ТАЙНЫЕ СМЫСЛЫ ЯЗЫКОВЫХ БУРЬ ИЛИ БЕСПОЩАДНОСТЬ CЛЕНГОВЫХ АТАК НА БАСТИОНЫ ЛЕКСИКОНА.
Май в средней полосе России успешно доживал последнюю неделю. Радовал романтиков пышным цветением тюльпанов. Накоротке настраивал на тонкий лад записных с детства пессимистов. И докучал немного предвкушавшим летнюю свободу ленивым донельзя ученикам. В школах ножом под горло подходили контрольные по многим из предметов с впечатлением, как от барьерного, с препятствиями, бега поутру после глухой пьянки с недосыпом. Все чувствуют, что это надо. И увильнуть, и деться некуда. Только не знают, как же эту муку превозмочь. Восьмых классов "Б" в Реутове было шестнадцать. Но этот приютился все ж ближе к метро и тем домам в Новокосино, где через дорогу при давно почившем в старческом возрасте не всем понятном коммунизме царила не доходившая до осмысления реутовцам крутая жизнь при многих видах колбасы и мяса там, а не выбрасывавшихся на такие же прилавки магазинов здесь костлявых говяжьих наборов для супов и кур всех местных производств с беговыми качествами утонченно синих лап. Их то ли не докармливали, то ли они сами не могли добежать вовремя до пищи. Так что мясные соплеменники из Венгрии в зеленоватых упаковках нет-нет, но все же попадали в позе "лапки вверх" в кастрюли тех, кому они совсем не предназначались. Носовихинское шоссе было некой границей между явным образом приличной жизни и желаемой вынужденными аборигенами в самом Реутове. Книги в школах обоих ареалов были одинаковые. Школьная форма покупалась в одних и тех же магазинах. И даже зарплату люди получали ту же самую в одних и тех же предприятиях. Но здесь она не так как бы ценилась в гулком и жутком дефиците на продукты и ее на всех имевшихся в наличии взрослых ногах переправляли в Новокосино ежедневными налётами желающими съесть хотя б ту ж "Докторскую", привезенную до этого из остававшегося также без нее Ногинска. Но кто с Ногинска не хотел ехать до Курского вокзала, отоваривались той же своей "Докторской" именно в Новокосино. Хитрая схема составляла впечатление, что и в Москве жизнь продуктовая в полном соку, в области такого же добра навалом. Садись лишь в электричку и езжай за всем этим в столицу, хотя через забор местного мясного комбината доносится приятный запах отгружаемых туда колбас. Коровы подмосковные давали молоко везде, но вот сгущенка почему-то появлялась не у них. И снова развивалась в переполненных по выходным дням электричкам операция по типу "несите ж за едой меня вы ноги, мои ноги..." со всегда нужными авоськами в крупную сеточку впридачу. Попробуй набери-ка при такой активной жизни лишний вес и заимей пошире талию. Это вам не заправка слишком жирным тройным бургером в "Макдональдсе"...
Фифочкина на первом уроке была как бы и рада с вариантами предложенной биологичкой темой размножения цветов согласиться, но делает вид, что чересчур мудра. Читает нагло журнал "Сноб". Иногда она закатывает по-актерски черненькие глазки туда, где раньше под довольное жужжание часто засиживались жирные комнатные мухи. Потом вдруг Штукатурин поизносит со злом слово, что не вмещается никаким образом в приличный лексикон. Из бранных оно ближе неким вариантом притирается к площадным, за что возможно схлопотать 15 суток для неуютного уединения с самим собой. Но возраст этого не позволяет и он довольно кривит носом, радуясь такому нужному барьеру.
Вторым предметом стала физика, где главным стал закон Ньютона, по почему-то все подряд крутили ручку в неком инструменте, где по принципу громоотвода с него сыпались яркие искры. В конце концов физик прибор забрал и весь урок предстал уже неинтересным. На задней парте с самого начала до упора бились на деньги в "морской бой", а "продвинутый" прилично в Интернете Офигеннов сам с собой резался в карты.
