Двухмоторный "Де Хевиленд" делал второй круг над аэродромом Утти, а разрешения на посадку все не было. Эрих Шацки с изумлением смотрел в иллюминатор, взлетная полоса была перекрыта танками. Этого не могло быть, но это было! На третьем круге диспетчер дал "добро" на посадку, танки разъехались и самолет наконец-то приземлился. Танки за их спиной снова перекрыли полосу. На аэродроме чувствовалась какая-то нервозность, по периметру шагали патрули егерей, механики куда-то спешили с преувеличенно занятым видом, пилотов вообще не наблюдалось, а в штабе ВВС было непривычно мало народу. Хотя Эриха узнали, вежливо поздоровались и почти бегом проводили в кабинет к Линдквисту.
- Доброе утро, доктор. Вы завтракали?
- Не очень.
- Это означает, что вы с удовольствием составите мне компанию?
- С превеликим. Кстати что это за учения у вас на летном поле, не навоевались что-ли?
- Вы что, ни чего не знаете? Хотя да, официальных объявлений не было. Хорошо доктор, давайте поедим поплотнее, а то когда будет обед неизвестно, у нас с вами сегодня очень много работы. В процессе еды я буду вводить вас в курс дел.
Они прошли в столовую штаба, где для них был накрыт отдельный столик.
-Как вы знаете, четвертого апреля мы подписали мир с русскими, это почему-то стало полной неожиданностью для наших западных друзей. Скажу больше, неприятной неожиданностью. - Рассказывал генерал между двумя кусками яичницы.
- Они видимо думали, что мы здесь будем воевать вечность, хотя их можно понять, после заключения мира у Англо-Французов исчез единственный более-менее внятный повод для высадки в Норвегии. Тем не менее они решили не отказываться от этой затеи и вывели флот в море, как раз для того что бы столкнуться с немецкими кораблями. Так господа Деладье и Чемберлен узнали о том что их германский коллега, господин Гитлер уже закончил высадку, а заодно захватил Данию. Все это произошло 8 апреля.
- Да конечно, я же читаю газеты.
- Только в газетах не пишут о том, что дела союзников далеко не блестящи. Проще говоря их попросту бьют. В основном конечно на суше и в воздухе. Немцы банально перебросили больше войск и самолетов. Англичане успешно действуют только со своих авианосцев, а оборудовать полноценные аэродромы на материке, пока не очень получается. Не успевают они развернуть базу, как гунны все сносят бомбо - штурмовыми ударами, примерно так, как мы действовали против русских. Ситуация союзников день от дня ухудшается, видимо только по этому они решились на авантюру.
- На авантюру?
- Доктор, у вас проблемы со слухом? 17 апреля группа "Финляндия" и "Варшавский дивизион" получили приказ нанести удар по немецким аэродромам в Норвегии с территории Финляндии.- Эрих чуть не подавился кофе.
- Но..., но это же втягивает нас, против воли в войну с Германией!
- Именно так, мой дорогой доктор, но наших западных друзей по видимому этот факт не сильно беспокоит. По счастью Бог любит Финляндию. 7 апреля в Турку пришел наш пароход с грузом английских "Свордфишей" для ВМФ и запчастями для обеих групп. 17 апреля все, подчеркиваю, все машины проходили ремонт и техническое обслуживание после боев, а экипажи были в увольнении и испытывали на себе горячее финское гостеприимство. Вообщем трезвых не было. Пока летчиков собирали, пока механики спешно сворачивали работы, а среди них много наших, все стало известно Маршалу. Реакция была незамедлительной - перекрыть взлетные полосы, а машины арестовать до выяснения. Информацию передали шведам и Густав V выступил с заявлением о закрытии воздушного пространства для военных самолетов. Эти идиоты в Лондоне и Париже отдали команду Гренадерской дивизии о разблокировании аэродромов, если надо, то силой. Этот приказ продублировало польское "правительство в изгнании". Что оставалось делать бедным полякам? Только взять под козырек и стройными колоннами покинуть казармы 3-й пехотной, где они квартируют. Только вот незадача, оба выхода из военного городка оказались перекрыты двумя батальонами РОВС. Русские почему-то не очень любят поляков, впрочем по видимому это у них взаимное. Гренадеры выдвинули вперед броневики и в этот момент появился Маршал собственной персоной во главе 3-й пехотной дивизии. Они о чем-то побеседовали с генералом Духом и жолнежи повернули обратно в казармы. Сейчас в расположении польской дивизии происходит грандиозная пьянка, все опасаются что город Миккели задохнется от перегара, а оружие на всякий случай сдали под караул финнов. Вот такие события прошли за последние двое суток дорогой доктор.
- Что же будет, Линдквист?
- Понятия не имею. Сталин потирает руки, уже пришло требование русских интернировать французские и польские части. Маршал с утра улетел в Хельсинки на встречу с премьером и шведской делегацией. Нам пока команд на боевую готовность не отдавали. Господин Шацки, если вы закончили, предлагаю продолжить в автомобиле, нам еще далеко ехать.
- Да. Я поел, спасибо. Поехали.
Уже в машине Эрих поинтересовался:
- Вы говорили о боевой готовности, на что мы сейчас можем рассчитывать?
- К сожалению меньше, чем хотелось бы. Война далась тяжело. Когда мы начинали у нас было в первой линии 160 истребителей и 160 ударных машин.
Безвозвратно потеряно 75 истребителей, 53 "Мирски" и 22 "Хейнкеля". С завода поступили 71 "Мирски", так что вроде бы все нормально, но мы потеряли 29 пилотов, заменили их волонтерами и резервистами, серьезно потеряв в качестве. С ударными машинами еще хуже, мы потеряли 47 машин, получили всего 29. Экипажей по всем причинам 15, кем заменили уже говорил, а волонтеры, кроме датчан, начали разъезжаться по домам. Разведчиков, на вчерашнее утро в воздух могло подняться всего семеро. Так что если сегодня будет команда на боевой вылет я и сам не знаю, сколько взлетит самолетов. Кроме всего прочего, вы наверное видели, весь заводской аэродром забит поврежденными машинами - кандидатами на ремонт или каннибализацию.
- Видел конечно, там сейчас вперемешку и наши и русские, разгребать эти завалы придется полгода, а скажите мне, по вашим данным сколько удалось уничтожить машин противника?
- Цифры штука лукавая. Мы отчитались о 1355, но сколько в реальности я думаю и Смушкевич не знает, но много, получается один к десяти, правда с учетом ПВО, ударов по аэродромам, посадок на нашей стороне.
- Неужели пропаганда подействовала? Были перебежчики?
- Нет конечно, всего таких случаев с десяток, в основном навигационные ошибки или выработка горючего. Конечно все могло бы быть много хуже, если б не поляки с французами и шведы, целых 150 машин, с опытными пилотами, если бы не они, нас бы просто раздавили. Потери наших союзников тоже чувствительны, больше 40 машин и это не считая поврежденных. Кстати, в связи с последними событиями Шведский король объявил авиафлотилию 19 и добровольческий корпус - частями регулярной армии и приостановил их вывод из Финляндии. Сейчас они накапливаются на границе, в Кеми. Вроде как дружеский жест против любых неожиданностей. Печально все это. Не успели разделаться с одной войной, как нас втягивают в другую. Сложно быть субъектом Большой политики.
- На фоне всех этих невеселых новостей, могу вас слегка порадовать, мой дорогой генерал.
