Выставляется на литконкурс "Тенета - 2002" в категории "фантастика"
Под солнцем Арея
Фантастическая повесть
Глава 1
Планета Райта была 78 спутником огромного светила, удерживающего на своей орбите 150 подобных ей эллипсов. Нельзя сказать, чтобы люди были в восторге от потрясающих условий жизни, подаренных Ареем, но традиционные философские постулаты, так распространенные в дружественных мирах, советовали им в первую очередь изменять себя, а потом приниматься за окружение. Так как себя изменять желающих не было, второй вопрос отпадал сам собой.
Численность населения здесь никогда не превышала ни одной демографической нормы, так что когда географы поделили Райту на пригодные для жизни зоны, абсолютно всем хватило места в самой пригодной.
Промежуточные было решено использовать для работ, связанных с сельским хозяйством. Поесть любили многие...
В основном люди наслаждались бархатными курортами, и лишь любители острых ощущений с удовольствием посещали заповедник. Жить-то в нем было можно. Просто тяжеловато. Это название дали предгорью ещё планетологи древности, учитывая бурный климат зоны и огромное количество зверья, которое там обитало. Ученые долгое время никак не могли решить для себя несколько, казалось бы, совершенно противоположных явлений, которые прекрасно уживались в этом районе.
Арей весьма неравномерно согревал эту часть планеты, оказываясь зимой настолько удаленным, что все живое старалось поскорее впасть в спячку под толстым слоем пушистого снега. И зверь, и птица пробуждались за неделю до наступления лета, и первым делом прикладывали все усилия для спасения своих пушистых шкур. То, что весна длилась всего лишь неделю, было скорее благодатью, а не наказанием. Эти коротенькие теплые денечки забирали у обитателей предгорья полжизни.
Райта поворачивалась своим заостренным концом к Арею, и его лучи начинали немилосердно жечь холодную землю. Могучие пласты снега таяли за несколько дней, затопляя порой даже самые высокие бугры. И хотя вода сходила так же быстро, как и появилась, перепуганные животные еще долго не решались спрыгнуть с самых высоких горок, ставших им убежищем. И абсолютно правильно поступали. Случайно сорвавшись с высотки вниз, они попадали в вязкую, скользкую грязь, рискуя никогда не выбраться из этого болота.
Проходило еще несколько дней, и земля настолько очищалась от признаков половодья, что попавшим в зону в это время доводилось видеть весьма странную картину. На прекрасной, благоухающей травами территории начисто отсутствовали все признаки жизни. Зато она в изобилии наблюдалась на некоторых буграх, где орианды были близкими соседями бранов и совершенно не возмущались, глядя, как едят их товарищей. К концу весенней недели численность ориандов сокращалась чуть ли не в трое. Зато крупные звери накапливали месячный запас жира.
Наблюдавшие такое поведение зоологи находили это признаком сезонного помешательства, необходимого для поддержания равновесия в животном мире, на что видавшие виды планетологи отвечали, что если бы они видели все то, что довелось пережить ориандам, они бы лучше сами лезли в горло бранов, чем спустились бы вниз.
Лето в зоне было жаркое и влажное. Воздух пропитывался ароматом, исходящим от сплошного цветочного ковра, покрывающего землю. Обильные дожди, которые скорее подходили под определении ливней, совершенно не знакомых на Райте, подпитывали плодородные почвы. Пушные звери сбрасывали теплые зимние меха в надежде не свариться заживо под лучами Арея. Найти трофей в виде сброшенной шкурки снежного фереля у туристов считалось счастливым признаком, поэтому в это время года они прибывали сюда десятками. Впрочем, 9 из 10 через час убывали обратно, на чем свет стоит ругая матушку-природу, породившую такой несносный климат.
Из года в год биологов планеты волновали одни и те же вопросы. Отчего, спрашивали они, в предгорье обитает такое количество зверья? Ежегодно они гибнут в огромном количестве, и это совершенно не сказывается на их численности! А если еще учесть, что бугристый полюс находился по соседству с самым активным местом на планете - смертельной зоной, где мощнейшие магнитные источники пробивают планетарную кору и вырываются на поверхность многочисленными вихревыми потоками, то эти явления становились и вовсе непонятными.
Магнитный полюс сам по себе являлся древней загадкой Райты. Над ним начисто отсутствовали все явления жизни, вплоть до того, что посланные в зону спутники не смогли обнаружить в ней даже естественных для любой планеты бактерий и вирусов. Впрочем, информация, полученная таким образом, достоверной не считалась, потому что сами спутники из зоны так и не вышли, попав под мощный разряд излучения непонятного вида. Для ученых так и осталось тайной, валяются ли они где-нибудь в сломанном или испепеленном виде, или блуждают по полюсу, руководствуясь ложными магнитными сигналами, каких в этом месте в недостатке не бывает.
Казалось бы, магнитное излучение должно пагубно влиять на все живые организмы, а у выловленных "живьем" зверушек и срок жизни был вполне впечатляющим - по 70-90 лет, и здоровье вроде как в полном порядке.
Биологи выдвинули новую идею о том, что излучение магнитной природы резко повышает воспроизводство вида, усиливая способность к оплодотворению. Демографы накаляли ситуацию, вызывая вокруг этого явления ажиотаж: каждому хотелось наконец-то найти средство, которое смогло бы упорядочить (а может, и улучшить), проблему, которое человечество создало с рождаемостью. По данным планет-предшественников, Райту ждало почти полное опустошение уже к концу пятого тысячелетия, а две тысячи лет до этого по планете будут расхаживать, постепенно уменьшаясь в численности, несколько сот человек.
Как правило, дети, впервые узнающие этот ужасающий взрослых факт, безумно радовались. Это надо же! Сто человек - и пустая планета! В городах полно провизии, развлечений, информации... и люди, которые уже ничего не могут с ними сделать.
Правительство, прослушав очередные прогнозы демографов, бросило приличные средства на создание банка генофонда, и его пополнение стало одной из главных задач планеты. Теперь в слова присяги, которую приносили все жители, включался пункт, обязывающий их ревностно следить за своим здоровьем, а при отправлении в опасную поездку или иное предприятие заблаговременно (при отсутствии детей) сдать свой генотип куда полагается.
