Аннотация: Вторая часть исторического любовного романа о жизни графа Мариуса. На сей раз обворожительный герой-любовник отправляется в Париж... что ждет его там? Читайте, чтобы выяснить это..
ЧАСТЬ II. Париж
Глава 1. Аромат Парижа (172... год, Франция)
Тут и дышалось иначе - более легко, свободно... пахло удовольствием, весельем - и роскошью!
Ах, как не походил нарядный Париж на чопорный и туманный Лондон! Здесь все было ярким, живым, праздничным... Мариус влюбился во Францию и ее прекрасноликую столицу с первых же мгновений. Влюбился, как только ступил с борта корабля на твердую землю. И особенно ему понравились парижанки...
Сколь далеко было скучным англичанкам до местных прелестниц! Француженки напоминали фарфоровых кукол - с точеными головками, покатыми плечами, тончайшими талиями и выразительной линией бедер... Подчеркнуто женственный силуэт тщательно прорисовывался правильно подобранным нарядом с пышной юбкой и туго затянутым корсетом, создававшими иллюзию фигуры в форме "перевернутого бокала". Красотки рядились в шелк и атлас, бархат и парчу, утопали в кружевах и блистали драгоценностями... даже пожилые дамы щеголяли в париках, обильно пудрились и декорировали одежду вышивкой, бантами и рюшами.
Да что женщины - мужчины-французы высшего общества, так мало похожие на рыцарей или воинов, и те не брезговали пользоваться косметикой и парфюмерией, носили высокие каблуки, тонкое белье и изысканные ювелирные украшения! Охоте и военным забавам парижане предпочитали салонные развлечения и флирт и вовсю угождали прихотям прекрасным дам.
В Париже властвовал стиль рококо с его бесконечными завитушками-рокайлями, изящным рельефным декором, сложным орнаментом, причудливо изогнутой мебелью, затейливыми узорами и множеством зеркал... власть рококо подразумевала власть женщин - столь же капризных, неоднозначных и непостоянных, как и этот стиль...
Мариус был очарован и ослеплен окружившим его великолепием. Он пока смутно представлял собственную персону в кудрявом пудренном парике, в кружевах и с таким количеством украшений на камзоле, однако был уверен, что кое-какие детали образа "рококо" со временем сумеет перенять и адаптировать "под себя". И при этом будет выглядеть на фоне прочих изнеженных кавалеров особенно мужественным и рыцарственным... несомненно, ему гарантирован успех у дам!
Что ж... он был прав!
* * *
Старинный друг отца, маркиз Антуан де Бьюри, был идеальным представителем парижской аристократии. Мариус в первый момент даже подумал, что ошибся домом - парню не хватало фантазии вообразить своего строгого и сдержанного родителя с этим щеголеватым господином в высоком пышном парике и ярком сюртуке, богато украшенном золотым шитьем и драгоценными камнями. Даже пуговицы были особенными, ювелирной работы... что могло связывать столь разных людей?!
Как выяснилось, - женщины!
-Твой батюшка по молодости был весьма любвеобилен... - тонко улыбнулся Антуан, гостеприимно принимая "дорогого сына моего любезного друга".
Мариус до своего приезда в Париж наивно считал, будто неплохо знает французский... оказалось, молодой граф был неоправданно высокого мнения о собственных лингвистических способностях. Порою ему приходилось несколько раз переспрашивать женоподобного маркиза, речь которого была хоть и певучей, но слишком уж беглой.
-Неужели? - после паузы, мысленно переведя фразу на родной язык, протянул Мариус. И хотя о "любвеобильной молодости" своего родителя он был весьма наслышан, узнать версию свидетеля тех лет представлялось заманчивой и редкой возможностью, упускать которую было бы нелепо. Поэтому парень старательно изобразил недоверчивое удивление.
-О да, да! - живо закивал Антуан. - Мне было за ним не угнаться, никак нет!
Они сидели в нарядной гостиной маркиза за бокалом вина - господин де Бьюри, как истинный француз-аристократ, не отказывал себе в таких утонченных и вполне невинных удовольствиях. И Мариус его вполне в этом поддерживал!
