохотал и издевался над мужиком... Но так и не выполнил его просьбу. То ли не мог выполнить, то ли не захотел. И в ярости отец бросился на беса, разорвав круг. Бес, конечно же, тут же исчез. А мужик принялся копать капать могилу прямо посреди мостовой.

И Дар с изумлением заметил как из заблестевших глаз друга катится слезинка.

В тот же день они обошли не мало кабаков и когда уже поняли, что это последний, Тика заслушался песню доморощенного барда, лихо перебиравшего струны побитой лютни. Дар пытался привлечь приятеля, но столешница внезапно стала такой удобной, такой близкой... А глаза так и слипались...

-Дар! Дар! Да проснись же ты скотина! Ты слышишь, ЧТО он поет?!!

Дар с трудом разомкнул глаза, поднял голову на друга, попытался из двух картинок сделать одну...

И василиск глядит зловещим взглядом

И змей плюется диким ядом

-Слыщю. Ну и шо? - Отозвался Дар, кое-как разобрав припев.

-Понимаешь, плюется! Ядом! - Восторженно кричит Тика.

Дар его не слушает. Дар спит.

Тика махнул на него рукой, поднялся и побежал в университетскую библиотеку. Было очень странно чувствовать пьяное тело и абсолютно трезвый разум, занятый одной-единственной задачей. Разумеется, библиотекарь не захотел оставлять на ночь незнакомого посетителя, пришедшего за полчаса до закрытия. За разрешением пришлось идти к Инару Альсовичу. Тот заверил старичка, что Тикаэль может оставаться в библиотеке так долго, как того захочет.

За основу пришлось брать заклятье водной взвеси. Ничего другого более-менее похожего на тор, что хотел видеть Тика, просто не нашлось. Переделать заклятье из созидающего в заклятье взора было не так уж и сложно. Потом начались настоящие трудности: требовалось в заклятье взора добавить чуму. Чтобы можно было видеть яд болезни, разлетающийся от людей. Когда оплыла вторя свеча, а на маленьком книжном столе сделалось тесно от разложенных книг, Тика получил именно то, что он хотел видеть. Дунув на свечу, Тика улегся на стол и заснул с чувством выполненного долга.

На рассвете, когда его разбудил старичок-библиотекарь, Тика собрал все свои записи и побежал к градскому главе. И в самом скором времени он уже ехал в ближайшее чумное селение. Заклятье чумного взора проверилось, едва Тика въехал в распахнутые ворота. Зеленым ядом исходили бесцельно бродящие люди. Зеленый туман исходил и от бегавших тут и там крыс.

Значит, крысы. Запомним на будущее. Крысы!

Осененный мелькнувшей мыслью, Тика влетел в ближайший дом. Ему навстречу обернулся достаточно молодой парень в хорошей, дорогой одежке. Моментально рванувший из-за пояса нож.

Мародер.

Легким жестом остановив сердце мародера, Тика продолжил осмотр дома, по пути усмехнувшись мелькнувшей мысли. Пусть огненная магия самая разрушительная, самая убийственная - магия целителей.

Ему повезло на втором этаже. Девушка находилась уже на последней стадии болезни. То есть, то самое, что требовалось. Приманив крысу, Тика задумался. Выдумка пока еще неясно маячила, понятная лишь в самых общих чертах.

-Силой неба и воды, заклинаю: выйди из тела сей женщины и войди в эту тварь.

Зеленый туман окутал девушку, сочась буквально с каждого кусочка кожи. Вот он отделился от нее и, послушный воле Тики, вошел в крысу.

-Умри, - тот же миг приказал Тика животному.

А потом на него навалилась усталость. Сил не осталось даже на то, чтобы просто встать, подняться с грязного пола. Тика закрыл глаза.

Великое заклятье чумы очень быстро разнеслось по всем городам. Не было мага, который бы не сидел и не учил это заклятье наравне с заклятьем чумного взора. Очень быстро были сделаны амулеты с этим заклятьем. И теперь любой, живущий в достаточно крупном городе, знал: зеленый туман - туман чумы. И если крыс и раньше не очень-то и любили, то теперь, узнав об их способности переносить чуму, этих тварей убивали в огромных количествах.

