Первушина Е. А. : другие произведения.

Художественный перевод как проблема

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Е. А. Первушина ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД КАК ПРОБЛЕМА СРАВНИТЕЛЬНОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ См. Страницу литературных переводов А.С. Вагапова: ***http://zhurnal.lib.ru/a/as_w/ ***http://zhurnal.lib.ru/w/wagapow_a/

   Е. А. Первушина
    

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД КАК ПРОБЛЕМА

СРАВНИТЕЛЬНОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ

    
    
   Становление и обособление науки о переводе происходило в процессе расширяющегося интеграционного поиска гуманитарного знания как такового, открывающего новые горизонты и новые возможности филологии в целом и каждой из отдельных ее дисциплин, в том числе -- переводоведения. Исследователи активно обращались к новым аналитическим методикам, открывая конструктивные возможности междисциплинарных пересечений науки о переводе. В последнее время стали активно говорить о культурологических [10], коммуникативных [7, 9], социолингвистических [15], психо-герменевтических, психо-поэтических [12] и пр. аспектах перевода. Однако при всей сложности отношений теории перевода с другими науками, несомненным остается то, что она является филологической дисциплиной, входящей в содружество гуманитарных дисциплин, объектом которых является язык и текст как выразители духовной культуры человека в обществе" [4: 14]. В особенной степени это относится к теории художественного перевода. Хорошо известно, что литературоведческая позиция переводоведения формировалась в условиях внутренних споров между сторонниками "учено-академического" направления, развивавшими идеи "буквального" ("точного", "технологически точного", "формального") перевода, называемого наукой, и их противниками, верными пушкинской позиции перевода "духа, а не буквы" оригинала, утверждавшими принципы "верного" ("полноценного", или "адекватного") перевода, провозглашаемого "высоким искусством". Известно и то, что ни одна из спорящих сторон не дала достаточно удовлетворительного научного толкования проблемы адекватности художественного перевода. В результате у некоторых исследователей даже сложилось впечатление беспомощности литературоведческих исследований перевода. "Попытка создать теорию перевода на базе литературоведения не привела к ожидаемым результатам,-- пишет А. А. Горбачевский.-- Такая теория в достаточно полном и завершенном виде не была создана, несмотря на то, что ее разрабатывали выдающиеся переводчики, каждый из которых внес заметный вклад в практику художественного перевода" [5: 11]. Однако ресурсы и перспективы литературоведческих изысканий в области художественного перевода нельзя измерять содержанием только данной полемики. Время ставит вопрос о возможностях новых исследовательских перспектив.
   Вспомним, что единодушно признанный вывод об интерпретативно
   Е. А. Первушина. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД КАК ПРОБЛЕМА... преобразующем характере художественного перевода активизировал компаративистские направления в переводоведении. Сравнение как универсальный исследовательский прием, который лег в основу сравнительно-исторической, типологической и сопоставительной методик филологической науки, безусловно, позволял совершенствовать анализ переводных трансформаций. Заметных результатов в этом плане достигли лингвисты: специалистам хорошо знакомы труды канадских ученых о сущности перевода как сопоставительной стилистики двух языков, ставшие серьезным этапом в развитии переводоведческой мысли [3]. На первый взгляд, на фоне подобных разработок, в которых была впечатляющая сила конкретизирующей точности научного инструментария, школа сравнительного литературоведения представала менее результативной. Однако основные положения этой школы, признававшей художественный перевод действенной формой межлитературных взаимоотношений, имеют высочайшую ценность перспективных научных ориентиров в изучении перевода. Кроме того, обращение к переводоведческой проблематике, несомненно, способствует развитию и совершенствованию самой исследовательской методологии сравнительного литературоведения, продолжающего переживать кризис, вызванный влиянием фактографической прямолинейности позитивизма. До сих не потеряла своей актуальности характеристика недостатков литературоведческой компаративистики, сформулированная еще В. М. Жирмунским: "Несмотря на ряд достижений, существенно обогативших изучение международных литературных связей и отношений, методологические основы сравнительного литературоведения... остались неизменными. Всеобщая литература... рассматривается как сумма параллельных фактов из области национальных литератур, а литературные связи и взаимодействия превращаются в ряд эмпирических встреч между писателями... Отсутствует общая перспектива единства и закономерности процесса литературного развития..." [6: 129.].