- Интересно, чем это?
- Ракетами! - Вид у Шацки стал донельзя довольным.
- Какими ракетами? - Опешил Линдквист.
- Финскими! - Казалось авиаконструктор сейчас начнет подпрыгивать на кожаном сиденье от возбуждения.
- У нас получилось! За всеми событиями, вы верно запамятовали, что в январе к нам в Бюро были доставлены трофейные образцы советских пороховых ракет, с просьбой попробовать сделать нечто похожее. Работы мы разделили на две части - собственно ракету и пороховые шашки к ней. Шашки мы передали в Физический институт, там провели химический анализ и сообщили, что ни чего сложного нет, обычный баллистный порох с некоторыми добавками, кстати невысокого качества. Сложности оказались в прессовке самой одноканальной шашки, но в институте сумели сделать 20 мм шашку с круглым осевым отверстием используя свой 50 тонный пресс. Разработали полупромышленную технологию и если нужно, то могут производить 300 - 400 шашек в сутки, а это от 50 до 60 ракет. Как только мы получили обнадеживающую информацию по твердому топливу, то сразу занялись собственно ракетой. Дело в том, что я немного знаком с ракетной тематикой еще со времен работы в Министерстве авиации Рейха, так что особых сложностей тоже не было. Тонкостенную трубу диаметром 76,2 мм заказали на артиллерийском заводе, сопло взяли советское и слегка поэкспериментировали с сечением, для лучшей стабилизации в полете добавили шесть "Г" - образных штуцера. Удивительно к месту пришлась записка из канцелярии Маннергейма, где предлагались складные, подпружиненые стабилизаторы удерживаемые бумажным кольцом. Интересно, кто это у них такой умный? Боевую часть определили весом в килограмм, просто накручивающуюся на головную часть ракеты. Пусковые сделали самые примитивные, из дерева, плотно прилегает к крылу и не портит аэродинамику. Электрозапал через пиротехническую шашку. Провели наземные испытания - летает! Произвели два десятка пусков, без единого происшествия, сняли показатели. Общие характеристики следующие - вес 6 кг, длинна с головной частью - 835 мм, скорость 333 м/сек, прямая дальность полета зимой - 1800 метров. Вуаля! Три дня назад испытали в воздухе, запускали с "Мирски", по четыре штуки под каждым крылом, сначала попарно, проверили - крыло не повреждено, потом залпом. С дистанции 600 м все восемь штук укладываются в круг диаметром 12 метров! Вы себе не представляете, как мы горды и довольны!
Линдквист, на протяжении всего торопливого рассказа, сидевший с открытым ртом, только покрутил головой.
- Доктор, у меня нет слов. Невероятно! Это открывает такие перспективы. Впрочем, мы уже подъезжаем, к этой теме вернемся чуть позже, а пока давайте я вам тоже расскажу некую историю.
- Столь же захватывающую как "Финская ракета"?
- Надеюсь не менее.
- Даже так?
- Боюсь что "да". Вы наверное слышали о рейдах кауккопартиот по тылам противника?
- Да, читал в газетах, но думал что это пропаганда, уж больно невероятными представлены приключения этих диверсантов.
- На самом деле в газетах написано далеко не все. Действительность как обычно намного интересней, чем любая фантазия. Так вот, возвращаясь из очередного рейда, эти как вы их назвали - диверсанты, наткнулись на странный летательный аппарат русских. По видимому произошла вынужденная посадка и они готовились эвакуировать машину. К сожалению ни кого из экипажа и технического персонала живыми взять не удалось, но сам геликоптер не пострадал.
- Геликоптер? Вы не ошиблись? Советы имеют действующие модели геликоптеров?
- Доктор, я уже сегодня спрашивал, у вас все в порядке со слухом? Во всяком случае, мы решили что это он. С огромным трудом аппарат удалось доставить на нашу территорию, а потом и на эту секретную базу. Нашелся человек, который взялся разобраться с управлением и представьте себе, справился с такой задачей. Сегодня вам будет продемонстрирован аппарат в полете и даже если захотите, то сможете полетать. Машина оказалась очень совершенной и удивительно надежной. Маршал придает этому аппарату особую важность, настолько, что не взирая на сложность ситуации попросил меня лично продемонстрировать его вам.
Лесная просека внезапно кончилась и штабной "Хорьх" выехал на берег озера, пока еще покрытого льдом. Вдалеке просматривались - провисший "колдун", несколько домиков и небольшой самолетный ангар, но внимание Шацки в первую очередь конечно привлек летательный аппарат стоящий на укатанной взлетной полосе. Машина проехав прямо по "взлетке" остановилась почти вплотную к нему.
- Ну вот доктор, знакомьтесь, наш трофей и его пилот.
Возле геликоптера переминался с ноги на ногу долговязый человек в летном комбинезоне и теплой куртке с меховым воротником. Эрих первым выскочил из машины и широким шагом направился к летчику.
- Добрый день, я доктор Шацки. - Представился он по немецки и протянул руку.
- Добрый день - ответил пилот на том же языке, отвечая на рукопожатие - Марк, Марк Суутари.
Линдквист наблюдая за происходящим со стороны, вдруг заметил, что авиаконструктор стал очень похож на породистого добермана взявшего след. Поздоровавшись с пилотом он несколько раз обежал вокруг аппарата, слегка присел заглянув вниз, отошел на несколько шагов и замер, ухватившись рукой за подбородок. Наступила длинная пауза.
- Невероятно! Все гениальное просто! Можно посмотреть кабину?
За остальным генерал наблюдал из теплого салона автомобиля, долго стоять на ветру пока еще было холодно. Конструктор и пилот вместе посидели в кабине геликоптера, потом вышли, что-то горячо обсуждая, полезли смотреть двигатель, Шацки зачем-то потрогал маленький винт на хвосте. После этого он подошел к машине и через приспущенное стекло попросил:
- Вы не могли бы отъехать, мы немного полетаем.
- Конечно доктор, ведь ради этого мы сюда так долго добирались - чуть насмешливо сказал Ярл, но Эрих не обратил внимания на сарказм и побежал обратно. Они снова забрались в кабину, причем было видно, что Марк все время что-то объясняет, надели наушники и захлопнули дверки. Линдквист уже не раз видел полеты геликоптера, но каждый новый все равно завораживал. Закрутились винты и через несколько минут маленькая машина унесла в небо двух людей от которых во многом зависела судьба Финляндии.
- Ну, что скажите доктор? - они снова сидели в салоне автомобиля, подняв стекло отгораживающее водителя.
- Если это сделали русские, то я Марлен Дитрих.
- А кто? - слегка напрягся генерал.
- Американцы. - безапелляционно заявил конструктор. - Впрочем, сконструировал вполне возможно как раз русский. Их сейчас полно в Америке и занимаются схожей тематикой. Сикорский, Картвели, тот же самый Северский и это только те, которые на слуху и чего-то добились, а о скольких мы даже не слышали. Маленькие компании с гениальными людьми. Взяли кредит, построили крохотную партию или вообще одну машину и продали первому подвернувшемуся покупателю. Думаю Советы, наткнувшись на такое чудо, скупили все с потрохами и утащили к себе вместе с людьми.
- Почему вы так думаете, что обязательно с людьми?