... Третьим сегодня в 8-м "Б" на Южной улице намечен к написанию диктант. Все в классе ждут училку. Вид у большинства - как у вернувшихся с аттракциона в виде "американских горок" сразу после его остановки. Желание - чтобы русичку перед входом в класс кто-то похитил и забросил до начала лета аж на Марс. Но вот скрипит при нетерпимости противной давно не смазанная дверь и чуть ли не под нимбом ореола является ненужным чудом именно она, приятная на вид, но нелюбимая теперь учительница русского языка Бзикова М. А., она же Марь Лексеевна. Девочки исподтишка глядят на ее мелко плиссированную голубую юбку, белую блузку и скромный маникюр, с которым точно неудобно будет ей переворачивать страницы в книге. Дают оценку на 4 с плюсом, ибо ее топазового цвета туфли, хоть и сверкают, но скорей всего не новизной.
- Время пошло. Так что не будем расслабляться, чтобы в конце урока вновь продиктовать текст, если вдруг кто-то отстанет.- Впечатывает равнодушно первую речь учительница.
- "Что в лоб тебе, что по лбу".- Равнодушно реагирует на предложение Распухлин, написавший за последние четыре года лишь один диктант на "тройку". Он принес с собой мобильный телефон отца, но еще не знает, будет ли он ему полезен.
Испытующее - ласково и налегке Марь Лексеевна стала тянуть, как пасту из Италии в крутом кафе возле метро "Выхино" на вилку, первую строку диктанта:
- Ночь была полна тихих, чересчур таинственных звуков...
После слова "чересчур" кто-то не к случаю с волнения громко закашлял, отвлекая на секунды скрытое внимание русички. Тюфтяйкин сразу же ватно осел, знаком вопроса искривляя позвоночник. Распухлин вмиг забыл о телефоне, правильно припомнив из некой, почти единственной прочитанной им с детства книжки, правильное смыслом изречение: "Акела промахнулся".
- Сегодня у нас Лупоглазов вроде бы как бацилльный.- Сосед по парте резко реагирует на это, чтоб в паузе списать хоть что-то через худенькую спину Финтифлюшкиной.- Прошу его немного отсадить.
- Ты на кого, задрыга, батон крошишь?- Отрывается безвинно обвиняемый на время недовольно от шпаргалки. Делает упорно вид, что огорчен.- Конкретно с самого утра запарил...- Глупо вздыхает и шипит змеей, желобком сложив язык.- На переменке точно в душу пропишу.
Тот то ли от испуга, то ли догоняя мыслью сказанное, покрылся крупным потом. Хотел что-то сказать в ответ, но челюсть голос выпускать не собиралась. Только захрустели глухо желваки, тормозя процесс движения.
Остальные, бегая глазами, зашуршали по округе сиплым ветерком, сверяя варианты написания: "Вместе?", "Стопудово - слово одно...", "Сказала же тебе: в натуре!" Спасительные 47 секунд всем тем, кто был проворней и хитрее, помогли. Но у кого в радиусе метра не было спасителей - товарищей, были уже обречены как минимум получить на балл меньше.
- Никаких больше разговоров без разрешения я уже не потерплю. Вам ясно?- Учительница судорожно, без присущего по возрасту кокетливого артистизма разворачивается на своем правом каблуке и, будто вкопанная, застывает на клочке пола размером с носовой платок при грозном взгляде на "чукотку". На лице задействованы вправленные в недовольство несколько мимических мышц из всех 21-й, что приданы ей от рождения природой. Но у испытуемых лица все скованы в гранит, как будто мышц им даже не досталось. Кто-то успевает отвернуть вовремя голову от доноров правильного письма, превращая боязнь от разоблачения в глумную нетерпимость вида умного соседа.
- Закрой палатку и шифруйся.- Спешит предупредить Айфонину рябой и испятнившийся после февраля веснушками Расплюев, указывая лошадиным подбородком на 52 секунде приближение беды разоблачения в виде диктующей.
Та с ходу так сжимает губы, что их уже совсем не видно. Моргает часто начисто невинными глазами через очки с поправкой на +2. Схлестнувшиеся было взгляды враз разведены. Побитая морально девочка быстро потупила глаза под парту: мысленно молит о пощаде. Грядущая беда в лице училки, будто некий отработанный разгонный блок ракеты, вдруг тормозится и скользит куда-то вбок. И тут же отцепляет жутко ощущающуюся обреченность ученица. Нутро оттаивает. Но внутри ладошек - влажный пот с нервным подёргиванием пальцев.
- Итак, продолжим.- Властный каблук уже со скрипом занимает прежнюю позицию по отношению к давно не крашенному полу и форменная мука продолжается.- ...Казавшихся сверхъестественными...
