Deadly : другие произведения.

Красный лепесток белой розы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ с конкурса третьего рождественского детектива. 10 место. Инспирирован фильмом "Пила", однако не вторичен по отношению к нему. Прочитайте. Убедитесь.


   Тяжело просыпаться.
   После лежания на бетонном полу, я чувствую, как внутри что-то сжалось, напряглось и начало болеть. Это почки. Или легкие. Или и то и другое вместе.
   Где-то высоко, надо мной, горит свет. Его источник - крохотная лампочка - висит на длинном скрюченном проводе, который перетянут изолентой в нескольких местах. Свет, который излучает нагретая спираль кажется мне чересчур желтым и чересчур тусклым.
   Я поднимаюсь на колени и оглядываюсь. Вокруг - темнота. Я вижу лишь пару метров грязного бетонного пола.
   Наверное, со стороны, это даже красиво. Картина маслом: одинокая мужская фигурка в круге света. Современное искусство. Декаданс. Назвать эту картину следует "Отчаяние", за подписью "Лепесток".
   Я поднимаюсь на ноги, стряхиваю с одежды прилипшие бетонные крошки, и вдыхаю влажный морозный воздух, который отчего-то пахнет гарью. И эта гарь, в следующую секунду, вырывается из легких, как пар из котла - меня скрючивает пополам в приступе кашля.
   Всё-таки это легкие, а не почки. Пневмония может быть? Чертово воспаление.
   Внезапно я забываю о легких, о лампочке, о гари. Я вижу нечто странное, не совместимое с картинкой вокруг. Это "нечто"... простая елочная игрушка - шарик, висящий на длинной серебряной нити. Нить уходит в пустоту сверкающей паутинкой, и её след теряется в темноте наверху. Сам шарик - нежно-кровавого цвета. Он отражает мое лицо, вытянув его, исказив, распластав по своей сферической поверхности. На нем надпись маркером - "Разбей".
   Хороший совет. Бей, круши, ломай - и тебе станет легче.
   Но как же я до этого докатился?
  
   ***
  
   Все началось больше месяца назад. Боже! Всего месяц, а кажется - все двенадцать.
   Однажды ночью мне позвонили, спросили фамилию и предложили присесть. Когда вам звонят среди ночи и предлагают присесть - вряд ли вам сообщат, что вы выиграли в лотерею.
   Вероятно, вы не выиграли. Вероятно, вы проиграли.
   Ваша жена найдена мертвой, господин такой-то. Полная ванна крови, перерезанное горло. Ваша дочь исчезла. А поскольку ей всего шесть лет, то вряд ли она ушла сама - и вы понимаете, что это значит? Ваша жена убита, дочь - похищена.
   "Бывшая жена" - сказал я, - "Бывшая жена".
   На секунду мне показалось, что собеседник спросит меня - "Не считаете ли вы бывшей и свою дочь?". Но видимо у него хватило такта, и он не спросил.
   Быть может зря - он бы вернул меня с небес на землю.
   Не хочу сказать, что я не люблю свою семью. Нет... Люблю. Очень. Но что-то случилось - брак распался. Словно сломалась некая важная пружинка в слаженном механизме, и машинка "семья" больше не ездит.
   Я любил семью, но когда я опускал трубку на рычаг, то не чувствовал ничего кроме грусти. Нет ужаса. Нет страха. Грусть... Мне стало ужасно грустно.
   А на следующий день я обнаружил надпись, выцарапанную на двери в квартиру.
   Надпись короткая, но после её прочтения моя грусть взвинтилась в стратосферу.
  
   "Твоя дочь мертва. Я убила её"
  
   Там даже стояла подпись.
  
   "Лепесток"
  
   Это был первый день зимы. Холодной, мертвой зимы.
   И она до сих пор не закончилась.
   А как вы называете свою любимую девушку? Котик? Солнце? Рыбка?
   Я всегда называл своих девушек Лепесток. И теперь мне очень грустно. Грустно, что одна из них затаила в своем сердце столько ненависти, столько страдания и отчаяния, что решила мне отомстить, за то, что я бросил её. И выбрала для этого самый мерзкий способ.
   Достать меня через тех, кто мне дорог.
   Это подло, Лепесток. И ты это знаешь. Цветок, с которого тебя сорвало ветром - давно напитался ядом...
  
   ***
  
   Среди осколков шарика как будто бы ничего не было. Я присел на корточки, чтобы рассмотреть поближе. В тусклом свете лампочки, расколотая игрушка напоминала россыпь бриллиантов. Но было среди бриллиантов и кое-что ещё. Ключик. Маленький аккуратный. Бледно голубого цвета. Это не ключ от гаража. Это не ключ от входной двери. Такая изящная вещица сотни лет назад могла открывать пояс целомудрия. Такие ключики носят возле сердца, подвесив на серебряную цепочку.
   Но какой замок он отпирает?
   Я положил его в нагрудный карман рубашки и улыбнулся. Горьковатой вышла эта улыбка, но свидетелей ведь нет? Лишь осколки зеркального шара отразили и размножили эту улыбку, превратив её в гримасу.
   Эх...
   Мой выдох эхом прокатился по бетонному полу и затерялся в темноте. Нужно идти. Я не хочу замерзнуть в этом подвале... или где я там нахожусь?
  
   ***
  
   Долгих две недели я пил. Просто пил.
   Один раз позвонили из милиции - вызывали на опознание. Я съездил.
   "Да, сержант, это моя жена" - и уставший патологоанатом вновь накрывает тело простыней. Нежно и заботливо. Молодой опер что-то чиркает в своем блокноте и выглядит уставшим. Все мы устали, ребята...
   "Я могу идти?"
   "Конечно. Но мы просим вас не уезжать из города".
   А я уже под подозрением? Или это просто фикция? Не знаю, да мне и всё равно. Уезжать я никуда не собираюсь, и я не убивал свою семью. Я не из тех психов-отцов, которые убивают своих бывших жен, чтобы получить право опеки над ребенком. Нет. Когда жена сказала, что дочь будет жить с ней, я не обиделся.
   А просто сказал:
  
   "Хорошо".
  
   Но однажды, проснувшись поутру с необычно легкой головой, я кое-что понял. Та пружинка, что сломалась в машинке нашего брака, теперь ломается во мне самом. Пока она ещё целая. Но она уже скрипит и греется. Однажды она лопнет, и что потом?
   Самоубийство?
   Зря ты так, Лепесток. Чем же я тебя так обидел? Чем?
   В тот же вечер я сел и составил список девушек, с которыми я встречался. Получился он не слишком объемным. Я ведь не из тех донжуанов, что кочуют по чужим кроватям, как луна-парки по провинциям. Я люблю стабильность, упорядоченность...
   Короче!
   В списке было пятеро.
  
