Я, пока отдыхаю, со своим любимым другом пытаюсь русские слова употреблять.
Он по национальности бразилец, но лет этак пять назад работал в Москве, и теперь себя искренне считает чуть ли не русскоязычным, потому как звуки русского определяет влет. При любом удобном случае козыряет словом "зпазибо" и иногда говорит мне: "эй, взе хорожо?"
Я ему отвечаю, что все отлично, но он этого слова уже не знает, поэтому шевелит бровями недоуменно и пытливо продолжает выспрашивать:
- Да, да? Хорожо?
- Хорошо, - отвечаю тогда я, и друг гордо кивает: поговорил.
По-русски.
А тут я решил, значит, словарный запас ему расширить.
Сидели на пляже, медитировали на волны, и он меня спрашивает: а как будет по-русски "красавец", "милый", "симпатичный"? Я ему перевел, он пошевелил бровями, но воспроизвести оказалось сложновато.
И тогда я хихикнул и добавил: "Вообще, есть ласковое слово, заменяющее все эти сложные: пупсик!"
Друг обрадовался, загорелся и начал повторять на разные лады: бубзиг. Бууубзииг. Буб.зиг!
Я свалился в приступе гомерического хохота, и теперь, когда хочу посмеяться, спрашиваю:
- Ты - пупсик?
- Бубзиг! - радостно соглашается друг.
И мне наступает радость и счастье.
Потому, что очень приятно, когда под рукой есть бубзиг. Жаль только, уезжаю сегодня. А Бубзиг остается.
Буду по телефону теперь порцию радости получать. От бубзига.
Ах, да... Бубзиг знает еще "я зкоро буду дома" и "я згуджайу" (угадайте, что это было за слово).
И еще он выучил слово "звер". Сильный, злой, хищный звер, безо всяких мягких знаков.
Цветок
У меня трагедия локального масштаба.
У меня умер цветок.
Мне его однокурсница, уезжая домой на каникулы, для полива принесла. Ну, она просто на целый месяц уехала к маме - не бросать же питомца. Он, говорит, неприхотливый. Я его вообще раз в неделю поливала, и ничо.
Кто ж знал, что эта роза Флориан (его зовут так), оказавшись в гостях, окажется таким капризным! Буквально через три дня после переезда он отбросил первый лист.
"Наташа, - написал я, - Наташа! Он гибнет!"
"Спокуха! - пишет мне Наташа, уже успевшая улететь куда-то в Рио, - Это он, наверное, адаптируется".
Еще через день Флориан отбросил еще два листа.
"Наташа! - написал я, - Наташа! Он гибнет еще более интенсивно, чем вчера!"
"Спокуха! - отвечает Наташа, - Ему просто жарко. Он всегда так себя ведет в жару. Попрыскай на него из пульвера".
Я прыскал на него из пульвера два раза в день. Я прыскал на него питательной жидкостью для подкорма. Я наливал ему водичку в поддон. В общем, я махал над ним крыльями, как мог. И раз в день отправлял доклад с фотографиями Наташе. Наташа была полна энтузиазма и ржала над моими плясками вокруг питомца.
Прошла неделя. От Флориана остались торчащие голые ветки.
Наташа все так же отвечает мне "Спокуха!", но аргументы у нее тоже закончились.
"Он просто скучает", - глубокомысленно заключила Наташа после сегодняшней фотки лысого Флориана.
Придется принять тот вариант, что я розе категорически не понравился, и он скончался. От тоски по хозяйке. Ну, и от жары.
Что делать, я не знаю. Мне жалко Флориана, жалко Наташу, жалко себя - я не ожидал, что могу быть настолько неприятен для цветов.
Как вы думаете, вот если роза все листки сбросила, есть шанс, что она потом обратно их отрастит? Когда жара кончится? Или я - окончательно убийца?
Ревность.
Возникла у меня некоторая жизненная коллизия - не выходят взаимоотношения с собаченькой моего друга. Никак.
Значит, дано:
1. Одна собаченька породы стафф, женского полу (так и тянет написать "сука редкостная", но боюсь, будет выглядеть, как оскорбление - хотя, казалось бы... собака-женщина, в общем).
2. Друг, который в связи с работой мало возможностей видеться с сией су...собаченькой имеет.
3. Я, который тоже хочет общаться с другом в его редкие приезды на родину.
4. Ревность.
Это, в общем-то, и есть суть вопроса.
Собаченька ревнует.
Ревнует страшно и дико, хотя пока и без членовредительства.
История проста: Бубзиг приехал ко мне в гости. До этого он три месяца проживал в славном городе Париже, а собаченька столовалась у своих папы и мамы, то есть, у заводчика, в кругу, так скть, своей родной собачьей семьи, где всегда ей готов и стол, и дом на время отьездов хозяина.