- В противном случае появились бы другие экземпляры, в большем количестве, а в этом случае я бы знал. Такой технологический прорыв скрыть на свободном рынке не возможно. Значит люди где-то в России, а наладить производство с их пещерными технологиями видимо не получается, вот и использовали единственный экземпляр Североамериканской сборки. Ладно, все это конечно очень интересно, но чего вы хотите от меня?
- Мы бы хотели получить похожие аппараты.
- Зачем?
- Как зачем? Вы же сами сказали, это технологический прорыв. Нам...
- Простите меня генерал, что перебиваю, но вам - ВВС, он вообще не нужен, его боевая ценность стремится к нулю. Единственное для чего, так это эвакуация сбитых пилотов-истребителей из труднодоступных мест.
- Почему только истребителей?
- Просто больше одного пассажира он не унесет, а в бомбардировщике их минимум двое. Армии он был бы более полезен - связь, штабные офицеры, эвакуация ВИП раненых, пожалуй все. Вот кому они действительно нужны, так это флоту.
- Флоту?
- Линдквист, вы сегодня несколько раз интересовались моим слухом, это что, заразно? Флоту конечно. Представьте себе геликоптер на борту ледокола, разведка обстановки в радиусе двадцати километров увеличит его эффективность в несколько раз. Или китобои, идеально подходит для поиска китов и наведения на них охотников. Если вас интересует военная область, то охотник за подводными лодками на борту легкого крейсера, англичане за такую машинку продадут душу и еще посчитают, что с них мало взяли. Вы продолжаете считать, что ВВС нужно тратить на ЭТО ресурсы?
Командующий ВВС надолго задумался.
- Пожалуй "да". Как вы говорите - ЭТО будет нужно, да и Маршал настаивает.
- Гут! Тогда давайте поступим так - держать геликоптер на секретной базе смысла больше нет, раз уж мы будем ЭТО строить. Пусть перелетает в Утти, выделите нам пустой ангар, пару механиков, я сегодня позвоню в Хельсинки и прилетят два или три моих инженера, начнем разборку аппарата, измерения, взвешивание. Потом определим какие блоки мы сможем сделать своими силами, какие придется передать шведским коллегам. Сделаем технологические карты и за работу. Да еще, у вас найдется фотограф? Желательно офицер и не болтливый, лучше из разведки.
- Найдется наверное, а зачем?
- Перед разборкой каждый узел надо отфотографировать, что бы потом не мучится как собирать, а не болтливый, машина все-таки секретная, лучше б поменьше разговоров.
- Согласен, найдем такого.
- И наверное последнее, как я понял господин Суутари не военный, можем мы его привлечь на пару недель для консультаций? Похоже он досконально разобрался в геликоптере и даже принимал участие в переводе захваченной технической документации.
- Да конечно, Маршал сказал что он в полном нашем распоряжении, но не навсегда, у него свои обязанности в канцелярии.
- Он знаком с Маршалом? Сотрудник канцелярии? Канцелярии...интересно...
- Да, знаком. Действительно сотрудник канцелярии Верховного Главнокомандующего, что вас удивило?
- Нет, нет. Ничего. Просто подумал, что он летчик. Я готов ехать.
Огромный ангар был гулко пуст, не считая маленького геликоптера, нескольких стеллажей и письменного стола, внутри ни чего не было. Двое механиков только что притащивших ящик с инструментом и стремянку, решили что еще нужен стапель и куда-то ушли. Господин Суутари, возившийся около заднего винта, обратился к читавшему "Наставление по запуску двигателя", Шацки.
- Доктор, я схожу в штаб, пока не началась работа позвоню жене, она на пятом месяце и я беспокоюсь.
- Конечно идите.
Выходя из ангара, пилот столкнулся в дверях с высоким офицером, извинился и вышел.
- Добрый день, доктор Шацки. - офицер с фотоаппаратом приветливо улыбался конструктору.
- Добрый день, простите, мы знакомы?
- Знакомы. Помните, перед самой войной вы презентовали "Пири" шведскому майору?
- Господи, вы тот летчик! - Эрик защелкал пальцами.
- Микки Клепфиш.
- Точно. Как вы изменились. - Конструктор выскочил из-за стола и потряс двумя руками протянутую руку лейтенанта. - Вижу вам досталось, война будь она неладна.
- Досталось, но все же живой и на своих ногах, не то что некоторые. Меня откомандировали в ваше распоряжение, сказали что нужно фотографировать секретный трофей.
- Точно так. Вот он перед вами. Новейший русский геликоптер.
- Какой же он новейший? Вроде с 35 года ничего не поменялось и почему русский? Он же наш, финский.
- Простите?
- Да из-за этого автожира я собственно и попал в авиацию. Тоже тогда его сфотографировал и загремел в военное училище вместо второго курса университета.
- Ничего не понимаю, поясните пожалуйста.
- Извольте - и Микки рассказал свою историю, начавшуюся пять лет назад во время авиашоу на аэродроме Суур-Мерийоки.
- Невероятно!- Шацки сидел за столом, обхватив голову руками- такого просто не может быть, но так есть. Невероятно.
Клепфиш с недоумением смотрел на ошалевшего от его рассказа конструктора.
- Доктор, что такого невероятного я рассказал? И как наш автожир попал к "красным"?
- Дорогой Микки, я конечно понимаю, что вы взрослый мужчина, летчик, ас, но позвольте мне дать вам один совет. Если вы не хотите серьезных неприятностей, не имею ввиду прыжок с парашютом из сбитого самолета над лесом, а ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЕРЬЕЗНЫХ НЕПРИЯТНОСТЕЙ, никогда и никому больше не рассказывайте про этот случай и никогда и никому не говорите что вы тут фотографируете. Простите за пафос, но это тайна и не просто военная тайна, а государственная или даже больше, тайна мироздания.
- Теперь я вас не понимаю доктор.
- И не надо меня понимать, просто поверьте на слово опытному человеку, вы случайно прикоснулись к смертельно опасному секрету, опасному не только для вас, но и всех ваших знакомых и родственников. Запомните что я вам сейчас сказал. Что касаемо этого геликоптера, то уже к концу года у нас будут похожие образцы, вот про них можно говорить сколько угодно и даже летать, если захотите сменить ваш "Пири" на эту стрекозу. Готов поспособствовать, а сейчас за работу. Сфотографируйте мне его со всех ракурсов.
Вечером, после ужина, когда Марк Суутари пристроился почитать в холле офицерской гостиницы, к нему подошел Эрих Шацки. Марк с неудовольствием захлопнул книгу и конструктор увидел что это Тит Ливий "Война с Ганнибалом" на английском языке.
- Не составите ли мне компанию на вечерней прогулке?
Марк тяжело вздохнул, но вежливо ответил:
- Составлю. Только куртку накину.
Они молча шли по темному аэродрому, Эрих бросал косые взгляды снизу вверх на своего спутника. Тот тяжело молчал.
- Записка о стабилизаторах ракеты, ваша работа?
Молчаливый кивок.
- Мое появление в Финляндии, это тоже вы?
Суутари насмешливо хмыкнул.
- Скажем так, о вашем существовании Маршалу действительно рассказал я.
Теперь настала очередь ухмыляться Шацки.
- Приятно, если о тебе помнят потомки. Впрочем это не важно. Все произошло случайно или это намеренный акт?
- Случайно, мы не умеем путешествовать во времени.
- Значит ни кого подобного вам нет ни в Германии, ни в России, ни в Америке?
- Надеюсь , что нет.
