Вайде Мара : другие произведения.

В темном омуте кто-то водится

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Небольшая деревенька Красный Кут, расположенная недалеко от проезжего тракта, фактически ничем не примечательна, живут здесь обычные крестьяне, рыболовы, охотники, занимаются каждый своим делом, и их не назовешь зажиточными. Впрочем, деревенька славится своими гончарными дел мастерами - такие изделия делают их золотые руки, что диву даешься, а мастерицы расписывают узорно - слава идет о краснокутских горшках по всему государству. "Вот и говори после этого - не боги горшки обжигают." - шутят жители деревни. Деревенька расположена на берегу реки, а с другой стороны ее укрывает лес, а уж через лес ведет дорога к тракту. Вот только с некоторых пор в деревеньке стали происходить странные исчезновения. Поначалу начали пропадать животные, что позволило думать, о том, что какой дикий зверь озорничает. Однако, потом начали пропадать и люди - то ребенок, а теперь и пара взрослых. Посланный на выручку отряд стражей ничего особенного не выяснил, и все также списали на дикого зверя, либо на то, что просто случай подвернулся - в реке утонули, или в медвежью яму свалились. И что же теперь делать жителям деревни? Кто рискнет им помочь?
    Огромное спасибо соавтору - Евтифеевой Александре


   Дорога пыльной змеей вилась под копытами пегой лошадки, на которой восседала девушка. Заплетенные в сложную косу пламенеющие в закатном небе волосы, явно дорогие эльфийские сапожки, добротные с узорчатой вышивкой коричневые кожаные штаны, белая с голубоватым отливом блуза, накинутая поверх нее плотная кожаная куртка, и гордая осанка. Все буквально кричало о том, что всадница не простая. Седельные сумки были забиты до отказа чем то прямоугольным и довольно толстым.
   Девушка чмокнула губами, подгоняя лошадь. Ей не терпелось добраться хоть куда-нибудь до вечера. Подъехав к перекрестку девушка дернула поводьями, останавливая пегую и глянула на дорожный указатель:
   - Красный Кут - Прочитала она по слогам неразборчивую, почти стершуюся со временем надпись. Под надписью был прибит свежий лист с объявлением, который девушка читала уже гораздо дольше и молча. Прочитав его она уже уверенно повернула лошадь в сторону деревни и поддав ей пятками пустила в легкий галоп.
   Лес, поросший кустами у обочины наезженной дороги, величественно возвышался, закрывая собой пол неба, и по приближая и так не далекие сумерки, своей тенью. Тихо стрекотали стрекозы, перекликивались в глубине леса птицы и звери. В общем настоящая идиллия, если бы не объявление, гласившее:

"Всяк путник бывалый!
Нужен воин аль маг, что убьет зверя, который в округе лютует.
О награде договоримся."

   Вскоре лес закончился, переходя в яркий, как будто праздничный луг, который по прямой пересекала дорога и скрывалась в крупной деревушке домов на пятьдесят. Девушка замедлила поводьями бег лошади и уже спокойно въехала в Красный Кут.
   Деревенька радовала своими расписными домами, в ней было чисто, ухожено, и заметно было, что люди здесь знают цену вещам. Время близилось к вечеру, но улицы были несколько пустынны. Лишь время от времени сонно погавкивала разомлевшая за день шавка. Однако, путница проехала уже к центру деревни, а навстречу почти никто и не попался - лишь пара сумрачных мужиков с вилами спешили куда-то по своим делам. Деревня как будто вымерла, лишь приглядевшись, можно было заметить, что за оконцами шевелятся занавески, как будто кто-то все же наблюдал. Как знать - может и было связано это с объявлением, что путница увидела на столбе, ну или просто может боязнь посторонних людей, что случайным или неслучайным своим действом могли нарушить степенный уклад жизни жителей деревушки, ну а может просто ждали, пока спадет полуденная жара.
Но дорога вилась вперед, к самому центру деревни, где виден был добротный, большой дом - по всей вероятности, дом старосты, или кто там деревенькой заведовал, делами ее. Казалось, что дорога сама звала туда - ну а где еще-то узнавать о быте, о делах, как не у главного в деревне. Оставался только один поворот, буйно заросший порослями молодой черемухи, когда в этих зеленых насаждениях раздался легкий шепоток и затем уже пронзительный детский крик:
   - Мамко-мамко! Эльфы понаехали!!! - кусты с шорохом и хрустом разомкнулись почти у самых копыт лошади, и светлая головенка ребенка лет семи мелькнула солнечно и исчезла за поворотом, только пыль взметнулась под босыми ножками - шустер сорванец.
   Усмехнувшись одними губами девушка легко и грациозно как кошка соскочила с лошади, и взяв пегую под уздцы пошла в сторону богатого двухэтажного дома.
   Надо отметить, что ограда дома уже говорила о богатстве живущих в нем. Резная, с затейливыми завитками и окрашенная в приятный глазу рыжеватый цвет, она выгодно выделялась рядом с остальными, пусть и окрашенными в разные цвета, но при этом простыми, без фигурных ромбиков в навершиях заостренных концов. Пройдя по плотной, утоптанной до состояния камня дороге до входа в дом, смотрящего на городскую ратушу через всю небольшую площадь, драконица остановилась заправив за обыкновенное человеческое ухо выпавшую из прически прядку.
   Накинула на коновязь повод и, закрепив его, поднялась по добротным ступеням к двери. Громко постучав одетой в перчатку рукой по толстой дубовой поверхности принялась ждать, скользя безучастным взглядом по площади.
   На первый взгляд казалось деревня вымерла. Но нет-нет, да и хлопала вдалеке дверь, где-то начинали квохтать куры, под лестницей в каком-то из домов поскуливала собака, испуганно забившись по нее в преддверии наступающей ночи. Ветер тихо играл с листьями плодовых деревьев в садах, шелестя ими и гоняя по площади и пересекающей деревню пустынной дороге пылевые поземки. Над деревней витал ощутимый запах страха. От Тири не укрылось и то, что не заметили бывавшие в деревне до нее охотники - подгрызенные и протертые когтями кое-где из домов ограды. Да и сама ратуша носила еле заметные у самой земли, скрытые кустами и высокой травой следы пребывания кого-то или чего-то с очень острыми клыками и когтями.
   В доме раздались шаги и девушка, отвернувшись от улицы, перевела внимательный взгляд золотистых глаз на дверь.
   За дверью слышалась тяжелая поступь, жалобно скрипнули доски, и в маленькое оконце рядом с дверью выглянуло встревоженное женское лицо. Ничего опасного для себя не углядев, женщина распахнула дверь. Одуряющий аромат съестного, а именно -какой-то выпечки, буквально сбивал с ног и заставлял желудок возмущенно квакать, как лягушка весной. Открывшая дверь женщина была именно из тех, кто останавливает коня на скаку - дородная, но крепкая.  Пристальным взглядом окинула незваную гостью с головы до ног, оценивающе, выжидающе, затем взмахнула полотенцем, отмахивая порхающих тут и там насекомых, попутно заталкивая одну весьма светлую и неуемную голову за свою широкую, в общем, спину. Но громкий шепоток, с той детской непосредственностью, какая присуща всем детям этого возраста, возвестил.
   - Ну маааа, я же говорилааааа - эльфа... - из-за материнской юбки, тем не менее, крепко за нее держась кулачками, выглядывала восхищенная мордашка озорной девчушки. Именно она слегка переполошила лошадь и попутно кур во дворе, возвещая о приезде гостьи, а сейчас восхищенно сияла своими голубыми глазенками, гостья ей явно нравилась.
   -Нишкни! - строго цыкнула мать, закидывая полотенце себе на плечо. И тут же к путнице обратилась, поставив руки в боки, и давая понять, что позиций своих не сдаст, пока не выяснит, кто, откуда и зачем. - Чего изволите, милочка? Если переночевать -то вам в пятый дом с краю - сегодня Маронька постоялых принимает.
   Дверь открылась и драконице показалось, что ее огрели по голове запахом выпечки и съестного. И так чувствительный нос ее учуял исходящие из-за закрытой двери запахи, а тут, раскрытая во всю ширь дверь позволила окутывающим дом запахам выплеснуться на улицу, отправив Тири на несколько секунд в состояние ступора. В животе с утра не было ничего толкового, кроме пригоршни ягод, о чем ее желудок громогласно и возвестил, заставив девушку покраснеть.
   Женщина неодобрительно покосилась на драконицу, приняв ее по видимому за попрошайку или просто случайного путника без гроша в кармане. Хозяйка дома была женщиной плотной, что говорится в теле, и перекрыла собой вход в дом, как бы давая понять девушке, что ей тут не рады. Оглядев Тиригосу с ног до головы она уже собиралась что-то сказать, как из-за ее спины послышался тоненький детский голосок.
   Девочка улыбнулась драконице, показав щербатый рот без двух зубов. Тири не удержалась и улыбнулась в ответ, одними губами. Тут мать цыкнула на дочку и обратилась к девушке.
   Тиригоса перевела взгляд на женщину, оторвавшись от озорной девчушки, с которой она перебрасывалась улыбками.
   - Да, я по объявлению. - Она кивнула в сторону леса - Говорят у вас тут зверье завелось, да охотников на него нет. - Она мягко улыбнулась. - Может вы мне расскажете что да как? Или посоветуете к кому обратиться?
   Хозяйка, как показалось бы, недовольно поджала губы, как будто задумавшись, пускать ли гостью в дом. Скептический взгляд на девушку, красноречиво выдававший мнение о возможностях гостью по борьбе с напастью, о которой было заявлено.
   - Вот как... По себе ли ношу тянешь, милая?  - И так и не дождавшись ответа, отступила в сторону, тем не менее задвигая неумную дитятю в сторонку. Взору Тиригосы открылось довольно просторное помещение, из которого вело несколько дверей во внутренние помещения, а также в подсобные. Пышущая жаром печь была аккуратно побелена и расписана озорными красными петухами, добротный стол, укрытый белой скатеркой, да стоящая на нем миска с наливными яблоками, что так и просились в рот - "Съешь меня и поскорей!". Ну и прочее убранство , включая всякие полки-миски-шкафы, как и сам дом, говорили о том, что хозяева рачительны и трудолюбивы.
   - Меня Арайда зовут. А это - Санийка, моя младшая. Я  - жена старосты этой деревни. - представилась женщина, комкая немного нервно в натруженных руках полотенце, внезапно охнула и тяжелой поступью поспешила к печи. Грохнула заслонка, жар пахнул из зева печи, казалось, что даже немного опалил волосы, но это только казалось, Арайда, ловко орудуя ухватом, извлекла из печи увесистый чугунок и водрузила его на край, чтобы не остывало. Ребенок, оставшись без защиты, а заодно и без присмотра, снова заулыбалась, подбежала к гостье и доверчиво ухватила горячей ручонкой за руку, увлекая внутрь дома.
   -  Санийка! - всплеснула руками хозяйка, тут же захлопотав. - Да вы проходите, устали поди, с дороги.. - И захлопотала, накрывая на стол.
   На подозрения женщины, о ее несостоятельности как ловца на зверя, девушка вновь улыбнулась не размыкая губ, мягкой легкой улыбкой.
   Дом был богат, но богат не тем кричащим богатством, которым кичатся дворяне, нет. Он окутывал теплом и лаской, чистотой и опрятностью. Любому, кто вошел бы в него стало бы понятно, что хозяева добились всего своим трудом, что они любят свой дом, да и друг друга. Девушка глянула в уголок и увидев там миску с молоком улыбнулась уже шире. В этом доме чтили древние традиции.
   - Тиригоса - представилась девушка и глянув на Санийку, озорно подмигнула, сверкнув золотом глаз и показав узкий как у кошки вертикальный зрачок. Арайда тем временем вынула из печи аппетитно пахнущее кушанье, и Тири сглотнула набежавшую слюну. - Можно просто Тири. - Горячая ручонка девочки поймала ладошку девушки и цепко ухватила за длинные тонкие пальцы, не отпустит теперь. Драконица тихонько засмеялась и подхватив на руки девчушку, переступила порог. Санийка, не растерявшись, тут же ухватила одну из вплетенных в прическу Тири цепочек с небольшим кулоном в виде маленькой звездочки из горного хрусталя с вкраплениями золотых прожилок, так похожих на проблески, что прятались в глазах девушки.
