Осень в этом году выдалась на удивление теплой - вон как в ординаторской душно, так и хочется пошире распахнуть окно.
А собственно, почему бы и нет?
С трудом распахнув надрывно скрипнувшую створку, я выглянула в образовавшийся проем.
Ляп - упала на нос холодная капля, отчего любоваться природой мне сразу же расхотелось. Да и некогда любоваться. Вон, еще кипа незаполненных историй на столе.
И какая сволочь придумала такой идиотизм - каждый день переписывать одно и то же?
К слову сказать, работаю я травматологом в одной провинциальной больнице. Больных у нас обычно не много, максимум человек десять-двенадцать зимой, а летом и того меньше.
Почему так мало, спросите вы?
Учреждение наше находиться в старом шахтерском городке. Шахту, ввиду нерентабельности, давным-давно закрыли, а вот люди остались. Следовательно, и больничку нашу оставили, при этом существенно урезав бюджет.
Мне же просто не повезло. По окончании университета, а училась я на бюджете, и средствами, чтоб открестится от распределения, не располагала, меня и направили в эту богом забытую дыру.
Поселок наш, и в лучшие свои времена едва ль насчитывающий тысяч пять жителей, сейчас окончательно пришел в упадок. Молодежь, за неимением работы, расползлась по более крупным городам. Остались лишь старики, да никому не нужные алкоголики. И этот вот контингент обычно нашу больницу и заполнял. И если б я не маялась дурью, не смотрела вчера телевизор, а с вечера заполнила эти дурацкие истории, сейчас бы тихо и мирно спала.А так хоть спички в глаза вставляй.
Кофе заварить, что ли? Заварить, размечталась. Правильнее сказать набодяжить... или забодяжить? Впрочем, какая разница. Как этот процесс не назови, а растворимая бурда так ею и останется.
Закрыв окно, я подошла к холодильнику, на котором и стоял обычно наш чайник. Заглянув под крышку, ничего, кроме давно высохшего донышка и покрытых толстым слоем накипи стенок, я в нем не увидела. И что за мода? Неужели так трудно набрать воды? Хорошо хоть водопровод, как это не странно, работает исправно. Вот умели же в советское время строить!
Взять, хотя бы, виднеющиеся через парк, сталинки. Вон, столько времени стоят, и ничего. Панельная коробка уже давно, наверное б, развалилась.
Кстати, в одной из этих сталинок я и живу. Выделили, спасибо родному правительству, безквартирному врачу.
О, а водичка-то уже кипит! Сейчас, кофейка забодяжу, и можно приступать к труду и обороне.
Дымящаяся кружка скромно притулилась на краю стола.
Посмотрим, что тут у нас? О, постоянный клиент - Нефедов А. А. Вот объясните мне, как можно пятый раз за несколько лет выпадать с балкона третьего этажа? Я понимаю, трудности у человека, зеленые человечки в компании с белочками по плечам скачут. Но неужели, раза после третьего, нельзя было на этот коварный объект поставить решетку?
Впрочем, с этим клиентом давно все ясно, смотрим следующего. Надо же, и здесь, то же самое. У нас что, сезон полетов открылся, с обязательным приземлением на густо растущие вокруг домов деревья?
Нет, наше правительство совсем не заботится о бюджете страны. Ну что им стоит немного проредить в некоторых местах зеленые насаждения? Какая б сразу экономия образовалась! Впрочем, это не мои проблемы.
С оставшимися историями я справилась меньше чем за час - благо, за мое дежурство никто не поступал, и новые заводить не пришлось. Взглянула на часы. В запасе еще полтора часа. Выспаться за такое время невозможно, только организм раздразню. Чем бы заняться? Почитать, что ли?
Распахнув жалобно скрипнувшую дверку стола, я с головой зарылась в груды скопившегося там за несколько месяцев, хлама.
В первых двух ящиках, кроме листов исписанной бумаги, ничего интересного не нашлось, а вот в третьем на глаза попалась тонкая книжонка в истрепанном бумажном переплете.
На некогда яркой обложке, в объятиях друг друга, замерли двое - темноволосый мужчина в черном камзоле и... ну кто бы сомневался, блондинка.
Пренебрежительно скривившись, я все же открыла томик, бегло прочитав аннотацию.