- Фу-у, прямо камень с души. Тогда у меня есть к вам просьба.
- Слушаю.
- Давайте договоримся, этот разговор навсегда останется между нами. Я ничего, ни о чем не знаю.
Впервые за время их знакомства Марк широко и от души улыбнулся.
- Согласен, так будет лучше для всех.
- В таком случае уважаемый господин Суутари, если вам когда нибудь станет скучно, то я вас приглашаю на чашку кофе, просто поболтать на разные темы.
Например о судьбах развития науки и техники.
2 глава. Выбор пути.
23 апреля 1940 года. Хельсинки. Центральный вокзал.
"Пусть отсохнет рука, подписавшая этот договор" - проворчал президент Каллио, подписывая полномочия финской делегации перед отправкой в Стокгольм. Через несколько часов у него произошел инсульт и вот теперь его правая рука больше не действует. Мистика да и только. Руку приходилось прятать за обшлаг теплого пальто, не смотря на конец апреля по вечерам в Хельсинки было еще холодно, по этому почетный караул и военные музыканты оставались одеты в зимнюю форму как и вышагивающие рядом офицеры. Сам Маннергейм держится чуть сзади, видимо хочет проявить почтительность, лучше бы он так себя вел во время "марша калек", а не орал как фельдфебель на новобранца. Кюёсти и сам понимал, что мир надо заключать срочно, пока держится фронт, просто президент - гибкий политик и выжидал наиболее благоприятного момента. Например того, что добрые друзья - англичане и французы, нападут на русских, ведь и Деладье и Чемберлен только дожидались просьбы о помощи. Всего-навсего у Густава не выдержали нервы и он запаниковал, по человечески можно понять, командование в такой войне ни кому не дается легко. Только по этому Каллио и принял его извинения, настоящий государственный муж выше мелких обид, тем более в такой сложный для страны период. Проклятые рюсся принесли столько бед, только погибших более 28000 человек, более 60000 раненых и заболевших, четверть всей армии вышло из строя, разрушены города, толпы беженцев, из-за безжалостного "Стокгольмского мира" потеряны обширные территории. Как буд-то страданий несчастной Финляндии мало, проклятые "союзники" пытаются втянуть страну в еще одну войну, теперь с Германией. Взбунтовали поляков, только энергичные меры Маршала (надо отдать ему должное) предотвратили кровопролитие, но дорогой ценой. Пришлось полякам пообещать передать 5000 русских пленных и это очень не кстати. Только-только договорились со Сталиным об обмене "всех на всех", как пришлось изворачиваться, говорить что оказывается из 14300 солдат и офицеров не все захвачены финнами, часть "трофеи" Гренадерской дивизии. Польский президент Сикорсрский уже через два дня отправил своего представителя в Москву подписывать перемирие и обменивать "красных" на своих офицеров, сдавшихся Советам в 39 году. Чуть не сорвали переговоры, но все-таки договорились и сейчас президент Каллио будет лично приветствовать первый поезд с героями возвращающимися из русского плена. Всего их 2743, да еще мирных жителей около 2000 и все скоро вернутся на Родину к своим семьям и домам, у кого они остались. Скоро должен прибыть первый эшелон с шестью сотнями солдат и он, президент Кюёсти Каллио, как любящий отец будет встречать своих потерянных сыновей.
Короткая шеренга почетного караула закончилась, военный оркестр оборвал марш, престарелый президент повернулся к строю и вдруг почувствовал как раскаленная игла боли пронзила голову, мир померк.
Толпа офицеров и чиновников окружили Маршала стоявшего на одном колене и поддерживающего голову "Старого упрямца Каллио". Адьютант президента, полковник Паасонен волок от здания вокзала еле перебирающего ногами доктора. Премьер Ристо Хеикки Рюти отойдя чуть в сторону наблюдал за все усиливавшейся суетой. Похоже "Король умер, да здравствует король" и кажется Ристо знает кто вскоре станет новым "королем". Вдалеке прозвучал свисток паровоза, возвещая о прибытии эшелона.
14 июня 1940 года. Хельсинки. КДП аэродрома "Мальме".
- Пост ВНОС Сантахамина. К вам должен прилететь из Таллина пассажирский борт?
- Должен, "Юнкерс" пятьдесят второй, собственное имя - "Калева" - ответил руководитель полетов Видар Далстрем.
- Хреново. Только что наши наблюдатели видели горящий самолет, который падал в море. Похоже это он и есть.
- Дьявол! То есть спасибо за сообщение.
Руководитель полетов сразу же связался с военными моряками и запросил вылет разведчика для уточнения ситуации. Через пятнадцать минут поплавковый "Райпон" поднялся в воздух. На командно-диспетчерской вышке стал собираться народ. Первым прибежал директор авиакомпании "Аэро" господин Столе, потом подтянулись офицеры армейской разведывательной эскадрильи. Падение неопознанного самолета подтвердили с островов Исокари и Рюсокари, а "Райпон" все никак не мог обнаружить место катастрофы. Далстрем нервничал и начал орать по рации на неопытный экипаж. Командир звена "Пири" - Эрик Совелиус переглянулся с Клепфишем.
- Микки, твой самолет готов?
- А что?
- Ничего! Слетай, а то эти пингвины до вечера провозятся.
- Есть!
"Рама" оторвалась от земли в 14.51, идя на высоте 200 метров, проскочила маяк Хельсинки и повернула на юг. Через несколько минут лейтенант Клепфиш заметил низкий силуэт подводной лодки. Лодка стояла на месте, матросы баграми что-то вылавливали в море. Глазастый Микки разглядел, что это куски фанеры, плававшие в большом масляном пятне. На корме лодки лениво трепыхался военно-морской флаг "красных". Самолет снизился до пятидесяти метров и начал накручивать круги, чтобы наблюдатель смог рассмотреть предметы, лежащие на палубе. После третьего захода с лодки хлестнула пулеметная очередь. Конечно не попали, но стало понятно, советские моряки совсем не рады пристальному вниманию финского разведчика. "Пири" шарахнулся в сторону и пошел к лайбам эстонских рыбаков, дрейфовавшим неподалеку. Около них обнаружилась еще одна подводная лодка.
- Похоже здесь скоро соберется весь Балтийский флот, линкоров только не хватает.
Самолет направился к плавучему маяку, навстречу прошла пара гидропланов МБР-2 со стороны Ханко, а за ними на глаза попался разведывательный "Райпон", который бессмысленно крутился над пустым морем. Одно слово - пингвин глупый! Доложив обстановку по радио, экипаж получил указание от Совелиуса пройти над субмариной и сфотографировать результаты спасательных работ. Микки набрал высоту в пятьсот метров и пошел по направлению к первой лодке.
- Наблюдатель, внимание! На боевом!
С субмарины их поприветствовали пулеметным салютом, из подводников - зенитчики, как из дерьма - пуля, трасса прошла далеко в стороне.
- Командир! Истребители!
Действительно, позади из небесной синевы материализовались два И-16, которые быстро догоняли разведчиков. Клепфиш только плечами пожал, не война все-таки, атаковать не будут, здесь нейтральные воды. Его заблуждения были рассеяны почти сразу, ведущий открыл огонь! Правда, как всегда бывает с неопытными пилотами, поторопился и начал стрелять издалека. Дальше все происходило на одних рефлексах. "Пири" взревев моторами на снижении, набрал скорость и пошел на боевой разворот. "Ишаки" рванули следом, но из-за меньшей мощности двигателей удержаться сзади не смогли и, потеряв скорость, "зависли" примерно на 800 метрах, "Рама" оказалась выше и чуть позади них.