Наслаждаясь напитком, сын Адриана с любопытством оглядывался, оценивая интерьер. Опять-таки, ничего общего с суровым антуражем его родного особняка! На вкус Мариуса, тут было чересчур много мелких деталей и причудливых завитушек, да и цветовая гамма несколько "давила": изумрудные стены и обивка томно выгнутой мебели в тон, потолок цвета слоновой кости, обилие золотой отделки, бледно-сиреневый пол... Стены украшали портреты и пасторальные пейзажи в золоченых рамах, а на всевозможных поверхностях были расставлены очаровательные безделицы, как говорили французы - bagatelle (1). Все вокруг казалось Мариусу несколько асимметричным, нарочито игривым и вызывало насмешливое беспокойство. Он утешался лишь мыслью, что друг его отца женат - слишком уж женственным было оформление гостиной, да и прочих комнат. Может, это настоятельное желание супруги маркиза, мадам Клариссы?
------------
сноски:
(1) по-французски - "безделица, пустяк".
------------
Кстати о мадам - госпожа маркиза оказалась немолодой, но очень холеной и кокетливой, несколько жеманной леди, которая совершенно не соответствовала представлениям Мариуса о степенной матроне зрелых лет! Интересно, какой она была в свои лучшие годы?!
Антуан тем временем продолжал вещать:
-Эх, мой юный друг, я порою тоскую по дням молодости... как весело мы жили с твоим отцом...
-Неужели? - вежливо ввернул Мариус, слегка улыбаясь. - Мне кажется, вы и сейчас неплохо живете, господин маркиз!
-Прошу, просто Антуан, друг мой, не стоит лишних церемоний! И да, да, я не скучаю и сейчас... при дворе некогда скучать, я вас вскоре представлю господину регенту, Филиппу Орлеанскому. Вы придетесь Его Светлости по душе. Но я о другом! Я счастлив вполне, да, но те дни... о! молодость молодость, бесшабашная пора, период беззаботной легкости!
-Я понимаю... - поддакнул Мариус, хотя на самом деле как раз не очень понимал, куда же "еще легче". Маркиз себя нисколько не утруждал! Видимо, молодость у него и правда была очень бесшабашной... или беспутной?
"Кто бы говорил!" - поддел ехидный голосок, и Мариус внутренне усмехнулся. Конечно, и он не ангел, не работяга. В полку - да, он трудился, что называется, изо всех сил, но в свободное время позволял многое, и даже наличие жены не могло его остановить. Впрочем, образ Аннет постепенно таял в его памяти, думал о ней молодой граф крайне редко. И сейчас вспомнил лишь мимоходом, тотчас переключившись на более интересные темы.
-Кстати... Антуан... - натужно произнес Мариус, величать друга отца так запросто, по-приятельски, оказалось нелегко. - Вы упоминали герцога Орлеанского... я был бы счастлив быть представленным Его Светлости...
-Мы это скоро организуем! - горячо пообещал Антуан, источая улыбки. - Непременно!
Глава 2. Свободные нравы (172... год, Франция)
Мариус появился в Париже, когда Людовику XV было всего 11 лет, и реальную власть представлял регент Филипп II, герцог Орлеанский, племянник Людовика XIV. Он доживал последние годы и как будто предчувствовал это... во всяком случае, в удовольствиях себе не отказывал! Недаром французский двор эпохи Регентства славился в Европе весьма дурной репутацией и шутливо именовался "вертепом". Парижская аристократия, впрочем, нисколько не сопротивлялась столь развращенному образу жизни... и не без причины.
А причина проста: дело в том, что к старости король-солнце Людовик XIV утратил свой беззаботный нрав, сделался излишне набожным, и "солнечным" в нем оставалось лишь знаменитое прозвище. Религиозные службы и нудные философские диспуты заменили собой милые двору светские развлечения. К моменту смерти Его Величества французская верхушка общества так истосковалась по шумным балам, красочным маскарадам и прочим увеселениям, что охотно приняла правила игры, предложенные новым лицом государства - герцогом Орлеанским.
