Аннотация: Никто не знает чему и для чего его учат в школе
Французский не любил ad nauseam. Но в учебнике седьмого класса попался интересный текст. О Пастере, который уехал загорать, оставив лабораторию на двух остоло... молодых гениев: Chamberland и Roux. Шеф на вокзал, добры молодцы на ... не суть важно, в Париже есть где оттянутся двум аспирантам в расцвете творческих сил. На лабу забили, и ценная пробирка с куриной холерой слегка подсохла. А у шефа зуд, шлёт телеграмму: "Пляж надоел, в понедельник вернусь, готовьте результаты"
Блиииииин! - сказали хором молодые люди и вкололи курям чего-то засохшего. Шеф прибыл, мрачно осмотрел птичек:
- Почему не мрут?
- Не могём знать, господин начальник! - ответил дуэт аспирантов, глазом не моргнув.
- Колите по новой, бездельники, глаз да глаз за вами нужен.
Прокололи свежей культурой. Куры не мрут. "А ну признавайтесь, голубчики, что вы тут без меня натворили, что птички после тройной смертельной дозы шустры как гимназистки на балу?!" Пришлось всё рассказать. Так! - сказал Луи, - между прочим, господа хорошие, мы открыли вакцинацию.
Выхожу из метро, глядь: Rue du Dr Roux! А вот и дама, с который забил стрелку, у проходной института Пастера, места довольно снобистского (мягко говоря).
- Чему это вы так улыбались, глядя на стену?
- Названию улицы, на которой стоит ваш замечательный институт.
- И что же, позвольте спросить, забавного в названии?
- Как же-с! Доктор Roux. Каждый советский школьник знает, как они с приятелем на пару забыли пробирку в термостате и открыли этим вакцинацию. В седьмом классе проходим-с, - добавил я небрежно.
- Вы проходите в школе наших дорогих Roux и Chamberland? В страшном Советском Союзе знают Roux и Chamberland?
Дама быстро-быстро замигала, мне даже показалось, что под ресницами Lancôme блеснули натуральныя слёзы. Само-собой после такого мне провели блистательную экскурсию по интересующим лабам, представляли каждой знаменитости в халате и даже повели в ресторан, ну, институтскую столовую по нашему. Но по дороге мадам впала в ступор:
- Эт.. эт... эт... это сам Luc Montagnier! - прошептала она, указывая на лысенького дядьку, тело которого шло обедать, но, по отсутствующему взгляду судя, дух витал в недоступных простому смертному эмпиреях.
- Тот, который СПИД изобрёл? - догадался я.
- Дааа... сейчас я вас представлю!
Она приосанилась и поправила причёску. Дух Люка немедленно вернулся на землю и его тело сделало три решительных шага в нашу сторону.
- О Мари! Давненько мы с тобой ... а это кто? - Люк смотрел на меня, не понимая, как такое проникло за ограду института.
- Это Лёня! Он из Советского Союза и он знает про Roux и Chamberland! Со школы! Представляе ... эээ ... те.
- О! Ага ... хм ... так вот, говорю, давненько мы ...
- А можно я ему вашу лабораторию покажу?
- Да, заходи после обеда, ассистентка всё покажет, а мне с тобой кое-что обсудить надо.
Так мне досталась ассистентка Монтанье, которая тоже невероятно впечатлилась "Roux и Chamberland со школы!"
А через неделю "В Париж по делу срочно" прибыл шеф нашей московской лаборатории:
- Лёня, пока ты тут прохлаждаешься, мы открыли такое, такое! СПИД лечить можно. Монтанье бы с руками оторвал. Но к нему ж не прорваться.
- Саша, нет проблем.
И я полез в записную книжку. Ассистентка устроила аудиенцию. Люк восхищался и потирал руки, Саша уехал с кучей очень важных бумаг на подпись начальству 18 августа 1991 г. Лето, СССР и русский, как для меня профессиональный, подходили к концу. Но я еще не знал, что так выйдет.
Учите, дети, французский по учебнику. Никто не знает, что из этого выйдет.