Тика не скоро увидел Дара: его дела, его война с чумой, заставила носиться по многим странам. И везде он обучал простых ремесленников великому заклятью чумы. И, разумеется, исцелял от чумы. Многие ремесленники, видя сколь много платят богачи за исцеление, бросали свое ремесло и начинали помогать Тике исцелять. Так создавались летучие отряды "чумных охотников".

Но Тика отчетливо понимал: это еще не победа. Это далеко не победа.

Когда ему случилось проезжать через город, где обосновался Дар, он кое-как вспомнил, где живет его друг. И зашел к нему.

Красивая простолюдинка проводила его в кабинет "великого целителя", как она его услужливо назвала. Они поздоровались, обнялись.

-А ты все такой же, - улыбаясь, говорит Дар, - худющий, сосредоточенный, знаменитый.

-А ты пополнел. Выглядишь теперь как уважаемый глава семейства. И тоже - знаменитый.

-Да я и есть - глава семейства. Дети вот уже бегают. А ты как? Не обзавелся семьей?

-Да мне все некогда. Я ж в разъездах все время. А дети может и бегают, только я про них ничего не знаю, - грустно улыбается Тика.

-Ааа... - Понимающе кивает Дар. - Наслышан я про твое великое заклятье чумы. Добился, стало быть того, чего хотел. Его ведь любой прочитать может. А я вот - теперь стал лучшим целителем города. Теперь ко мне иначе, чем со смертельными болезнями и не приносят.

-Ааа... - Понимающе кивает Тика. - А мне еще работ полон рот. Ты хоть понимаешь, что мое великое заклятье - это совсем не тот метод? Это же не исцеление, а избавление. У исцеления совсем другие методы. А вот теперь есть еще один вопрос: почему все, кого я исцеляю, становятся неуязвимы для чумы? Когда я обучал первого охотника, я надеялся на его помощь в одном городе. Но он уже который год разъезжает по зачумленным городам и так и не заболел.

-А это правда, что ты исцеляешь только богатых?

-Нет, не правда. Да, в первую очередь я иду к богачам. Но потом разыскиваю среди больных своих будущих помощников. Ну а после того, как исцелена верхушка, начинаем исцелять всех остальных.

-Бессовестный. - Констатирует Дар. - Мог бы и с бедняков начинать.

-А на кой? Мне деньги тоже нужны. А за месяц, который обычно бушует чума, я могу исцелить только тридцать человек. Именно поэтому я и говорю - великое заклятье чумы не то, что требуется в борьбе с чумой. Но я не знаю, что можно еще придумать.

Тика провел у Дара весь день. Познакомился с его женой, поиграл с детишками. Вел долгие и нудные разговоры о чуме. Убеждал обоих - и Дара и жену, что в этом городе чума появиться не может. Потому как его заклятье чумного взора, зашитое в амулет, имеет радиус охвата весь город. И любой увидит зеленый яд болезни.

А утром, уезжая от Дара, он поймал себя на зависти к Дару. На чистой, белой зависти. Иногда Тика задумывался, как сложилась бы его жизнь, если бы он не заболел чумой. Если бы отец не вызвал того беса. И понимал, что вряд ли бы его судьба изменилась. Он не верит в существование души, но уже не может свернуть с выбранного пути. Он победит чуму. И тогда, возможно, заживет как Дар.

Он долго, очень долго разъезжал от одного чумного поселения к другому. Проводя свои исследования, потихоньку доводя еще одно заклятье, он не мог остановиться на полдороги. Дело продвигалось слишком медленно. Главным препятствием было слишком большая энергоемкость получавшегося заклятья. Самое обидное, что другого пути он просто не видел. Так и не понял, как же можно исцелять чуму.

Во время очередного визита к Дару, когда он вновь признался, что бьется головой в чугунную стену, случилось страшное. Они с Даром шли улице и высокие каменные дома безразлично наблюдали за ученой беседой. И вдруг из толпы, идущей навстречу, к Тике бросился незнакомый мужчина. Он двигался как-то очень странно, рывками. Тика остановился, с холодным равнодушием наблюдая за странным поведением мужика. И обратил внимание на закатившиеся глаза. На пену, брызжущую изо рта.

Ясно. Бесноватый. Вернее, одержимый бесом.

-К тебе, исцеленный бесом, обращаюсь я! - Хрипит бесноватый, остановившись перед Тикой. - Ты обманул спасшего тебя! Но больше обмануть тебе не удастся. Теперь ты сам принесешь то, с чем борешься. И их смерти будут на тебе.