И вот хозяин вернулся. Облобызал собаченьку, поблагодарил заводчика-хотельера, и возжелал пообщаться с новоиспеченной семьей. Со мной, то есть, поскольку провести выходные на серфе и пляже в приятной компании - заманчивая идея.
Собаченька согласилась отправиться в гости. Точнее, она до этого круглосуточно молча висела, вцепившись зубами в штанину друга, даже когда он ходил в, пардон, туалет, и он понял: разумеется, она согласна. В любую точку планеты, лишь бы не отбирали штанину и хозяина. Пляж - так пляж. Серф - так серф, главное, вместе.
И вот они приехали.
Первый тревожный звоночек прозвенел, когда собака-женщина глухо зарычала при попытке приветственно обняться.
"Руки прочь, это мой мужчина!"- было написано на ее решительной морде.
Я спорить не стал и быстренько завершил приветствие, отступив на безопасное расстояние.
Важное пояснение: собаченька меня знает. Год уж как. И в гости я к ним приезжал, и сама она не раз бросаемую мною палочку обратно приносила. А тут что-то вдруг... ощутила конкуренцию, видимо - хотя я, в общем-то, не собираюсь надевать ошейник и идти жить на коврик.
Ну и вот. Пока мы с другом жарили мясо, собака-женщина бдительно охраняла дистанцию: если я приближался к другу менее, чем на 30 см, она убедительно втискивала свое упитанное тельце между нашими ногами.
Кухня у нас в пляжном домике по размеру не похожа на отель "Метрополь", поэтому выходило, что под ногами в процессе подготовки ужина все время крутилась жирная собачья тушка.
И следующий пароксизм ревности пришелся на вечернее время, когда мы расположились на диване с целью пообщаться. Собаченька, с разбегу, с явно матерным рычанием запрыгнула хозяину на грудь, по-хозяйски поставила на него лапы и уставилась на меня маленькими и очень злыми глазками.
"Слышь, чувак, - прочитал я в ее взоре, - ты берега-то не путай, на расстоянии держись, а еще лучше - на другой диван пересядь. Он - мой".
Мы, конечно, посмеялись. Но через некоторое время стало не до смеха. Собаченька не слезала с хозяйской груди (а весу в ней прилично), не собиралась никуда уходить и вообще ощущала себя в полном своем праве.
В душ она хозяина тоже сопроводила, причем, он признался, что ощущал себя неуютно под контролирующим взором. Я, говорит друг, сдерживался, чтоб не прикрыться мочалочкой от бдительного взгляда.
Когда собаченька вознамерилась улечься на грудь хозяину и на ночь, хозяин не выдержал и строгим голосом приказал даме пойти вон на кушетку.
Собака-женщина обиделась.
С тех пор она с нами не разговаривает. То есть, она по-прежнему приносит кидаемую палку, и даже влезла на хозяйский серф, но делает это НЕДОВОЛЬНО. Оскорбленно, я б даже сказал.
А утром на кухне она посмотрела на меня ТАК, что я теперь боюсь ложиться спать, и готов купить чугунные трусы. На всякий пожарный.
И вот, внимание, вопрос моей задачи: что это такое? Ревность? Соскучилась по хозяину? Или просто испортился характер? И как теперь себя вести с капризной дамой, чтоб она не сделала в районе моей задницы клац-клац своими абсолютно здоровыми молодыми челюстями?
Про знакомство
А я вот взял и решил написать историю первой встречи с Бубзигом.
В первый раз мы увиделись, когда работали вместе в каком-то показе, и, поскольку сидели у стилистов рядом, трепались весь вечер о какой-то чепухе. Сцепились, что называется, языками, обменялись телефонами, но после той работы больше так и не созванивались, хотя собирались - и серф, и пляжи, и Коэльо, и Борхерт, и столько еще было всего интересного, что не успели обсудить... но закрутились в буднях.
У меня тогда была влюбленность в прекрасно-итальянскую бразильянку Каролину, и я старался проводить с ней столько времени, сколько получится выделить из своей работы, лишь бы очаровать, обаять - и заодно покусать любого, кто захочет эту девушку у меня умыкнуть.
Прошло около полугода, и перед самым "мертвым сезоном" у меня наступил кризис: больше двух месяцев я сидел без работы, и начинал потихоньку психовать, потому как в нашей профессии самое главное - не пропадать из вида, мелькать, мозолить глаза. И вдруг - вот такой затык...