   -  Санийка! -Женщина вздохнула, поняв что не уследила за егозой, но ничего не могла с этим поделать, ей нужно было закончить с готовкой.
   - Спасибо - Девушка плотно прикрыла за собой дверь и вытерев ноги о половичок зашла в дом. Пройдя к столу аккуратно посадила девчушку, предварительно дав ей рассматривать затейливый браслетик из речного хрусталя с руки, ничего не стоящий, но очень красивый. Аккуратно сев, стала наблюдать за снующей туда и сюда хозяйкой дома.
- У вас хороший дом, - улыбнулась девушка. - Теплый, как будто пропитанный солнцем.
   Доброе слово и кошке приятно, вот и хозяйка, услышав похвалу, заулыбалась, отчего морщинки вокруг глаз побежали. Все также продолжив сновать между столом и печью, промолвила.
   - Это мужа моего и сыновей заслуга - на все руки мастера, ну и соседи подсобили - у нас народ дружный. - тем не менее, если приглядеться, то можно было заметить, что по лицу хозяйки пробежала тень, но она тут же заулыбалась, чтобы гостья не подумала чего плохого. - Спасибо за добрый отзыв, милая. - И тут же, строго, как к дочери обратилась. - А ну-ка руки мыть и за стол, тоща-то, тоща... - сокрушенно качала головой Арайда. - Санийка, покажи где..А я пока в погреб за молоком спущусь.
   Видимо, все же Арайда не побоялась оставить ребенка с незнакомкой - глядя, как дочка отнеслась к гостье, молвишь - устами ребенка глаголет истина. А Санийка, резво брыкнув ножками, сползла с рук девушки и потянула ее через одну из задних дверей во двор. Попутно ухватила какую-то щепку, и, хвастаясь, показала Тиригосе.
   - Тири-Тири, а у меня мечик есть, я не боюсь. - и весело рассмеялась, вытягивая девушку на мягко укрытый лучами красноватого закатного солнца двор. Почти сразу у выхода стояла большая бадья с прозрачной нагретой за день солнцем водой, рядом берестяной ковшик, с любовью расчерченный резами. Двор был также чист и ухожен, и по нему не сказать было, что здесь держат какую-то живность, хотя по звукам, в хлеву подхрюкивали кабанчики, где-то мекала коза, по двору, красуясь перед гостями, важно вышагивал большой красный петух, ведя за собой свой немногочисленный куриный гарем. Те подобострастно квохтали и суетливо что-то рыли своими загребущими лапами в ближайшей куче соломы. Развалившийся возле будки большой кудлатый пес лишь лениво поднял одно ухо ,прислушиваясь, да махнул для приличия хвостом, вот, я не сплю.
Ворота же из двора были закрыты на массивный брус, такой и не каждый поднимет, а снизу лежало большое бревно, закрывая ворота снизу, как будто у хозяев опаска была, что кто под воротами пролезть сможет.
   Санийка же, весело чирикая что-то о своем о детском, безмятежно скакала со своей щепкой вокруг Тири. Затем остановилась, и почти что как взрослая посмотрела на Тири, хмуря лоб.
   - А ты тоже своего братика ищешь? - не получив ответа, девочка снова подпрыгнула в пыли, сказывалось детское нетерпение и неусидчивость на одном месте, вроде еще что-то хотела то ли сказать, то ли спросить, Но из дома раздался оклик матери, немного вроде сердитый, но разве может мать долго сердиться на шалости своего дитяти, и попытки ребенка утолить свою любознательность пока иссякли.
   Внимательная к мелочам драконица заметила и мимолетную заминку в разговоре и легкую дрожь в голосе Арайды когда она говорила о сыновьях. Видно было, что ей больно и страшно о чем-то вспоминать, но она не показывает этого.
   Послушавшись, девушка встала и пошла вслед за беззаботно прыгающей малышкой. Двор был чистенький, только не укрылось от глаз девушки ни брус на воротах, ни бревно в их основании.
   - Мечик говоришь? - девушка улыбнулась, привычно не разжимая губ. - А ну-ка покажи? - поймав малышку, пощекотала, А потом пройдя к бадье умылась, плеща в лицо чистой водицей. И незаметно оглядывая забор, кое где доски были поменяны совсем недавно, а бревно скорее сего закрывало небольшую такую дырку... Драконица уже не сомневалась, что просто прочитать заклинание и плюнут огнем не получится. Нужно вернуться за книгами и переждать одну ночь, тогда и решать, что делать. Да, определенно, ночь все решит.
   - Что-то неспокойно стало на нашем кладбище, господин градоначальник. - пошутила себе под нос Тири, вспомнив сказку, которую читала очень давно.
Санийка явно не слышала шутки драконицы, забавляясь с выдуманным мечом.  Девушка глянула на девочку и решив, что лучшего источника информации ей все равно не найти, приложив к губам палец заговорщически шикнула на девчушку.
   - Ты умеешь хранить тайны? - спросила она ее. - Я тебе расскажу, что ищу, а ты мне скажешь куда пропал твой братик. Но чтобы никто об этом разговоре не узнал. Идет? - драконица протянула малышке руку для заключения договора.
   Глазенки Санийки ,при упоминании чарующего слух слова "тайна", лукаво заблестели, и она, заткнув щепку на манер настоящего меча за пояс, опоясывающий рубашонку, захлопала в ладошки. Потом лишь опасливо оглянулась в сторону приоткрытой двери - скорее опасалась, что мать отхлещет крапивой по голым пяткам, и, делая страшные глаза, зашептала.
   - Его тетя позвала с собой, красииииивая..Но не такая красивая, как ты.. - девочка притопнула пяткой, слегка хмурясь.- Только она злая, а ты добрая... - Добавила Санийка каким-то трагическим, но громким шепотом и уверенно закивала, подтверждая свою правоту. И от столь энергичного кивания светлые волосенки даже разлетались, как на ветру. 
   - А еще...
   Тем временем в хате снова раздались шаги Арайды, с натужным пыхтением она выбралась из погреба, и тревожно окликнула дочку.
   - Санийка! Ну вы где-то там запропали?  - светлая головенка дочки, виднеющаяся из-за приоткрытой двери вполне успокаивала мать, да и двор весь закрыт, но ясно было, что волнение и даже страх присутствует.
   При оклике матери девочка чуть вздрогнула и чуть даже втянула голову в плечи, сжимаясь в комочек. Смолкла на полуфразе, словно опасаясь говорить что-то более, и всего лишь потянула Тиригосу в дом.
   Арайда все также хлопотала по кухне, неодобрительно покачав головой на непоседливость дочки.
   -Не потакайте ей, а то она на голову сядет. Вы присаживайтесь, а ты марш отсюда, егоза, курям задай зерна поди.. - отправила дочурку подальше, может просто от лишних глаз, от случайно произнесенных слов, да и может просто гостье все же не доверяла.
   Но слова озорницы про "красиииивую тетю" заставили Тири задуматься. Девочка хотела сказать что-то еще, но мать строгим окриком прервала ее откровения. Драконица чуть не зашипела от досады. Обычно самые верные сведения дают вот такие маленькие озорники, которым никто, по глупости, не верит. Но девочка замолчала, и момент был упущен. Поймав протянутую ладошку Санийки в свою, девушка чуть пожала ее, передавая ей толику своей уверенности и спокойствия.
   В голосе Арайды явно мелькнуло беспокойство когда она их позвала, но под слоем слов Тири четко ощутила страх женщины за дочку. Незаметно вздохнув драконица разрешила увести себя в дом. Поднявшись по ступеням прошла в дом и присела под строгим взглядом хозяйки за стол.
   - Ну что вы, - ответила она на слова доброй женщины - У вас чудесный ребенок, просто непоседливая как и все в ее возрасте. - Тиригоса легко улыбнулась не разжимая губ. Девушка положила на стол ладони и внимательно посмотрела в глаза хозяйке. - Я знаю что у вас случилось горе. Мне нужно узнать как это произошло и когда. - Она чуть склонила к плечу голову, ожидая ответа Арайды, внимательно смотря ей в глаза, ловя малейшее изменение в ее взгляде, мимике, переплетении рук, наклоне головы. - Возможно еще не все потеряно.
   Действия Тиригосы не прошли для ребенка даром - все также солнечно улыбаясь, как будто и не было никаких печалей, озорница послушно развернулась и унеслась во двор, напевая какую-то ей одной известную песенку. Со двора через некоторый время раздался звонкий голосок, созывающий квочек.
   - Цыпа-цыпа-цыпа.. - голосок с легким эхом гулял по двору, то удаляясь, то приближаясь. Арайда еще раз выглянула за дверь ,удостоверяясь, что все нормально, но по лицу женщины, внезапно помрачневшему, было видно, что не все так гладко ,как говорилось.
   - Да ты присаживайся, милая, в ногах-то правды нет, как и нет во всем свете. - Арайда взмахнула белой холстиной,  лишь затем заметив, что гостья уже за столом. Смущенная улыбка тем не менее не скрыла усталый и тревожный взгляд. - Угощайся, чем богаты, тем и рады...
   - А кто же ты, девица, что так помощь свою предлагаешь, не зная еще о том можешь или не можешь помочь? Все так изменчиво, и не знаешь, кому и верить.  - женщина поджала губы, как кумушка на завалинке, обсуждающая соседок со своей подруженькой. Но заметно было, что и не прочь рассказать о случившемся, наболевшем. - Мы народ простой, нас каждый заобижать может. Хоть и встали в последнее время на ноги, но добра-то мы не увидели, а в последнее время и того хуже...
   Этим словам последовал глубокий вздох, да лишь скомканное полотенце в руках показало, что Арайда волнуется.
   - Дело к вечеру, гнать не буду, но добром прошу, милая, не след тебе здесь оставаться. Девка ты хорошая, ладная. Постелю тебе на ночь, поди устала с дороги. А теперь - покушай на здоровье.
   В голосе женщины сквозила материнская забота, но и между делом она поглядывала на дверь, ведущую во двор. И, легка на помине, с тем же напевом незатейливой мелодии на крылечко вскочила Санийка, уже услышавшая слова матери о предстоящем ночлеге гостьи и счастливо от этого улыбающейся.
   - А ну, цыть, егоза! - предупредила Арайда было начавшийся детский восторг и шутливо хлопнула полотенцем по лавке.
   Задумчиво глянув на наложенную от души радушной хозяйкой еду, Тири аккуратно подцепила ее ложкой и отправила в рот. Есть расхотелось. От Арайды явственно исходил запах горя и волнения.
   - Не все то золото, что блестит. - Процитировала она старую поговорку на слова женщины о ее внешне хрупкой наружности. - Вы расскажите, а я уж подумаю чем вам помочь. Может и придумаю чего. Только вещи надо забрать в дома, мало ли, дождь пойдет или еще что.
   Отхлебнув киселя из кружки драконица аж зажмурилась от удовольствия. Арайда готовила просто чудно. Стол так и ломился от еды, соленья, варенья, различные пирожки и пара чугунков с горячим.
   - Не все же только силой делается. - Тири улыбнулась любопытному носу, что высунулся из-за двери. Санийка явно подслушивала их разговор, но памятуя о том что мать ее отправила подальше, не заходила, надеясь разузнать о чем говорят между собой взрослые.
   Примерившись, драконица надкусила истекающий зеленым соком пирожок со щавелем. Арайда явно не хотела, чтобы девушка ходила куда-то на ночь глядя, ведь солнце уже клонилось к закату.
   - Спасибо. - Девушка встала в лавки. - Все было очень вкусно, Арайда, вы прекрасно готовите. Я схожу за сумками, мне будет спокойнее если они будут рядом. И лошадь бы куда-нибудь пристроить на ночь.
   Арайда, было возмутившаяся тому, что девушка почти ничего и не съела, все же сдержала свои порывы - не дочь та была ей, всего лишь гостья, а гостей почитают. Кстати, о дочери - женщина укоризненно покачала головой, заприметив притаившуюся егозу, но ругать не стала.