Наблюдая за упавшим мужиком, Тика подумал, что бес, возможно, нашел способ отомстить. Но как? Если все в городе увидят чуму, то как она сможет заразить хоть кого-нибудь? Или?

И применил заклятье чумного взора.

Зеленый яд стекал с его одежды, обвивался вокруг людей и входил в них, усаживался там и разрастался внутри людей. А потом начинал истекать уже из них.

-Тика о чем это он? - взволнованно спрашивает Дар.

-Бес сделал так, что теперь источник заразы - я. И он как-то отключил городской амулет.

Дар выругался.

-Я... я в библиотеку. Кажется... Хоть кому-то... - Бессвязно бормотал Тика, быстро вышагивая в сторону университета. - Дар, иди домой. Защищай домашних.

Чума вошла в столицу. Чума смеялась над попытками восстановить амулет. Чума выжидала ровно три дня. На четвертый день катались в бреду многие заболевшие. И их домашние, в спешном порядке читавшие заклятья чумного взора, видели зеленый яд, стекающий и из больных и из выглядевших здоровыми. На пятый день город ударился в панику. Обезумевшие люди кидались к воротам - двухметровые створки, запертые на громадное бревно, не поддались усилиям одного человека. А объединятся безумцы не рисковали. Тогда полетели камни в окна градского главы.

Утром шестого дня по захламленным улицам вышагивал человек. Человек был худ, с ввалившимися, красными от недосыпа глазами, черными, грязными, слипшимися в единый хвост волосами, в одежке, прежде богатой, а теперь местами изорванной, местами прожженной. Он властно постучался в запертые двери дома Дара. А когда из окна выглянуло толстое, удрученное лицо, просто поманил за собой жестом.

-Понимаешь, Дар, я не уверен, что это поможет всем. - Говорил Тика, чуть ли не бегом летевший к центральной площади города. - Заклятье составлено безупречно, но у меня не было ни времени, ни возможности проверить его. Я просто не знаю какой получится радиус. Но если выйдет, то оно должно стать хоть у кого-то. Ты единственный маг, в котором я уверен. Есть еще Инар Альсович, но он уже стар. В библиотеке лежат мои записи, там ты найдешь весь путь образования этого заклятья. Там же заодно лежат заметки по еще одному методу борьбы с чумой. Но не уверен, что хоть кто-нибудь решится пойти по нему. Уж лучше это заклятье. На амулет с чумным взором надежды мало - любой дождь выведет его из строя на пару недель. Что, собственно, и произошло. Есть еще пара идей, я их там изложил, но не уверен, что ты их поймешь. Во-первых: любая болезнь - это нечто живое, ничтожно маленькое. Оно развивается в любом организме. Второе: любой организм рано или поздно начинает бороться с болезнью. Я не знаю, как он борется, надо будет изучить воздействие на организм лекарств. То есть, как организм борется с болезнью без них и с ними. Ты меня понял? Этим придется заняться тебе. Мы пришли.

Центральная площадь была пуста. Легкий туман мягкой дымкой скрадывал выбитые окна домов, деревянные обломки рам, валявшихся то тут и там, и казалось, что все как обычно, что город только спит.

Тика встал ровно в центре площади, быстро очертил круг, замер в нем.

"Как жаль, что я не смогу помочь всем"

Заклятье соскочило с языка очень и очень легко. Тика словно увидел город с огромной высоты, увидел дома, объятые зеленым туманом. И как туман втягивается обратно, в дома. Как входит в тела, как замирает в них. И погибает.

"Как жаль, что я умру. Как жаль, что я не верю в бога"

Днем город замер: больные переставали метаться и осматривались ясными глазами. А следующим утром все окончательно поверили в избавление от чумы.

Дар долго разбирался в толстой кипе исписанных листов, найденных в библиотеке. Удалось почерпнуть очень многое. Но кое-какие мысли Тики оставались не понятыми. Например, так и не удалось понять, как он составил заклятье чумной смерти. Дар добился, чтобы главное желание Тики, то, из-за чего он встал на этот путь, было исполнено. Вернее, был признан факт исполнения великого деяния, искупившего договор с бесом. Тику похоронили с геройскими почестями, приличествующему избавителю от чумы, церковь признала в нем святого. И никто так и не вспомнил, что он был отлучен от церкви.