Сама процедура была не из приятных. Как правило, генетики хотели взять материала побольше, "чтобы выбор был побогаче", страховали себя на вероятность плохой сохранности сред и огромного множества других вещей, чем вконец распугали население.
И в такой критический момент ученые заявляют, что нашли способ размножаться естественным путем! Конечно, ажиотаж вокруг опытов поднялся неимоверный. Из бугристой зоны выловили десять пар животных, которых принуждали размножаться в клетках день и ночь.
Разумеется, ничего хорошего из этой затеи выйти не могло: за год эксперимента не родился ни один детеныш, и это несмотря на прекрасную кормежку! Зато умерло целых три самца и восемь самок! Возможно, секрет их "плодовитости" так никогда и не был бы раскрыт, если бы не опытность гистолога, просматривающего ткани трупов. За то время, что животные находились в неволе, их биологические процессы проходили в темпе, ускоренном приблизительно в десять раз! Теперь поиски ученых пошли в другом направлении. Они подключили к делу физиков и вскоре выяснили, что лавина магнитного излучения, находящегося поблизости от бугристого полюса, ускоряет все органические процессы, поэтому браны, имеющие 90-летний стаж проживания, на самом деле живут лет 9-10, однако успевают за этот срок взрастить столько детенышей, сколько полагается при долгой жизни.
Несмотря на пристальный интерес общественности, долгое время державший бугристую зону под своим надзором, горожане туда попадали редко. Первые охотники за шкурками ферелей рассказывали, что в зоне резко снижается умственная активность, теряется интуиция и... пропадает страх. Исходя из этого, экскурсия по экзотичным местам могла оказаться, по их словам, последней. И к тому же не безвредной - жестокий климат зоны выливался в длительно текущие заболевания.
Привыкшие к тепличным условиям люди настолько редко покидали свой благоустроенный быт, что бугристый полюс со временем стал для них местом прокаженным. Следуя склонностям человеческой натуры, сведения о нем обрастали легендами и домыслами, и через несколько поколений рассказы приобрели настолько ужасающий характер, что мысль посмотреть зону расценивалась по меньшей мере как признак психической неполноценности.
Глава 2
В роскошном особняке элитного района правления Дарон расхаживал перед старинным, украшенным позолотой зеркалом, и репетировал речь, с которой намеревался выступить сегодня в сенате.
-Дорогие друзья! Сегодня вам представляется редкая возможность услышать о величайшем открытии нашего века, которое избавит от тяжкой работы многих юристов и даст возможность людям зажить спокойной жизнью. - Дарон откашлялся и начал сначала. Он повторял этот текст уже больше десяти раз, но должного эффекта не наступало. Плечи, так гордо поднятые вначале, опускались вниз после первых слов, спина сутулилась, а живот неуклюже выпячивался вперед, что явно не придавало ему молодости. Может, не стоило ругаться с Пионеллой, когда она советовала обратиться в частную клинику для омоложения, но конгрессмен точно знал, чем оканчиваются все подобные затеи: какой-нибудь журналистишка типа его жены обязательно подкупит если не доктора, то регистратуру, и через неделю по всему городу будут светиться фотографии с его пребыванием на больничной койке. Или еще лучше: "Конгрессмен до, конгрессмен после... Сравните и подумайте о предстоящих выборах. Он уже не тот, что был раньше".
Дарон поморщился. Как просто было бы жить лет на 300-400 раньше, когда люди пользовались дорогими типографскими материалами. Что за мелочь были те листовки, о которых рассказывал ему старенький профессор, по сравнению с висящими в воздухе по десять часов световыми буквами, которые не стоили к тому же ни гроша. Теперь каждый ненормальный мог спроецировать отраженный свет с защитных спутников. Хорошо хоть, после парочки громких скандалов приняли этот закон о защите энергии. Если луч засекут, его пользователь заплатит солидную неустойку на счет носителя.
Дарон критично осмотрел себя снова. Да, выглядит он уже не молодо. Да и одряхлел впридачу. Еще бы! Уже лет двадцать прошло с тех пор, когда он начисто забросил все физические увлечения, погруженный в мечту сканирования. Будучи студентом университета, он выдвинул проект сканирующей программы. Его идея была принята. Демократы, стоявшие у власти последние пятьнадцать лет, вконец распустили население. Массовые добрые жесты типа освобождений преступников, отмены смертной казни и призывы к гуманизму в залах суда привели к тому, что порядочный человек не мог пройти по улице после заката Арея без того, чтобы с ним что-нибудь не случилось. Его проект оказался как нельзя более своевременным. С одной стороны, люди жаждали крови и наказаний, с другой, стали слишком гуманны, чтобы это осуществить. Да и мировая общественность могла воспротивиться. Действительно, легче нанимать хранителей на время пребывания в Райте, чем бояться, что тебя могут осудить по местным жестоким законам.
Вообщем, Дарон получил мировое "добро" и огромные средства для его осуществления. Под его руководством были созданы самые современные лаборатории, на оборудование которых шла пятая часть всего бюджета планеты.
Время не стояло на месте, о вот теперь он, конгрессмен, член совета безопасности, готов показать миру самый потрясающий проект, который только можно было представить. Дарон заранее представлял, какой ажиотаж поднимется вокруг него. Здание Центра по сканированию станет самым красивым зданием века. Сотни преступников и просто подозрительных личностей пройдут специальные программы. Больше не будет длительных, дорогостоящих судебных процессов, годами выясняющих, кто же совершил данное преступление. Достаточно нажать всего одну кнопку, ввести код субъекта, и его мысли откроются оператору, словно на ладони. Все, что знают преступники, станет доступно и судьям. По расчетам Дарона, безопасность достигнет 97%. Безумно высокая цифра.
Он снова откашлялся. Нельзя сбиваться.
-Дорогие друзья!
Ворвавшаяся в комнату Пионелла рванула на себя микрофон, подколотый к официальному костюму Дарона.
-Ты меня заколебал со своими друзьями! Из-за этой идиотской репетиции перед зеркалом я не могу придумать ни одной приличной шутки.