   ***
  
   Жаль, что у меня нет фонарика! Но и без него я понял, где нахожусь. Запах гари помог.
   Это не подвал. Это гараж. Огромный подземный гараж казино "Изумруд".
   Нет, неверно. Гараж сгоревшего казино "Изумруд". Это роскошное здание горело летом. Горело долго и продуктивно, выплескивая в серое небо огромные тучи черного вонючего дыма. Выгорело всё. Рулетки, столы для покера, Черного Джека, столы для игры в кости, биллиардные столы. И, разумеется, выгорел подземный гараж. Роскошные машины, роскошные марки: Порш, Мерседес, Хонда, Лексус... Все эти шедевры автопрома превратились в груды оплавленного железа.
   Даже сейчас, хотя гараж и расчистили, я все ещё натыкаюсь на остовы изувеченных автомобилей. Видимо их не успели вывезти. Или не захотели. Здание в аварийном состоянии, насколько я знаю. Сюда никого не пускают, хотя... сомневаюсь, чтобы его серьезно охраняли. Курица, несущая золотые яйца сдохла, и никто не собирается хоронить её труп.
   Как же я сюда попал? Ответишь мне, Лепесток? Это тоже часть игры? Ведь выхода из гаража я, отчего-то, не нахожу...
  
   ***
  
   Я долгими вечерами рассматривал этот список из пяти человек. Пяти прелестных девушек... Сейчас они уже женщины, а некоторые и возможно даже и не прелестные, но когда я их знал... и когда любил... они были именно такими. Красивыми и нежными. Лепестками розы.
   Но в каком из лепестков скрытая червоточина?
   Их было тяжело найти. Обзвон старых институтских друзей, долгие разговоры по душам, в стиле "Почему так долго не звонил?" и прочее.
   И прочее...
   Но я выяснил - где теперь мои бывшие девчонки.
   Первая из них погибла в тот же год, в который мы расстались. Погибла из-за несчастного случая, а не из-за неразделенной любви. Я попытался вспомнить её лицо, но так и не смог. Время разрушило её образ. Осталось лишь имя, старательно вычеркнутое из списка потенциальных убийц.
   Вторая давно в Германии. Уехала сразу после института, вышла замуж, родила, счастлива: вычеркиваем.
   С остальными интереснее.
   Третья - её зовут Мария - работает в прокуратуре, всего в паре кварталов от моего дома. Интересно, почему я ни разу не встречал её на улице? Или встречал, но не узнал? Да нет... Я бы не смог.
   Четвертая - Юлия - также в городе. О ней мало кто чего знал. Кто-то говорил, что она сделала блестящую карьеру, а сейчас спивается, а кто - наоборот. Её определенно стоило проверить.
   И пятая. Оксана. Или Сана, как я её называл. О ней никто ничего не знал. Вообще. Она исчезла после окончания ВУЗа и больше не давала о себе знать. На встречи друзей не приходила, поскольку ни с кем не дружила.
   Из первоначального списка осталось трое. Три лепестка изрядно потрепанной розы. Кто? Кто из них убил мою жену? Кто из них убил мою дочь?
  
   "Твоя дочь мертва. Я убила её"
   "Лепесток"
  
   ***
  
   Сколько же времени я уже брожу в этой темноте? И каким большим может быть этот гараж, если от одной стенки до другой я иду минуты три в среднем темпе?
   Изредка я натыкаюсь на несущие колонны. На ощупь их поверхность шершавая и растрескавшаяся. После её исследования на ладонях остаются пятна сажи.
   Рождество определенно удается. Определенно...
  
   ***
  
   Я следовал по прямому пути - пошел в прокуратуру, восстанавливать старые связи с бывшей подружкой.
   Маша. Мария. Лепесток. Она определенно похорошела. Я знал её худенькой девушкой с бледным лицом и тонкими ручками. В просторном кабинете передо мной стояла красивая, уверенная в себе женщина со здоровым цветом лица, черными волосами и мягкой улыбкой на лице. Она предложила мне кофе, который вышел густым и ароматным - много молока, немного сахара. Такой как я люблю. Мои вкусы она помнила.
   Мы долго пили кофе, болтали, словно и не прошло тех долгих лет, которые разделяли нас. Словно мы только вчера целовались за столиком крошечного кафетерия, вместо того, чтобы сидеть в душных аудиториях и писать глупые лекции.
   Нет. Она не может быть убийцей. Она, кажется, все ещё любит меня...
   Я рассказал ей о своей семье, и она посочувствовала - искренне, не для отговорки. Предложила помощь, и я согласился. Рассказал ей про надпись, про Лепесток. Она не расстроилась. Она стала мудрой женщиной и понимала, что она была не единственной любовью моей ушедшей молодости.
   Я попросил её выяснить хоть что-то об остальных девушках - Юле и Оксане.
   Она согласилась и сказала, что позвонит.
   Не позвонила.
   Не успела.
   Я был у неё вчера. Пятого января. А сегодня я проснулся в промерзшем подземном гараже сгоревшего казино, без малейшего понятия о том, как здесь оказался...
   ... и что мне делать.
  
   ***
  
   Я нашел выход.
   Закрытый.
   Поднялся по наклонному желобу, по которому машины съезжают на эту подземную стоянку, и уперся в двери. Хотя назвать это дверьми... не совсем корректно. Самые настоящие ворота - железные, с массивными петлями и удручающими замками. Перед воротами - куски углей, видимо сгоревший шлагбаум. Справа от ворот стояла будка вахтера. Стекла в ней полопались от бешеной температуры, внутренности запеклись.
   Спасся ли сам вахтер? - мелькнула мысль, но тут же канула в небытие.
   Я заметил кое-что.
   Маленькая вытянутая коробочка, обтянутая серебристой фольгой, с кокетливым бантиком сбоку. Она висела на куске вывалившейся из стены арматуры, и звала меня к себе.
   Под фольгой была записка. Очень милая. Очень.
  
