Утром шёл дождь. Иннокентий Петрович спешил на вокзал. Он выбежал из метро и понёсся к платформе. Иннокентий Петрович никогда не носил часов и поэтому ему всегда казалось, что он опаздывает. Также он никогда не покупал билетов, а поскольку перед входом на платформу установили новые турникеты и посадили с ними рядом дежурного, ему пришлось идти к поездам дальнего следования, а оттуда, обогнув длинный забор, переходить на платформу пригородных поездов. Последние пути Иннокентий Петрович переходил в спешке - прибывающая электричка, на которую он должен был сесть, чуть было не сделала из него омлет. Взобравшись на платформу Иннокентий Петрович опомнился, и когда электричка открыла свои раздвижные двери, он устроился в уголке тамбура последнего вагона. Он всегда начинал торговать газетами только после Тушино. Когда электричка отъезжала от тушинской платформы почти все скамейки в вагонах уже были забиты.
В этот раз в Тушино опять набилось много народу. Как только двери захлопнулись Иннокентий Петрович вошёл в вагон и начал свою речь:
- Уважаемые пассажиры, вашему вниманию предлагается новый выпуск газеты "Мир Новостей". Читайте в номере: молодая жена Починка, горилла убийца сбежала из Московского зоопарка, под Санкт-Петербургом найдено захоронение динозавров, киллер из Нижнего Новгорода признаётся в убийстве Джона Ф. Кеннеди, в подмосковных прудах поселились пираньи. А также: интересный кроссворд, сканворд и программа телепередач на неделю. "Мир Новостей" - занимательное чтение, покупайте, не пожалеете.
В этом вагоне у Иннокентия Петровича купили только одну газету, и он, не слишком довольный началом, нехотя побрёл в следующий вагон. В следующем вагоне у него вообще не купили ни одной газеты. Когда он прошёл ещё пять вагонов и понял. что его "Мир Новостей" никому не нужен он сел на пустую скамейку в конце вагона и злобно уставился на мальчика, продававшего гелевые ручки и сборники сканвордов, который всё доставал и доставал из своей сумки коробки ручек и стопки сканвордов. "Да, сегодня не мой день!"- грустно прошептал Иннокентий Петрович и, подперев голову руками, тихо заныл. В это время в вагон вошёл продавец мороженого и громко завизжал:
- Эскимо сливочное, молочное, пломбир, батончик "Фили" с орехами.
- Взял бы ты своё эскимо, парень,-зарычал Иннокентий Петрович, оглушённый визгом продавца мороженного,- и засунул бы его себе... Ну ладно, давай,-сжалился он, взглянув на продавца и увидев такого же как он мужика, у которого не идёт торговля.
- Послушай, мужик,- ответил продавец мороженного,- на кой хрен тебе моё мороженное, если у тебя своего целый пакет.
Иннокентий Петрович недоумённо взглянул в свой пакет и обнаружил, что там лежит десятка три эскимо, он взлянул на обёртку, они назывались "Мир Новостей". Он взял одно эскимо, открыл его и начал есть. Тем временем, электричка уже выехала за пределы Москвы и теперь за окном было видно больше деревьев, хотя гигантские полуразрушенные и недостроенные комбинаты и фабрики всё-таки появлялись. Бесчисленные граффити на каменных заборах рябили в глазах, а от надписи "Духовное наследие", появлявшейся через каждые двадцать секунд везде, где только можно, уже начинало тошнить. Когда Иннокентий Петрович доел эскимо он прекрасно понял, что молодая жена Починка не так уж и дурна, а пираньи, поселившиеся в подмосковных прудах совсем не опасны, их можно даже есть, но суп из них будет опасен для тех, у кого больное сердце. Иннокентий Петрович снова посмотрел в свой пакет, но на сей раз у видел там привычные взгляду газеты. После этого у него во рту появился свинцовый вкус типографской бумаги...
Иннокентий Петрович взял свою сумку с газетами и пошёл в следующий вагон, он прошёл три вагона, но опять никто не пожелал купить у него ни одной газеты. Тогда Иннокентий Петрович, убитый горем вошёл в последний одиннадцатый вагон. Он не успел сказать и слова из своей рекламной речи как пассажиры и справа и слева попросили у него газеты. Продав их он прошёл полметра, и уже пассажиры других скамеек и справа и слева попросили у него "Мир Новостей". Так все пассажиры хотели купить у Иннокентия Петровича газеты, но, к сожалению, они у него кончились, когда он прошёл только полвагона. Выйдя из одиннадцатого вагона Иннокентий Петрович вошёл в десятый. Он был полупустой. Иннокентий Петрович вытер пот со лба и, выглянув в окно, обнаружил, что электричка уже отъезжает от Нахабино. Обычно, Иннокентий Петрович дальше Нахабино не уезжал. В этот раз он решил сделать исключение и поехать до Нового Иерусалима. Иннокентий Петрович вспомнил, что забыл поблагодарить пассажиров одиннадцатого вагона. Выйдя в тамбур и дёрнув дверь, он понял, что десятый вагон последний, а одиннадцатого не существует. Озадаченный, Иннокентий Петрович до Нового Иерусалима простоял в тамбуре. Выйдя на конечной, он ещё раз взглянул на пустое пространство вместо одиннадцатого вагона и сел на скамеечку...