-Но, дорогая, сегодня я выступаю с докладом... - Дарон растерянно оглядывал рваную петельку для микрофона.
Пионелла сорвалась на крик.
-Плевала я на твои доклады! Из-за этого чертова выступления я могу провалить передачу! Это может быть концом моей карьеры. И что тогда? Что, я тебя спрашиваю?
Стараясь не потерять спокойствия, Дарон ядовито заметил:
-Ты могла бы родить второго ребенка, сидеть дома и ждать, когда я приду с работы.
-Сидеть и ждать. Как мило. И для чего же, позволь узнать?
-Хотя бы для того, чтобы накормить меня горячим ужином, а не той гадостью, которую я сам покупаю.
Пионелла бросилась на кушетку и залилась слезами.
-Если я тебе так мешаю, можешь катиться куда хочешь. Найми домохозяйку и целый день болтай с ней о безопасности планеты. Если у женщины нет своего ума, она рада видеть его у мужчины.
Дарон присел рядом с женой и обнял ее за плечи, стараясь успокоить.
-Нелли, ну зачем ты так говоришь... Ты же знаешь, как я тебя люблю. Бог с ней, с едой. Я же не пещерный человек, чтобы только об этом и думать.
-Скажите пожалуйста.., каким ты добреньким бываешь, когда боишься потерять свое драгоценное положение в обществе. - Пионелла ехидно улыбалась. - Ведь если я подам на развод, ты потеряешь свой любимый мандат. Неужели ты этого не боишься?
Дарон вскочил с кушетки и бросился прочь от дома, в ярости хлопнул за собой дверью. Вскочив в автолет, он принялся считать до десяти. В случаях с Нелли это был давний и проверенный способ. Дождавшись, когда сердце перестало колотиться, он положил ладонь на код проверки. Машина не двинется с места, если пульс будет больше восьмидесяти.
Дарон выругался. Сегодня его показатели явно зашкаливали. Придется лететь по административной полосе. Он выглянул в верхнее окно. Арей отклонился от полудня только на десять градусов, а заседание начиналось на тридцати. Он успевает, даже если придется ехать в третьесортном рабочем уровне.
Оторванная петелька раздражающе болталась на официальном костюме. Ничего, он пришьет ее перед совещанием. У секретарши всегда с собой полный набор необходимого на любые случаи жизни.
Пионелла медленно поднялась и подошла к зеркалу, в которое пять минут назад смотрел улыбающийся Дарон. Она ничего не могла с собой поделать. Каждый раз история повторялась с потрясающей точностью, и каждый раз после скандала она давала себе честное слово начать жить по-другому.
Ей было достоверно известно, что муж от нее без ума. Когда-то был, поправилась она. Сейчас, когда они уже два года ночевали в разных спальнях, его отношение определить было куда сложнее. Дарон всегда так отдавался работе, с таким восторгом о ней рассказывал, что Пионелла с горечью сознавала, что она сама никогда его так не поглощала. Даже в юности.
Раздражение накапливалось, мешая получать радость от успехов на работе, от взросления Венеаны - их первой и единственной дочери.
Женщина вздохнула и отвернулась от своего отражения. Сегодня у нее будет весьма напряженный день. Сара добыла просто потрясающие сведения. Как жаль, что Пионелла не смогла тогда пойти с ней в этот мужской клуб. Но ее фигура слишком женственна, чтобы можно было ее скрыть под мужской одеждой, а линии лица - слишком мягкие и нежные.
Пионелла загрустила. Правду говорят, что красота, пускай и самая идеальная, не дает счастья. Она не имеет не только его, а даже обычного мужского внимания.
Ладно, пора кончать с хандрой. Если данные, которые достала Сара, были не случайными, это может вызвать ажиотаж побольше того, который ожидает Дарон от своего проекта.
Целую неделю с тех пор, как Сара, загримировавшись мужчиной, посетила самый модный клуб, женщины запрашивали сведения о нем из всех возможных инстанций. Внутренняя отделка заведения, столь непримечательно выглядевшего снаружи, являла собой образец роскоши. В основном вся она была неплохо выполненной эротикой, но это было вполне понятно, ведь это все-таки чисто мужское заведение. Настораживало другое. Сотни мужчин спокойно обретались вокруг столиков, в безмерных количествах поглощая всю еду и напитки, на них находящиеся, и никому в конце не пришла в голову мысль расплатиться. Сара тоже не заплатила, хотя и сильно сомневалась в правильности своего поступка. Она уже приготовилась, когда местные вышибалы бросятся к ней с криками типа "ты что, вконец обнаглел, придурок", но вместо этого высокий и крайне галантный мужчина спросил, придет ли мистер в их скромную компанию в следующий раз. И самым странным было то, что ей действительно захотелось пойти туда снова.
Да, Сара любила авнтюры. Но в этом случае ее просто тянуло вернуться. Ощущение было схожим на лишний кадр, пускаемый в телепередачах с целью рекламы. Иногда они с Пионеллой рисковали подобным образом, срывая при этом крупные гонорары, а при просмотре старательно отводили глаза, боясь появления назойливого желания приобрести какое-нибудь белье или прокладки.
Несколько дней Сара пыталась себя пересилить, но затем решила, что будет вести себя разумно и поступит так, как после подобного ролика: купит все то, что так настоятельно рекомендовали приобрести. Решив на этот раз несколько ослабить влияние, а если удастся, то и убрать его вообще, она выбрала клуб на окраине города и три дня назад посетила его.
Восторгам не было предела. Слушая рассказ подруги, Пионелла ощущала потрясающее сходство с тем, что Сара рассказывала раньше, за исключением одной сногсшибательной новости: она явно стала приверженцем антиженской партии, о которой не раз с отвращением рассказывал Дарон. Тогда Пионелла не воспринимала его слова всерьез: слишком много чепухи вкладывали порой конгрессмены в свои выступления. Но сейчас, вспоминая слова мужа, она решила проверить подругу на наличие гипнотоксинов, благо доступ к этой лаборатории находился в кармане у самой Сары.
Пионелла ласково погладила подругу по шелковистым волосам.