Резиденцией регента стал роскошный Пале-Рояль (1), где Филипп Орлеанский вел столь же роскошную, истинно королевскую жизнь... нельзя сказать, что он совершенно не уделял внимание делам - напротив, с девяти утра до обеда герцог читал донесения, отвечал на депеши, принимал послов, а после трапезы вел заседания совета. Однако с наступлением пяти вечера Филипп забывал о заботах государства и отдавал дань наслаждениям, отодвигая прочие хлопоты, сколь бы важными они ни были, "на потом". И затейливый, причудливый, дивно прихотливый стиль рококо, который расцвел пышным цветом именно в эпоху Регентства, идеально отразил настроение Филиппа II, его стремление к бессмысленным удовольствиям и интимной изысканности частной жизни. Возможно, племянник Людовика XIV просто торопился вкусить все существующие земные радости, боялся упустить хоть одну из них?
Правда, юный король был огражден от пагубного влияния двора и поручен опеке благонравной герцогини де Вантадур и будущего кардинала де Флёри.
------------
сноски:
(1) Пале́-Роя́ль (фр. Palais Royal - "королевский дворец") - площадь, дворец и парк, расположенные в Париже напротив северного крыла Лувра.
------------
* * *
Антуан де Бьюри исполнил свое обещание, и Мариус был представлен двору. Молодой граф быстро вошел во вкус этой новой пресыщенной жизни и вполне одобрил сибаритские привычки регента Франции... причем одобрение было взаимным! Парижской элите тоже понравился красавец-англичанин, столь мало похожий на представителей своей нации - понравился мощным телосложением, нарочитой беспутностью, уверенностью в себе, умением наслаждаться удовольствиями... за ним следовала слава ловеласа и одаренного военного, человека "с прошлым" - несмотря на молодость. О его силе ходили легенды - говаривали, например, что он с легкостью превращал гвоздь в штопор и сжимал подкову одной рукой... Именно за эту пугающую силу, подкрепленную эффектным видом налитых сталью мышц, Мариуса шутливо называли Гераклом, Персеем, Тесеем и Ясоном - и последнее прозвище накрепко прижилось. Молодой человек, конечно, нисколько не возражал...
* * *
Мариус с интересом огляделся. Гостиная была оформлена в модном сочетании белого с золотым, с обилием больших зеркал, пейзажными картинами и изящной резной мебелью. Повсюду блистала позолота и сверкала слоновая кость, пахло чем-то душно-сладким, цветочным... Молодой англичанин начал уже привыкать к здешней вычурности и опасался, что по возвращении в родную страну просто умрет со скуки от истинно британской строгости форм!
-Господин граф! - бросилась к нему хозяйка вечера, мадам Камилла. - Очень рады видеть вас в нашем доме!
Это было первое посещение Мариусом светского салона - его пригласили, пожалуй, как некую диковинку, украшение вечера, способное развлечь прочих гостей. Такого рода аристократические и буржуазные салоны были весьма популярны в те дни и даже в какой-то мере противостояли двору. Гости и хозяева общались накоротке, по-простому, в камерной, почти домашней, обстановке - делились новостями, обсуждали важные события, будь то политика, искусство или подробности чьей-то личной жизни. Иными словами, сплетничали! Впрочем, герцог Орлеанский и сам ненавидел придворный церемониал и этикет и проводил время в кругу близких друзей. И даже излюбленный Пале-Рояль велел обставить согласно собственным вкусам, с упором на удобство, комфорт и прихотливую игривость.
Первые впечатления Мариуса были вполне благоприятными. Он ловил на себе восхищенные взгляды женщин и заинтересованные, с тенью удивления и ревности, - мужчин. Такое внимание было не совсем внове для него, парень привык выделяться на общем фоне, но все-таки Англия проигрывала Парижу по всем статьям! О да, тут он - новость, событие, достойное великосветских сплетен!