Впереди маячили каникулы, когда модельный мир в Бразилии затихает и празднует Рождество, и я начал депрессовать: другие мои знакомые успешно работали, а я просиживал штаны дома в самый финал сезона, и никто мне с предложениями не звонил и не писал; моя и без того небольшая уверенность в себе окончательно таяла и исчезала, характер начал портиться, и я уже в красках представлял себе, как иду искать работу уборщика в больницу неподалеку: мою полы и сортиры, выношу мусор и переворачиваю лежачих больных.
Картинка получалась живая и правдоподобная, от нее подергивался левый глазик, но каникулы приближались, почта по-прежнему была пуста, в телефоне пиликали только приглашения друзей на шурраску, и я начал потихоньку присматриваться к швабре на предмет привыкания к новому орудию труда.
Итальянская девушка Каролина предпочитала посещать вечеринки без меня, поскольку мой кислый вид портил ей и аппетит, и настроение, и я сидел дома один, злясь сразу на весь мир, и нервничая от отсутствия перспектив.
В какой-то момент и на шурраску приглашения поступать перестали, ибо моя Каролина всем эмоционально рассказывала, в какой непроходимой и черной депрессии я нахожусь, и зови меня, не зови - все равно никуда не соглашусь вылезти.
И вот как раз в тот момент, когда мое отчаяние достигло критической отметки, он, тогда-еще-совсем-не-Бубзиг, мне и позвонил.
- Слушай, - сказал он без всяких приветствий, хотя мы ни разу не общались больше с того совместного показа, - я слышал, ты там весь в тоске. В чем дело?
Мне было очень стыдно признаваться в отсутствии работы - мужчины ведь больше всего на свете боятся выглядеть слабаками и неудачниками, поэтому я что-то невразумительно промычал про погоду, природу, и паршивое настроение от нестабильного индекса Доу Джонса на мировых рынках.
- Аааа, - протянул он, - вот оно в чем дело. Это ты прав, конечно; биржи давно уже лихорадит. Я вот что звоню-то... мне тут предложили один интересный проект. Но со второй моделью, с которой я должен сниматься, у меня серьезный конфликт, поэтому я хочу попробовать предложить его заменить на другую кандидатуру. На твою. Ты как на это смотришь? Свободен сейчас? Организаторы вроде не против. Шесть съемочных дней, начало декабря. Сможешь?
Тогда у меня аж дыхание перехватило, ибо это было сродни чуду: не просто работа, а еще и в проекте, в котором участвует ТАКАЯ модель! Это ж автоматический плюс в мое портфолио, даже если проект никогда не увидит свет!
Это только потом, через пару недель, уже отснявшись, я узнал, что он был в курсе причины моей депрессии, и прекрасно знал, что я свободен и с удовольствием соглашусь на любой проект, но старательно изображал полную неосведомленность, подыгрывая моей кручине о Доу Джонсе. И это потом мне рассказали, что он позвонил мне прямо с вечеринки, на которой итальянская девушка Каролина в ролях весело изобразила, как я нервно хватаюсь за телефон, и потом просиживаю весь день нечесаный, хмурый и небритый. Все смеялись, а он хмыкнул - и вышел в другую комнату.
Звонить.
И позвонил.
Разумеется, я согласился работать, и эти шесть съемочных дней действительно были замечательными - мы с ним сработались с первого кадра.
А потом, как водится, по окончании работы, организаторы устроили прощальную вечеринку. Ничего особенного - просто вся команда весело празднует завершение съемок, вино, пиво, барбекью и всякое такое прочее прямо на студии.
Бразильцы - веселый народ. Им скучно просто есть, пить и общаться. Они любят экшн. В тот раз кто-то придумал играть в фанты, и взрослые дяди и тети, дружно ржа, тянули фанты и изображали зайчиков, пели песни, кукарекали петухами на столе и прочие детские шалости.
А мне выпал фант - танцевать бачату. Запустив руку во вторую коробку, чтобы выбрать себе имя партнерши, я под общее улюлюканье и смех вытащил имя - ага, его, тогда-еще-не-Бубзига. Умирая со смеху, мы вышли в центр комнаты, приняли исходное положение - и нам включили музыку.
Дальше стоило бы написать, что я ничего не помню, но я, конечно, совру, если это скажу. Я все помню. Я прекрасно помню, как мы посмотрели с ним друг на друга, перестали смеяться - и начали танцевать. Я прекрасно помню, как я провалился в это ощущение танца. И еще почему-то стало очень жарко.
...я опущу овации зрителей и окончание долгой вечеринки.
Я опущу собственные мысли, мечущиеся тогда в моей башке, как тараканы, которых застали на кухне, внезапно включив свет.
Я опущу свои ощущения, потому как подобрать определение я им не могу.