Иннокентий Петрович пропустил две электрички, отправляющихся в Москву, и сел на третью. В десятый вагон. Вагон был полупустой. Иннокентий Петрович примостился на скамеечке, через миг к нему подскочил пьяница:
- Хайло, братан! - только и успел сказать пьяница перед тем как начал блевать.
Озверевший Иннокентий Петрович вскочил со своего места и, ругаясь, побежал в тамбур. Негодуя, он выскочил в следующий вагон. Когда до него дошло, что это одиннадцатый вагон и его не должно существовать, он попытался спешно выбежать оттуда в тамбур десятого вагона, но под ногами провалился пол и он свалился на шпалы, потеряв сознание. Через пятнадцать минут он очнулся и едва соскользнув с путей был оглушён свистом проходящей по ним электричкой. Иннокентий Петрович тяжело вздохнул. В голове всё шло кругом, мир казался нереальным...
До Истры оставался где-то километр. Его Иннокентий Петрович прошёл довольно быстро. Взойдя на платформу Истры Иннокентий Петрович дошёл до первой скамейки и с грохотом на неё плюхнулся.
В размышлениях Иннокентий Петрович просидел на станции до вечера. За это время семь электричек уехали в Москву. Вскоре на платформу прибыла восьмая электричка, Иннокентий Петрович сел в последний вагон. Кроме него и одной семьи с таксой в вагоне больше никого не было. Как только электричка тронулась такса жутко завыла и руки Иннокентия Петровича невольно прижались к ушам. Собака не хотела затыкаться и Иннокентий Петрович вышел в тамбур. Иннокентий Петрович стоял в тамбуре, когда дверь в одиннадцатый вагон открылась, и оттуда вышел уже знакомый ему продавец мороженного. Иннокентий Петрович выпучил глаза и медленно проговорил:"Ка-ааа-ааа-ааа-ак?" "Когда вы уверены в том, что он существует, он существует..."- сказал продавец мороженного, взглядом раздвинув входные двери электрички и высунув голову наружу. Иннокентий Петрович еще больше выпучил глаза и ещё медленнее проговорил:"Ка-ааа-ааа-ааа-ак?" "Ну, ладно,- сказал продавец мороженного,- мне пора, дай Бог, ещё увидимся!" Подождав две секунды и взмахнув руками, продавец мороженного выпрыгнул из электрички и полетел. Сначала он летел параллельно с электричкой, а затем резко взмыл в воздух. Через полминуты Иннокентий Петрович увидел, как уже маленькая точечка скрылась за облаками. Как только продавец мороженного исчез из виду двери электрички автоматически закрылись. Тогда Иннокентий Петрович вбежал в вагон к семье с таксой и закричал:"Вы видели? Вы видели?". В недоумении вся семъя уставилась на него, а такса кивнула головой и два раза громко гавкнула, нарушив тишину, воцарившуюся в вагоне. "Ага?!"- жалобно прохрипел Иннокентий Петрович и, закатывая глаза упал на скамейку. Члены семьи переглянулись, помотали головами и продолжили свой разговор, такса продолжила выть, визжать и гавкать. Через минуту из колонок, расположенных над скамейками раздался громовой голос машиниста:"Заткните эту чёртову собаку!" Семья не обратила на это никакого внимания, но такса оскалилась и зарычала:"Да пошёл ты, м...к недоделанный!!! "Иннокентий Петрович вскочил со скамейки и закричал на семью:"У вас собака говорящая, вы что не слышите?" "Ты что мужик, с луны съехал!"- загоготал в ответ глава семьи - упитанный мужчина, лет сорока пяти. "Глючит лопуха... Идиот!" - крутя у виска добавила его жена. Тогда снова заговорила такса:"Да, мужик, я - говорящий такс, я родился три года назад в другом мире и однажды ехал с моими хозяевами в одиннадцатом вагоне, меня принёс в десятый, то есть в этот мир контролёр. Он был из этого мира и забыл, что в электричке десять вагонов. А мои хозяева были простодушны и легкомысленны, согласились меня отдать. Я понимаю людей, а люди понимают меня, но только те люди, которые были в одиннадцатом вагоне... Вот так вот, брат."