Его всем представили, и он всем понравился. И ему тоже понравились гости вечера, а еще больше - гостьи, красивые, как нарядные куклы. Одна же леди особенно заинтересовала - не то чтобы красотой, скорее, привлекла грацией движений и истинно парижским шармом... Чуть выше среднего роста, статная, с горделивой осанкой, она казалась очень белокожей, а ее узкое продолговатое лицо отличалось несколько мелковатыми, зато правильными чертами. Каштановые с рыжим отливом волосы были собраны в сложную прическу из кос и декорированы светлыми цветами в тон платья, которое обнажало покатые сахарные плечи мадам и пышными волнами сбегало к самому полу. Декольте очаровательной незнакомки украшало тяжелое витое ожерелье с кроваво-красными рубинами, а талия была безбожно стянута.
Женщина поймала взгляд Мариуса и таинственно улыбнулась. Граф де Либон приободрился, приосанился. Конечно, дама не слишком молода, пожалуй, ей под 30... возможно, она даже старше, чем он... но какая, к черту разница, при таких-то внешних данных?!
-Хороша! - вполголоса сказал Мариус, без стеснения рассматривая красотку высшего света.
-Мила, бесспорно... - неожиданно ответили ему. - Очень мила!..
Мариус недовольно покосился на непрошеного собеседника - им оказался мужчина лет 25, женственной наружности, с тонко прорисованным гладко выбритым лицом, несколько жеманными манерами и томным взглядом. Одет он был по здешней моде и, разумеется, носил парик, из-за чего напомнил англичанину декоративную собачку - тем более что и ростом не вышел. Сам же молодой граф предпочитал свои блестящие черные волосы стягивать в гладкий хвост и избегал париков - благодаря чему был еще более заметен.
-Нас представили друг другу, но, полагаю, вы не запомнили мое имя? - понимающе усмехнулся незнакомец. - Я Жан-Пьер, шевалье де Брюи. Вы же персона нынче известная, английский граф, граф де Либон. Правильно?
-Верно, - усмехнулся Мариус, слегка позабавленный. Жан-Пьер ему был симпатичен... что касается стиля одежды, то что поделаешь? Француз!
-Вижу, вас заинтересовала эта дама, - вернулся к более увлекательной теме Жан-Пьер. - Согласен с вами - хороша! Замужем, правда, но кого из нас это когда-либо останавливало, правда? - и он издал довольный смешок.
Мариус тоже улыбнулся.
-Тем более я хотел бы просто узнать ее получше... чисто по-дружески! - последнюю фразу он иронично подчеркнул.
-Кто же спорит, конечно, по-дружески! - нисколько не усомнился шевалье. Его черные глаза лукаво заблестели. - Так сложилось, что я неплохо знаю сию госпожу. Могу представить вас как своего хорошего друга... хотите?
Мариус хотел, конечно.
Так начался его роман с обворожительной 27-летней маркизой Кэролайн де Монтери.
* * *
Мариус торопливо поцеловал ее и вернулся к прерванному занятию - он как раз застегивал сюртук.
-Ну, дорогой, не уходи так скоро... - капризно заныла одаренная поцелуем девушка и надула губки. - Мне скучно...
Он был уже полностью одет, - в отличие от "его красавицы", которая, совершенно обнаженная, возлежала в эффектной позе на широкой кремово-шелковой постели, подперев полной рукой хорошенькую головку. Девушка была смуглой, с очень выразительным лицом, на котором яркими пятнами выделялись смоляные брови вразлет, крупные пухлые губы и глаза-вишни. Гладкие волосы смуглянки черным полотном обволакивали округлое мягкое тело и ниспадали на простыни. Истинная цыганка!
-Ты врешь! - не поверила красотка. Голос у нее был низкий, хриплый, обворожительный... - Ты опять идешь к своей леди Кэролайн, будь она неладна!
-Ничего подобного, Аделина, - возразил Мариус с чистой совестью - он и правда не планировал идти к мадам де Монтери. - Как я там объявлюсь, в качестве кого?
-Это беда с замужними, - заметила Аделина с философским видом, не слишком подходящим ее статусу "дамы полусвета". - Зато я... всегда свободна...