   Рождеством!"
   "Лепесток"
  
   Луч света в темном царстве. В коробке лежал вожделенный фонарик.
   Как мило.
   Спасибо, Лепесток. Пусть ты меня ненавидишь, но всё же пытаешься помочь мне. Пусть и неосознанно. А возможно, что и нет, а единственная цель подобных подарочков - продлить мою агонию в этом подземелье.
   Но все равно спасибо.
   И я иду дальше.
   Луч света огненной бабочкой порхает по стенам. Оплавленная проводка. Стекшие вентиляционные решетки. Треснувшие бетонные плиты. Здесь было жарко как в аду. А теперь здесь холодно... как где? Тоже как в аду?
   "Ад" по Данте - холодный. Ледяной.
   Я выдохнул в пустоту облачко пара - долго мне не протянуть. Я замерзну, если не найду выход.
   Кто же ты Лепесток? Оставила ли ты мне другие подсказки?
   Поищем.
  
   Возле дальней стены я обнаружил лифт. Неработающий. Видимо он вел на верхние этажи - к роскошным игровым залам канувшего в Лету казино. Теперь кабина лежала на самом дне лифтовой шахты, никому не нужная, как и все здесь.
   Я пошел дальше.
  
   А эта комнатка видимо была комнаткой охраны. Здесь и сейчас сохранился сломанный пульт - управляющий глазками видеокамер и звонками всевозможных сигнализаций. Теперь ничего из этого не работало.
   Хотя нет - не все. На одном из сохранившихся столов стоял магнитофон - старый кассетник, в который пленка вставляется сверху. На нем была выцарапана надпись.
  
   "Прослушай"
  
   Что мне прослушать, Лепесток? Или я пропустил одну из твоих нелепых подсказок? Или...?
   Прошло немного времени, прежде чем я догадался обшарить карманы. Какой же я осел. В кармане рубашки действительно ничего не было, а вот в джинсах лежало кое-что. Даже и не "кое-что", а "то, что нужно" - пленка. Старый пластиковый клееный корпус, с двумя катушками и магнитной лентой.
   Я вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку воспроизведения.
   В начале не было ничего кроме тишины. Потом тишина взорвалась хрипами и потрескиваниями. Все закончилось легким свистом, который возникает когда микрофон подносишь слишком близко к губам, и выдуваемый тобой воздух попадает на звукоснимающую пластину.
   Голос. Как из подземелья.
  
   "Здравствуй, любимый.
   Если ты слушаешь это, значит ты обошел весь подвал и понял где оказался. Думаю, ты нашел мой подарок и знаешь, что выход закрыт. Закрыты и другие лазейки. Подвал запечатан, как рукопись в бутылке. Единственный шанс выбраться - служебный лифт. Он находится прямо за этой комнаткой, и он относительно рабочий. Но вот беда - он требует права доступа. Там стоит простейший кодовый замок. Ты можешь спросить - зачем такие предосторожности в обычном казино? А я отвечу - замка там не было, пока я его поставила. Я просто хочу поиграть с тобой.
   Дальше слушай внимательно - иначе твой труп найдут весной, вместе с трупами трех очаровательных девушек. Что за девушки? Твои девушки, милый! Девушки, с которыми ты встречался, и которых ты бросил. У каждой из них по две цифры кода. Перебрать все комбинации тебе не составит труда. Но знаешь - эти девушки в отчаянном положении, поэтому не думай, что игра будет легкой. Легко не будет - будет честно.
   Я хочу, чтобы ты почувствовал каково это - зависеть от других. Мы все, дурехи, зависели от тебя, любили тебя. А ты нас бросил. Ну что же - теперь ты вновь обретешь нас. Я говорю нас - потому что я среди них. Среди этих трех. Я - убийца твоей жены и твоей дочери - тоже среди тех, кого ты должен спасти. Так что если ты хочешь мне отомстить - вперед! Просто ничего не делай, и я умру сама. Правда ты умрешь тоже, и две невиновные девушки - тоже.
   Что-то я заговорилась - пора и честь знать.
   Как найти девушек? Прислушайся и все поймешь. Но будь осторожен. Про их отчаянное положение я не шутила. С другой стороны - им не будет больнее, чем некогда сделал ты. Удачи не желаю. Она всегда была у тебя в избытке.
   Пост скриптум - ой да, чуть не забыла. Если выберешься - под елочкой тебя будет ждать сюрприз. Подарок к Рождеству.
   Прощай".
  