Я даже опущу весьма драматичный разговор на балконе, который состоял из долгого молчания, коротких фраз, испуганных переглядываний и целой пачки сигарет.
Я скажу только, что прямо после вечеринки мы с ним поехали на побережье. Как заядлый серфер, он не мог не приобрести себе небольшой домик на пляже, куда можно приезжать на выходные и отдыхать от душного города - вот туда мы и приехали. И честно скажу, пару дней мы вообще не особо понимали, что происходит. И происходит ли вообще. Но что-то явно происходило, и по прошествии этих пары дней мы оба взяли свои телефоны и позвонили своим девушкам. Я - итальянской бразильянке Каролине. Он - своей белокурой немецкой фее с красивым немецким именем.
Никаких обманов, никаких "может быть": все было сказано предельно честно и определенно.
Итальянская девушка Каролина ошарашено произнесла нечто вроде "аааа.... Да? Ты серьезно? Не шутишь? Ооо... аааа... ну ок..."
А вот белокурая немецкая девушка не поверила. Кричала. Обзывала нехорошими словами. Обещала осрамить на весь мир, показать небо в алмазах, кузькину мать - и всякое такое прочее, что показывать приличным людям не пристало бы. Тогда-еще-не-Бубзиг выслушал все это с непроницаемым лицом, пожал плечами и сказал ей: "Ок. Давай. Все равно это ничего не изменит".
И вот с тех пор прошло уже почти 7 месяцев.
Декабрь, январь и февраль мы прожили в том самом домике. Серф, йога, пробежки по пляжу наперегонки с собакой-женщиной, гамаки, рассветы.
Я и не представлял себе, что, оказывается, совместный быт может быть настолько комфортным: даже слов особо не было нужно, достаточно было просто делать так, как каждому из нас удобно - и оно оказывалось удобно и второму.
Мы предпочитали одинаковую еду.
Мы совпали в режиме дня.
Мы даже к уборке относились одинаково - и ежедневно кто-то из нас, нахмурив брови, ползал по полу с маленькой белой тряпочкой, и вытирал плитку. Чтобы - чисто.
Самым любимым занятием было - заварить кофе, взять кружки и пойти на песок пляжа, сесть рядом и смотреть на океан. И разговаривать. Обсуждать все подряд. Или молчать. Это было одинаково хорошо, и одинаково счастье.
А потом каникулы кончились... и наступили будни. Он уехал работать по контракту в другую страну. Я остался работать в Бразилии.
И с тех пор мы с ним видимся короткими урывками: пару раз в месяц летим на другой континент, чтобы провести вместе два-три дня. Вот и вчера я встретил вечером своего Бубзига в аэропорту, а сегодня вечером проводил его обратно на самолет.
Четырнадцать часов перелета, чтобы побыть вместе сутки. Показательно? Наверное. Серьезным шагом стало и официальное расставание с белокурой немецкой феей - фея, как и обещала, показывает небо в алмазах, всем рассказывая, каким постыдным и гнусным человечишкой оказался ее бывший возлюбленный.
А Бубзиг молчит.
Он не отрицает. Он улыбается и молчит.
И это тоже для меня - серьезный шаг. Потому, что все прекрасно знают, что такое - репутация. Репутация равно работа. И если человек готов пожертвовать работой - это показатель серьезности, как ни крути.
А я тоже молчу и улыбаюсь. И честно сказать, мне совершенно все равно, что думают обо мне - и о нас - окружающие. Вчера мы поговорили обо всем этом, и Бубзиг сказал: надоело прятаться. Что будет - то и будет.
И я с ним согласен. Пофиг, что будет. Главное то, что есть сейчас.
И я до сих пор не понимаю, как меня так угораздило - после всех моих Каролин, Камилл, Ребекк и прочие красивые женские имена - как меня угораздило смертельно влюбиться в красивое мужское имя? Внезапно. За один вечер. Так сильно, что с тех пор просто мир вокруг меня поменялся, весь мой мир - и внутренний, и внешний.
Я только сейчас понимаю, что в отношениях двух людей должна быть не только страсть. И не только влюбленность.
Должна быть еще и дружба. И уважение. И нежность. И забота. И понимание друг друга. И я так счастлив, что наконец-то я это понял - и, что очень важно, нашел.
И я не знаю, как кто отреагирует на это. И честно сказать, я бы предпочел, чтобы те, кого такое возмущает/оскорбляет/злит, просто молча отписались-раздружились, и все бы у всех стало хорошо, каждый бы пошел своей дорогой. Потому, что для меня любовь, как оказалось, не имеет пола. Она просто есть, и от нее два человека счастливы. И все. И больше ничего не имеет значения.