-Ну, не всегда, - возразил Мариус. - Но в любом случае, не ревнуй, милая моя! Ты ведь знаешь, ты гораздо лучше любой маркизы!
Он снова поцеловал ее и поспешно ретировался, не дожидаясь дальнейших упреков.
Ну и сложно же бывает с женщинами, даже такими ветреницами, как Аделина Патти!
* * *
Мариус неспешно прогуливался солнечными парижскими улицами, вдыхая напоённый озоном воздух - недавно прошла гроза. Он улыбался своим мыслям, вспоминая минувшее утро и страстную ночь. С такими, как мадемуазель Патти, легко и хорошо... Знают толк в любовных утехах и не сильно достают капризами. И ведь не дешевая кокотка - куртизанка!
С маркизой было труднее, однако Мариус ни за что не отказался бы от своей очаровательной мадам. Было в отношениях с чужой женой нечто интригующее, возможно - просто ощущение риска и эффект новизны. Раньше молодой англичанин не заводил романов с дамами, обременёнными узами брака. Оказалось, зря! Пикантность ситуации усиливалась ещё и тем, что Мариус был вхож в их дом как дорогой гость... порою парень насмешливо гадал: знает ли, подозревает ли господин маркиз об адюльтере своей красавицы-супруги?
Для Кэролайн подобные интриги тоже были внове - по крайней мере, она так уверяла. Мариус, правда, несколько сомневался в искренности этих уверений - слишком уж легко он её покорил! Она с готовностью откликнулась на его намёки... весьма неприличные, кстати говоря! А впрочем, чему удивляться? Замуж её выдали насильно, да и муж - возраста преклонного... много ли радости дарит в спальне эдакий старик женщине, чьё молодое тело настоятельно требует мужских ласк? Немудрёно, что истосковавшаяся по нежности маркиза охотно отозвалась на ухаживания эффектного заграничного гостя!
"Однако я опаздываю... - подумал Мариус, вспомнив, что обещал заглянуть к своему новому приятелю, Жан-Пьеру. - Вечная история со мной..."
Выяснилось, впрочем, что Жан-Пьер только встал. В длинном домашнем халате, с сеточкой на гладко прилизанных темных волосах, он широко зевал и напоминал ленивого кота.
-Позавтракаешь со мной? - сонно спросил он, встречая друга в холле и нисколько не смущаясь своего растрепанного вида.
Мариус, торопившийся покинуть покои дамы полусвета, тоже не успел перекусить, а потому с энтузиазмом принял предложение.
-Как там моя протеже? - осведомился шевалье за весьма обильным завтраком. Что ни говори, а получать удовольствие от жизни парижская знать умела! Правда, Мариус подозревал, что с бедным людом все обстоит несколько хуже...
-Ты о ком? - увлечённый необычным для английской кухни кремовым супом-пюре, не сразу сообразил Мариус.
Жан-Пьер с укоризной посмотрел на него:
-Ну, как же? О милашке Аделине, о ком же ещё? Помнится, именно я её тебе рекомендовал...
-Ах, она! Она в порядке...
С мадемуазель Патти Мариуса действительно познакомил его новый приятель. "Красотка и не совсем кокотка... особая порода дорогих куртизанок, - нахваливал он "живой товар". - С ней весело!"
Жан-Пьер оказался прав. С обворожительной Аделиной и правда было очень весело... Да и вообще, парижские будни скучными не казались. Жизнь била ключом, и лондонская монотонность постепенно стиралась из памяти. То ли ещё будет!
Глава 3. Разбитые сердца (172... год, Франция)
Вскоре Мариус убедился, что за пределами чопорной Англии с ее дождливым климатом и суровыми нравами мир принадлежал слабому полу... это было истинное царство женщин: им поклонялись, их боготворили, за ними ухаживали... ради них совершали подвиги!
Роль дам была, конечно, несколько декоративной, но разве изумительная по своей красоте картина теряет ценность только потому, что не обладает правами и свободами, не умеет разговаривать? Она все равно прекрасна, она все равно покоряет сердца и влияет на умы! Тем более что женщины разговаривать умеют, и еще как!
