Над покрытыми глубоким снегом полями висела туманная дымка. Сквозь нее тускло светило зимнее белое солнце, похожее на луну, только чуть больше размером. Казалось, в этом мире нет ничего, кроме солнца и белых полей, жизнь замерла до поры и дремлет под толстым слоем белого снега.
Из сугробов вдруг вынырнула "Теана", серебристым боком сверкнула на солнце и побежала по еле заметной зимней дороге. Добравшись до щита с надписью "N - 5км, NN - 20 км, "Теана" свернула направо и побежала к городку,за высоким белым холмом. Машина въехала в город на центральную улицу с коротко стрижеными деревьями, добежала до станции и остановилась.
-Ты только посмотри, какой здесь чистый снег! - сказал Стас жене. Она стояла рядом с ним, маленькая, в длинной черной шубке с капюшоном и держала в руке фотоаппарат. Они сделали несколько снимков домов и деревьев, погруженных в снег. Cобака, неторопливо бегущая по улице, рябина, вся усыпанная неопавшими к зиме ягодами, светившими красным сквозь налипшие кристаллы льда. Вдаль от вокзала уходила белая улочка со множеством небольших магазинов. Все трое - Стас, Леся и Митяй, их сын и наследник, пошли вдоль по улочке, иногда заходя в магазин погреться и посмотреть, чем торгуют. Побродив час по городу, они замерзли и стали думать о том, чтобы отправиться дальше в путь.
-Можно пообедать в ресторане, - предложил Стас.
- Можно и хлебом перекусить, - возразила Леся. - Хлеб свежий и вкусный.
Они замолчали, в нерешительности оглядываясь по сторонам, словно не знали, что делать. Стас потерял работу четыре месяца тому назад и еще не привык думать о себе как о безработном. Он сохранял прежний стиль жизни: рано вставал, завтракал, а потом маялся, не зная, чем себя занять. Шопоголик по интересам, он по-прежнему тратил много денег, но уже не смотрел на людей снисходительно и стал больше молчать. Всегда богатый и успешный, он воспринял увольнение болезненно. Устройство на работу неожиданно затянулось, ввергнув Стаса в депрессию. Он, не привыкший к неудачам, не выработал к ним иммунитет и неожиданно растерялся. Он разместил объявления в Интернете и каждый день смотрел статистику посещений, c огорчением сообщая жене:
- Сорок компаний посмотрело... Ну хоть бы одна откликнулась...
По выходным его тянуло в дорогу. Казалось, если бы не жена и сын, приковавшие накрепко к прежней жизни, он уехал бы куда глаза глядят, хоть на край света. Бескрайние зимние просторы манили, влекли, сулили перемены и неожиданный поворот событий. Ему казалось, что можно уйти от жизни если не навсегда, то пусть хоть на время. Обычно они посещали 1-2 соседних городка, возвращаясь к ночи домой.
- Свежий хлеб и молоко - что может быть вкуснее?- спросила Леся. Она ждала возражений, но Стас неожиданно согласился:
-Ну хлеб, так хлеб.
Они купили в булочной свежего хлеба с жесткой хрустящей корочкой и, вернувшись в машину, стали есть, разломив батон на три части. Молоко пили, передавая бутылку по кругу.
-Мам, а пирожки? - предположил Димка. Он так привык к идее о необходимости экономить, которую она выдвигала к месту и не к месту, что уже не решался просить. Он выдвигал предположения и ждал, как на них отреагируют. К его облегчению, Леся поддержала его.
-Купим.
Леся выбралась из машины и побежала к киоску напротив, где продавался свежий хлеб, пирожки и печенье.
-Дайте, пожалуйста, пакет пряников и три пирожка с картошкой.
Она просунула деньги в окошечко и стала ждать сдачи.
-Девушка....
Кто-то тронул ее за локоть, и она обернулась. Рядом с ней стояла женщина в грязно-голубом бесформенном пальто. Она была без шапки, падающий снег запорошил ее светло-каштановые, аккуратно уложенные сзади в пучок волосы.
- Вы мне денег не дадите? Немножко, всего несколько монет, - ее голос звучал неожиданно мягко и виновато. Леся в досаде прикрыла глаза.
- У меня нет денег, - сказала она сухо. Все еще сердясь , она отвернулась и пошла назад к машине. Она сердилась, думая, что ее собственные проблемы никому не интересны и все по привычке просят помощи; ни потерявший работу муж, ни ее собственная зарплата преподавателя, ни деньги на репетиторов сыну, которые неизвестно где брать, маме на лекарства, сестре... - не оправдывают ее в глазах ее знакомых, сестры, которая попросила взаймы и, получив отказ, не простила ей ее "предательства". Деньги, деньги, деньги... Леся опустила руку в карман и нащупала монеты. Это была сдача за пряники. Леся внезапно остановилась. Женщина просила всего несколько монет. На них можно было бы купить хлеба. Эти желтенькие монетки, двадцать рублей, могли бы спасти жизнь людей, детей, если дети есть у этой женщины.
Cтас курил, облокотившись на машину. Коротко глянул на нее:
- Тебя только за смертью посылать. Садись давай.
- Я сейчас, - сказала Леся. Она вдруг поняла, что должна немедленно, сейчас, найти эту женщину и дать ей денег.
-У меня попросили денег, а я отказала. Я сейчас приду.
-Леся, вернись! - крикнул ей вслед ей муж. - Они просят денег все время, а всех не накормишь и не спасешь...
Возле киоска никого не было. Женщина исчезла, растаяла, как снежный дым в морозном воздухе. Леся достала монетки и положила на скамейку возле дома. Она думала о том, кем же надо быть, чтобы отказать в деньгах просто из вредности, глупости, из обычного человеческого "мне плохо, так пусть тебе будет еще хуже".
Она вернулась к машине.
-Ну что ты мечешься, дурочка? - устало спросил муж, - На одной свет клином не сошелся. Если хочется кого-нибудь облагодетельствовать, облагодетельствуй. Вон их сколько, смотри.
Он кивнул на старушку, продающую возле магазина свои соленья.
-Там, может быть, есть дети, - сказала Леся. Она чувствовала близость, симпатию к той женщине, сочувствие, что та попала в трудное положение, и это заставляло ее сильнее переживать и раскаиваться в своем равнодушии и эгоизме.
-Ну что, поехали? - Стас сел за руль, лихо развернулся, подняв вокруг себя облако снежной пыли и помчался прочь от города. "Тиана" выехала на шоссе и побежала вдоль черных елок, погребенных под снегом. Их острые верхушки сиротливо торчали из сугробов. Дальше, дальше от всех бед и забот в холодную пустыню, где снежный мир хрупок и непрочен, но так красив и дарит забвение. "Теана" кокетливо блеснула светло-серебристым боком и растворилась в высоких, тянущихся к небу, снежных холмах.