   - Санийка, кликни Бонура, пусть сумки принесет и животину расседлает... - неожиданно мягко произнесла Арайда. - Да напомни ему, пусть далеко не ходит, как солнце за лес начнет цеплять, пусть сразу домой и не торчит на своей речке. И сама смотри, не выходи далеко со двора, кому сказала!
   Девочка, в очередной раз выглянув из-за двери, кивнула словам  матери и ускакала прочь, пробежав по горнице вприпрыжку, и лишь хлопнувшая дверь возвестила, что Санийка убежала.
   - Отдыхай, милая, Бонур все сделает. - и предупреждая возможный вопрос со стороны девушки, пояснила, одновременно прибирая на столе, прикрывая что-то полотенчиком, что-то убирая в печь, чтобы не остыло. - Это мой старший сын, не пугайся его, он немного не в себе. - Арайда поджала губы, видимо, этот факт ее печалил, но тут же спохватилась, отмахнувшись рукой. - Дурачок он у меня, ладный, статный, да вот.. беда какая с некоторых пор.
   Женщина опять покачала головой, отвернувшись к гостье спиной, и лишь приглядевшись, можно было увидеть, что кончиком полотенчика Арайда промокнула набежавшие было слезы, сделав вид, что повязывает заново платок.
   На крыльце гулко забухало, как будто топталось стадо кабанов, но открывшаяся дверь явила улыбающегося паренька лет шестнадцати на вид, вот только улыбка его была несколько глуповата, как и говорила мать. Парень внес в дом немудреный скарб Тиригосы и замахал руками, слегка поклонившись, видимо, приветствовал, издавая немного мычащие звуки, силясь что-то сказать. Это ему не особо удалось, поэтому, водрузив сумки на лавку, Бонур, слегка как-то дергаясь при ходьбе, удалился на задний двор. Там заскрипели ворота, загрохотал засов - для того, чтобы определить конягу на ночлег.
   Арайда тоскливо глянула вслед парню, снова повторив. - С некоторых пор... - и снова загремела горшками.
   Хозяйка неодобрительно покосилась на то как поела Тири, но что делать, не объяснять же радушной хозяйке, что не ест она мяса, да и вообще в принципе не ест то что стояло на столе.. так, только язык побаловать. А вот слова хозяйки весьма заинтересовали драконицу. Что-то было в них, что-то знакомое, мимолетное, ускользающее.
Девушка села обратно на лавку, но в еда совершенно не лезла в горло. Цепкий разум Тири искал и не находил ответа.
   - А давно с ним такое? - спросила девушка на слова Арайды, о том что ее сын не всегда был дурачком.
   В этот момент по ступеням гулко простучали шаги и дверь открыл статный ладный парень. Зайдя в горницу он шутовство поклонился девушке и немного дерганной походкой пошел скинув сумки с драгоценными фолиантами на лавку, так что девушка еле успела их подхватить. 
   Тири глянула в лицо дурачка и замерла. Лишь доли мгновения хватило драконице, чтобы окунуться в его взгляд. Совсем не придурковатый, а какой-то загнанный, и полный внутренней болит, темный взгляд. Замерев девушка проследила за шатающейся походкой паренька и ошарашенно глянула на не замечающую этого Арайду. Бонур не был дурачком, как считала его мать. Внутри тела томилась абсолютно здоровая душа, которая стремилась вырваться на волю, но не могла. Кричала, билась в стенки разума, но ее никто не слышал, как за толстой хрустальной стеной.
   Прижав к груди сумки девушка нахмурилась. Она чувствовала запашок, такой знакомый, отчаянно похожий на что-то что она видела ранее. Но как ни силилась, не могла вспомнить, чей же почерк проглядывает сквозь пелену событий.
   Опустив глаза девушка переложила сумки, чтобы они не упали и когда за дурачком закрылась дверь, повторила свой вопрос.
   - Так как давно это случилось? - Голос ее изменился, с мягко обворожительного став сухим и безжизненным, сияющие золотыми бликами глаза поймали взгляд хозяйки дома и зрачок ощутимо сузился, став напоминать кошачий. Арайда не могла не заметить изменений, но даже если она и пропустила бы изменения произошедшие с голосом драконицы из-за беспокойства и грусти за сына, то этот нечеловеческий взгляд она проигнорировать не смогла бы.
   - Я хочу знать когда это произошло. Что вы видели странного в этот день или дни, не верю я, что он стал таким сразу же. - Она прищурилась, гипнотизируя своим змеиным, присущим только рептилиям взглядом, жену старосты. - И когда начали пропадать скот, а потом и люди. - Она мягко улыбнулась, все еще не отпуская взгляд Арайды. - Если вы вспомните все что знаете, возможно что вы слышали или о чем догадываетесь, но боитесь себе признаться, вполне возможно я смогу спасти хотя бы одного из ваших сыновей... Вы ведь хотите этого, Арайда? - Голос Тиригосы стал мягким, гипнотизирующим, успокаивающим.
   Женщина, уж было хотевшая возмутиться по поводу излишнего любопытства гостьи, с тоской глянула вослед сыну и тяжело вздохнула. Натруженные руки немного нервно дрогнули и, чтобы занять себя, отвлечь от горестных мыслей, Арайда принялась складывать полотенце, которое поначалу вознамерилась то ли повесить куда, то ли убрать. Уголок к уголку, ровно, избегая появления всяких складок, разглаживая.
Арайда вскинула голову, глядя на девушку и явно собираясь ей дать гневную отповедь. После тяжких дум лицо хозяйки даже как-то потемнело, проявились дотоле не слишком заметные морщины, а лицо казалось вырезанным из камня. Только в глубине пронзительно синих глаз плескалась боль, гнев и... надежда. Поначалу даже показалось, что женщина даже попытается прогнать чрезмерно любопытную гостью, но взгляды Тиригосы и Арайды перекрестились, и синее гневное пламя угасло, стало мягче, Арайда устало опустилась на лавку и как-то испуганно улыбнулась.
       - Не тронь моих детей, нелюдь, что тебе  нужно? - голос дрогнул, надламываясь. Казалось, что вот-вот женщина разразится рыданиями, но этого не произошло. Глубокий вздох и в руках уже скомкано полотенце, с такой тщательностью сложенное ранее. Под пристальным взором Тиригосы Арайда слегка обмякла - стало явно заметно, что эта женщина, так старающаяся выглядеть сильной, надломлена и устала.
   Женщина вздрогнула и тревожно взглянула на дверь, словно опасаясь, что кто-то услышит. Со двора слышался стук топора, видимо, Бонур колол дрова. Мать качнула головой, может собираясь с мыслями, а может еще что-то.
     - Я не знаю, кто ты, но если хочешь зла - уходи, нам достаточно. А коли напротив - прости за плохое, и не держи зла. - вздохнула Арайда. В уголках рта застыла горестная складка, отражая все внутреннее состояние, а женщина прикрыла глаза и негромко продолжила. - Деревенька наша издавна славилась своими изделиями - горшечных дел мастерами - по многим селам и городкам известны стали, да может и возгордились этим - иноземцам стали продавать. Много их проезжало тут. Разных.
   Женщина замолчала, словно подбирая слова, а затем продолжила свой рассказ.
     - И вот однажды откуда-то с дальних краев прибыл человек, и никто точно не знал, кем он является и откуда. Все позарились на его золото - много золота он предложил, хотел везти эти проклятые горшки куда-то далее. Да только алчность людская все губит. Не все мастера удачливы, вот и Гакеш, мир его праху, позавидовал богатству, да и порешил торговца, подкараулив его в лесу и... - Арайда махнула рукой, снова вздохнув. - Только не прошло и седьмицы с похорон торговца, как Гакеш сам помер, синий весь был, да за шею все держался - так и хоронили, не сумев рук разжать. Люди говорят, подавился своей алчностью, не дождался суда.
    Рассказчица замолчала, поджав губы, словно припоминая, что и как было, да где - взгляд словно глядел в пустоту, не замечая  никого.
     -После смерти Гакеша народ начал роптать, что не к добру все это. Но что толку - высшие силы оставили нас. Торг почти перестал идти. Пошеван, муж мой, отправился в город, дела налаживать, да только не вернулся ни он, и его сопровождающие. И никто не знает, как и что с ним. - на глазах женщины появились слезы и она всхлипнула, утерев лицо скомканным полотецем. - Да только потом звери дикие осмелели - стали таскать животину почитай со двора, но проклятых тварей никто так и не заметил, и стражники ничего не могли сделать - когда был отряд, все зверства прекратились, чтобы начаться с новой силой - нельзя сейчас ночью и вечером выйти со двора - кто выходит -не возвращается. Только Бонур, сынок, когда поспешил искать второго мальчика моего, вернулся...и таким...
    Арайда говорила и слегка покачивалась вперед-назад, почти ударяясь спиной о стену, словно баюкая свое горе. Голос ее был глух, поскольку прикрывала лицо полотенцем, не желая оказывать объятый печалью лик.
   Тиригоса нахмурилась. По рассказу жены старосты, а скорее всего уже вдовы, выходило, что это кара за убийство. И если изначально это походило на посмертное проклятье, даже заплутавшие люди проходили в него - ну мало-ли глаза отвело, удачу отвернуло, они и зашли в болото, где сгинули. То дальнейшее становилось еще запутаннее.
Да и слова Санийки не выходили из головы. Правду люди говорят: "Устами младенца - глаголет истина."
   "Хранитель? - но это химера обращенная... Она не принимает человеческий облик."
Драконица еще раз прокрутила в уме слова девочки.
   - Я не желаю вам зла, - девушка тряхнула челкой. - Но если вы хотите помощи, то придется вспомнить все, даже крохотные мелочи. - Тири глянула вновь на женщину, уже приглушив золотой блеск и лишь вертикальный зрачок выдавал ее с головой, но в, ставших цвета гречишного меда, глазах рассмотреть его было сложно.
   - Ваша дочь говорила о женщине которая увела ее брата. У торговца была жена? Или, возможно, какое-то животное с собой?
   Вариант с Хранителем девушка после недолгого раздумья откинула - но вот жена маг или же какая-нибудь нежить, которая может обращаться в человека вполне могла провернуть подобное. Был еще вариант со стригой, но тогда убить должны были не только мужа, но и жену, предварительно прокляв несчастную беременную женщину.
   Пока Арайда говорила, драконица, вытянув из сумки древний фолиант пробежалась по оглавлению, освежая в памяти имена часто встречающихся рядом с человеком магических существ.
   Но все же самый верный вариант - женщина маг, очень сильный менталист, уровня магистра. Этот вариант объяснял многое. Правда не все. И особенно не было понятно почему женщина не стерла память девочке. Пожалела? Или не сочла опасной? Посчитала, что словам ребенка никто не поверит? Драконица прикусила губку. Волей неволей приходилось прибегнуть к одному из проверенных способов. Это было не этично, но ведь никто же не узнает, а совесть... с совестью девушка научилась договариваться уже давно.
Расслабившись, Тиригоса слой за слоем сняла телепатическую блокаду, которой окружала себя, чтобы не слушать мысли окружающих существ. Мир резко расцвел чувствами, эмоциями, воспоминаниями и наполнился сонмом шепотков мылящих существ. Сосредоточившись, девушка перебрала все ближайшие к себе и, вычленив из них один четкий мысленный поток, отгородилась от остальных. Ее интересовали мысли и чувства хозяйки дома. Человек такое существо, что оно запоминает все, что вокруг него происходит, особенно если это как-то сильно повлияло на окружающее. Но целенаправленно вспомнить может только то, что лежит на поверхности и несет в себе самый сильный отпечаток эмоций. А подсознание всегда готово опытному телепату предоставить полную картину произошедшего, нужно только подтолкнуть мысль и оно раскроется, делясь с умеющим смотреть своими секретами.
   - Я понимаю, это тяжело, но я прошу вас подумайте, может вы что-то пропустили Арайда? - Девушка специально заставила сконцентрироваться хозяйку на прошлом и очень нежно, стараясь не навредить, окунулась в мысли и память жены старосты, которая раскрывалась перед Тири как книга, шелестя перед глазами страницами и остановившись на том самом роковом дне.