В состоянии чокнутого человека Иннокентий Петрович вновь пошёл в тамбур. Через две минуты электричка остановилась и двери автоматически открылись. Иннокентий Петрович не думая вышел. Это была Опалиха. Подойдя к закрывающемуся ларьку, Иннокентий Петрович купил пачку "Золотой Явы". То что он не курит Иннокентий Петрович понял, бросив в лужу бычок последней сигареты...
II
До Москвы оставалось три остановки, но Иннокентий Петрович не спешил в столицу. Он сел на скамейку, распологавшуюся в конце перрона и вскоре заснул. Ему приснилось, будто его бывшая тёща-пила поехала в Сочи и там, купаясь в Чёрном море, была съедена акулами. Проходившие по перрону гулявшие парочки были удивлены, увидев спящего Иннокентия Петровича, злобно хохотавшего во всю глотку.
Вскоре он замолчал. Теперь ему снился соседский кот, который почему-то ехал в метро. Выйдя на Маяковской, кот остановился у одной из колонн и заискрившись зелёно-голубыми искрами исчез. На месте, где исчез кот появилась дыра в полу. Иннокентий Петрович заглянул в неё и увидел в ней космос. Иннокентий Петрович немного расширил дыру, поработав своими щуплыми ручонками, а затем подпрыгнув нырнул в неё, заискрившись как кот. Прилетев на какую-то звезду, Иннокентию Петровичу было сказано, что это Галюцинус Глюкус, он встретил по-прежнему искрящегося кота. Он говорил на непонятном языке, похожем на финский, с какой-то летающей кряквой. Бессмысленно рассказывать весь длинный сон Иннокентия Петровича, так как он покажется нам полнейшей бредятиной...
Когда Иннокентий Петрович, взяв копьё, собрался убить красноглазого монстра Ибэла Канибэла, пришла первая утренняя электричка. Продолжительный гудок, заставил пробудившегося из-за него Иннокентия Петровича обматерить машиниста, равнодушно зевавшего в своей кабине. Увидев, что Иннокентий Петрович взял булыжник и замахнулся, машинист мгновенно тронул электричку, даже не закрыв двери. Выходящая из вагона старушка прокатилась несколько метров по платформе. Затем встала, бодро перепрыгнула пути и, взойдя на другую платформу, перелезла через ограду. Иннокентия Петровича это не удивило. Его бабка забиралась по водосточной трубе, когда дверь в подъезд запирали хулиганы. Правда это и послужило поводом её смерти. На двадцать третьем этаже отказали руки...
Через двадцать шесть минут пришла следующая электричка. Иннокентий Петрович опять сел в последний вагон. Через несколько минут из одиннадцатого вагона вошёл проводник:
- Ваш билет...
- А у меня нет...
- А-а-а, ясно.
- Да, вот так...
- То есть как это нет? А ну катись отсюдова, засранец! Ишь чего... Без билета вздумал ехать... Кышь отсюда!
Иннокентий Петрович с кислым видом поплёлся в тамбур. Проводник его окрикнул:
- Эй, лопух! Я же не проводник, просто пошутил! Прости, если обидел...
- Ну и шутки у тебя! - проворчал в ответ Иннокентий Петрович возвращаясь на своё исконное место. - напугал, чёрт тебя дери!
- Да, ладно, мужик, не обижайся... - виновато ответил "проводник".
- Постой-ка, - оживился Иннокентий Петрович. - ты же из одиннадцатого вагона... А его нет... Опять...
- Лично для меня он есть. Кстати пошли туда, здесь воняет чьим-то говном.
- Не-е-ет! - отворотился Иннокентий Петрович.
- Ну тогда я пойду один... - сказал "проводник" и пошёл.
Иннокентий Петрович посмотрел вслед "проводнику" и увидел как тот открыл дверь в следующий одиннадцатый вагон. Иннокентий Петрович увидел там пустое пространство - мелькающие шпалы, столбы - то же самое, что можно было увидеть в окно. "Проводник" спокойно пошёл по воздуху - вернее он то шёл по полу вагона, в его представлении. Иннокентий был уверен в существовании "проводника" и в том, что вагона на самом деле нет. Иннокентий Петрович, не веря происходящему произнёс: "Значит и "проводника" не должно существовать...". Тотчас "проводник" исчез, и дверь в "одиннадцатый вагон" захлопнулась.