   Указанная ситуация, несомненно, сказывается и в односторонности исследовательских подходов к изучению вопроса "об аксиологии перевода и понимании его места во всей системе сравнительного литературоведения": "наиболее простое, само собой разумеющееся направление переводоведческих исследований в этих рамках связано не с исследованием восприятия и функционирования переводных произведений (как "конечного продукта"), а с изучением влияний одного писателя на другого, иноязычного" [13: 16. Курсив наш -- Е. П.]. Это происходит, несмотря на то, что теоретики сравнительного литературоведения подчеркивали необходимость анализа "переводов творческих, приспособляющих заимствованный образец к идейным запросам и потребностям заимствующей литературы и к местным литературным традициям" [6:
   ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ ПАМЯТИ Н. И. ВЕЛИКОЙ
   139--140. Курсив наш -- Е. П.].
   Возможность выхода из указанного кризиса наметилась главным образом благодаря тому, что в качестве центральной категории сравнительного литературоведения, определяющей стержневое направление его научной стратегии, была обозначена концепция мировой (всемирной, всеобщей) литературы, восходящая к просветительским трудам Гете и Гердера. Однако исторически обновленную силу основополагающего методологического ориентира указанная идея получила именно в русле компаративистских исследований.
   Определяя содержание понятия всемирной литературы, исследователи указывали три основные концептуальные позиции: всемирная литература как совокупность всех национальных литератур с древнейших времен до наших дней; как избранное всего самого значительного, что создано в недрах отдельных национальных литератур и имеет непреходящее мировое значение; как исторически развивающаяся системная общность взаимосвязанных и взаимно соотносимых литературных явлений, выявляющих основные закономерности мирового литературного процесса. Свою научную результативность имел каждый из названных подходов. Из первого вытекала необходимость обобщающе-собирательного расширения границ историко-литературных обзоров. Второй, широко распространяемый западной и осуждаемый (особенно в 1960--
   1980е г.) отечественной наукой, способствовал исследованию явлений сверх- и наднационального характера. Третий стал перспективной основой современных социально-исторических принципов компаративистики. Обращение к указанной категории в области переводоведения позволяет обозначить явления, исследование которых видится нам чрезвычайно плодотворным.
   Прежде всего, это явление переводной литературы. Понятие "переводная литература" не заявлено в отечественном литературоведении как специальный термин, и в справочно-научной литературе статьи с таким названием тоже, соответственно, нет. В толковом словаре русского языка в числе других указывается интересующее нас значение слова "переводной", совершенно понятное в обиходном словоупотреблении и без словаря -- "переведенный с какого-либо языка". Таким образом, переводная литература -- это литература, переведенная с другого языка. Достаточно давно наметился главный вопрос, определяющий проблемный характер указанного явления. Это вопрос о национальной привязанности переводной литературы.
   С одной стороны высказывалось мнение, которое очень долго представлялось аксиоматичным: переведенное произведение должно рассматриваться в контексте литературы оригинальной. В самом деле, оригинал по отношению к его переводу неизменно сохраняет первичность авторской и национальной принадлежности. Произведения Шекспира, переведенные на другой язык, полагал А. В. Дружинин, все равно останутся произведениями Шекспира. С другой, сторонники теории "полноценного" или "адекватного" перевода, провозглашаемого "высоким искусством", оценили переводную литературу как явление не переводимой зарубежной, а переводящей отечественной литературы. Эти разногласия приводили к серьезным противоречиям в оценке переводных произведений. Сторонники теории точного перевода, рассматривавшие переводное произведение как факт переводимой литературы, часто оценивали по принципу "это (т. е. перевод) -- он (т. е. Шекспир, Гете, Байрон и др.)" или, напротив, "это не он". В результате даже лучшие творения отечественной переводной литературы были подвергнуты серьезной критике. Так, например, Н. Автономова говорит о переводах шекспировских сонетов С. Маршака: "...