   В доме воцарилась тишина, лишь изредка тишину нарушало озабоченное квохтанье кур со двора. Арайда была готова фактически ко всему, но не к этому.  Нервы тоже не железные, женщина негромко охнула, снова то прикладывая полотенце к лицу, то кладя его на стол. Рассеянный, бегающий взгляд, ноги как будто отказали -так как уходить не смела, горе вкупе с растерянностью вызывали смешанные эмоции, но, видимо, не у явившейся гостьи.
   Голос девушки доносился как будто сквозь туман, взгляд Арайды был словно в пустоту -переводила с точки на точку, со стола на пол, на Тиригосу, не находя нигде точку опоры. Отчего-то задержалась на толстой пеньковой веревке, что была небрежно брошена на лавку, и замерла, затаив дыхание. По лицу Арайды, неестественно бледному, стали проступать розовые пятна, видимо, первые эмоции, что вырвались под влиянием воспоминаний, прогоняли растерянность и пустоту.
   - Д-дааа.. -протянула тихонько, слегка покачиваясь вперед-назад ,как маятник часов, отмеряя время, которого быть может, оставалось очень мало. - Былааа... Змея у него была. Наверное.  - растерянно произнесла женщина, переводя взгляд на Тиригосу. Она будто не была уверена, или просто обрушившаяся череда несчастий заставила воспоминания уйти куда-то в глубину.
   - Наверное... - снова повторила Арайда, закрывая глаза устало. Тяжелый вздох как булыжник, брошенный в воду, оставил свои отголоски в этой комнате, как будто женщина выдыхала свое горе, отпускала его, делилась.
   Суетливые мысли, какими-то отрывками. ...Лица людей, улыбающиеся, смеющиеся. Ярмарочный день даже вроде, все беззаботно, ярко - и среди этой толпы странный человек - смуглый, в чуждом наряде, по всей вероятности, уроженец Юга, с каким-то горшком в руках. Вот, случайно подвернувшийся под руку мужчине пацаненок толкает его, горшок выскальзывает из рук и падает на землю, однако, не разбиваясь -всего лишь крышка слетела. Однако, на этом сюрпризы не заканчивались - торговец хрипло вскрикнул ,кинувшись к этому горшку, как к величайшей ценности, а оттуда на свет выползла змея, да какая-то противная, белая, как будто света не видела никогда... Арайда явно снова испытала это чувство отвращения, гримаса исказила ее лицо, но от воспоминаний уже не избавиться ,как бы ни хотелось.
   Из воспоминаний было ясно, что это именно тот торговец, которого и убил Гакеш - и что жил он какое-то время в деревне. Были ясно видны очертания дома на отшибе деревни, полувросшего в землю, и преследующий одуряюще-приторный запах, какой-то даже мускусный. Видимо, Арайда неоднократно там бывала, но какой-то первобытный страх прогонял ее прочь. Эмоции женщины были различны -от недоумения до ужаса. Ничего существенного из памяти вытянуть более не удалось, кроме того ярмарочного дня и обиталища торговца. В целом - обыденные мысли, поглощенные заботой о близких, волнение за них, и смирение - Арайда смирилась с произошедшим, потеряв всякую надежду.
   Воспоминания Арайды накатывали волнами, захлестывая с головой, заставляя почувствовать отвратительный мускусный запах смешанный со сладковатым привкусом гниющего мяса. Разлетелись перед взором горшок с крышкой и с тихим шипением выскользнула наружу белая змея. Драконица была равнодушна к змеям, все же она находилась в какой-то мере с ними в родстве, но омерзение жены старосты буквально заставило ее передернуться от отвращения. И тут резануло по ушам то, что не могла услышать и понять человеческая женщина. Тихое шипение, складывающееся в слова. Напрягшись, Тири попыталась разобрать фразу, но понимание ускользало, искаженное человеческой памятью.
   - Змея... - повторила задумчиво девушка за хозяйкой дома.
   Мозаика разных слов, полутонов и ощущений сложилась в картину и драконица задумалась. Сначала она подумала на нагу, или метаморфа, но после увиденного в памяти Арайды и слов Санийки, Тири поняла что все намного хуже, чем она предполагала ранее.
Закрыв медленно толстый фолиант, девушка в задумчивости перебрала баночки, обернутые в ткань и заботливо уложенные в сумке с множеством карманов. Сумочка была маленькой и баночек было мало, но если правильно смешать, можно было получить много различных зелий. Только вот противоядий из них приготовить можно было ограниченное количество. А если девушка правильно поняла ситуацию, противоядие ей понадобится.
О том чтобы решить сложившуюся ситуацию миром, драконица уже не думала. Этот враг не будет слушать уговоров и увещеваний. Да и людей скорее всего уже не вернешь.
Подумав девушка прихватила пару баночек, и подошла к окну. Отдернув занавеску посмотрела на садящееся солнце.  Темнота не была ей помехой, но и ее противнику тоже. Повернувшись к замершей в своем горе Арайде, Тири положила ладонь ей на голову, делясь своей уверенностью с отчаявшейся женщиной, даря ей свое спокойствие и незаметно расслабляя тугой клубок переживаний, что сдерживала в себе эта чудесная женщина. Давая выход ее горю, забирая его себе.
   - Все будет хорошо, Арайда. - Мягкая успокаивающая улыбка, как малому дитя. - Теперь, все будет хорошо.
   Отвернулась, одев перчатки и поправив на поясе перевязь с Рассекающим, пошла к выходу.
   - Заприте дверь и не выходите до утра на улицу. - Оглянувшись, ободряюще улыбнулась. - И лягте спать. Это лучшее, что вы можете сейчас сделать - выспаться.
   Щелкнула щеколда и девушка вышла на улицу, плотно прикрыв за собой дверь. Простучали глухо по деревянным ступеням каблучки и заскрипели под ногами мелкие камушки. По дороге, незаметно, коснулась небольшого кошеля на поясе и отправила в рот крохотную поблескивающую горошинку. Силы ей сегодня понадобятся, а значит надо нормально поесть.
   Драконица спокойно шла по притихшей деревне в сторону леса, катая на языке медленно тающую как карамельку сапфиринку. Шла в ту сторону, которой так боялась Арада. Там находился полуразвалившийся домишко, почти по крышу вросший в землю. Тири не скрывалась, да и не зачем, ведь, если она все правильно поняла, ее наверняка заметили и уже ждали. Жестко усмехнувшись своим невеселым мыслям, девушка шепнула, переходя на свой родной язык.
   - Сплети для меня красивую историю, дитя Ссета.
  
   ***
   На деревню спускался вечер. Ярко-алый диск солнца катился к горизонту, и все живое словно заранее попряталось, не ожидая этого действа. Зной почти спал, но наступило безветрие - не шевелился ни один листочек на деревьях, ни одна травинка. Где-то в лесу, что подступал фактически к самой деревне, тревожно стрекотала сорока. И опять - почти никого на улице не встретила Тиригоса, направляясь к тому дому. Лишь взгляды в спину чувствовались - настороженные, испуганные, а иногда даже и злые. Шуршание, шушуканье, да шевелились занавески, если Тиригосе случалось бросить взгляд на окошки.
Да, Арайда заперлась в доме, оставалось только надеяться, что Санийка тоже пришла вовремя, и больше никаких происшествий не произойдет.
   Идти пришлось недолго - всего несколько поворотов, и среди зарослей черемухи стали видны покосившиеся немного стены дома. Дом как будто укоризненно смотрел помутневшими глазницами окон на проходящих мимо. Немного тягостное чувство окутывало паутиной с ног до головы наравне со зноем, что и не думал рассеиваться с наступлением вечера.
   Дом как дом, но если уж здесь останавливался тот торговец, о котором рассказывала Тиригоса, то может что-то и поможет найти подсказку там. Тем более, что среди вьющихся стеблей топтун-травы была заметна тропинка, еще не заросшая бурьяном. Дверь, слегка приоткрытая, чуть скрипнула, качнувшись туда-сюда. И вроде бы даже раздалось какое легкое шипение, но это могло быть обманом слуха слишком настороженного человека. Навстречу с распростертыми объятьями никто не вышел, чего и не ожидалось - нежданных гостей не встречают так.
   Камень медленно рассосался, оставляя ощущение бьющей через край энергии во всем теле. Девушка приостановилась и прислушалась к себе. Да, этого хватит на неделю, если не брезговать человеческой пищей.
   Под ногами тихо поскрипывала пыль и камушки, громко шурша в наступившей неестественной тишине. Подойдя к дому, девушка замерла, прислушиваясь.
Тихо скрипнула половица и прозвучали еле слышные слова.  Тири напряглась, внутренне сжавшись вся в пружину, взведенную до упора. Принюхавшись почувствовала легкий привкус гниющей плоти, старого дерева, вереска у дома, травы, и полевых цветов, что росли вокруг, но сильнее всего пахло животным мускусным запахом.
   - VahLOK - Тихо сказала девушка, подойдя к приоткрытой двери. - Входи , Страж. Я знаю, что ты прячешься. Я чувствую твой страх. - Вместе со словами, девушкам направила телепатическую волну внутрь лачуги. Ища чужой разум, с извращенной логикой и вывернутым на изнанку мышлением. Нашла и замерла.
   Опасен, да, но в меру, боится, мысли путанные, непонятные, резкие. Девушка нахмурилась.
   Запомнив местоположение существа медленно вошла в дом скользящими кошачьими шагами, бесшумно ступая по сгнившим половицам. Проскользнула внутрь и медленно пошла в сторону источника мыслей. Подмечая на ходу каждую мелочь, каждый шорох слушая.
   Легкий шорох, как будто по камням скользнули чешуйки, да присвистывание ветра в полуприкрытых дверях. В доме было темно и влажно - словно  дом был залит стоячей водой, а в этот зной она не до конца испарилась, лишь насытив воздух и стены хлипкого домишки влагой. Несмотря на небольшие размеры дома, внутри было много комнат, хотя и нагроможденных. Сейчас Тиригоса продвигалась по направлению к источнику хаотичных мыслей и чувств. Однако, судя по всему, искомое нечто и не думало показываться, уходя в дальнюю комнату. Оттуда еще ощутимее тянуло сыростью, сквозняк гулял по комнате. Здесь мускусом пахло еще сильнее, под ногами что-то противно хрустело и чавкало. Если внимательно приглядеться, то пол был покрыт осколками утвари, по всей вероятности, глиняной, а также какой-то слизью, зеленовато-бурой.
   И на этом своеобразном коврике сиротливо лежала некая безделушка, некоторым гостям этого дома особо знакомая, и можно сказать, что родная - браслет, что ребенку, дочке Арайды,  вверен на игрушки, был безжалостно втоптан в грязь. Впереди маячил темный лаз, который вел куда-то вниз. Быть может и подземный ход, а быть может просто ход в подвальное помещение.
   Сверху раздалось шипение, фактически над головой Тиригосы с балки свисала огромная серая гадюка, разинувшая свою пасть, и. видимо, готовящаяся к прыжку. Взгляд змеи, явно ненавидящий на данный момент все живое, в то же время гипнотизировал, заманивал в свои объятия. Змея, обвив кольцами туловища балку, слегка покачивалась, легкое шуршание чешуи вносило тонкую ноту разнообразия в окружающие звуки. Сплетенье эмоций витало в воздухе - от ненависти до удушающего страха. Еще мгновение и гадюка готова была накинуться на гостью, кольца пришли в движение, явно напряглись мускулы, в разинутой пасти были видны хищно загнутые зубы змеи с мерцающими на них капельками яда.
   Девушка прошла в дальнюю комнату и замерла на пороге. Пол был устлан месевом из бурозеленой ссохшейся слизи, разбитой утвари и сора.
   "Гнездо?!" - Тири посетила шальная мысль, выйти и, не таясь, приняв свой истинный облик, сжечь тут все к тёмным богам. Но потом, внимательный взгляд пробежался дальше в глубь и прикипел к блеснувшему в полутьме камешку. До боли знакомому камешку. Шагнув по противно чавкающей и хрустящей субстанции, девушка наклонилась и, подцепив коготком, вытащила оброненный браслет из грязи. За безделушкой потянулись бурозеленые тенеты слизи и драконица брезгливо наморщила носик. Принюхавшись ,постаралась уловить запах девочки, все ещё надеясь на лучшее. Но нет, тонкий, на грани ощущения привкус солнца и полевых трав, который сопровождал Санийку, по мимо ее собственного запаха, ощущался и здесь, хотя почувствовать его было тяжело в этом стоячем, как на болоте, влажном и удушливом воздухе. Драконица может и не заметила бы его за жарким мускусным духом, что пропитал весь дом, если бы не браслет. Ругнувшись совсем неприлично для девушки, Тири достала тряпицу и, завернув в неё безделушку, чтоб не пачкать подклад куртки, сунула в ее в карман.