   Вот и всё. Я прослушал сообщение два раза, но голос так и не признал. И я не на секунду не думал, что она шутит. Нет! Женщина, убившая ребенка, не умеет шутить. Но как мне искать этих девушек? Я никого не видел, хотя брожу здесь довольно-таки давно...
   "Прислушайся и все поймешь".
   Хотелось бы понять, Лепесток. Хотелось бы...
   Я вышел из комнатки, набрал в грудь побольше воздуха и закричал на весь подвал:
   "Кто здесь?!"
   Эхо было мне ответом. Эхо, да не только. Легкое постукивание донеслось откуда-то справа. Стуки размеренные, монотонные - тук, тук, тук.
   Я пошел туда.
   За разрушенной колонной наткнулся на останки машины. Роскошной машины - лимузина.
   Стук доносился из багажника.
   - Здесь есть кто-нибудь?
   Видимо лежащий в багажнике человек все же услышал мой шепот, потому что мерное постукивание прервалось на секунду, а потом сменилось целой канонадой, словно кто-то пытался барабанить по багажнику связанными руками и коленями.
   - Ты можешь говорить? Один стук - да. Два стука - нет.
   Два стука.
   - Ты связана?
   Один стук.
   Ну... и как мне помочь тебе? Чем вскрыть багажник - зубами? Я вспомнил, было, о ключе - симпатичном ключике в нагрудном кармане - но с сомнением покачал головой. Это не ключ от багажника. Нет. Не похоже.
   - Я постараюсь помочь тебе. Подожди секунду.
   Один стук.
   Я обошел лимузин кругом и отметил, что он довольно неплохо сохранился - товарный вид, разумеется, потерян, колеса и днище - сгорели, но капот остался невредим, до него огонь не добрался. Местами сохранилась даже краска.
   И стекла были... прокопченные, но целые. Однако копоть все же не давала посмотреть уцелел ли салон.
   Я дернул дверцу водителя и она немного подалась. Она не была закрытой, просто возникло такое впечатление, словно кто-то держал её изнутри. Я схватился удобнее и рванул посильнее. Дверца распахнулась, внутри салона что-то треснуло, а под капотом заревел двигатель. Девушка в багажнике отчаянно забарабанила по крышке, и до меня дошло, какую я совершил глупость.
   Выхлопная труба! Черт!
   За некоторые доли секунды я вспомнил, что выхлопной трубы под бампером я не заметил. Кто-то хорошенько поработал, чтобы отработавшие газы попадали в багажник, где все ещё лежит связанная девушка. Черт! Через сколько минут (секунд?) она задохнется в адской смеси углекислоты и угарного газа? Я заметался, и потерял частичку драгоценного времени. Попытался остановить мотор, но над салоном тоже поработал неведомый мастер - ни замка зажигания, ничего! Нечего было крутить, нечего нажимать, никаких проводков, чтобы их разорвать. А капот был намертво приварен к кузову.
   Меня ведь предупреждали... Сейчас эта девушка умрет, а всё, что я могу сделать, это стоять и слушать, как она стучит по крышке багажника... а она будет стучать, пока есть силы. Потом умрет - и я навсегда останусь коченеть в этом гараже, без заветных цифр, что ей известны.
   Но пока руки в спешке обыскивали салон, я думал о другом. А может это она - убийца? Она - Лепесток?! И сейчас получает по заслугам...
   Ведь я верю голосу на пленке. Верю, что убийца на самом деле - одна из жертв.
   Черт, так что же делать???
   Внезапно рука кое-что нащупала. Стальное кольцо - в самом дальнем углу бардачка. Я потянул за него, и оно все зазвенело, извлекаясь из своей темницы. Кольцо... или брелок - на нем висели десятки ключей! Десятки!! Я мог истратить полчаса, пробуя их все, но у задыхающейся девушки не было этого получаса!
   Я рванул к багажнику. Пот заливал глаза, хотя было чертовски холодно. Один ключ сменял другой. Вставить, провернуть, отложить. Вставить, провернуть, отложить. Вставить, провернуть...
   "Я не успею! Не успею!!"
   Девушка уже не стучала.
   Минуты две, как не стучала.
   И в этот самый момент цилиндр замка провернулся, и подпружиненный багажник пошел вверх. В лицо ударило сизое облако окиси углерода, и меня едва не вырвало. Дыхание перехватило.
   Я зажмурил глаза и опустил руки в пространство багажника. Вот и девушка, надеюсь ещё живая. Я подхватил её на руки, и с превеликим трудом вытащил оттуда. Отошел с ней на пару метров и рухнул на колени, не сумев-таки, удержать свою ношу. Её гибкое тело распласталось по бетону.
   Маша. Это была она. Славная работница прокуратуры со здоровым цветом лица. Сейчас её лицо было серым.
   И она не дышала.
   Я зарычал, и как сумасшедший принялся её откачивать. Я теоретически знаю, как делается закрытый массаж сердца - а кто из нас не знает? Но на практике все гораздо сложнее. Забудьте голливудские фильмы, где массаж сердца лишь имитируют. Чтобы заставить сердце работать нужно приложить значительные усилия. Санитары скорой помощи частенько ломают ребра своим больным - с такой силой они сдавливают их грудь.
   У меня таких сил не было. Я попытался пару раз, но руки дрожали и не слушались.
   Тогда я вынул из её рта кляп, зажал нос, и, глубоко вдохнув, слился с ней в поцелуе. Поцелуе жизни. Я вдувал воздух в мертвые, отравленные легкие до тех пор, пока не почувствовал, как её тело оживает. Внутри груди зародилась дрожь. Ещё не сердцебиение, но что-то вроде. Я продолжал дышать, пока она не нашла в себе силы тряхнуть головой и отстранить меня.
   Я развязал её, и мы ещё долго лежали на холодном бетоне, тяжело дыша, кашляя, и обмениваясь вялыми фразами. Она так и сыпала классическими вопросами, вроде - "Где я?".
   Я объяснял. Она понимала.
   Я рассказал ей, как очнулся здесь. Рассказал о фонарике, ключе, магнитофоне. Рассказал и об остальных девушках. Она кивала и ничего не спрашивала. И истерики у неё не было.
   А потом я спросил её о цифрах.
   На меня уставились два удивленных глаза.
   Тогда я предложил ей проверить карманы. Обычно в женских нарядах карманов либо нет, либо почти нет. Но Маша-то была в джинсах. Она, конечно, нашла бумажку сразу. Тонкий картон, свернутый пополам. Две цифры - "1" и "3".
  
   "13"
  
   Кроме этого Маша рассказала мне кое-что ещё:
   - Я проверила этих девушек, о которых ты говорил, Макс. Они обе в городе. Первая - Юля, кажется? - весьма респектабельная мадам. Сделала себе карьеру. Она не замужем, но ребенок имеется. Вряд ли это она - убийца... Она богата, независима. Судя по фотографии - симпатичная... ты разбираешься в девушках... Но говорю тебе как женщина - ей незачем строить козни против тебя.
  
   "Нет. Машка - ты точно не Лепесток. Не стала бы ты выгораживать незнакомую ей женщину, если была бы убийцей. Или... стала бы?"
  
   - Ну а вторая?
   - Оксана? Не помню фамилии... Она гораздо больше подходит на роль твоей сумасшедшей фанатки. Одна отсидка в психушке - из-за неудавшегося суицида. Наглоталась колес, кажется. Хотя больше ничего особо криминального. Вся её семья - муж. Детей нет. Работает на заводе. Не знаю кем. Вот и всё, пожалуй.
  
   Кто? Кто? Кто?
   Кто их них троих?
   Мне очень важно это знать! Мне важно взглянуть в глаза человеку, который убил ребенка и его мать. Человеку, который сыпанул песка в механизм моей судьбы.
  
   - Пошли. Мы должны найти остальных.
  
   Ну как же - лифт, куда без него. Я проходил мимо него недавно. Сейчас я обратил на него внимание, потому что из него доносились всхлипы.
   Женские всхлипы. Кто-то плакал.
   - Кто там? - крикнула Маша, прикладывая ухо к дверям кабины.
   - Я! Откройте двери! Выпустите меня! Пожалуйста!
   Голос я узнал сразу. Юля. "Респектабельная мадам" - как выразилась моя новая спутница. Раньше эта "респектабельная мадам" была очаровательной девушкой с рыжими волосами и такими зелеными глазами, что за них можно было умереть. Сейчас умереть могла она. Только пока непонятно как.
   - Юля! Это ты?!
   - Да, да!! А откуда вы меня знаете?! - она почти кричала.
   - Сейчас неважно! Мы... мы постараемся освободить тебя!
   - Поторопитесь!
   - Юля, посмотри у себя в карманах - есть ли там что-нибудь, что может помочь.
   Из-за дверей послышался шорох и приглушенный вздох. Она даже успокоилась, видимо.
   - Как странно. Ключ с большой прямоугольной биркой, больше ничего. Но... я его туда не ложила!
   - Юля! Прочитай цифры с этой бирки! Мы выберемся и вернемся, чтобы вытащить тебя!
   - Я не могу! - она завыла и стала бить кулаками по намертво сцепившимся дверям, - Здесь темно! Я ничего не вижу! Вытащите меня! Вытащите!
   - Хитро, - шепотом произнесла Маша мне на ухо, - Мы сможем узнать цифры, только вытащив её! Твой лепесток всё тщательно продумала...
   Маша, Маша. Ты действительно мой союзник? Или такой беспримерной наглостью, ты лишь выгораживаешь себя? Рыцарю в сияющих доспехах тяжело спасать кого-то из высокой башни, когда он не знает, кого спасает. Принцессу ли? Дракона ли? Или дракона под видом принцессы? Как все сложно...
   - Юля! В каждом лифте есть аварийный люк. Попытайся дотянуться до него! - прокричала Маша.
   - Попытаюсь, - процедила девушка сквозь слезы.
   Через секунду послышался её радостный крик:
   - Нашла! Но... здесь висячий замок. Не поддается.
   - Ключ! Ключ с биркой у тебя в кармане. Попробуй им.
   Минуты две из лифта слышалась слабая возня и скрип, потом донеслось негромкое "Ой" и стук чего-то упавшего на пол.
   - Ну как? - спросил я.
   - Люк открылся! И что-то упало сверху. Сейчас посмотрю.
   Через секунду из-за стальных дверей грохнул оглушительный женский визг. Ему вторил чуть более слабый, но множественный писк.
   - Крысы! Здесь крысы!!! Спасите! Вытащите меня отсюда!
   Голос полный боли.
   Я похолодел. Юля кричала и кричала, и каждый крик входил мне под ноготь ржавой иголкой.
   "Так что если ты хочешь отомстить - вперед! Просто ничего не делай и я умру сама" - вспомнилась фраза с кассеты.
   Юля - Лепесток? Не верю! Сейчас она просто испуганная девушка. Запертая в лифте со стаей крыс. Меня передернуло при мысли о крысах.
   Маша тронула меня за плечо:
   - Нужно что-то - чтобы раздвинуть двери! Они не заклинены. Лифты специально так проектируются, чтобы легко открываться! Нужно лишь чем-нибудь поддеть их!
   - У нас ничего нет!
   - В багажнике, кажется, была монтировка. Я не уверена точно, но вроде бы...
   Я не дослушал - бежал к разбитому лимузину.
   Его двигатель уже не работал - видимо бензина в бак подлили совсем немного. Я направил фонарик в багажник и действительно нашел монтировку. Старую, надежную. Хорошее средство, чтобы выламывать двери... или расшибать чьи-то головы.
   Когда я прибежал к лифту крики Юли уже изошли на хрип. Или она просто сорвала голос, или крысы добрались до горл...
   Даже и не думай об этом!
   Я попытался вставить узкий конец монтировки между дверьми, но те не поддавались. Навалился изо всех сил, и, неожиданно, стальной ломик буквально провалился вглубь кабинки. Я стал тянуть образовавшийся рычаг, как вдруг почувствовал чьи-то холодные ладони на своих пальцах - это Маша решила помочь.
   Двери скрипели, выли - почти как живое существо. И медленно, медленно, сантиметр за сантиметром поддавались. Ещё одно усилие и из кабинки вырвались крысы. Животные тоже не захотели оставаться в стальной тюрьме.
   Мы налегли на рычаг снова и двери, наконец, раздвинулись настолько, чтобы пропустить человека. Юля не выходила, и я пошел сам.
   Фонарик ворвался в узкую кабинку лифта веселым лучиком. Скользнул по стенам и остановился на девушке, за бившейся в дальний правый угол. Она беззвучно плакала, закрывая окровавленными руками лицо. Вся её одежда - серый офисный костюм - была изодрана в лохмотья. Из некоторых прорех сочилась кровь.
   Перед ней лежал добрый десяток крысиных трупиков - некоторые из грызунов ещё сучили переломанными лапками, в тщетной попытке уползти прочь. Другие были раздавлены в отвратительные отбивные из серого меха и внутренностей. Среди их трупиков лежал навесной замок с открытой дужкой. В нем болтался ключ. Я нагнулся и поднял его. Бирка заляпана кровью, но цифры виднелись отчетливо.
  
   "06"
  
   Я шагнул к забившейся в угол девушке и протянул ей руку:
   - Пойдем, Юля. Всё закончилось.
   Она оторвала руки от лица и я увидел, что оно обезображено. Добрая часть щеки исчезла, кончик носа деформировался под натиском крысиных зубов.
   "О Господи!"
   - Ты! - он говорила мертвым, хриплым голосом, - ТЫ!
   - Я.
   - Макс!
   Она бросилась мне на шею. Её израненные руки обвили мои плечи, и девушка зарыдала по-настоящему. Слезы смешивались с кровью и капали на рубашку.
   Ты изменилась, Юля. Навсегда изменилась.
   Но глаза у тебя такие же зеленые.
   И мы стояли долго.
   Очень долго...
  
   Я боялся лишь одной вещи - как мне рассказать Юле о том, что тут происходит и о том, что она пострадала из-за меня. Но я боялся зря. Она действительно была деловой женщиной: быстро взяла себя в руки, да и суть ухватила сразу.
   - Твоя бывшая пассия, Макс? - она немного улыбнулась, - Раньше девчонки рвали друг другу волосы из-за парней. А сейчас видимо используются более прогрессивные методы. Ненавижу крыс!
   - Извини, Юля. Прости. Это все я виноват.
   - Да ладно, - она вытерла с лица кровь, - Проехали. Все мы безумны. Вопрос лишь в степени безумия конкретного лица. Твоей вины здесь нет. Поэтому прекрати разговаривать штампами. Скажи ещё, что "Все мы в одной лодке".
   - Хотел сказать.
   - Значит не надо. Но ты сказал о трех девушках, Макс. Где ж третья?
   - Я не знаю. Но... девочки... поймите меня правильно... я...
   - Ты не доверяешь нам? - спросила Маша, до этого лишь молчаливо подпиравшая стенку.
  
   "Маша! А кстати... Это ведь ты сказала Юле поискать люк в кабине лифта. Я ведь мог и не догадаться до этого. Ты пыталась её убить? Или пыталась помочь?"
  
   - Кто-то из вас... Лепесток. Убийца.
   - Лепесток, да? - Юля снова улыбнулась, - Я помню - мне очень нравилось это прозвище.
   - Мне тоже, - прошептала Маша, и добавила чуть громче, - А может эта психованная сука специально так сказала, на своей этой пленке, - чтобы сделать тебя параноиком?
   - Сомневаюсь. Убийца - кто из моих... бывших. Одна из них мертва. Одной нет в стране. Это точно кто-то из... кто-то из вас!
   - Ну ладно, не будем ссорится. Давайте поищем последнюю, как её там звали? - сказала Юля, поднимаясь с бетона.
   - Оксана. Да. Ищем. Она должна быть где-то поблизости.
  
   Минут через пять мы нашли дверь. На ней не было и следа копоти - а значит... её установили совсем не давно. Её установил убийца. В смысле установила.
   Мы вошли туда втроем и я тут же стал шарить по стене в поисках выключателя. Может и свет провела? А, Лепесток? Провела ты свет или нет? И какой будет последняя ловушка?
   Свет зажегся, на секунду ослепив нас.
   Оксана... Она единственная, кто потеряла свою красоту. Я запомнил её высокой, стройной девушкой с белоснежными волосами. Теперь, на шатком стуле, посреди вытянутой, обложенной кафелем комнаты, на цыпочках стояла сутулая, полноватая женщина с абсолютно серыми, пыльными волосами. Её руки были стянуты нейлоновой веревкой - из тех, что затягиваются ещё туже, если начинаешь трепыхаться. Щиколотки обвивал пластиковый жгут. Во рту - кляп, на шее - петля. Но не веревочная, нет. Это был узкий стальной тросик.
   И у Оксаны были отчаявшиеся глаза.
   Видимо свет ослепил её тоже - от неожиданности она дернулась и ветхий стул под ней закачался.
   Я бросился вперед. Маша - за мной, а вот Юля застыла на пороге.
   - Держи её за ноги! - бросила мне Маша обходя стул, - Я попытаюсь распутать петлю!
   - Нет! - я остановил её, схватив за рукав, - Ты не дотянешься. Видишь? Ножки стула подпилены. И если ты станешь на него - он сломается. Нужно придумать что-то другое.
   - Но что? Здесь не на что больше стать, чтобы дотянуться до узла! - Маша пожала плечами.
   - Может притащить что-нибудь? Из гаража? Чтобы забраться повыше и... - подала голос Юля.
   - Да там ничего нет... Хотя...! Стол в комнате с магнитофоном! Маша! Бегом со мной! Юля, пожалуйста, постой здесь. Последи за ней, чтобы не дай бог...
   - Ладно, идите. Все будет в порядке.
   Я ей поверил. Но когда мы уже волокли тяжелый металлический стол по гаражу - услышали крики. Я из последних сил ускорил темп, но наши усилия оказались напрасными. Стол не проходил по ширине в узкие двери!
   Дерьмо!
   А в комнате визжала Юля, валялся сломанный стул и задыхалась в петле моя бывшая пассия - Оксана.
   - Я не виновата! - крикнула Юля, - Стул сам развалился! Я пыталась помочь ей!
   Оксана последний раз дернулась в петле и затихла.
   Я зарычал, бросился, было, к ней, но остановился. Передо мной висел труп, никаких шансов. Никаких иллюзий. Возможно Лепесток именно она, Сана. А возможно и нет. Возможно это Юля, которая вполне могла сломать злосчастный стул... а возможно и Маша, которая так удачно посоветовала Юле проверить аварийный люк...
   Любая может быть Лепестком. Любая! Любая имеет мотив. И это угнетает. Ну почему только девушки умеют так ненавидеть? Почему только девушки могут так мстить? Отыгрываясь на близких и знакомых своего обидчика? Почему?
   Да и сколько же нужно силы, чтобы пронести свою обиду через долгие десять лет, не расплескав её? Не потратить запасы ненависти на начальников, на хамов-кондукторов в трамваях, на гаишников? Сохранить всю злобу до капли, чтобы выплеснуть её на некогда любимого мужчину?
   На это нужно много сил.
   Я перевел взгляд на своих спутниц. Ну? Кто же из вас убийца?
   Погибшая Оксана не могла быть ею. Во-первых, она слаба духом - она пыталась покончить с собой... А ещё у неё есть семья, есть жизнь. Да и связать руки за спиной у неё бы не получилось. Ведь она должна была ещё просунуть голову в петлю. А как это сделать со связанными руками, стоя на шаткой табуретке?
   Нет, не вытанцовывается. Я просто не верю, что Оксана - убийца.
   Тогда кто? Юля? Маша? Кто из них принцесса, а кто - дракон, охраняющий её?
   Мы стояли и молчали. Только и делали, что переводили взгляд друг на друга. Девушки мерили одна другую взглядами, а у меня как бы спрашивали "Ну? И что ты в ней нашел? Чем я хуже её??"
   Я не стал участвовать в этой перестрелке глазами и отвернулся к трупу Оксаны. Стараясь не смотреть в её мертвое лицо, я пошарил по карманам. Картонка была на месте. Цифры - тоже.
  
   "80"
  
   13.06.80 ???
   13.06.80 !!!
  
   Будь я проклят! Это дата! Это день рождения! Вот только чей?
   Мне захотелось плакать. Она дала мне ключ. Если бы я только помнил, чей это день рождения... Мне бы только вспомнить...
   - Ну что? - выдавила из себя Маша, - Давайте уходить? Цифры у нас есть.
   - Никто отсюда не уйдет! - прохрипел я, поворачивая к девушкам, - Пока мы не выясним кто из вас убийца!
   Они переглянулись и снова посмотрели на меня. И, видимо, оценив размер безумия в моих глазах, решили не спорить.
   - Хорошо, Макс. Но... Как это сделать? Любая из нас могла бы. Да же эта... погибшая.
   - Нет! - отрезал я, - Это кто-то из вас.
   Я перехватил фонарик, и девушки почти синхронно шагнули назад.
   - Макс! Ты не сходи с ума, пожалуйста, - прошептала Юля, - Ты ведь знаешь, что это не я? Зачем бы я стала сажать саму себя к крысам?
   - Маше тоже незачем было забираться в багажник!
   Маша кивнула и победно посмотрела на свою соперницу.
   Юля побледнела:
   - У меня дочь! У меня маленькая дочь! Как вы смеете подозревать меня? Это всё она, Максим! Она же в прокуратуре работает! У неё связи! Она могла все это организовать! Это она заставила меня открыть люк с крысами! - Юля закрыла лицо руками и по щеке проскользнула слеза, - Поверь мне!
   Маша долго молчала, а потом её прорвало:
   - Мне незачем мстить человеку, которого я люблю! А ты? Богатенькая сука, да? Должно быть дорого обошлась взятка, чтобы попасть на территорию казино?! Это ведь частная собственность! Этот сраный подвал чья-то собственность! И мне незачем устраивать этот цирк!
   13.06.80... Кто это по Зодиаку? Близнецы, да? Очень подозрительный знак. Очень. Два человека в одном. Один хороший, другой злой. Один - психованный маньяк, а другой - несчастная испуганная девушка.
   У меня на руках все подсказки, а я не могу прочитать их.
   Это пат. Мне не разгадать этот ребус.
   Господи! Сегодня день твоего рождения.
   Рождество.
   Я никогда тебя ни о чем не просил, но сегодня попрошу. Дай мне мудрости. Подскажи правильный путь. Правильный выбор. Как я боюсь ошибиться, Господи...
   Могла ли Маша связать себе запястья? Да легко! Это не то, что вязать руки за спиной, на шатающейся табуретке.
   Она могла.
   Вдруг - как искра.
   - Юля, а откуда ты знала, что Маша работает в прокуратуре?
   Тень непонимания на лице.
   - Я не...
   В эту же секунду, она поняла, что проиграла. Её лицо переменилось. Словно с елочной игрушки сползла позолота, обнажив пласты ржавого металла. Она ухмыльнулась. В руках она держала монтировку - ту самую, с помощью которой её освободили из лифтового плена.
   - Маша! Берегись!
   Но она не убереглась. Короткая дуга - монтировка обрушивается прямо голову, глубоко погружаясь в копну волос.
   И этот стук. Этот мерзкий стук металла о кость.
   От бессилия я швырнул фонарик и тот угодил Юле прямо в изувеченный крысами нос. Она взвыла и стала заваливаться назад.
   На пол обе девушки приземлились одновременно. Маша упала мягко, постановочно - как в театре. Её волосы темными полосами рассыпались по грязному кафелю.
   Юля приземлилась менее удачно. Она ударилась затылком о косяк, и её развернуло лицом в сторону коридора. А там стоял стол. Тяжелый металлический стол с острыми углами. Она ударилась об один из них виском. Кровь брызнула во все стороны, вернув волосам прежний, ярко-рыжий оттенок.
   Она мертва.
   Я, как во сне, подошел к Маше и нагнулся над её телом. Приподнял голову, положил на руки - как маленького ребенка. Из-под волос сочилась густая, темно-бордовая кровь. Я провел кончиками пальцев по щеке, и девушка открыла глаза. Сделала попытку улыбнуться, но видимо это было чертовски больно - она поморщилась.
   - Прости... ничем не помогла...
   - Маша! Мы выберемся. Лепесток мертва.
   Но она лишь тихо произнесла:
   - Я тоже Лепесток... Мы все... твои лепестки... Максимка... Я могла... Мы могли б...быть счастливыми...
   Её глаза вскоре остановились в одной точке, зрачки перестали дрожать, а тело потяжелело.
   Но до этого я ещё успел произнести нужные слова. Слова, которые, я надеюсь, принесли ей успокоение.
   Штампы. Словесные штампы. Но что лучше штампов передает эмоции?
   Вот они:
  
   "Прости меня. Это всё из-за меня".
  
   Я перешагнул через тело Юлии, даже не взглянув на её лицо, и не проверив - жива ли она.
   Поднял чудом уцелевший фонарик, стер с него брызги крови и пошел к выходу.
   Странная буря бушевала у меня в душе. Сегодня из-за меня погибло трое. Трое. Всего пятеро. Ещё жена. Ещё дочь.
   Господи! За что? Я ведь просто жил. Почему Юля решила наказать меня столь жестоко? Почему?
   Я добрался до лифта и ввел пароль. Кнопочки кодового замка приятно пружинили под пальцами и вспыхивали, едва я к ним прикасался. Где-то наверху заскрипели тросы, завелся невидимый двигатель, и двери разошлись в разные стороны.
   Я поднялся наверх. На первый этаж. К свету.
   Прошел мимо разломанной и уничтоженной огнем роскоши сгинувшего казино. Вот и выход - старые двери даже не заперты, и холодный январский ветер играет с ними, как с котятами, выстукивая о дверной косяк незамысловатую мелодию.
   "Как плохо всё получилось. Как плохо".
   Я вышел на улицу, и ветер переключился на меня. Швырнул мне в лицо охапку снега, погладил по лицу, взъерошил волосы.
   Рождество. Время магии и торжества. Торжества светлого, доброго, справедливого.
   Но я ничего этого не вижу. Ничего!
   Вскоре я вышел к площади. Время позднее. Народу нет, но оно и к лучшему. Наверняка я выгляжу как бродяга - легко одетый, с безумным лицом и бурыми пятнами на груди и рукавах.
   Посреди площади искрилась елка. Красивая. Много игрушек. Да кому они нужны? Всё кого я любил - погибли. Жизнь - огромная река дерьма. Затяжной прыжок из небытия в могилу.
   Ничего более.
   А потом я заметил припаркованный рядом с елкой неприметный "Ниссан". Красивый. Бледно-голубого, почти белого цвета, он стоял припорошенный снегом, точно звал меня к себе.
   Я на полном автоматизме потянулся рукой к нагрудному карману и прощупал его пальцами. Ключ. Ключик. Стильный, изящный ключик, что я нашел в елочном шарике. Он ведь точно такого же нежно-голубого цвета.
  
   "...ой да, чуть не забыла. Если выберешься - под елочкой тебя будет ждать сюрприз. Подарок к Рождеству.
   Прощай..."
  