-Сара, дорогая, я полностью соглашусь с твоим мнением, если ты докажешь мне, что свободна от гипноза.
-Ну что ж, тогда дело за малым, минут через 30 мы с тобой будем вместе грустить о греховности женской натуры. - Сара уныло засмеялась. - Ты не понимаешь, Нелли, они не хотят ничего плохого. Считай, что это продолжение работы Дарона по сканированию.
-Дарон не будет регулировать личностные отношения.
-А, перестань. Не он, так другой. Не все ли равно, начнется это сегодня или завтра. Райта станет первой планетой, на которой воцарится мир и порядок. Полная гармония личности., представляешь? каждый мужчина выбирает себе женщину, идеально ему подходящую. Каждая женщина занимается своим истинным призванием - семьей.
Пионелла саркастически заметила:
-Еще недавно ты на каждом перекрестке твердила, что твое единственное призвание - студия.
Сара отмахнулась.
-Это для Ренда. И правильно сделала, он сразу повысил мне гонорары. Но Нелли, если бы ты знала, как я устала от всего этого. Разве плохо, если мы с тобой будем заниматься домом, собой, немножко поболтаем, заждавшись Дарри с работы?
При имени мужа настроение Нелли заметно испортилось. Иногда ей казалось, Сара специально подчеркивает его положительные со всех сторон качества, чтобы разозлить подругу. Она решительно тряхнула головой, отметая возражения.
-Нет уж, сперва лаборатория, потом философия.
Лаборатория находилась за городом, и ехать туда, даже используя правительственное разрешение Дарона на дороги третьего уровня, предстояло не менее получаса. Это было учреждение закрытого типа, и Саре пришлось основательно поискать пропуск. Как в старые добрые времена, пластиковая карточка вставлялась в небольшую щель на главной панели, и приходилось ждать несколько минут, пока сложная кодировка наконец-то считается тупым компьютером.
Кроме них, посетителей в это время не было. Сара прекрасно была знакома с расположением установок, и не стала искать помощи у справочного путеводителя. В студенческие годы она проводила в лаборатории почти все свободное время, пытаясь писать работу по психологии. Потом токсины запретили и учреждение было объявлено закрытым, но Сара иногда захаживала сюда просто так, из любопытства.
-Ну, если ты так настаиваешь... - Она терпеть не могла всяких анализов и установок типа этого саркофага.
-Давай, давай, - Нелли мягко подтолкнула ее. - Сама не раз видела, как ты туда своих "добровольцев" засовывала.
Сара медленно опустилась в открытый саркофаг и с отвращением смотрела на наезжающее покрытие. Сейчас глупая игла вонзится в шею и начнет сосать кровь. Вообще, операция безболезненна, кожа все равно покрывалась обезболивающей пленкой, но представить себе происходящее, так в дрожь бросит. В принципе, саркофаг был бы делом совершенно ненужным, если бы не особенности некоторых токсинов. Поддаваясь определению, они вызывали такую мощную реакцию у своего носителя, что даже мертвый сорвался бы с кресла и бросился бежать.
Внезапно она почувствовала напряжение. Что за идиотизм! И как она могла согласиться на этот анализ? Надо выбраться отсюда сейчас же...
-Пионелла, открой! Прекрати этот дурацкий эксперимент. -Она изо всех сил барабанила свободной ногой по покрытию. - Открой же, тебе говорят, а то живой я не выйду...
Интонации Сары резко менялись, прослеживая, на что поведется подруга. Начав с просьбы, она спустилась до жалостливого плача, а затем перешла на угрозы.
Пионелла молчала. Организм Сары реагировал на токсины положительно, и она сосредоточенно выполняла указания компьютера.
"Дезраствор Љ5 влить в колбу плечевого катетера.
Задание выполнено.
Антагонист общего профиля влить в колбу Љ3 на вершине саркофага.
Задание выполнено..."
Дезинтоксикация Сары заняла около часа. Учитывая, что возмущение подруги утихло гораздо раньше, Пионелла спокойно сняла зажимы устройства. Крышка поднялась вверх.
В глубине саркофага лежала ставшая вдруг какой-то маленькой и притихшей Сара. Бледная, с похудевшим лицом, она едва могла говорить.
-За раскрытие антигосударственного заговора нам обоим полагается повышение и крупная материальная компенсация.
-В первую очередь отпуск. - Пионелла улыбнулась через силу. Она находилась в пустой лаборатории за городской чертой, о существовании которой было известно немногим. В ушах все еще звучали вопли Сары, которые делали происходящее весьма похожим на современный ужастик. Вот сейчас она опустит руку, чтобы помочь ей выбраться. И по меньшей мере останется без пальцев.
Но Сара обошлась без ее помощи. Хрупкая, растрепанная фигурка вылезала из пустого саркофага, отчаянно наморщивая лоб. Что-то очень важное постоянно ускользало из ее измученной памяти. Услышав за дверью шаги, она метнулась к строенному в стену шкафу и потащила за собой Пионеллу.
-Сара, не сходи с ума. У тебя же официальный доступ к этой лаборатории. Мы не сделали ничего противозаконного.
-Уже то, что сейчас мы находимся здесь, является не только преступлением, а и пренебрежением к собственной жизни. Когда ты меня упрашивала провериться на гипнотоксины, я согласилась только потому, что мы шли прямо к этой лаборатории. Сама не знаю, как это я легла в саркофаг - никогда не думала, что смогу тебе так подчиниться.
-У тебя, наверное, жар поднимается. После такой нервотрепки это вполне естественная реакция. - Пионелла попробовала выбраться из шкафа наружу как раз в тот момент, когда незваные посетители подошли к лаборатории. Из-за двери долетали приглушенные голоса:
-Сколько камер могут работать одновременно?
- Мы подготовили 120 штук. Учитывая, что это мягкая процедура, она не займет много времени, так что пропускная способность вполне достаточна.
- А в этой комнате...
- Медицинское оборудование для тех, кто плохо перенесет процедуру.
- Вы думаете, что тех, кому понадобиться помощь, будет так мало? Наша цель - не уничтожение, а возрождение.