   Выпрямившись, посмотрела на лаз, раскрытый, как пасть змеи и совершенно не распологавший своим видом к тому, чтобы в него влазили уважающие себя драконы. Тиригоса уже который раз мысленно обругала свою гладкую природу, что не дала ей проехать мимо и которая не давала ей бросить девочку и просто сжечь все тут напрочь.
Над головой, у самого лаза, прошуршали чешуйки, глухо трущиеся о подгнивающее дерево потолочной балки. Глянув на источник звука, драконица увидела довольно крупную серую гадюку. Пресмыкающееся раззявило пасть зашипело, напружинившись как перед прыжком.
   Тири, напряглась, мысленно заготовив огненное заклинание и готовая его применить в ту же секунду, как Юань-ти посмеет прыгнуть.
   - Спускайся, тварь. Поговорим. - Процедила сквозь зубы девушка. Все ещё напряженная сверх меры, она была похожа на взведенную пружину, готовая к любому повороту событий. Драконица была сосредоточена и ни одна мелочь не могла сейчас ускользнуть от нее. Телепатией продолжая сканировать окружающее пространство, девушка решила занять разговором змеепода, чтобы дать себе время, найти девочку по ее мыслям. В ход пошёл весь богатый арсенал: телепатия, нюх, слух и другие, не известные людям чувства, в простонародье зовущиеся шестым.
   Тварь спускаться явно не хотела, равно как и говорить. Змея завораживающе замерла в подвешенном состоянии, казалось даже, что при словах Тиригосы в этих наполненных злобой зрачках промелькнула толика разума и осознания того, что нападения и угрозы как таковой  нет. Однако, было заметно, что тварь все же настороже  - словно взведенная пружина, да и покачивалась, замерев в одной позе, изгибы змеиного тела были напряжены, разве что шипение прекратилось.
   - Ухххххходи! - еле разбираемые слова, наполненные таким ядом, что по коже бежал озноб и приходило осознание того, что это не просто змея. Тем не менее, вослед этим словам, ранее начатые действия были продолжены и гадюка бросилась на Тиригосу, стремясь излить на нарушившую покой всю свою злобу. Змея явно прицеливалась. Поэтому траектория ее движения была четкая, и вот-вот смертельно ядовитые челюсти сожмутся и клыки вонзятся в плоть, наполняя ее ядом. По всей вероятности, это был всего лишь охранник, который был поставлен на стражу гнезда, но о том ли могла думать Тиригоса? Как знать.
   Змеиное тело, покрытое серым геометрическим орнаментом, замерло, сжавшись как пружина. Змея качнула головой из стороны в сторону, будто выбирая ракурс и заговорила.
   Тири передернуло от той злобы, что звучала в голосе и в сознании юань-ти. Девушка специально тянула время, надеясь обнаружить Санийку, но куда бы не проникал ее разум, она не видела ее. Черви, мыши, подземные животные и насекомые, вот все, что ощущала она. Видимо гадюка тоже почувствовала, что не просто так девушка пытается с ней поговорить и, резко развернув кольца, выстрелила в лицо драконице, всем телом вытягиваясь в струну и раскрыв пасть.
   Тиригоса среагировала мгновенно, вскинув перед собой как бы в защитном жесте руки, выпустила на волю приготовленное заранее заклинание. Окружающее застыло, как насекомое в янтарной смоле, натянулось как струна и лопнуло какофонией звуков, когда с рук девушки, как будто нехотя, потек на встречу летящей змее огонь, расплескиваясь вокруг и расширяясь конусом. Окружающее ударило по ушам ревом пламени, шипением змеи и противным чмокающим хрустом под ногами.
   Одновременно с заклинанием, девушка качнулась невидимым простому глазу движением в сторону от летящей гадюки, уходя влево и в бок.  В полете змея вряд ли смогла бы изменить траекторию, но даже если бы и смогла, огня, с такого близкого расстояния, ей было не избежать. По-крайней мере так думала Тири.
   Разговор со змеей был неудачен, впрочем, бросок последней тоже, и это было последним, что она могла увидеть. Воздух наполнился гарью, казалось, что здесь сожгли по-крайней мере какую-то смердящую падаль. Останки змеи пеплом и обгоревшими кусочками позвонков осыпались на пол, однако, это было не окончанием развязки. Ничего от змеи Тиригоса не узнала, разве что опознала тварь по ее сути.
   Тем временем было слегка опрометчиво использовать огонь в маленьком деревянном помещении. Несмотря на перепачканный слизью пол и влажный воздух здесь еще было довольно сухо для действа - пламя затронуло перекрытия, отчего искра, получив долгожданную пищу, радостно скользнула по сухой древесине, пока еще тлея, чадя, но затем угрожая перейти во всепоглощающее прожорливое пламя, оставь только искру без присмотра.
   Конечно, большим плюсом было то, что дом стоял в отдалении от деревни, но если быть пожару, то ветер в любую минуту мог подхватить пламя на другие здания. Но стоил ли сгоревший дом такого внимания или нет?
   Удушливый дым постепенно заполонял помещение, скрывая за собой окружающее пространство и лежащие на полу битые черепки горшков, среди этих клубов зловеще чернел лаз в подпол.
   Черный чадящий удушливый дым медленно повалил от сырой балки, в которую попала струя огня. Балка чалила отчаянно и было понятно, что она не собиралась гаснуть, хотя в помещении и было довольно влажно.
   Ругнувшись, девушка крутанулась вокруг своей оси и метнулась к выходу из дома. Туда, где она видела ведро и вроде бы даже целое. Сознание казалось раздвоилось и заставило девушку действовать совершенно на автомате. В такие моменты Тири могла сказать сколько у пролетевшего минуту назад жука крыльев и пятнышек на них. Молниеносно в несколько скачков девушка пересекла дом и, выдернув из груды хлама в углу у двери ведро, проверила его на прочность. Дно было в порядке, а дыры в стенках хоть и  были, но небольшие и донести половину ведра девушка точно смогла бы. Выскочив во двор, подбежала к вросшей почти на половину в землю кадке, которая почти под край была заполнена дождевой водой, благо он прошел вчера и вода еще не успела толком испариться.
Зачерпнув из нее воды, драконица побежала назад, держа ведро чуть от себя, чтобы не облиться, если лопнет дно, и чтобы не попасть под струйки воды, которые фонтанчиками с разных сторон вырывались из его стенок. За девушкой на грязном пыльном полу оставалась мокрая дорожка, пока она бегом бежала до разгоревшейся уже балки. Подхватив ведро под дно и взяв его другой рукой за край, молясь всем богам, чтобы несчастная древняя посудина не развалилось у нее в руках, Тири выплеснула поток воды на разгорающийся огонь.
   Пламя отчаянно зашипело прибитое водой и пропало. Выдохнув, девушка поглядела нет ли где еще возгораний и, убедившись, что затушила все, на всякий случай. уже спокойно сходила еще раз на улицу и повторно залила почерневшие место.
   В доме отчаянно воняло, мало того что горевшее недавно дерево казалось пропиталось вонью гнезда, так еще и сгоревшая змея смердела неимоверно. Поморщившись, Тири поставила на пол ненужное уже ведро и с еще большей неохотой глянула на открытый как пасть неведомого зверя лаз в подпол. Нет, она понимала что пойти все равно придется. Но как же Тири этого не хотелось...
   Вздохнув, девушка медленно спустилась в дыру, стараясь производить как можно меньше шума, активно сканируя окружающее телепатическими импульсами и ловя каждый шорох и любое дуновение ветра. Ступив на пол, девушка огляделась.
   От гари и дыма щипало глаза, едкий запах заставлял поскорее уходить из этого месте, вызывая кашель, как у заядлого старого курильщика. В подпол дым не попал, и дышать здесь было не в пример свободнее, но воздух был несколько затхлый и спертый, тянуло мускусом. Однако, здесь было темно, лаз не освещался ничем, кроме проникавшего в него тусклого света из основного помещения. Да и живых здесь не было. Под ногами Тиригосы что-то звонко хрустнуло, как будто лопнул большой грецкий орех, еще и еще хрустело. Пол был явно усеян чем-то ломким и хрустким, и идти по нему было не слишком приятно, тем более, что шумовое сопровождение отталкивало.
   Однако, подпол был явно нестандартным, не крестьянским - ровная поверхность внезапно закончилась, начиналась по крайней мере- нора, с неровными стенами, как будто кто-то вгрызался в глинистую почву, или просто рыл лаз пальцами.
   Тиригоса шла недолго, от силы минут пять. Но это время нещадно тянулось, заставляя думать, что много больше истекло минут. Но там, в конце лаза явно ощущалось живое существо, и по сути, не одно, судя по ощущениям. Девушке внезапно послышался детский плач, заглушаемый шипением, который резко стих. Может это и был обман слуха, настороженного, но все же впереди было живое существо. И снова звук, будто что-то тянули по этой влажной почве. К слову, ноги слегка вязли и скользили по почве, да и щеголеватые сапожки уже были облеплены комками глины - она была напитана водой, с потолка срывались тягучие капли, стекали по корявым корешкам растений. Ощущалась близость реки, этого источника жизни для местных жителей, помимо всего пахло тиной.
   Под ногами противно хрустнуло и девушка замерла, опасаясь, что выдала себя. Но вокруг было пусто, хотя вдалеке кажется теплились чьи-то мысли, но разобрать их было сложно, слишком далеко находилось существо. Тири медленно наклонилась и коснулась тонкими пальчиками того, что так противно хрустело под ногами.
   Чувствительные пальчики пробежали по гладким сферическим поверхностям и девушка передернулась, очень аккуратно отдернув руку от костей. Пол был буквально усеян ими. Кости мелких грызунов перемещались костями крупных животных, а где-то в неровном свете идущем из дыры, через которую драконица попала в лаз, она разглядела человеческие.
   Девушка пошла по хрустящему крошеву, внутренне передергиваясь от омерзения и стараясь ступать как можно мягче и тише, на сколько позволял этот своеобразный ковер. Лаз вел все глубже и глубже, но вот вдалеке послышались тихий детский плач, резко заглушенный шипением. Плач тут же стих, но на смену ему послышались звук, характерные для волочения чего-то по влажному земляному полу. Как будто мешок с картофелем тащат.
   Ноги неприятно вязли в земле, которая стала довольно таки влажной, пропитанной водой. Скорее всего, лаз приближались к речушке, которая огибала всю деревню. Решив, что ее все равно обнаружили и таится не имеет смысла, девушка легким щелчком зажгла в руке небольшой огонек, которым осветила окружающее пространство.
   Лаз был явно земляной и прорыт не так чтобы давно. Из стен торчали корни деревьев, и меж ними стекали крупные тягучие капли. образовывая на полу грязную чачу. Тири ускорила шаги, а потом и вовсе перешла на бег, постоянно сканируя телепатией пространство. Она чувствовала, что время утекает сквозь пальцы, и если не поспешить, то она скорее всего не сможет помочь Санийке.
   Ход извивался, шел под наклоном вниз, словно хвост змеи, затем круто поворачивая налево, но в то же время впереди был просвет. И если вовремя не остановиться, по инерции можно проехаться вперед, свалившись в естественную среду обитания лягушек, что нестройным хором пели какую-то свою песню. Глинистая почва способствовала этому продвижению, тонкие струйки воды бежали под ногами. Тиригоса слишком спешила и поэтому ее повело вниз по склону, как будто по льду, и ко всему прочему набрякший пласт земли над головой с чваканьем отделился, за шиворот посыпались ошметки земли вперемешку с земляными червями и корешками растений.  Вдалеке снова раздался детский плач, что сопровождался постоянным шипением и монотонным гудом, как будто велся какой-то странный ритуал. Затем слух мог вычленить из этой какофонии звуков более близкое шипение - уже рядом, за углом. Пару существ там была точно, а чувства Тиригосы могли подсказать ей, что где-то вдалеке еще около пяти особей делали свое пакостное дело, изничтожая человеческое дитя быть может.