Этот вид прозы я никогда не любила, но другой литературы в моем распоряжении не было, поэтому пришлось довольствоваться той, что есть.
Снова усевшись за стол, я положила перед собой книгу, и потянулась к кружке.
Потягивая безнадежно остывший напиток, неспешно перелистывала страницу за страницей, но смысл повествования постоянно ускользал, мелкие буквы норовили уплыть, а уставшие глаза непроизвольно закрыться.
Не выдержав таких издевательств, измаявшийся организм вконец взбунтовался - тонкая книжка выскользнула из рук, а потяжелевшая голова упала на сами собой сложившиеся в замок руки.
Именно в этот момент, на грани сна и яви, когда мысли вяло проносятся в замутненном сознании, а душа стремится в объятия Морфея, дверь в ординаторской, надрывно скрипнув, резко распахнулась, а в образовавшемся проеме нарисовалась Марьяна, самая молодая медсестра нашего отделения.
Ее длинные светлые волосы были собраны в высокий хвост, а короткий халат еле прикрывал пятую точку стройного тела.
- Дарина Ростиславовна, - на одном дыхании выпалила девушка, - вас в травмпункт вызывают.
- Что там стряслось? - вздохнула я, - Опять алкаши разлетались?
Но вопреки моим ожиданиям, девушка покачала головой.
- На этот раз нет. ДТП.
Блин, вот только этого мне и не хватало!
Быстро набросив халат, я выбежала в длинный, с рядом раскладных кресел, коридор. Миновав его, рывком распахнула покрытую белой эмалью дверь, и оказалась в просторном помещении.
У окна, за освещенным тусклой лампой столом, сидела пожилая женщина, в небрежно наброшенной поверх халата цветастой кофте.
Она то и дело зевала, дрожащей рукой заполняя журнал поступлений под диктовку склонившегося над столом фельдшера.
Рядом, на кушетке для посетителей, о чем-то перешептывались два милиционера.
Проигнорировав заинтересованные взгляды ментов, я поприветствовала фельдшера и направилась дальше по коридору.
Свернув за угол, вошла в небольшое, выложенное до самого потолка белым кафелем, помещение.
На узком, застеленном клеенкой смотровом столе, лежал молодой мужчина. Его голова была замотана пропитанным кровью бинтом, на фоне которого лицо выглядело гипсовой маской, рукой сумасшедшего скульптора раскрашенной алыми полосами. И если бы не мерно пищащая аппаратура, я бы подумала, что предо мною труп.
Только показания аппарата меня совсем не радуют. Пульс - тридцать, давление шестьдесят на двадцать.
Нахмурившись, я подошла к парню.
Вопреки моим ожиданиям, на его теле, за исключением головы, никаких видимых глазу повреждений не оказалось.
Размотав наложенную скорой повязку, аккуратно развела края раны. На первый взгляд, кость выглядела абсолютно целой, но что под ней на глаз не определишь.
- Марина Сергеевна!
- Тут я, - отозвалась с соседнего помещения санитарочка.
- Вызовите рентгенолога - нужен снимок черепа в двух проекциях, снимки шейного, грудного и поясничного отделов позвоночника, грудной клетки, и костей таза, и нейрохирурга.
Пока выполнялись мои распоряжения, я, затягивая последний шов, напряженно думала, что еще можно сделать в сложившейся ситуации. К сожалению, год интернатуры и 2 месяца травматологом, особого опыта работы не принесли, и приходилось всему учиться на ходу.
- Что тут у вас? - услышала знакомый мужской голос со стороны коридора.
О, Николай Алексеевич пожаловал.
Я повернулась к двери. Надо же, и нейрохирург с ним. Оперативно.
- ЧМТ, - кратко отрапортовала я.
Мужчина недовольно скривился.
- Давненько такого не было. Что ж, будем лечить.
Пока он колдовал над своим чемоданчиком, Алексей Леонидович, нейрохирург который, успел осмотреть больного.
- Когда будут результаты? - напряженно спросил он рентгенолога.
- Голова минут за пятнадцать-двадцать, остальное по ходу.
- Коль, постарайся побыстрей. Похоже, придется оперировать. Марина Ивановна, сбегайте в оперблок, пусть девочки операционную готовят, на всякий случай.