- Ну все, допрыгались гады! Олли, держи хвост! Атака!
Микки дал ногу, сделал полупереворот и потянул штурвал на себя, пальцы привычно нащупали гашетки, в новенький прицел - немецкий "Реви", начал вползать силуэт ведомого. Еще чуть-чуть дотянуть и можно стрелять. Русского спас тягучий северный акцент наблюдателя.
- Командир, я не Олли, я Гунар. Вы опять перепутали.
"Черт! Черт! Черт! Он не на войне. Олли давно мертв. Черт! Ненавижу!"
- Извини, Гунар. Пусть живут. Спасибо тебе.
Из положения "вверх колесами" машина перешла в пикирование и легко оторвавшись от "ястребков" полетела на Мальме. Благодаря фотоснимкам, уже на следующий день стало понятно - пассажирский самолет Ю-52, финской авиакомпании "Аэро Оу", совершавший рейсовый полет Таллин-Хельсинки был сбит над Финским заливом. Погибли два члена экипажа, три сотрудника посольств - один американец и двое французов, два немецких бизнесмена, швед и эстонка. Еще на следующий день - 16 июня вслед за ними чуть не отправились экипаж и пассажиры еще одного Ю-52, теперь уже "Эстонских авиалиний", его обстреляла советская подводная лодка. Им повезло, из подводников - зенитчики, как из дерьма - пуля.
23 июня 1940 года.
Хельсинки. Президентский дворец.
- Таким образом, после капитуляции Франции в Европе остались только две военные силы - немцы и русские. Британцев можно не учитывать, им теперь на континенте не появляться долгие годы. Из этого следует вывод, что война между Рейхом и Советами неизбежна.
- Господин маршал, как скоро по вашему мнению это может произойти?
- Не позже лета будущего года, господин президент. В связи с этим необходимо принимать решение в форватере чьей политики, русской или немецкой мы пойдем.
Члены "Военного кабинета" с удивлением посмотрели на Маннергейма. Премьер-министр Йохан Вильгельм Рангель, ярый сторонник "Германского курса", с возмущением произнес:
- Естественно немецкой - потом подумал и добавил - или ничьей, останемся нейтральны.
- Не будьте наивны, в стороне нам отсидеться не дадут, для этого у нас слишком мало сил и слишком много территории.
- Чтобы стать сильнее, что сейчас необходимо армии? - Вступил в разговор министр иностранных дел Виттинг. Маршал усмехнулся, его позабавила форма вопроса.
- В двух словах не сказать, но краткое резюме о положении дел в вооруженных силах после "Зимней войны" дать стоит. Если вы не возражаете это лучше всего сделает наш министр обороны - и он отвесил легкий поклон в сторону генерала Вальдена, своего соратника и друга. С 37 года министерство обороны постепенно передало свои основные функции Главному штабу обороны, а само превратилось в эдакий высокопрофессиональный снабженческий аппарат. Все что касается материального обеспечения войск, авиации и флота стало их главной задачей. Вальден потер переносицу, огляделся по сторонам, попытался встать, но потом видимо решив что доклад не официальный, остался сидеть в кресле.
- Хм, сухопутная армия на сегодняшний день ... ни в чем не нуждается. - Немая сцена. За предыдущие годы все настолько привыкли слышать от военных одно слово "дай", что сейчас просто онемели от удивления.
- Хм, я не хотел фраппировать публику - в глазах у генерала заскакали веселые чертята - сейчас поясню. - Он снова стал серьезен.
- Дело в том, что во время войны нами были окружены и уничтожены шесть советских дивизий и практически все их оснащение стало трофеями. Вплоть до знамен трех из них. Еще шесть были разгромлены, это означает, что русские потеряли больше половины численного состава и бежали, бросив все тяжелое вооружение и технику на поле боя. Чтобы не утомлять цифрами просто скажу - нам досталось оснащение эквивалентное вооружению восьми стрелковых дивизий. Также во время войны к нам с Запада поступило вооружений на пять дивизий, при этом согласно новой "Структуры сухопутной армии" - легкий кивок в сторону Маннергейма - количество пехотных дивизий остается неизменным - 12 штук. Конечно эти дивизии будут не чета соединениям 39-го года. Тогда они имели 10 батальонов и 14000 личного состава. Сейчас планируется 12 батальонов и 16500 человек. Изменения касаются не только числа, но и качества. На уровне батальона все почти по старому - четыре роты. Три пехотные и одна тяжелых вооружений - две 37 мм ПТ пушки, шесть 81 мм миномета, двенадцать станковых пулеметов, а вот начиная с полка... В придачу к четырем 3" русским пушкам, еще четыре ПТП- 37 мм "Бофорса" и шесть новых 120 мм миномета. Оказалось очень эффективное оружие, мы их захватили около полусотни и сейчас развернули свое производство. Полков осталось - три пехотных и один артиллерийский. На уровне дивизии изменения коснулись артполка. Если раньше это были три дивизиона - два с 3" и один с 122 мм, то теперь второй дивизион тоже с 122 мм, да еще и на механической тяге. Русские любезно предоставили нам почти двести тракторов. Копии старых "Катерпиллеров", с запчастями проблем нет, американцы счастливы сбыть остатки. Таким образом в новой дивизии ПТ пушек 37 или 45 мм - 54 штуки. Минометов 81 или 82 мм - 72 и 120 мм - 18 штук. Пушек 3" - 24 и 122 мм - 24 штуки. Все это есть в наличии, единственный момент это модернизация, у орудий времен "Великой войны" будут расточены зарядные каморы, так же как это сделали Советы на своих. Зенитную батарею разворачиваем в дивизион. Очень много счетверенных "Максимов" на грузовиках и 76 мм зенитных пушек разных модификаций.
- Простите генерал, а что произошло с французским вооружением, которое было у поляков? - Вальден откровенно улыбнулся.
- После того как были достигнуты договоренности об эвакуации всего иностранного контингента через Петсамо, внезапно выяснилось что эвакуировать морем тяжелую технику весьма сложно, русские основательно разрушили порт. В это же время началась эвакуация из Норвегии и терять время на загрузке англичане не захотели, французам стало вообще не до этого. Людей загрузили на транспорта, а все вооружение, включая самолеты, броневики "Панар", различные тягачи, пушки и минометы просто побросали. Конвой вышел во Францию, но по дороге был атакован германскими линейными крейсерами "Шарнхорст" и "Гнейзенау". По счастью немцы не добрались до наших польских и французских друзей, чему я откровенно рад, особенно за те три с половиной тысячи польских офицеров которых выменяли на пленных. Выбраться из советского лагеря чтобы утонуть в Норвежском море - не лучшая судьба. Зато крейсера утопили авианосец "Глориес" из дальнего прикрытия и конвою пришлось следовать в Англию. Так нашим друзьям повезло еще раз и они не угодили в "Французскую мясорубку".
Если вернуться к вооружению, то оно пойдет на формирование новой танковой дивизии. В трофеях есть почти 450 единиц различной бронетехники, в том числе и практически не поврежденной. В городе Варкаус, на производственной базе машиностроительного завода "А. Альстрем лтд." были учреждены Центральные танкоремонтные мастерские, которые чинят и модернизирует эти танки и броневики. По нашим расчетам хватит на новую дивизию и отдельный тяжелый батальон. Постараемся в каждую пехотную дивизию дать по роте легких танков Т-37(38) или тяжелых пушечных броневиков. Для связи и преследования.