- Разумеется, мистер. Но здесь находится самое серьезное оборудование, а обычную помощь, вплоть до хирургических вмешательств, можно получить в прекрасно оснащенных реанимационных блоках. Мы проходили мимо них несколько минут назад. Это же помещение можно рассматривать скорее как спасающее умирающих.
- Разве опасность так велика?
- Аллергические реакции, сэр. Мы не успеваем изучить все подробности медицинских карт, да и некоторые особи за всю жизнь ни разу не использовали данную субстанцию.
Мужчины прошли дальше, а Сара все еще прижимала ладонь к губам подруги.
-Я тебя прошу, помолчи хоть одну минуту. Я не Дарон, и не смогу слушать нотации в такое время.
Слова больно резанули сердце. Выходит, что даже ближайшая подруга, и та признает, что Пионелла портит жизнь мужу. И, естественно, считает во всем виноватой только ее.
Всем телом ощущая гнев, исходящий от соседки, Сара попыталась побыстрее загладить вину.
-Нелли, я тебе столько должна рассказать...
-Что?.. И как я раньше не догадалась... Эти его долгие отлучки на периферию... Так вот с кем Дарон решал важные государственные дела. Зная, чего именно он недополучает дома, ты с радостью предлагала ему все это, а потом отправляла ко мне, давая понять, что с тобой будет несравненно лучше.
-Дорогая, успокойся. Я совсем не это имела в виду... - Не зная, что добавить в свое оправдание, потрясенная Сара поспешила добавить: - Я никогда не спала с твоим мужем.
-Да уж, естественно...он просто физически не смог бы с тобой переспать. -Пионелла выразительно окинула взглядом худенькую, практически плоскую фигурку подруги.
Стараясь не расплакаться от обиды, Сара решилась продолжить. Нельзя поддаваться настроению Нелли. Она просто слишком взбудоражена происшедшим, чтобы вести себя цивилизованно. Потом наверняка будет просить прощения. И, как всегда, она его получит.
-Я хотела сказать тебе совершенно о другом. Там, в этих мужских клубах, готовится настоящий заговор.
-Который вы раскрываете совместно с Дароном...
-Нелли, послушай, он здесь совершенно не причем. Это антиженская революция, и ни один знающий об этом мужчина тебе не проговориться. Мы на грани тотального изменения личности - "мягкого", как они говорят. Это значит, что женщина будет помнить, где она живет и кто ее дети, но ее внутренний мир совершенно изменится.
Пионелла саркастически кивала в такт словам подруги.
-Как схожи ваши сведения. К сожалению, ты нечасто видела Дарона в последнее время, иначе бы знала, какой чушью он все это считает.
-Операция запрограммирована на 15 весенний день. - Сара с мольбой смотрела на подругу. - Нелли, надо бежать, у нас в запасе всего несколько часов.
Пионелла поднялась с колен. Душный шкаф, плачущая Сара, Дарон, она уже не могла точно сказать, что больше ее раздражает.
-Не называй меня этим дурацким именем. - Пионелла вышла наружу и с силой хлопнула дверью чуть ли не по носу Саре.
Одетые в легкие сандалии ноги ощущали холод, идущий от каменного покрытия пола. Расправив плечи, женщина прошла к двери, прихватив с собой ключ от лаборатории. Она закроет Сару здесь. Несколько часов, проведенных в раздумьях, ей не повредят. Зато как приятно будет помахать этой милой вещичкой перед носом Дарона, сообщая ему о местонахождении любовницы. С улыбкой закрывая дверь лаборатории, Пионелла не заметила, как к ней подошел мужчина.
-Госпожа Лембик, если не ошибаюсь?
Она едва кивнула головой. Встретить здесь знакомых мужа не хотелось, но мужчина, видимо, не собирался отказыться от разговора.
-Что вы делаете в таком месте и в такое время?
Пионелла не могла вспомнить имени говорившего, но точно знала, что видела его в сенате. Он о чем-то спорил тогда с Дароном. Прекрасная возможность дать выход накопившейся злости. Такой поступок он воспримет как удар ниже пояса.
-Разыскиваю любовницу своего мужа.
-И как успехи?- Мужчина выглядел озабоченным.
-О, я практически у цели. Всего несколько часов, и она будет найдена.
-Вы правы. Всего несколько часов... - С трудом оторвавшись от своих мыслей, он поднял глаза на Пионеллу. - Госпожа Лембик, я всегда уважал вас и ваш ответ сейчас для меня очень важен. Последнее время я занимаюсь воплощением в жизнь очень ответственного проекта. Как все нормальные люди, я иногда даже ночами не сплю, мучаясь, правильный ли выбран путь...
Пионелла почти не прислушивалась к монологу. Все ее мысли были сконцентрированы на том, как добраться до дома. В этот поздний час транспорт ходил с перебоями, не говоря уже о том, что лаборатория находилась за городом и сюда вряд ли что-то вообще ходило. Воспользоваться машиной Сары не хотелось. Она уже жалела, что затеяла эту глупость и не собиралась оставлять ее здесь на всю ночь. Намереваясь одолжить машину, она рассеянно выдавила:
-Я слушаю вас, мистер...
-Орин. Мистер Орин Кемвиль, мадам. Скажите, когда вы найдете эту женщину, любовницу вашего мужа, что вы сделаете в первую очередь?
Не задумываясь, Пионелла выпалила:
-Повыдергиваю ей волосы и исцарапаю нос.
Мистер Орин казался несколько странноватым, и она поспешила закончить общение.
-Вы не одолжите мне вашу машину, чтобы я могла добраться домой?
-Разумеется, мадам. Я буду столь любезен, что сам отвезу вас. Кстати, если хотите знать, вы очень помогли мне своим ответом, и я смею надеяться, что услуга, которую я окажу мистеру Лембику, точно так же ему поможет.
Нелли рассеянно произнесла "Буду благодарна", и поспешила выйти на улицу.
Пропуская Пионеллу вперед при выходе из лаборатории, Орин легко всадил иглу в шею госпожи Лембик. Подхватив ее на руки, он бережно отнес женщину к переделочным камерам, где несколько мужчин в спешке подготавливали все необходимое к операции.