   Оскальзываясь на мокрой почве, по которой текли вниз небольшие грязные ручейки, Тири довольно быстро шла в сторону удаляющихся звуков, но за очередным поворотом девушка увидела крутой спуск вниз к реке, а за следующим изгибом послышались голоса Юань-ти. Драконица пошла медленнее, но это не помогло и она оскользнувшись на скользкой от воды и грязи почве немного съехала вниз, фактически к самому повороту. Не слететь вниз с обрыва ей помог так кстати упавший на девушку пласт отсыревшей отслоившейся с потолка земли.
   Он запорошил волосы целительницы землей и мелким сором, высыпав ей за шиворот пригоршню этого добра, но зато сделав быстрый шаг, она оказалась на более или менее сухой поверхности, которая уже не скользила так вниз. Вынув шпагу, девушка встала у самого поворота, приготовив заранее струю огня, которая теплилась в ее ладони, готовая вырваться по первому требованию девушки, сжигая все вокруг истинным пламенем. Пласт земли под ногами медленно намокал, но все же по нему было гораздо удобнее идти, чем по мокрой земле, которая то и дело уходила из под ног.
   Вдалеке нарастало песнопение и драконица напряглась. Обряд ей был не знаком, но любое действие такого масштаба, у юань-ти не проходило без жертвоприношений. И осознание этого факта заставило Тригосу поторопиться. Кошачьим, бесшумным движением она скользнула за угол, собранная, сконцентрированная на приближающихся существах и пробежала взглядом по открывшейся ее взору картине, готовая мгновенно использовать весь свой небогатый арсенал.
   Земля за шиворотом и в волосах - это был не единственный сюрприз от землю-матушки. Или как ее называли люди. Земля была отсыревшая и весьма тяжела, поэтому пласт, падая, зацепил Тиригосу весьма ощутимо - ударенное плечо вполне ощутимо ныло, хорошо хоть голову не свернула. Да и идти пришлось чуть пригнувшись, не иначе - поэтому обошлось без особых потрясений.
   Драконица, скользнувшая за угол, была бы фактически неприметна, если бы не одно "но" - навстречу ей, из-за угла метнулась огромная гадюка, как будто все же ждала этого визита. Тело гадины, свернутое в кольца, пружинисто кинулось навстречу, в ноги, влекомое ненавистью, злобой. До этого мгновения Тиригосе стало видно округлое помещение, такая вырытая нора, не иначе - в центре, окруженный пятью юань-ти, лежал большой, плоский камень. Четверо из юань-ти особой опасности может и не представляли - они покачивались, видимо, вовлеченные в ритуал, в каком-то трансе, и не реагировали на окружающее, а вот пятый субъект негромко пришепетывал, читая заклинание, проводя только ему известный ритуал. Действительно, там была и Санийка - девочка сидела на камне, обхватив колени, всхлипывала, но не убегала, видимо, подействовал шок.
   Плечо отчаянно ныло, но девушка абстрагировалась от боли, сейчас ни в коем случае нельзя было обращать на такие вещи внимание. Картина представшая перед ее взором сильно напрягла. Какой ритуал проводили змееподы она не могла сказать с ходу, но одно то, что девочка сидит и не пытается сбежать, сильно напрягло драконицу. Если у Санийки просто шок, то ничего страшного не произойдет, но если они уже что-то успели с ней сделать... Тири оскалилась выщерив клыки, которым позавидовал бы иной вампир. Сейчас она меньше всего походила на ту милую и очаровательную девушку, что въехала в деревню несколько часов назад.
   Легким и, каким-то небрежным, движением подставила на встречу прыгнувшей змее мягко блеснувшее лезвие, с оттягом резанув одно из граней по мягкой чешуе. Время замерло, а потом потекло как патока медленно и тягуче. Драконица перешагнула через разрезанную вдоль на две сочащиеся кровью ленты змеи и сорвалась с места, мощным толчком бросив тело вперед в сторону заклинателя.
   Тем кто смотрел на нее в этот момент могло показаться, что девушка как-будто размазалась. Движения ее стали плавными, быстрыми и стремительными, полными кошачьей грации, той самой которая отличает хищника от обычного домашнего питомца. Теперь даже слепой увидел бы, что под личиной человека скрыт зверь. Маска цивилизации, которой прикрывалась Тири, сползла лохмотьями и рассеялась, более не скрывая ничего.
   Рассеченная клинком змея сочно хлюпнула под ногами, замарав брызнувшей кровью и внутренностями сапоги и одежду Тиригосы. Лишь только змеиные зубы скрипнули по металлу, лишь на несколько сантиметров не дотянувшись до тела.
   Шипящие звуки заклинания, что читала жрица Ссета, легким эхом раздавались по зале, теряясь в нескольких ходах, ведущих вглубь почвенного слоя. И вот сказано последнее слово, в руке жрицы, серой, покрытой мелкими матовыми чешуйками, сверкнуло лезвие кинжала. Появление Тиригосы, казалось бы, ни на миг ее не озадачило, но пара стоящих рядом прислужников синхронно шагнули в сторону драконицы, закрывая собой жрицу, яростно прошипев. Один из них обнажил клинок, и прыгнул в сторону Тиригосы, стремительно, замахиваясь оружием. А другой продолжил шипеть - вокруг его рук появился легкий черный туман, который зловещим облаком обволакивал тело. Маг. Он вызывал тьму, которая накроет все пространство, если его не остановить. тем временем жрица продолжала свое дело, в воздухе ощутимо разливалось раздражение, но дитя Ссета держалось - ритуал ей был, видимо, важнее. И вот, стремительный укол кинжала совпал с пронзительным визгом Санийки - по ручонке девочки, в которую вцепилась жрица, потекла струйка крови. Жрица спешила, поэтому вырезаемые ею на руке знаки были неровными - но жрица знала свое дело, поэтому череда кровавых символов пошла выше, к предплечью, шипение срывалось на вскрики, как будто она входила в транс.
   Глаза драконицы налились пульсирующим золотом, и только черная стрелка зрачка разрезала его. Оскалившись она метнулась вперед, выпуская в мага заряд огня, так чтобы он не задел девочку на алтаре.
   Внутри Тири рождалось едва слышное на грани человеческого слуха рычание. Оно как гул рокотом вибрировало в горле. Изящным пируэтом уйдя от ножа Драконица наотмашь хлестанула по поднятой руке прислужника и поняла, что отчаянно не успевает.
Решение созрело мгновенно и как-то легко. Перехватив шпагу на манер копья, она что есть силы метнула ее в Жрицу, зная, что не промахнется с такого расстояния. Если бы служительница Ссета не была так занята ритуалом она могла бы спастись и уклониться. Все же змеи очень быстры, но с закрытыми глазами и погруженная транс... Рассекающий с тихим шелестом разрезал воздух несясь прямо в запрокинутое в экстазе лицо.
Целительница тем временем крутанулась в сторону прислужников, которых она только что угостила шпагой и огнем, готовая к любым их действиям.
   - Beyn mah naal haal dovah!(2) - Драконица усмехнулась, и дала им почувствовать свою суть, ударив телепатическим образом дракона, оскаленная морда которого возникла в головах у всех не защищенных от ментального воздействия окружающих девушку существ.
   Огонь, всепоглощающий огонь спалил фактически дотла тело чешуйчатого мага, тлеющие костные останки сухо стукнулись о лежащие там и сям камни. Второй же нападавший (хотя, это он для драконицы был нападавший, как бы то ни было - а он защищал свое гнездо) был несколько дезориентирован стремительностью новоявившейся персоны, поэтому клинок прошел по касательной, задев предплечье Тиригосы. Кровь цвикнула тонкой струйкой, напористо, пачкая окружающие предметы, одежду.
   Змеелюд яростно шипел, досадуя на промах  Ему оставалось только развернуться ,когда образ дракона яркой вспышкой еще более ошеломил тварь. А жрица продолжала чтение, и вот-вот, сорвется с уст последнее слово - символы на коже девочки образовывали своеобразный рисунок, напоминая одновременно чешуйки. Живая книга для записей, да, она была жива, судя по учащенному дыханию и поскуливанию - но от боли девочка потеряла сознание, и жрица вцепилась в нее, придерживая, продолжая вырезать кровавые знаки, перейдя уже на плечи. Но мгновенно заполонивший все пространство, все мысли дракон лишал жрицу так необходимой ей концентрации, отчего рука ее дрогнула и глубокая царапина пролегла вдоль ключицы Санийки. Кончик ножа вонзился под ключицу слева, уродуя нежную кожу еще более. Девочка еле слышно простонала, все также не приходя в сознание, как будто находясь в коматозе.
   Жрица обернулась, явно испытывая страх - она поняла, что ее гнездо почти уничтожено, ритуал прерван, но все же попыталась подчинить себе Тиригосу, не осознавая  еще в должной мере, кто перед ней. Но брошенная шпага все же нашла свою цель, пронзая шею аккурат в месте нахождения яремной вены. Жрица словно поперхнулась, что-то булькнув, одновременно с шипением.
   Тот, второй змеелюд все же оставался за спиной драконицы. И несмотря на ее стремительные движения, обмануть юань-ти не выходило - в голове твари билась лишь одна мысль - "Убить!", что он и постарался реализовать,  запустив клинок в спину драконице. Связь со жрицей была нарушена, как лопнувшая гитарная струна, создавая отдачу, отчего тварь яростно заорала...
   Сначала боль прошлась острой бритвой по плечу, которое змеелюд задел кинжалом, разрезав куртку и рубашку под ней и оставив белесую линию на нежной коже драконицы, которая довольно быстро набухла красным и на одежде вокруг нее начало расползаться багровое пятно. А потом развернувшись к противникам, одного из которых уже не существовало, Тири почувствовала, что что-то засело под лопаткой, мешая руке нормально двигаться. Рыкнув сквозь клыки, она шарахнула по кричащему Юань-ти классическим фаэрболом, особо не сдерживаясь. Благо девочка и алтарь были теперь за ее спиной.
Огненный шар вышел на загляденье и как хвостатая комета метнулся в сторону находящегося в шоке змеелюда.
   Убедившись, что Юань-ти уже не успеет уклониться от огненного подарка, тягуче перелилась/повернулась в сторону оставшихся змей. В груди противно булькнуло и Тири почувствовала, как ей стало тяжело дышать. Поморщившись завела руку за спину и нащупав кинжал выдернула его, не выпуская из виду оставшихся в живых змеелюдей. По спине сразу потекло, и куртка ощутимо набрякла. Лицо драконицы совсем потеряло человеческие черты, частично даже стал проглядывать золотой  отсвет чешуи.
Кровь пошла по горлу и девушка сглотнула, понимая, что если она отвлечется на боль, то скорее всего живой от сюда не выйдет.
   Больше всего ее беспокоило состояние Санийки. Но девочка была в обмороке, и выяснить, что же с ней успели сделать служители Ссета, пока не представлялось возможным.
   Жрица все еще сопротивлялась, но было понятно - она не выживет - кровь пульсирующими толчками утекала вместе с жизнью. Губы жрицы шевелились - она явно читала какое-то заклятие, сцепив руки в замок, лицо ее было искажено гримасой, но она не делала попыток как-то остановить кровь. Жрица еще жила и все еще представляла угрозу. Прерванное ритуальное заклинание своей отдачей хлестнуло не только по жрице, отчего она сама находилась в легком замешательстве, но и по тем двоим, что стояли за ее спиной. Двое юань-ти и не посмели атаковать или защитить жрицу - она их попросту использовала, чтобы подпитать ритуал, восполнить свои силы. Вот и сейчас, прервавшаяся связь добила уцелевших - они бесформенными кулями сползли на пол, орошая камень кровью, что истекала из ушей и носа, один из них дернулся, выкашливая напоследок комки крови, черной, как само существо его.
   Змеелюду, что был за спиной Тиригосы, повезло в том, что он остался цел после прерывания связи со жрицей, однако, драконица оказалась шустрее - шар врезался в грудь твари, как будто впитываясь в тело ,а затем тело юань-ти будто взорвалось на много маленьких ошметков - змеелюда отбросило к стене, уже бесповоротно мертвого, и в груди его зияла внушительная дыра. Мерзко пахло пережженной плотью, слегка удушающе.