Таким образом к будущей весне армия будет иметь 14 дивизий, 12 пехотных, кавалерийскую и танковую.
Число бригад решено сократить с 14 до 10, но также улучшить качество. Теперь егерская бригада будет иметь пять батальонов, четыре егерских, по вооружению почти как пехотные, но без станковых пулеметов. Передвигаются зимой на лыжах, а летом на велосипедах и батальон тяжелого оружия - восемь пушек 3" или 75 мм, шесть 120 мм минометов, восемь ПТП - "Бофорсы" или французские 25 мм "Марианны". "Марианны" предпочтительнее, весят всего 320 кг, везет одна лошадь. Зенитный дивизион - четыре немецкие 20 мм и восемь советских счетверенных "Максима" на конной тяге.
Самые большие изменения в артиллерии. Опыт "Яякару" решено повторить и сейчас организовывается еще один противотанковый полк с русскими 45 мм и тягачами "Комсомолец". Отдельных артполков было пять из 122 и 152 мм, 122 мм ушли в пехоту, а теперь все три дивизиона будут на 6" и 152 мм гаубицах. Формируется еще один полк из сверхтяжелых 203 мм Б-4, их есть 9 шт и английских "Виккерсов" тоже 203 мм, этих около двадцати.
Такова ситуация в армии, полный достаток во всем, конечно не считая разных мелочей. Скажу больше, прекращается производство винтовок, ручных пулеметов и противотанковых пушек. Русские пулеметы "Дегтярев" и 45 мм пушки хороши по качеству и в избытке. Нет нужды в телефонах и радиостанциях. Сталин нас очень хорошо снабжал все четыре месяца.
Министр обороны перевел дух и вопросительно посмотрел на президента.
- Я не сильно увлекся подробностями?
- Не очень. Понятно что мы стали сильнее, больше тяжелых пушек и танков и денег вы просить не будете. - От такого вывода Вальден слегка поперхнулся.
- Господин президент, я осветил ситуацию только в сухопутной армии, авиация находится совсем в другом положении.
- Надеюсь еще лучшем? - Рюти откровенно посмеивался.
- Если бы. В воздухе мы понесли самые тяжелые потери, особенно за последние две недели боев. Почти полностью уничтожены два зенитных полка, сбито более трети самолетов, остальные имеют различные повреждения.
- Значит авиация полностью не боеспособна?
- Нет, ну почему же...- Министр был окончательно сбит с толку. На помощь пришел Маннергейм.
- Господа, затраты на авиацию будут, но не столь большие как кажется. Больше проблем организационного плана. Мы увеличиваем количество истребительных полков, теперь их станет два - второй и третий. Закупка самолетов для них за рубежом минимальна - два, три десятка "Хейнкелей" и запасные части для ремонта "Харрикейнов" и "Моранов". Все остальное поставляет наш завод. По бомбардировщикам тоже идет небольшая реорганизация - четвертый полк теперь будет летать на "СБ-AVIA" и "Бленхеймах". Всего 120 машин. Для полного укомплектования придется купить у немцев три десятка чешских "AVIA", запасные части с сбитых "Бленхеймов" и двигатели "Испано" французские и чешские. Первый полк теперь станет полком взаимодействия с армией из трех групп по 40 машин. Одна будет вооружена устаревшими "Мирски" с новыми ракетами и легкими бомбами, вторая - пикирующими "Хейнкелями", этих придется ремонтировать и докупать новые взамен сбитых.
- Сколько и где?
- Немного, десятка полтора. Конечно в Германии. - В тишине было слышно как тяжело вздохнул премьер-министр.
- Это все?
- Не совсем. Что бы окончательно укомплектовать полк, нужно еще купить 40 самолетов. Новейших шведских пикировщиков Б-17.
- Однако, ваши аппетиты растут.
- Зато после реорганизации мы будем иметь очень мощные ВВС. Пятьсот машин в первой линии. Прошедшая война показала, что без современной авиации проводить успешные операции невозможно.
- Хорошо, хорошо. Что с зенитными пушками?
- 40 мм "Бофорсы" мы производим сами, докупить у шведов пять десятков тяжелых 75 мм зениток и по авиации все.
- Понятно. Флот. Тоже все плохо? Господин министр, если вы готовы, то мы слушаем, только покороче пожалуйста.
- Если совсем коротко, то все неплохо. Передан флоту новый броненосец "Лемминкяйнен", две новейшие подводные лодки типа "Улучшенный Ветехинен", четыре торпедных катера типа"S". Польское правительство сдало нам в аренду до конца войны две свои подводные лодки. Лодку "Саукко" переводим на Ладогу, все наверное знают, что именно для этого она и создавалась. Ее можно разобрать на две части. К будущему году на озере мы будем сильнее СССР. Морская авиация серьезно усилилась. Армия передала девять "Райпонов" и семнадцать "Фоккеров". Из Британии успела прийти последняя партия "Свордфишей", теперь имеем две эскадрильи по 12 машин. Промышленность обещает восстановить дюжину ДБ-3, их тоже приспособят для использования британских торпед. Если эти планы реализуются, то мы будем иметь торпедоносную авиацию не слабее чем Балтфлот. Для их прикрытия из ВВС направлены 15 "Потез". Для защиты Петсамо перебрасываются тяжелые орудия и стационарные зенитки , оставшиеся не у дел после эвакуации фортов Койвисто. Туда же должны были поступить 20 торпедных катеров из США, но их перехватили англичане - блокада, ни чего не поделать. Впрочем американцы готовы компенсировать эту потерю, если мы договоримся с Британией. Единственное на что будут нужны деньги, то на строительство китобойной флотилии. - Президент с изумлением заметил как Вальден и Маннергейм переглянулись.
- Что?! Какой флотилии? - Господа министры несколько обалдели.
- Китобойной.
- Господа, давайте послушаем про лов китов нашими военными! Вы их будете дрессировать?
Министр обороны беспомощно оглянулся на Маршала. Тот поднял брови и развел руками. Рюти с интересом наблюдал за этой пантомимой.
- Мне кажется здесь какая-то тайна, по этому дайте генералу договорить.
- Особой тайны нет, флотилия двойного назначения. Может китов бить, а может подводные лодки. Семь китобойцев по тысяче тонн водоизмещения и их база в три тысячи тонн. Китобойцы английского проекта "Флауэрс", строит частная компания, проект мы добыли без особого труда. Три смогут построить в Або и четыре в Швеции. Для базы предлагаем перестроить одно из наших судов, находящееся в Атлантике на американских верфях. В этом случае экономическая блокада на них не распространится и суда без проблем прибудут в Петсамо. Там, в случае нужды они будут вооружены и смогут обезопасить наш порт. Вот собственно и все по состоянию вооруженных сил в настоящий период.
- Спасибо господин министр. Теперь все предельно ясно, а то по началу я испугался. Наши военные ни чего не просят. Конец света. Но теперь все встало на свои места, кроме всего прочего еще нужна китобойная флотилия. Скоро начнут просить дрессированных попугаев говорящих на хинди.- Президент начав шутливым тоном постепенно все больше раздражался.