А я сейчас проводил своего Бубзига обратно в аэропорт. И пусть это были всего сутки, но ведь даже одни сутки могут сделать людей счастливыми.
И завтра мы снова начнем скучать, и высчитывать, когда же удастся выкроить пару дней, чтобы полететь друг к другу снова, а пока - сейчас - мне просто захотелось рассказать о своей любви. И я рассказал.
Скорпион
Бубзиг работает сейчас в далекой южной, азиатской (но цивилизованной, хаха) стране. Забросила его судьбинушка после Каннов сразу в полевые условия, в рекламе он там снимается. И вот получаю я с утра тревожные фотографии: грустное бородатое лицо с капельницей.
Я, само собой, впечатлился, и принялся переживать: настрочил сообщение с десятью знаками вопроса, переборщил с количеством кофе (это нервы, нервы), случайно сожрал весь сыр (неконтролируемая паника, не иначе) и обнаружил порванную спортивную майку (видимо, переживать я начал еще вчера, неосознанно и превентивно).
К моменту, когда телефон пиликнул сообщением, я волновался уже в новой майке и в процессе пробежки.
Новое сообщение содержало фотографию Чудовища. Зверя.
Этот Монстр покусился на святое - на голую щиколотку Бубзига!
Оказывается, сидел мой друг в ресторации с какими-то там коллегами, вкушал вино и предполагал дальнейший приятный вечер (а может, даже и soir;e romantique у него там был - это он скромно не уточнил). Как вдруг, вероломно, из-под стола, на него было совершено нападение. Прямо в доверчивую, беззащитную голую ногу.
Бубзиг заорал нечеловеческим бразильским матом, вскочил и перепугал весь ресторан. Сбежались люди.
Рядом с уроненным при вскакивании столом лежало ОНО. Чудище. И всем своим видом показывало безмятежную сытость нажравшегося человеческой плоти и кровушки преступника. Судя по его размеру, скорпиончик мог бы откусить и больше, но, видимо, не стал торопиться, рассчитывая на длительную трапезу. А тут эти ваши эмоциональные всплески, вопли, ну фу, ну что такое...
Бубзига повезли в больницу. Сам он сказал, что внезапно ощутил резкую слабость и осознал, что не успел составить завещание. И что же теперь станет с его собакой-женщиной, домиком на пляже и тремя серферными досками?? Кому они достанутся, в чьи алчные руки?? В общем, озаботился этим моментом и судорожно начал наговаривать завещание на диктофон. Окружающие в карете скорой помощи забеспокоились, стали почему-то бледны лицами и решили, что парень уже ловит глюки, готовясь вот-вот отдать богу душу. Португальского-то там никто не знает... но даже если б и знали - вид человека, бормочущего в диктофон фразы вроде "все движимое и недвижимое", "серф" и "собака" как-то немного тревожит, согласитесь.
Однако же Бубзига благополучно довезли до больницы. Упитанный врач осмотрел друга, осмотрел преступника (его тоже везли - в банке), и вколол (другу, не преступнику) какую-то сыворотку. Друга привязали к кровати проводками от капельницы, воткнули один из них в нос, и сказали, мол, если что - сразу кричи и падай с кровати. Мы придем и спасем. "Сразу сделалось так хорошо, - пишет Бубзиг, - так легко и привольно, и даже покинуло беспокойство о судьбе серферных досок"...
Сегодня с утра Укушенный уже работает на съемках (ему рекомендовали побольше пить воды и отпустили на свободу).
А я тут как раз вспомнил, что еще один мой бразильский френд вчера вместе с вином в темноте паука выпил. Небольшого такого, скромного паука. Правда, не рассмотрели, что за паук был - ядовитый или не очень.
Паука моментально начали душить сверху кашасой (это водка такая бразильская), дабы инсект захмелел, не успев начать кусаться, а потом получил алкогольную интоксикацию и скончался, не приходя в сознание (план был таков, по крайней мере).
Но организм сопротивлялся кашасе и исторгал ее обратно (паук при этом почему-то не пострадал).
Сегодня с утра френд, измученный борьбой кашасы с организмом, содержащим паука, уехал в больницу.
Ждем сводок с фронта.
Ремонт
И был день шестой. И сказал Бубзиг: да будет ремонт. И стал ремонт. И сказал Бубзиг: да покрасимте стены! И покрасили они стены, и это было хорошо.
(откровение от Анди, песнь первая).
Да. Не успели мы сходить и обозначить перед государством намерение "взамуж", как - все! Семейная жизнь наступила.