Только одного не успела Тиригоса, в попытках спасти девочку не перехватила она еще одну змеюку, что притаилась где-то в углу, у входа, а теперь, напоенная страхом, та уползала куда-то прочь, минуя рассеченные остатки своей товарки.
   Дышать резко стало сложно, но драконица не обратила не это внимания, наспех подлечив себя сырой энергией. Сейчас самое важное было не дать жрице закончить свое дело.
   Перехватив вытянутый из раны на спине кинжал лезвием вверх, Тири рванула к служительнице Ссета.
   Казалось время замедлилось и растянулось. Девушка успела заметить, что двое прислужников упали и агонизируют. Успела увидеть как медленно шевелятся губы жрицы и как медленно стекает на алтарь кровь Санийки, смешанная с крупными каплями пота. Заметила алый фонтанчик, что вырывался из-под лезвия всаженной в шею жрицы шпаги. Время растянулось и лопнуло, как мыльный пузырь, взорвавшись криками и стонами умирающих сектантов.
   Девушка в два скачка достигла жрицы и резко ударила ее под челюсть кинжалом, держа его острием вверх, так, чтобы острие прошило мягкие ткани и вошло в мозг, пробив при этом язык и не два ей дочитать заклинание.
   Жрица пронзительно вскрикнула, перейдя было на визг, а затем просто захрипела, обдавая подоспевшую драконицу дурно-пахнущей черной кровью, вместо слов выплевывая ее, орошая лицо девушки, что столь неосмотрительно близко подобралась к логову, да и к ней, жрице. Руки жрицы потянулись почти что к шее Тиригосы, стремясь обхватить в смертельном захвате, но глаза закатились, тело ее задергалось, все более насаживаясь на кинжал. Лезвие соприкасалось с телом, ломая хрупкие косточки, круша более прочные, и кровь уже хлынула горлом, а юань-ти упала на колени, все еще силясь что-то высказать, сотворить заклинание, но это уже было бессмысленно - кинжал пригвоздил язык к небу, не давая совершит черное дело. И, казалось бы- все стихло, лишь только шкрябающие звуки умирающей жрицы, но вскоре и они стихли. И сквозь эту оглушающую тишину слышно было прерывистое дыхание Санийки, да какой-то гул. Земля ощутимо начинала подрагивать - она не выдержала накала страстей, шум в ее недрах нарушил существовавшее равновесие, пласты почвы начали сдвигаться, грозя обвалом.
   И вот, как в сказке - герой победил, жертва, казалось бы, спасена, но в глазах Тиригосы начинали летать какие-то мелкие мушки, от которых хотелось отмахнуться. Тонкая струйка крови, ярко-алой, стекала в углубление между камней, уже смешиваясь с кровью жрицы и Санийки.
   Драконица отодвинулась от умирающей жрицы и ее резко повело, а в глазах потемнело. Ухватившись за камень, на котором лежала девочка, Тири замерла, пытаясь прийти в себя. Под ногами заплясал пол, и на голову посыпались мелкие камушки и корешки. Когда девушка проморгалась, а перед глазами перестали плясать черные точки, пещера уже ощутимо тряслась.
   Времени на раздумья не было, и драконица, вытащив шпагу из горла умирающей жрицы и подхватив на руки бесчувственную девочку, побежала в сторону выхода. Ну если это черепашье перемещение можно назвать бегом.
   Бесчувственное тело Санийки оттягивало руки, в глазах двоилось, а ноги предательски разъезжались. Прикусив губку, девушка старалась ступать очень аккуратно, чтобы не подскользнуться. Вряд ли у нее будет время на то чтобы подняться, поэтому идти нужно было осторожно. Пройдя по отвратительно чмокнувшим под ногами останкам разорванной пополам змеи, девушка вышла к повороту и оперлась о стену чтобы передохнуть.
   Дыхание вырывалось из легких со свистом, а во рту стоял отвратительный привкус из смеси крови дракона и юань-ти. Брезгливо поморщившись и сглотнув, девушка тяжело оттолкнулась от стены и пошла в сторону просвета. Под ногами зажурчала вода, и пол резко ушел под уклон, так что девушка не удержалась и единственное что успела сделать, это перехватить поудобнее Санийку и отвести острие шпаги за спину.
   Упав, она со все возрастающей скоростью как с горки скатилась вниз и вылетев наружу довольно неприятно шлепнулась в прибрежные речные камыши.
   Приземление было довольно мягким, если, конечно, не учитывать физического состояния Тиригосы и Санийки. Последняя до сих пор не пришла в сознание.
   Немного стоялая вода мелководья тут же окрасилась кровью, приобретая алый оттенок. Распуганные неожиданными гостями лягушки испуганно булькали где-то в зарослях камышей, под листьями кувшинок.
   Как только Тиригоса выскользнула из этого змеюшника, земля глухо заворчала и все же пришла в движение, пласты земли, словно устав держать весь груз, сложились, как карточный домик, и лаз тут же исчез, заполненный землей. Мелкие комья земли осыпали драконицу и ребенка, еще более напугав лягушачью братию. И все стихло. Стихло настолько, что даже не слышно было собак, лишь вдалеке стрекотали сверчки.  На деревню Красный Кут опускалась ночь, на горизонте еще багрово пламенела полоса заката, предвещая ветреный день, а на темнеющем небе зажигались первые звезды.
   Но из болота надо было как-то выбираться - одежда прилипла, водоросли путали ноги и не давали нормально передвигаться. Облепленные тиной беглянки представляли собой живописное зрелище, и все бы ничего, но они обе были ранены, и обе истекали кровью. Впереди маячил достаточно крутой глинистый берег, а за ним уже была деревушка, до которой еще надо было добраться.
   Когда драконица смогла наконец вдохнуть воздух, выбитый падением из легких, то первым делом проверила, что с девочкой. Но Санийка была пока без сознания, хотя особых повреждений это падение ей не нанесло. Обернувшись, Тири посмотрела, как медленно оседал берег, складываясь под своей собственной тяжестью и поморщившись встала, прижимая к себе девочку.
   Перед глазами поплыло и девушка чуть не упала обратно от нахлынувшей слабости. Прикусив губку и оглядевшись она вздохнула и очень медленно пошла к ближайшему валуну торчащему из воды, с чавкающим звуком вытаскивая запутавшиеся в тине ноги. Аккуратно положив на него девочку и спрятав шпагу в ножны, драконица расслабилась, позволив своей истинной сути взять верх.
   Магия забурлила вокруг нее плотным коконом облепляя стройную фигурку. Для постороннего наблюдателя наверно было странно видеть, как вмиг вместо хрупкой измазанной в грязи, измученной девушки появился золотой дракон.
   Она по кошачьи потянулась, разминая затекшие лапы и расправила крылья, заново привыкая к их весу. Все тело ломило, и слабость была просто неимоверная. По крайней мере взлететь она сейчас точно не сможет. Зато сможет легко взобраться на ставший вдруг невысоким скалистый обрыв.
   Аккуратно подхватив легкое как пушинка тельце Санийки и бережно прижав ее к груди, Тиригоса оглядела берег и найдя место, которое сильнее всего заросло деревьями направилась к нему. Ловко, как кошка забралась она наверх, помогая себе крыльями и стараясь производить как можно меньше шума.
   Действительно, преодолеть берег у драконицы получилось, но все же это было проблематично - дыхание было затруднено, да и хрупкая ноша внушала тревогу.
Деревенька замерла в предвкушении, где-то вдали взлаяла какая-то ошалелая шавка и тут же заткнулась, поперхнувшись своим же гавканьем.
   Несмотря на ясное, звездное небо, взор Тиригосы застил туман - и непонятно было, кто ранее доберется до порога жизни и смерти - Санийка или ее спасительница.
Когда драконица замерла на вершине обрыва, земля, такая надежная, казалось бы- не выдержала и начала осыпаться под внушительным весом дракона, стремясь увлечь вниз, снова в ту темно-зеленую воду. Капли крови впитывались землей жадно, будто принимая неожиданную кровавую жертву.
   Санийка громко простонала, и этот звук был громче всех прочих, что раздавались в эту ночь, дергая за ниточки расшатавшихся нервов. Внезапно, со стороны деревни раздался гомон, а затем и огни - главная улица наполнилась огоньками факелов - селяне вышли на улицу, и возглавляла их по всей вероятности - Арайда, не послушавшись наставления Тиригосы.  Толпа гомонила и отчасти возмущалась, но все более была подвержена страху, на выходе из деревни и того остановились, вглядываясь в окружающее пространство, еще не покрытое непроглядной тьмой, но все же пугающее. Этот нестройный ряд внезапно растолкал еще один нарисовавшийся субъект - Бонур, который, размахивая руками, поспешил навстречу дракону, ни капельки, видимо, не испугавшись, при этом он произносил слова, еще с трудом, но узнавание в их смысле было явным, он звал сестренку.
А ощеренная вилами и кольями толпа роптала, раздался даже женский взвизг, который тут же был приглушен чьей-то рукой и пронзительным шепотом.
   Пробороздив лапами по съезжающей земле, Тири раскрыла крылья и с хлопком подбросила себя дальше, в сень деревьев. Туда, где земля была более прочной и не осыпалась под ее весом.
   В глазах стоял закономерный белый туман, и казалось окружающее медленно но верно заволакивает тьмой. Моргнув, драконица опустила взгляд на Санийку. Девчушка была явно в более лучшем состоянии, чем сама целительница. Но почему-то до сих пор без сознания. Наклонившись, Тири принюхалась и фыркнула, почуяв характерный запах зелья. Оскалившись, тихо заворчала, а потом, положив аккуратно девочку на траву, медленно изменила форму. Метаморфоз дался с большим трудом, по всей видимости ранение не давало нормально сменить ипостась, но Тиригоса упорно переплавила свое тело в человеческое. Ноги совсем не слушались и она села-сползла по стволу дерева, рядом с лежащей на траве девочкой. Протянув руку сосредоточилась и прошептала губами заклинание. С ладони потек искрящийся золотой свет и затанцевал лучиками по жутким кровавым рунам, что оплетали всю руку и плечо Санийки. Медленно раны начали истончаться, а потом и вовсе пропали, не оставив после себя даже следа. Тири улыбнулась, а потом положив ладонь на лоб девочки пробежалась по ее сознанию телепатией, стирая чужую волю, уничтожая даже малейший намек на ее присутствие.
   Это было легко, жрица, проводившая ритуал, была мертва и не могла помешать драконице. Девушка хотела еще стереть память о ужасных событиях ночи, но не стала. Будет уроком маленькой егозе, чтобы слушалась старших и не сбегала из дома. Даже если тебя зовет с собой брат... Лишь ужас и боль оттеснила чуть на задний план, сделав их не такими сильными, чтобы девочку не мучили по ночам кошмары.
   Со стороны деревни послышались крики и шум. Как сквозь очень толстое одеяло достигли они ушей Тири. Она сглотнула. Отчаянно хотелось пить. А еще спать.
Сердце зашлось отчаянно стуча в груди. Облизав губы, девушка подняла свою руку, которая испачкалась в чем-то липком. Кровь масляно блеснула в свете нарождающихся звезд. С каким-то отстраненным осознанием, драконица поняла, что это ее собственная кровь. Она закрыла глаза и приложив окровавленную ладошку к своей груди зашептала, помогая себе целительством, успела она или нет, девушка не знала. Перед глазами замаячила тьма и почему-то под щекой оказалась такая мягкая, приятно пахнущая металлом трава. В зоне видимости появились стоптанные мужские ботинки, а потом сознание покинуло драконицу, обволакивая мягкой темнотой, такой радостной, ждущей, без боли, сожаления и воспоминаний. Она еще почувствовала как ее коснулись чьи-то руки, но уже не осознала этого.