этот "русский Шекспир" вообще не был Шекспиром. Создавая стихи, насыщенные типичной лексикой русского романтизма, Маршак камня на камне не оставил от неистового и страстного автора английских сонетов, неутомимо громоздящего друг на друга барочные образы" (Курсив мой.-- Е. П.) [1: 6]. Итак, сонеты, воспроизведенные Маршаком, как категорично заявила исследовательница, нельзя считать шекспировскими, поскольку переводчик действительно серьезно отступил от оригинального текста. Но ведь и авторскими, т. е. произведениями самого Маршака их тоже нельзя было считать, несмотря на всю значительность отступлений и несмотря на несомненные художественные достоинства этих переводов. Таким образом, реально существующее переводное произведение изымалось и из среды переводимой литературы, и из среды литературы переводящей. Так исподволь, постепенно, но вполне ощутимо рождалось принципиально новое убеждение в том, что в пространстве межкультурных коммуникаций переводная литература должна занять какую-то другую, особенную, наднациональную нишу. Об этом решительно заявил Р. Р. Чайковский: "с возникновением художественного перевода начинают существовать три литературы: национальная литература исходного языка и литература принимающего языка. Переводная литература, следовательно, предстает в виде некоей третьей литературы)" [14: 9. Курсив наш.-- Е. П.]. Таким образом, становилось понятно, что в контексте всемирной литературы переводная литература занимает особое место и играет особую роль.
   Одна из удивительных особенностей намеченного своеобразия пе
   реводной литературы, несомненно подтверждающая ее особое положе
   ние,-- явление множественности параллельных переводов. Для иссле
   дователей переводящей литературы указанная множественность пере
   водческих версий одного материала, с одной стороны,-- убеждающее
   ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ ПАМЯТИ Н. И. ВЕЛИКОЙ
   свидетельство несомненной потребности данной литературы в художественном диалоге с переводимым автором и его творческих уроках. С другой -- красноречивое подтверждение страстного стремления принимающей словесности переосмыслить эти уроки как собственное культурное достояние.
   Сказанное в огромной мере относится к русским переводам произведений Шекспира, и особенно его сонетов. Хотя сонеты пришли к нам позднее, чем драматические произведения великого англичанина, в настоящее время именно сонеты предстают перед русским читателем в наибольшем количестве переводных версий, раскрывая бесконечное разнообразие явления, называемого русским поэтическим Шекспиром. Хорошо известно, каким замечательным открытием в истории русских переложений шекспировских стихов стали вызвавшие необыкновенный энтузиазм переводы С. Маршака. Однако впоследствии стало ясно: даже эти, казавшиеся единственно возможными и правильными переводы серьезно трансформировали оригинальный текст и трансформация эта была продиктована историческими законами русской поэзии, и русского сонета в частности. Маршак спроецировал великого поэта, представлявшего золотой век английской поэзии, в эстетическую стихию золотого века русской поэзии -- стихию романтизма [2]. Отмечалось, что художественная культура русского романтизма уже в XIX в. явила собой наиболее благоприятную почву для литературной рецепции сонета в русской поэзии. Судить об этом можно и по творческим достижениям самих русских сонетистов золотого века, и по тому, как романтизировали отечественные переводчики европейские сонеты эпохи Возрождения [17: 126--132]. И в XX в. именно романтический сонет для многих отечественных переводчиков западноевропейских сонетов -- достаточно назвать В. Левика и С. Маршака -- был наиболее востребованным.