Приехав на Рижский вокзал, Иннокентий Петрович сел на автобус и доехал до своей бедненькой квартирки. Войдя в неё, он плюхнулся на кровать и мигом заснул.
На следующее утро, едва встало солнце Иннокентий Петрович поднялся со своей кровати, сделал зарядку, умылся и позавтракал. В половине седьмого он уже как обычно был у дверей типографии. Там Иннокентий Петрович купил свои газеты и затем отправился в сторону вокзала...
III
Иннокентий Петрович зевал на остановке, когда подошёл троллейбус. Иннокентий Петрович только и успел вскочить внутрь как двери троллейбуса с грохотом захлопнулись, и он со свистом стал разгоняться. Ошарашенный Иннокентий Петрович подошёл к пассажиру в шляпе и в чёрном плаще, который раскуривал трубку, и спросил:
- Скажите пожалуйста, какой это троллейбус?
- 666... - меланхолично ответил пассажир в плаще.
- А куда он идет?
- В ад... - продолжал отвечать пассажир в плаще, дымя всё сильнее и сильнее.
- Ха! - усмехнулся Иннокентий Петрович. - а если без шуток?
- Без шуток, в АД! - прошипел пассажир в плаще и, приподняв шляпу, взглянул на Иннокентия Петровича своими красными глазами.
- Чёрт! - вскрикнул Иннокентий Петрович и оглядевшись по сторонам понёсся к стеклу, на котором было написано "АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД". Пассажир в плаще попытался его остановить, но успел только содрать с него сумку с газетами. Иннокентий Петрович же, дёрнув за кольцо и содрав шнур, прыгнул на стекло и с рёвом вылетел наружу. Приземлившись на асфальт Иннокентию Петровичу показалось, что у него переломаны все кости. Отползя на мостовую, он смог лицезреть как под зловещим троллейбусом разверглась земля и он нырнул вниз.
- А где газеты? - спохватился Иннокентий Петрович. - сатанист этот отнял что ли? Хоть сумку бы отдал!
И тут с блевотным рыком из затягивающейся дыру вылетела сумка с газетами.
Доковыляв до вокзала, Иннокентий Петрович успел вскочить в закрывающую свои двери электричку и, тяжело вздохнув, встал в тамбуре.
IV
Иннокентий Петрович прекрасно помнил, что в одиннадцатом вагоне у него все хотели купить газеты. Он намеревался все их там и продать, но будучи уверенным в том, что одиннадцатый вагон как таковой не существует, так их и не продал. Потвердилась фраза продавца мороженного о том, что вагон существует, только когда ты уверен, что это действительно так.
Продав половину газет в "существующих" вагонах электрички, Иннокентий Петрович ехал просто так. Захотелось ему проехать до Волоколамска и обратно, но он вдруг почувствовал себя плохо. Видимо, котлета, съеденнае им на завтрак была не очень свежа, т.е. пролежала в холодильнике месяц.
Иннокентий Петрович решил доехать до Новоиерусалимской, но не дотерпел и выскочил на Истре. Мигом сбежав с платфолмы, он мелькнул в кусты, где его и стошнило. Выйдя из кустов, Иннокентий Петрович решил вернуться на платформу, но случайно пошёл в противоположную сторону. Через несколько секунд он наткнулся на кирпичные стены Истринской баптистской церкви. Желая испить водицы, Иннокентий Петрович вошёл в здание распологавшееся слева от церкви, даже не взглянув на табличку у дверей, извещающую о том, что это пристанище участников жизнестойкого движения пуританского сепаратизма, короче говоря, баптистов.
У дверей Иннокентия Петровича встретил франкенштейновского вида охранник, вопросивший гробовым голосом:
- Ты кто, дядя?
- Можно водицы испить? - тяжело вздыхая пробурчал Иннокентий Петрович.
- Только в туалете. Прямо, потом направо, третья дверь.
Иннокентий Петрович вяло поплёлся по коридорчику, повернул направо, отсчитал третью дверь и вошёл. Внутри за длинным столом сидели люди в пиджаках и что-то обсуждали. Иннокентий Петрович нахмурился и воскликнул:
- Мужики, а чего это вы здесь, в туалете, делаете?
Сидящий во главе стола крупный мужчина, видимо глава помещения и церкви немного поднялся со стула и смущенно произнёс:
- Туалет - следующая дверь, будьте добры покиньте нас и дайте нам продолжить совещание.