Вылупаев в донельзя дрожащем состоянии тянет вверх худенькую руку:
- А можно переиначить "сверхъестественными" как "не такими". От перемены букв смысл же не изменится.- Отвлекся зря. Ведь точно знал, что говорил: уже влепил третью ошибку в это слово.
- "В куче и с твердым". "Слиплось".- Не доходит к нему шепот от вдруг проснувшейся "камчатки". Так назывались задние парты слева, возле окон.
- Нет, дорогой.- Томно вздыхает вставшая рядом Марь Лексеевна.- Никак нельзя. Пиши, как было сказано. Как говорится: "Умерла, так умерла". На исключительность свою не полагайся. Ты сегодня сел писать диктант, а не предлагать мне кучу вариантов. Я не девица в благородном институте, чтобы идти на уговоры.- Самозабвенно щеголяет эталонными словами русской речи.- Целый год прилежно все учил, я полагаю...- Видит попутно кашу из написанного у сидящего сбоку Кидалова, от которого бумага его тощенькой тетрадки уже с третьей строки должна была стать красной от ошибок.
- "Боже ж ты мой!- Чему я целый год это создание учила?"- Думает обиженно она и, как от прокаженного, быстро семенит ногами в средний ряд классной комнаты.- Зачем же этот олух небесного царя влепил в текст сказанное мной как эдакую несуразность: "Умерла. Так умерла?"
Вылупаев же согласно ей кивает головой, получая удовольствие от выказанного вдруг ему внимания. Боковым взглядом долго убеждается, что училка злится все же на Кидалова. Кожа с гусиной на его спине становится нормальной и жуткий холодок под сердцем постепенно пропадает.
- Пол- урока позади. А мы ведь не прошли и треть диктанта. Так что еще раз убедительно прошу: не задавайте, господа, глупых вопросов, а то точно к перемене не уложимся.
-...Слышался едва уловимый шёпот, похожий на шорох...
Полкласса рады были в этом месте текста все скользкие гласные прогнать под буквой "о". Если б кодировкой вдруг не прозвучало с левого крыла проверочное слово к букве "ё" от шустрого Дюньдюйкина: "Хватит шептать, Шмурыгин! Всякий раз мешаешь шарить..."
Гоп-компания, у которой был интеллектуальный коэффициент гораздо выше 90, на этом отрезке диктанта была явно спасена. Упорные программы игр даже в компьютерных играх и стрелялках позволяли им переключить потенциал такого однобокого развития на достававшихся подсказками слова.
-...Через которые скачками низвергались...- Учительница вдруг заметила с оценивающей женской внимательностью красивые серёжки у зубрившей все предметы хорошистки Надуваловой.
Уставившийся было в среднее окно хохмач Дениска Носопыров пропустил в тексте весомую сейчас начальную букву и в своем явном сардоническом остроумии уже точно скатывался к "тройке".
- "Будь что будет".- Надыбин же твердо решил остановить все свои мысли на "низвергались". Но все ж страхуется, призывая помочь соседку. Финтифлюшкина, сразу краснея, закатывает юбочку чуть выше последней девичьей коленной скромности, немного оголяя быстро формирующееся под рождаемость бедро.
- Буксую. Тупо там. Повыше задери...
- Ещё чего! Дальше мальчикам зырить нельзя...- Пробуждается несвоевременно и скромность, и кокетство.
- Не могла вковать себя в вазню светлей?
- Что привязался, как репей? Знал бы, что светлей колготок, чем в десять ден, в магазинах вовсе не бывает.- Недовольно закрывает клетчатой шотландской тканью под самый верх смещенную подсказку.
- Пампусиков! Перестань, наконец, вертеться.- Стреляет взглядом, будто бы копьями индеец, переставшая считать себя ныне счастливой, бедная учительница.- Я кому сейчас это читаю?
- "Оно мне это на фиг и не нужно. Привязалась со своим диктантом, будто банный лист к заднему месту".- Про себя выразил в понятиях все недовольство.
- А у него шило в этом самом месте.- Гордо расширяет диапазон сленга легкая на язык Айфонина, уже успевшая влепить попутно в выслушанный текст четыре важные ошибки с разрушенной в трех первых строчках пунктуацией.