   Однако романтическая поэзия золотого века оказалась не единственным художественным источником в поиске русских версий шекспировских сонетов. Так, например, переводы, выполненные Б. Пастернаком, обозначили явно другую тенденцию. Писатель воссоздал стихи Шекспира в поэтической традиции русского сонета серебряного века [8], открывшего новую страницу в отечественной истории данного жанра. Именно в это время, благодаря поэзии И. Бунина, И. Анненского, В. Брюсова, К. Бальмонта, Вяч. Иванова, М. Волошина и многих других, сонет заявил о себе с такой серьезной силой, что Россию можно было включать в число наиболее заметных европейских центров сонетной культуры.
   Современные переводы сонетов Шекспира позволяют увидеть
   принципиально новые тенденции в истории русских воплощений знаменитого поэтического цикла. Чрезвычайно интересными в этом смысле представляются нам переводческие работы В. Б. Микушевича [16] и Ю. И. Лифшица [11].
   Оба автора обнаруживают желание открыть в поэтическом цикле Шекспира новые грани в жанровой организации его художественного единства. Так, Микушевич во вступительной статье к сборнику своих переводов заявляет, что "сонеты Шекспира сочетаются в едином произведении, и это произведение не что иное, как роман в стихах" [16:
   20. Курсив наш.-- Е. П.]. Лифшиц приходит к другому выводу и говорит о том, что он "вообразил себе шекспировский цикл полноценной пьесой" (Курсив наш.-- Е. П.). Особая энергетика переводческой игры художественными смыслами шекспировского цикла, игры, делающей текст сонетов "текстом без берегов", игры, значительно возвышающей значимость творческой индивидуальности переводчика,-- позволяет предполагать, что в ряду разнообразных историко-стилевых исканий "русского" Шекспира намечается новая тенденция -- тенденция постмодернистского развертывания нескончаемых литературных перспектив его знаменитых сонетов.
   Рамки настоящей работы не позволяют в полной мере разворачивать перспективы подобного анализа. Но, как нам кажется, даже здесь мы можем говорить о плодотворности исследовательского внимания к рецептивным потенциям переводного творчества, осуществляемого с позиций компаративистского литературоведения.
   1. Автономова Н. Перевод -- это пересечение границ // Пушкин. Русский журнал, 1998, N 2.-- С. 6--7.
   2. Автономова Н. А., Гаспаров М. Л. Сонеты Шекспира -- переводы Маршака // Гаспаров М. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики.-- СПб., 2001.-- С. 389--410.
   3. Вине Ж.П., Дарбельне Ж. Технические способы перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике.-- М.: Международные отношения, 1978.--
   С. 157--167
   4. Виноградов В. С. Перевод. Общие и лексические вопросы.-- М.:КДУ, 2004.-- 240 с.
   5. Горбачевский А. А. Оригинал и его отражение в тексте перевода.-- Челябинск, 2001.-- 202 с.
   6. Жирмунский В. М. Сравнительн-оисторический метод // Краткая литературная энциклопедия в 9 т. Т. 7.-- М., 1972.-- С. 126--130.
   7. Каде О. Проблемы перевода в свете теории коммуникации // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике.-- М: Международные отношения, 1978.-- С. 69--90.
   8. Первушина Е. А. Сонет в поэтических переводах Бориса Пастернака // Вестник ДВО РАН.-- Владивосток, 2005, N 2.-- С. 96--110.
   9. Попович А. Проблемы художественного перевода.-- М.: Высш. школа, 1980.-- 200 с.
   10. Пшенкина Т. Г. Культурологические аспекты перевода // Лингво-синергетика: проблемы и перспективы: материалы 1й школы семинара.-- Барнаул, 2000.-- С. 56--65.
   11. Сонеты В. Шекспира в переводах Ю. Лифшица // New ведомости. Орск. Сонеты печатались: N 1--12 -- 14.01.2004; N 13--32 -- 21.04.2004; N 33--53 -- 4.08.2004;
    
   ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ ПАМЯТИ Н. И. ВЕЛИКОЙ
   N 54--74 -- 25.08.2004; N 75--95 -- 22.09.2004; N 96--116 -- 10.11.2004; N 117--
   137 -- 22.12.2004; N 138--154 -- 12.01.2005.
   12. Сорокин Ю. Переводоведение: статус переводчика и психогерменевтические процедуры.-- М: ИТДГК "Гнозис", 2003.-- 160 с.
   13. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения.-- М.: Наследие, 2001.
   14. Чайковский Р. Р. Реальности поэтического перевода (типологические и социологические аспекты).-- Магадан: Кордис, 1997.-- 197 с.
   15. Швейцер А. Д. Социолингвистические основы перевода // Вопросы языкознания.
   1985. N 5.-- С. 15--24.
   16. Шекспир У. Сонеты. Пер. с англ. В. Микушевича.-- М.: Водолей Publishers, 2004.--
   С. 5--47.
   17. Якушкина Т. В. Петрарка и Батюшков // Интерпретация литературного и культурного текста: традиция и современность.-- Биробиджан, 2004.-- С. 121--135.
    
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"