С серьёзным видом закрыв дверь, Иннокентий Петрович ещё раз убедился, что это именно третья дверь и злобно прошептал: "Вот, падла охранник, шутки вздумал со мной шутить!" Иннокентий Петрович открыл следующую дверь, это действительно был туалет. Закрывая её за собой Иннокентий Петрович заметил кота, сидящего на красном ковре. Вдоволь напившись воды из крана Иннокентий Петрович вышел из туалета и обнаружил, что ковёр под ногами не красный, а зелёный. Иннокентий Петрович подумал: "Неужели я - дальтоник!" Затем он взглянул на кота, тот мигнул глазами, и ковёр вновь стал красным.
- Ни хрена! - произнёс Иннокентий Петрович и, осторожно глядя на кота, как будто тот был диким тигром, пошёл на выход. У двери с улыбкой во весь рот стоял охранник, довольный тем, что обманул Иннокентия Петровича.
- А ты мразь! - прошептал Иннокентий Петрович.
- Чё? - нахмурился охранник и усмехнулся, намекая на то, что дать по роже он может сильно.
- Ничего, ничего. Говорю, кот у вас тут чудной.
- А-а-а, кот. Да, чудной. Мы его ещё котёнком у семьи иллюзионистов взяли.
- Понятно. - кивнул головой Иннокентий Петрович. - ну я пошёл.
- Иди, иди! - закивал в ответ охранник, передразнивая Иннокентия Петровича.
Выходя из прибежища баптистов, Иннокентий Петрович подскользнулся и, упав, ударился затылком о ступень, потеряв сознание. Был день.
В одиннадцать часов вечера Иннокентий Петрович очнулся. Он лежал на столе в среднего размера комнате, над ним склонились какие-то люди.
- Где я? - промолвил Иннокентий Петрович.
- Как где, - ответил человек, стоящий слева. - в церкви!
- А вы кто? - продолжал интересоваться Иннокентий Петрович.
- Инопланетяне. Инопланетяне-баптисты. - продолжал отвечать человек-инопланетянин-баптист, стоящий слева.
- То есть как это инопланетяне? - оживился Иннокентий Петрович и приподнялся со стола.
- Так, инопланетяне... Наступил очередной вечер, в который мы должны улетать за нашими друзьями на Baptistus ( вероятно планету ). Наш полёт будет недолгим - всего несколько часов, но вы нас задержали. Мы не знаем - брать вас с собой или нет.
- Не надо, не надо! - всполошился Иннокентий Петрович.
- Хорошо, хорошо. Не хотите - не надо. Тогда прилягте пожалуйста на стол, мы вставим вам имплантант.
- А можно без этого?
- Это будет безболезненно.
- Всё равно.
- Ну, как хотите. Тогда мы будем вынуждены надеть вам браслет-жучок.
- А можно ли обойтись и без этого? - дрожащим голосом произнёс Иннокентий Петрович.
- К сожалению нет.
- А может быть всё-таки можно?
- Нет, нельзя.
- Ну, пожалуйста.
- Нет.
- Ну хорошо давайте. - громко сказал Иннокентий Петрович и сделал лицо человека довольного своим мужеством.
Низенький инопланетянин, стоявший в самом углу комнаты подошёл к Иннокентию Петровичу и надел серовато-чёрный блестящий браслет.
- Теперь мы можем вас спокойно отпускать. - сказал инопланетянин, беседовавший с ним до этого.
- Ну спасибо. - промолвил Иннокентий Петрович и, встав со стола, поплёлся к двери.
Инопланетяне безмолвно стояли и провожали Иннокентия Петровича глазами . Иннокентий Петрович без труда нашёл дорогу наружу. Как только он вышел, церковь немного приподнялась, под ней начало разгораться голубое пламя. Затем церковь начала взмывать в небо и вскоре, разогнавшись с невероятной скоростью исчезла из виду, оставив на небе вихрь голубой мерцающей пыли. Ещё с десять минут Иннокентий Петрович стоял с открытым ртом и, почти не моргая, смотрел на небо.
Не пошло и получаса, а Иннокентий Петрович уже ехал в электричке на Москву. Он сидел у окна и размышлял. До этого дня он не верил в существование инопланетян, но ему пришлось убедится в обратном.
Вдруг из другого вагона с грохотом ввалился подросток, по виду - наркоман.
- Гони деньги, сука, а то ща, блядь, зарежу! - прорычал подросток, доставая из кармана нож.
Иннокентий Петрович хотел сказать, что у него нет денег, но он не успел. С его инопланетного браслета спроецировался ярко зелёный луч и, направившись на подростка, заставил его засиять зелёным светом. Подросток с воплем побежал к окну и, выбив его, взлетел вверх и испарился в небе.
Полученные впечатления не давали Иннокентию Петровичу покоя. Не выдержав напряжения он заснул.
конец сентября - первая половина октября 2000 года