- Господин военный министр, вы хотя бы отдаленно представляете в какой экономической ситуации ситуации сейчас находится страна? Не надо отвечать, вопрос был риторическим. Мы только что с огромным интересом прослушали ваш доклад о вооруженных силах, теперь, будьте любезны выслушать рассказ о реальном положении вещей.
До войны наша экспортная продукция базировалась на лесопереработке. В 30-х годах важнейшей статьей вывоза стала бумага, в 1938 году около 40%. Ведущим финским торговым партнером являлась Англия, в которую в 1937-1938 годах направлялось 44 % всего финляндского экспорта, а из нее поступало 22 % всего импорта, тогда как показатели Германии составляли соответственно 14 % и 20 %. Третью позицию занимала Швеция: 5 % всего вывоза и 13 % ввоза. Сейчас все связи разорваны. Более того, Англия не заинтересована в развитии торговли с нейтральными европейскими странами - англичане стремятся удушить Германию блокадой, а нейтралы могут стать каналом реэкспорта английских товаров в Германию. На этом стоит их принцип экономической блокады. Нам нужен новый торговый партнер. СССР не подходит на такую роль - просто потому что это Россия. Напомню факты из новейшей истории. Не успели просохнуть чернила на мирном договоре, как во время проведения линии новой границы Сталин заявил, что в компенсацию за непоставленный броненосец забирает город Кёкисалми (Кексгольм). 9 апреля в него вошли советские войска! 14 июня, во время блокады Эстонии, русским бомбардировщиком был сбит наш пассажирский самолет "Калева". Вчера пришло требование на возврат подвижного состава оккупированных железных дорог - 100 паровозов и 1000 вагонов. Нас просто припирают к стенке. При этом они уже подписали с нами торгово-промышленное соглашение.
Проблематично опираться и на Швецию - две наши страны имеют схожую структуру промышленности, и потенциал для развития торговли слаб. Хотя наш товарооборот в этом году планируется на уровне 50-60 миллионов крон и это при общей кредитной линии в 500 миллионов крон. Шведы готовы получать от нас военную продукцию, примерно на 15 миллионов и медь, они просят 3000 тонн, но мы сможем дать только 200. Таким образом мы покрываем от четверти до половины поставок своими товарами, а остальное кредитами. Выходит что и Швеция не может стать для нас основным торговым партнером.
В предвоенные годы в США шло 7-12 % финляндского экспорта продукции деревообработки. Дороговизна автоперевозок в Петсамо, резкое повышение стоимости морского фрахта из-за военных действий приводят к тому, что экспорт в США стал экономически невыгодным. Еще некоторое время Финляндия будет получать товары из Америки в счет предоставленных займов (всего 35 млн. долларов - 20 млн. в 37 г. и еще 15 млн. в апреле 40 года). С этой целью была основана корпорация Finnish-American Trading Corporation (Fatcona), которая под полученные кредиты осуществляет необходимые покупки. Она среди прочего активно поставляет через порт Петсамо американские грузовики, которые по большей части пойдут на нужды армии. Так, в 1940 г. в нашу страну должны ввезти 4000 автомобилей и 50 паровозов. Но из 6000 купленных автомобилей 1126 машин весной 1940 г. в норвежских портах попало в руки немцев. Некоторые корабли с грузом вынуждены были вернуться обратно в Америку. Другими статьями импорта через Петсамо являются - бензин, смазочные материалы, продовольствие и механизмы. Во время войны мы просто купались в бензине, который неограниченно шел от Франции и Англии. Теперь этот фонтан иссяк. Для ввоза этих товаров также требуется разрешение англичан, которые придирчиво следят за тем, чтобы ввозимая продукция использовалась только финнами. Так, поставляющийся через Петсамо бензин нельзя давать взаймы немцам или использовать автомобильные шины, поступающие из-за океана, для автоперевозок никеля по трассе Петсамо - Киркенес, поскольку эти поставки отвечают немецким интересам. При строительстве дорог в Лапландии запрещено использовать динамит, произведенный в Финляндии из английского сырья! Вообще узким местом стало отсутствие железной дороги Рованиеми - Петсамо, хотя основанная автофирма "Петсамон-лиикенне" под руководством генерала Пааво Талвела (поклон в сторону Маннергейма) действует весьма продуктивно (около 1500 финских и 400 шведских грузовиков). Модернизируемая с 37 года дорога становится прекрасным четырехполосным асфальтированным "Арктическим шоссе", но она еще не закончена и не в состоянии с минимальными издержками обеспечить перевозку всего того количества бумаги, которое вырабатывается заводами и могло быть погружено на океанские корабли. Порт Петсамо для Финляндии важен прежде всего как пункт по приему иностранных грузов. В нем уже ведется широкое строительство - угольный причал, нефтяная пристань, "шведский причал", призванное повысить эффективность порта. Все вышесказанное мешает США заменить для нас в товарообороте Великобританию. А вот Германия для такой роли подходит вполне.
Финляндско-германские торговые переговоры начались в Берлине 11 июня 1940 г. Договор родился без помех, так как немцы согласились закупить очень крупную партию товаров лесной промышленности и не предвидится каких-либо сложностей по взаиморасчетам в условиях существующей клиринговой системы. От безработицы страну спасло то, что большинство мужчин на военной службе и это соглашение. Продовольствия Германия не обещала, но вместо этого удовлетворяются пожелания относительно широких поставок каменного угля и кокса, что имеет важное значение в связи с окончанием аналогичного импорта из Англии. Соглашение предусматривает увеличение финского экспорта в Германию по сравнению с 1938 г. в четыре раза, импорта - в два раза. Германия становится важнейшим торговым партнером Финляндии. С одной стороны это имеет положительное политическое значение, поскольку Финляндия может чувствовать себя увереннее в обстановке советского давления. С другой - несомненны минусы, поскольку экономика Финляндии начала слишком тесно привязываться к германской экономической ситуации. Наш посланник в Берлине Кивимяки, слывущий другом Германии, отмечет эту очевидную опасность в своем рапорте от 22 июня 1940 года. В целом можно констатировать, что ориентация торговых связей на Германию уже в июне 1940 г. на многие месяцы опережает улучшение взаимных политических отношений.
Правда есть вещи которые могут экономическое партнерство между Финляндией и Германией сделать действительно равным. В первую очередь это медь. Первый медеплавильный завод был построен в Финляндии в 1930-1935 гг. в Иматре. Из 350 000 тонн руды он выплавлял около 12 000 тонн меди-сырца. В 1936 г. между Оутокумпу и Норддойче Аффинери, расположенном в Гамбурге, было заключено долгосрочное соглашение о переработке в Германии 12 000-13 000 тонн сырой меди. Из выработанной продукции 2000 тонн готовой меди возвращалось обратно в Финляндию, а около 10 000 тонн продавалось в Германии. Это количество составляло около 10 % всего германского производства меди. Поскольку медь на европейский рынок поступала в основном из США и английских заморских территорий, связи с которыми в условиях войны были нарушены, значение финской меди для Германии как стабилизирующего экономического фактора неизмеримо возрастает. Кстати, те немецкие зенитные орудия которые оказались в "Словацких трофеях" были оплачены полностью именно медью. Следующее это никель. Руководитель И.Г. Фарбениндустри П. Хэфлингер сообщал, что к концу 1939 г. в Гамбург из Финляндии успели поставить 11 000 тонн никелевой руды, из которой в пробных плавках получили 250 тонн готового никеля. В начале июня 1940 г. около 50-60 грузовиков, каждый из которых был загружен 4,5 тоннами руды, совершал по 4 рейса в день из Колосйоки в Киркенес. Производство, таким образом, работает на полную мощность. Все финляндское производство никеля в 1940 году планируется в 1800 тонн, из которых подавляющая часть, естественно, может быть поставлено в Германию. Дальше идет молибден. На руднике Мятясваара акционерного общества Вуоксенниска в Пиелисярви его добыча составляет около 200 тонн в год. Надо ли говорить кто становится покупателем этого металла? Потом соответственно кобальт, вывоз которого из Финляндии около 60 тонн в год, и ферросилизиум - 300 тонн в год могут повышать качество немецкой стали. Серный колчедан, экспорт которого достигал около 25 000-30 000 тонн в год, представится для нужд германской химической промышленности.