И все-таки быть представительницей прекрасной половины человечества в 18 веке, особенно в прельстительной Франции, означало терпеть колоссальные неудобства... Чтобы придать силуэту преувеличенно женственные формы, дамы рядились в платья с фижмами и кринолином, делавшими юбки фантастически широкими, объемными и физически тяжелыми - вес иногда достигал 15 кг! В подобных одеяниях леди не шли, а буквально плыли, порою - помогая себе изысканными тросточками. Немудрено, что к ночи ноги красоток опухали...
Некоторые аристократки проводили всю светлую часть дня за прихорашиваниями, готовясь к вечернему выходу в "мир" - благо, в Париже хватало аристократических салонов, всевозможных раутов и королевских балов! Такие дамы принимали гостей, нежась в постели или ванной, иногда из ложной скромности прикрывая оною полотном и позволяя армии слуг заниматься внешним обликом своей госпожи. За неимением гостей, готовых развлечь прекрасную леди, та наслаждалась музыкой, танцами и иными представлениями - скучать не приходилось!
К счастью для Мариуса, его избранница Кэролайн де Монтери до подобных крайностей не доходила - в противном случае им было бы трудно выкроить время для тайных любовных встреч... и без того это становилось с каждым днем все более непростой задачей.
На очередном светском празднике Мариусу, развлекавшемуся непринужденной игривой болтовней с очаровательной то ли виконтессой, то ли графиней, подали надушенную записку. Граф торопливо взял послание и, поймав любопытный взгляд собеседницы, выдавил из себя кислую улыбку.
-Дела, дела... - неопределенно протянул он, пожимая могучими плечами. - Никак не оставят меня в покое, не дадут отдохнуть...
Никаких дел, конечно, у него на горизонте не было... и графиня-виконтесса (Мариус так и не вспомнил, кто она), явно об этом знала.
-Конечно, Ваше Сиятельство... - проворковала она, провожая томными глазами таинственное письмо, спешно спрятанное графом за полой сюртука. - Я так и подумала...
Они вежливо раскланялись, и Мариус, оставшись временно один, снова вытащил надушенный конверт. Конечно, автором послания была Кэролайн...
Его мадам в несколько истерической форме признавалась, что супруг начал задавать провокационные вопросы, и приглашала обсудить всё (...и заодно хорошо провести время...) в ее загородном доме под Парижем в ближайшие выходные (...благо, супруг в отъезде...). И прочее в том же роде...
Мариус поморщился, пряча записку. Что за нытье, в самом деле?! Стоит ли ехать и два дня кряду выслушивать жалобы на мужа-ревнивца?!
* * *
Мариус поехал, конечно... все-таки соблазн провести два дня в приятной (весьма приятной!) компании был велик. Конечно, Кэролайн вполне могла испортить своими капризами и переживаниями все удовольствие, однако таковая опасность с женщинами оставалась всегда, а риск, как известно, дело благородное...
Поначалу все шло очень хорошо... Мариус сумел быстро успокоить и утешить Кэролайн, и кареокая маркиза вскоре сладко нежилась в его объятиях, позабыв обо всем на свете... мир с его условностями остался где-то там, в Париже, а здесь, в очаровательном поместье, существовали лишь они двое, лишь их история, их любовь.
Мариус почти верил, что любит ее, свою Кэролайн. Впрочем, он каждый раз верил... ровно столько, сколько длилось свидание... даже мимолетных кокоток, деливших с ним постель, любил... как умел!
И вот сейчас, лежа в кровати рядом с обнаженной маркизой, он любовался ее изящным нагим телом и мысленно сравнивал его с куда более пышными формами смуглянки Аделины. Что ж, обе женщины были хороши, каждая - на свой лад... но в данный момент выигрывала Кэролайн - просто потому, что находилась рядом, такая роскошная в своей ленивой неге... солнечный свет, прорывавшийся в окно спальни, искристо лучился, отражаясь от ее белоснежной кожи, путался в пышных волосах, окрашивая каштановые кудри в рыжий цвет... да, она была красива. Красива... и сколько удовольствия таилось в ее нежной красоте!...