- Хватит паясничать.- Одергивает ту училка, расширяя с удивления глаза, на секунды вперив взгляд в ту мешанину. Толстым намеком отмечает форменное безобразие на увиденном листе бумаги обычного формата А-4.- Кому-то все ж придется летом вон те груши околачивать. Хотя, признаюсь, сорт их очень гадок, чтоб хоть на время приходить сюда.- Указательным пальцем с самодельным маникюром до белизны давит на парту рядом с тонкой ручкой выпендрившейся ученицы.
Аразова невольно вспомнила под паузу, что на югах уже созрели абрикосы. И в нее тут же ввинчивается подленький вопрос. Гложет, сосет сознание: "Зачем же мне всё это надо, когда папенька уже давно твердит, что оплатит после школы мне любое высшее образование?"
- Перестань вату катать, Сдриснёв.- Хорошистка Нахлубочкина делает замечание нагло списывающему текст соседу.
Мутнеющие враз глаза Марь Лексеевны выдают ее желание хоть как-то это да осмыслить.
С разъяснениями успевает та же Фифочкина. Вид - как у профессора по филологии любого института:
- Он у нас вдетый как. Бездельничает, проще говоря.- Туман неразумения с педагогических узких глаз училки сошел наполовину. Она пытается войти опять в полную твердого сознания себя.
Все набирают в себя воздух. Ждут, что еще может отчебучить в чтении поставленная поглавенствовать над ныне бедными их душами особа. Та снова вдохновляется. Ищет сквозь кряхтение в своем уже осипшем горле голосовые связки на два тона выше. Всеми педагогически напряженными силами старается завуалировать перед диктовкой первую подсказку:
- С дефисом надо бы дружить...- Глаза ее прямо слезятся от будто бы понятно поданной удачи.
- На кой он сдался ляд нам этот де Фис! Нам и одного де Преснякова хватит позарез...- Сшибает в крохи разум изречение воспрянувшего духом Вылупаева. Он, видно, точно спутал этот знак препинания с перебегающим по всем телеканалам банковским дефолтом.
- М-да. Просто лепота.- Многозначительно озвучивает Марь Лексеевна свой смысловой нокаут.- Итак, продолжим...
Несколько литров свежего майского воздуха входит в ее легкие с ароматной примесью вовсю цветущей за окошком яблони. Чирикают что-то свое отчаянно - веселое рассевшиеся по кустам птички. Назойливая муха носится с большого перепуга по периметру захваченного до шлепка на перемене ею помещения то барражируя, то забираясь ближе к потолку. Прелесть за окном ребят немного расслабляет. Летающая муха - злит. Умный же вид училки немножко согласуется с тяжелым смыслом текста.
- ...Исчерна - багровая луна, осветившая сразу полнебосклона...
Молчавший до того с уродливо доставшейся ему, перекочевавшей через много стран и застрявшей почему-то именно во Франции в метрических свидетельствах фамилией де Пресняков делает вид, как будто только что вырвался из института Сербского. В науке это называется прострацией. На сленге нынешних учеников - "башню снесло". И до того он стал так разнообразен, подспудно сочен и красноречив, что русский как язык будет точно изучаться вскоре как факультативный в необязательном порядке. А это ответвление, уже врастающее в молодые ногти, вскоре можно будет вполне назвать дерзким фольклором или парадигмой юных. Согласно этому, окучили к тому же и благородное заморское произношение фамилии последнего как Депресняков, а в узких классных кругах определив позлее и покруче - даже Депресятиной.
Никто из слушавших диктант не мог предвидеть, что с виду как такой невзрачный Лапатусиков принесёт с собой срывающее напрочь все уроки самодельное оружие в виде тонюсенькой, напяленной промеж двух пальцев почти невидимой резиновой рогатки из-под нижнего ребячьего белья, с обслюнявленным бумажным арсеналом. И первой жертвой в самом трудном продиктованном доселе классу месте стала отличница Неврубова, четыре года подряд обзываемая классом как "эрудиот". На ранце год назад ей кто-то белой краской криво написал "тупайа абизъяна", заподозрив, видимо, в зубрёжке. Директор сразу же вменил ранец сменить, расценив надпись как буйство неосознанной до высшей меры полного бреда фантазии и в третьей четверти по русскому ей до пятерки дотянуться как бы и не дали.
- Ой!- Криво и скупо она морщится от боли в шее. На сленге это означает: ее плющит. Процесс стрельбы она не замечает. Видит лишь резкий отвод руки оруженосца.- Ты зачем, чувырла, метишься в меня? Припух, что ли...