Теперь давайте вместе ответим на вопрос, который в начале встречи задал маршал Маннергейм. С кем мы пойдем дальше, с Советским Союзом или с Германским Рейхом?
3 глава. Поучительная история.
Черная кишка паттерны тянулась бесконечно. Ремень автоматической винтовки безбожно тер шею. Пальцы левой руки царапали грубую штукатурку стены, а правая лежала на плече впередиидущего. Возглавлявший всю колонну разведчик, останавливался время от времени и зажигал спичку, чтобы как-то сориентироваться в кромешной темноте. Только хриплое дыхание нескольких десятков человек, да шарканье ног нарушали полную тишину. Внезапно коридор сделал резкий поворот направо, вверху появилась узкая полоска света, очерчивающая неплотно прикрытую дверь, послышались звуки - хлопанье и баханье далекой стрельбы. Капитан стоявший вплотную позади Сапоча, прошипел через плотно сжатые зубы:
- Спичку.
Желтый дрожащий огонек выхватил десяток высоких ступенек упиравшихся в бронедвери с крамольерой, сейчас слегка приоткрытые. Громкий шепот:
- Оружие к бою. Тихо поднимаемся и бьем. Сапоч, встань ко мне за спину, одного возьмешь живым.- Спичка мигнула и погасла. - Вперед.
Разведчик поднялся по ступенькам и потянул на себя дверь, стало намного светлее, первый взвод - всего-то девять человек, молча пошли вперед, за ними капитан, за капитаном бывший борец. Это была казарма. Трехэтажные нары под потолок, застеленные каким-то тряпьем, табуреты, лампочка синеватого света на длинном шнуре и никого. Воняло гарью и порохом. В конце казармы были еще ступеньки и еще одна дверь, стрельба теперь доносилась вполне отчетливо.
- Боевое отделение там, впереди. Тем же порядком. Вперед!
Теперь все получилось по настоящему. Не успели бойцы ворваться в помещение как хлестко по ушам ударили выстрелы. Капитан с ППД наперевес заскочил в проем, Сапоч, стараясь не зацепить низкую притолку длинным стволом АВС, нырнул вслед за ним. Вовремя. Откуда-то слева, держа финку обратным хватом, на спину командира кошкой прыгнул человек в сероголубой форме. От толчка Свинцов полетел вперед, финн приземлился на него, блеснул нож. "Вот он, "язык"!"- мелькнуло в голове у призера Страны по греко-римской борьбе, винтовка отлетела в сторону, а шея врага оказалась в "замке". Рывок вверх и на себя, бедро, бросок и девяносто килограммовая туша десантника припечатала финна к бетону пола. Правое запястье, левая рука - локоть, что-то хрустнуло, заломил! Почти сразу стрельба и вопли стихли, по винтовой лестнице уходящей куда-то в потолок с грохотом свалилось тело и застряло в железных перилах, из потолочного проема появилась довольная рожа бойца:
- Тащ капитан, в башнях чисто!
- Доложить о потерях!
Убитых не оказалось, несколько человек получили пулевые, но кажется не серьезно.
- Та-ак, бойцы, ДОТ взят. Теперь надо понять, как об этом сообщить нашим, а то штурмгруппы взорвут нас к бениной матери. Сапоч, кончай его жать, давай сюда, допрос снимать будем.
На левое колено, запястье фиксировать, левая рука - воротник. Поднял. Что за черт? Голова финна безвольно болтается, упираясь подбородком в грудь. Глаза капитана расширились от удивления. Он подошел, брезгливо покачал стволом автомата ватно болтающуюся голову.
- Сапоч, ерж твою медь, ты ж ему башку оторвал!
Кажется, что у всех присутствовавших при этом эпизоде началась истерика. Ржали до слез и икоты. Командир даже на ногах не устоял, сделал несколько шагов назад и уперся спиной в железную лестницу, из под ладоней, закрывающих лицо доносилось хрюканье и всхлипы.
- Ну ты кабан! Башку оторвал! - и снова хохот.
- Тащ капитан, а ведь вы ранены.
- Да ну?- Свинцов смешно закрутился вокруг себя, пытаясь рассмотреть длинный порез на правом плече полушубка. Теперь стало видно, как порез все сильнее набухает кровью.
- Смотри-ка, а финн-то успел ножом зацепить, вовремя Сапоч ему башку оторвал. - и снова хохот.
Вечером когда остатки батальона вышли из зоны огня, передав ДОТ стрелкам, Колю Сапоча разыскал ротный.
- Спасибо тебе, получается ты мне жизнь сегодня спас.
- Да что вы тащ капитан, - зарделся как красна девица богатырь - вы уж извините за то, что так с этим финном получилось, в следующий раз аккуратнее буду.
- Вот что Сапоч, предчувствие у меня есть, ты всю войну пройдешь и все будет нормально. Просьба у меня, ты человек надежный. Ежели чего, то к моим съезди, они в Подмосковье живут. - И протянул бумажку с адресом....
Теплушку резко дернуло, за раскрытыми дверями проплывали аккуратные финские домики. Кавалер ордена Красной звезды, старший сержант ВДВ, Николай Сапоч крепко потер лицо ладонями стирая воспоминания.
- Разобрать оружие! Станция! Приготовиться!
Монструозная платформа установки ТМ-3-12 заняла весь полустанок, от въездной стрелки до водоразборной колонки. Двум паровозам еле хватало места, чтобы набрать воды. Оба взвода разведроты, 201 авиадесантной бригады растянулись в две редкие шеренги, прикрывая с обеих сторон 305 мм морскую пушку на железнодорожной платформе. Их встречали . По разным сторонам путей цепью стояли финские солдаты и полицейские. При оружии. Про таких полицаев давеча косноязычно рассказывал батальонный комиссар по прозвищу "ЧтоВот" на политинформации.
- Что вот, финские пролетарии из "Общества мира и дружбы с СССР" провели мирную демонстрацию в Хельсинки, в результате возникшей перестрелки были убиты четверо полицейских и трое демонстрантов...
Эти, судя по всему и стреляли. Правда напротив Сапоча стоял не полицейский, а солдат - рыжая, веснушчатая дылда с свежим шрамом на левой щеке. Видать ночью в нужнике поскользнулся и мордой об очко треснулся. Ишь сволота, с какой ненавистью смотрит, "Бергманна" так мацает, что аж костяшки побелели.
- Что, гнида чухонская, не нравится? Чего вылупился?
Финн оглянулся по сторонам, не смотрит ли кто, потом уставился старшему сержанту в переносицу и без всякого акцента, четко произнес: