Он смирно стоял в центре пустой комнаты, и смотрел через тусклые стекла большого окна. За окном был слышен шум весеннего дождя. Сопровождающий непогоду гром сотрясал стекла в оконной раме. В комнате пахло мокрым асфальтом и дымом. Павел подошел к раме, приклонив голову, прислонился лбом к холодному стеклу.
Пустая улица засыпана бумажным мусором, никого. Из магазина напротив, валил черный дым, на перекрестке хаотично разбросаны покореженные машины. Развернувшись, Павел отошел к одной из стен комнаты, на которую падал тусклый свет с улицы. Пошарив в кармане своего плаща, он достал бумажный комок. Развернув его, пробежал глазами заметки и даты, вышел в коридор и достал мобильный.
- Где же ты паршивец оставил знак? - Пробормотал он себе под нос и вновь бросил руку в карман, достал сигарету, закурил. - Черные стены, тебе было одиноко, больно, не мог убежать. Ты все это предсказал и не резон бежать, ты, как и я ищешь выход.
- Все верно Паша. Выход, и я его нашел - Он внезапно выполз из темного угла коридора. В темной одежде, с кухонным ножом в руке. Моргая фонариком, медленно приближался к Павлу. - Ты пришел в мое логово и не без причины. Смутное время охватило город, они захватили его и жаждут победы. Этих безумцев не остановили пули, кровь только возбуждает их аппетит.
Смотрю, ты приоделся парадно, ждешь подачки, нового знака, задания? Нечего нет, я это все придумал и не в моих силах остановить этот хаос, он вышел из-под контроля. Время все расставит по местам, мы можем только бороться или бежать, подобно крысам с корабля, вот она сила демократии. Они пришли ночью, неожиданно, не поставив условий, приступили к исполнению, хаотично и не организованно. Сейчас самое время уходить.
- Куда держим путь? - Паша приблизился к двухметровому образу Толика с ножом в руке - Если выправляться, то лучше быстрее, у меня мурашки по коже от происходящего. Мне до тебя путь нелегкий выдался, через самую гущу. Сквозь перестрелки и стычки, пожары и разгромленный город. - Павел, пошарив во внутреннем кармане, достал гильзу и протянул собеседнику. - Толик это боевые патроны, ты понимаешь, о чем идет речь. На нашем пути вооруженные люди. Кроме военных в городе массы недовольных, сам понимаешь нам не пройти. Эти массы вышли из-под контроля и ими управляют не наши боссы. По плану все должно было пройти мирно и тихо, но вмешались другие державы.
- Все очень плохо, но это только начало. План будет прост, во дворе стоит машина скорой. Ее использовали как прикрытие, но исполнителям не удалось выжить. Если на ней рвануть через дворы, то военные нас атаковать не будут, скорее всего, примут нашу сторону. Выбравшись из города, свяжемся с базой, и нас заберут. - Толик снял галстук, и поправив кобуру, направился в темную комнату, нащупав в стене нужное отделение, открыл потайной шкаф. - Подойди, - Толя достал из тайника папку и пистолет. - В этой папке весь отчет действий, бюджеты и планы. Мы должны это доставить на базу. Паспорт и корка при тебе?
- Да вроде тут - Паша достал из плаща пачку документов и портмоне, убедившись в наличии оного, улыбнулся - А у тебя?
- Мое-то добро, при себе. - Протерев рукоятку ножа, Толик сложил его в тайник и закрыл - Пора на выход, в городе нет света, ночью будет очень темно.
Перед домом стояла машина Скорой Помощи, дождь усилился, и на улице было шумно. Добежав до машины Толик, открыл дверь и сел в салон. На панели лежали провокационные листовки, а ключ забрать от машины в спешке наемники забыли. Открыв Паше дверь, Толик пристегнул ремень безопасности и посмотрел через лобовое окно. От увиденной картины, ему стало не по себе. Возле подъезда соседнего дома лежало несколько трупов, а между ними стояла маленькая девочка. Ее бело платье было в пятнах грязи и крови, она просто стояла без движения с закрытыми глазами.
- Паша только не говори, что это наша вина. Это все они сами сделали, стали неуправляемыми и пошли против законов. Я не могу ей помочь, она лишний груз. - Толик не отводил от нее глаз, его нижняя губа тряслась. - Это не мы, не мы! - Он вертел головой, и каждый раз ударял по рулю ладонями. - Не для этого мы здесь, я не могу на это смотреть. - Паша я потом спать не смогу нормально, выйди, забери ее. А там потом придумаем что делать.
Павел, без комментариев, вышел из машины. Дождь усиливался, а девочка все так и стояла среди трупов с зажмуренными глазами. Паша сквозь завесу ливня побежал до девочки, перешагивая, через трупы стариков и детей он подошел к ней. Ее лицо было бледное, волосы поседели, а нарядное белое платье порвано и испачкано. Она считала, постоянно сбиваясь от одного до десяти, перебиваясь всхлипываниями.
- Привет тебя как зовут? - Спросил Паша, девочка в ответ замолчала и отвернулась от него. - Меня зовут Паша, пошли со мной, здесь не безопасно.
- Я жду не тебя, уходи! Я жду не тебя, уходи! Я жду не тебя, уходи! - Девочка стала постоянно повторять одну фразу, зажав маленькими ручками глаза - Уходи, уходи, уходи! - Девочка вновь принялась считать - Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь...
- Тут не безопасно, нужно бежать. - Паша схватил ребенка и потащил его в машину. - Все будет хорошо, только не брыкайся. - Все будет хорошо.
- Отпусти меня, отпусти, я жду ее! - Девочка завизжала и начала сопротивляться. - Вы не понимаете, я жду ее!
- Кого ты ждешь? - Спросил Паша, открывая дверь машины. - Ну и кого мы ждем? - Усадив девочку на заднее сиденье скорой помощи, он посмотрел на нее. - Кого?
- Фетимозу, она обещала вернуть все обратно! - Девочка открыла свои голубые глаза и посмотрела на Павла. - Она обещала!
- Хорошо, но мы тебя отвезем в безопасное место, а там поможем найти Фетимозу, хорошо? - Павел говорил спокойно, даже старался улыбаться - Тут тепло, сухо и мы в безопасности.
Машина тронулась с места, проехав арку, свернула на дорогу. Разгромленные дома, перевернутые машины и разбросанные по улицам вещи. Над городом огромное облако черного дыма и непрекращающийся с утра дождь.
Плану пассажиров помешали установленные баррикады, дорога вела только через центральную площадь. Стоящие по обочинам военные не обращали внимания на транспорт и не покидали пост. А на горизонте было видно разгневанную толпу митингующих.
- Нет! Это самоубийство, разворачиваемся - Толик вывернул руль, и только хотел ехать обратно. Как военные с обочин выстроились на дороге, перекрыв обратный путь, окружили машину. - Приехали!
- Толик посмотри на небо, там два вертолета летит навстречу нам, наши? - Павел указал пальцем в лобовое стекло.
- Друг, это точно не по нашему плану. Вертолеты военные, это не разведка и не эвакуация. Сейчас лучше выйти и поднять руки и молиться, да молиться!
Толик вышел из машины и поднял руки, следом появился и Паша с ребенком на руках. Военные смирно стояли, только шум дождя и вертушек внушал страх. Двух метровый кабан Толик трясся и был вот-вот готов упасть на колени и зарыдать. Девочка, уткнувшись лицом в плечо Паши продолжала считать, а сам Павел смотрел в глаза военного и просто ждал, толи реакции, а может и конца.
Два вертолета на предельно низкой высоте пролетели над ними. Две черные огромные летающие машины направлялись к той безумной толпе. В этот момент Павел отлично понимал значимость события и свою роль в этой ситуации. Над ними пролетело не спасение, а панацея против безумия и хаоса. Это событие не часть истории, а то, что будут скрывать, это станет международной тайной. И не по воле случая они все, свидетели. Да те самые кому нельзя это видеть, знать и даже предполагать такое.
Толик в момент паники по привычке перелистывал в памяти всю свою жизнь, ему было все равно, что сейчас произойдет там. Хороший сценарист знает, чем кончаются такие встречи и кроме как контрольно к этому подготовится, нечего не остается.
Удаляющийся шум вертушек, все в ожидании громких очередей и криков. Но военные, стоявшие напротив, изменились в момент, стали пальцами тыкать в небо и шептаться. Павел развернулся к площади, которая оставалась в поле видимости. Навстречу вертолетам летело три непонятных, крылатых объекта. Огромные, больше чем вертолеты они уверенно шли на них.
- Фетимоза, она пришла! - Закричала девочка, да так громко, что даже военные занервничали. - Отпусти, это Фетимоза, она пришла!
Павел спустил девочку на мокрый асфальт, устланный листовками и мусором. Девочка побежала в сторону площади. Но в этот момент вертолеты открыли огонь по крылатым объектам. Грохот автоматов и пулеметов перебил пронзительный рев, это был крик дракона. Огромные драконы подлетели к двум черным акулам. Битва техники против небесных ящеров длилась недолго. Обе вертушки синхронно рухнули на площадь, и черные клубы дыма повалили вверх.
- Павел ты куда? - Толик крикнул в след убегающему напарнику.
- Я за девочкой...
Пробежав несколько кварталов, Павел подбежал к самой гуще событий. Митингующие разбегались в разные стороны с камнями и палками, а среди них против течения шла маленькая девочка. Догнав, Паша схватил ее и поднял на руки?
- Тут опасно, не убегай от меня. Хорошо? - Спросил он, да так наивно. - Так что...
- Фетимоза! - Закричала девочка, да громче прежнего. - Фетимоза! - В этот раз в ответ девочке заревел дракон. Потоки ветра от крыльев почувствовал спиной Павел, а развернувшись, увидел огромную тушу. Перед ними завис в воздухе большой ящер с крыльями. - Фетимоза! - Крикнула еще раз девочка.
- Ты звала меня? - Голос раздался за спиной Павла, голос невинный, детский, радостный и громкий.
- Да я звала, давай дружить? - Павел спустил девочку на землю, вновь развернулся к площади. - Я искала тебя, все кончилось, теперь все будет хорошо.
Две совершенно одинаковые девочки стояли друг напротив друга. На фоне всего этого хаоса с Драконами, митингами и всей суеты, они казались совершенно не к месту, два невинных дитя.
- Фетимоза пойдем со мной? - Она протянула ей грязную ручку. - Мы должны завершить начатое деяние, зеркала ждут!
- Мне жалко этот город, но я сделала все что могла. Открывай портал, нам пора!
Коснувшись, друг дружки девочки исчезли в яркой вспышке, следом пропали драконы, но на площади в панике никто не заметил что произошло. Павел стоял один среди разгромленного города, в самом сердце событий и отлично знал, что пришло время молиться.
Он упал на колени в лужу крови и солярки, достал из кармана комок бумаги, расправил и стал читать:
"За грехи наши, да за алчность человеческую, за жестокость, за ложь, за..."
Он знал, что не успеет дочитать предсмертную молитву, но верил.