- Эт-то что еще такое, Таня?- Удивлена до крайности русичка.- И ты туда же... - Аж задыхается.- Чтобы сорвать урок.
- Это, простите, Лапатусиков в меня шмаляет.- Претерпевая боль, жалуется та.
- Можно, я при вас переведу ему в совсем понятном виде.- Спешит на помощь ей подруга Менжеватова.
- Ты, вафел, замутил нам этот глюк...- Уши училки пухнут и тихонько увядают, как у не курившего три дня марихуану наркомана. Почитавшая недавно в чеховском изящном, мягком стиле свой родной язык эта воспитанная женщина чуть выше средних лет на миг не может вспомнить отчество кумы и свой знак Зодиака.- Нарисуй сквозняк и закатайся побыстрей в асфальт.- Училка смотрит долго и тревожно на все три открытые еще с первых уроков форточки окна. Снова ничего не понимает. По жесту уже старосты класса Эммочки Блатновой понимает вдруг, что Лапатусикова выгоняют в коридор.
- Нет. Пусть остается...- Боится выволочки от директора за сорванный диктант русичка.- Но рогатку - немедленно чтобы...- Голос ее трескается от внезапной сухоты.- Типа того...- Ищет понятный всем популярный вариант для объяснения. Будто бы с просьбой тянет к нему руку.
- Нечего няшкой упираться. Раз накосячил, значит - притарань.- Неожиданно пришла подмога от Расплюева.
Ага!- Странновато радуется преподавательница.- Чтоб мне на стол всю эту алтиррелию.- В нее из покореженных понятий уже так въелась новизна, что впору было за искажение военного понятия и покраснеть. Но - тишина вокруг. Все поняли, что и она сленгует. Короче говоря, по кочкам, но и новый вклад в эту лексику проехали.
- А почему кызы Дарья Заразовна сегодня села вдруг на мое место?- Отъявленный еще с шестого класса двоечник Пипкин ищет справедливость после четверти урока.
- Дерья Аразовна била я до сегодни как...- С апшеронской мягкостью акцента бакинка с вросшими там века три назад родовыми прочными корнями открещивается от навязанного ей родства. Одувачиковым перелетным легким семенем проросла она в этой земле. Любит суп боз - баш, крутую моду и очки.- Папа мой нефт как за Югансиком так вот для всех качаит, да... А етот малчик тут питается меня обозивать.
Все уже поняли, что у папы девочки так много нефти, а ей от этого нужно угнаться за любой парижской модой. Это кого-то радует. Кого-то - задевает.
- Завтра - Троицкая седмица.- Поднимаясь над мелочным и никому не нужным спором, боголюбивая Натуськина с явным сожалением и тихо мрачной до сего соседке выражает недовольство.- А тут, гляди, одно неблагочестие к такому торжеству...- Смотрит с укоризной в глубину класса, будто ищет место помолиться. Ни к чему плохому не обязывающая благая мысль упорно вертится не к теме в ее причесанной головке: "...Пусть не узнает смерть, пока не встретит бога..."
Муха расслабленно села на шкаф и преспокойно наблюдает за происходящим в классе. Настроение же у сидящих ниже, образно говоря - "ватное". В переводе - как не соответствует желаемому. Да еще впереди маячит урок алгебры с ее корнями - и не от деревьев - а от создателей учебника Макарычева и этого, как бы ... от Миндюка, обзываемого в явной злобе всеми старшаками в школе просто Индюком. Продвинутые обзывают даже хлеще. С матерком.
- Ну-ка ты, курица мокрозадая, быстро башку свою к траве пригни!- Не видишь, что скатать мешаешь.- Двоечник Тупорылов тычет кулаком в спину Натуськиной.
- Ещё чего!- Шипит в ответ близкая к боженьке душа.- Не ввергай тело в словоблудие, ибо глумление чревато наказанием глубоким. Еще подумай: примет ли Всевышний окаянные твои слова на исповеди перед истинным вразумлением?
- Вот напишу диктант - и враз вскочу на паперть...- От высокопарной мысли у него невольно даже зачесалось в правом подреберье.
- На паперти стоят одни лишь нищие...- Следом назидательно ему досказывает та же Натуськина путь от грехопадения до истины.- До этого надо сперва скатиться. Тебе бы надобно сходить попричащаться к образам на ближней службе в храм.