-Эта мадам немного поспешила, парни, но это ничего. Просто она будет первой. Займитесь ею поскорее, у нее неплохой муж, и я не хочу, чтобы он волновался.
Орин Кемвиль вышел на улицу и вдохнул воздух всей грудью. Через час работы здесь будет невпроворот, а пока надо пойти проверить, не сломала ли ничего эта женщина в той лаборатории, где находился саркофаг.
Тщательно проверив целостность оборудования, он вышел в коридор, оставив дверь незапертой. Предосторожности теперь были ни к чему.
Дарон шел по просторным коридорам Коллегиума и небрежным кивком головы отвечал на многочисленные приветствия. Знакомых было много. Он бы сказал, даже слишком много. Пока они еще укладывались в кладовые его зрительной памяти, дела обстояли намного хуже. Постоянные пожелания всех благ порой просто раздражали, а иногда и выводили из себя. Теперь, когда их число перевалило за шестизначную цифру, Дарон наконец вздохнул свободно. Люди стали для него фоном, таким же привычным, как обстановка комнаты.
Когда-то в пылу перепалки Пионелла даже съязвила, что кивательные движения настолько вошли у него в привычку, что он делает их и во сне. Конечно, на этот злобный выпад него был веский контраргумент - они давно ночевали в разных спальнях.
Воспоминания о жене вызвали у конгрессмена новый прилив раздражения. Испортить настроение в такой ответственный день!
Дарон зашел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Он не был сторонником нарколизатов, но на всякий случай держал несколько штук при себе. Сейчас их прием представлялся естественным решением проблемы. Если не считать студенческих глупостей, за всю жизнь он пользовался этим методом всего два раза, и остался им очень доволен.
Конгрессмен задумчиво повертел в руке серебристую упаковку, в которой находились две прозрачные таблетки. Он хорошо помнил инструкцию. Для достижения наилучшего результата они растворялись в воде. Дарон уже хотел попросить секретаршу принести ему 500мл жидкости, но вовремя спохватился. Еще не хватало, чтобы у нее возникли подозрения на этот счет. Удивляясь своей неспособности мыслить логично, он нажал кнопку комутатора.
-Луис, принесите мне два стакана с водой. Лучше дистиллированной.
Как видно, слова шефа застали Луис врасплох. Переваривая его вопрос, она пыталась сообразить, для чего может понадобиться вода.
-Но... если вы о той засохшей бурулии на подоконнике, то это ее естественное состояние. Она активна только три месяца в году, а потом неизбежно засыхает. Сколько ее не поливай...
Не собираясь слушать дальнейшие объяснения из области ботаники, Дарон устало заметил:
-Вы работаете со мной не один месяц. За это время можно было запомнить, что меня никогда не интересуют увядающие цветы.
Когда Луис вошла в кабинет Дарона с двумя наполненными стаканами, в голове у нее немного прояснилось. Перед шефом стояла бутылочка с эссенцией шеня, которую конгрессмен принимал при понижении давления.
Плотно затворив дверь за секретаршей, Дарон быстро опустил таблетки в воду. Надо было спешить, чтобы до начала заседания успеть выйти из первой фазы. Она обычно длилась около получаса и характеризовалась крайне слабой реакцией на внешние раздражители. Зато потом заряд энергии будет просто колоссальным.
Конгрессмен уютно устроился в кресле, потягивая безвкусный напиток через трубочку для коктейля.
Дверь кабинета распахнулась настежь, пропуская Тирреса Мачиано. Тиррес был высоким тридцатилетним мужчиной, обладавшим светлым умом и незавышенными амбициями, и на протяжении пяти лет являлся незаменимым помощником Дарона.основным недостатком в его характере Дарон считал излишнюю осторожность. Он готов был просчитывать любое порученное ему дело до таких мелочей, что после их изложения конгрессмен либо считал его уже невыполнимым, либо невписывающимся в рамки закона, либо просроченным. И надо же, чтобы под прием нарколизатов попал именно он! Не замечая туманности в глазах шефа, Тиррес плюхнулся в кресло, стоящее рядом. Он был явно чем-то встревожен.
Напрягая последние силы, чтобы его не уличили в постыдном допинге, Дарон тщательно подбирал необходимые для разговора слова.
-Добрый день, Тир. Ты что-то сегодня рано, до заседания еще далековато.
Тир в раздумье барабанил пальцами по столу.
- Очень сомневаюсь, что день выйдет добрым.
Дарон старался переварить услышанное, но нить разговора постоянно терялась, не говоря уже о том, что Мачиано говорил как-то странно. Второй стакан так и остался стоять на столе.
-Помнишь, как месяц назад мы решили проверить работу всех лабораторий по сканированию лично?
Конгрессмен утвердительно кивнул головой. Если его первый помощник это помнит, значит, так все и было.
-Так вот. Все шло хорошо, пока я не начал проверять команду Кемвиля. Доступ в их лаборатории оказался закрыт даже для меня. Сотрудники мотивировали отказ тем, что мне надо лично состыковаться с мистером Ориком, а когда я начал его поиски, оказалось, что он находится в командировке до сегодняшнего дня.
Тиррес не отрываясь смотрел на белоснежное покрытие пола, в который раз прокручивая полученные данные, затем медленно протянул руку к стакану с допингом и, не спрашивая разрешения Дарона, сделал глоток.
-Я видел его в городе четыре дня назад. И, конечно, позвонил домой, где мне вежливо указали на ошибку.
-Возможно, ты обознался.-Конгрессмен побледнел, когда его помошник выпил напиток до дна.
-Какую дрянь ты иногда заказываешь, Дарри. - Он со стуком вернул стакан на место. -Я и сам бы так решил, если бы не столкнулся с ним на следующий день прямо у дверей квартиры. - Мачиано нахмурился. - Учитывая сложившиеся обстоятельства, я потратился на дорогостоящее зарядное устройство для тех скрытых камер, которые мы установили еще в самом начале.
Щеки Дарона стали розоветь. Он наконец понял смысл фразы Тирреса.
-Если дело в этом, напиши отчет и тебе оплатят даже без чека. У нас еще есть немного средств.