И как-то так внезапно подкрался к нам этот грустец, неожиданно, после обеда: Бубзиг, вольготно раскинувшись на кровати, задумчиво произнес: а тебе не кажется, что у нас какие-то не слишком красивые стены?
Я придирчиво осмотрел стены. Да нормально вроде, говорю. Только в общей комнате, согласен, освежить бы надо.
Бубзиг прищелкнул пальцами. "И стал ремонт", - как я уже цитировал.
Извлекли банку краски и валик.
Отодвинули от одной стены всю мебель и собаку.
Настелили на пол бумаги и приклеили ее к плинтусу скотчем.
Вытащили из-под бумаги собаку, оторвали ее от скотча, и приклеили бумагу еще раз. Приклеили скотч по периметру к потолку (потолок красить не собирались).
Налили в поддон краски.
Вытащили из краски собаку, оттерли ей лапы.
Смочили валики в краске.
Отобрали у собаки крышку от банки с краской, вытерли ей морду.
Начали возюкать валиками по стене, хыхыкая и сначала выписывая всякие непристойности.
Извлекли собаку из поддона с краской, вытерли, заперли в соседней комнате.
Докрасили маленькую стену. Покурили.
Отодвинули мебель от следующей стены.
Успокоили через дверь скучающую и рвущуюся помогать собаку.
Проверили почту и социальные сети.
Успокоили стонущую от одиночества собаку.
Повозюкали валиками по следующей стене.
"Мне кажется, надо оставить так, - задумчиво сказал Бубзиг, обозрев фронт работ, - я слышал, это новое веяние - две стены другого цвета. Мне кажется, ничего. Свеженько".
Я согласился. Убрали поддон, банку с краской и валики обратно в гараж. Обезумевшая от счастья собака ворвалась в комнату, сшибая по пути бумагу с пола и сдвинутую мебель. Отогнали собаку, оттерли ей бок от краски, посмотрели на пятно в форме собачьего бока на свежеокрашенной стене. Переглянулись.
"У нас тут диван стоит, - невозмутимо произнес Бубзиг, - незаметно будет".
И мы пошли есть пиццу на набережную.
Теперь у нас две стены другого цвета. Концептуально! Модно. В лучших традициях ноум-дизайна.
И свежеокрашенная собака.
Борщ
Как я уже рассказывал, Бубзиг лет пять назад работал в России примерно две недели. За эти две недели он был кормлен как в разных ресторациях, так и в гостях у представителей принимающей стороны. И эти две недели стали для Бубзига синонимом разнузданного гастрономического кутежа. Вспоминая Россию, Бубзиг закатывает глаза, причмокивает губами и зовет в свидетели какого-то святого (кажется, Франшику, но я не уверен). Это означает, что русская кухня произвела на него неизгладимое впечатление.
Когда выяснилось, что в плане кухни руки у меня растут из правильного места, Бубзиг принялся меня шантажировать, требуя изготовить то, что ему полюбилось. Он перечислял, что полюбились ему "кусочки теста с мясом внутри, название сложное", суп из капусты и других овощей (путем расспросов я угадал "щи из кислой капусты"), "салат, где много-много всего, и он разноцветный, и горох", и - "панкейки тонкие и чтобы в них всякое заворачивать". Поскольку человек я ленивый, уламывал он меня долго, прибегая даже к пыткам, моральным и физическим, запрещенным конвенцией ООН. В условиях совместного серфа это было весьма опасно. Под гнетом опасности и уговоров я потихоньку сдавал позиции, и как-то раз, решив сделать сюрприз, до четырех часов ночи лепил на кухне пельмени и вареники с картошкой, стараясь сильно не шуметь и не будить отбросившего все четыре лапы после серферного заплыва Бубзига. Пельмени пошли на "ура", на такое "ура", что были съедены за полтора дня ВСЕ (а их было много). То есть, Бубзиг завтракал пельменями, обедал пельменями, на полдник у него были вареники, а на ужин - пельмени и вареники. "Уговорив", таким образом, первую партию русской кухни, Бубзиг принялся пуще прежнего смотреть на меня грустными глазами, и я капитулировал. Я сделал ему Оливье. Контейнер с вожделенным продуктом по размеру примерно напоминал тазик, но Бубзигу хватило этого всего на два дня, ибо питался он по уже опробованной пельменями схеме: три раза в день, плюс полдник (и перекусить перед сном). После оливье я решительно пресек попытки воздействовать на меня печалью во взоре, и держался примерно месяц. Но не таков мой друг, чтобы сдаваться после месяца осады! Он - спортсмен. Он занимается йогой. А это значит, что ни выдержки, ни терпения, ни настойчивости ему не занимать. И он меня дожал, да.