-О чем думаешь? - сонно спросила Кэролайн, приподнявшись на локте. На губах, распухших от долгих и чувственных поцелуев, дрогнула слабая улыбка.
Типично женский вопрос! Как на него ответить?! Не признаваться же, в самом деле, что вспоминаешь другую женщину, сравниваешь их!
И Мариус ограничился полуправдой:
-Просто любуюсь тобой... - он чмокнул ее в белое округлое плечо и, отбросив покрывало, торопливо сел, спустил ноги с кровати. Сказал деланно бодрым тоном: - Я, признаться, проголодался... покормишь?
Ей не хотелось вставать, но спорить с Мариусом хотелось еще меньше. Подавляя вздох, она неохотно ответила:
-Да, я думаю, мы найдем что-нибудь съедобное... Попрошу Марго справиться на кухне...
Марго была ее самой верной служанкой, практически подругой. Она хранила многие тайны своей госпожи - в том числе эту последнюю, амурную. Другой прислуги сейчас в поместье не было - разве что старуха-кухарка, погрязшая в кулинарных заботах и не казавшая нос на верхние этажи. Прочие слуги были временно удалены... чем меньше ушей, тем меньше сплетен... лакеи и горничные уж больно болтливы!
-Тогда идем, - улыбнулся Мариус.
* * *
Это произошло во время их неторопливой трапезы. Маркиза как раз подносила на ложечке к губам Мариуса очередное лакомство, когда в столовую ворвалась раскрасневшаяся и испуганная Марго.
-Ох, госпожа... - воскликнула она, замирая на пороге.
-Что такое, Марта? - недовольно спросила Кэролайн, и Мариус за этим показным недовольством угадал беспокойство. Во взгляде маркизы вспыхнула тревога.
-Его Сиятельство прибыли в поместье... только что... - придушенно сказала Марго, с сочувствием глядя на свою хозяйку. И Мариусу показалось, что ей правда жаль красавицу-маркизу.
А новость, между тем, была неприятной. Мариус, впрочем, особого испуга не испытал, скорее, известие его позабавило своей комичной нелепостью. Неужели такое в самом деле могло произойти, да еще и с ним?!
Кэролайн была настроена не столь благодушно.
-Ты смеешься? - набросилась она на Мариуса. Глаза ее пылали гневом.
-Плакать, что ли? - пожал он плечами.
-Нет, но не сидеть тут, как ни в чем не бывало! - маркиза сильно побледнела и закусила нижнюю губу, между темно-рыжими бровями пролегла морщинка. Женщина сразу стала выглядеть лет на 5 старше...
-И что прикажешь делать? - раздраженно буркнул Мариус.
-Пока скройся в моих покоях... я постараюсь отвлечь супруга, а ты незаметно ускользнешь... но, умоляю, поторопись! У меня ведь репутация!
Мариус неохотно послушался, сомневаясь, что обрисованная маркизой операция по спасению "аристократической репутации" пройдет успешно. Однако, как ни странно, план почти удался... граф выбрался из особняка незамеченным, хотя и не без труда. Вот только маркиз был слишком опытен и слишком умен, - а может, ему просто надоело притворяться несведущим. И история была предана огласке...
Вскоре Мариус получил от Кэролайн нервное письмо, в котором она обвиняла его во всех грехах и одновременно клялась в любви. Не без труда парень разобрался, что же, собственно, произошло после его торопливого ухода...
Выяснилось, что ни преувеличенная радость маркизы по поводу нежданного возвращения мужа, ни показная нежность и ласка жены не обманули Его Сиятельство. Растрепанный вид обворожительной супруги, ее неподходящее случаю неглиже, смятая постель, чужой мужской запах говорили сами за себя... Эти и прочие следы обмана, измены, порока были слишком очевидны, и маркиз, судя по всему, не захотел и дальше играть глупую роль. Последовала весьма неприятная сцена... вскоре распространившаяся в виде ехидных сплетен по кулуарам и салонам. Об этом случае заговорили, его обсуждали, высмеивали...