- Уже бегу.
- И в лабораторию загляните, может, из анализов что готово, - добавила я.
Проведя все манипуляции, я замерла в ожидании. Состояние парня постепенно стабилизировалось, давление повысилось до девяноста, да и сердце забилось ровнее.
Но не успела я толком обрадоваться, как запищал РХМ, а тело молодого человека вдруг затряслось в конвульсиях.
Взглянув на экран монитора, я остолбенела. По экрану бежала белая, без единого изгиба, полоса, подмигивая мне двумя нулями.
- Дифибриляция! - Крикнула я, и, не дожидаясь, пока это сделает кто-то другой, бросилась к аппарату
Электрический разряд выгнул тело мужчины дугой, аппарат ИВЛ исправно работал, поднимая и опуская диафрагму, но все оставалось без изменений - остановившееся сердце упорно не желало работать.
- Дарина Ростиславовна, - Нейрохирург, в попытке удержать, схватил меня за локоть, - остановитесь, вы ему уже ничем не поможете.
Но я, не желая обращать внимания на эти равнодушные, по обыденному звучащие слова, и раздраженно отбросив удерживающую меня длань, еще долго продолжала бесполезные попытки вдохнуть жизнь в умирающее тело.
Только все оказалось бесполезным, и наконец - то это поняв, я обреченно отступила.
Не стоит удивляться моей реакции. Пусть в больницах такое происходит довольно часто, на моих дежурствах еще никто не умирал. Да и не хочу я уподобляться врачам, для которых человеческая жизнь почти ничего не значит.
Бросив последний, полный жалости взгляд на тело мужчины, я собралась уходить, не в силах находиться в этом, пропитанном запахом смерти помещении, но мое внимание привлек какой-то блик.
Показалось? Нет...опять.
Я присмотрелась.
Рядом со столом лежало что-то очень маленькое, с расстояния не разглядеть.
Наклонившись, подобрала.
В руках оказался небольшой кулончик, выточенный искусным ювелиром в форме перевернутой капельки, матово - голубого цвета, подвешенный на тоненькой серебряной цепочке.
Рассматривая миниатюрное украшение, я гадала, откуда оно здесь взялось, но в голову ничего не приходило.
Так ничего и не решив, я, зажав цепочку в ладони, медленным шагом побрела к себе.
Пока заполняла историю, пришла моя смена.
- Привет, Дар! - весело защебетала пухлощекая, никогда не унывающая Анита, - как прошло дежурство?
Я закатила глаза:
- Ой, Ань, даже не спрашивай.
- Что, настолько плохо?
- Хуже!
Вмиг посерьезневшая девушка, внимательно на меня посмотрев, присела на соседний стул.
- Рассказывай, что случилось.
- Пациент у нас умер, - со вздохом ответила я. - Мне теперь достанется на орехи. Да и жалко, молодой совсем.
- Да уж. Твоей вины нет?
- Нет.
- Это радует. Ладно, хватит раскисать, - видя мою совсем поникшую физиономию, строго сказала Аня, - отдохнешь, выспишься, и уже завтра станет легче.
- Наверное, ты права.
Молча собравшись и, попрощавшись с подругой, я вышла на улицу.
До дома решила добираться пешком. Впрочем, я часто так поступаю. Две остановки, разве ж это расстояние для молодых сильных ног.
Через раскинувшийся вокруг больницы парк шла не спеша, полной грудью вдыхая терпкий осенний воздух.
По пути завернула в магазин и, закупив на пару дней продуктов, поплелась к дому.
На лестнице как обычно столкнулась с соседкой. Такое ощущение, что она тут живет.
Этот тип женщин можно встретить везде. Именно из таких вот болтушек и сплетниц со временем получаются любопытные старушки, весь день проводящие на лавочках у своих подъездов и обсуждающих жильцов.
Перекинувшись с ней парой ничего ни значащих фраз, я наконец-то поднялась на свой этаж, и быстро, пока не встретился кто-то еще из жильцов, проскользнула в квартиру.
Есть мне не хотелась совсем. Поэтому, не мудрствуя особо, и наскоро приняв душ, я завалилась спать, надеясь, что здоровый сон принесет облегчение.