-Дарри, дело не в деньгах. Те данные, что я получил через камеру, могут стоить жизни, и не одной. Кто-то работает за нашей спиной, причем с таким бюджетом, который тебе и не снился. В их файлах запрограммирована абсолютно другая идентификация личности. Во-первых, она будет проводиться всем без исключения, а во-вторых, кодировка вводится с пятилетнего возраста. Ты хоть понимаешь, что это обозначает? - Тиррес размышлял вслух. - Они смогут сканировать тебя, меня, всех. Задействуется огромное количество операторов, тратятся бешеные деньги. Никогда не поверю, что все это делается только для того, чтобы снять со счетов те несчастные 2% преступности, которые остались после нашего расклада.
-По-моему, ты несешь чепуху. -Дарон начинал приходить в себя. Расслабленный мозг начинал отчетливее улавливать смысл сказанного. Через несколько минут восстановление будет полным. -Если за всем этим стоит Кемвиль, ему в жизни не достать необходимых средств.
Взбешенный спокойствием конгрессмена, Тиррес вскочил с кресла и, опираясь руками о резной стол, в упор смотрел на Дарона.
-Это не чепуха. - Вынимая из нагрудного кармана небольшой пакетик с записями, он осторожно протянул его Дарону. - Вставь в плейер. И учти, что камера работала только один день - вчерашний.
Конгрессмен удивленно обернулся. Именно вчера во всех лабораториях был выходной. Он медленно вложил кассету и нажал кнопку просмотра.
Запись была нечеткой, но Дарону подробности были не нужны. Сверху экрана была выведена надпись: "Секретный объект. Зоны сканирования", а чуть ниже размашистая подпись гласила, что проект принят.
Несуразность положения заключалась в том, что дароновская программа по сканированию должна была коснуться только центрального города планеты - Пика. На карте же была очерчена довольно обширная зона, включающая в себя все населенные пункты. Пунктирная линия, отстоящая от первой километров за пятьдесят, указывала, в каких пределах легко считываются мысли сканируемого, а третья позволяла выделить пространство, в котором от закодированного человека можно было уловить едва заметный сигнал. Эта площадь охватывала Каменистую равнину, часть Предгорья и небольшие островки заповедника, в который уже давно никто не заходил.
Тиррес безысходно смотрел на карту.
-Они хотят поймать нас в западню, из которой будет крайне сложно выбраться. Схвачено все, кроме магнитного купола и небольшой зоны рядом. В Предгорье не уйдет ни один здравомыслящий человек, но они бы и его захватили, если бы имелся хоть какой-то шанс выжить. Боюсь, Дарри, что твое детище послужит толчком к новому рабству. Код станет клеймом, которое может стереть только хозяин.
В дверь тактично постучали, и конгрессмен отключил запись. Луис с кошачьей грацией вошла в комнату.
-Господа, заседание начинается. Не заставляйте вас ждать.
Мило улыбаясь, она исчезла за дверью. Дарон благодарно вздохнул. Последнее время отношения с Пионеллой настолько прочно вошли в его сознание, что от всех женщин мира он ожидал только неприятностей. В отличие от жены, Луис отличалась немногословием, а зачастую говорила и вовсе мало, что ему очень импонировало.
Дарон обернулся к помошнику.
-Тиррес, я подумаю над всем тем, что ты мне тут рассказал. Обсудим, как только освобожусь. Сказать Луис, чтобы принесла чего-нибудь выпить?
-Нет, не беспокойся, я налью себе шеня. Та гадость, что приносит твоя Луис, не по мне.
Тиррес потянулся за бутылкой с эссенцией, в то время как переходящий во вторую стадию конгрессмен бодро вылетел из кабинета. Обостренное внимание не смогло пропустить, что помошник погружается в апатию, но времени на разговор на было.
"Само ядро" "проекта века", как окрестили его журналисты, было встречено бешеными аплодисментами. Хотя проект был признан секретным, Дарон видел в зале немало представителей мировых сообществ. Одних только сакийцев насчитывалось не меньше десяти человек. Он улыбнулся. С какой легкостью они проникли в зал заседаний сейчас, когда все вокруг продается. Что ж, пусть услышат о том, что эти времена подкупа канули в прошлое, и каждый гражданин Пика старше двадцати пяти лет может теперь подвергаться избирательному сканированию.
-Господин Лембик! - Дарон уже порядком устал отвечать на вопросы зала. - Где гарантия того, что ваши специалисты не будут вторгаться в другие области мозга. По моему мнению, стоит переключить датчик, и вы сможете считывать не только мысли преступные, но и некоторые другие...
-Например?
-Присваивать чужие открытия, рассказывать людям, что они думают друг о друге... Вашим методом можно породить конфронтацию.
Зал зашумел. Вопросы оказались наболевшими, и Дарону пришлось долго держать руку кверху, пока появилась возможность говорить.
-Мы продумали эти вопросы. Операторы, которые будут работать с данными, будут людьми закрытого типа. На время работы они будут жить в обособленном мире, не сталкиваясь с остальным населением. В случае увольнения они подвергаются сканированию с введением особого литического вещества, которое избирательно уничтожает данные, полученные при работе. По поводу мозговых зон, в которые могут вмешиваться мои люди, я только могу подчеркнуть, что все они резко отграничены одна от другой, и место, в котором хранятся мысли, противоречащие заповедям нашего мира, отстоит от эротики, сплетен и карьеры на значительном расстоянии. Мы разработали датчики только для одной цели - гуманной, и ни во что больше вмешиваться не собираемся.
Все тот же голос из зала не унимался.
-Неужели вам не поступали предложения о совместном сотрудничестве с медиками? Внушение мыслей психически больным людям было бы гуманной целью.
Дарон улыбнулся.
-Наши датчики не внушают мысли, не гипнотизируют, не меняют генотип, если у кого-то возникнет и такой вопрос. Принцип работы построен на чистой физике волновых колебаний, и занимается простым считыванием информации.
Прошло не менее полутора часов, прежде чем Дарон освободился, выскочил за дверь и отправился на поиски Мачиано. Навстречу по коридору шла Луис. Как всегда, она просто сияла от удовольствия. Когда Дарон видел ее в такие моменты (а они были весьма часты), ему казалось, что комитет поступает неправильно, выплачивая зарплату этой милой девушке. За право работать с членами правительства Луис сама могла им доплачивать.