- Науськина!- Коверканно от выпавших вдруг букв зовет ее к вниманию училка.- Может быть, мне уйти, пока вы там решите все свои так не трепещущие живо весь ваш класс вопросы?
- Марь Лексеевна! Ну, пожалуйста, останьтесь.- Показно увещевает Тупорылов, точно зная, что на сегодня он уже до тройки точно не дотянет.- Уж лучше я уйду.- Он явно в западне. Но и фигурировать своей особой на годовом родительском собрании и двойкой от русички в аттестате в его ближний план тоже не входит. Он пасует с выходом на доброжелательность при выведении годовой оценки, где у него по русскому три "тройки" в четвертях.- Для нас без вас совсем не будет сносной жизни.
- Полусукина-а!- Язвит заядлый шашечник Верблюев на ту, страдающую клаустрофобией.- Гы-гы...- Рад до беспамятства, что выдернул две правильные буквы у девчонки из фамилии, грубо превратив внедрением туда других просто в похабство. На его совести было еще и превращение фамилии дружка Хмелева на Хмырева. Тот, как мог, почти месяц отбивался от дразнилки, но кликуха как, репей к блудному псу, так же приклеилась к нему.
- Дерево! Что даешь лыбу?- Щерится обиженно девчонка, забыв на миг, что вечером вчера пыталась прочитать роман "Пятьдесят оттенков серого" с чистым русским переводом. От этого он показался ей совсем уж занимательным после осмысления и интерпретации у нас английских мыслей.
- Так!- Томные глаза русички расширяются к размеру пятаков из СССР.- Мы будем здесь диктант писать или постыдный ор устраивать на всю эту ивановскую оконечность?- Решительно кладет журнал с текстом диктанта на свой стол.- Полосухина, я для кого все это говорю?
- А что он почем зря меня при всех тут обзывает? Кто виноват, что он вчера вторую двойку еще и в физике себе накашлял...- Демонстрирует наглядно весь предел с большой обидой от нахлынувших вдруг чувств.
- Свои личные дела, я убедительно прошу, решайте все же не сейчас.- Но поведение твое, Мартын, я в докладной директору решительно все ж укажу.
- К трем четвертям текста диктанта все обмякли. Подустали. "Боже, еси на небеси...", "Отведи, Господи миленький, меня от этих мук..."- Озвучивалась по-своему просящим тоном произвольно текстами всяких молитв разнообразная по форме литания их физических страданий. Никто не мог предугадать, что лишь Чиботарьев назло какому-то писарчуку из Вязьмы, так нагло исковеркавшему всей родне века под два назад фамилию, удачно выплывет из этой передряги. Он до того заточен и зациклен был на тексте, что даже не отреагировал на муху, севшую ему под конец диктанта в наглом пикировании с шкафа прямо на ближнее к ней левое ухо. Он стоически отжал у всех за крепкой спиной завуча школы право представлять свой класс на двух олимпиадах, зато тому отец отдал комплект летних покрышек для розового "БМВ".
На роковой для классных девочек 27-й минуте еще тот безобразник Вылупаев под причитание втихую с толстых своих губ " В рот же мне галстук!" и всплеском внутренних эмоций выпускает на обширный половой простор пригретого еще на переменке в боковом кармане брюк мышонка. Тот внизу шустренько протер лапками свою крохотную морду между ног освободителя и прошмыгнул за шкаф с биологическими чучелами птиц. По пути попал только под взгляд Верблюева и Финтифлюшкиной. Той было не до этого, так как она решала новые задачи по правописанию и отвлекаться было недосуг. Решила, что ей это только показалось, так как через две парты сзади впадающая в раж с творений Пастернака Марь Лексеевна, слегка гнусавя от обиды, дотошно и под жестикуляцию несносно доносила всем:
- "В какой же это скорости они там всколыхнулись? Сплошняком в лесу, небось, и полегли. Но откуда ж у них скорость?.."- Тупорылову в его головку 59-го размера идет совсем другое, совсем понятное и близкое к скользящей рядом жизни. При этом он остро почувствовал в себе несваривание пищи от желудочного сока.