   Пока драконица занималась ребенком, особо храбрые жители, вооружившись факелами и все теми же вилами и топорами, продвигались к берегу. Бонур, тот самый дурачок Бонур и обнаружил Тиригосу с Санийкой, позвав оставшихся искателей на помощь. Но спасшиеся этого не слышали. Не слышали спора о том, кто есть кто - и стоит ли спасать этих двух. Судьба решалась постепенно, но чаши весов сдвинулись, определив дальнейшее движение дел. Гомон голосов разбавлялся шепотками и женскими рыданиями - Арайда, упав на колени, гладила по голове то одну, то другую, бормоча единое для всех слово "Доченька, доченька.. "
  
   ***
   Очнулась Тиригоса от того, что луч солнца настойчиво требовал проснуться, да за окном на плетне разрывался надсадно петух, созывая свой гарем. Мирно чирикали воробьи, а откуда-то раздавался запах, невероятно манящий, выпечки. Где-то за дверью раздавались голоса- их разобрать было весьма тяжело, так как дверь была плотная. Все окружающее создавало обстановку уютную, домашнюю. Да Тиригоса по всей вероятности и была дома- только у Арайды.  Девушка была заботливо укрыта одеялом, пышные подушки, правда, создавали впечатление тягучей топи, но драконица ощущала себя выспавшейся, несмотря на тянущую боль в районе левой лопатки -тело девушки в этом месте стягивала повязка.
Внезапно дверь тихонько приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулся любопытный нос одной любительницы приключений, чтобы затем снова убраться обратно.
   Вязкая темнота сменилась покоем обычного сна, а потом медленно, как из глубокой трясины, сознание вернулось в реальный мир. Открыв глаза, девушка зажмурилась. Яркий свет, что лился из окна, больно резанул по чувствительным глазам драконицы.
В первый момент девушке показалось, что она тонет, но при этом ей было хорошо и спокойно. Поднявшись на локтях, драконица поморщилась от тянущей боли, что резанула при неудачном движении. Руки утонули в мягкой перине и Тири удивленно огляделась. По всей видимости она находилась в чьем-то доме и, судя по любопытному носу, что заглянул сквозь открывшуюся и тут же закрывшуюся дверь, дом принадлежал вдове старосты.
   Тири откинулась на подушки и закрыла лицо рукой, а потом провела ей по глазам и лбу снизу вверх, как будто стирая липкую паутину и зарывшись пальцами в распущенные волосы задумчиво стала рассматривать потолок. Одно радовало, Санийку она успела спасти. Мысленно встряхнувшись, драконица решила, что отлежать бока она всегда успеет и села на кровати. Босые ступни коснулись деревянного пола, укрытого плетеным половичком.
   Девушку кто-то раздел, и на ней была только обычная хлопковая сорочка, явно с чужого плеча. Оглядевшись Тири заметила в углу, рядом с кроватью, стул, рядом с которым стояли ее сумки и на спинке которого висели ее вещи.
   Драконица одела штаны, поминутно шипя и морщась от стреляющей боли под лопаткой, а потом сосредоточившись приложила ладонь к не зажившей ране. Расслабившись прошептала заклинание и целительная энергия потекла сращивая рану. Примерно через минут десять девушка уже смогла снять повязку и спокойно одеться. Застегнув жилет поверх сорочки, Тири направилась на выход из комнаты. Во-первых: организм ослаб, и ей нужно было поесть, чтобы он нормально восстановился. Во-вторых: стоило узнать, чем же все закончилось, и как она попала сюда.
   Топот босых ножек за дверью и этот детский шепот, что громче всякого голоса, явно показал, что любопытничала Санийка.
   - Мама-мама, она встала!- в ответ ей прошептали что-то почти неразборчивое, да по звукам, уже сама Арайда поспешила к двери.
   - Дочка, да ты никак встала, оклемалась? Да куда же ты, тебе надо еще лежать!- всплеснула руками жена старосты, причитая вокруг драконицы. Сейчас Арайда более всего напоминала курицу-наседку, в глазах ее было беспокойство, но по всему было видно, что она все же счастлива - это чувство прямо таки лучилось, обволакивая окружающих.
   - Да что ж я..ты ж голодная..а вот пойдем-пойдем, да я вот картошечки с маслицем, зеленушечкой, пирожков напекла, каша разварная с печеночкой, хлебушек созрел!- женщина обхватила Тиригосу за плечи и внезапно разрыдалась, уткнувшись Тиригосе в плечо. - Спаси-и-иииительница ты наша!
   За рукав Тиригосу требовательно подергала маленькая ручонка - Санийка скорбно всхлипнула, пробормотав. - Теть, не бей меня, я твою браслетку потеряяяялааааа... - казалось, что сейчас егоза разревется в тон матери, кривя губы, размазывая слезы по румяным щечкам.
   Громкий шепот девочки и топот детских ножек ознаменовал начавшуюся суматоху. Тири только вздохнула мысленно, а потом глянула на вошедшую девочку и в груди потеплело. Успела, уберегла.
   Улыбнувшись, даконица попыталась вставить в монолог Арайды хотя бы слово, мол, да, кушать очень хочется, но не преуспела в этом. Добрая женщина вдруг запричитала и обняв девушку зарыдала ей в плечо. Немного опешив от столь бурного проявления эмоций, Тиригоса замерла, а потом обняв погладила жену старосты по волосам, успокаивая.
   Санийка вцепилась в рукав сорочки, привлекая к себе внимание старших и тоже захныкала. Драконица улыбнулась и стерла пальцами ее слезки. Отпустив Арайду, девушка опустилась на корточки рядом с девчушкой.
   - И хорошо, что уронила, если б не он, я бы не узнала, что ты там. - И с улыбкой достала браслет, который ранее лежал в складках вещей. Видно Арайда его вынула когда вещи чистила, а потом положила с чистым.
   Посмотрев внимательно в глаза девочки, драконица окунулась в ее мысли, проверяя все ли в порядке и ища чужое влияние на девочку, но, к счастью, ее беспокойство было беспочвенным.
   - Ты вот что мне скажи, егоза, тебя ведь брат за собой позвал? - спросила и глянула в сторону полуприкрытой двери. А потом поднявшись обратилась к женщине. - Я бы еще раз хотела глянуть вашего сына, если можно. - Тут она смутилась, услышав как бурно высказался желудок о необходимости все же поесть. - И покушать все же хотелось бы, только я мяса не ем почти. - Прихватив вещи оставшиеся и сумки, что стояли рядом с кроватью. - Да и задержалась я сильно. Меня уже давно в другом месте ждут. - И немного виновато улыбнулась.
   При словах Тиригосы про еду Арайда смутилась своего порыва эмоционального, да подорвалась, засуетившись, комкая полотенчико вышитое.
   - Ох, да, а что ж тебе милая..да ты садись, проходи, покушай.. - смахнула с лавки несуществующие крошки, не зная, чем же еще угодить спасительнице. Услышав вопрос про сына, она лучезарно улыбнулась, как будто солнышко погожим днем. - Та вон, во дворе, дровишки колет, хозяин! - со двора и вправду раздавался стук топора.
   Санийка кивнула в ответ на вопрос драконицы и не отходила от Тиригосы, ухватившись за руку, трогательный ребенок с солнечными веснушками. Хозяйка дома же еще раз пригласила Тиригосу за стол и вышла во двор, попутно окликая сына. Стук топора прекратился и мать с сыном вошли в горницу. В Бонуре уже не было ничего от того дурачка, который в первый раз показался Тиригосе - высокий статный парень широко улыбался, как и Санийка, напоминая солнце. Он отвесил поясной поклон девушке, кивнув благодарно.
   - Он пока стесняется говорить-то, но старается. - Арайда погладила сына по плечу, счастливо улыбнувшись. - Порушили то гнездо-то проклятое, чтоб им неладно было, да и ты поспособствовала, видимо, этому. Когда на поиски-то бросились - ты вся никакая была, чисто мертвяка, дурные люди даже на вилы и на костер тебя хотели. - Арайда сокрушенно покачала головой. - Глупость людская порой необъяснима. Да прости ты нас, дочка, людей темных, глупых. Жаль, что ты покидаешь нас.. Ты желанная гостья в нашем доме. - Арайда тоже поклонилась драконице, промокнув глаза полотенчиком. - А может останешься? Мы ить тебе и жениха подыщем. Ну чай, мой Бонур тебе не пара?
Тут женщина смутилась, поняв, что сказала явную глупость, всплеснула руками, заохав.
   Тихо улыбнувшись, драконица слушала суетливую речь хозяйки, а сама внимательно смотрела на Санийку. Тихая, спокойная. Не бегает и не мельтешит как при их первой встрече. Девушка поджала губы. Все же страх от пережитого сказался на девочке. Улыбнувшись погладила по мягким как пух детским волосам ладонью.
   - Ты не бойся, больше такого не будет. - Шепнула тихо, поцеловав в макушку. Желудок отчаянно заурчал и Тири глянула на стол, заставленный снедью и взгляд ее уперся в наливные яблоки. Смущенно глянув в сторону хозяйки, ушедшей за старшим сыном, девушка цапнула одно и быстро захрустела, зажмурившись от удовольствия. Сочная мякоть так и плавилась на языке, отдавая терпкой сладкой кислинкой. Тири зажмурилась и чуть не заурчала от удовольствия.
   В этот момент Арайда завела сына в дом и начала говорить о том, как ее хотели отблагодарить люди в деревне. Что ж, драконица была не удивлена. Люди всегда боялись непонятного и неизведанного. А сейчас ее интересовал сын Арайды, поэтому отношение селян было не столь интересно. Да и с огнем бы она договорилась...
   - Тебя обратили, когда ты за братом пошел? - Спросила она, внимательно наблюдая за выражением лица парнишки. То что он был обращен, она была уверенна, но сейчас власть жрицы исчезла. Чтож, все хорошо то, что хорошо заканчивается. Она не смогла спасти других людей, которых убили змеелюди, но зато сумела спасти эти две невинные души.
   Поев, девушка улыбнулась и поблагодарив за гостеприимство и пожелав этому дому больше не знать горестей собралась в дорогу.
   Девушка собралась крайне быстро, Арайда только и успела-то снеди в узелок собрать. Да пока Тиригоса особо не очухалась - вручить ей это.
   На вопрос девушки, адресованный Бонуру, парень лишь смущенно кивнул. А что он мог еще ответить, если и сам не понимал, как все это происходило. Но на данный момент все обошлось  - остались лишь неприятные воспоминания, которые могут со временем и забыться в суете обыденной.
   - Тири-Тири, а ты еще приедешь, еще вернешься? А куда ты? А меня с собой возьмешь? Ну маааам! - егоза засыпала собирающуюся Тиригосу вопросами, и лишь Арайда остановила Санийку, чтобы та замолчала наконец-то и не мешалась. Та насупилась и замолчала, чтобы через несколько минут снова защебетать как птичка.
   - Ровной тебе дороги милая! - проговорила Арайда, кланяясь, она снова прослезилась и промокнула уголки глаз полотенцем.
   Закинув сумки на отдохнувшую лошадь, драконица легко взлетела в седло и чмокнула губами, заставив ту послушно двинуться на выезд из деревни. Оглянувшись махнула вышедшим провожать ее и пришпорила лошадь.
   Мимо пронеслось цветочное поле, сменившись лесом. Мерно постукивали копыта оп утоптанной дороге, унося девушку все дальше. Тири тряхнула челкой и улыбнувшись подняла глаза к небу. Жизнь была прекрасна, ну а теперь стоило поторопиться, ведь ее не будут ждать.
   Тиригоса уезжала.  Семья Арайды замерла на крыльце, глядя ей вслед, а жители деревни высыпали на улицу, говоря девушке что-то вслед, ободряющее, благодарное. Деревня вновь начала жить прежней жизнью.
   Солнце осветило поворот, за которым скрылась Тиригоса, день обещал быть жарким. Нагретая солнцем земля парила, искажая воздух, заставляя присматриваться к окружающему пространству еще более внимательно. Показалось степному луню, что парил высоко в небе, или нет, но среди камней мелькнули серые чешуйчатые изгибы змеиного тела. И если бы Тиригоса была не настолько далеко, она бы почувствовала пристальный, полный злобы взгляд, направленный ей вслед. Немигающий змеиный взгляд как бы утверждал аксиому - "Мы ещщще вссссстретимся, убийца матери! " .
  
   (1)VahLOK/Валок/Страж
   (2) Beyn mah naal haal dovah! - Презренные, вы падете от моих рук!
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"