Высохшую голову Поэта она держала в специальной шкатулке на подушечке, вышитой цветами роз и гиацинтов, которые он так воспевал при жизни. Ловелас и паскудник был этот Поэт - за день успевал воспеть десяток благородных и неблагородных девиц, переспать с двумя-тремя и напиться в одиночку на своей кухне.
Александра любила Поэта странной платонической любовью - ей нравился нимб, незримо сияющий над головой этого замусоленного и изрядно поцарапанного временем отпрыска рода человеческого, с пахнущими потом носками и грязным платком вокруг шеи. Ей нравилось превозмогать себя в уборке рвотных коктейлей, появлявшихся по утрам в его квартире и стирке обмоченных после выпитого пива штанов. Он же воспринимал все с таким видом, словно она была его прислугой и делала это по служебной необходимости.
Все же, время от времени, в нем проглядывали нотки растерянности от ее ухаживаний и он будто делал порыв объясниться, но тут же, спохватившись, начинал читать одну из своих последних элегий или сонетов с видом задумчивости и трагизма, откидывая спутавшиеся волосы за плечи и вглядываясь в неизвестное "нечто".
Александра в таких случаях обувала туфельки и молча уходила, зная, что у него начался творческий мазохизм и мешать было бы кощунственно с ее стороны. Подруги называли ее "нянькой" и пытались отговорить от этих ее "завихов", а потом махнули рукой, посчитав за чокнутую. Она же, в свою очередь, прощала их за глупость, поскольку нельзя не ухаживать за человеком, отмеченным Самим.
Он очень убедительно доказал ей, что его рукой водит Всевышний, и ей не оставалось ничего другого как поверить. Почему она все же захотела поверить, Александра не смогла бы объяснить, да ей это и в голову не приходило. Он произносил длинные речи о семи смыслах слова произнесенного, своей соединенности с небом и неблагодарными людьми, которые не понимают, как он единственен и непогрешим в этом слове. Александра любила его за свое понимание, за его близость к высшим силам другого мира, считая себя почти на пороге...
Но главное, о чем она не могла себе сказать - Поэт, даже не подозревая об этом, однажды спас ее... По дороге в ЗАГС жених сгорел в троллейбусе, столкнувшемся с бензовозом: у них не было денег на машину и каждый добирался из дома на общественном транспорте.
Она стояла на эстакаде и думала лишь о том, как Это сделать, когда сбоку раздался мальчишеский голос: "У вас не найдется что-нибудь съесть?!" Вопрос доходил долго, мужчина с детским голосом удалялся уже, но она его догнала и предложила сходить в летнее кафе на улице. Изрядно подзакусив, он рассказал, что он Поэт, о тяжелой своей доле, о нимбе, подаренном Творцом, о том, что Он послал его к ней.
Когда после они пришли в его однокомнатную квартирку-конуру, Поэт зачем-то дал свои ключи. С тех пор она заходила к нему обязательно с чем-нибудь вкусненьким и он ел это, не переставая ходить шагом взведенного метронома на четыре четверти. Это потом уже он начнет завывать голосом проповедника свои новые строки и она, как всегда, удалится.
Александра знала, что Поэт часто бывает на сборищах собратьев по перу, и там у них происходят скорее дискусы без одежд, чем разговоры о метрах и ритмах, но полагала, что для людей их склада это нормально, может для разрядки. И поскольку ее платонические чувства от этого не страдали, считала несущественным.
Но не живут такие нежные, полуэфирные существа долго. В прошлом году Поэт, возвращаясь с очередной попойки, вывалился из тамбура и голову его отсекло всеми следующими далее вагонами. Узнав об этом, Александра вздрогнула всем телом, как бы почувствовав себя летящей с эстакады на полотно кольцевой автодороги... - у нее опять ничего не оставалось. Парализующая мысль стала загонять ее в угол: голова... я хочу... чтобы она была со мной... всегда.
Вспомнила, что сосед-алкашик работал в морге сторожем, напоила его до посинения прямо на посту и разыскала то, что ей было нужно. Мертвых она не боялась, считая себя почти такой же. Ключи положила бездыханному соседу в карман и унесла предмет, некогда осененный нимбом.
...Сейчас она немного припудрит ему лицо и слегка причешет волосы, которые при жизни никогда не знали расчески... Более Александра для него сделать ничего не могла.