-Мистер Лембик, чашечку кофе в ваш кабинет?
-Нет, спасибо, Луис. Вы лучше подскажите мне, где отыскать мистера Мачиано?
-Час назад он выехал к своей больной сестре на Периферию.
От растерянности Дарон прикусил губу. Поехать на Периферию в такой момент...
-А куда именно?
Луис растерянно снизала плечами. В ее обязнности не входило выведывать направление поездок.
-Он был чем-то встревожен?
-Нет, сер, напротив, очень спокойным.
Даже слишком, - добавила про себя Луис, -учитывая, что провожали его туда два амбала в военной униформе.
Глава 3
-Папа, я не хочу сегодня в школу... -девочка плакала, уткнувшись в подушку.
Мужчина, поправлявший галстук возле зеркала, повернулся к ней и сурово произнес:
-Если ты сейчас не можешь решать свои проблемы самостоятельно, представляю, какое будущее тебя ждет.
Венеана горько всхлипнула.
-У нас почти нет занятий, учителя не приходят с того дня, когда начали говорить о "женском положении". Даже Лапика вчера не была.
Венеана была единственным ребенком Дарона и Пионеллы Лембик, но разбалованной себя не считала. Отец воспитывал ее в таких строгих моральных правилах, что читая о юных воинах прошлого века, она им тихо завидовала. Подумаешь, им не разрешали укрываться в любую погоду и недокармливали. Интересно, что бы запели эти молодые аскеты, если бы их пилили с утра до вечера, внушая нормы этики.
Вот и сейчас отец, похоже, во что бы то ни стало решил добиться своего. Наверняка он думает, что тренирует ее "железную волю", не поощряя капризы.
Венеана поднялась с постели и прошла в ванную. Уже неделю она пытается объяснить родителям, что в школе творится неладное, но они и слушать ничего не хотят. Даже когда она дошла до места, где директор запер всех девочек в музыкальном зале и приставил к дверям охрану, ей было отвечено, что это излишняя мера предосторожности и проявленное им благоразумие.
Девочка включила зубную щетку на полную мощность, с трудом удерживая ее во рту. Родители еще поплачут, если она не вернется. И поделом: сами виноваты.
Приободрившись таким образом, Венеана выскользнула в коридор и прошла в гардеробную. С детства это помещение было ее любимым местом в доме. Отодвигая в стороны мешавшие платья и костюмы, она забралась в самый дальний конец комнаты, где хранились меховые вещи. От них всегда веяло силой и покоем.
До выхода оставалось еще минут 10, поэтому она устроилась поудобнее, стараясь не прислушиваться к приглушенному разговору, долетавшему до нее из-за тонкой перегородки.
Нахмуренный Дарон сидел в кресле и нервно вертелся на нем в разные стороны, выбивая с покрытия пола кусочки так полюбившейся Пионелле сакийской мозаики, что бывало с ним в минуты крайнего раздражения.
-Ринето, если мы отзовем детей из школы, это лишь покажет нашу слабость. Пока это только глупые разговоры, но если они приняли те масштабы, о которых ты говоришь, надо идти законным путем. Выступим на следующем собрании.
Венеана не слышала ответа отца Лапики, но догадывалась о нем. Ринето был достаточно импульсивным типом. Он наверняка сказал бы что-то типа: "Плевать мне на собрание. Я не буду рисковать семьей из-за амбиций."
-Какие амбиции? О чем ты?
Девочка закрыла уши ферелевым шлейфом. Сейчас отец будет долго рассказывать, что этот вопрос должен стоять превыше личных интересов и от того, пойдет или нет в школу Лапика, зависит будущее всего человечества.
Прошло не менее 20 минут, прежде чем двери гардеробной отворились настежь, пропуская в комнату две совершенно лишние в этот момент вещи: солнечный свет и отца.
Венеана со вздохом поднялась с колен и пошла к выходу.
Ехать по поверхности планеты сейчас было неслыханной роскошью. Венеана имела в виду время отца, а никак не их финансовое положение. Хотя такое развлечение многим представлялось слишком дорогим удовольствием, и поэтому большинство выбирало 2-3 воздушный уровень. Это было не слишком высоко - 20-30 м над основной трассой, и водители не страдали от перистых облаков, мешавших свободному видению и забивавших влагой дыхательные пути.
Венеана никогда не ездила открытой машиной выше 4 уровня. Да и того единственного раза, когда она находилась на высоте 40 м, ей вполне хватило. Воздух там был прилично разреженным, так что этой дорогой пользовались только малообеспеченные. Стабилизировалась она плохо, и то и дело попадавшие в ямы водители испускали целые потоки ругательств.
Рассматривая окружавшие ее красоты природы, девочка тихо вздыхала, боясь увидеть в боковом зеркале недовольное лицо отца. Хотя обычные люди и ездят на второсортных дорогах, но они по крайней мере не возят своих детей в школу силой.
На секунду остановившись у места, где он обычно высаживал дочь, Дарон опять включил двигатель. Из-за телефонного разговора с этим болваном Ринето она опаздывала минут на 15, и это именно тогда, когда взгляды всех прикованы к женскому поведению.
Подъезжая к школе, он еще издали увидел, что двор забит людьми до отказа. Машина еще не успела остановиться, когда к ней бросились двое охранников. Увидев конгрессмена, они в нерешительности остановились.
Дарон отстегнул ремни безопасности и встал во весь рост, высматривая директора. Безвкусный красный комбинезон, который мистер Томас носил ежедневно, резко выделял его из толпы. Конгрессмен жестом попросил его приблизиться.
Полицейские, окружившие школьный двор электрокольцом, на секунду разорвали цепь, пропуская директора наружу, но этого момента оказалось достаточно, чтобы вслед за ним из толпы выскочили двое.
Проворный охранник, успевший воспользоваться глушителем, бросил его вслед убегающим. Мужчина упал, но его сынишка уже был далеко. К нарушителю бросилось сразу трое полицейских, которые начисто закрыли картину происходящего от окружающих.