За окном тихим шелестом отзывчиво и робко отдавались силе засквозившего теплого ветерка уже многие деревья школьного сада. Зачирикали некстати воробьи и грозный каркающий крик вороны заставил Тупорылова быстро догнать ушедшую под нежный звук погрудного сопрано новую порцию диктовки:
- А что случилось перед этим с оной, всколыхнувшей те трущобы силой?- Щегольнул кусочком старого языкознания.- Как его вставить в этот нарратив?
Марь Лексеевна немножко поперхнулась даже без давнего приема пищи. Но виду отказалась подавать. Собралась, едва не гаркая от очевидности словесной каши среди устоев мировой литературы в подернутых туманом мыслей головах своих учеников:
- В последний раз диктую. Лично для тебя.- Уставилась с прикрытым злом на не догнавшего умом отрезок текста.- Где ты всё мыслями, Андрюшенька, витаешь? Очнись, пожалуйста. Вороны вон уже смеются над тобой...
- ...С какой-то сверхъестественной силой...- Класс массово впадал в уныние.
Бедный испытуемый как будто снова врос в свою скамью от неудобства. Стыдно ему: как будто бы раздели среди класса догола. Но с горем пополам дописывает под новую диктовку текст. Если бы обиженная перед этим им Натуськина все это прочитала, то высказала бы лишь одно определение: лучше бы он этого не делал. Одно хитросплетение "с верх есьтественным" заслуживало сразу же законный кол в его тетрадку. Ибо он заковыристый тот твердый знак, дорвись до высшей власти, изъял бы разом из всех текстов, сочтя за ахинею. И вволю б выпорол придумавших его под причитания: "Чего же вам неймется, грамотеи?" А он не знал и вправду, что же, собственно, согласно нынешнего сленга, так неудачно "отмочил". Засеянная запятыми по принципу "влепить все, что ни попадя", его тетрадка как будто бы стыдилась принимать их новыми в себя. Их с лихвой хватило бы и на Натуськину, и на опять щипавшего ее никак не угомоняющегося Тупорылова.
-...Оно мутилось точь-в-точь как от угара...- С холодным равнодушием уставшая и пропотевшая уже в подмышках Мария Алексеевна додиктовывала в сущих муках серой от незнания толпе отрывок Пастернака.
- Как же расставить знаки во все эти "точки", никак ума не приложу?- Пожаловался раздраженно Верблюев, грызя от злобы свою ручку.- Откуда только их туда понабирали?- Готов был вырвать лист в тетради, тут же съев от злости. Боясь накликать на себя беду, тянет трепещущую флагом руку вверх:
- Марь Лексеевна! А, Марь Лексеевна!- Невинные его глаза, слезясь, усиливают просьбу.- Могу ли я про что-то из толкового спросить?
Та медленно подходит, явно ожидая подвоха. Сначала уставляется через очки в его тетрадь. Потом скользит уставшим взглядом выше и смотрит донельзя обиженно на модную прическу Финтифлюшкиной.
- Ну и?.. ТОчно хочешь сорвать урок.- Вопрос с усталости моральной представляется нейтрально только пожеланием.
- Зачем вы сразу так?- Зрачки его красивых глаз обиженно втыкаются в припухлое подбровье, сломавшееся вдруг от резкой вопросительности под прямым углом.- Сегодня Солнце появилось в градусах Тельца... У Марса - напряжение с Нептуном. А сам Нептун директный в Рыбах, представляете?- Тянет к той вырванный в бабушкиной комнате и скомканный в кармане крохотный листок настенного календаря.
- И что вся эта теория твоя при нынешнем диктанте означает?- С окаменевшим вдруг сознанием и упавшим напрочь духом училка лупает испуганно глазами.
- Там же ниже ясно написано о творческих неудачах и о пустой трате сил сегодня. Да и Меркурий перешел в секстиль с Ураном.- Широко словами раскрывает силу астрономии с тесной привязкой к астрологии.- Вот видите, и вам стало сегодня плохо...
- Ну, что ж.- Дает она умышленно отставшим в писанине тонкую соломинку надежды где-то рядышком списать.- Переведи последнее из изречений, чтоб было понятно мне...- Неверной и заколыхавшейся вдруг походкой тащит высушенное тело возрастной меркой "баба ягодка опять" к столу. Скрипит надежно левым каблуком ростом в спичечный коробок при повороте к классу.- Прошу-с...
- Вот.- Верблюев шуршит обреченно тоненьким листочком перед глазами.- Бесшабашная активность может вылиться в психологический дискомфорт и обострить душевные недуги... Короче, этот день не слишком как бы и удачен для учебных занятий. У меня, представляете, на биологии заболел даже зуб мудрости сегодня. А Финтифлюшкина на химии таблеток наглоталась.