   Я подошел к машине - заглянул внутрь. Ничего не увидел - стекла тонированы. Тогда я вставил ключ в замок и повернул. Если даже здесь какая-нибудь ловушка - мне всё равно.
   Едва я распахнул дверь - из салона повалил пар, вовсю работала печка. А на заднем сидении, в теплой меховой курточке, закутавшись по шейку в байковое одеяло мирно спала моя дочь.
   Я застыл у двери, не решаясь поверить. Кровь прилила к лицу. Мысли куда-то исчезли. Я просто не мог подобрать никакого логического объяснения. Это видение? Галлюцинация поврежденного разума?
   Пока я пытался соткать из разрозненных мыслей полотно идеи, моя "галлюцинация" открыла глаза, и стала растирать их тоненькими ручками.
   - Аня! Анюта!
   - Папа! Папка вернулся! - она подскочила на сидении и захлопала в ладоши.
   Я бросился к ней, стал обнимать, целовать, шептать на ухо разные милые глупости. Спасибо тебе Господи, спасибо! Не смею верить, что это реально.
   Я прижал дочку к себе. Крепко-крепко. Я боялся, что если я чуть ослаблю хватку, она исчезнет, и я останусь один.
   - Папка! А где тётя Юля? - пролепетала она, едва я нашел в себе силы разорвать свои объятия, - Тётя Юля сказала, что ты скоро придешь. И что мы будем вместе.
   Я сказал ей, что "да, теперь мы будем вместе".
   - Всегда-всегда?
   - Всегда-всегда.
   - Ой! Папка! А почему ты плачешь?
  
   Что я мог ответить ей?
  
   ***
  
   Позже, когда мы уже ехали домой - я нашел кассету. Кассету с группой "Прослушай". Не такой группы? Не знаю - на этикетке было написано именно это слово.
   Я обернулся назад: Анюта снова заснула на заднем сидении. И сейчас она была похожа на ангела. А ещё она была похожа на свою мать.
   Дорога к счастью строится из камней упавших с души.
   Я вставил кассету в магнитолу:
  
   "Привет, Максим.
   Мне столько нужно тебе сказать...Что я просто теряюсь и не знаю с чего начать. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я сумасшедшая. Пусть я останусь в твоей памяти не такой. Помнишь? Мы как-то обнимались в парке? Ты все время называл меня лепестком. А потом мы пошли к тебе. Помни меня такой.
   Это была самая счастливая ночь в моей жизни.
   Потом мы разошлись, но я не была на тебя обижена.
   А через месяц узнала, что беременна.
   Когда мне сообщили эту новость - я была в шоке. Я тогда жила в другом городе и никак не могла до тебя достучаться. Письма возвращались обратно. Телефонную трубку никто не брал..."
  
   - Я переехал, - прошептали губы.
  
   "...Я решилась на страшное, Максим. Уже многие годы я виню себя за то, что сделала. И видимо лишь смерть снимет эту вину с моей души. Я убила ребенка! Я убила твою... нашу дочь! Она родилась красивой, здоровой и так улыбалась. Всё смотрела на меня красивыми карими глазами. Твоими глазами, Максим! И все-таки ты должен меня понять - я была одна. Мои родители умерли. Любимый был далеко... Да и сама я - совсем ещё девочка, ничего не смыслящая в уходе за ребенком, сиротка без гроша в кармане.
   И я убила её.
   А потом дела мои пошли в гору. И чем успешнее я казалась снаружи, тем хуже мне было внутри. Я даже не стала заявлять о её смерти. Похоронила сама. Мария, наверное, выяснила для тебя, что у меня есть дочь? Нет её у меня. Давно уж нет...
   Мой грех всегда со мной.
   Но иногда я словно разговариваю с ней, веришь? Она спрашивает меня, где папа, почему он не с нами? А мне нечего ей ответить и поэтому я без конца плачу.
   Я отыскала других девушек, которых ты оставил. Они тоже были несчастны. Крепкий фасад внешнего благополучия, и кошмарный интерьер внутреннего мира. Встретилась я и с твоей женой. Она была в отчаянии. Она рассказала мне о тебе. Рассказала, что ты отдаляешься от неё. Рассказала, что ты не общаешься со своей дочерью.
   И тогда меня переклинило, Максим! Не суди меня.
   Я просто несчастная обезумевшая женщины. Не плохая. Просто несчастная.
   Я не убивала твою жену. Она сама довела себя до такого. А я всего лишь забрала твою дочь - маленькую Анну. Она ангел, Макс, ангел. Наша дочь была бы такой же. Почему ты не хочешь растить её? А ведь ей так нужен отец...
   Ну ладно - кассета кончается...
   Если ты слушаешь это - ты жив. И ты со своей дочерью. Я - мертва. Остальные девушки, вероятно тоже. И наверное - это я убила их. Мне их жалко, Макс, безумно жалко, но вряд ли им сейчас хуже чем было до этого. Посмотри на них. Ни одна из них так и не обрела счастья. Ты был их счастьем. Но ты ушел от них, точно так же, как от меня. Чего ты боялся? Ответственности? Или чего-то другого?
   Не знаю... И, верно, никогда не узнаю.
   Но помни - то, что тебя не убивает - делает сильнее.
   И как бы там ни было - ты жив. Воспитывай дочь, и пусть она обретет счастье, которого были лишены все мы... несчастные дурехи, влюбившиеся в идеального парня. Так стань для Анюты идеальным отцом.
   Не вини себя. Лучше вини меня.
   И... будь счастлив.
   Прощай".
  
   Женщины... Загадочные существа. Ради любви они идут на что угодно. Юлия. Что в ней сломалось? Какая пружинка? Две девушки погибли, чтобы я осознал одну простую вещь. Не нужно бояться. Не нужно играться с чувствами других людей. Нужно нести ответственность, черт её дери!
   О, нет... я не прощу её. Прощать - право Бога, а не человека. Я не судья, я простой уставший смертный.
   Я её не прощу, но... я её понимаю. А понять - это почти простить. Но только "почти".
   Вот и дом. Сейчас я перенесу спящую Анночку в кровать. Лягу спать рядом с ней. И пусть ей будут сниться только хорошие сны.
   Завтра... Завтра я пойду в милицию. Начнутся бесконечные допросы. Начнутся разбирательства. Но все это - потом.
   А сегодня - я буду молиться за всех кто умер. Молится за Юлю, Машу, Оксану. Буду молится за жену, которую я довел до самоубийства своим безразличием.
   Буду молиться за свою убитую дочь, которая не обрела в этой жизни даже имени.
   Но особенно - за Юлию.
   Прими её господи, и, по возможности, прости.
   Она ведь просто женщина. Несчастная женщина, шедшая к счастью темными проселочными дорогами.
   Пошли ей ангела. Освети остаток пути.
   Не много ли я прошу, Господи?
   Не замечтался ли я?
   Но на то и ночь, чтобы помечтать.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"