- Я приготовлю тебе суп. Но не тот, который ты ел, а чуть-чуть другой. Вкусный.
- Но тоже русский? - ревниво спросил Бубзиг.
- Русский, - успокоил я. И Бубзиг принялся крутиться под ногами, высматривая, из чего я планирую приготовить ему корм. Мясо, картошка, капуста, морковка и лук были ему понятны, и он успокоено расслабился. Не заметил он самого главного: свеклу. Невзначай оказываясь поблизости от кастрюль в процессе приготовления, Бубзиг шумно втягивал носом, закатывал глаза и опять звал святого, словно тот обязательно должен был бы полюбоваться готовящейся трапезой. Стол накрывал мой дружище самостоятельно, нетерпеливо гарцуя и сглатывая слюни. И вот я принес кастрюлю с ароматнейшим борщом, взял тарелку жадно смотрящего на меня Бубзига, уже заправившего салфетку за шиворот, и...
- А... ппппочему он ккккрасный? - уставился на меня Бубзиг. В детстве он заикался, и несмотря на то, что победил этот недуг, в минуты сильных душевных волнений он внезапно теряет гладкость речи.
- Потому, что это Борщ, - сурово сказал я, - Борщ по-московски. Название такое. Блюдо. Русское. Ешь.
Бубзиг подчинился, опасливо пробуя первую ложку. После этого я моргнул, а когда глаза снова открылись, Бубзиг уже облизал ложку и виновато шмыгнул носом. Опасный красный суп ему понравился. Я иногда радуюсь, что друг мой часто работает в другой стране, иначе бы он поселился на моей кухне и ежедневно заставлял бы меня готовить ему пельмени, оливье и борщ. По очереди. Или каждый день, для трехразового питания: наутро оливье, на обед борщ, а на ужин пельмени. И блины на полдник, да, как же я забыл...
Бомбежка.
Я нынче проснулся от бомбежки.
Ну, мне так показалось.
Заснул я часов в пять, перед рассветом; спал тревожно; и около семи утра в мой неспокойный сон проникли звуки рвущихся вокруг снарядов.
Это было так реалистично, что я вскочил, даже не проснувшись, и, в чем мать родила, побежал хватать документы и спасать бубзига с собаченькой.
Ворвавшись в таком расхристанном виде в большую комнату, я увидел бубзига, который понуро тер микроволновку тряпочкой.
- Вау, - выдал Бубзиг, обернувшись на шум, который я произвел, пытаясь хватать и спасать с горящими глазами, - мне нравится такое начало дня.
Оказалось, Бубзиг высмотрел в интернете "три способа приготовить яичницу в микроволновке", и решил их естествоиспытать.
Но поскольку все три по очереди естествоиспытывать ему было скучно и долго, он решил совместить, и запихнул в микроволновку сооружение в несколько этажей: в нижней мисочке он намеревался опробовать омлет, над ней в тарелке - глазунью, а сбоку на тарельный ярус примостил мисочку с пашотом. И все это загрузил на три, как было рекомендовано, минуты.
От звуков рвущихся, пардон, яиц я и проснулся: к концу второй минуты эксперимента несбывшиеся куриные дети принялись самоуничтожаться по очереди, шумно взрываясь и даже немного свистя, как пикирующий Мессершмидт.
Бубзиг торопливо жал на "стоп", попутно уронив блендер, но конструкция плевалась фрагментами и угрожающе трещала, поэтому поделать он ничего не мог.
Когда я выскочил спасать семью от вражеского нападения, Бубзиг уже вскрыл этот динамитный ящик, и уничтожал последствия.
Вся микроволновка была заплевана яичными останками. В мисочках плавало нечто бело-серое, лохматое; к потолку микроволновки прилипли отдельные запчасти желтого цвета.
- Понимаешь, - виновато сказал мне Бубзиг, - я хотел попробовать сразу все, и выбрать самый лучший результат! Для завтрака.
Кухню мы домыли вместе, после чего решили все же еще немного поспать: для меня двух часов сна всегда маловато, а Бубзигу необходимо было справиться с перенесенным стрессом.
Пирог
... решили нынче с Бубзигом удариться в разнузданный и беспричинный кутеж: испечь пирог. Точнее, кекс. Маффин, если по-нерусски. С шоколадом - и без оного.
Формочек для отдельных кексиков у нас нет, поэтому решили, что "большому куску рот радуется", и налили тесто в форму для пирога. Красиво размешали, чтобы получился "мраморный", и пихнули в духовку.
Печь его было нужно полчаса.
Мы завели будильник, и принялись играться с собаченькой - отнимать у нее одежду.
Есть у нас такая увлекательная игра: наша собаченька проявила в себе задатки фетишистки.
