Начало ноября - окоянные дни. Отвратительное, промозглое утро, в каковое северных городах типа Монреаля или Санкт-Петербурга может произойти всё что угодно. Массовая депрессия витает в воздухе и выпадает на лобовое стекло холодным, омерзительно-мелким дождиком, видимость падает до ноля и увлекает за собой температуру. В тумане над Сан-Лораном возникают зловещие миражи: с моста имени комманданте Шампляна мне привиделся силуэт Авроры ...
Дурной знак, особенно когда едешь "к ним"...
Запарковавшись у консульства, покидаю авто в предчувствии неминуемого штрафа, потому как в правилах стоянки на этой заколдованной улице, на которую меня против воли и желания затягивает с фатальной регулярностью, разобраться не сможет и Шерлок Холмс, а аз, грешный, хоть и доктор по диплому, но даже не Ватсон.
Минув самооткрывающиеся со скрипом двери, нахожу в зале ожидания буквальную пустоту. Т.е. просто хоть кричи, как Роберт Плант на юбилейном концерте и наслаждайся эхом: ни одного посаженного, лишь над окошком "для наших" изогнулся глаголью долговязый проситель и ведёт беседу по всем правилам этикета застойных времён:
- Так там же аж четыре фотографии,
- Да, но это Ваши фотографии, а нужны Вашего сына.
- А где же я их возьму?
- ....
- Девушка, а можно без фотографий?
- Нет!
- Но ведь я принёс! Много, даже больше, чем нужно!
- Да, но это Ваши фотографии, а нужны Вашего сына
Будучи по натуре оптимистом, оцениваю длительность обмена мнениями в четверть часа и мигрирую в зону, где звук кремлевизора заглушает раскаты административного диалога через прореху для документов.
Не досмотрев часовую передачу о магических свойствах клюквенного сиропа и необходимости государственного попечительства в деле внедрения этой отечественной разработки в практику борьбы с вражьим гриппом, получаю доступ к официальному лицу делопроизводительницы. Потомственная селянка Графира Иримовна Попрасёнок в экране за моей спиной не успела еще поведать зрителям народный рецепт смешения мёда с клюквой, а дева в окне уж растолковала мне доступно, почему и в этот раз ничего не выйдет, но мы обязательно увидимся еще, но не раньше сроков нового rendez-vous. "А вот и раньше!" - подхватываю я интересную тему. "Мы увидимся немедленно! потому как есть еще один вопрос - доверенность." И с торжествующим видом протискиваю заветный листок в щель. "А вот и нет!" - отшивает меня консульская хорошавушка, - "по этим вопросам теперь к нему," - и она тыкнула обманикюренным пальчиком мне за спину, туда, где еще мгновение назад не было никого кроме виртуальной гражданки Попрасёнок с клюквой. Теперь там нетерпеливо морщился пожилой функционер: "По нотариальным? - это ко мне!"
Если вы не просёкли с первого захода эпохальность момента объясняю по буквам: они организовали ходячее "второе окно"! Те, кто знают о чём идет речь, поймут почему я с трудом удержался на ногах под ударами цунами восторга и тайфуна эйфории. "Здравствуйте, я консул!" - старичок протянул руку. "Консул! Сам Консул!, Руку! мне ..." - римский легионер покончил бы в экстазе с собой, но что с них взять, с язычников. Я же взял себя в руки, в которые взял руку консула, которому передал доверенность, которую до этого держал в руках. "А вот это - не здесь! Следуйте за мной, - и он воспрошествовал в дверной проём за который раньше смертным не дозволялось. "Располагайтесь!" - дипломат кивнул в сторону пухлого канапе, пред которым блестел резной столик из архангельской берёзы. Да я б и без приглашения упал. В глазах полыхнул ярче тысячи солнц восторг (потом оказалось, что венчает мебельный гарнитур для приёма граждан хрустальная люстра размером с добротное паникадило), разум трещал по швам, извилины сплетались в феерический клубок: это был праздник, которого со мной не было никогда. Справа, скромно так, на самом краешке дивана разместился консул (не зам, не врио какое-нибудь, а чистокровный несменяемый на посту своём консул) и шевелил губами пытаясь вникнуть в текст, по сравнению с которым Библия на церковнославянском - сущий букварь: " ... во всех компетентных органах и организациях, в том числе РЭУ, ЖЭКе, ДЭЗе, ЕИРЦ, ЕГРП, в органах ИФНС ... " зачитывал он уже вслух и нараспев:
- Теекс, это наверное на квартиру? - попытался он перевести документ на язык реальности в которой существуют диванчики и люстры, а не уполномоченные артикулы обсида и обсвета жилых площадей.
- Ага! - благостно промурлыкал я, занятый мыслями о том, что одесский юморист сказавший, что наших женщин достаточно на трамвае прокатить и уже твоя, зря не исследовал психологию мужскую. Без трамвая и катанья, одним диванчиком завербовать можно. Во всяком случае некоторых.
- Сто тридцать шесть! - скромно проронил консул
- Тысяч в год? - ответил я невпопад, не успев вернуться из мiра шпионских заработков к жилищному вопросу, испортившему столько москвичей
- Долларов за документ!
- Ой, спасибо, как же чудно всё Вы здесь устроили, какая исторической важности инициатива!, какое обслуживание!, какой уровень!, Вы не поверите, просто впервые здесь себя человеком почувствовал! Довольная улыбка с моего лица заразила лицо консульское и быстро растеклась по нему.
Вот ведь живём друг с другом мы под небом голубым и разным, иногда хорошо, но чаще по разному, а нет бы сесть на диванчик, поговорить за жилплощадь, обменяться денежными знаками, и грянет разом карнавал в душе, фиеста на сердце и воспаренье духа, и даже удвоившийся штраф за парковку в недозволенном месте не отравит нашего существования.