- И неправда.- Выскользнула между пухлых губ девчонки высокотонная обида.- Я только две таблетки аскорбинки от икания и употребила. А их, кстати, прописывают вместо витаминов.
- Вот и я сейчас все думаю: с чего бы это так сейчас хрустит у меня шея в поворотах.- Развивает жалобу Верблюева не приходящий эти полчаса в себя плотно хандрящий Тупорылов. Со скрытой разрухой в сознании разъедает свою душу гиблым ядом псевдопонимания.
- Прекращаем гнать фуф... То есть, пургу по-вашему.- Собрались быстренько в прежнее речевое русло Марь Лексеевна.- У нас с вами осталось только семь минут. Еще ж, не забудьте, и проверить нужно текст.- Взгляды растрепанного в мыслях от диктовки класса вдруг вскидываются вверх, сходясь по радиусам в центр, к тонким и напомаженным жирно ближе к вульгарности губам русички. У многих тяжесть отлегает от души, независимо от будущей оценки.
В калейдоскопе жизни всех восемнадцати классов этой школы судьба 8-го "Б" висит сейчас на тонкой ниточке успешности. Все стороны проблемы знают всю ту уйму накопившихся помимо обучения огрехов: как с первой четверти сидели слишком много на уроках в телефонах, почти не грызли гранит правил в точных науках и слишком бесшабашно относились к чтению, что задавали на дом. Метаморфозы явной лени не переплавлялись ныне в правильное русло русского языка как такового. Беззастенчиво суженный ими кругозор не давал мыслям развернуться в искаженную фонетикой, но означенную синтаксисом и морфологией сложную познаниями суть. Зато и вариантов для написания было в диктанте - пруд пруди. Как говорится в образном переложении - всё было сыграно отчаянно. И на все деньги...
А за окном - такая прелесть! Весна с явной претензией на благодать нежится вволю и тонко придыхом томящим легкоструйного тепла. Дразнит сквозь тонкое оконное с текло своей изящностью бесцельно выжатые у молодняка так резко прохудившиеся творческие соки. В царящей грузной атмосфере почти у каждого сквозит легким диагнозом временная, слегка мнимая отечность мозга. И только одному Чиботарьеву впору бы запеть по исключительной работе над диктантом выспренную арию из "Трубадура": "...Тореадор! Смелее в бой!.." Но он притих, как робкий лист осины, перебирая в памяти возможные ошибки. И фишкой для сидевшей рядом с ним Аленки Рататуевой было четкое списывание у него всего диктуемого текста. Она уже плотно разжилась заветной мыслью подарить ему на следующий день синюю, с орехами, шоколадку "Вдохновение", с тонким намеком компенсации на ее такой душевный с ним, только отнюдь не творческий союз. Поэтому она ему всегда до этого предупредительно оказывала все знаки школьного внимания, включая даже мимо дежурства в классе, и подарки в день его рождения, и билеты на концерт модной солистки Зиверт. Под Новый год привела голову под стиль "карэ", но Чиботарьев это не заметил из-за высокой напряженности занятий. А вот списать контрольную по алгебре тогда опять ей дал. По физике всегда определяли варианты в буквах алфавита, но и здесь оказываемая им ей помощь, как всегда, подоспевала. Жила она четвертый год под его таким заботливым крылом, как у Христа за пазухой. И так учиться можно было хоть до пенсии, случись такое наваждение.
...Засевшая в учительской на три с лишним часа и выжатая неудачей многих подопечных Марья Алексеевна обреченно вдруг вздохнула, наполняя щупленькую грудь с бальзаковским определением прожитого возраста полновесным и пахучим дуновением весны, ворвавшимся из приоткрытых окон. Плюнула в сердцах на все учебные невзгоды. Кинула в сумку все тетрадки и рванула с цоканьем веселым каблучков из школы, желая вволю ощутить и телом, и изнывшейся душой в по-своему звенящем воздухе непреходящее весь месяц едва заметной ноткой послевкусие усладой притомившегося дня. И жадность к жизни распаляла так все ее мысли, что в голове вдруг ненавязчиво и нежно завертелась всей изящностью куплетов песенка страстно любимой ею Сары Брайтман "Разговор с богом"...