Она тырит и уносит в иное измерение нашу одежду.
Полагаю, у нее есть свой личный временной портал, где она бережно складирует наши носки и футболки - для дальнейшего использования. Подозреваем, что собаченька-фетишист заранее готовится к расставанию, и запасается запахом хозяев впрок.
Стоит только зазеваться, сняв один носок, как он испаряется в неизвестном направлении, а морда собаченьки выражает невинную неосведомленность. Поэтому теперь мы раздеваемся весьма бдительно: не выпуская вещи из рук.
И вот мы напали на след собаченькиного портала: третья по счету футболка предательски не вместилась за диваном, и выпала прямо под ноги, выдав место основного захоронения.
Отодвинув диван, мы увидели чудесный внутренний мир нашей Алайи. Она трепетно коллекционировала: три футболки бубзига; мои домашние шорты; несколько разрозненных носков, свернутых комочками; мою майку; бубзигову бандану.
- Если бы я нашел здесь наши трусы, я бы очень плохо стал думать о нашей собаке,- задумчиво сказал Бубзиг, обозревая богатства.
Сама виновница торжества сидела рядом пристыженная, и пыталась незаметно отгрести лапой в сторону хотя бы один носковый комочек.
Вещи были насильственно изьяты и запихнуты в стиральную машинку, а собаченька осталась печально смотреть на крутящиеся в пене бывшие свои богатства.
...И когда мы вернулись в кухню, из духовки ощутимо тянуло дымком.
С воплями мы бросились спасать десерт.
Ну, что я могу сказать...
Почти не угли. Хотя мраморностью уже не пахнет.
Я даже вспомнил где-то виденный лайфхак, и потер особо пригоревшие черные места терочкой: стало почти симпатично, хотя и суховато.
Но, как оптимистично заметил Бубзиг, можно размочить в кофе и отлично употребить.
Попробовали: да, вкусно! Если размочить.
Подпись: кулинары уровня "бог".
Великий и могучий.
...Вот сидел я сейчас на балконе, вдумчиво изучал перспективу города. Бубзиг валялся неподалеку, закинув ноги на стол.
- Нам нужен сюда пуф, - сказал я вдруг по-русски, весь в своих мыслях.
Я не представляю, что будет делать Бубзиг с таким набором слов, как применять и в каком порядке. Но он жутко гордится: вон уже сколько! И пуф еще теперь! Красивое ведь слово.
Правда, Бубзиг уже забыл, что оно обозначает, потому что я его обозвал "пупф". Ну, вместо пупса. И в голове у Бубзига все смешалось, как в доме Облонских: то ли теперь нам нужен пупф, то ли он - пуф, но ему все нравится.
И когда мы вяло рассуждаем о несовершенстве мира, приняв философские позы и лениво комментируем происходящее, на Бубзига нападает такая неистребимая тяга сделать мне приятное в виде звуков моего родного языка, что он решительно переходит на русский. Намедни вот сгенерировал новое русское слово - грустец.
Каюсь, это я виноват, нехорошее слово произнес по-русски, читая энторнеты; Бубзиг тут же потянулся ушами и спросил, что же означает сие красивое и звучное слово.
- Это означает, что мне настолько грустно, что даже близок конец, - выкрутился я, - груст-но.
Бубзиг удовлетворенно кивнул и послушно повторил: рузд... но подожди, там было в конце слова так - хоп! - звучно! Дец! Гру... грустец!
Вот так мы и проводим дни... и немножко - ночи... в освоении великого и могучего. Но больше великого пока, конечно.
Диета.
Пока я исступленно работал, свершилась у нас в семье трагическая эпопея: папенька мой сходил к врачу, и был отруган за наплевательство к своему здоровью: сахар повышен, холестерин повышен, давление повышено.
Папенька было хотел пошутить, мол, вон я какой, все у меня выше среднего, но врач сурово приказал соблюдать диету, и папенька насупился.
Очень у меня папа любит всякое жареное, соленое, жирное и - святое дело! - сладкое. А поскольку его организм почему-то наоборот, назрел, таким образом, конфликт.
Первые полдня никто ничего не подозревал: мама с утра приготовила диетический омлетик, нагрузила супруга диетическим же контейнером на обед и отправила в офис.
Вечером супруг задержался с работы, и вернулся веселый, сытый, с крошками на рубашке спереди.
Увидев на столе диетический ужин, помрачнел челом, как-то сразу весь подобрался и загрустил.
На следующий день, благовоспитанно откушав завтрак, уехал трудиться, но разведчики из офиса донесли: шеф приехал счастливый, с пакетом пончиков и большим стаканом кофе.